Робсон КеннетЧеловек, который не смеялся

КЕННЕТ РОБСОН

Человек, который не смеялся

(Док Сэвидж)

Д. Ханданов, перевод

Для мира Док Сэвидж - странная, таинственная фигура с блестящей бронзовой кожей и золотыми глазами. Для его удивительных товарищей - пяти величайших умов, когда-либо собиравшихся вместе, он - герой, обладающий сверхчеловеческой силой и гибким умом, посвятивший свою жизнь борьбе со злом.

Серия книг о Доке Сэвидже познакомит читателя с образом супермена, каким он представлялся Америке 30-40-х гг.

КОМАНДА ДОКА СЭВИДЖА

Уильям Харпер Литтлджон - "Джонни", ученый-очкарик, лучший в мире специалист в области геологии и археологии.

Полковник Джон Ренвик - "Ренни", любимое развлечение которого пробивать кулаком тяжелые двери.

Подполковник Эндрю Блоджетт Мэйфэр - "Оранг", при росте немногим более пяти футов (1,5 м) вес его превышает 260 фунтов (108 кг). Но свирепая оболочка скрывает ум великого ученого.

Майор Томас Дж. Роберте - "Длинный Том", самый физически слабый из всей компании, но гений в области электричества.

Бригадный генерал Теодор Марлей Брукс - "Шпиг", лзящный и грациозный, он никогда не расстается со зловещей тростью-шпагой.

Вместе со своим предводителем они отправятся куда угодно, сразятся с кем угодно, отважатся на все в поисках острых ощущений и захватывающих приключений.

ГЛАВА 1 ПЕРЕСТАЕТ СМЕЯТЬСЯ ТОНИ

Улыбающийся Тони Тальяно перестал смеяться первым. Это было всего за час до того, как он совершил убийство. Хладнокровное убийство. Ни секунды не размышляя.

Когда Улыбающийся Тони перестал смеяться, бронзовый гигант сел на каменную плиту в парке в деловой части Манхэттена.

Улыбающийся Тони с особым усердием чистил этому человеку ботинки, наводя на них блеск. Другие чистильщики обуви с завистью смотрели на Улыбающегося Тони.

Волосы бронзового человека были лишь чуть темнее его кожи. Они лежали на голове подобно гладкому металлическому шлему. Чистильщики обуви на улице знали, что это был Док Сэвидж.

Золотистые сверкающие глаза Дока Сэвиджа наблюдали за искусной работой Улыбающегося Тони. И он первым заметил перемену на смуглом лице неаполитанца.

Знаменитая улыбка Тони внезапно превратилась в усмешку. Это было неподвижное застывшее выражение, придавшее лицу мертвенный вид. Затем улыбка сменилась ужасным, злобным оскалом. Опытные руки Улыбающегося Тони замедлили работу. Он ничего не сказал.

Не поднял взгляд. Он механически закончил чистить ботинки бронзового человека. Казалось, будто итальянец внезапно стал фигурой замедленного кино.

Глаза Дока Сэвиджа быстро пробежали вокруг. Он искал возможное логическое объяснение такой внезапной перемене в облике Улыбающегося Тони. Убедительного объяснения, казалось, не было. Все чистильщики обуви на улице вдоль парка, те, что были не заняты, смотрели только на самого бронзового человека.

Прохожие шли молча мимо. Вечерний поток пешеходов непрерывно тянулся по направлению к лестнице, ведущей на станцию надземной железной дороги или ко входу в метро.

Все же бронзовый человек задержался еще на мгновение после того, как оставил двадцатипятицентовую монету в руке Улыбающегося Тони. Злобная усмешка по-прежнему оставалась на лице чистильщика. До сих пор, закончив работу, Тони всегда широко улыбался.

Теперь же он лишь пробормотал: "Спасибо, мистер Сэвидж", не сводя своих черных, холодных как лед глаз с весеннего парка.

Через несколько минут Док Сэвидж должен был быть на важной встрече директоров одной пароходной компании.

До бронзового человека у Тони были и другие клиенты. Один из них был мультимиллионером. Он протянул Улыбающемуся Тони сигару с золотым ободком.

Так он приветствовал его ежедневно. Богач был бы поражен узнав, что это не те сигары, которые он купил в своем любимом киоске. В давке в метро чьи-то искусные пальцы вынули настоящие сигары. Эти же были подменой. Этот богач должен быть на той же самой встрече, куда направлялся и Док Сэвидж. Улыбающийся Тони тут же закурил сигару и заулыбался.

Бронзовый человек запомнил увиденное. Он обладал феноменальной наблюдательностью и памятью. Завтра он придет и посмотрит, сохранил ли чистильщик обуви, с которым он был знаком многие годы, привычку улыбаться; привычку из-за которой и получил свое прозвище.

Но Доку Сэвиджу было суждено увидеть Улыбающегося Тони только после того, как тысячи людей стали свидетелями хладнокровного убийства на путях надземки.

Десять с лишним тысяч окон вокруг парковой площади отражали розовый блеск заката. Карманы Улыбающегося Тони звенели необычным количеством серебра. Ему бы радоваться. Но тут один хорошо одетый джентльмен остановился и взглянул на него. Это был старый клиент. Он уже почти присел на белый камень, как вдруг передумал.

- Нет, не надо, - быстро пробормотал он. - Мне нужно повидать одного человека.

Уходя, клиент оглянулся. Улыбающийся Тони проводил его взглядом. Чистильщик обуви не выразил никаких эмоций. Он просто пристально смотрел вслед уходящему клиенту. Рот вытянулся в ухмылке. Смуглые скулы были неподвижны. Черные глаза устремлены в пустоту. Если бы не прилизанные черные волосы, голова Улыбающегося Тони была бы похожа на мертвый череп.

Дела у Улыбающегося Тони неожиданно пошли из рук вон плохо. Все потенциальные клиенты, глядя на неподвижное, отталкивающее лицо, проходили мимо.

Это должно было бы вызвать какие-то внешние эмоции, ведь Тони был вспыльчив и горяч, но теперь он лишь пристально смотрел на тех, кто останавливался, менял свое решение и удалялся.

Багровый закат осветил зеркальные стекла десяти тысяч окон вокруг парковой площади. Толпы людей поднимались по лестницам надземной железной дороги.

Поезда грохотали как надвигающаяся гроза. Земля сотрясалась от проезжающих мимо вагонов метро. Манхэттен начинал расходиться по домам.

Прошло больше часа, но Улыбающийся Тони не почистил ни одного ботинка. Отсутствие работы, повидимому, больше не волновало его. Он даже не пожимал плечами. Он стоял, неподвижно глядя на медленно темнеющие окна.

Подошел Сэм Галливанти. Сэм был другом и соседом Тони. Он беспечно покачивал на ремне свою коробку с принадлежностями и позванивал мелочью в кармане.

Сэм чистил обувь недалеко от Тони.

- Как дела, Тони? - весело поприветствовал он. - Ты готов? Пошли домой.

- Я думаю, готов, - сказал Улыбающийся Тони. - Да, Сэм, идем домой.

Улыбающийся Тони глядел поверх головы Сэма. Его усмешка превратилась в зловещий оскал мертвеца. Смуглые щеки, казалось, приобрели землистый оттенок.

- В чем дело? - спросил Сэм. - Ты болен, Тони?

- Я не чувствую, что я болен, Сэм. Я ничего не чувствую.

Улыбающийся Тони собрал свои вещи. Он небрежно запихал их в коробку. Сэм удивленно смотрел на него.

Обычно Улыбающийся Тони был сам порядок. Он всегда тщательно укладывал вещи на место, но в этот раз он просто затолкал их в коробку и перекинул ее через плечо.

Чистильщики обуви были стиснуты в толпе, поднимающейся по ступенькам к надземной железной дороге.

Они были на платформе, где люди садились на поезда в сторону Ист-Сайда.

Сэм повернулся к Тони, радостно улыбаясь. Когда они проталкивались через турникет, где нужно опускать монеты, Сэм великодушно заплатил за Тони. На бесстрастном лице Тони не отразилось никакой благодарности.

На первый поезд они не успели. Но людской поток в этот час все продолжал наплывать через турникеты. Несколько сотен человек столпились на платформе.

Следующий поезд подошел меньше, чем через минуту. Сэм встал вплотную к Улыбающемуся Тони. Время от времени он поглядывал на его лицо. Вдруг он непроизвольно поежился.

- Когда придешь домой, Тони, может, ты все-таки вызовешь врача? - с сочувствием спросил Сэм.

Улыбающийся Тони ничего не ответил. Он смотрел поверх путей надземки в открытое окно.

Это окно было на третьем этаже большого здания из стекла и бетона. Полотно надземки было чуть ниже уровня третьего этажа. Улыбающийся Тони увидел в окне голову и плечи одного человека. Чистильщик не подал виду, что узнал в нем Дока Сэвиджа - последнего, кому он в этот день почистил ботинки.

Широкие плечи Дока заполняли почти все пространство окна. Высоко поднятая голова ярко освещалась последними лучами заходящего весеннего солнца. Она походила на голову золотой статуи.

Бронзовый человек внимательно изучал Тони. Искрящиеся глаза Дока выделили его из безликой человеческой массы, столпившейся у края платформы.

Войдя в кабинет директоров пароходной компании, бронзовый человек увидел такую же мертвенную улыбку на лице другого человека, и эти два совпадения приобретали некий роковой смысл.

Другим человеком был тот мультимиллионер, чьи ботинки Тони чистил меньше часа назад. Богач был столь же известен в своих кругах веселым нравом, как и Тони среди своих клиентов постоянной улыбкой.

Теперь Док Сэвидж более тщательно изучал лицо Улыбающегося Тони. Его хорошо натренированное зрение давало ему возможность читать слова по движению губ с большого расстояния. Лицо Улыбающегося Тони было бесчувственным. И это же самое пустое выражение заменило обычный добродушный взгляд Саймона Стивенса, президента пароходной компании.

Длинной змеей с грохотом приближался поезд надземки. Машинист устремил взгляд вперед. Его глаза пробежали вдоль платформы и вобрали всю теснящуюся толпу.

Пассажиры боролись за места, с которых они могли бы рвануться к дверям, когда те откроются.

Возможно, первые, кто войдут, смогут даже занять сидячие места.

Сэм Галливанти продолжал говорить. Хотя лицо его друга, может быть, пугало людей, но Сэм знал это лицо уже многие годы. И Сэм в шутку грубо толкнул Тони локтем в бок.

- Очнись, - сказал ему Сэм. - У тебя вид как на похоронах, Тони.

Выражение лица Улыбающегося Тони осталось неизменным. Он лишь медленно перевел взгляд на Сэма Галливанти. Правая рука протянулась к ремню, привязанному к тяжелому ящику со щетками и ваксой.

Ящик висел у него на плече.

Улыбающийся Тони не издал ни звука. Он двинулся, будто просто хотел ответить таким же ударом. Сэм воскликнул:

- Э-э, ты что, Тони, ты...

Крик потонул в диком крещендо страшного вопля.

Вопль отозвался эхом и слился с голосами сотен женщин.

Машинист поезда с такой силой нажал на пневматические тормоза, что пассажиры попадали с ног.

Коробка Улыбающегося Тони описала дугу, задев голову Сэма Галливанти. Может, и к лучшему, что крики женщин и проклятия мужчин заглушили звук перемалывающихся костей и мяса под колесами поезда.

Кондукторы раскрыли двери. Несколько сотен пассажиров слышали этот страшный крик. Мужчины и женщины ринулись вон с платформы, усугубляя толчею.

Те, кто всего минуту назад стремились втиснуться в поезд, теперь рвались назад, к лестнице, к выходу.

Два человека схватили Улыбающегося Тони. Чистильщик обуви все еще держал за ремень свой ящик.

Тряпки вывалились из него. Улыбающегося Тони втащили обратно в толпу.

Полицейский в униформе патрульной службы надземки первым схватил Улыбающегося Тони. Подбежали и другие. Рабочие надземки тем временем пытались извлечь из-под колес то, что осталось от Сэма Галливанти.

Из всех зевак, оттесненных прибывшей полицией от Тони Тальяно, спокойнее всех выглядел сам Улыбающийся Тони.

- Что произошло? - спросил полисмен. - Чем тебе помешал этот парень?

- Он мне не помешал, - спокойно сказал Улыбающийся Тони. - Сэм - мой приятель. Он дал мне под ребро. А я двинул ему коробкой. Это все довольно забавно.

Улыбающийся Тони, оскалив зубы, глядел на полицейского. Он не пожал плечами и даже не шевельнул рукой. Его черные глаза были неподвижны. Губы тонкой резиной растянулись, обнажив белые зубы.

- О Господи! - вырвалось у одного из полицейских. - Он толкает парня под поезд за тычок под ребро! И еще потешается после этого!

- Здесь что-то не так, - сказал его коллега, несший патрульную службу на этом участке. - Я знаю этого парня. Это Тони Тальяно. Он никогда ни в чем не был замешан, да и работает он здесь уже давно. Этого парня все любят.

- Слушай, Тони! За что ты толкнул Сэма?

Улыбающийся Тони невозмутимо глядел на полицейского.

- Он пихнул меня в бок, - повторил он. - Ну и я тоже толкнул его!

- Только за это?! - воскликнул полицейский. - И все-то! Похоже, он совсем рехнулся.

Улыбающийся Тони посмотрел на него и сказал:

- У меня с головой все нормально. Это я знаю точно. Со мной все в порядке.

Чистильщик обуви был уверен в каждом своем слове.

Он не чувствовал никакого недомогания. Должно быть, он вообще ничего не чувствовал. Ужасная смерть друга, неминуемое обвинение в убийстве совершенно его не трогали.

