"Рожденная во льду" - читать интересную книгу автора (Робертс Нора)

Глава 24

Первого июня Грей не уехал, хотя и собирался. Ему показалось, что уезжать, не дождавшись полного выздоровления Брианы, значит проявить малодушие.

Повязки сняли, и Грей своими глазами увидел ушибы и ссадины. И собственноручно прикладывал лед к опухшему плечу Бри. Он страдал, когда она ворочалась во сне и стонала, ругался, когда она перенапрягалась.

И совсем не занимался с ней любовью.

Нет, Грей хотел ее ежечасно, ежеминутно, но сперва боялся причинить Бриане боль, а потом сказал себе, что так даже лучше. Лучше постепенно перейти от любовных отношений к дружеским, а затем и вовсе к воспоминаниям об этих отношениях. Да-да, им обоим будет легче, если оставшиеся дни они проведут в дружеских, а не в страстных объятиях.

Книга была дописана, но Грей не отослал ее по почте Арлене, решив перед началом турне заехать ненадолго в Нью-Йорк и передать роман из рук в руки. Порой он, правда, мучился угрызениями совести, вспоминая, что обещал свозить Бриану куда-нибудь отдохнуть, но убеждал себя, что лучше позабыть об этом навсегда.

Ради нее, разумеется. Он ведь печется исключительно о ее благе? Грею было видно в окошко, как Бриана снимает с веревки высушенное белье. Она распустила волосы, и ветерок обдувал ее лицо. За спиной Бри сверкала в лучах солнца уже застекленная оранжерея. Цветы, которые она посадила, покачивались и танцевали под ветром. Бри отцепила одну прищепку и дотянулась за другой.

Грей смотрел на нее и думал, что это картина с ожившей открытки. Бриана олицетворяет собой и этот край, и эту эпоху, и образ жизни. Из года в год она будет вешать на веревку свою одежду и постельное белье, а потом снимать их и не устанет от бесконечных повторений. Это для нее традиция, она закаливает дух, дает точку опоры.

Почему-то разнервничавшись, Грей вышел на улицу.

– Ты перетруждаешь больную руку.

– Врач сказал, ее надо разрабатывать. – Улыбка тронула губы Бри, но не глаза. Они уже много дней не улыбались. Грей слишком быстро отдалялся от нее, ей было тяжело это пережить. – Какой сегодня чудесный день, правда? Мои гости поехали на пляж в Беллибанион. Папа тоже возил нас туда с Мегги искупаться и полакомиться мороженым.

– Если ты хочешь на пляж, надо было сказать, я бы тебя отвез.

Грей произнес это так, что у Бри похолодело внутри. Движения ее стали более решительными.

– Это очень мило с твоей стороны, Грейсон, – сухо ответила она, снимая наволочку, – но мне сейчас не до моря. У меня слишком много работы.

– Да ты только и делаешь, что работаешь! – взорвался он. – Сколько можно надрываться! Если ты не готовишь, то убираешься, если не убираешься, то стираешь. Этот дом не стоит таких усилий!

– Ты ошибаешься. – Бриана сложила наволочку вчетверо и убрала в плетеную корзинку. – Мой дом – стоит. Мне нравится приводить его в порядок.

– Да ты же ничего, кроме него, не видишь! – А ты что видишь, Грейсон Тейн? Что ты видишь такого важного, а? – Почувствовав, что в груди закипает гнев, Бриана прибегла к привычной защите и продолжала ледяным тоном: – Кто ты такой, чтобы критиковать меня за обустройство моего дома?

– Я не понимаю, это дом или… ловушка? Она резко обернулась. Глаза ее не метали ни молний, ни ледяных стрел. В них застыла печаль.

– Неужели ты действительно так считаешь? Неужели тебе все равно, кто с тобой рядом? Если это правда, мне тебя искренне жаль, Грейсон.

– Я не нуждаюсь в жалости, – отрезал он. – Я сказал лишь, что ты слишком много работаешь и слишком мало получаешь взамен.

– Я с тобой не согласна. Да и сказал ты не только это. – Бри нагнулась и подняла с земли корзину. – Впрочем, и на том спасибо. В последние пять дней ты не балуешь меня разговорами.

