"Помнишь?.." - читать интересную книгу автора (Хэтчер Робин Ли)ГЛАВА XVIIСара не вставала с постели весь следующий день. Том и дедушка носились с ней как с писаной торбой – приносили горячий чай, соблазняли самой лакомой едой. Она изо всех сил старалась угодить им – ела и пила все, что они приносили, но не чувствовала никакого вкуса. После окончания службы в церкви к ней наведался Уоррен. Он сидел на стуле рядом с постелью, немного нагнувшись вперед, и держал ее за руку. – Я так рад, что с тобой ничего не случилось, Сара. Ей хотелось умереть. – Я знаю, что не умею говорить, Сара, но я хочу, чтобы ты знала, что я очень беспокоился за тебя. Ты для меня очень важна. Для меня важен наш брак. Она умрет наверняка. Произнеся эту фразу, он довольно долго молчал и затем продолжил: – Завтра я уезжаю поездом в Бойсе-Сити на переговоры с мистером Кубицки относительно его предложения. Думаю, что буду отсутствовать несколько дней. – Он насупился. – Очень надеюсь, что мы с мистером Кубицки сойдемся. Думаю, этот переезд был бы для нас очень кстати. Он встал со стула, нагнулся и поцеловал ее в губы. Она попыталась почувствовать что-нибудь. Попробовала вызвать в себе все те бурные, неистовые чувства, которые, как она знала, должна была бы почувствовать. Но она не чувствовала ничего, кроме желания, чтобы это скорее прекратилось. Уоррен выпрямился. – Я зайду к тебе, как только вернусь. Отдыхай как следует. Не годится болеть перед свадьбой. Она кивнула, закрыв глаза, и не открывала их до тех пор, пока не услышала, как за ним закрылась дверь. Позже в тот же день Том сказал ей, что Джереми благополучно вернулся в город. – Дедушка пошел в контору шерифа. Хочет поблагодарить Джереми за все, что он для тебя сделал. – Он сделал бы это для любого, кого нашел бы в сугробе, – заметила она, обрадовавшись, что голос у нее прозвучал спокойно. – Мы, сестренка, даже не знали, что бы делали без тебя. Любой из нас – дедушка, я, Уоррен... После того как брат ушел, она стала раздумывать над его словами. Пропадут ли они без нее? Дедушка, может быть. Он старый, и ему нужна ее помощь. Но Том – самостоятельный молодой человек, у него большое будущее. Весной он уезжает из Хоумстеда. Она была уверена, что он найдет свой путь в мире. Он любит ее, но без нее не пропадет. А Уоррен? Как в отношении Уоррена? Он сказал, что она важна для него. Но что он имел в виду? Он никогда не признавался ей в любви, а его знаки внимания всегда тщательно взвешивались. И вообще он больше склонен критиковать, чем высказывать одобрение. Он всегда разрушал ее воздушные замки. Считал многое из того, что она делает, глупым или детским, а то и тем, и другим одновременно. Его выводила из себя ее медлительность. Он никогда не интересовался ее мнением. Так почему же, – удивилась она, – он хочет жениться на ней, если все это правда? И почему ничего подобного она не замечала прежде? Нужно было сказать ему, что она решила отменить свадьбу. Два дня тому назад она приготовилась сказать ему это. Она его не любит, и что бы такое Уоррен ни чувствовал к ней, она была уверена, что это не любовь. Но Джереми не хотел ее. Он отправил ее обратно к Уоррену и не оглянулся ей вслед. То, что он отверг ее любовь, которую она предложила ему, повергло ее в состояние смятения и неуверенности. Она не знала, что ей делать. Не знала, что чувствовать, что говорить. Лежа в постели, охваченная беспокойными мыслями, она вспомнила слова, которые когда-то давно сказал ей Уоррен: – Преуспевающему человеку важно иметь привлекательную, с хорошими манерами жену. О бизнесмене часто судят по женщине, на которой он женится. Я уверен, ты никогда не разочаруешь меня, Сара. Она перевернулась на бок, лицом к стене, и перед ней опять всплыл образ Джереми. Вспомнилось, как он притрагивался к ней. Жена с хорошими манерами. Она вспомнила, как отвечала на его прикосновения. «Я уверен, ты никогда не разочаруешь меня, Сара». – Я уже разочаровала тебя, – прошептала она, но думала не об Уоррене. Она думала о его брате, человеке, который вовсе в ней не нуждался, и Сара чувствовала себя совершенно раздавленной под грузом своей вины и стыда. В глазах у Хэнка Мак-Лиода блестели слезы. – Я зашел только выразить благодарность за спасение жизни Сары. Джереми покачал головой, не отрывая взгляда от своего стола. – Это было дело случая, мне просто повезло, и я наткнулся на нее. Я не сделал ничего героического, я просто принес ее в дом, в тепло. – Ложь, кажется, жгла ему язык. – Ну, как бы там ни было, мы с Томом страшно благодарны тебе. Я знаю, что ты не дал ей умереть. Это единственное, что для меня имеет значение. Старик протянул руку. Джереми не оставалось ничего другого как взять и пожать ее. Но он слышал обвиняющий голос своей совести, называвшей его лицемером, когда он это делал. – Ждем тебя в среду на ужин, но уверен: Сара будет рада, если ты зайдешь еще до этого, чтобы она тоже могла тебя