"Шаман" - читать интересную книгу автора (Аксенов Даниил Павлович)

Глава 3. Нападение.

Станислас очень спешил к библиотеке. Он хотел выйти загодя, примерно за полчаса, хотя туда можно было дойти неспешным шагом минут за пятнадцать. Но, как обычно, - только он оказывался у двери, то вспоминал о чем-то важном, что срочно требовалось либо для предстоящего свидания, либо для него лично. Поэтому Пенске пришлось пометаться по квартире. Эти метания ограничивались тремя пунктами: кухней, ванной и коридором.

Выйдя, он обнаружил, что его неспешный шаг будет уже неуместен. До конца рабочего дня Хелены оставалось десять минут. Станислас почти побежал. Он решил выбрать дорогу покороче: через два двора, потом - мимо театра, а затем по Проспекту Шуберта, большой улице, обладающей шестью полосами для движения автомобилей.

Машины у Пенске не было, хотя водить он умел. Несколько лет назад родители подарили ему на день рождения подержанный автомобиль. Проездив на нем полгода, он его продал. Город был слишком многолюден: с большим трафиком и постоянными пробками. Перемещаться по центру удобнее всего было пешком, а если подальше - то на метро.

Пройдя через два двора и обогнув большую детскую площадку, Станислас вышел к театру. Перед входом была толпа. Похоже, что скоро должно начаться представление. Может быть, даже премьера. Хотя количество людей, посещающих театр, было лишь условным показателем для того, чтобы судить о премьере. Этот театр, названный в честь Бомарше, никогда не испытывал проблем с незаполненностью зала. Он был очень популярен, а его здание, украшенное барельефами с изображением различных животных, являлось мактинской достопримечательностью.

Выйдя из-за угла, Пенске чуть было не врезался в толпу около главного входа в театр. Он, было, решил каким-то образом пробраться сквозь нее, и даже уже начал 'ввинчиваться' в тесные ряды, как вдруг остановился. Станислас заметил кое-что, что очень не понравилось ему. Один... нет, два или три человека в толпе показались Пенске необычными. Да что там - не необычными, а неправильными. Точно такими же, как и мужчина, встреченный им в продовольственном магазине. Они выглядели заурядно, не было заметно никаких физических дефектов, но Станислас чувствовал, даже был уверен, что что-то с ними не так. Один из них, представительный старик с тросточкой, был одет в длинное черное пальто, полы которого почти достигали земли, другой, совсем еще молодой человек, лет двадцати-двадцати двух, носил яркую красно-синюю куртку, а третий был заметен слабо - толпа скрывала его и только изредка, когда она немного расступалась, можно было увидеть бритую голову и черный свитер.

У Пенске желание двигаться сквозь тесные ряды театралов пропало напрочь. Ему почему-то казалось, что если эти трое заметят его, то не останутся равнодушными. Станислас ожидал от них таких же эмоций, какие продемонстрировал тот мужчина в магазине. А учитывая их близость, особенно, внешний вид молодого и бритоголового, их встреча могла бы закончиться плачевно для Пенске. Для таких предположений не было никаких логических оснований. Он это отлично понимал. Но все же что-то удерживало Станисласа от того, чтобы попадаться им на глаза.

Он резко развернулся и устремился к тому же углу здания, из-за которого вышел. У него еще было время, чтобы успеть, даже если придется сделать небольшой крюк. Теперь он уже перешел на полноценный бег. Недельная слабость почти не сказалась на его физической форме. Пятиминутную пробежку Пенске выдержал.

