"Наивная плоть" - читать интересную книгу автора (Робертс Нора)

Глава 16

Еще не проснувшись, она повернулась к нему, и он был здесь. Его руки нежно обхватили ее, тело было готово к любви. В теплом свете зари, лениво падавшем сквозь окно комнаты, они опять слились вместе. Плавный ритм, теплая плоть, одна страсть на двоих. Это было так просто – скользить без усилий, без спешки без мыслей, пока воздух вокруг них не затрепетал так же быстро, как их пульс.

Приливы и отливы их тел, движения любви, столь же естественные, как дыхание, – от этого губы Дины изогнулись в улыбке, а потом встретились с его губами в долгом, глубоком, опьяняющем поцелуе.

На вершине их страсти, такой же нежной, как само утро, она прошептала его имя и перенеслась из сна в действительность, все еще ощущая, как он пульсировал внутри ее тела, словно второе сердце.

– Финн, – повторила она, улыбаясь тихому утреннему свету. Его нательный крест врезался ей в кожу как раз под сердцем.

– М-мм?

– Начинать с этого день даже лучше, чем заканчивать.

Он хохотнул, уткнувшись носом в ее шею.

– Вчера утром я думал только о том, чтобы завалиться вместе с тобой в эту постель.

Она улыбнулась еще шире. – Ну вот, теперь ты здесь.

– Похоже, что да. – Он поднял голову и внимательно посмотрел на Дину, поглаживая локон на ее виске. Ее глаза были большими и заспанными, но кожа светилась от блестящего румянца – верного признака счастливой любви. – Мы проспали. – Нет. – Восхищенная тем, как это было легко, она провела ладонями вниз по его спине до упругой кожи ягодиц. – Мы отлично выспались. Просто отлично.

– Ты знаешь… – Он накрыл ее грудь ладонью, потирая сосок большим пальцем и наблюдая, как приоткрылись ее губы от неровного дыхания. – Сегодня утром я собирался научить тебя удить на муху.

От его нежного прикосновения Дина почувствовала внизу живота новую волну возбуждения.

– Правда?

– Те, кто умеет удить на муху, – настоящие аристократы рыбной ловли. Для этого нужна… рука мастера.

Она повернула голову, а Финн прижался губами к ее шее.

– Я могла бы научиться.

– Думаю, что да. – Он приоткрыл рот, накрывая зубами то место, где бился ее пульс, словно птичье крыло. Нет ничего более эротического, решил он, чем вид женщины, предавшейся наслаждению. – Мне кажется, у тебя безграничные возможности.

Она вздохнула и напряглась, ощутив, как он наливался силой внутри ее.

– Я всегда хочу быть самой лучшей. Возможно, это недостаток.

– Не думаю, – прошептал Финн. Она изогнулась ему навстречу, уже дрожа от первого укола удовольствия. – Определенно, это достоинство.

– Дина, почему такая умная женщина, как ты, не хочет отказаться от этой нелепой привязанности к неудачнику?

– Не нелепой! – фыркнула Дина, открывая ключом дверь в свою квартиру. – Это обоснованная самой жизнью преданность. В этом году «Кабз» еще всех удивит.

– Ага, точно! – Презрительно усмехнувшись, Финн вошел вслед за ней. – Они всех удивили бы, если бы выбрались из основания таблицы. Когда в последний раз они поднимались выше третьего места?

Она почувствовала себя уязвленной.

– Дело не в этом. – Ее голос, как она ни сдерживалась, звучал крайне высокомерно. – Они такие сердечные.

– Жалко, что неумелые.

Дина вздернула нос и повернулась к автоответчику.

– Извини. Мне надо проверить, кто звонил.

– Никаких проблем, – улыбаясь, он шлепнулся на диван. – Закончим потом. Я не говорил, что в университете был капитаном команды дискуссионного клуба? И в этом споре я не проиграю!

Чтобы продемонстрировать свое презрение, она нажала на кнопку «пуск».