– Что за глупости? – Грей потянулся за корзиной, но Бриана отдернула руку. – Я с тобой все время разговариваю. Дай мне понести!

– Я сама справлюсь, не делай из меня инвалида, – раздраженно отмахнулась Бриана, подхватывая корзину под донышко. – Да, ты, конечно, много говорил в последние дни обо мне, Грейсон. Но о том, что ты на самом деле думаешь и чувствуешь, предпочитал помалкивать. И не дотрагивался до меня даже пальцем. Тебе не кажется, что честнее прямо сказать: «Я тебя больше не хочу»?

– Прекрати!

Бриана невозмутимо направилась к дому.

– С чего ты взяла?

– Ты спишь рядом со мной каждую ночь, – Бри резко распахнула дверь, и Грей чуть было не схлопотал по физиономии, – но ко мне не притрагиваешься. А когда я к тебе прижимаюсь, отворачиваешься.

– Да ты ведь только что выписалась из этой идиотской больницы!

– Не только что, а почти две недели назад. И не ругайся. Вернее, нет… Хочешь – ругайся, но только не лги! – Бри почти швырнула корзину на стол. – Я понимаю, тебе не терпится уехать, но ты не знаешь, как бы это сделать покультурнее. Я тебе надоела, – она выдернула из корзины простыню и принялась аккуратно ее складывать уголок к уголку, – но ты боишься мне об этом сказать.

– Чушь! Полная чушь!

– Забавно! Когда ты злишься, у тебя пропадает красноречие. – Бри ловко перекинула простыню через руку, соединив противоположные концы. – Ты думаешь: «Бедная Бри! Ее сердце будет разбито!» Так вот, заруби себе на носу: не будет!

Еще одно движение, и аккуратный квадратик, в который превратилась простынка, уже положен на чисто вымытый кухонный стол.

– Я прекрасно жила до встречи с тобой, проживу и без тебя, – заключила Бриана.

– И при этом ты уверяешь, что любишь меня?

– Люблю. – Бри взяла еще одну простыню и начала спокойно проделывать с ней те же самые манипуляции. – Хотя, конечно, глупо любить труса, который боится своих собственных чувств, боится любви, потому что не видел ее в детстве, и как черт от ладана бежит от дома, потому что никогда его не имел.

– Я не собираюсь обсуждать мое прошлое, – бесстрастно заметил Грей.

– О да, ты считаешь, что тебе удастся от него удрать, и поэтому всю жизнь перескакиваешь с самолета на поезд. Так вот, не надейся! Это то же самое, как если бы я делала вид, будто у меня было счастливое детство. Я тоже недополучила любви, но не боюсь этого. – Немного успокоившись, Бриана положила на стол вторую простыню. – Я не боюсь любить тебя, Грейсон. И отпустить восвояси тоже. Я боюсь другого: как бы нам обоим не было жаль, что мы не сумели расстаться по-честному.

Грею не удалось избежать понимающего взгляда ее спокойных глаз.

– Я не знаю, чего ты от меня хочешь, Бриана. Увы, впервые за всю свою взрослую жизнь он не понимал и своих желаний. Не понимал себя…

Как ни тяжело ей было произнести это, она все же решилась:

– Я хочу тебя. А если я тебя больше не волную, скажи прямо, не бойся меня обидеть.

Грей не понял, каких усилий стоило ей сохранять спокойствие. Гордость не позволяла Бриане выдать свои чувства, поэтому она стояла, выпрямив спину, и невозмутимо ждала ответа.

– Бриана, да я постоянно тебя хочу!

– Тогда бери меня прямо сейчас, при свете дня. Грей сдался и, шагнув к ней, взял ее лицо в ладони.

– Я думал, так будет легче для нас обоих.

– А ты не думай. Просто будь со мной сейчас – и все.

Грей подхватил ее на руки. Она улыбнулась и поцеловала его в шею.

– Прямо как в романе.

– Нет, будет еще лучше, – пообещал он и понес ее в спальню. – Гораздо лучше! – Грей поставил Бриану на ноги, пригладил ее растрепавшиеся волосы и потянулся к пуговицам на блузке. – Если б ты знала, как я мучился, лежа с тобой рядом и не притрагиваясь к тебе!

– Ну и зря.