Станислас успел. Было без двух минут восемь. Ему даже удалось отдышаться, привалившись к фонарю рядом с памятником тому, в чью честь была названа библиотека. Ровно через три минуты после его прибытия, в дверях здания показалась Хелена. Она легко бежала по ступенькам. Ее длинные и светлые волосы развевались на ветру синхронно с белым шарфом. Пенске залюбовался ею. Пока она была вдали, он мог видеть только красивые ноги в чулках и сапожках и стройную фигуру, которую не скрывало короткое приталенное пальто. Подойдя, Хелена посмотрела на него темно-зелеными глазами и слегка улыбнулась. Ее улыбка была больше данью вежливости. Мужчина понимал это, но все равно ему очень хотелось надеяться, что он неправ.

- Привет! - сказала девушка, - Давно ждешь?

- Привет! Нет, только что пришел. Как дела?

- Хорошо. Что там у тебя за имя?

То, что Хелена сразу перешла к делам, Станисласа не обрадовало.

- Нужно перевести его на английский и французский, а я не знаю, как пишется.

- Ну, говори, - девушка смотрела на него с нетерпением.

- Куэртель.

- Странное имя.

- Должно быть французское, - не очень уверенно произнес Станислас.

- У тебя есть ручка и блокнот?

- Нет, - развел руками Пенске, со стыдом признаваясь самому себе, что он -растяпа. И ведь еще так долго готовился к встрече!

Хелена, должно быть, подумала о том же самом. Слегка покачав головой, она полезла в небольшую кожаную сумочку, висящую у нее на плече. Достав оттуда небольшую записную книжку и яркую ручку, девушка начала что-то старательно выписывать на последнем листе. Закончив, она вырвала листок из блокнота и протянула его собеседнику.

- Вот. Тут несколько вариантов на английском и французском. А зачем тебе это имя?

- Спасибо, Хелена. Просто хочу посмотреть по интернету информацию насчет этого имени на английских и французских сайтах.

- И что это тебе даст?

- В смысле?

- Ну, откроешь ты сайты, найдешь что-то. Разве сможешь читать? Ты ведь языков не знаешь.

Станислас растерялся. Такой поворот не приходил в его голову. Но, пытаясь не выглядеть в глазах девушки идиотом, он сосредоточился, чтобы отыскать достойный ответ.

- Есть ведь сайты-переводчики, словари наконец, - нашелся мужчина.

Хелена бросила на него заинтересованный взгляд. Ей было любопытно, собирался ли он ранее использовать электронные переводчики, или эта мысль только пришла в его голову.

- Если тебя интересует точный смысл, то компьютером не нужно пользоваться. Может быть ошибка. Я встречала электронные переводы, смысл которых очень сильно отличался от смысла оригинала.

Станислас не знал, что его интересует. Точнее, он пока что хотел лишь одного: узнать существует ли это имя в реальности. Но потом, возможно, ему понадобится точный перевод.

- Ну, что же делать... попробую сначала с компьютером, а потом, если что-то найдется, то попрошу кого-нибудь.

Девушка снова улыбнулась. На этот раз улыбка была настоящей.

- А там много переводить придется?

- Да нет. Думаю, что всего пару абзацев. Мне интересно, что об этом человеке пишут.

- Тогда пойдем, - сказала она, разворачиваясь в сторону библиотеки, - Сейчас быстренько отыщем твоего Куэртеля. Кто он хоть такой?

- Француз. Дворянин, - ответил Пенске, следуя за Хеленой, - Жил, возможно, в средние века.

- Зачем он тебе?

Это был интересный вопрос. По сути, француз был совершенно не нужен Станисласу. Молодой человек нуждался в другом - в спокойствии. Но как это объяснить девушке?

- Если мы его найдем, то я постараюсь потом объяснить. Так будет понятней, - сказал он.

Хелена не оборачиваясь пожала плечами. Они уже поднимались по ступенькам. Подойдя к ряду стеклянных дверей, девушка распахнула одну из них. Библиотека еще работала. Она закрывалась в девять, но Хелена всегда уходила на час раньше.