поблагодарить. – Постараюсь. Через несколько минут шериф попрощался с Джереми и вышел из офиса. Джереми с облегчением вздохнул, подумав, как хорошо, что Хэнк не задержался. Он боялся того, что дед Сары мог сказать ему, боялся лжи, которую вынужден был бы сказать в ответ. Джереми подошел к печи и налил себе горького кофе из помятого кофейника. «Уверен: Сара будет рада, если ты зайдешь... « Стоило ему закрыть глаза, и он почти осязал тонкий запах лаванды, которой она пользовалась. Почти чувствовал шелковистость ее серебристо-золотых волос, сладость ее губ. Почти слышал ее тихие вскрики в темноте. Почти видел удивленное выражение на ее лице, когда они открыли друг в друге нечто необыкновенное. Он зло выругался и поставил чашку рядом с кофейником. Ему не кофе нужен. Ему нужно чего-нибудь покрепче. – Ну как, доктор? – спросил Майкл у вышедшего из спальни доктора. – Не вижу причин для беспокойства. Ваше приключение прошло для Роуз без последствий. Я совершенно уверен, что этот ребенок будет таким же здоровячком, как и двое других, когда они родились. У Майкла отлегло от сердца. Доктор сказал то же самое и накануне, бегло осмотрев все семейство, но ему хотелось быть полностью уверенным. – А как Сара? – спросил он, наблюдая за тем, как доктор прячет в саквояжик стетоскоп. Доктор Варни нахмурился. – Физически с этой молодой женщиной все в порядке, разве что истощение. Но... – он покачал головой. – Но что-то с ней не так. Не могу сказать определенно. Возможно, она пережила слишком сильное потрясение, но... Майкл вопросительно поднял брови. Доктор пожал плечами. – С ней все будет в порядке. Мы должны благодарить Господа за то, что со всеми вами ничего не случилось. Просто чудо, что вы остались живы в такой буран. После ухода доктора Майкл вернулся в спальню. Жена сидела в постели, ее пышные каштановые волосы волнами спадали на плечи. Он подумал, как мало изменилась она за эти годы. Его затопила теплая волна любви к жене. Это случалось почти каждый раз, когда он видел ее. – Как себя чувствуешь? – спросил он, идя по толстому персидскому ковру, расстеленному на полу просторной спальни. – Можешь смеяться сколько угодно. Мне не нужно лежать в постели, и, безусловно, нет никакой нужды показываться сегодня еще раз доктору. Он присел па постель рядом с ней, обнял и прижал к себе. – Приласкай меня. – М-м-м. – Она прижалась щекой к его груди. – А где дети? – У бабушки. – В доме больше никого? – Она искоса взглянула на него. Он широко улыбнулся, заметив игривую искорку в ее переливающихся золотом глазах. Она засмеялась низким грудным смехом. – Быть может, мне еще следует немножко полежать в постели? – Может быть, и нужно, миссис Рэфферти, – промолвил он, с удовольствием слушая ее смех. – Боюсь, это просто необходимо сделать... Джереми намеревался купить бутылку виски и в своей комнате над тюрьмой в одиночестве выпить ее. Но, как только он вошел в салун «Поуни», его окружили со всех сторон и закидали вопросами. Он уже трижды пересказал историю о том, как вышел к амбару накормить лошадь и, услышав плач, решил, что это ему послышалось. Он рассказал, как, держась за веревку, пошел посмотреть и наткнулся на Сару – ее тело можно было еле-еле разглядеть под слоем снега. Он рассказал, как отнес ее в дом и положил у огня, чтобы она согрелась. И с этого места он переставал говорить правду. Он выпил еще порцию виски, почувствовав, как по жилам разливается тепло. Он бы с удовольствием напился в стельку, но ему подумалось, что помощнику шерифа вряд ли к лицу такое занятие. Он тихо выругался, проклиная себя за то, что вообще вернулся в Хоумстед, проклиная себя за то, что согласился на эту проклятую должность помощника шерифа, проклиная себя за то, что он такой никчемный, дрянной человек. – Почему бы вам, приятели, не разойтись и не оставить человека в покое? Он поднял глаза на стоявшую рядом с ним женщину. У нее были яркие крашенные рыжие волосы, на лице изрядное количество краски. В свое время, – подумал он, – она была совсем недурна. Если быть справедливым, то и сейчас она вовсе не дурнушка. Только ему это совершенно безразлично. Она разогнала посетителей и присела у стола напротив него. – Привет, милый. Меня зовут Оупэл. Он налил себе еще стакан виски цвета янтаря. – Весь город только и говорит о том, как ты спас эту девочку Мак-Лиод. Ты здесь теперь первый герой. Не так-то часто к нам в салун заходят герои. Он одним глотком выпил стакан. Оупэл наклонилась к нему и закрыла горлышко бутылки рукой, когда он потянулся налить себе еще. – Почему ты не хочешь, чтобы Оупэл поздравила тебя? – Женщина наклонилась вперед, так что ее груди почти вывалились через край лифа. – Я с тебя не возьму по таксе, – добавила она, подмигнув. Он подумал, не согласиться ли. А вдруг это поможет забыть, что он сделал. Но он знал, что это невозможно. Он знал, что никакой радости в постели Оупэл не найдет. Особенно сейчас... после Сары. |
||
|