– Дина, это Кесси. Извини, что беспокою тебя дома – даже если тебя там нет. У нас произошли изменения в расписании на понедельник. Я сейчас отправлю их тебе по факсу. Если возникнут вопросы, то ты знаешь, где меня найти. И еще, о черт, у нас было много звонков в связи со статьей. Я всех их отослала, но если ты захочешь ответить, то у меня есть список интересовавшихся репортеров. В выходные я буду дома. Позвони, если захочешь устроить с кем-нибудь из них встречу.

– Она никогда не задает вопросы, – пробормотала Дина. – Никто в офисе никогда не задает вопросы.

– Они знают тебя.

Она кивнула, на время остановив автоответчик.

– Ты знаешь, Финн, какой трудной ни была бы моя работа, сколько сил на нее ни уходило бы, но иногда утром я просыпаюсь с ощущением, что меня ждет цветущий луг.

– Если ты спросишь меня, то я скажу, что зарабатывать на жизнь, болтая по часу в день, – скорее пахнет подгоревшим соусом.

Она улыбнулась.

– Твое дело – землетрясения, мое – человеческая боль.

Он стянул куртку.

– Просто позор, что ты растрачиваешь свои мозги напрасно.

– Я их не растрачиваю, – горячо запротестовала Дина. – Я… – Заметив блеск в его глазах, она замолчала. Он только пытался опять втянуть ее в спор. – Нет, спасибо, капитан. Я не собираюсь с тобой дискутировать. – Она повернулась было к автоответчику, но остановилась. – А ты думал о том, что однажды кто-нибудь может забрать все это у тебя? Что однажды тебе скажут: все кончилось, и перед тобой никогда больше не будет камеры?

– Не-а. – От его самоуверенности и нахального вида ее улыбка стала еще шире. – И ты тоже не должна. – Он приподнял ее подбородок и поцеловал в губы. – Ты умеешь пудрить мозги.

– Заткнись, Финн. – Она опять стукнула по кнопке «пуск», нацарапала в блокноте короткое послание от Саймона о проблемах, которые могли возникнуть во время завтрашнего шоу, и следующее, от Фрэн, что завтрашние проблемы уже решены. Подождала, пока перемоталась чистая лента – кто-то долго молчал и в конце концов повесил трубку; потом заскрипела зубами – три звонка от репортеров, которые как-то ухитрились раздобыть ее номер телефона, не внесенный в телефонную книгу.

– Ты в порядке? – Финн подошел сзади и потер ее плечи, чтобы снять напряжение.

– Да. – Она позволила себе на мгновение прислониться к нему спиной. – Все нормально. Мне надо решить, то ли отказаться от комментариев, то ли сделать заявление. Кажется, я еще не готова об этом думать.

– Тогда не думай.

– Засунуть голову в песок, как страус? Это не поможет. – Она выпрямилась и шагнула в сторону. – Я хочу принять правильное решение. Ненавижу делать ошибки.

– Тогда у тебя есть два варианта на выбор. Или послушайся своих чувств, или своего инстинкта репортера. Нахмурив лоб. Дина обдумала его слова.

– Или надо объединить оба этих варианта, – тихо произнесла она. – Вот что уже приходило мне в голову: надо сделать шоу об изнасилованиях во время свиданий. Я это откладывала, потому что думала, что такая тема слишком близка к моей личной жизни. Но, может быть, близка как раз настолько, насколько надо?

– Зачем тебе проходить через это испытание, Дина?

– Затем, что я действительно прошла через него. Потому что люди типа Джеми всегда остаются безнаказанными. И еще потому… – Она глубоко вздохнула, чтобы от волнения не перехватило горло. – Мне стыдно, что тогда я ничего не сделала. Я устала от этого стыда. Теперь у меня есть шанс наверстать упущенное.

– Тебе будет слишком больно…

– Не настолько, как было когда-то. – Она бросилась к нему. – Теперь – нет.

Финн крепко обнял ее. Черт побери, ему надо ее защитить. Но и ей надо настоять на своем. Единственное, что он мог сейчас сделать, – найти Джеми Томаса и поболтать с ним… мило, по-дружески, без спешки.

– Если ты решишь сделать такое шоу, обязательно скажи мне. Я хочу прийти, если смогу.

– Хорошо. – Повернув голову. Дина быстро поцеловала его и вырвалась из его рук. – Давай откроем бутылку вина. И забудем обо всем хотя бы на время.

