"Каприз мечты (Обещанный рассвет)" - читать интересную книгу автора (Хэтчер Робин Ли)ГЛАВА 12Дэвид Фостер остановился у фургона, наблюдая идиллическую сцену. Вся семья Бренигенов собралась у костра вместе с сестрами Харрис, вдовой Бейкер и маленьким Уиллсом. Мэгги держала малыша на коленях, пока Рейчел и Фиона пытались заставить его улыбнуться. Нил помогал старшему брату чинить упряжь, а Морин и Сьюзен укладывали посуду. Дэвид в который раз не смог не заметить, как красива и грациозна Морин Брениген. Она сама выглядела почти девушкой: трудно поверить, что у нее такой взрослый сын. Прошло много времени с тех пор, как Дэвид смотрел на женщину с мыслями о доме и семье. Больше двадцати лет… со дня смерти Эмили, погибшей при родах. До той минуты, как увидел Морин. Настоящая леди. Всегда тихая и спокойная, сдержанная и полна достоинства. Ни слова жалобы, сожаления о потерянном доме и вещах, оставленных в Джорджии, ни слез и рыданий о погибших муже и сыне. Дочь, пожертвовавшая собой ради престарелой тетки. Сын, отказавшийся покинуть Джорджию, полный решимости не позволить войне кончиться, пока не выдержит еще один бой и не победит. И все же Морин не ныла и не жаловалась. Какая необычная женщина! И Дэвид распознал в ней не только спокойную силу. Он понимал, как велико благородство ее души. Морин не задумываясь приняла двух обездоленных девочек, сестер Харрис, а сейчас помогала, чем могла, вдове Бейкер, хотя у самой на руках была целая семья. Сняв потрепанную шляпу, Дэвид провел рукой по седым волосам, откидывая их со лба, и шагнул к костру. – Добрый вечер, – поздоровался он. – Добрый вечер, мистер Фостер, – дружески улыбнулась Морин. – Слышал, Такер добыл сегодня вам прекрасного оленя. – Да, и мы жарили мясо на ужин. Не хотите поесть? Я могла бы… – Нет, спасибо, мэм. Я уже поужинал. Хотел только узнать, как чувствует себя миссис Бейкер. – Мне гораздо лучше, благодарю вас, мистер Фостер, – ответила Сьюзен, пряча распухшее от слез лицо. Такер, показав на табурет, пригласил: – Садитесь, пожалуйста, Дэвид. Выпейте с нами кофе. Морин уже сняла с огня кофейник. Дэвид устроился поудобнее. Когда она передала ему чашку, их пальцы соприкоснулись, и Дэвид с трудом подавил желание сжать ее руку и больше не выпускать. – Сегодня я потолковал с одним из братьев Фалкерсонов, миссис Бейкер. Средним. Полом. Он сказал, что согласен править вашим фургоном до самого Орлеана. Его братья и отец сумеют управиться со своей упряжкой. – Не знаю, смогу ли его отблагодарить, – тихо сказала Сьюзен, не вытирая блестевших на глазах слез. – Вряд ли ему понадобится что-то, кроме обыкновенного «спасибо», миссис Бейкер. Его Эмили была немногим старше этой девочки, когда умирала одна, в их хижине, в Орегоне, пока Дэвид валил лес. Их дочь, единственный ребенок, умерла вместе с матерью. Будь рядом люди, приди ей на помощь вовремя, может быть… Дэвид постарался выбросить из головы тяжкие воспоминания. Опасности и трудности неотделимы от жизни в глуши. В каждом караване, который вел на запад Дэвид, происходили подобные трагедии. Иногда он сам удивлялся, почему не бросает это занятие. Его дом в Орегоне не принес счастья Дэвиду и стоил ему жены и ребенка. Однако было что-то в этой новой земле, дарившее надежду, притягивавшее Дэвида и заставлявшее возвращаться. Фостер усилием воли заставил себя вернуться к настоящему, когда Мэгги поднялась, не выпуская из объятий спящего малыша. – Пойду уложу его. Такер мгновенно вскочил. – Я пойду с тобой. Давай его мне, – шепнул он, забирая мальчика у Мэгги. Сьюзен пожелала всем спокойной ночи и пошла за молодыми людьми. Через несколько минут Нил забрался в палатку, а девчушки исчезли в