– Но ты же вся в синяках, – он ласково провел пальцем по желтым пятнам на ее коже.

– Они почти исчезли.

– Да, я прекрасно помню, как они выглядели вначале. И как у меня что-то оборвалось внутри, когда я их увидел. А когда ты стонала во сне, мне казалось, у меня сердце разорвется. – Грей с отчаянием посмотрел на Бриану. – Я ни к кому не хочу так привязываться, Бри.

– Знаю, – она прижалась щекой к его щеке. – Не думай сейчас ни о чем. Мы с тобой вдвоем. Вдвоем в целом свете. Я так соскучилась по тебе. – Полузакрыв глаза, Бри оставила цепочку поцелуев на шее Грея и принялась расстегивать его рубашку. – Пойдем в постель, Грейсон. Пойдем…

Вздох матрасных пружин, шелест простыней – и вот они уже друг у друга в объятиях. Губы Брианы потянулись к его губам. По телу пробежала волна удовольствия. Второй поцелуй был гораздо жарче первого.

Пальцы Грея, раздевавшие Бриану, были прохладны и нежны, а губы легонько прикасались к побледневшим синякам, словно мечтая исцелить ее этими прикосновениями.

На маленьком грушевом деревце запела птичка, подул ветерок, и феи, висевшие у окна, заплясали под эту музыку, а тонкие кружевные занавески заколыхались. Ветерок ласково обдувал спину Грея, когда он перевернулся на живот и прижался щекой к сердцу Брианы. Она растроганно улыбнулась и крепко обняла его за голову.

Все было так просто! Она подумала, что будет хранить эти мгновения в памяти как самую большую драгоценность.

Когда-то они торопились, отчаянно приникая друг к другу, но теперь, понимая, что, может быть, это в последний раз, наслаждались каждым мгновением.

Она тихо выдохнула его имя. Он затрепетал.

Глаза их оставались открытыми, даже когда он проник в нее. Пальцы были переплетены, ладони сомкнуты.

Пылинки плясали в солнечном луче. Птичка пела, вдали лаяла собака. Запах роз, лимонного воска, жимолости. Теплое послушное тело то подавалось ему навстречу, то вжималось в матрас. Чувства Грея обострились до предела и сконцентрировались на частностях. Как будто он смотрел в микроскоп.

А потом осталась только радость. Чистая, простая радость от того, что он отдал ей все, что имел.

К обеду Бриана поняла, что Грей вот-вот уедет. На самом деле она догадалась об этом раньше, еще когда они лежали в спальне, глядя на солнечный зайчик, плясавший на стене.

Бри подала гостям обед, вежливо выслушала их оживленные рассказы о морском купании. Потом, как всегда, прибралась на кухне, помыла посуду и расставила все по местам. Оттирая плиту, Бриана в который раз подумала, что ее пора менять. Пожалуй, к зиме она это осилит. Надо бы заранее прицениться…

Кон просился погулять. Она выпустила его за Дверь и немного постояла, глядя, как он несется по холмам, освещенным лучами заходящего солнца.

Наверное, хорошо было бы помчаться вместе с ним. Бежать и ни о чем больше не думать, отринуть все хлопоты, все заботы. Но, конечно, потом она непременно бы вернулась. Она же не может не вернуться домой!

Перед тем как подняться в комнату Грея, Бри на минутку зашла к себе.

Грей стоял у окна, выходящего во двор. Волосы его отливали в закатном свете позолотой, и Бриана вновь, как когда-то давно, подумала, что он похож на пирата и поэта.

– А я боялась, ты уже упаковал все вещи, – бодро проговорила Бриана.

Внезапно взгляд ее упал на открытый чемодан, лежавший на кровати. Чемодан был почти полон. Руки Бри, державшие свитер, нервно сжались.

– Я хотел спуститься вниз и поговорить с тобой. – Грей повернулся к ней, стараясь понять по ее лицу, что она чувствует, но Бриана уже успела отгородиться стеной ледяного спокойствия. – Я, пожалуй, поеду в Дублин сегодня.

– До Дублина далековато, но если поторопиться, ты доберешься засветло.

– Бриана…

– Вот… хочу тебе подарить, – поспешно сказала она, протягивая Грею свитер.

