"Изменяющие облик" - читать интересную книгу автора (Робертсон Дженнифер)

Глава 4

Когда Финн наконец откинул полог шатра и жестом пригласил ее войти, Аликс подчинилась без возражений. Оставшись одна, она некоторое время размышляла, не попытаться ли ей снова бежать, но слова Финна смутили ее душу. Она больше не была способна принять такое решение, а потому осталась ждать.

Сперва девушка увидела только факел в углу и прищурилась — едкий дым жег глаза. Потом взгляд Аликс упал на сидящего человека, державшего на коленях лук.

Как завороженная, следила она за его руками — сильными, тонкими, загорелыми, за длинными пальцами, втиравшими масло в темное дерево, заставлявшими его блестеть тем глубоким мягким блеском, какой бывает обычно у старинных деревянных вещей.

Человек отложил лук и выжидательно посмотрел на нее. Он был похож на Финна — и в этом не было ничего странного, они оба были — Чэйсули. Но в лице этого человека Аликс видела другое — то, чего просто не могло быть в Финне: спокойную осознанную силу, мудрость и властность-ту же властность, что начинала проявляться в Кэриллоне.

Человек одним мягким движением поднялся на ноги, и Аликс сумела рассмотреть его получше. Он был выше Финна, уже и легче в кости. Широкий лоб, тонкий нос, те же высокие скулы и острые черты, что и у Финна. Так же, как и его брат, он был одет в штаны и безрукавку из кожи, но на золотых браслетах у него было изображение ястреба, окруженное странными причудливо сплетающимися рунами. В левом ухе — серьга: золотой ястреб, распахнувший крылья.

Под его мягким вопрошающим взглядом Аликс выпрямилась, подняла голову и попыталась вернуть себе хотя бы часть былого самообладания. Он взял ее за подбородок и повернул лицом к свету.

— Что с твоим лицом?

У него был спокойный низкий голос — такой же мягкий, как и его движения.

Аликс была удивлена вопросом — с чего бы Чэйсули стали интересовать такие мелочи?

— На сучок напоролась, оборотень.

В его глазах что-то вспыхнуло: она намеренно заговорила с ним грубо. На мгновение Аликс страшно перепугалась.

Этот человек умнее и тоньше, чем Финн, подумала она, но и опаснее: предсказать его поступки далеко не так легко.

Брат Финна отпустил Аликс:

— С чего бы это сучок дерева пожелал так близко с тобой познакомиться?

Она бросила короткий взгляд на Финна, который стал вдруг на удивление молчаливым. Но незнакомец этот взгляд заметил и тихо рассмеялся, почему-то удивив этим Аликс. От ее возмущения не осталось и следа, но тона она не изменила:

— Ты что, тоже захотел взять меня силой, как и твой братец?

Он пристально посмотрел на нее:

— Я не принуждаю женщин ни к чему. А что, Финн пытается? Аликс стиснула зубы:

— Пытался. Он хотел этого. Волк ему не позволил.

— Лиир часто бывают мудрее нас, — со значением сказал брат Финна.

И снова Аликс была поражена: при этих словах лицо Финна залил темный румянец. На миг девушка увидела его глазами старшего брата: не яростный грозный воин, а порывистый юноша, почти мальчик. Это, непонятно почему, удивило ее.

— Обо… Изменяющийся, — поправилась она.

— Меня зовут Дункан. И, поверь мне, проклятье на тебя не падет, если ты будешь называть меня по имени, девочка.

Девушка сделала вид, что не заметила упрека, прозвучавшего в его голосе:

— И чего же ты от меня хочешь? Хотя бы объясни, зачем вы держите меня в плену. Губы Дункана дрогнули:

— Если ты действительно дочь Хэйла, ты не пленница. Ты принадлежишь к нашему клану.

— Нет.

Финн шевельнулся:

— Видишь, рухо? Она не станет слушать, — Значит, мне придется убедить ее. Аликс побледнела, отшатнулась — и, развернувшись, пошла прочь из шатра. Дункан позволил ей дойти до выхода, потом одним мягким движением как-то сразу оказался рядом с ней и удержал ее за руку.

— Если ты останешься со мной, я отвечу тебе на все вопросы. Все это для тебя еще ново. Я обещаю, что со временем понимание придет к тебе.

Он потянул ее прочь от дверей, и Аликс снова ощутила укол страха:

— Я не верю тому, что он сказал. Ни единому его слову. Я не Чэйсули, я хомэйна.

— Если ты сядешь и согласишься выслушать меня, я расскажу тебе одну историю, — спокойно сказал Дункан. — Я не шар тэл, чтобы показывать тебе родословные и объяснять смысл Пророчества, но могу рассказать тебе то, что ты должна знать сейчас.

Он сверкнул глазами на Финна:

— Оставь ее со мной. Лучше присмотри за Кэриллоном.