ГЛАВА 2 ПЕРЕСТАЕТ СМЕЯТЬСЯ МИЛЛИОНЕР

Саймон Стивенc был энергичным, искренним, добродушным человеком. Миллионы не сделали его самодовольным и важным. Его большое тело тряслось, когда он смеялся. А смеялся он почти всегда.

Не то чтобы он не был практичным. Никто, как бы часто и искренно он ни смеялся, не смог бы нажить такое состояние, как Стивенc, не будучи хитрым и проницательным. Никто не смог бы, не обладая таким сметливым умом, как Саймон Стивенc, стать и главой Пароходной Корпорации. Саймон Стивенc был уже более двадцати пяти лет президентом и держателем контрольного пакета акций этой компании. И каким бы серьезным ни было собрание директоров, Саймон Стивенc мог найти и всегда находил время попотчевать своих компаньонов свежими анекдотами. Директора Корпорации могли позволить себе послушать его рассказы, ибо Великая Депрессия не наносила ущерба огромным доходам пароходной фирмы.

Сегодня Саймон Стивене не рассказал ни одной истории. Когда директора собрались, президент выглядел менее сердечным и добродушным, чем обычно. Он курил одну из тех толстых сигар, которые были так искусно заменены в его верхнем кармане. Один из директоров быстро подметил рассеянность миллионера.

Ни разу, с тех пор как президент вошел в комнату на третьем этаже, где собирались директора, не было слышно его раскатистого смеха. Президент Пароходной Корпорации, казалось, был чем-то озабочен. Войдя в комнату, он сразу сел в большое кресло, стоявшее в стороне. Он задумчиво устремил взор на свои ноги, огромные, как и весь Саймон Стивене.

Ботинки миллионера были свежевычищены, так как именно он, Саймон Стивене, садился на белую каменную плиту парковой ограды. Именно он оставил большую сигару в выпачканной руке Улыбающегося Тони Тальяно.

Сегодняшнее собрание директоров было важнее обычных. Недавно дела пароходной компании подошли к кризисной черте. Из-за осложнений в Китае были аннулированы некоторые восточные контракты на грузоперевозки. События в Европе затрудняли плавание по Средиземному морю.

Саймон Стивене сидел, глядя на свои недавно вычищенные ботинки, что было необычно для него. Это начинало беспокоить. Одиннадцать других директоров, или, по крайней мере, десять из них, начали подозревать, что кризис, возможно, более серьезен, чем они предполагали. Если не так, почему тогда Саймон Стивене не ворвался с шумом в кабинет как обычно?

Одиннадцатый директор наблюдал за президентом пристальнее, чем остальные.

Этим директором был Док Сэвидж. Бронзовый человек владел некоторым количеством акций Пароходной Корпорации, так же как и многих других предприятий. Это было особенно удобно для такого известного искателя приключений, так как корпорация владела небольшой группой островов в южной части Тихого океана.

Это были Доминские острова. Интерес Дока Сэвиджа, как обычно, был гуманитарного плана. Постоянно сталкиваясь с преступниками, он вынуждал их проходить курс лечения в своем санатории на севере штата НьюЙорк. Широкие познания Дока Сэвиджа в области хирургии позволили ему разработать очень сложную операцию на мозге, которая избавляла человека от преступных наклонностей. Став нормальными гражданами, забыв о своем уголовном прошлом, многие из преступников оставались без жилья и работы. Доминские острова становились этим людям приютом для реабилитации. Там им давали хорошо оплачиваемую работу на нитратных рудниках.

Док Сэвидж посещал собрания директоров нечасто.

Его время было почти полностью поглощено занятиями гораздо более опасными. Тем не менее этому на вид заурядному собранию суждено было повлечь за собой много неожиданностей.

Док Сэвидж, очевидно, это чувствовал и поэтому занял место у открытого окна. С этой точки он мог смотреть прямо на пути и платформу станции надземки.

Один из младших директоров, как бы извиняясь, кашлянул.

- Господин президент, - начал он. - Я полагаю, нам пора начинать, чтобы быстрее решить все вопросы. Все из нас знают, для чего мы здесь находимся.

- Да, - ответил Саймон Стивене, - мы знаем, для чего мы здесь.

Его голос стал удивительно вялым, невыразительным.

Действительно, можно было сказать, что он - просто праздный наблюдатель, не слишком заинтересованный в деле.

Тот, который уже начал говорить, продолжил, кашлянув еще раз.

- Идея, кажется, состоит в том, чтобы оградить себя от больших потерь, списав около половины грузовых судов, - сказал он. - Возможно, наши дивиденды несколько снизятся, но мы сможем продолжать дело и сохраним прибыль.

- Да, - сказал другой директор, - это основная идея. Это гораздо лучше, чем пытаться содержать убыточную организацию. К счастью, у нас есть Доминские острова. Большой скачок в ценах на нитраты, вызванный гонкой вооружений, должен сохранить наши доходы на уровне, близком к нынешнему.

Саймон Стивене ничего не сказал.

Директор сделал длинную, томительную паузу.

- Ну тогда, я полагаю, все здесь поддерживают идею списания стольких судов, сколько необходимо? - предложил он. - Тогда, возможно, нам следует сосредоточиться на работе с Доминскими островами. Я бы поддержал предложение удвоить выработки или вовлечь в производство больше людей.

Впервые заговорил Док Сэвидж. Он внимательно смотрел на Саймона Стивенса.

- Я подозревал, что это может случиться, - сказал бронзовый человек. Как обычно, я бы хотел пожертвовать своими дивидендами, чтобы помочь занять больше людей в работах на островах.

Саймон Стивене поднял взгляд и встретился с золотистыми глазами Дока Сэвиджа. Док заметил, что лицо миллионера крайне апатично.

Заговорил Саймон Стивене. Он с трудом выдавливал из себя слова. Тон голоса был бесцветным, но заявлению магната суждено было явиться ударом молнии в роскошном кабинете. Он чуть не погубил пароходную компанию, которая уже более трех поколений находилась среди первых по своей прибыли. Тем не менее речь его была абсолютно спокойной.

- Доминские острова? - сказал он. - Ах, да. Я только что вспомнил. Я продал вчера Доминские острова.

В течение минуты Док Сэвидж мог отчетливо слышать тиканье часов в комнате. Был слышен единый глубокий вдох десяти пар легких. В конце минуты последовал сдавленный, медленный выдох.

- Продали острова? - проговорил один из директоров, будто не веря своим ушам.

- Пятьдесят процентов всего нашего капитала вложено в эти острова, простонал другой. - О продаже никогда не упоминали, даже не предполагали. Вы не могли этого сделать. Никто на этом совете не поддержал бы вас.

Саймон Стивене, вероятно, слышал. Но он даже не взглянул на своего компаньона. Он смотрел на вычищенные ботинки. Президент пароходной компании был совершенно безучастен к происходящему.

Тихо заговорил Док Сэвидж:

- Если президент решил продать острова, не было необходимости советоваться с кем-нибудь из нас, - сказал он. - Голосование в совете - не более чем простая формальность. Конечно же, сейчас самое время предложить оптимальную цену. Многие страны хотели бы получить запасы нитратов.

Саймон Стивене посмотрел на Дока Сэвиджа. Обычно, когда президент не смеялся вслух, скулы на его лице подрагивали от внутреннего веселья. Но сейчас большое круглое лицо приобрело черты твердые и резкие, как гранит.

- Как раз вспомнил один... - сказал он неожиданно, без всякой связи со своим собственным важным заявлением. - Слышали этот анекдот про...

Бессмысленная астория без всякой цели несколько минут звучала в комнате. После этого директор, спросивший про острова, уже не мог себя больше сдерживать.

- Если вы продали острова, значит ли это теперь, что мы лишились своих доходов? - спросил он. - Наши суда могут теперь работать только в убыток. С этих островов можно было получить пятьдесят миллионов долларов дивидендов. За сколько вы продали острова?

- Я получил за все полмиллиона долларов, - сказал президент Пароходной Корпорации. - Я сразу подписал контракт на продажу. Теперь мы проголосуем за продажу Доминских островов. Те, кто "за", - говорят "да". Против "нет".

- Нет! Нет! Нет! Нет!!! - закричали директора.

- Ход сделан, - сказал, не повышая голоса, Саймон Стивене. - Острова проданы.

Десять изумленных, не верящих происходящему младших директоров вскочили со своих кресел. На минуту они забыли, что они - держатели акций Пароходной Корпорации; забыли, что они консервативные, средних лет бизнесмены. В этот момент они были сборищем десяти изрыгающих проклятия, озверевших мужчин.

Ближе всех к Саймону Стивенсу стоял один высокого роста директор. Он забылся настолько, что стал трясти кулаком перед носом президента.

- Ты, грязный прохвост, - кричал он. - Я вложил в корпорацию почти все, что у меня есть! Ты не можешь продать меня.

Он замахнулся кулаком. Саймон Стивене был много сильнее, хотя и был старше. Высокий директор проехался костяшками пальцев по выпяченной челюсти президента.

Никаких эмоций не отразилось на лице Саймона Стивенса. Его глаза, наполовину спрятанные под нависшими складками жирного лица, оставались холодными и невозмутимыми, как у рыбы. Лишь большая рука медленно потянулась к тяжелому серебряному, украшенному гравировкой письменному прибору. Рука с письменным прибором взлетела вверх. Прибор весил достаточно, чтобы разбить голову быку. И миллионер, размахнувшись, уже опускал свою мощную руку. Высокорослый директор потерял равновесие. Прибор уже никак не мог пройти мимо его головы.

Никто не видел, как Док Сэвидж перелетел через всю комнату. Бронзовый гигант приподнялся на носках.

Он бросился с невероятной скоростью, когда Саймон Стивене поднял над головой письменный прибор. Огромная бронзовая рука метнулась как железный поршень.

Письменный прибор с грохотом опустился. Высокий директор полетел с ног. Он рухнул, пролетев почти через всю комнату. Но удар, полученный им, был ударом кулака Дока Сэвиджа. К счастью, Док выбрал мишенью плечо высокого директора.

Встретить полный прямой Дока Сэвиджа было бы не многим лучше, чем получить удар серебряным письменным прибором.

Саймон Стивене сел. Даже теперь он не проявлял никаких эмоций. Вместо того чтобы бросить смертоносный прибор, он перекатывал зубами толстую сигару, спокойно пожевывая ее конец.

Док Сэвидж смотрел прямо ему в глаза. То, что он там видел, не было приятным. Но бронзовый человек сказал другим директорам:

- Может быть, мы обговорим это более спокойно? Я убежден, вы отнесетесь ко всему по-другому, когда мы узнаем больше подробностей. Саймон не известил нас ни о чем, что, несомненно, следовало сделать. Мне так же интересно, как и каждому из вас. Послушаем.

Директора вернулись на свои места. Док Сэвидж сел в свое кресло у открытого окна. В течение, наверное, двух минут было слышно, как смущенно сопят люди, устыдившиеся того, что дали волю своим чувствам.

Док смотрел в окно. Он видел смуглого человека с коробкой чистильщика обуви через плечо. Даже на таком расстоянии было отчетливо видно ужасную, неподвижную усмешку на смуглом лице. Глаза Дока, как и другие органы чувств, были с детства натренированы, чтобы работать лучше, чем у других людей.

Док снова перевел взгляд на лицо Саймона Стивенса.

Два лица - лицо мультимиллионера, который только что, по всей видимости, разорил себя, и лицо чистильщика обуви с Ист-Сайда были странно похожи.

Один из директоров заговорил:

- Тогда, позвольте узнать, - сказал он с долей сарказма, - кому так посчастливилось купить Доминские острова за полмиллиона? Это же просто кот наплакал!

Саймон Стивене потер рукой свой большой круглый подбородок. Голос магната свидетельствовал о том, что на Доминские острова ему так же наплевать, как какому-нибудь швейцару у входа в контору фирмы.

- Я подписал контракт на продажу, - небрежно сказал он, - но... это смешно, но мне не вспомнить сразу, кому я продал острова.

Док Сэвидж слышал эти странные слова. Но он смотрел вниз, на платформу надземной железной дороги.

Остальные директора второй уже раз за этот день в изумлении открыли рты. Бронзовый человек, не сказав ни слова, ринулся в коридор.

Объяснение пришло само через открытое окно: снаружи раздались пронзительные крики женщин. Толпа на платформе надземки ревела. Директора компании столпились у открытого окна. Один из них хрипло, сдавленно выругался и отвел глаза от сцены внизу. Он увидел человеческую руку, высовывающуюся из-под колес поезда. Пальцы все еще дрожали в судорогах. Казалось, что они тянулись к чему-то, что могло бы спасти жертву- из-под неумолимо надвигающегося железа и стали.

ГЛАВА 3 АПАТИЯ

Доктор Бьюлоу Т. Мадрен в замешательстве скривил свой маленький круглый ротик. Когда он тряхнул головой, электрический свет сверкнул на ней как на полированном бильярдном шаре. Лысый череп и пухлое круглое лицо придавали доктору Мадрену невинный ангельский вид. Но его глубоко посаженные глаза блестели как два бриллианта, и в них угадывался глубокий пытливый ум, противоречивший всем остальным чертам лица.

Уже полчаса он задавал не связанные между собой вопросы, казалось бы, ничего не значащие.

Улыбающийся Тони Тальяно не был склонен уходить от вопросов, если он их понимал. Неожиданного убийцу доставили в палату для обследования арестованных в психиатрическом отделении госпиталя Бельвю.

Присутствие знаменитого психиатра доктора Бьюлоу Т. Мадрена не удивляло. Он регулярно посещал психиатрические палаты большого нью-йоркского госпиталя. Существовало, казалось, очень мало капризов человеческого мозга, с которыми доктор Мадрен не был знаком. Тем не менее теперь, устанавливая диагноз, он явно зашел в тупик.

Улыбающийся Тони нормально ответил на все вопросы. Да, он понимает, что его друг Сэм Галливанти мертв. Да, он знает, что Сэм упал под колеса после того, как он сам ударил его ящиком. Ну и что из того?