глубине фургона. Дэвид, нерешительно мявший шляпу в руках, наконец поднялся. – Мне, наверное, пора проверить, все ли в порядке в лагере. Спасибо за кофе, миссис Брениген. – Всегда рады видеть вас, мистер Фостер, – улыбнулась Морин. Черт бы все побрал, он чувствует себя перед ней мальчишкой-школьником. – Доброй ночи, мэм, – пожелал Дэвид перед тем, как уйти. Мэгги могла бы позволить Такеру самому донести Уиллса до фургона. Чтобы уложить мальчика в постель, достаточно и одного человека. Кроме того, его мать была рядом. Однако девушка почему-то продолжала идти рядом с Такером, не оглядываясь на Сьюзен. Вскоре мать с ребенком были уже в фургоне, и занавеска за ними опустилась. Такер медленно, неторопливо направился к фургону Бренигенов. Но сердце Мэгги отказывалось биться медленно и неторопливо: девушка чувствовала себя так, словно поднимается на высокий холм или бежит с кем-то наперегонки. Оставалось в ужасе гадать, слышит ли Такер, как ее сердце громко колотится в груди. Пытаясь прервать неловкое молчание, девушка спросила: – Завтра мы отправимся в путь? – Завтра воскресенье, – пояснил Такер, не глядя на нее. – Думаю, мы останемся здесь и получше просушим все вещи. – О, я и забыла. Конечно, – кивнула Мэгги. Они наконец добрались до фургона. – Похоже, все отправились спать, – заметил Такер, оглядывая затихший лагерь. – Да… уже поздно. – Небо прояснилось. Сколько звезд! – Как красиво, – вздохнула Мэгги, подняв глаза. – Мэгги… Он сжал ее руку, не давая уйти: – Расскажи мне о себе. О своей семье. Ее кожа горела под его пальцами, и щеки пылали. – Моя семья? – хрипло выдавила она, с трудом выговаривая слова. – Мне почти нечего сказать. – Неужели совсем нечего? Если он когда-нибудь узнает… если поймет, что все это время она лгала… что с ними будет? – Нет, – поспешно повторила Мэгги, – нечего. Кроме того, что я скучаю по родителям. Доброй ночи, Такер. И поспешно нырнула в фургон, прежде чем он смог ее остановить. Такер вздохнул, и Мэгги напряженно прислушивалась к звукам шагов, пока они не затихли. Только тогда девушка натянула одеяло до подбородка, не переставая думать о том, как трусливо себя повела. Но что могла она рассказать о родителях и дяде без риска выдать себя? Что знала об окружающем мире? Воспоминания о счастье, о жизни, полной радости и смеха в окружении родных и друзей, остались в далеком прошлом. Слишком долго Мэгги жила пленницей в темном пустом доме и никого не видела, кроме Рейчел. И все это сделал с ней Сет. Как она его ненавидела! Как ненавидела за то, что этот человек превратил в ад жизнь ни в чем не повинных племянниц! И все из-за алчности. Они могли бы стать одной семьей, если бы он только захотел быть добрым с ними. Рассерженно дернув одеяло, Мэгги укрылась с головой и попыталась найти утешение во сне. Но вместо этого ее снова и снова терзали воспоминания… Это было в начале весны, когда налетевший с севера ураган покрыл ледком улицы Филадельфии. Родители Мэгги возвращались домой с веселой вечеринки, и экипаж, заворачивая за угол, подпрыгнул и пошатнулся. Кучера сбросило с козел и кони понесли. Через несколько минут от экипажа остались одни щепки, а оба седока нашли мгновенную смерть. Мэгги было тогда всего двенадцать, и последующие кошмарные дни навеки останутся в ее памяти. Люди, приходившие в дом со словами утешения и со слезами на глазах, сочувствующие бедняжке Мэгги и малютке Рейчел, которым придется теперь расти без родителей. Слуги, бесшумно снующие по комнатам, говорящие приглушенными голосами. Черные гардины на окнах и траурный венок на двери… А потом появился Сет Харрис. Сет, таинственный старший брат Джереми, тот самый, о котором Элизабет отказывалась