Финн криво улыбнулся:

— Малютка принц спит, рухо. Магия земли на время избавила его от всех тревог, — он выпрямился, ощутив безмолвный приказ брата, все еще не отводившего от него взгляда. — Но я послежу за ним, если на то пошло. Только и ты присматривай за ней получше, рухо: она — нежного воспитания.

Аликс осталась в шатре наедине с Дунканом. Она молча ждала продолжения разговора, мысли ее путались, она не могла заставить себя думать о чем-то одном.

Дункан указал ей на серо-пятнистое одеяло на полу, она тихо уселась, подобрав юбки:

— Что ты собираешься сделать со мной? Дункан стоял над ней, скрестив руки на груди. В свете факела черты его лица казались еще резче, в желтых глазах плясали беспокойные огоньки. Но, в отличие от Финна, Дункан не казался таким неистовым.

Наконец, он сел перед ней, скрестив ноги и положив руки на колени.

— Я ничего не собираюсь делать с тобой — я только приветствую твое возвращение в клан. Ты ждешь, что я убью тебя?

Аликс опустила взгляд вниз, на свои нервно сцепленные руки:

— Вы — Изменяющиеся. Оборотни. Меня воспитали в страхе перед вами. Чего ты еще ждал?

— Финн сказал, что твой жехаан был мастером меча при дворе Шейна, когда началась кумаалин. И он наверняка воспитывал тебя не на лжи, — его спокойный голос заставил девушку поднять глаза. — Торрин был верным и честным человеком.

Он не стал бы сеять зерна лжи — даже по приказу Шейна.

— Ты говоришь так, будто знаешь моего отца.

Дункан покачал головой:

— Я никогда не встречался с ним. Из-за Шейна с его кумаалин я знаю лишь немногих хомэйнов. Но Хэйл, вернувшись в Обитель, рассказывал о нем.

— Я ничего не понимаю, — обреченно проговорила Аликс. Дункан вздохнул:

— На то, чтобы понять все, уйдет немало времени. Но прежде ты должна поверить, что твой отец — Хэйл. Не Торрин.

Она упрямо вздернула подбородок:

— Я не могу это принять. Почему я должна верить тебе?

Дункан нахмурился, внезапно став похожим на Финна:

— Сейчас не время для подобных глупостей и девчоночьего упрямства. Ты будешь слушать меня?

— Буду.

Но это не значит, что я поверю. Казалось, он услышал ее невысказанные мятежные слова. На мгновение это чувство привело ее в замешательство. Но тут Дункан начал рассказ:

— Хэйл увез Линдир в леса. Ее жехаана — жена Шейна, Эллинда, — вскоре после этого умерла. Шейн взял другую жену, у которой было три выкидыша, а единственный сын оказался мертворожденным. Она осталась бесплодной. Мухаар утверждает, что чародейство Чэйсули отняло у него дочь, убило его первую жену и отняло у второй способность рожать, — Дункан немного помолчал. — Из-за этого началась кумаалин.

— Война? — мягко и участливо спросила Аликс.

— Кумаалин — больше, чем война. Это уничтожение народа Чэйсули. Священное истребление. Мухаар хочет, чтобы мы были уничтожены все до одного, — его желтые глаза, казалось, заглядывали в душу Аликс. — Указ касается и его собственной внучки.

Аликс почувствовала, что кровь отхлынула от ее лица:

— Внучка Шейна…

— Твоей жехааной была Линдир Хомейнская. Значит, ты — внучка Мухаара.

— Нет. Нет, ты мне лжешь. Ну, скажи, что лжешь!

Дункан впервые улыбнулся:

— Я не лгу, малышка. Впрочем, если хочешь, можешь спросить моего лиир. Кай сказал мне, что ты наделена даром богов и можешь говорить со всеми лиир.

— Ястреб… — прошептала она.

В ее мысли проник мягкий голос, приглушенно звенящий золотом.

Ты дочь Хэйла, лиирэн, и наша родня по крови. Не отвергай своего наследия, это-дар богов.

Дункан увидел боль и страх на лице Аликс и ласково, почти нежно коснулся ее дрожащих рук:

— Если ты хочешь отдохнуть, я могу окончить рассказ в другой раз.

— Нет! — яростно выкрикнула она. — Нет, теперь я хочу знать все! Он убрал руку.

— Так слушай. Хэйл был убит в кумаалин солдатами Шейна — чего, собственно, с самого начала и хотел Шейн. Линдир, носившая в то время ребенка, вернулась к своему жехаану, пытаясь вымолить его сочувствие и понимание. Она хотела, чтобы у ее ребенка был кров над головой, — Дункан помрачнел. — Мухаару был нужен наследник. У него не было сына, а его жена была бесплодна. Если бы у Линдир родился мальчик, наследником стал бы он.