Таким было отношение смуглого человека с улыбкой мертвеца.

Док Сэвидж слушал этот допрос. Рядом находилось трое других врачей, людей, преданных психиатрии. Один из них сказал Доку Сэвиджу:

- Ну, какие вы можете из этого сделать выводы?

- Я видел несколько необычных случаев, но по поводу этого у меня есть своя теория, которой я бы пока не решился поделиться.

Доктор Мадрен улыбнулся. Его зоркие голубые глаза мигнули.

- Я не умею читать мысли, доктор, - сказал он, - но я осмелюсь предположить, что ваша теория совпадает с моей.

Док Сэвидж составил свою теорию. В первые несколько минут обследования Улыбающегося Тони он пришел к поразительному заключению. Но бронзовый человек никогда не высказывал своего мнения, до тех пор пока не был полностью уверен. Ему было интересно узнать, что же родилось в ученых умах этих специалистов.

- Давайте запишем свои заключения, - предложил врач из Бельвю, - тогда не будет подозрений, что кто-то из нас подчиняется мнению другого.

Доктор Мадрен достал золотистый карандаш и нацарапал что-то в своем блокноте. То же сделал и врач из Бельвю. Третий психиатр улыбнулся и прочитал результаты вслух. Текст был почти один и тот же.

"По моему мнению, этот человек не является душевнобольным, - написал доктор Мадрен. - Хотя для него было бы лучше быть им. Он страдает полной потерей всех чувств. В его нынешнем состоянии он не убил бы со зла, потому что не способен злиться. Он не способен ни на радость, ни на печаль, на него не могут повлиять события внешнего мира. Пока он находится в этом состоянии, он не может ни плакать, ни смеяться..."

Врач из Бельвю выразил такое же мнение, но немного другими словами. В итоге все сошлись в одном. Улыбающийся Тони был признан нормальным человеком.

Он не мог чувствовать ни горя, ни жалости. Вскоре он, может быть, и не вспомнит о смерти друга.

- Так что он нормальный человек без эмоций, - объявил доктор Мадрен. И как таковой, он уникален в анналах психотерапии. Он мог убить и убил своего лучшего друга, не испытывая при этом никаких чувств.

Но бронзовый человек теперь знал, что Улыбающийся Тони - случай не уникальный. Саймон Стивене, мультимиллионер пароходной компании, уважаемый и пользующийся доверием гражданин, человек, всегда полный радости, любви к жизни, был всего долей секунды отделен от того, чтобы стать таким же убийцей.

Аналитический ум Дока начинал развивать другие удивительные теории. Бронзовый человек знал, что будет означать для Улыбающегося Тони Тальяно заявление знаменитого доктора Мадрена. Бесчувственного чистильщика обуви объявят нормальным и, как нормального, будут судить и обвинят в убийстве Сэма Галливанти.

Этот случай стал вдвойне удивителен из-за странного поведения Саймона Стивенса. Док Сэвидж не мог не обратить внимания на такое совпадение. Он почти мгновенно определил, что Улыбающийся Тони, чистильщик обуви, и Саймон Стивене, президент Пароходной Корпорации, стали жертвами одного и того же ужасного недуга.

И бронзовый человек чувствовал, что этот недуг должен происходить от какого-то внешнего источника.

Невозможно было поверить, что мозг двух человек, стоящих на разных концах социальной лестницы, мог по чистой случайности быть поражен сходным образом.

Когда другие это поняли, Док Сэвидж уже ушел из госпиталя, направляясь прямо к заполненной народом площади, где работал Тони.

Проведенный им опрос выявил, что Саймон Стивене всегда чистил ботинки у Улыбающегося Тони, но бронзовый человек ничего не узнал о сигарах, которые курили миллионер и чистильщик обуви. Док направился в ближайший полицейский участок. Там, в участке, хранилось необычное орудие убийства ящик Улыбающегося Тони с приспособлениями для чистки обуви.

Старший инспектор отдела расследования убийств принял Дока Сэвиджа очень вежливо и показал ему все образцы обувных кремов из коробки Тони.

Когда Док Сэвидж уходил из полицейского участка, он вспомнил, что Оранг проводил один химический эксперимент, уединившись где-то далеко на ЛонгАйленде. Орангом был подполковник Эндрю Блоджетт Мэйфэр. На первый взгляд, казалось, он не имел и чайной ложечки мозгов, но на самом деле являлся одним из ведущих промышленных химиков мира.

Док Сэвидж попытался связаться с Орангом сразу, как только вернулся в свой штаб, занимающий несколько помещений на восемьдесят шестом этаже самого внушительного небоскреба в центре Манхэттена.

Доку не удалось быстро выйти на связь с химиком, а что говорит экономка в далеком коттедже Оранга, понять было трудно.

Бронзовый человек узнал, что Саймон Стивене, президент пароходной компании, уехал в свой летний дом в Саутгемптоне, на Лонг-Айленде.

Компаньоны миллионера из числа членов совета директоров были все еще крайне озадачены. Док говорил с секретарем Саймона Стивенса, и тот подтвердил факт продажи Доминских островов, но личность покупателя сохранялась в тайне.

Док взял в свою лабораторию образцы кремов из ящика Улыбающегося Тони. Изучая их, он просидел до глубокой ночи.

В это время, в другом небоскребе, расположенном неподалеку, ночной сторож, Генри Хокинс, прервал поздний ужин, вспомнив, что он оставил свою трубку в другой комнате. Он вернулся туда и нашел ее там, где оставил. Когда Генри Хокинс курил и пил кофе, он и знать не знал, что к его трубке недавно прикасались чьи-то руки. Вдруг Хокинс насторожился.

Около него громко зазвонил звонок охранной сигнализации. Генри Хокинс знал, что в двух сейфах в дальней комнате хранятся драгоценные камни и золото на значительную сумму. Камни были самые разные, золото хозяин использовал для изготовления изумительных по красоте ювелирных изделий.

Генри Хокинс снова прервал свой ужин и, взяв огромный неуклюжий револьвер, быстро прошел в дальнюю комнату. Он посасывал зажатый в зубах мундштук трубки.

Дверь комнаты, в которой находились сейфы, закрывалась на замок, но, когда Генри Хокинс осторожно дернул за ручку, она оказалась незапертой и открылась.

Свет в окне не горел, но сторожу показалось, что на фоне окна промелькнула чья-то тень.

- Руки вверх! - крикнул Генри Хокинс. - Что ты здесь делаешь? - Сторож никогда не стрелял в человека, но что-то произошло с Генри Хокинсом: револьвер дважды оглушительно выстрелил. Других выстрелов не последовало, и Генри Хокинс устало лег на пол.

Тем временем такая же сигнализация, как и та, что заманила в ловушку сторожа, громко звенела в квартире на Парк-авеню. Сигнал поднял с постели Гарриса Хупера Перрена, он схватил телефонную трубку и набрал номер полиции. Гаррис Хупер был очень эмоциональным, легковозбудимым человеком. Ему было уже около пятидесяти, но он до сих пор грыз ногти. Гаррис Хупер Перрен слыл большим мастером, одним из лучших ювелиров Нью-Йорка.

- Воры! - заорал он в трубку. - Воры в моей конторе. Срочно полицию! И дал адрес.

Полицейские уже были в конторе, когда приехал Перрен. Генри Хокинс без всяких следов насилия сидел в кресле и все еще нянчил в узловатой руке неуклюжий револьвер.

- Что это? Что это, Генри? - набросился на него Гаррис Хупер Перрен.

- Здравствуйте, мистер Перрен, - сказал Генри Хокинс. - Кто-то, наверное, позвонил в полицию. Я еще не закончил свой ужин.

Перрен схватился за пучок седых волос, затем, передумав, впился зубами в свой любимый ноготь.

- Ты еще не закончил ужин?! - изумленно спросил Перрен. - Офицер, вы нашли что-нибудь?

Дверца одного из сейфов была открыта. Перрен застонал - не хватало сорока бриллиантов огромной ценности и многих неограненных камней. Эти камни ему передал один клиент.

- Из них можно было нарезать больше, чем на тысячу карат, - проговорил Перрен. - Тысячу карат, понимаете! Я разорен! Это стоит мне всего, что у меня есть, - моей репутации, моей...

Ювелир отвел свой измученный взгляд от внутренностей очищенного сейфа. Детектив привлек внимание Перрена к полу. Перед сейфом виднелась подсыхающая лужа крови. Она растеклась по ковру. Крови могло быть не меньше кварты или даже более.

- Если он был здесь один, то сейчас где-нибудь отсиживается, предположил детектив. - Если их было двое, то его схватят, когда взломщик попытается волочь сообщника по улице.

Перрен скрутил прядь седых волос.

- Ты видел их, Генри? - допытывался он у ночного сторожа. - Как они выглядели?

- Кого я видел, мистер Перрен? - переспросил Генри Хокинс. - Не могу ли я теперь поужинать?

Лицо сторожа не выражало никаких чувств. Стычка со взломщиками не произвела на него никакого впечатления - он явно был лишь голоден и хотел ужинать. Не было заметно даже, что сторож испугался грабителей.

Перрен был в бешенстве. Приехавший инспектор по имени Райан застал его кипящим от негодования.

Генри Хокинс, не проявив ни малейшего интереса к переживаниям хозяина, уронил трубку на пол.

- Может быть, его контузило? - предположил инспектор Райан.

Он внимательно смотрел на Генри Хокинса. Вдруг ему в голову пришла какая-то мысль.

- Черт возьми! - воскликнул он. - Он же похож на того чистильщика, который вчера столкнул своего друга под поезд! Скажи, ты помнишь, что стрелял в кого-нибудь?

- Может, стрелял... Д-да, я думаю, стрелял, - ответил сторож. - Я не смог поужинать, и я голоден. Меня здесь не было, когда взломали сейф. Мистер Перрен знает, что я этого не сделал бы.

Генри Хокинса не подозревали. Его заподозрили бы, если бы не лужа крови на полу. Один из следователей выковыривал кусок свинца из стены у окна.

- Да, все правильно, - сказал следователь, - он стрелял. Но что-то с ним произошло.

Перрен мертвой хваткой вцепился в остатки своих седых волос.

- Что делать?! Что делать?! - стонал он. - Я не застраховал эти камни. Я должен был оценить их, но не оценил.

Инспектор Райан был очень толковым полицейским.

- Мы сделаем все, что можем, чтобы вернуть их, мистер Перрен. Но во всей этой истории есть нечто необычное. Я думаю, надо отправить вашего сторожа в Бельвю для осмотра. Есть только один человек, который мог бы помочь вам. Я не знаю почему, но Док Сэвидж копался в коробке чистильщика обуви. Если кто и может найти ответ, так это - бронзовый человек. На вашем месте, мистер Перрен, я бы поговорил с ним.

Через час ювелир уже был у Дока. Гаррис Хупер Перрен не один раз открыл от удивления рот, когда вошел в штаб Дока Сэвиджа. На двери были маленькие буквы, сделанные из бронзы. Надпись гласила: "Кларк Сэвидж-младший". Док встретил посетителя. Первое, что заметил ювелир, была библиотека. Она состояла из тысяч томов, многие из которых были посвящены минералогии и ювелирному делу. Док Сэвидж знал о ювелирном искусстве больше, чем сам Гаррис Хупер Перрен!

Бронзовый человек знал также о самом Гаррисе Хупере Перрене больше, чем тот мог представить себе.

Перрен стоял посреди огромной лаборатории, теребя рукой клок своих жестких волос.

- Я не вижу, чем вы можете мне помочь, - сказал Перрен, - но мне кажется, что мой ночной сторож сошел с ума. И я, кажется, тоже свихнусь. Один из моих сейфов обчистили. На полу кровь, а мой ночной сторож даже не помнит, что стрелял. Его отправили в Бельвю на обследование.

В глубине золотистых глаз Дока засверкали крошечные вихри - он думал. Улыбающийся Тони, чистильщик обуви, Саймон Стивене, президент пароходной компании, теперь - скромный сторож по имени Генри Хокинс?

Перрен изливал свои беды.

- Прежде всего вам нужно сесть, - предложил Док. - Вы интересуетесь тропическими рыбками? У меня в этом аквариуме почти сотня разновидностей.

- Ради всего святого! - произнес Перрен. - Я говорю вам, меня ограбили. Похитили бриллианты, которые не были застрахованы! Я разорен! Я никогда больше не найду работу!

- Да, я это все понимаю, - спокойно ответил Док. - Вы доводите себя до нервной истерики. Если вы присядете вот сюда и посмотрите на рыбок, я позвоню по телефону и, может быть, смогу вам помочь.

- Я заплачу вам сколько угодно - все, что вы потребуете, - со стоном проговорил Перрен.

Док Сэвидж только улыбнулся и ничего не сказал.

Из соседней комнаты Док говорил по телефону.

- Этот случай настолько необычен, что я решил, вам было бы интересно увидеть этого сторожа Генри Хокинса, - сказал бронзовый человек собеседнику на другом конце провода.

Человек, которому он позвонил, отвечал из постели:

- Да! Да, действительно. Хорошо, что вы позвонили, мистер Сэвидж! Я поеду в Бельвю и сразу осмотрю этого человека. Возможно, это необычное состояние только временно, но я хочу добраться до его корней.

- Уверен, вам это удастся, - сказал Док Сэвидж. - И, доктор, есть еще один случай, аналогичный, как мне кажется, этому, и который меня очень интересует. Жертвой является Саймон Стивене, пароходный магнат. Его тоже поразила эта болезнь сегодня, но он уже уехал в свой дом в Саутгемптрне. Я буду вам очень признателен, если вы навестите и его тоже.

В голосе на другом конце провода почувствовалось волнение. Затем послышался ответ:

- Я заеду в Бельвю, а затем немедленно отправлюсь на машине в Саутгемптон.