«Только не надо оправданий, – вертелось у нее на языке. – Я связала его для тебя».

Грей узнал темно-зеленую шерсть, лежавшую у нее на коленях в ту ночь, когда он пришел очень поздно и поссорился с Брианой.

– Для меня?

– Да, для тебя. Свитер теплый, будешь носить его осенью и зимой. – Бри приложила его к плечам Грея. – Я сделала рукава подлиннее – боялась, как бы не были коротки.

У Грея и так щемило сердце, а тут уж ему совсем стало худо. Это была первая вещь, которую кто-то сделал специально для него.

– Я даже не знаю, что сказать.

– Когда ты дарил мне подарки, то всегда говорил: «Скажи „спасибо“.

– Да. – Грей взял свитер, и его рукам сразу стало тепло. – Спасибо.

– Пожалуйста. Тебе помочь уложить вещи? – Не дожидаясь ответа, Бриана отобрала у Грея свитер и аккуратно положила его в чемодан. – Ты, конечно, опытнее меня в таких делах, но, может, тебе неохота тратить время на пустяки.

– Пожалуйста, не надо. – Грей встряхнул ее за плечо. – Ты имеешь полное право обидеться на меня.

– Нет. И не обижаюсь. Ты ничего мне не обещал, Грейсон. В ящиках ничего не осталось? Удивительно, сколько вещей люди забывают при отъезде.

– Я должен уехать, Бриана.

– Знаю. – Чтобы хоть чем-то занять свои руки, она сама выдвинула ящики платяного шкафа и, убедившись, что они пусты, совсем сникла.

– Я не могу здесь оставаться. Чем дольше это тянется, тем нам тяжелее. Я не способен дать тебе то, в чем ты нуждаешься. Или думаешь, что нуждаешься.

– Ага, осталось только упомянуть про цыганскую душу. Не надо, прошу тебя. Я это знаю наизусть. – Она закрыла последний ящик. – Ты извини меня за мои недавние слова. Я не хочу, чтобы ты вспоминал плохое, когда у нас с тобой было столько хорошего.

Бри опять скрестила руки на груди – к этой позе она прибегала всегда, когда пыталась сохранить самообладание.

– Тебе собрать на дорогу еды? Могу налить в термос чаю.

– Ради бога, перестань изображать радушную хозяйку! Я же тебя бросаю, понимаешь?

– Да, ты уезжаешь, – холодно и спокойно проговорила она, – но ты ведь всегда говорил, что уедешь. Наверное, тебе было бы легче, если б я зарыдала, устроила сцену, но ты этого не дождешься.

– И не надо! – Грей бросил в чемодан несколько пар носков. – Ты сделал свой выбор, и я желаю тебе счастья.

Ну а если когда-нибудь судьба забросит тебя в наши края – милости прошу.

Он сверкнул на нее глазами и резко захлопнул чемодан.

– Хорошо, я дам тебе знать.

– Давай помогу снести вещи по лестнице.

Бриана потянулась за рюкзаком, но Грей ее опередил.

– Я внес их сюда, я и вынесу.

– Как хочешь. – Она совершенно обезоружила его, ласково поцеловав в щеку. – Будь молодцом, Грей.

– До свидания, Бриана!

Они молча спустились по лестнице, и только на пороге он с чувством произнес:

– Я тебя не забуду.

– Хочется верить.

Бриана прошла вместе с ним полпути до его машины и, остановившись на дорожке сада, посмотрела, как он погрузил вещи в багажник и сел за руль. Потом улыбнулась, помахала Грею рукой и, не оглядываясь, вернулась в дом.

Через час она сидела в гостиной с шитьем в руках. Услышав за окнами смех, Бри устало закрыла глаза, но когда Мегги с Роганом и малышом вошли в гостиную, она уже приветливо улыбалась.

– Решили прогуляться на ночь глядя?

– Лайам беспокоился. – Мегги села, и Роган передал ей ребенка. – Мы решили, что он просится в гости. Надо же! Прямо классическая картина: хозяйка дома за шитьем.

– Я уже закончила. Хотите выпить? А, Роган?

– Я бы не отказался, – он потянулся к бутылке. – А ты, Мегги?

– Пожалуй, немного виски мне не повредит.