Аликс ощутила, что ее бьет озноб, она начинала понимать. — Но она родила не сына…

— Нет. У Линдир родилась дочь. Сама она умерла при родах. Мухаар, чьи мысли были заняты только истреблением Чэйсули, приказал отнести ребенка-полукровку в леса и там оставить ее — на верную смерть.

— Но… ведь это был только ребенок…

— Изменяющийся. Оборотень. Демон, — хомейнские слова в устах Дункана сейчас звучали жестко, почти грубо. — Лучше было отдать полукровку на съедение диким зверям.

Аликс смотрела в его застывшее лицо, не отрываясь. Черты Дункана постепенно смягчились, в его лице появилось сочувствие и понимание. Девушка поняла: он ждет, что после этого рассказа она поверит ему.

— Но как это узнал ты? — спросила она.

— Это было рассказано шар тэлу, а он поведал клану.

— Шар тэл?..

— Наш жрец-историк — так, кажется, назвали бы его хомэйны? Он — хранитель наших традиций и обычаев, кроме того, он следит за тем, чтобы все Чэйсули знали о своем наследии. Но более всего он занимается толкованием Пророчества.

— Что же это за Пророчество такое, о котором мне тут уже все уши прожужжали? — раздраженно спросила Аликс. — Финн вообще ни о чем другом и не говорит, как мне кажется.

— Это должен рассказывать не я. Шар тэл все объяснит тебе, когда придет время, — Дункан пожал плечами и поднял руку ладонью вверх. — Толмоора.

Дункан был странен ей — чужой, иной, непонятный человек, но Аликс знала, что он не лжет, хотя и не хотела верить в это. Его глаза не лгали.

— Но если то, что ты говоришь — правда, ты забыл сказать еще об одном, заметила она. — Ты, значит, мой брат, как и Финн.

Дункан улыбнулся:

— Нет. У меня и у Финна одна жехаана, а Хэйл — мой отчим, как сказали бы хомэйны. Мой жехаан умер, когда я был совсем еще ребенком.

Аликс сосредоточенно разглаживала складку на юбке:

— Я все же не совсем понимаю. Ты сказал, что Хэйл увез с собой Линдир, и у нее был ребенок от него. Я, — у нее внезапно пересохло в горле. — Но если он был отцом Финна и твоим отчимом… Нет, я не понимаю.

— Хэйл был ленником Шейна. Это обычай Чэйсули: наследное служение Мухаарам и их крови. До того, как началось истребление, у каждого Мухаара Хомейны был ленник-Чэйсули, — Дункан еле заметно улыбнулся. — Хэйл проводил большую часть времени в Хомейне-Мухаар, служа своему сюзерену, как велит обычай. Линдир была золотой девочкой, которую очень забавляло дразнить горячего и вспыльчивого юношу — рыцаря, служившего ее жехаану, для нее это было игрой. Потом… потом она перестала быть ребенком, Хэйл больше не мог оставаться равнодушным к ее красоте и тому, что эта красота — красота юной женщины — обещала ему. Линдир исполнила это обещание… — тут Дункан увидел потрясенное лицо Аликс и мягко рассмеялся. — Хомэйны прячут своих мэйх и называют их шлюхами. У Чэйсули есть и чэйсулы, и мэйхи — жены и любовницы, уважением пользуются и те, и другие.

— Но Хэйл покинул твою мать!

— Он сделал то, что хотел. У нас все понимают такие вещи. Женщины и мужчины свободны и могут выбирать того, кого хотят, — он поморщился. — Хотя теперь у нас мало воинов, да и женщин немного.

Аликс с трудом проглотила вставший в горле комок:

— Я предпочла бы быть хомэйной. Глаза Дункана сузились:

— Но ты наполовину Чэйсули. Для клана это важнее всего.

Она пропустила последние слова мимо ушей, пытаясь разобраться в том, что услышала. Постепенно все ее сознание заполнила одна-единственная мысль. Девушка с тревогой взглянула на Дункана:

— Линдир родила девочку, Шейн не получил наследника.

— Верно, — согласился Дункан.

— А потому он обратился к своему брату Фергусу, у которого был сын.

— Верно.

Аликс судорожно вдохнула:

— Он сделал этого сына — своего племянника — наследником. Принцем Хомейны.

Дункан пристально посмотрел на нее:

— Да.

Она почувствовала внезапную боль слева в груди.

— Значит, Кэриллон — мой двоюродный брат?

— Да, — мягко сказал Дункан. Он понял все.

Аликс притянула колени к груди и обхватила их руками, закрыв глаза. Она не хотела верить — но поверила сразу.

Прежде я была просто дочерью фермера, но ему было со мной легко. Теперь я Чэйсули-оборотень! — проклятая, его незаконная двоюродная сестра. Горло перехватило. Он никогда больше не придет ко мне!

Аликс тихо заплакала.