Они миновали холл, выложенный черно-белой плиткой, поднялись на второй этаж по широкой лестнице, прошли немного по коридору, стены которого были увешаны репродукциями картин эпохи Возрождения и остановились перед светло-коричневой деревянной дверью офиса. Она была закрыта, но девушка, покопавшись в сумочке, извлекла ключ и впустила Станисласа в небольшую уютную комнату, украшенную цветами в горшках. Усевшись за компьютерный стол, стоявший у стены, Хелена нажала что-то на клавиатуре и жестом показала мужчине на второе кресло-вертушку, стоявшее неподалеку. Пока Станислас придвигал кресло поближе, компьютер 'пробудился' и девушка начала быстро, не глядя на клавиатуру, набирать в поисковике слово на французском. Результаты не заставили себя ждать. Сразу же отобразилось несколько десятков страниц.

Хелена, не глядя на Пенске, тут же начала читать с экрана:

- Парижская пивная, История какого-то канадского семейства с 1920 года, Компания по изготовлению проволоки, Земельный реестр, Генрих III....

- Стоп! - сказал Станислас, разом взолновавшись, - Что там сказано о Генрихе III и Куэртеле?

Хелена кликнула мышкой, открыв страницу.

- Так.. Генрих III, французский король... Был также королем Польши с 1573 по 1574 годы... Не то... А, вот, - Филипп де Куэртель, граф. Прославился отвагой во время Итальянских войн, был известным дуэлянтом. Сопровождал Генриха III во время поездки в Польшу. Умер вблизи Мактины от болезни.

- Уф, - произнес Пенске, впиваясь взглядом в незнакомые ему слова, - А изображения его там нет?

- Нет, - ответила девушка, просматривая страницу, - Так кто он? Зачем тебе нужен?

- Это - мой родственник. Предок, - соврал Станислас, - Только недавно узнал о нем.

- У тебя очень достойные родственники, - улыбнулась Хелена, рассматривая собеседника.

Она сейчас сидела от него очень близко. Молодой человек мог бы дотронуться своим плечом до ее плеча. Но он не решился сделать даже этого, не говоря уже об остальном. Возможно, потому, что девушка ему очень сильно нравилась. Он слегка робел в ее присутствии.

- Ну что, пойдем? - спросила Хелена, отодвигаясь от компьютера, - Больше ничего не нужно переводить?

- Нет, - ответил Станислас, вставая с кресла, - Большое спасибо.

- Да не за что. Дел-то всего ничего.

Они вышли из кабинета, и пока Хелена запирала дверь, Пенске оглядывался по сторонам.

- А что там? - спросил он, кивая на стеклянную перегородку в конце коридора.

- Что-то вроде музея, - ответила девушка, - Хочешь посмотреть?

- Да, - согласился Станислас. Он еще никогда не был в этой части здания.

- Пошли. Там открыто.

Прозрачная дверь, вставленная в тонкий черный железный каркас, была распахнута. Комната музея представляла из себя не очень большое помещение, заставленное застекленными витринами. Под ними лежали открытые книги, снабженные комментариями, а на стенах висели портреты. С точки зрения Пенске, смотреть особенно не на что. Он подошел к витрине, стоявшей посередине комнаты, обнаружил там лист бумаги с записями от руки, и, напрягая изо всех сил свое знание русского языка, прочитал:

- 'Иные на горы катают тяжки камни, Иные к колесу привязаны висят'.

- А, это - подлинник, - сказала Хелена, - Немногое, что у нас есть, написанное рукой автора.

Она заметила, что на лице мужчины отсутствует всякий энтузиазм.

- Пойдем уже, - произнесла девушка, - А то я очень поздно домой доберусь. Ужинать пора.

- Может быть, поужинаем вместе? - предложил Станислас, восприняв это как намек.

- Не получится, - немедленно последовал ответ, - У меня дома вообще много дел.

Пенске ничем не показал своего разочарования и последовал за Хеленой к выходу. Они прошли тем же путем в молчании. Но, выйдя из здания, девушка обернулась к своему спутнику.