– Ты сама-то будешь, Бри?

– Буду. – Она вдела иголку в нитку и завязала узелок; – Как твоя работа, Мегги?

– Боже, с каким наслаждением я к ней вернулась! – Мегги громко чмокнула Лайама в носик. – Сегодня доделала одну вещицу. Помнишь, Грей говорил о своих любимых развалинах? Ну вот… это меня вдохновило… По-моему, получилось неплохо.

Мегги взяла у Рогана бокал.

– Давайте выпьем за спокойную ночь.

– Полностью присоединяюсь! – воскликнул муж.

– Лайам почему-то считает, что с двух часов ночи до пяти люди спать не должны, – рассмеялась Мегги и положила головку малыша к себе на плечо. – Да, Бри! Мы хотели тебе сказать, что сыщик нашел следы Аманды Догерти в… как называется это место, Роган?

– В Мичигане.

– Она родила девочку, Бри, – прошептала Мегги, укачивая сынишку. – Сыщик видел свидетельство о ее рождении. Аманда назвала дочку Шаннон.

– В честь реки. – У Брианы подступили к горлу слезы. – Значит, у нас есть сестра, Мегги.

– Да. И мы скоро ее разыщем. Хотя и не знаю, к добру ли это.

– Надеюсь, что к счастью. Господи, как я рада! – У Бри даже от сердца немного отлегло. – Как подумаю об этом…

– Да уж, советую хорошенько подумать, прежде чем ввязываться в такую историю, – вмешался Роган. – Девушке уже двадцать пять лет, а это не шутка.

– Значит, мы будем терпеливы, – просто сказала Бриана.

Мегги, отнюдь не уверенная в своих родственных чувствах к далекой сестре, поспешила сменить тему Разговора:

– Мне так хочется показать новую работу Грею.

Интересно, он поймет, что меня вдохновило? Где он? Работает?

– Он уехал. – Бриана аккуратно воткнула иголку в отверстие пуговицы.

– Уехал? Куда? В паб?

– Нет, в Дублин. Хотя не знаю, куда на сей раз его приведет дорога.

– Ты хочешь сказать, он уехал… насовсем? – Мегги вскочила. Малыш, обрадовавшись неожиданной встряске, залился веселым хохотом.

– Да. Час назад.

– И ты сидишь здесь и шьешь?

– А что прикажешь делать? Рвать на себе волосы?

– Нет, это скорее ему надо рвать на себе волосы. Черт побери, какой подонок!.. А я, признаться, к нему привязалась.

– Мегги! – Роган предупреждающе положил руку на плечо жены. – Бриана… ты… как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, спасибо. Не принимай это так близко к сердцу, Мегги. Он имел полное право уехать.

– К черту права! Ты о себе подумала? Ну возьми же у меня ребенка! – крикнула Мегги Рогану и, высвободив руки, присела на корточки возле сестры. – Я знаю, как ты к нему относишься. Бри, и мне совершенно непонятно, почему он так поступил. Что он сказал, когда ты попросила его остаться?

– Я не просила.

– Не просила? Но почему? Почему, черт возьми?

– Потому что это сделало бы нас обоих несчастными. – Бри тихонько охнула, уколов палец. – А у меня есть своя гордость.

– Что толку от твоей гордости? Ты ему, наверное, и сандвичей на дорожку предложила.

– Конечно.

– О господи! – Мегги возмущенно вскочила и заметалась по комнате. – У тебя совсем нет разума. И никогда не было!

– Ты думаешь поднять Бри настроение, затеяв склоку? – сухо спросил Роган.

– Нет, я просто… – Мегги поймала его взгляд и прикусила язык. – Да, ты прав. Извини, Бри! Если хочешь, я составлю тебе компанию. А могу остаться на всю ночь, только приготовлю кое-что для Лайама.

– Нет, ваше место у себя дома. А я прекрасно справлюсь одна. Я же всегда справлялась.

Подъезжая к Дублину, Грей снова обратился мыслями к последней сцене романа. Никак она не получается, черт побери! Потому он, конечно, и такой раздраженный…

Надо было послать рукопись Арлене – и дело с концом! Тогда бы он сейчас не ломал голову над финалом, а обдумывал новый сюжет.