Док Сэвидж вернулся в лабораторию. Человек, которому он звонил, был доктор Быолоу Т. Мадрен.

Оставшись один, Гаррис Хупер Перрен несколько успокоил свои нервы. Возможно, вспыхивающие, переливающиеся краски тропических рыбок, плавающих в прозрачном резервуаре, благотворно действовали на нервную систему.

Перрен и не мог знать, что аквариум с рыбками закрывает один из потайных выходов.

ГЛАВА 4 ЕЩЕ ОДИН МОЗГ ЗАМОРОЖЕН

Как только Док Сэвидж вернулся в лабораторию, Гаррис Хупер Перрен вскочил на ноги.

- Вы звонили кому-нибудь? - спросил он. - Может быть, в полицию? Что они сказали? Они что-нибудь нашли?

- Я не звонил в полицию, - успокоил его Док. - Я думаю, что в мозгу вашего ночного сторожа можно найти больше, чем где-либо. Подождем результатов исследований. Вы когда-нибудь видели лучшую коллекцию тропических рыб?

- О Боже! Я разорен, разорен! А вы твердите мне о рыбах! Некоторые из них еще и ядовиты! Я хочу знать, как мне вернуть драгоценности, которые не застрахованы!

- Да, некоторые из рыб ядовиты, - сказал Док. - Вы можете увидеть их, если посмотрите поближе. Вот эти с острыми иглами.

Надпись на аквариуме гласила: "Ядовитые рыбы".

Перрен подошел и стал в упор разглядывать рыбок.

Док стоял рядом с ним. Рыбки, переливаясь мириадами огней, плавали вокруг декоративного подводного замка, какие обычно помещают в большие аквариумы.

Неожиданно Док сказал:

- Нам надо будет подождать результатов. Тем не менее, пока не наступит рассвет, я хочу навестить вашего сторожа в Бельвю. После этого я сразу же приеду в вашу контору. Я бы хотел осмотреть место происшествия.

Когда Перрен удалился, Док Сэвидж вернулся в лабораторию. Его движения, казалось, так же не относились к делу, как и его намерения заинтересовать взволнованного ювелира тропическими рыбками.

Док сунул руку в аквариум. Бронзовая кисть и предплечье на мгновение увеличились, преломляясь в прозрачной воде.

Док, казалось, не боялся яда рыб. Несколько рыб задели своими иглами гладкую бронзовую кожу. Но не оставили царапин. Док вынул маленький подводный замок. Он распался на части в его руках. Внутри оказалась маленькая черная коробочка. Из нее Док извлек фотопластинку. Он опустил пластинку в прозрачную ванну.

Через несколько минут бронзовый человек поднес отпечаток к неяркому красному свету. То, что у него получилось, не слишком походило на обычную фотографию. Проявились лишь глаза. Остальная часть лица была размыта. Но глаза были видны хорошо.

Док положил негатив и отпечаток в железный шкафчик. На лице Дока отражалось явное удовлетворение от проделанного.

Несколько часов спустя состоялась беседа Дока Сэвиджа с Гаррисом Хупером Перреном, очень странная, если учесть то, что Перрен недавно высказывал по поводу своего несчастья. Теперь он отказывался давать какую-либо информацию об украденных драгоценностях.

Поначалу Док был озадачен, но внимательный взгляд в глаза ювелира раскрыл Доку секрет такой перемены.

Ибо у Перрена был взгляд Улыбающегося Тони, Саймона Стивенса, ночного сторожа Генри Хокинса.

Так же механически, как и другие, страдающие от этого неизвестного недуга, Перрен отвечал на вопросы бронзового человека. Доку удалось получить список похищенных камней. Он запомнил его. Украдено было около сорока африканских алмазов. Но Док не мог заставить Перрена открыть имена владельцев камней.

После этого неудачного интервью Док покинул контору ювелира и вернулся в свой штаб. По телефону он связался с особняком Саймона Стивенса в Саутгемптоне на Лонг-Айленде. К телефону подошел сын миллионера Джеймс Стивене. Док справился о состоянии здоровья пароходного магната и затем сказал:

- Я направил к вам известного доктора Мардена, чтобы он осмотрел вашего отца.

ГЛАВА 5 УГРОЗА В НОЧИ

Доку Сэвиджу не удалось связаться с Орангом, хотя была уже полночь, когда Док позвонил в коттедж в Шиннок-Хиллз на Лонг-Айленде. Химик решал свои собственные проблемы. Правда, проблемы скорее были у свиньи арабской породы. Хабеас Корпус представлял собой четыре длинные ноги, два длинных уха и пару злых, но умных глаз. Его тело служило вместилищем для всего съестного, ибо боров обладал огромным аппетитом.

В тот момент, когда Док Сэвидж позвонил Орангу, в темноте у болотистого пруда около подножия холма царил беспорядок: в ужасе крякали утки. Сотни уток покрывали два с лишним акра мутной воды.

С тех пор как Оранг переехал в коттедж ШиннокХиллз около Понкога, для Хабеаса Корпуса настала райская жизнь: свинья обнаружила утиную ферму. На ферме содержались сотни птиц, и они оказывались легкой добычей для свиньи.

- Скотина, - послышался визгливый голос из грязного утиного пруда. Мерзкая шкура, черт бы тебя побрал. Или ты уберешься от этих уток или... Или я отдам тебя Шпигу. Вот что я с тобой сделаю.

Такой визгливый голос мог принадлежать только Орангу. Хотя химик, покрытый рыжими волосами, жесткими, как ржавые гвозди, имел вес около двух с половиной сотен фунтов, голос у Оранга был как у ребенка. Кроме того, Оранг имел низкий лоб и нависающие щетинистые брови, а руки плетьми свисали ниже колен. Стоящий по пояс в грязном, мутном пруду Оранг представлял жуткое зрелище. Угроза Оранга была понятна Хабеасу.

Бригадный генерал Теодор Марлей Брукс, или Шпиг, слыл в группе Дока Сэвиджа знатоком буквы закона.

Его самым ненавистным животным была свинья Хабеас Корпус. Его величайшая мечта, казалось, заключалась в том, чтобы увидеть день, когда Хабеас Корпус будет изрублен на свиные отбивные.

Оранг визжал в пруду. Хабеас Корпус только хрюкнул от удовольствия и оторвал голову очередной белой утке.

Пара длинных ног, без туловища на них, двигалась вдоль пруда. Это казалось оттого, что кто-то очень высокий нес керосиновый фонарь. Фонарь раскачивался, и свет отбрасывал от ног две гигантские тени.

- Слушай, ты, ворюга! - грубо крикнул подошедший. - Я тебе еще раз повторять не буду! Или ты уберешь отсюда своего чертова борова, или, я обещаю, я ему всю шкуру набью дробью.

- Японский бог! - вопил Оранг. - Уберу, если смогу поймать! А ты не вздумай стрелять. Если ты тронешь эту свинку, я тебя прирежу и скормлю твоим же поганым уткам. Сколько тебе нужно на этот раз?

Человек поднес фонарь к лицу. Лицо имело вид плохо нарисованной карикатуры. Оно было длинным, вогнутым к середине. Подбородок острым клином выдался вперед. Голова была маленькая с короткими волосами и переходила в тощую шею, как у морской черепахи.

- Я думаю, теперь я возьму никак не меньше десяти, - протянул он мерзким гнусавым голосом. - Выбирайся оттуда и плати, или я этой жалкой пародии на свинью устрою небо в алмазах.

Чавкая грязью, Оранг пробирался по мутному пруду.

Он поворчал и выудил из кармана деньги.

Джон Скроггинс, которому принадлежали утки, получил больше, чем десять долларов. Хабеас Корпус, навострив уши, придвинулся своим длинным рылом поближе. Оранг, улучив момент, бросил несколько банкнот и кинулся на свинью. Он схватил визжащее животное за длинное ухо и зашлепал по пруду обратно к коттеджу.

- Черт тебя побери, Хабеас, - жаловался Оранг. - На этот раз дохлые утки останутся ему, а ты отныне будешь сидеть дома.

Больше недели Оранг покупал уток - тех, которых передавил Хабеас Корпус. Свинья воротила нос от утятины. Оранг - тоже. Но его экономка, практичная женщина, настаивала на том, чтобы деньги зря не пропадали, и Оранг перестал приносить уток домой.

Теперь он их закапывал. Сегодня он решил положить конец истории с утками.

- Я тебя запру. Ты чертов пучок ребер. И ты у меня больше не выберешься, - пообещал он Хабеасу Корпусу.

Боров довольно хрюкнул. Он не верил Орангу. У него хватит ума снова вырваться из загона.

Оранг неуклюже ковылял, волоча Хабеаса Корпуса за ухо. Если бы химик знал, что чужие руки до этого поймали, а позже отпустили неуловимое животное, он бы этому не поверил. Тем не менее это была правда.

Вероятно, Хабеаса Корпуса поймали в темноте в ловушку. Призрачные фигуры уделили особое внимание ушам свиньи. Возможно, они знали о любимой хватке Оранга.

Для химических экспериментов Оранг избрал идеальное место в Шиннок-Хиллз. Всего в сотне миль от Манхэттена нашлось бы не много менее населенных мест.

Шиннок-Хиллз представлял собой холмистую возвышенность, покрытую чахлым лесом. Он лежал на узком перешейке, отделяющем Большой Пеконический залив от Атлантического океана. Главная автострада на этих холмах вела в Саутгемптон к дачным местам миллионеров. Отсюда дорога шла дальше к знаменитому Монток-Пойнту.

Коттедж Оранга был расположен на клочке земли в полумиле от утиной фермы. Большой химик пошел по извилистой тропинке, ведущей к ферме. На самом высоком холме стоял единственный в округе дом. Это было неуклюжее, как сарай, некрасивое строение с плотно закрытыми ставнями на окнах. В самом доме, казалось, никто никогда не жил.

Тропинка, по которой шел Оранг, вела прямо к безлюдному дому. Далее она круто сворачивала вниз, к коттеджу химика. Оранг взобрался на холм.

Внезапно Хабеас Корпус оживился. Его довольное хрюканье сменилось частым злобным повизгиванием.

Он увернулся, и его ухo выскользнуло из рук Оранга.

Однако Оранг несколько охладел к своим планам сделать из свиньи узника. Большой химик остановился.

Он неподвижно смотрел на пустующий дом на холме.

Рядом зашуршали кусты, но Оранг не обратил на это внимания.

Хабеас Корпус потерся своей острой как бритва щетиной об ноги Оранга. Не более минуты спустя Хабеас Корпус в ужасе мчался вниз. Боров летел, будто увидел свиного призрака. Его длинные тонкие ножки несли его с поразительной быстротой. Он не остановился, пока не просунул пятачок в приоткрытую дверь кухни коттеджа Оранга.

За время отсутствия Оранга из Нью-Йорка прилетели два гостя. Один из гостей был человек ядовитой наружности с тонкими чертами лица. Одет он был по последнему писку весенней моды и, казалось, был воплощением легкости и элегантности. Теодора Марлея Брукса, или Шпига, по праву считали законодателем моды.

Женщина с бронзовыми волосами, приехавшая со Шпигом, была одета как манекен с витрины супермодного магазина женских платьев. Ее волосы напоминали волосы самого Дока Сэвиджа. И это являлось чем-то вроде семейной обязанности, ибо этой привлекательной женщиной была не кто иная, как Патрисия Сэвидж, кузина Дока Сэвиджа, известная как Пэт.

Она содержала превосходный салон красоты и спортивный зал на Парк-авеню. Частенько она составляла компанию Доку Сэвиджу и его друзьям в их приключениях.

Пэт и Шпиг подошли к двери.

- Можно было догадаться, что пришел этот гибрид, - сказал Шпиг. - Э-э, пошел от меня, пока я тебе уши не оборвал.

Эту угрозу вызвали необычные действия Хабеаса Корпуса. Обычно свинья держалась на безопасном расстоянии от вспыльчивого юриста. Но сейчас боров действовал, будто неожиданно нашел друга. Он рванулся к Шпигу и потерся о его элегантные брюки, и они тут же украсились высохшей грязью и утиными перьями.

Эта нелепая сцена вызвала тихий ехидный смех Пэт.

Шпиг от неожиданности отступил. Он не хотел ругаться в присутствии Пэт. Но он скрипнул зубами и грубо пнул Хабеаса Корпуса. Боров, как бы ни был напуган, умел защищать свои ребра. Он с визгом дернулся в сторону. Его костлявое тело ударилось об ногу Шпига, и юрист очень неловко сел на пол.

Но Пэт не смеялась. Она смотрела на Хабеаса Корпуса. Свинья вертелась перед кухонной дверью. Жесткая щетина на хребте вздыбилась.

- Шпиг, с Орангом что-то случилось, - заявила Пэт. - Свинья пытается нам что-то сказать. Тихо! Кто-то идет по тропинке!

Медленные шаркающие шаги приближались к дому.

По звуку шагов можно было подумать, что человек или очень устал, или, вероятно, побит. Шпиг и Пэт слышали тяжелое, с присвистом пыхтение. Шпиг с трудом встал на ноги. Хабеас Корпус ретировался в угол. Прищурив глаза, свинья задрожала.

Человек подошел к двери. Свет выхватил из темноты несчастную растрепанную фигуру. Оранг и в лучшем виде был далеко не красавцем. Теперь же его покрывал толстый слой черной грязи. Маленькие глаза неподвижно глядели прямо вперед. Все лицо было в грязи.

Оранг на ощупь открыл дверь и, ни слова не говоря, вошел. Затем остановился посреди комнаты и взглянул на Пэт Сэвидж и Шпига. Шпиг оглядел Оранга и не нашел на нем никаких видимых физических повреждений.