Ей это было необходимо. Он видел, как напряжение, крадучись, словно вор, возвращалось в ее глаза.

– Если только ты разрешишь мне остаться. Но в этот раз я не усну на диване.

– Я не дам тебе такой возможности, – пообещала Дина и ушла на кухню.

Против обыкновения, он направился вначале к телевизору, включив его точно в тот момент, когда начались вечерние новости. Повернувшись к дивану, Финн решил снять ботинки и лечь, задрав ноги повыше. И тут заметил конверт, лежавший на коврике перед самой дверью.

– У нас есть чипсы. – Дина внесла в комнату поднос и поставила его на сервировочный столик. – По дороге у меня разгорелся аппетит. – Ее улыбка напряженно застыла, когда она увидела конверт в его руке. – Откуда у тебя это?

– Он лежал под дверью. – Финн протянул было ей конверт, но остановился, заметив, что Дина побледнела. – В чем дело?

– Нет, ничего. – Разозлившись на себя, она стряхнула неясный, нелепый страх. – Это глупо, вот и все. – Пытаясь убедить обоих, что ее это совершенно не беспокоит, Дина взяла конверт и распечатала его.

Дина, что бы они ни говорили, это не изменит моих чувств. Я знаю – это все ложь. Я всегда буду тебе верить. Я всегда буду любить тебя.

– Застенчивый поклонник, – сказала она, пожимая плечами. Но это движение получилось похожим больше на оборонительный толчок. – Которому обязательно надо поучаствовать в моей жизни.

Финн взял у нее листок и изучающе посмотрел на него.

– Можно сказать, что это ответ на статью.

– Похоже на то. – Но безымянное признание в верности не обрадовало ее.

– Я так понимаю, что ты уже получала похожие послания. – Если бы я их собирала, то у меня была бы целая коллекция. – Она взяла свой бокал вина. – Они приходят ко мне уже целый год.

– Год? – Он поднял на нее серьезный взгляд. – Точно такие?

– Сюда, в комнату новостей, в офис. – Она опять беспокойно повела плечами. – Всегда одинаковый конверт и примерно одинаковый текст.

– А ты сообщала об этом?

– Куда? В полицию? – Дина рассмеялась, и вся ее тревога испарилась вместе со смехом. – Зачем? И что мне им сказать? Офицер, я получаю анонимные любовные письма. Приведите собак.

– Целый год – это не просто безвредные письма.

Это навязчивая идея. А навязчивая идея – это уже болезнь.

– Не думаю, что дюжина колоритных записок за год – характеристика навязчивой идеи. Финн, это просто какой-то телезритель или кто-нибудь, кто работает в нашем здании. Ему нравится мое изображение, но он слишком робок, чтобы подойти и попросить автограф. – Тут ей в голову пришла мысль о звонках, этих безмолвных посланиях посреди ночи. И что он смог просунуть записку ей под дверь. – Это все немного странно, но не опасно.

– Мне это не нравится.

Дина взяла его за руку и повела за собой к дивану.

– Просто ты привык все преувеличивать. Типичный порок репортера. – Его губы опьяняли ее гораздо больше вина, поэтому Дина отставила бокал в сторону. – Конечно, если ты хочешь немного поревновать…

Ее глаза смеялись. Финн улыбнулся в ответ, решив не портить ей настроения. Но думал он о белом листке, лежавшем на сервировочном столике, и клятве верности, красной, как кровь.

– Ни одного заявления, – хихикнула себе под нос Анджела и вытянулась на животе на розовых сатиновых простынях своей огромной кровати. Телевизор был включен, а на полу валялись разные газеты и журналы.

Это была красивая и внушительная комната, чем-то похожая на музей благодаря причудливой позолочен ной старинной мебели и пышным женственным оборкам. Одна из горничных язвительно поделилась со своей подругой, что для полного сходства здесь не хватало только бархатной веревки поперек двери и платы за осмотр.

На всех стенах висели зеркала – овальные, квадратные и продолговатые, отражая как ее изображение, так и вкус в выборе приобретений.