- Можешь меня проводить. Если хочешь, - сказала она. Судя по интонациям, Хелена и мысли не допускала о том, что он может отказаться. Девушка была права.

- Конечно. Буду рад, - тут же откликнулся мужчина.

Спустившись со ступенек, они зашагали по тротуару вдоль ряда недавно посаженных сосенок. В отличие от остальных деревьев, сосны сохраняли зеленый цвет, который был хорошо заметен в ярком свете фонарей. Хелена жила неподалеку, до ее дома можно было дойти пешком минут за двадцать при хорошей погоде. Она уже раньше говорила Станисласу, что специально выбрала место работы поближе. Девушка мило болтала о пустяках, а Пенске ей поддакивал, иногда о чем-то переспрашивая. Он чувствовал некоторую скованность. С его точки зрения, Хелена не была похожа на других девушек. Она слишком красива, слишком умна, слишком эрудирована... что в совокупности стоило года бесплодных ухаживаний.

Когда мужчина и женщина свернули в один из переулков, чтобы срезать путь, откуда-то сбоку послышались шаги. Быстрые и равномерные, они указывали на человека, куда-то спешащего по своим делам. Станислас именно поэтому не обращал никакого внимания на их обладателя. Но стоило тому появиться в пределах видимости, как Пенске понял свою ошибку. На этого человека ему нужно было посмотреть издалека. Нет, разумеется, мужчина лет тридцати-тридцати пяти, плотного телосложения с широким лицом, действительно шел куда-то по своим делам. Об этом свидетельствовал его взгляд, устремленный вдаль. Станислас все это сразу увидел, примерно за секунду до того, как незнакомец обратил на него свое внимание. Но, кроме этого, Пенске так же почувствовал, что человек перед ним был неправильным. Таким же неправильным, как и мужчина в магазине или некоторые представители толпы перед театром. Что-то подсказывало Станисласу, что с такими людьми ему лучше не сталкиваться. И, как показало дальнейшее, это 'что-то' было абсолютно право.

Прохожий сначала посмотрел на Хелену, что было вполне нормально для всякого мужчины, а потом скользнул небрежным вглядом по Станисласу. Его взгляд сразу же вернулся к Пенске одновременно с появлением на лице выражения ненависти. Казалось, на его физиономии застыла маска, сделанная тем же самым мастером, который изготовил маску для мужчины в магазине. Но, в отличие от того, встреченный на улице незнакомец сразу же перешел к действиям.

Прыгнув в сторону Станисласа без всяких слов или звуков, он резко ударил его в живот. Пенске согнулся от невыносимой боли. Он не мог вдохнуть. Следующий удар сбил его с ног. Возможно, незнакомец занимался ранее какими-то единоборствами или просто находился в хорошей форме. Его удары были четкими и тщательно отмеренными. Даже бесконечная ненависть, застывшая на его лице, не отразилась на их качестве.

- Что вы делаете?! - закричала Хелена, бросившись к незнакомцу, и пытаясь удержать его.

- Прочь! - ответил тот хриплым голосом, отталкивая девушку.

Она отшатнулась, не удержалась на ногах и упала на землю метрах в двух от драки. Мужчина, не обращая на нее больше никакого внимания, снова переключился на Пенске. Тот уже лежал, что способствовало тому, чтобы наносить по нему размеренные удары ногами.

Каким-то образом Станислас видел все. Как его бьет незнакомец, как он толкнул Хелену. Первоначальная боль ушла, видимо, из-за стресса. Пенске лежал на земле, скорчившись, защищая руками голову. Он больше ничего не мог сделать. Да и не хотел делать. Страх и апатия захватили его. Станислас думал лишь о том, как лучше защитить свое тело, чтобы ему меньше досталось. О бегстве, а, тем более, об отпоре он не помышлял. Ему очень хотелось спастись, избежав ударов. Но что-то предпринимать просто боялся. Пенске боялся действовать, потому что боялся раскрыться, чтобы не стало еще хуже. При этом он воспринимал все необычайно ярко. Его желания стремились к одному: оказаться в безопасности, но страх мешал предпринять хоть что-то.