- Большего мы от тебя ожидать и не могли, - ехидно сказал Шпиг. - Пэт и я заехали преподнести тебе приятный сюрприз, а ты, как всегда, слегка небрежен. Я всегда знал, что ты скорее обезьяна, но никогда не думал, что опустишься до того, что начнешь питаться сырыми утками.

Огромные мохнатые руки Оранга по самые плечи были вымазаны засохшей кровью, утиные перья прилипли к одежде и всклокоченным волосам.

- Привет, Шпиг, - сказал Оранг детским голосом. - Привет, Пэт. Я позову экономку - она покажет вам ваши комнаты. Сейчас, минуточку... экономку зовут - гм, я что-то забыл, но я ее позову.

- Очнись, - перебил его Шпиг. - Кто может забыть такое имя, как миссис Малаткос. Чьих уток ты воровал?

- Да, так ее зовут, - повторил Оранг. - Миссис Малаткос. Она ведет хозяйство для меня и хочет приготовить всех уток, а я их закапываю, и дохлых еще очень много... Мне для них надо выкопать несколько ям...

- Хватит, ты, волосатое насекомое, - оборвал Шпиг. - Что ты пытаешься сделать? Пэт напугать? Что с тобой случилось?

- Напугать Пэт? - повторил Оранг. - Ты знаешь, я бы не хотел ее пугать.

Шпиг уже хотел сострить в ответ. Пэт перебила его.

- Не надо, Шпиг, - сказала она. - По-моему, Оранг или болен, или с ним что-то случилось. - Что такое, Оранг?

- Нет, я не болен, - без всяких эмоций ответил Оранг. - По-моему, кажется, я хочу есть, но я не хочу больше уток. Я позову миссис... Забавно, я не могу вспомнить ее имя. Она экономка...

Шпиг и Пэт ничего не знали о странной потере чувств, постигшей трех человек в Нью-Йорке. Не знали они и того, что люди эти вследствие их необычной потери эмоций могли убить так же легко, как дикое животное, и чувствовали бы после этого столь же мало раскаяния.

На первый взгляд, Шпиг и Оранг были злейшими врагами. Но лишь на первый взгляд. В душе они были самыми лучшими друзьями. Шпиг подошел, встал рядом с химиком и провел своей тонкой рукой по лохматой голове Оранга.

- Может, тебя по голове стукнули, Оранг? - предположил он. - Никто тебя не бил? Хотя ран не видно...

- Да нет, ничего не случилось, - сказал, не повышая голоса, Оранг. Вспомнил... Я заплатил за дохлых уток. И я должен их закопать... Вы с Пэт хотели остаться?... Хотя... да, я думаю, вряд ли вы пожелаете возвращаться в город на ночь глядя. Уже вроде бы поздно. Я бы позвал экономку, но я что-то не помню ее имя...

Шпиг толкнул Пэт.

- Это выглядит серьезно, - прошептал он. - Я не думаю, что он нас разыгрывает. Случилось что-то неладное. Оранга явно кто-то здорово стукнул. Я пойду посмотрю. А ты позови миссис Малаткос.

Хабеас Корпус неподвижно стоял в углу. Свинья смотрела так, как будто ждала, что кто-то войдет через дверь из темноты. Если Оранг не помнил, чтобы видел кого-нибудь там, в темноте, по дороге домой, то Хабеас Корпус, судя по всему, явно кого-то заметил.

Оранг механически выполнял указания Пэт. Он смыл засохшую кровь с ладоней и рук. На зов пришла миссис Малаткос. Она вошла, возбужденно бормоча. Шпиг вернулся и взял тонкую черную трость, которую всегда носил с собой. Черная трость внутри скрывала острый как бритва клинок из лучшей стали. Острие этой шпаги было покрыто темным химическим веществом. Маленького укола было достаточно, чтобы мгновенно лишить человека сознания.

- Я думаю позвонить Доку, - предложила Пэт. - Он должен узнать об этом. Я его не видела несколько дней. Наверно, он сейчас чем-то занят.

Пэт стучала по рычагу старомодного телефона в летнем коттедже Оранга. Через несколько секунд она вернулась на кухню. Ее привлекательное лицо побледнело.

- Шпиг, телефон не работает! - с волнением сказала она. - Когда я взяла трубку, гудок был нормальным. Вдруг я услышала чей-то мужской голос. Вероятно, это был местный разговор. Человек сказал: "Первый готов. Мы закончим раньше, чем Док Сэвидж узнает, что..." Дальше какой-то треск. И все замерло. Я потрясла трубку, но телефон молчал. Может быть, кто-то услышал, как я вклинилась в разговор.

Миссис Малаткос ломала свои толстые руки.

- Этот Джон Скроггинс был плохой человек, - истерично забормотала она на ломаном языке. - Его глаз был злой. С этими утками он сошел с ума, ужасно. Он нехорош, этот Джон Скроггинс.

Пэт сказала:

- Но это, кажется, что-то намного серьезнее, чем ссора из-за уток. Голос в трубке не был похож на голос местного человека, который занимается разведением уток. Он звучал скорее как голос человека из города. Ты думаешь, Шпиг, они имели в виду Оранга?

Оранг, вымыв руки, стоял как столб. Хотя большой химик был одним из самых некрасивых на свете людей, тем не менее он же был одним из самых умных. Но в этот момент он не проявлял ни малейшего интереса к тому, что происходит.

- Вы остаетесь? - спросил он Пэт, будто не обсуждал этого раньше. Миссис... ну, экономка покажет вам комнаты. Она принесет нам поесть. Я хочу есть. Не хотите холодной утятины? Я не люблю утку...

Шпиг сказал вполголоса Пэт:

- Ты права, это серьезно. С Орангом что-то сделали. Надо связаться с Доком. Здесь должен быть другой телефон у этого птичника. В любом случае, он, вероятно, позволит мне позвонить.

- А, возможно, и нет, - сказала Пэт. - Ведь, возможно, это он говорил по телефону.

- Хорошо, скоро я все узнаю об этом, - заявил Шпиг, помахивая тростью. - А ты пригляди за Орангом, пока я не вернусь. Я скоро приду и...

Хабеас Корпус оборвал его речь. Он вырвался на улицу и исчез в ночи.

ГЛАВА б НОЧНЫЕ ПОИСКИ ШПИГА

Ночь над Шиннок-Хиллз была непроглядно темной, без единого огонька, какая бывает только в сельской местности в туманную погоду. Шпиг слышал топот Хабеаса Корпуса по дорожке, петляющей по холму.

Она вела прямо к краю грязного утиного пруда Джона Скроггинса.

Шпиг не знал, что для того, чтобы добраться до хижины птичника, ему придется пройти по вязкому берегу пруда. Все еще в своем щегольском костюме, юрист шел и время от времени ругался. Преследуя свинью, он освещал себе путь лучом аккумуляторного фонарика.

Юрист слышал топот свиньи и очень хотел знать, не ведет ли она его навстречу той же опасности, которая подстерегла Оранга.

Впереди - ни огонька. Хижина птичника стояла в полной темноте. Один раз Шпиг подумал, что он видел едва заметный свет на вершине холма, но решил, что это ему просто показалось.

Хабеас Корпус мог чувствовать опасность, но свинья, по-видимому, была слишком свиньей, чтобы помнить, что ее испугало, ибо Хабеас Корпус направился прямо к своему любимому утиному пруду. Неожиданно утки громко закрякали. Сдавленно захрипела одна, другая.

- Черт бы побрал это животное! - пробормотал Шпиг.

Шпиг не заметил препятствия. Он споткнулся, взмахнул руками и выронил фонарик. Шпиг со всего маху упал в грязную топкую жижу.

Свинье повезло, что она была проворным существом.

Если бы Шпиг поймал ее в следующие две-три минуты, Хабеас Корпус наверняка превратился бы в кусочки мелко порубленного бекона.

Утка с криком вырвалась от свиньи и упала на берег.

Перепуганная птица полубежала, полулетела вверх по холму. Утка рвалась к зловещего вида безобразному, безлюдному дому на вершине. Но Шпиг этого не знал.

Все еще рассказывая миру о том, что бы он сделал со свиньей, облитый грязной жижей, Шпиг выбрался из пруда. Он использовал слова, которые не слышал еще ни один суд. Потеряв фонарик, юрист мог теперь идти только на шум, который производила гоняющаяся за утками свинья.

Вдруг Хабеас Корпус, казалось, потерял интерес к уткам и остановился так резко, что Шпиг налетел прямо на него.

- Я из тебя сейчас свиные отбивные сделаю! - прошипел он.

Но вместо того, чтобы пустить в ход свой острый клинок, Шпиг застыл на месте и прислушался. Хабеас Корпус, казалось, перестал бояться Шпига и превратился в тихое покорное существо. Свинья стояла рядом со Шпигом и смотрела на холм. Жесткая щетина на ее спине встала дыбом.

Мелкие камушки сыпались из-под ног спускающегося человека. Шпигу показалось, что с холма спускаются две пары ног без туловища. Такое впечатление создавалось из-за того, что приближающийся человек, раскачивая, нес старинный керосиновый фонарь.

Когда свет приблизился, стала видна длинная неуклюжая фигура. Фонарь осветил вдавленное лицо и длинный, острым клином выдающийся вперед подбородок.

Джон Скроггинс в ярости двигал своими угловатыми челюстями. Луч света упал на застывшего как камень Хабеаса Корпуса.

- Да черт бы тебя побрал, - взревел птичник. - Ты опять к уткам забрался. Уж на этот раз я тебя нашпигую дробью!

Джон Скроггинс вышел со стороны заброшенного дома на холме. С собой он нес дробовик.

Прежде чем Шпиг успел выйти на свет и заговорить, птичник поставил на землю фонарь, и двуствольный дробовик изрыгнул пламя из обоих стволов. Меткий выстрел настиг цель в кустах.

Хабеас Корпус взвизгнул и затряс длинным рылом.

Свиная шкура оказалась хорошенько сдобрена дробью.

Но шкура была толстая, как у моржа, и дробь проникла неглубоко и, по счастью, не попала в глаза.

Шпиг, казалось, забыл все свои обещания уничтожить Хабеаса Корпуса. Его стройная фигура встала на пути мрачного долговязого птичника.

- Я тебя сейчас научу, как покушаться на безобидную животину, которая тебе не сделала ничего плохого! - крикнул Шпиг.

- Ты кто такой? - зарычал Джон Скроггинс, Что, вас, выродков городских, не учили, что чужую собственность надо уважать?

Птичник бросил тревожный взгляд поверх головы Шпига. Его глаза смотрели в сторону заброшенного дома. Точнее, туда смотрел один глаз. Другой глаз беспорядочно блуждал.

Шпиг размахивал около головы подошедшего тростью.

- Ну ты, не делай глупостей. Побереги свою шкуру, - прогнусавил птичник.

Он поднял свой дробовик. Благородная сталь клинка зазвенела от удара по грубому металлу. Джон Скроггинс с удивительным мастерством парировал выпады Шпига.

Юрист сосредоточился. Тяжелый ствол дробовика опять прошел рядом с его головой.

Наконец, улучив момент, Шпиг ткнул противника острым концом своей шпаги. Джон Скроггинс мгновенно утратил всякий интерес к дуэли. Дробовик с лязгом упал на камни и покатился вниз. Птичник тихо вздохнул, присел, перевернулся и погрузился в сон.

Несмотря на то, что шкура была полна дроби, Хабеас Корпус был возбужден еще чем-то, кроме стычки двух людей. Он медленно шел вперед по тропинке, ведущей к дому на холме.

Шпиг поймал борова за ухо. Такой захват чаще всего применял Оранг. Хабеас Корпус, очевидно, обиделся на такую фамильярность, так как сразу попытался укусить Шпига. Адвокат выругался и пнул его.

Под ногами вздрогнула земля. Это вполне мог быть взрыв динамитной шашки или выстрел небольшой пушки.

Хабеас Корпус начал поспешное отступление и направился обратно к пруду. За первым глухим взрывом последовал второй.

Теперь Шпиг мог разобрать, откуда донесся звук.

Взрыв сопровождался вспышкой света в нижнем окне заброшенного дома. Обеспокоенный странным состоянием Оранга и подозрительным голосом по телефону, Шпиг принял решение провести расследование.

Не имея теперь своего фонаря, он поднял керосиновый фонарь и направился к заброшенному дому.

Подойдя совсем близко, он увидел, что фундамент, сделанный из старого необработанного камня, возвышается над землей футов на десять, если не больше.

В стене были сделаны маленькие окошечки, прикрытые снаружи досками. Верхние окна были наглухо закрыты.

Шпиг спрятал фонарь в кустах. С огромной осторожностью подступая к дому, готовый в любое мгновение пустить в ход свою шпагу-трость, юрист увидел, что в одном окне горит свет.

Скорее всего, это был тот же самый свет, который он видел по пути к утиному пруду. Постояв несколько минут, прислушиваясь, Шпиг осторожно отодрал доски.

Его худое тело легко прошло внутрь, и Шпиг увидел узкий, похожий на тоннель проход. В воздухе стоял затхлый запах заброшенного жилища.

Но к этому запаху примешивался еще какой-то другой, острый и едкий.

За поворотом в тоннеле мелькнул слабый свет. Шпиг тихо, по-кошачьи, пошел туда.

Если бы Шпиг знал, что ждет его за поворотом, он был бы осторожнее. Но пока он не слышал даже шороха, потому что небольшая группа людей, спрятавшихся в похожей на пещеру комнате, отлично знала о его приближении. Более того, они прислушивались к медленным шагам непрошеного гостя, не выказывая ни малейшего беспокойства. Они даже как будто и не готовились воспрепятствовать вторжению постороннего. Оружия ни у кого не было, но все внимательно следили за поворотом, из-за которого в любую минуту должен был появиться Шпиг.

Рядом, шагах в десяти, раздался негромкий шепот.