Единственными цветами, кроме золотого и тонов дерева, здесь были розовый и белый – как леденец на палочке, который она могла лизать долго, жадно и с наслаждением.

Здесь же стояли корзины с розами, каждый день свежими, так что любой ее вдох был наполнен сильным восхитительным ароматом, который Анджела отождествляла с успехом. В изголовье кровати из золоченого дерева возвышалась гора подушек, все из гладкого шелка и пенистых кружев. Она стучала по ним пальчиками с розовым маникюром и любовалась своим отражением.

Рядом с кроватью стояло широкое кресло, на которое Анджела небрежно бросила один из своих многочисленных пеньюаров.

Когда-то, очень давно, она завидовала другим, потому что они обладали похожими красивыми вещами. Ей же – девочке, а потом молодой женщине – оставалось только смотреть на витрины магазинов и желать, желать, желать… Теперь она имела, могла иметь все, что захочет.

И кого захочет.

Обнаженный, с блестящими изящными мускулами, Дэн Гарднер сидел верхом на ее ягодицах и втирал ароматное масло в ее плечи и спину.

– Уже прошла целая неделя, – напомнила ему Анджела, – и она даже не пискнула.

– Ты хочешь, чтобы она связалась с Джеми Томасом?

– М-мм… – Анджела с удовольствием потянулась под его руками. Она чувствовала себя неженкой и победительницей. И спокойной, восхитительно спокойной! – Да, давай, и скажи ему, пусть еще разок поболтает с репортерами, может быть, немного расширит свою историю. Напомни ему, что если он не приложит всех усилий, чтобы у нашей Ди постоянно болела голова, то в прессу просочится информация о его любви к Белой Китаянке.

– Это сработает. – Дэн восхищался лежавшим под ним телом так же сильно или почти так же сильно, как восхищался умом Анджелы. – Если всплывет то, что он подворовывает из фондов фирмы на кокаин, его карьера сразу закончится. Пусть даже это фирма его папочки.

– Напомнишь ему, если он заартачится. Богатому мальчугану придется заплатить, – прошептала она. Она могла бы ненавидеть Джеми за то, что он родился с богатством и привилегиями, но все промотал из-за слабости к наркотикам. Но после того, как он так трогательно сдался при первой же ее угрозе, Анджела испытывала к нему только презрение.

– Да, и пошли Бикеру ящик «Дом Периньона». – Анджела рассматривала свои ногти, нахмурившись из-за едва заметного дефекта леденцово-розовой поверхности. – Он хорошо поработал. Но пусть ищет дальше. Нам надо найти побольше грязи, которую малышка Ди смела под коврик, чтобы забросать ее с головы до ног.

– Как я люблю твой ум, Анджела! – Почувствовав возбуждение, он сильно укусил ее за плечо. – Такой очаровательно изощренный!

– Мне наплевать, что ты думаешь о моем уме. – Усмехнувшись, она приподнялась так, чтобы он мог просунуть свои скользкие от масла руки под ее груди. – В данном случае он работает нормально и правильно. Однако же, что бы ни происходило, она постепенно ползет вверх в таблице рейтингов. Я не допущу этого, Дэн, тем более после того, как она предала нашу дружбу. Так что держи свое мнение… – Внезапно она вскочила на колени, издав протестующий вопль: на экране возникло изображение Дины с Финном.

– Далее в светских новостях, – продолжал диктор. – Звезда ток-шоу Дина Рейнольдс сопровождала иностранного корреспондента Си-би-си Финна Райли на банкете Национального пресс-клуба в Чикаго, где Райли был награжден за свою работу во время войны в Персидском заливе. Ходят слухи, что Райли, американский Герой Пустыни, рассматривает предложение возглавить еженедельный обзор политических новостей Си-би-си. Райли отказался прокомментировать этот проект, как и его личные отношения с любимицей Чикаго Диной.

– Нет! – Анджела слетела с кровати, словно пущенная ракета. – Я пригласила ее! Я предложила ей такие возможности, дала ей свою любовь! А теперь она перешагивает через меня!

Она бросилась обнаженной к открытой бутылке шампанского и налила себе целый бокал. Ее глаза обожгли слезы – такие же искренние и горькие, как ее боль.