Станислас не знал, сколько ударов он уже получил. Ему было не до того, чтобы считать. Удары не прекращались. Сейчас Пенске чудилось, что у мужчины единственная цель - убить его. Что пугало еще больше.

Внезапно он что-то заметил боковым зрением. Это показалось ему столь важным, что Станислас даже изменил немного положение, чтобы рассмотреть все в деталях. У кирпичной стены стояла фигура, освещаемая светом далекого фонаря. Фигура выглядела причудливо, необычно. Но разве может в двадцать первом веке выглядеть обычно человек из шестнадцатого? Его шляпа с пером, ботфорты, шпага - все относилось к чему-то нереальному, противоестественному. Станислас это воспринимал совершенно отчетливо. Он уже знал, что такой фигуры здесь не должно быть. Что ее не видит никто, кроме него: ни сопящий от ярости мужчина, ни Хелена, пытающаяся встать на ноги. Пенске только сейчас понял, как мало прошло времени от начала нападения до текущего момента. Получалось, что фигура французского дворянина возникла сразу же после первых ударов.

Однако Станислас за столь короткое время уже почти успел смириться с судьбой. Его чувства постепенно затухали. Апатия подавляла даже страх. Но, несмотря на это, он почувствовал некоторое удивление, когда заметил, что фигура дворянина отошла от стены и начала приближаться к нему. Скорость ее приближения было очень трудно соотнести с частотой ударов. Возможно, потому, что фигура перемещалась слишком быстро, хотя Пенске воспринимал ее движения как совершенно нормальные. Человек в ботфортах приближался уверенным шагом. Его тело и повадки наводили на мысль о сжатой пружине. Он шел легко и плавно, как ходят кошки, увидевшие добычу. Любой знает, что плавность этих животных обманчива. Она в любую секунду может превратиться в бросок. Но странная фигура не изменила своей плавности. Человек в ботфортах подошел, наклонился над скрючившимся телом Станисласа и тронул его за плечо.

Кому-нибудь известно, что такое отвага? Пенске этого точно не знал раньше. Он всегда был, скажем прямо, трусоват. По крайней мере, изо всех сил пытался избегать стычек и драк в школе во времена своей юности, сторонился плохих мест, опасаясь грабителей, не посещал рестораны и танцплощадки с неустойчивой репутацией, да и вообще жил осторожно. Однако его осторожность уступала по силе другому чувству - чувству долга. В жизни Станисласа встречались моменты, когда эти два ощущения конфликтовали между собой. И трусость неизменно проигрывала. Пенске был верен не только друзьям, но и просто знакомым. На его честное слово можно было положиться в полной мере. Исполнению этого слова не могла помешать никакая опасность. Станислас знал за собой такую особенность, поэтому старался заранее избегать всяких конфликтов между долгом и природной осторожностью.

После прикосновения давно умершего французского дворянина, чувства Станисласа, прежде обостренные до предела, а теперь затухающие, вновь изменились. По сути, они все исчезли, уступив одному. Бесстрашию. В восприятии мира произошел какой-то сдвиг. Многое, что до того он считал важным, мгновенно утратило всякую значимость. Его тело, его безопасность, желание обрести покой - какие пустяки! Перед ним был враг. Вот что было важно. Враг, которого следовало уничтожить, чье нападение необходимо отбить! Любой ценой, даже собственной жизни.