Шпиг мог бы услышать этот шепот. Но даже если бы он его услышал, он не разобрал бы ни слов, ни смысла.

Но если бы разобрал, то наверняка тут же обратился бы в бегство.

Но Шпиг не сбежал. Его рука крепко сжимала рукоятку острого клинка. Тут он впервые после того, как трогал свинью, медленно провел рукой по нижней губе. В такой момент этот жест был абсолютно непроизвольным.

Потом Шпиг никак не мог в точности вспомнить, что же все-таки произошло.

Не ведая, как он очутился снаружи этого странного безлюдного дома, Шпиг, не разбирая дороги, несся вниз и звал Хабеаса Корпуса. Очевидно, он запомнил то место, где он останавливался, - он вернулся назад, к лежащему без сознания птичнику.

Хабеас Корпус опять плескался в пруду, и спустя несколько минут Шпиг уже пробирался вслед за свиньей.

Рядом плавала дохлая утка. Ее горло было разорвано кровожадным Хабеасом Корпусом.

Лицо Шпига сделалось неподвижным. Он действовал так, как действовал бы любой ребенок, поддаваясь мимолетным порывам. Лицо Шпига превратилось в каменную маску с застывшей страдальческой улыбкой.

Волоча за одно ухо Хабеаса Корпуса и держа другой рукой за ноги мертвую утку, Шпиг пошел по тропинке обратно к коттеджу Оранга. От его элегантного вида не осталось и следа. С него лилась мутная вода, и он весь был облеплен грязью из утиного пруда.

Кроме того, Шпиг оставил где-то свою трость, что само по себе уже являлось доказательством того, что Шпиг просто сам не свой.

Пэт Сэвидж не умела кричать. Ее объединяло слишком близкое родство с Доком Сэвиджем, чтобы криком обнаруживать испытываемый страх. Но когда в дверях кухни появился Шпиг, она была как никогда близка к тому, чтобы дать волю эмоциям.

- Ка-ак? - чуть не задыхаясь, проговорила она. - И ты тоже!

Шпиг не спеша вошел, все еще держа за ухо Хабеаса Корпуса. С дохлой утки в руке Шпига капала кровь.

Оранг сидел в кресле. Он поглядел на Шпига, но промолчал.

- Ты встретился с хозяином утиной фермы? - проговорила Пэт Сэвидж. Там есть телефон? Ты позвонил Доку?

Она пыталась говорить, а между тем думала, что же ей делать.

- Я встретил вооруженного человека, и я ему, кажется, не понравился, апатично произнес Шпиг. - Я думаю, что это мог быть и птичник. Мне бы надо принять ванну и переодеться.

- Ну, - выдохнула Пэт. - Значит, ты его встретил, и у вас произошла стычка? А что ты сделал со своей боевой тростью?

- Наверное, я воткнул ,ее в этого птичника, - говорил ровным голосом Шпиг. - Конечно. Так оно и было! Я ее, по-моему, воткнул ему в шею и забыл вытащить.

Пэт Сэвидж почти вскрикнула. Ее трясло. Миссис Малаткос бормотала что-то себе под нос, яростно размахивая руками, как бы стараясь отогнать невидимую злую силу.

И вдруг послышался взрыв, сотрясший стены коттеджа.

ГЛАВА 7 УБИЙСТВО НА ХОЛМЕ

Пэт Сэвидж обладала одним очень хорошим качеством. Как и все другие в группе Дока Сэвиджа, она не знала о том, что такое страх. И движения Пэт Сэвидж ускорял совсем не страх. Ее волновало что-то, что находилось за пределами человеческого понимания.

Ей, как никогда, нужно было найти Дока. С легкостью быстроногого оленя Пэт промчалась сквозь ночь. Оставшиеся в коттедже Шпиг и Оранг, кажется, не придали большого значения ее замыслам.

Пэт выскользнула из домика. Она была вооружена автоматическим суперпистолетом, взятым у Оранга. Это оружие выглядело громоздким для ее нежных рук, но она подозревала, что оно может понадобиться.

В полной темноте туманной, пустынной ночи чувствовалось что-то пугающее. Не страх заставлял Пэт ускорять шаги, а чувство неопределенности. С фонариком, который она прихватила из коттеджа, Пэт шла по тропинке к утиному пруду. Пэт надеялась, что у птичника есть телефон. Шпиг был не в состоянии сказать, спрашивал ли он о телефоне.

Низкая дверь хижины птичника была приоткрыта.

Пэт вздрогнула, осветив лучом фонарика внутреннее убранство жилища. Оно предстало перед ней типичной лачугой старого холостяка.

На полке стоял телефонный аппарат. Пэт преодолела отвращение и на цыпочках прошла через комнату. Проворной рукой она подняла трубку. Послышался гудок, что означало, что линия свободна. Пэт потрясла рычаг.

Если бы только она смогла связаться с оператором и дозвониться до Дока...

Кто-то заговорил. Ворчливым голосом говорил мужчина. Голос звучал так, будто говорили из-за стены или через одеяло.

- Я его настиг, когда он уже добрался до... - И так же, как и тогда у Оранга, фраза оборвалась.

Пэт вдруг бросило в озноб. Она постаралась взять себя в руки, чтобы убедиться, что связь действительно оборвалась. Она подумала, что кто-то на другом конце провода, наверное, услышал, как она взяла трубку.

Теперь телефон молчал. Возможно, они могли определить ее местонахождение. Пэт повесила трубку и побежала прочь от лачуги.

Она снова обошла вокруг утиного пруда, где сонно крякали утки. Они быстро забыли убийцу, не так давно находившегося среди них. Неожиданно Пэт остановилась. Откуда-то неподалеку, от дома птичника, из которого она только что выбежала, послышался хриплый смех. Неужели кто-то следил за ней, когда она говорила по телефону?

Тут Пэт подумала о машине Шпига, на которой они приехали к Орангу. Почему ей это раньше не пришло в голову? Шпигу пришлось оставить машину у шоссе, на некотором расстоянии от коттеджа. Машина была снабжена коротковолновым радиопередатчиком.

Пэт знала, как с ним обращаться. Она могла таким образом связаться с Доком, если он окажется в своем штабе, в Нью-Йорке, или в одной из своих машин. Все радиопередатчики Дока работали на их собственной специальной волне. Но если она не свяжется с Доком, то лучше будет оставить сообщение по телефону. И Пэт, спотыкаясь, стала взбираться по холму.

На полпути от длинного пруда к безлюдному дому она внезапно остановилась. От неожиданности она упала на руки. И теперь, как и любая женщина в ее положении, Пэт не могла не закричать.

Она споткнулась о тело.

Дальнейшие действия Пэт были инстинктивными.

Она отскочила от того, что лежало на земле. Дрожащей рукой она направила на труп луч фонарика.

Глаза были широко открыты. В них еще можно было видеть ужас, который испытывал человек, зная, что смерть вот-вот настигнет его. Пэт крепко зажала рот рукой. 'Ее белые зубы стиснулись, закусив губу так сильно, что пошла кровь.

Горло мертвеца было одной ужасной глубокой раной.

Кровь вытекла, и лицо стало каменно-серым.

- Я знала это, знала, - прошептала Пэт. - Он не соображал, что делает! Он все же убил его!

Она стала искать тонкое блестящее лезвие клинка.

Он лежал у головы мертвеца. Рядом валялась полая черная трость, которую всегда носил с собой Шпиг.

Шпиг сам сказал: "Я воткнул клинок в шею птичника".

Теперь Пэт была уверена, что это владелец утиной фермы.

Острое лезвие было окрашено ярко-красным. Тело лежало на служившей ножнами трости. Пэт Сэвидж была как никогда близка к панике.

Было ясно, что Шпиг убил этого человека. Пэт подняла острый клинок. Содрогнувшись, она вытащила черную трость из-под тела.

Тут Пэт поняла, что представляет собой мишень для любого, кто бы ни затаился в темной ночи.

Она выключила фонарик. Она это сделала вовремя.

Как только темнота поглотила ее и милосердно скрыла ужасное лицо трупа, рядом послышались чьи-то тяжелые шаги по камням.

У Пэт не было никакой возможности решить, что ей делать с оружием Шпига. Она даже не знала, что бежит от коттеджа к главному асфальтированному шоссе.

Через несколько секунд она, затаив дыхание, остановилась, чтобы прислушаться. И опять послышались шаги. Ее преследовали.

На шоссе, меньше чем в ста ярдах отсюда, гудел мотор. Из-за поворота показались фары. Они выхватили из темноты часть холма, на мгновение облили светом стройную фигуру Пэт и прошли дальше.

Пэт оглянулась. Она не сводила глаз с того места, откуда слышались шаги. Свет автомобильных фар упал на это место. Пэт увидела лицо человека. В этом неясном свете оно показалось мертвой маской, не имеющей никаких эмоций. И Оранг, и Шпиг выглядели примерно так же. Сам человек был высокого роста и имел огненно-рыжие волосы.

Теперь не оставалось сомнений, что он преследовал Пэт. Машина умчалась по шоссе прочь.

Пэт громко крикнула. Если бы водитель проезжающей машины и слышал ее, он бы, вероятно, не остановился.

Рыжий что-то бормотал, но Пэт не могла разобрать слов. Он шел к ней. Пэт чувствовала, что он не должен до нее добраться, не должен коснуться ее! Речь человека стала бессвязной. В руке у него вспыхнул фонарик.

- А-а, вот ты! - закричал он, когда свет обнаружил дрожащую от страха Пэт. - Я знал, что найду тебя!

Человек с поразительной быстротой бросился к ней.

Пэт все еще держала трость Шпига. Ее не должны поймать!

Пистолет Оранга был заряжен "милосердными" пулями.

Убить они не могли, так как это были просто капсулы, содержащие усыпляющее вещество. Но они могли остановить сумасшедшего вида рыжеголового человека.

Пэт прицелилась в фонарь и обхватила суперпистолет двумя руками.

Секунды две он гудел, как гигантских размеров контрабас.

Фонарь потух. Рыжий подался вперед. Его тело кубарем покатилось по склону и застряло где-то в кустах.

Пэт не жалела, что пустила в ход суперпистолет Оранга. Ее собственный пистолет убил бы. Она не хотела никого лишать жизни. Теперь она опасалась только того, что рыжий был не один.

Всунув шпагу Шпига в ножны-трость, она быстро спрятала ее под легким плащом.

Пэт побежала вдоль шоссе.

Сейчас было важнее всего добраться до телефона.

Район этот был населен очень редко.

Пэт едва не всхлипывала от усилий, когда прошла, наверное, полмили. Тут она услышала шум еще одной приближающейся машины. Она мчалась на большой скорости. Пэт решила заставить водителя остановиться. Под плащом она носила платье со сверкающим красным поясом.

Сняв пояс, она стала размахивать им в свете фар.

Когда водитель приближающейся машины вывернул из-за поворота, он увидел перед собой красный свет опасности. Завизжали тормоза. Пэт стояла посредине дороги. Она не думала, каким привидением она могла показаться перепуганному шоферу.

Автомобиль оказался низко сидящим лимузином. Это была шикарная модель. На двери виднелась изящная золотая монограмма. Заднее сиденье занимали мужчина и женщина.

Пэт отошла от света фар. Мужчина на заднем сиденье включил внутреннее освещение. Оно помогло разглядеть привлекательное, раскрасневшееся лицо Пэт.

- Извините, но я должна попросить вас о помощи, - сказала Пэт. - Мне необходимо найти телефон. Наш сломан, а мой друг очень болен.

- Я врач, но, вероятно, не такой, какой вам нужен, - ответил он. - Я доктор Мадрен, Бьюлоу Т. Мадрен. Я спешу по вызову к одному пациенту в Саутгемптон. Видите ли, я психиатр.

- Боюсь, моему другу нужна помощь другого рода, - заявила Пэт. - Вы не подвезете меня до ближайшего телефона?

- Конечно, мисс... Извините, не расслышал, как ваше имя?

- О, извините, - поспешно сказала Пэт. -- Я... э-э... мисс Холкоум.

Она сказала так, потому что подумала о запачканной кровью шпаге Шпига под плащом. Никто не должен об этом знать, пока не найден Док, Даже внешне доброжелательный психиатр.

- Хорошо, мисс Холкоум, - сказал доктор Мадрен. - Садитесь. Вы можете позвонить из дома моего пациента. Мой шофер отвезет вас обратно. Ах да, это - мисс Кларк. Она - одна из моих ассистенток.

Пэт проскользнула на сиденье рядом с ассистенткой.

У мисс Кларк было некрасивое лицо, серые глаза, но вид невозмутимый и компетентный. И теперь она пристально разглядывала левую руку Пэт.

Пэт торопливо спрятала руку под плащом. Рука ее была в крови убитого. Пэт почти забыла об этом. Мисс Кларк ничего не сказала, но продолжала краешком глаза наблюдать за Пэт.

Доктор Мадрен рассуждал о каких-то мелочах, когда его лимузин выкатился на усаженную вязами аллею, образовывавшую главную улицу Саутгемптона. Он все еще говорил, когда машина въехала в большой парк перед огромным летним домом.

Когда их впустили, из соседней комнаты донеслись голоса. Появился высокий молодой человек. Вид у него был хмурый, обеспокоенный.

- Да, доктор Мадрен, мне сообщили, что вы едете, - сказал молодой человек, его взгляд перешел от некрасивой мисс Кларк к живому, румяному лицу Пэт Сэвидж. - Я старался как-то сдержать отца. Вернее, он не хотел идти отдыхать. Он весь вечер просидел в баре.

Пэт узнала, что молодого человека звали Джеймс Стивене. Он проявил достаточно воспитанности и не осведомился, по какому поводу здесь присутствует Пэт.

- Это... мисс Холкоум, - медленно произнес доктор Мадрен. - Она хочет позвонить в город. У нее друг заболел, поэтому я привез ее сюда из Шиннок-Хиллз. Она позвонит, и я ее отвезу обратно домой.