говорить в присутствии дочери. Пройдет несколько лет, прежде чем повзрослевшая и поумневшая Мэгги сможет понять, что его весьма своевременный приезд не был совпадением, что Сет просто скрывался от военной службы в эти первые месяцы войны. А еще позже она поняла, что от этого человека не стоит ждать ни любви, ни даже просто доброты. Такер ощутил странную тишину – словно прерия смолкла и собирается с силами. Рядом с ним ворочался и что-то бормотал во сне Нил. Такер осторожно отбросил одеяла и выполз из палатки. Небо вновь покрылось грозовыми облаками, но в воздухе не пахло дождем. Казалось, волоски на его руках встали дыбом. Такер энергично растер похолодевшую кожу и надел рубашку, прежде чем усесться на скамью и натянуть сапоги. Скот беспокоился. Коровы встревоженно мычали, время от времени слышалось лошадиное ржание. Кто-то из дежуривших в эту ночь пел, пытаясь успокоить животных. Такер мельком подумал, не стоит ли пойти туда. Первая вспышка молнии и раскат грома были так похожи на артиллерийскую канонаду, что Такер невольно потянулся к револьверу. Прошло всего мгновение, прежде чем небеса вновь расколол зловещий зигзаг. Земля под ногами дрогнула от оглушительного громового раската. Такер повернулся, уже готовый бежать к напуганным животным, но замер, прислушиваясь к пронзительному воплю, донесшемуся из-под фургона Бренигенов. Сердце его едва не остановилось от ужаса. – Мэгги! – окликнул он и, не дождавшись ответа, пополз под фургон. Молния осветила Мэгги. Девушка свернулась в клубочек, прикрывая голову руками. – Мэгги, Мэгги, все хорошо. Это только гром, – убеждал Такер, пытаясь отвести ее руки. – Нет! – вскинулась девушка. – Нет! Такер сжал ее пальцы, пытаясь привести в себя. Но Мэгги смотрела на него невидящими глазами, отчаянно пытаясь освободиться. – Не закрывайте! Не закрывайте глаза! Пожалуйста, не надо! Пожалуйста! Не зная, что еще делать, Такер сжал ее в объятиях и привлек к себе. – Мэгги, это я, Такер. Все хорошо. Огромная молния опять прорезала небо, и оглушительный треск вызвал новый вопль Мэгги. Но на этот раз она уткнулась ему в плечо, словно доверчиво ища безопасности и спасения. Наверное, ему стоило бежать к остальным мужчинам, пытаться собрать разбегавшийся скот, но ничто на свете не могло оторвать Такера от этой девушки. Никогда он не видел такого страха, даже на лицах солдат, погибавших на поле сражения. – Ш-ш-ш, Мэгги, не плачь, – повторял он. – Это всего-навсего гроза. – Не позволяй ему запирать меня. Пожалуйста, не позволяй. – Ни за что, милая. Она вздрагивала в объятиях Такера, сжимаясь при каждом ударе. Такер гладил волосы девушки, шептал бессмысленные ласковые слова, зная, что она не услышит и не поймет, и сам не различал, что говорит. Почти два часа бушевала гроза, и за все это время на землю не упало ни единой капли дождя. Только обезумевший ветер, ослепительные вспышки молний, оглушительный рев грома. Наконец небеса сжалились, тучи унеслись, и лишь издалека еще слышалось грозное ворчание. Такер понимал, что Мэгги не спит, хотя она ни разу не пошевелилась, только дрожала при каждом громовом раскате. – Мэгги, взгляни, солнце встает. Гроза прошла. Но девушка, по-прежнему уткнувшись ему в грудь, упрямо качала головой. – Поверь, солнце уже встало. Нежно сжав ее щеки ладонями, Такер отстранился. – Взгляни, Мэгги, какой великолепный восход! И Такер ничуть не преувеличивал. Солнце показалось из-за горизонта, окрасив небо яркими желтыми, красными и оранжевыми полосами. Мэгги, подняв голову, долго смотрела на небо. Потом медленно перевела взгляд на Такера, лежавшего рядом. В серых глазах не таился страх. Они были полны радостного изумления. |
||
|