Не думая о том, что делает, Станислас быстро перевернулся на спину, ударил ногой в голень противника, не теряя времени, сгруппировался, снова переворачиваясь, и вскочил на ноги. Его рука зачем-то устремилась к поясу, и ощутив там пустоту, не остановила свое движение, а полетела навстречу незнакомцу, который, казалось, уже приходил в себя от неожиданного отпора. Полет руки был остановлен блоком противника, но практически одновременно с этим, нога Станисласа без всяких жалости и колебаний с полной силой ударила между ног незнакомца. Глаза того выпучились, рот открылся в крике, но еще до того, как первые звуки вырвались из горла, Пенске обрушил на своего врага новые удары. Они не были хаотичными. Каждый из них нес в себе силу и имел определенную цель. Бесстрашие Станисласа превратилось в безжалостность. Каким-то непостижимым способом он не позволял незнакомцу упасть, нанося удары почти одновременно со всех сторон и придерживая его, словно профессиональный боксер на ринге, опасающийся падения противника и нокдауна, после которого тот может оклематься. Сколько это продолжалось - Пенске не помнил. Его привело в чувство лишь прикосновение Хелены. А затем враг, оставленный в покое, рухнул.

- Как ты? - взволнованно спросила девушка, глядя Станисласу в глаза.

- Нормально, - сухими губами ответил он, по-прежнему ничего не ощущая, словно его и не били вовсе. Молодой человек тайком оглядывался по сторонам в поисках француза. Но того нигде не было видно.

- А как ты? - поинтересовался Пенске.

- Он меня просто толкнул. Я не ушиблась, - произнесла девушка, и, бросив короткий взгляд на лежащее тело, добавила, - Пошли отсюда.

Не дожидаясь его реакции, она начала удаляться от места происшествия.

- Подожди, - Станислас попытался ее догнать, - Может быть, вызовем для него неотложку?

Хелена остановилась, повернулась и, удивленно глядя ему в глаза, спросила:

- Какую неотложку? Он тебя чуть не убил. Собирался убить, по крайней мере. Или ты не заметил?

- Заметил, но... а вдруг он вот так умрет без помощи?

Ее собеседник сейчас представлял из себя такой разительный контраст с тем человеком, который несколько секунд назад решительно отбил нападение, что Хелена принялась его рассматривать как непонятную диковинку.

- О какой помощи ты говоришь? Если бы ты с ним не справился, то лежал бы сейчас здесь, вместо него. Скорее всего, мертвый. Пошли быстрее. Кстати, кто это? Твой знакомый?

Она устремилась вперед, предоставляя ему отвечать на ходу.

- Да я его вообще не знаю! Сегодня в первый раз увидел!

- Так не бывает, - обернулась девушка, не замедляя шаг, - Он тебя узнал. Это же понятно. На меня вообще - ноль внимания. Оттолкнул просто, как какую-то помеху.

Станислас пробурчал что-то невразумительное. Хелена была права. Люди не могут бросаться с целью убить без всяких причин. Но причин-то на самом деле никаких не было!

- Проводишь меня еще немного и иди прямо домой. Нет, мы такси поймаем, - сказала она, - Вместе поймаем, и ты на нем поедешь.

- Не надо такси, - ответил мужчина.

- Глупости. Вдруг ты пострадал больше, чем тебе кажется? На такси поедешь.

Станислас не стал с ней спорить. Они дошли до ее дома, поймали такси на Светличной улице, и он отправился домой. Их свидание не выглядело романтичным. Хелена держалась слегка отчужденно. При прощании в ее голосе ощутимо чувствовался холодок. Пенске подумал, что она не знает, как себя сейчас с ним вести. Похоже, что этот случай что-то изменил в ее отношении к нему. Станисласу очень хотелось надеяться, что это изменение не будет пагубным для их знакомства в целом. Несмотря на все передряги, он воспринимал Хелену по-прежнему с теплотой и даже более того. Это было вызвано не в последнюю очередь тем, что она очень храбро повела себя: бросилась его защищать, а не убежала.