- Рад с вами познакомиться, мисс Холкоум, - сказал Джеймс Стивене. - Я был... гм, у меня ощущение, что я где-то видел вашу фотографию, мисс Холкоум.

Пэт опять вздрогнула. Ее фото появлялось в газетах.

Этот Джеймс Стивене имел вид человека, которого трудно обмануть.

Тут Пэт получила еще большее потрясение, чем от простого подозрения относительно ее личности, которое могло возникнуть у Джеймса Стивенса. В комнату вошел толстяк.

- Вот отец, - сказал Джеймс Стивене. - Это Пэт. Доктор Мадрен приехал немного порыбачить. Я встретил его в городе. Он у нас пробудет несколько дней.

Саймон Стивене сказал:

- Я всегда рад видеть твоих друзей, Джеймс.

Но его голос прозвучал вяло и безжизненно.

Пэт с трудом сдерживала свои эмоции. Ужас, казалось, заполнил всю ее. Ибо этот толстяк, Саймон Стивене, был еще одним. Его бесчувственное лицо несло ту же самую ледяную маску, которую она видела на лице Шпига и Оранга.

Пэт проводили к телефону в огромной библиотеке.

Джеймс Стивене учтиво закрыл дверь. Через две минуты Пэт услышала в телефонной трубке голос Дока.

Пэт собиралась объяснить странную ситуацию. Она очень хотела сообщить Доку обо всем, что произошло.

Но как только она начала говорить, она отчетливо услышала щелчок от того, что в соседней комнате подняли трубку. Кто-то подслушивал по другому телефону.

Док знал голос Пэт. Поэтому все, что она сказала, было: "Шпиг и Оранг. Ты им срочно нужен. До утра ждать нельзя". Она знала, что этого будет достаточно для ее бронзового кузена.

- Я прилечу на самолете, - ответил Док.

Его чуткий слух тоже уловил щелчок поднятой телефонной трубки в доме Саймона Стивенса. Он сразу понял, что неприятности, очевидно, серьезные, иначе Пэт не позвонила бы ему в этот час.

События в городе очень запутали Дока. Случаи потери эмоций, убийство, действия Саймона Стивенса, ограбление ювелира Гарриса Хупера Перрена и его странное поведение, когда Док приехал к нему в контору, чтобы поговорить, совсем завели его в тупик.

Но бронзовый человек уже начал нащупывать то общее, что связывало все эти случаи. Тем не менее источник угрозы был абсолютно невидим и не поддавался никакому обнаружению. Но голос Пэт, даже больше, чем то, что она сказала, привел Дока к мысли, что беда, настигшая Тони и Саймона Стивенса, добралась и до его группы.

Пэт выбежала из библиотеки. Джеймс Стивене стоял в коридоре. Доктор Мадрен все еще беседовал с Саймоном Стивенсом. Разговор был односторонним. Пароходный магнат давал лишь односложные ответы.

Ассистентка мисс Кларк исчезла. Первой мыслью Пэт было, что она, вероятно, ушла в свою комнату.

Мисс Кларк видела кровь на руке Пэт. Не могла ли сиделка заподозрить ее и решить подслушать разговор?

Пэт быстро вошла в гостиную. Окровавленная тростьшпага выскользнула из-под плаща и упала на пол.

ГЛАВА 8 УТИНАЯ КРОВЬ

Совершенно естественно, что и доктор Мадрен, и Джеймс Стивене подошли, чтобы поднять упавшую трость. Доктор Мадрен стоял ближе всех. Его пухлые руки подняли трость. Ручка трости легко повернулась.

Глаза психиатра сверкнули. В его руке оказалось острое лезвие, конец которого был покрыт чем-то темным и липким. Выше на лезвии четко виднелось пятно красной засохшей крови. Пэт сделала торопливое движение, пытаясь отнять трость, но быстро взяла себя в руки и теперь стояла притворно посмеиваясь.

- Да-а-а! - вкрадчиво пропел доктор Мадрен. - Я слышал, что молодые женщины иногда ходят вооруженными, но это самое необычное оружие, которое мне когда-либо приходилось видеть. В нем есть что-то от средневековья. Девушка расхаживает по ночному шоссе, а под плащом прячет окровавленную шпагу. Здесь, наверное, есть какое-то объяснение?

- Если я что-нибудь стану объяснять, - быстро ответила Пэт. - то правда покажется очень глупой, Мой друг пользовался этой шпагой, чтобы зарезать несколько уток на обед, а я взяла ее, когда пошла искать телефон. Не буду вас больше беспокоить, доктор Мадрен. Я могу взять такси и вернуться в коттедж.

Пэт быстро протянула руку. Доктор Мадрен убрал трость подальше, чтобы Пэт не смогла ее достать. Плащ Пэт соскользнул с плеч, и взору всех открылся спрятанный в кобуру огромный суперпистолет.

Доктор Мадрен снова хмыкнул. Его маленькие глазки забегали. Он поднял взгляд кверху и, как никогда, стал похож на ангелочка.

- Просто поразительно, - пробормотал он. - Если бы где-нибудь поблизости валялись два-три автомата, вы бы их тоже прихватили? Вы, кажется, сказали, что вас зовут мисс Холкоум?

Джеймс Стивене уверенно взял шпагу и ножны из рук доктора Мадрена. В его глазах появилась искра понимания.

Несмотря на то, что он всерьез был озабочен состоянием отца, что-то во всем происходящем показалось ему смешным. Он вспомнил, где он видел фотографию этой мисс Холкоум. И фотография была подписана: Патрисия Сэвидж. Кроме того, Джеймс Стивене знал, что Док Сэвидж явился инициатором посещения его отца психиатром. Он понятия не имел, как увязать одно с другим, но он слышал, что у бронзового человека свои методы работы.

- Вас вызвали поговорить с отцом, - сказал Джеймс Стивене. - Я прослежу, чтоб мисс Холкоум благополучно вернулась.

Он поклонился и вручил Пэт трость. Доктор Мадрен потер свои пухлые руки. Его маленький круглый ротик улыбнулся, но глаза сохраняли ледяной блеск.

- Очень хорошо, - сказал он. - Я прошу прощения за то, что привел мисс Холкоум в ваш дом.

- Пойдемте, мисс Холкоум, - обратился к ней Джеймс Стивене. - Я подвезу вас на своей машине.

Когда быстрый двухместный открытый автомобиль вывернул на дорогу, Пэт заговорила:

- Я должна поблагодарить вас, мистер Стивене. Вы выручили меня из неловкой ситуации. Извините, но я не могу объяснить больше даже вам.

Джеймс Стивене улыбнулся и взглянул на нее. Но голос его звучал очень серьезно.

- Вы не должны ничего объяснять, мисс Холкоум. - Он сделал ударение на ее имени. Пэт притворилась, что не обратила на это внимания. - Вы, может, знаете, что болезнь моего отца - еще не все. Неделю назад новый садовник чуть не убил человека. Я его уволил. Но его психическое состояние было точно таким же, как и у отца. В городе поговаривают о двух других случаях. Например, чистильщик сапог убил своего друга, столкнув его под поезд.

Пэт вздрогнула. Ведь она нашла трость около человека с перерезанным горлом. Она хотела объяснить этому миллионеру больше, но чувствовала, что должна хранить тайну. Следующие слова Джеймса подтвердили правильность ее решения.

- Я не знаю, что произошло, - сказал Джеймс Стивене, - но доктор Мадрен - один из самых уважаемых людей в городе и крайне консервативен. Я не удивлюсь, если он при первой возможности сообщит в полицию об этой трости. Я бы вам посоветовал избавиться от нее, пока не появилось какое-нибудь объяснение.

- Спасибо, - тихо сказала Пэт. - Вы очень добры. Дальше я пойду пешком.

Несмотря на его протест, она вышла из автомобиля и направилась в темноте по холму к домику.

Если бы она так не волновалась, она могла бы заметить, что Джеймс Стивене шел следом, чтобы убедиться, что она благополучно доберется до коттеджа.

Джеймса Стивенса вел луч фонарика Пэт. Когда она вошла на кухню коттеджа Оранга, Джеймс был недалеко от нее. Молодой человек осторожно приблизился к окну.

Пэт сбросила плащ. Затем обворожительная молодая женщина отложила свой огромный револьвер. Затем Пэт взяла шлифовальную пасту и тщательно соскребла кровь с лезвия шпаги. При этом она пыталась избежать того, чтобы другие, в доме узнали о ее возвращении.

На полу лежала дохлая утка. Джеймс Стивене открыл рот от изумления. Теперь, если что-то произойдет, то не будет сомнений, что этой шпагой на самом деле отрубали головы уткам.

Пэт выжала кровь из утиной шеи и этой кровью вымазала стальное лезвие. После чего она вложила шпагу обратно в ножны и поставила трость на видное место в угол.

- Черт возьми! - пробормотал Джеймс Стивене. - Я и подумать не мог, что это возможно.

Крайне озадаченный, Джеймс Стивене подождал у окна еще несколько секунд.

Внутренняя дверь открылась, и в ней показалась стройная фигура Шпига. Джеймс Стивене был вновь потрясен- Юрист глядел на Пэт холодными, не выражающими никаких эмоций глазами. Он даже не поинтересовался, где пропадала Пэт.

Затем в дверях возникло безобразное лицо Оранга.

Выражения на нем было не больше, чем у любого представителя обезьяньей семьи.

- Хорошенькое дельце, - сказал Джеймс Стивене. - Уже двоих из людей Дока постигла такая же беда. Мне надо срочно найти самого Дока Сэвиджа! Следующим будет он!

Молодой миллионер помчался назад к шоссе. Сюда он шел следом за Пэт. Теперь он шел напрямик, продираясь через кусты. Вдруг он наткнулся на мягкое, податливое тело и, приглядевшись, увидел труп с перерезанным горлом. Такую рану можно было сделать только клинком шпаги.

Теперь он, как никогда, понимал, что для того, чтобы распутать все эти загадочные явления, нужен Док Сэвидж. И ему было бы легче на душе, знай он, что Док должен скоро появиться на сцене, где разыгрывались эти таинственные действия.

Док Сэвидж находился за рычагами управления одного из самых быстрых монопланов. Получив послание от Пэт, он сократил время своего полета в Шиннок-Хиллз менее чем до часа.

Док летел под низкой пеленой тумана. Мотор моноплана был последней модели и шумел не громче, чем приглушенный двигатель автомобиля. Хотя самолет и кружил под низкой пеленой тумана, вряд ли кто на земле мог подозревать о его присутствии.

Бронзовый человек действовал, исходя из своих собственных заключений.

Прежде чем поискать ближайший пригодный для посадки клочок земли, он осмотрел местность поблизости от коттеджа Оранга. Никаких огней на моноплане не было. Но Док носил некое неуклюжее приспособление в виде огромных защитных очков, стекла которых выдавались как две небольшие консервные банки. Из-под фюзеляжа самолета пучки невидимых лучей заливали всю поверхность проплывавших внизу холмов. Невооруженным глазом увидеть их было невозможно. Невидимый свет распространялся на очень большую территорию. В инфракрасном излучении даже самые незначительные объекты высвечивались до мельчайших подробностей. Никаких цветов, кроме черного и белого, не было, и из-за этого каждая деталь становилась еще четче и яснее.

Недавно Док усовершенствовал свои инфракрасные очки, дополнив их мощными телескопическими линзами, и теперь, если смотреть через люк в полу моноплана, казалось, что земля находится всего в нескольких ярдах.

Когда Док пролетал над холмами, на шоссе остановился автомобиль. Док видел, как вышли из машины Пэт Сэвидж и Джеймс Стивене. Он видел, как Пэт торопилась к коттеджу Оранга. Он внимательно наблюдал и~ за тем, как Джеймс Стивене притаился у окна кухни.

Когда Джеймс Стивене, возвращаясь, спускался по холму, Док пролетел очень низко. Вдруг бронзовый человек увидел, что молодой миллионер резко остановился у тела человека, лежащего на земле. Распознать природу ранения было невозможно, но бронзовый гигант определил, что человек этот мертв.

Джеймс Стивене оглянулся назад на домик, где он наблюдал за Пэт Сэвидж. Молодой человек пользовался маленьким фонариком. Он наклонился и поднял с земли какой-то небольшой предмет, но Док не мог разглядеть какой.

Теперь бронзовый гигант увидел другого человека, двигающегося среди кустов за спиной Джеймса Стивенса. Это был безобразный, высокого роста нескладный мужчина. Он прошел вверх по холму с осторожностью кошки. Руки сжимали дробовик.

Док не был уверен, но человек, казалось, намеревался использовать свое оружие.

Глаза бронзового человека изучили всю близлежащую территорию. Хотя Док и был одним из самых опытных пилотов в мире, но он не видел никакой возможности посадить поблизости свой моноплан, не разбив его.

Док действовал быстро. Он открыл заслонку глушителя на моторе самолета. Стаккато работающих цилиндров наполнило окрестности холма гулким рокотом, будто в небе застрочил огромный автомат.

Это произвело желаемое действие. Испуганный неожиданным шумом, Джеймс Стивене отскочил от тела убитого человека. В это же время дробовик в руках длинного человека выстрелил. Заряды дроби, должно быть, просвистели мимо цели. По крайней мере, Джеймс Стивене, казалось, был невредим.

Длинный человек вскочил и бросился бежать вниз по холму. Док мрачно усмехнулся и закрыл заслонку глушителя на моторе. Казалось, будто моноплан снова исчез с неба.

В это же время автомобиль, заполненный людьми, вылетел из-за поворота шоссе. Машину резко занесло, и она остановилась прямо у автомобиля Джеймса Стивенса. На холм высыпали полдюжины человек.

Док заметил, что они носили обтягивающую униформу полицейских штата. Двое из них направили стволы на Джеймса Стивенса.