Да, это большое упущение с его стороны. В результате он не может начать новую книгу – старая-то еще не дописана.

Макги уехал, потому что в Ирландии ему больше нечего было делать. У него своя жизнь, своя работа. Он должен был уехать потому… потому что должен был – и точка!

А Туллия осталась, потому что не мыслила себе жизни вне дома, вне родины и родных людей. Она нигде больше не могла быть так счастлива. Бриана… ах нет, не Бриана, а Туллия зачахнет на чужбине, лишившись своих корней.

Поэтому конец вполне логичен. Он соответствует характерам персонажей и общему настроению романа.

Только вот почему душа ноет и ноет? Почему эта боль никак не желает стихать?

Она ведь даже не попросила его остаться! И не пролила ни слезинки… Сообразив, что он опять думает не о Туллии, а о Бриане, Грей выругался и нажал на акселератор.

Все правильно! Все идет своим путем, твердил он, убеждая сам себя. Бриана – разумная, рассудительная женщина. В том числе и поэтому она ему так понравилась.

А если она и вправду его любила бы, могла бы, по крайней мере, сказать, что будет скучать без него.

Хотя нет… Ему это вовсе не нужно. Не нужно, чтобы она ждала его до поздней ночи, штопала ему носки и гладила рубашки. А главное, владела его мыслями!

Он свободен и ничем не связан. Как всегда. Так надо. Ему еще необходимо побывать во многих местах, он еще не все маршруты изведал. Да-да, нужно чуть-чуть отдохнуть перед рекламным турне, а потом… потом перед ним откроются новые горизонты!

Такова его жизнь, и она ему нравится. Грей нетерпеливо забарабанил пальцами по рулю. Как и Макги, он вернется к привычному образу жизни.

Как и Макги…

Грей помрачнел.

Огни Дублина приветственно сияли. Завидев их издалека, он расслабился. Вот и доехал… Проклятье, сколько же тут машин! Хотя… он привык к дорожным пробкам. И к шуму. Правда, в последнее время он довольно долго жил вдали от больших городов, но что с того?

Нужно поскорее найти гостиницу, вытянуть усталые ноги, выпить вина.

Грей затормозил и откинулся на сиденье, запрокинув голову. Он мечтал только о постели, выпивке и покое.

Да, черт возьми! Только об этом!

Бриана встала на рассвете, решив, что глупо лежать в кровати, притворяясь спящей, когда она за всю ночь не сомкнула глаз. Она замесила тесто для хлеба, поставила его в теплое место, чтобы оно подошло, и занялась чаем.

Взяв чашку. Бри вышла в сад, но там ей не понравилось. Даже в оранжерее было неуютно, поэтому она вернулась в дом и принялась готовить завтрак.

К счастью, ее постояльцы собрались в дорогу спозаранку. В восемь утра Бриана их уже проводила.

Но, с другой стороны, она осталась совсем одна…

Ничего, надо только загрузить себя работой – и ей некогда будет тосковать!

Бриана навела чистоту в кухне и, поднявшись на второй этаж, постелила на кровати свежее белье, разгладила каждую морщинку на простынях, заменила грязные полотенца чистыми.

Она долго не решалась зайти в комнату Грея, но потом сказала себе, что убраться, несмотря ни на что, нужно и не стоит откладывать это в долгий ящик. В спальне столько пыли!

Бри осторожно провела пальцем по краю письменного стола и, сжав губы, придвинула к нему стул.

Кто бы мог подумать, что ей будет так одиноко?

Она заставила себя встряхнуться. В конце концов, это же просто комната! Пустая комната, ожидающая новых гостей. И как только они появятся, надо будет их поселить именно здесь. Да-да, это хорошая, полезная мысль! Ей сразу станет легче.

Бри зашла в ванную, взяла полотенца, сушившиеся на батарее, и… почувствовала запах Грея.

Боль была такой внезапной и резкой, что Бриана чуть не упала. Еле доковыляв до кровати, она опустилась на нее и, уткнувшись лицом в полотенца, заплакала навзрыд.

Грей услышал ее рыдания еще на лестнице. Они были так горьки и безутешны, что он ошеломленно замер и не сразу решился войти в спальню.