– И этот сукин сын отвернулся от меня! – Одним резким движением она опрокинула бокал с пенящимся вином. Живое тепло, словно любовь, разлилось по ее желудку. – Отвернулся от меня и повернулся к ней! К ней! Потому что она моложе. – Анджела внезапно испугалась, увидев, что бокал пуст, и в ярости швырнула его в телевизор. Бокал стукнулся об угол подставки, изящно расколовшись пополам. – Она ничтожество. Даже меньше, чем ничтожество. Смазливая мордашка и крепкое тельце. Это есть у всех. Она не удержит Финна. Он бросит ее, и зрители тоже. – Она смахнула слезы; ее губы дрожали. – Они будут хотеть только меня. Они всегда будут хотеть только меня.

– Она никогда не сможет догнать тебя, Анджела. – Дэн медленно подошел к ней, стараясь, чтобы его взгляд изображал понимание и желание. – Ты самая лучшая. Для всех. – Он нежно повернул ее так, чтобы они оба стали лицом к зеркалу в полный рост. – И для меня. – Он наблюдал, как Анджела следила за ласкавшими ее руками. – Ты такая красивая. Она сложена как мальчишка, а ты… Ты – женщина.

В отчаянии от своей неуверенности, она накрыла его ладони своими, сжимая их все сильнее, пока он не стиснул ее груди до боли.

– Мне необходимо, чтобы меня хотели, Дэн. Чтобы люди любили меня. Без этого я не выживу.

– Они любят тебя, Анджела. И я тоже. – Он уже привык к ее истерикам и желаниям. И научился использовать и то, и другое в своих целях. – Когда я вижу тебя на съемках, такую спокойную, такую хладнокровную, ты просто ослепляешь меня. – Его рука скользнула между ее бедер, терпеливо лаская, пока его пальцы не почувствовали влажность и Анджела не задрожала. И он тоже. – Я с трудом могу дождаться, когда мы останемся с тобой наедине, как сейчас.

Она прерывисто дышала, но не отводила взгляда от зеркала, пристально наблюдая, как его руки мяли ее тело. Анджела все еще чувствовала на языке вкус шампанского, и ей безумно хотелось выпить еще. Она умирала от жажды. Сглотнув слюну, она заставила себя сосредоточиться на том, что происходило в зеркале.

– Ты все сделал бы для меня.

– Все.

– И мне.

Дэн засмеялся. Он знал, в чем его сила. Чем большего ей хотелось, чем больше интриг она замышляла, тем больше зависела от него. Да и по правде говоря, секс с Анджелой был похож на безумную ночную гонку по дороге, ведущей прямо в ад.

– А что ты хочешь, чтобы я сделал, Анджела?

– Возьми меня прямо здесь, прямо здесь, чтобы я все видела.

Опять он засмеялся. Она дрожала, словно охваченная похотью сука, не отрывая глаз от собственного тела. Ее чрезмерное тщеславие и крайняя неуверенность в своих силах – вот еще один козырь в колоде Дэна. Но когда он пошевелился, Анджела оттолкнула его.

– Нет. – Она с трудом могла дышать. На полных белых грудях остались грубые красные следы от его рук. Ей это нравилось, нравилось, как доказательство его желания. – Сзади. Как животные.

От этой мысли его рот наполнился слюной. Вставший член саднил, как открытая рана. Не в силах больше ждать, он резко толкнул ее на колени. Диким взглядом, с оскаленными зубами Анджела смотрела, как он набросился на нее. Вцепившись в волосы, Дэн запрокинул ее голову назад, прошипев в ответ на ее горловой стон:

– Я не остановлюсь. Даже если ты будешь умолять об этом.

– Трахни меня. – Ее улыбка сияла, как окровавленный клинок. – А когда ты кончишь, мы вместе придумаем, как ей отомстить.

– Смотри. – Он все еще держал ее голову одной рукой. – Я хочу, чтобы ты смотрела.

Он с яростной силой вошел в нее, и кровь только что не взорвалась в его венах, когда она закричала от боли, неожиданности и жадного удовольствия. Его пальцы впились в ее бедра, и он опять и опять вбивал свой член в ее чрево, пока их тела не покрылись потом, как каплями дождя, и его взор не помутнел.

