"Устрицы под дождем" - читать интересную книгу автора (Робски Оксана)11Снова хотелось есть. Когда хочется есть, бесполезно читать вывески. Когда хочется есть, солнце становится похожим на апельсин, а собаки на чебуреки. А жизнь – на красивую, но бесполезную нитку переливающихся бус. Интересно, связка сосисок сделана по их образу. Почему это должно было произойти именно с ней, с Олей? И не заканчиваться? А может, надо думать, что это хорошо? . Может быть, это ее жизнь и есть? А почему тогда она ей не нравится? Может, жизнь и не должна нравиться? Может, она никому и не нравится? Дедушка тоже все время жаловался… Тогда зачем она все время бежит? Мысленно, но очень быстро! Люди с плакатами перегородили Оле дорогу. «Если закричать про „Спартак“, можно получить чипсы и банку пива». – Ты из какой квартиры? – спросила упитанная женщина в резиновых сапогах, с голубыми ромашками на голенище. – Я? – растерялась Оля. Ты – наша? – уточнила женщина, изо всех сил размахивая деревянной палочкой, на конце которой был прикреплен кусок картона с написанными на нем красной и черной краской словами. И много-много восклицательных знаков. – Ваша, – кивнула Оля не очень уверенно. – Держи! – палочка оказалась в Олиных руках, женщина исчезла в толпе. Олин плакат содержал призыв к администрации президента с уважением относиться к коренным жителям столицы. Остальные лозунги были совершенно разнообразного смысла: «Только через наши трупы!», «Родились и умрем в центре!», «Нет – олигархам!». Какая-то старушка с кожаной хозяйственной сумкой дотронулась до Оли и участливо спросила: – Давно голодаете? – Давно… – не очень уверенно ответила Оля, оглянувшись на возбужденные лица вокруг нее. – Молодцы, – сказала старушка, – вот бы мне так в свое время, хрен бы меня в Кур-кино выселили! Старушка улыбнулась Оле, и Оля активно замахала своим плакатом. – Останешься дежурить? – спросил Олю невысокий мужчина, на лбу которого синей краской было написано «не уедем». – Нет, – кивнула Оля и улыбнулась в чей-то объектив. Дедушка фотографировал ее тоже. Только в фотоаппарате никогда не было пленки. «Память – это то, что есть в твоем сердце и твоей голове, – говорил он, – а если ни там, ни там нет, то и фотографии не помогут – все равно не вспомнишь, кто на них». Иногда, оставаясь одна долгими одинокими неделями, Оля просыпалась среди ночи и, волнуясь, думала, есть ли она еще в его голове и сердце? – Пошли – кивнул мужчина «не уедем» в сторону старого дома с выбитыми на первых этажах окнами. – Ты из какой квартиры? Да оставь вот здесь свой плакат. Я думаю, до завтра дом отстояли. Вон сколько прессы, не посмеют! – Я? – Дверь каждой квартиры была открыта, люди ходили по дому, обсуждали что-то, бросали мусор запросто на пол и вытаскивали кресла и диваны прямо на лестничную клетку. Оля остановилась около покосившейся двери, через которую видно было бывшую детскую комнату. Маленькая розовая кроватка, в которую сейчас были сложены тюки со старыми вещами, стеклянные банки и электрический чайник. – Здесь, что ль, ты жила? – спросил Олю все тот же человек с надписью на лбу. – Нет! – Оля испуганно замотала головой. – Дедушка здесь жил. Не я. – А… Ничего, еще недельку поголодаем, никуда они не денутся! – Еще недельку? – переспросила Оля. – Максимум. Хочешь, я тебя в гости приглашу? Вот моя квартира! – мужчина сильно толкнул дверь ногой и пропустил Олю вперед. Оля сделала неуверенный шаг. – Нравится? – он сделал широкий жест рукой и довольно улыбнулся. Оля оказалась в просторной комнате, все стены которой были увешаны причудливыми музыкальными инструментами. Старинными. С облупившейся краской и потрескавшимся деревом. – Нравится, – выдохнула Оля. – За это и поголодать можно! – Она, конечно, ни на чем не умела играть. Она даже никогда не видела, например, гитару вот так близко. – А я тебе что говорю! – обрадовался обладатель необычной коллекции. – Приятно, когда тебя люди понимают. А то мне мой брат говорит: «Дурак! Соглашайся на то, что предлагают, а то вообще на улицу выселят!» – Я вас очень хорошо понимаю, – сказала Оля тихо. – А хотите, я вам подарю что-нибудь? – Мне? – Вам. Барабан нравится? – Нравится. Но я не могу. – Можете, можете! Он снял со стены небольшой деревянный барабан и повесил его Оле на шею. – Дарю, – сказал он. Оля обняла барабан руками и поцеловала его в пожелтевшую кожу. – Я буду с ним дружить! – Отличная идея! Если вы будете его бить, он на вас не обидится. – Наверное, мне бы не хотелось бить своего друга… – Тогда вам надо определиться: кто он, друг или барабан? И действовать соответственно. Оля ударила ладошкой по барабану и рассмеялась: так легко, как только определишься! – Барабан! Вот здорово, даже есть не хочется! – Ой, что это я? – спохватился мужчина. – Вы же целый день на улице! Пойдемте! Он взял ее за руку и потянул. Оля высвободила свою руку и достала из кармана штанов мобильный телефон. – А у вас случайно зарядки нет? – Нет. Электричество отключили. А у вас какой телефон? Он деловито покрутил в руках Олину трубку. – Знаете что, у меня такой тоже есть. Старый, но там может быть аккумулятор заряжен. Хоть чуть-чуть. Он быстро скрылся за дверью, и Оля услышала шум двигающейся мебели. Она снова ударила в барабан, и эхо ответило ей серией ударов. «С ним можно разговаривать, – подумала Оля. – Причем он будет отвечать только тогда, когда ты хочешь. Это так удобно». Он принес батарейку и поменял ее на старую в Олином телефоне. – Ну, что же, – человек «не уедем» довольно потер руки, – пора перекусить! Он потянул Олю за собой, и они оказались в кружке людей, раскладывающих по пластиковым тарелкам мясо, огурцы и жареную картошку. – Я не буду, – сказала Оля, и у нее немного закружилась голова. Попробуй! Вкусно! Это нас соседи поддерживают! – он набил картошкой полный рот и, прищуривая глаза, изображал Оле, какое это блаженство. Он так тщательно жевал, что все его лицо ходило ходуном, и даже буквы на лбу скакали друг над другом. Все остальные тоже ели. Голодать стало бессмысленным. Оля взяла тарелку и жадно положила туда несколько дымящихся кусков мяса. И четыре огурца. И засыпала это сверху картошкой так, что ни мяса, ни огурцов не было видно. – Вы посмотрите, – рассмеялась женщина в резиновых сапогах, – девчонка как будто действительно ничего не ела! И все остальные рассмеялись ей в ответ. И Оля тоже. |
||
|