Значит, она не такая уж хладнокровная, сдержанная и рассудительная!

Грей тряхнул головой, прогоняя усталость и угрызения совести.

– Выходит, – нарочито небрежно произнес он, остановившись на пороге, – ты меня обвела вокруг пальца?

Бриана вскинула на него глаза, и он увидел в них полное отчаяние, а под ними – темные круги. Она порывалась встать, но он махнул рукой.

– Не надо вставать! Плачь, противная притворщица! «Давай я помогу тебе собраться. Грей… Приготовить тебе на дорогу еды? Я прекрасно обойдусь без тебя…»

Бри попыталась проглотить слезы, но они упрямо текли, так что ей пришлось снова уткнуться в полотенца.

– Ты ведь меня, в сущности, выгнала. И даже ни разу не оглянулась, не посмотрела назад! Наконец-то я понял, почему у меня не получался финал. Там все неправильно! – Грей подошел к ней и отнял полотенца. – Ты безнадежно влюблена в меня, Бри, да? Да-да, я знаю, ты беззаветно меня любишь.

– Уходи. Зачем ты вернулся?

– Я кое-что забыл.

– Не выдумывай. Твоего тут ничего больше нет.

– Нет, есть. Ты. – Грей встал на колени и взял Бриану за руки, не позволяя ей закрыть лицо. – Послушай, что я тебе расскажу. Если хочешь – плачь, но только послушай. Я думал, Макги должен уехать.

– Ты вернулся, чтобы поговорить о книге?

– Погоди. Я считал, что ему надо уехать. Да, он ни к кому не питал таких чувств, как к Туллии, но что с того, рассуждал я. Да и она… она его, конечно, любила, она изменила всю его жизнь, придала ей полноту и завершенность, но все равно они не могут быть вместе. Слишком уж они разные.

Грей терпеливо дождался, пока по щеке Брианы скатится еще одна слеза. Она боролась с ними, но не могла подавить.

– Он был одиноким волком, – продолжал Грей. – Он всегда был одиноким волком. На черта ему сдался этот уютный домик на западе Ирландии? Разве это жизнь?.. А она не стала его удерживать, потому что была слишком упряма и горда. И слишком сильно любила моего героя. – Грей перевел дух и продолжал: – Мне это давно не давало покоя. Сводило с ума… Я всю дорогу до Дублина обдумывал эту сцену… надеялся отвлечься от мыслей о тебе. А потом вдруг понял, что он не должен уезжать. И она не должна его отпускать. О да, они, конечно, проживут друг без друга, но их жизнь будет ущербной, потому что им нужно быть вместе. Так что я переписал эту сцену. Прямо там, в вестибюле дублинской гостиницы.

Бриана проглотила слезы и с достоинством произнесла:

– Что ж, поздравляю. Ты решил свои проблемы.

– Пока только одну… Нет, ты никуда не уйдешь! – Грей стиснул ее руки, и она не смогла вырваться. – Поставив точку, я решил немного выпить и лечь спать. Но вместо этого сел в машину и приехал сюда. Я вдруг осознал, что провел здесь самые счастливые месяцы моей жизни. И мне захотелось снова услышать, как ты поешь по утрам на кухне. И, поглядев в окошко спальни, увидеть тебя в саду… Выжить – это еще не все. Посмотри на меня, Бриана. Пожалуйста.

Она подняла на него мокрые глаза, он утер ей слезы и опять взял ее за руки.

– А главное, я позабыл сказать, что я люблю тебя, Бри.

Она ничего не ответила. Не смогла, потому что у нее прервалось дыхание. Но глаза широко распахнулись, и две новые слезинки упали на их сомкнутые руки.

– Для меня это тоже было неожиданностью, – пробормотал Грей. – И даже шоком. Я до сих пор не понимаю, как с этим быть. Я не хотел ни к кому привязываться, и, пока не встретил тебя, мне это удавалось. я боялся потерять свободу, боялся ответственности, но вдруг понял, что без тебя моя жизнь будет пустой.

Грей осторожно поднес к губам руки Брианы и почувствовал вкус ее слез.