Но она все смотрела в зеркало. Анджела видела кровь на своей прокушенной нижней губе, блеск от пота и слез на лице. И когда ужасный, безжалостный оргазм смел ее тревогу и обиду, лицо Дэна превратилось в лицо Финна. Он выкрикнул ее имя, и она улыбнулась, а их тела содрогались, содрогались, содрогались…

Ее любили. Ее хотели. Она была самой лучшей.

– Дина, ты уверена, что хочешь этого? – Фрэн стояла перед столом Дины и грызла ноготь на большом пальце – очень старая привычка, от которой она отучилась много лет тому назад.

– Совершенно уверена. – Дина все так же спокойно подписывала письма. Ее движения были быстрыми, четкими и автоматическими. – Я хочу сделать это шоу.

Сколько карточек нам вернули?

Нахмурившись, Фрэн опустила взгляд на отпечатанные формы, которые она держала в руке. Они раздавали зрителям подобные карточки после каждой программы. На этих было напечатано просто: знаете ли вы кого-нибудь, кто стал жертвой изнасилования во время свидания? Хотели бы вы обсудить эту тему на «Часе с Диной»?

Там было место для комментариев, имени и номеров телефонов. Из двухсот карточек Фрэн выбрала только две.

– Я подумала, что ты захочешь их увидеть. – Она неохотно положила карточки на стол. – Это будет слишком больно для тебя, Дина.

– Я справлюсь.

Она пробежала глазами по первой карточке, потом остановилась и опять прочитала каждое слово:

«Он сказал, что я сама этого просила. Это не правда. Он сказал, что я сама виновата. Я в этом не уверена. Я хотела бы попробовать поговорить на эту тему, но не знаю, смогу ли».

Отложив карточку в сторону, она взяла другую. «Это было мое первое свидание после развода. Это произошло три года назад, и с тех пор я ни разу не была с мужчиной. Я все еще боюсь, но доверяю вам».

– Две женщины, – прошептала Дина. Да, это действительно было больно. Как будто ее ударили в грудь крепким злым кулаком. – Прямо из аудитории студии. А сколько еще, Фрэн? Сколько еще женщин спрашивают себя, не были ли они сами виноваты? Сколько еще боятся?

– Я не могу видеть тебя в таком состоянии. Ты понимаешь, что если сделать шоу, то придется говорить о Джеми Томасе?

– Знаю. Я уже консультировалась в юридическом отделе.

– А если он подаст в суд?

Дина вздохнула, едва сдерживаясь, чтобы не потереть глаза и не смазать макияж. Она плохо выспалась, хотя сейчас, пока Финн был в Москве, она спала одна. Но ей не спалось из-за сомнений. Из-за предвкушения.

– Значит, он подаст в суд. Если коротко обобщить то, что мне сказали юристы, он уже объявил публично свою версию происшедшего. Все сводится к его свидетельству против моего свидетельства, поэтому я тоже объявлю публично свою версию. С момента выхода статьи я могла бы это сделать уже в дюжине интервью. В двух дюжинах, – поправила она себя с хмурой усмешкой. – Но я предпочитаю делать это иначе, по-своему, на моем собственном шоу.

– Ты знаешь, что будет твориться с газетами?

– Знаю. – Теперь она была спокойна, мертвенно спокойна. – Поэтому мы проведем его во время майских конкурсов.

– Боже мой, Ди!..

– Я расскажу все на людях, Фрэн, и надеюсь, что это поможет хотя бы одной из женщин, которые увидят мое шоу. – Она смахнула слезинку со щеки. – И, Богом клянусь, этой передачей я уничтожу своих соперников по таблице рейтингов.

Перед шоу ее нервы были абсолютно спокойны, словно стальные. Дотошно, как всегда, Дина пробежалась по карточкам с подготовленными вопросами, пока Марси последними штрихами завершала ее макияж. Чувствуя себя готовой и энергичной, она повернулась в своем кресле к Лорену Бачу.

– Ну, ты пришел посмотреть, Лорен, или дать мне совет?