Такси быстро домчало его до дома. В вечернее время на улицах не было пробок. Расплатившись, Станислас открыл дверь подъезда и начал подниматься по лестнице, уже чувствуя, что приходит боль. В районе второго этажа он понял, что поступил опрометчиво, не поехав на лифе. А на третьем этаже все же вызвал лифт, чтобы доехать на четвертый.

Войдя в квартиру, он первым делом разделся и осмотрел себя. Его торс украшали кровоподтеки. Боль резко усилилась. Пенске, слегка постанывая, выпил три таблетки болеутолящего, а потом отправился в ванную. Его попытка принять душ увенчалась не большим успехом. Боль перешла в категорию невыносимой. Он кое-как добрался до кровати и осторожно лег на живот. На спине и боку лежать было совершенно невозможно.

Несмотря на чувство крайнего дискомфорта, Станислас пытался думать. Он вспоминал нападение, противника, свою галлюцинацию, сыгравшую непонятную роль в схватке, потом перешел к размышлениям о личности француза. Как выяснилось, тот действительно существовал. Пенске не мог себе представить, откуда имя графа было известно ему. Слышал ли он его случайно, ненароком, так, что забыл об этом? А потом, допустим, вследствие странной болезни, имя всплыло из глубин его памяти? Станислас слабо разбирался в психиатрии, но ему было интересно, является ли каким-нибудь симптомом способность вспоминать давно забытое. Однако во всем этом все же было что-то, что не укладывалось в стройную схему сумасшедствия. А именно - Пенске не понимал, почему он вызывает ненависть у некоторых лиц. Этот факт, очевидно, не относился к болезни, потому что даже посторонний человек, Хелена, может засвидетельствовать приступ такой ненависти. Станислас совершенно ничего не мог понять. В его мыслях царила растерянность. Однако при пустом желудке лекарство начало быстро действовать. Дав себе слово завтра же пообщаться с Борисом, Пенске стал засыпать. Но перед сном успел посетовать на то, что было бы совсем неплохо, если бы он был поумнее. Тогда, возможно, удалось бы найти разгадку.

Этот сон, вопреки обыкновению, пришел в ночное время. Если бы спящий человек мог удивляться, то Станислас все равно не удивился бы этому. Ему казалось, что он ожидал чего-то подобного. Пенске обнаружил, что снова лежит на кровати в своей комнате, нарисованной карандашом. Вдалеке мелькают быстрые тени, но ни одна из них не приближается к нему. По какой-то причине Станислас не пытался шевелиться, а просто лежал и наблюдал. Несмотря на это, ему не удалось сразу заметить, как какое-то облако, отличное от остальных теней более светлым цветом и большим объемом, подплыло к его кровати. Увидев наконец новое явление, Пенске затаил дыхание. Если, конечно, он на самом деле дышал в этом сне, в чем совсем не был уверен. Облако также имело неопределенные очертания, но мелкие яркие золотистые искорки, периодически появляющиеся и исчезающие на его поверхности, создавали резкий контраст с серыми тонами окружающего. Облако, как и тень в предыдущем сне, подплыло к нему, а затем 'вместилось'. После этого текущий сон мгновенно прервался, по обыкновению, сменившись белой равниной.

Старик, казалось, уже давно поджидал Пенске. Его вид уже не был так грозен, как раньше. Даже наоборот, казалось, что он испытывает некое сочувствие к своему собеседнику. По крайней мере, нотки жалости проскальзывали в громовом голосе.

- Твой второй - Место, - прогрохотал старик, - Слабый дух, но с Даром. Несчастный, не вздумай принять этот Дар!

- Я не понимаю, - привычно пробормотал Станислас, - Какой второй? Какой дар?

- Олох сегодня не добр к тебе! Если ты примешь Дар, твоя короткая жизнь будет невыносимой!

- Какой еще Олох? - тут же спросил молодой человек.

Но старик был еще менее многословен. Выдав последнюю странную фразу, он исчез. А потом пришло пробуждение.