– Я испугался, что ты быстро меня позабудешь. Ты ведь так легко распрощалась со мной вчера. Стоило мне об этом подумать, как я впал в панику и уже был готов ползать перед тобой на коленях, но… услышал твой плач. Признаюсь, он показался мне сладостной музыкой.

– Ты хотел, чтобы я заплакала?

– Да, наверное. – Грей выпустил ее руки. – Хотя, если бы ты вчера зарыдала на моем плече и попросила:

«Не уезжай», – я бы остался. А потом мог бы тебя этим попрекать, если бы из-за меня у нас все пошло вкривь и вкось.

Бри засмеялась, утирая слезы.

– Но ведь так в конце концов и получилось.

– Не совсем. – Грей смотрел на нее и не мог налюбоваться. Она казалась ему совершенством. – Я должен был вернуться по собственной воле, чтобы потом мне некого было винить в моих ошибках. Но уверяю тебя, я буду очень стараться не испортить наших отношений.

– Ты захотел вернуться? – не веря своим ушам, медленно спросила Бриана, стискивая руки. Она боялась надеяться…

– Я же сказал, что люблю тебя, Бриана.

– Да. Помню. – Она встала и с трудом улыбнулась. – Первое признание не забывается.

– Ты мне впервые призналась в нашу первую ночь. Надеюсь, я еще услышу от тебя слова любви?

– Я люблю тебя, Грейсон, и ты это прекрасно знаешь.

– Сейчас проверим, – он достал из кармана маленькую коробочку.

– Я не жду от тебя подарков. С меня достаточно того, что ты вернулся домой.

– Я много думал об этом по пути из Дублина. Вернуться домой… Впервые в жизни я возвращаюсь домой… Хотелось бы, чтобы это вошло у меня в привычку.

Грей протянул Бриане коробочку. Она открыла ее и обомлела.

– Хоть было поздно, я все-таки уговорил администратора гостиницы открыть сувенирный ларек. Мне его даже подкупать не пришлось – вы, ирландцы, ужасно сентиментальная нация… – Грей судорожно сглотнул слюну. – Я выбрал традиционное, классическое обручальное кольцо: понадеялся, что оно принесет мне удачу. Бриана, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Хочу создать с тобой семью.

– Грейсон…

– Да, конечно, у меня характер не сахар, – поспешно продолжал он. – Я тебя не стою. Но ты же все равно меня любишь! Работать я могу и в другом месте, чтобы ты не страдала от моего дурного настроения. А дома я тебе буду помогать хозяйничать, обслуживать постояльцев.

Бриана подняла на Грея глаза. Ее переполняла радость. Он любит ее и намерен остаться!

– Грейсон…

– Правда, совсем перейти на оседлый образ жизни мне не удастся, – испугавшись отказа, перебил ее Грей. – Но я буду уезжать довольно редко, а ты, когда захочешь, сможешь поехать со мной. И мы всегда будем возвращаться сюда. Бри. Всегда! Мне этот дом почти так же дорог, как тебе.

– Я знаю. Я…

– Нет, ты не можешь этого знать, – покачал головой Грей. – Я и сам не догадывался, пока не уехал. Это Дом. Дом, а никакая не ловушка. Мое убежище. Мой единственный шанс… Я хочу создать здесь семью. – Он нервно провел пятерней по волосам. – Господи, как же мне хочется завести детей, строить планы на будущее и знать, что ты всегда будешь рядом. Каждую ночь и каждое утро. Никто не будет любить тебя так, как я, Бриана. Клянусь! Помнишь, как в книге про Яна и Катрин? «Отныне я твой навсегда».

– О, Грейсон… – Она чуть не задохнулась. Неужели мечты сбылись? – Я… я хотела…

– Я никого никогда не любил, Бриана. Ты первая. Я буду носить тебя на руках. Ей-богу, буду! А если тебе…

– Господи, да помолчи же ты хоть минуточку! – счастливо улыбаясь сквозь слезы, воскликнула Бри. – Помолчи, чтобы я могла сказать тебе: «Да!»

– Да? – Он схватил ее за плечи и заглянул в сияющие глаза. – Так вот прямо сразу – и да? А заставить меня сначала пострадать?

– Нет. Я сразу говорю: «Да!» – Бриана крепко обняла Грея и положила голову ему на плечо. – Добро пожаловать домой, Грейсон.