– И для того, и для другого. – Он сложил вместе свои длинные белые пальцы. – Как тебе известно, у меня нет привычки вмешиваться в содержание шоу.

– Да, я знаю и очень благодарна тебе за это.

– Но у меня есть привычка защищать своих людей. – Он замолчал на мгновение, собираясь с мыслями и машинально осматривая опрятную комнату, заполненную стопками свежих газет и журналов, полку с аккуратно подписанными видеокассетами рядом с видеомагнитофоном. Здесь витал слабый аромат косметики и парфюмерии. «Женские, – думал Лорен, – но тоже инструменты профессии». Гримерная была для Дины таким же рабочим местом, как и офис.

– Ты могла бы провести это шоу и сделать это отлично, не упоминая о собственном неприятном опыте.

– Возможно. – Она встала, чтобы закрыть за Марси дверь. – И что, Лорен, ты хочешь, чтобы я так и поступила?

– Нет. Я просто напоминаю.

– Тогда разреши напомнить тебе, что я – часть шоу, а не просто хозяйка. Неотрывная часть. Именно это так важно для меня и, кажется, для зрителей тоже.

Он улыбнулся, не сводя с нее пристального взгляда. «Она выглядит спокойной и элегантной», – подумалось ему.

– Не буду с этим спорить. Но, Дина, если ты хоть чуть-чуть сомневаешься насчет того, что собираешься сделать, то делать это совершенно не обязательно.

– Я не сомневаюсь, Лорен. Но очень боюсь. Мне кажется, по крайней мере я надеюсь, что встретиться лицом к лицу со своими страхами – это и станет моим ответом. Может быть, тебя волнует то, что Джеми Томас попробует подать в суд на программу, но… Лорен махнул рукой.

– Для этого у нас есть адвокаты. В любом случае похоже, что он и сам не рад этой публичной головомойке. В настоящий момент он уехал в отпуск в Европу на неопределенный срок.

– Ага, понятно. – Она глубоко вздохнула. – Ну ладно.

– Ты не против, если я останусь и посмотрю шоу? – Он встал следом за ней.

– Я буду очень рада. – Внезапно Дина наклонилась и поцеловала его в щеку. Лорен заморгал от изумления, а она улыбнулась. – Это не для моего делового партнера. Просто за твою поддержку.

Открыв дверь, она тотчас же оказалась в объятиях Финна.

– Ты же должен быть в Москве!

– Я вернулся. – Он экономил каждую минуту, где только мог, лишь бы успеть в Чикаго к началу шоу. – Ты хорошо выглядишь, Канзас. А как самочувствие?

– Вся дрожу, – она прижала руку к животу, – но готова.

– Все будет хорошо. – Обнимая ее одной рукой за плечи, он кивнул Лорену. – Рад тебя видеть.

– Я тоже. Составишь мне компанию, пока Дина будет работать?

– Чудесно. – Финн проводил Дину до дверей студии. – Ты работаешь сегодня вечером?

– В семь у меня ужин с представителями станции. Думаю, что в десять я уже освобожусь.

– Хочешь, приезжай ко мне.

– Да, – она крепко сжала его руку. Чем ближе они подходили к студии, тем сильнее сжимался ее желудок. Дина быстро взглянула на Финна, собралась с духом. – Как прыжок в холодный бассейн.

– Что?

Выдавив улыбку, она подняла глаза на Финна.

– Просто однажды мне дали такой совет. Увидимся через час, ага?

– Я буду здесь.

Дина села на свое место на сцене рядом с двумя взволнованными женщинами. Она тихонько поздоровалась с каждой из них, прикрепила микрофоны, подождала сигнала.

Музыка, аплодисменты. Внимательный красный глаз камеры.

– Добро пожаловать на «Час с Диной». Наше сегодняшнее шоу расскажет о болезненной теме. Изнасилование в любой форме – трагично и ужасно. Но оно приобретает совсем другие масштабы, когда жертва знает насильника и доверяет ему. Все женщины на этой сцене стали жертвами того, что принято называть «изнасилованием во время свидания». У каждой из нас своя история. Когда это случилось со мной почти десять лет тому назад, я не стала ничего делать. Надеюсь, что сделаю сейчас.