Бронзовый человек повернул маленький выключатель. Приспособление, подвешенное под днищем самолета, начало записывать звук. Это было еще одно из самых последних изобретений Дока. После многочисленных экспериментов, долгой работы с майором Томасом Дж. Робертсом - Длинным Томом специалистом по электричеству, бронзовому человеку удалось извлечь двойную выгоду из альтиметра. Этот прибор определял расстояние до земли или до других твердых объектов по отражению звуковых колебаний, идущих от мотора самолета, когда открывалась заслонка глушителя. Сейчас устройство улавливало голоса людей на земле. Доку показалось, что эти полисмены движутся несколько механически, будто их суставы одеревенели.

- Держи-ка руки на виду, дружище! - скомандовал голос. - Что за чертовщина происходит тут на этих холмах?

Джеймс Стивене поднял руки вверх. Лучше он сделать не мог. Бронзовый человек за рычагами управления своего бесшумного самолета пристально наблюдал за ним, продолжая описывать круги над группой.

Джеймс Стивене чуть заметно махнул в сторону рукой. Было похоже, что он избавился от чего-то, что держал в руке. Док понял, что это тот маленький предмет, подобранный около убитого. Позже он обнаружил, что это серебряная пряжка, оторвавшаяся от туфельки Пэт Сэвидж.

Два человека в униформе подошли к лежащему телу.

Док отметил, что им не пришлось долго его искать.

Они вышли прямо к трупу. Он решил, что это странно, если они не приходили сюда раньше. А если они уже были здесь, то должны были бы оставить кого-нибудь для охраны. Два человека вернулись. Из микрофона рядом с Доком послышался голос.

- Может быть, ты нам скажешь, что этот парень сам себя зарезал! произнес один из людей в форме.

Джеймс Стивене сказал, должно быть, первое, что пришло ему на ум,

- Я охотился на уток, - саркастически ответил он.

- Умный парень, а? - резко прозвучал голос. - Ну хорошо! Ты сможешь это доказать инспектору в Риверхеде! Садись в машину!

Самолет Дока Сэвиджа не был снабжен автоматом, а личного пистолета бронзовый человек никогда не носил. Он придерживался мнения, что обладатель такого рода оружия станет больше полагаться на него, чем на собственные ум и силу.

Но в одном из ящиков у него лежал суперпистолет.

Самолет Дока нырнул к земле. Один из полисменов заметил бесшумно устремившийся вниз самолет. Самолет казался огромной серебряной летучей мышью, вылетевшей из тумана. Полицейский издал громкий вопль:

- Вон! Смотри! Там наверху! Чтоб его разобрало!

Теперь бронзовый человек был уверен, что это не полицейские штата.

Град пистолетных пуль ударил в шасси и пуленепробиваемый фюзеляж. Док высунул руку из иллюминатора. Воздух наполнился жужжанием миллиона шмелей. Двое зашатались, присели на землю и мгновенно погрузились в сон. Других усыпляющие пули из суперпистолета не настигли. Один человек внезапно махнул кулаком, и его удар чуть не сместил челюсть Джеймса Стивенса.

Двоих раненых и молодого миллионера затолкали в машину, и она, взревев мотором, умчалась по шоссе.

Пользуясь инфракрасными лучами, Док начал преследовать автомобиль.

Вдруг аэроплан Дока круто развернулся.

Пэт Сэвидж бежала по гребню холма рядом с местом, где все еще лежал убитый. По-видимому, она слышала выстрелы и рев мотора самолета Дока.

Док снова увидел долговязого человека, который крался за Джеймсом Стивенсом и который стрелял в него. Длинный опять держал свой дробовик.

Док взялся за рычаги и наклонил нос самолета под опасным углом к земле.

Пэт бежала прямо в сторону человека с дробовиком.

Долговязый, казалось, перезаряжал свое оружие. Суперпистолет бронзового человека остановил его потоком пуль.

Пэт замедлила бег и посмотрела вверх, на звук выстрелов. Долговязый чудом избежал пуль, хотя они трещали повсюду вокруг него, и побежал назад вниз по холму.

Док включил громкоговорящее устройство на самолете, через которое его голос звучал очень четко, и его можно было различить, даже если самолет находился на высоте в милю: - Пэт! Иди обратно к коттеджу. Я буду там как можно скорее. Посмотри, нет ли опасности. За тобой следит один человек.

Моноплан скрылся в тумане. Док осмотрел шоссе, но машина, везшая Джеймса Стивенса, исчезла. Док решил, что ее могли спрятать где-нибудь под деревьями.

Бронзовый человек кружил на низкой высоте, выискивая место для посадки. Единственным пригодным местом оказался пляж в двух милях от коттеджа Оранга.

Снижаясь, Док включил радиопередатчик, работавший на коротких волнах. Его сигналы были зашифрованы, и их могли понять только его товарищи. В любом другом радиоприемнике они звучали бы как бессмысленное идиотское бормотание.

- Мы едем! - прогудел низкий голос. - Мы будем в коттедже Оранга через несколько минут! - Голос принадлежал полковнику Джону Ренвику, которого обычно звали Ренни.

Инженер, считавшийся одним из самых знаменитых в мире, Ренни был человеком огромных размеров. С ним в машине сидели еще двое. Один из них походил на длинный скелет с худым лицом ученого. Когда он говорил, его мог понять только тот, кто знал наизусть весь энциклопедический словарь. Это был геолог и археолог Вильям Харпер Литтлджон, известный под именем Джонни. Он тоже являлся одним из пяти помощников Дока Сэвиджа. Другой выглядел определенно больным. Казалось, его можно было убить одним ударом.

Но, думая так, многие совершали ошибку, потому что гений электричества Длинный Том оказывался достаточно крепким, чтобы противостоять двум-трем мужчинам среднего размера.

Этих трех человек Док немедленно собрал после того, как получил послание от Пэт. Они участвовали в научной конференции, происходящей в Музее Ранней Истории Америки в городе Риверхеде. Трое помощников оставались в городе на всю ночь.

Получив подтверждение от Ренни, Док проинструктировал:

- Оставьте машину на шоссе и ждите моего прибытия, прежде чем идти к дому Оранга. Может быть, вам было бы лучше всего спрятаться. Я боюсь, нам противостоит враг, обладающий загадочной злой силой.

Когда машина с тремя людьми подъезжала к середине Шиннок-Хиллз, Док Сэвидж был на пути от пляжа.

Бронзовый человек не выбирал дорогу. Он шел по холмам через лес и поле.

Покрыть расстояние в несколько миль было для него делом считанных минут. Но ему было суждено прийти слишком поздно, чтобы предотвратить беду, нависшую над машиной, везущей трех его товарищей.

ГЛАВА 9 РЫЖИЙ

- Вот, по-моему, место действия, где флуктуации топографии формулируются в строгом порядке, - протянул голос Джонни с заднего сиденья.

- О Боже! - воскликнул Ренни. - Я' что, не туда поехал?

- Джонни имеет в виду, - сказал Длинный Том, - что мы приехали в Шиннок-Хиллз. А Док нам сказал съехать с шоссе и ждать его.

Свет фар высветил кусты у канавы. Джонни как будто сразу забыл свои длинные слова.

- Ренни, посвети туда! Я видел чье-то лицо! Вон там, в кустах!

Ренни резко затормозил перед самой канавой, так что машина почти нависла над ней.

- Где?

- Осторожно, - предупредил Джонни. - Это может быть ловушка. Похоже, что человек лежал.

Джонни был прав. Человек находился в лежачем положении. Его голова была рыжей. Казалось, он мирно спал. Это был тот рыжий, который получил дозу усыпляющих пуль из пистолета Пэт Сэвидж, перед тем как она уехала в Саутгемптон.

- Его лучше перетащить к деревьям, а машину припарковать и выключить фары, - предложил Длинный Том. Он осматривал тело.

- Нам надо быть осторожнее. Этого парня задело несколько пуль Дока. А это значит, что что-то могло случиться с Орангом.

Длинный Том вытаскивал мелкие предметы из карманов рыжего. Джонни присоединился к нему. Вместе с Длинным Томом он изучал содержимое карманов лежащего без чувств мужчины. Затем они его приподняли и перенесли подальше в кусты. Ренни убрал автомобиль с дороги и выключил фары.

- Может быть, нам нужно включить радио, чтобы Док смог нас найти? предложил Ренни. - Интересно, почему он не хотел, чтобы мы шли к коттеджу Оранга?

Все многосложные слова надолго вылетели из костлявого Джонни.

- Зачем Доку нас искать? - вдруг сказал он. - Разве он где-нибудь здесь? Да, забавное место. У него точно иногда возникают странные идеи.

Длинный Том смотрел на рыжего, лежащего на земле.

- Я вообще не вижу никакого смысла возиться с мертвецом, - произнес Длинный Том, прежде чем Ренни смог что-то сказать. - Кому нужен труп? От него никому никакой пользы нет.

- Черт возьми! - прошипел Ренни. - Вы что, ребята, рехнулись, что ли? Здесь ли Док?! А что мы, по-вашему, здесь делаем? Этот человек не мертв. Он просто без сознания от усыпляющих пуль. Док его откачает.

- Мертвеца к жизни вернуть еще никому не удавалось, - снова заявил Джонни. - Вот хорошо, если бы сейчас было утро. Я бы хотел поглядеть здесь на некоторые горные породы. Тут может найтись что-нибудь интересненькое.

- Что-то холодновато, - ответил Длинный Том. - Вон наша машина. Давайте лучше заберемся внутрь.

Ренни с шумом вздохнул.

- Слушайте, ребята! Хватит издеваться! Сейчас не время шутить.

Ренни вынул свой фонарик, луч света скользнул по лицам товарищей. Мало что могло затронуть нервы могучего инженера. Но он в изумлении отступил назад.

- Э! - выкрикнул он. - Что на вас обоих нашло?

Ренни недоумевал. А Длинный Том и Джонни смотрели на Ренни так, будто его и не было. Большое тело инженера затряслось.

- Слушайте, - сказал Ренни. - Возьмите фонарик. Я отнесу рыжего подальше от дороги.

Длинный Том без слов взял фонарик и вместе с Джонни последовал за Ренни. Инженер легко взвалил на плечи бесчувственное тело, будто это был ребенок.

Ренни прошел несколько шагов по холму.

Вдруг Ренни бросил безвольное тело и отскочил в сторону.

- Тихо! - прошептал он. - Выключи фонарик!

Длинный Том не выключил фонарик, а стоял так, что всех троих было видно как на ладони. Из кустов появился длинный безобразный человек. Ствол дробовика зловеще смотрел на товарищей.

- Я надеюсь, что вы больше этого мертвеца не будете трогать, - сказал человек с дробовиком. - Здесь уже до черта стреляли, и вторгались в частное владение. Теперь валите отсюда!

Ренни был огромен, но в движениях легок как кошка.

Он прыгнул прямо на долговязого. Дробовик выстрелил.

Ренни спасло лишь то, что он носил на теле отлично сделанный пуленепробиваемый жилет. Два заряда дроби ударили по инженеру. Он стоял так близко к ружью, что сила выстрела отбросила его, будто он получил тяжелый удар.

Когда Ренни пришел в себя и снова бросился на нападавшего, он с удивлением обнаружил, что ни Дженни, ни Длинный Том не двигались. Но это поразительное бездействие товарищей не остановило его мощный увесистый кулак. Эти сжатые костяшки пальцев могли проломить дюймовую доску. Такой кулак представлял собой грозное орудие для переламывания костей.

Но голова долговязого была, казалось, сделана из какой-то новой кости. От удара он упал, но сознания не потерял. Падая, он выхватил длинный нож. Будь у Ренни время приглядеться, он увидел бы, что нож уже запачкан кровью!

Ренни не дали времени для такого осмотра. Безобразный человек резко метнул нож. Лезвие вошло в предплечье Ренни и чиркнуло по кости. Никакого участия в происходящем до этого момента друзья Ренни не принимали. По какому-то странному инстинкту Джонни будто пришла идея, что и он должен что-нибудь сделать. Его суперпистолет выдал короткую очередь.

Человек опрокинулся навзничь и затих. Ренни застонал и вытащил из руки нож.

Джонни стоял, держа пистолет, как будто и не помнил, что стрелял из него.

Неожиданно пространство вокруг них наполнилось необычным, вибрирующим, похожим на трель звуком.

Это был не свист. Он больше походил на пение какойнибудь тропической птицы. Это был звук, который Док Сэвидж невольно издавал во время мысленного напряжения. Док Сэвидж появился на сцене. Он задержался на несколько секунд у убитого на холме. Осмотрел перерезанное горло. Затем он увидел свет фонаря, который держал Джонни, и услышал выстрел.

Пули подействовали на безобразного человека до того, как появился бронзовый гигант. Искрящиеся золотистые глаза Дока мгновенно все оценили.

- Вам надо было подождать, - сказал он. - Что здесь произошло? Разреши-ка мне посмотреть нож, Ренни. Полей рану вот этим.

Док взял нож и дал Ренни маленький флакон с жидкостью. Большой инженер скорчил гримасу, но полил жидкостью кровоточащую рану. Кровь сразу остановилась.

- Я ее обработаю чуть позже, - сказал Док. - А это что?

Он внимательно изучал нож, вынутый из раны Ренни. Свежую кровь он стер. Под ней на лезвии оказались пятна уже засохшей крови.

Бронзовый человек сразу понял, что нож вполне мог быть оружием, которым перерезали горло.

Док Сэвидж намеренно делал вид, что все свое внимание обращает на нож. Но он внимательно смотрел на лица Длинного Тома и Джонни. Рыбья холодность их глаз сразу сказала ему об их состоянии. За те несколько минут, что он шел от самолета на пляже, таинственная сила подействовала снова. Но как?

Док повернулся к Ренни.

- С тобой вроде все в порядке, - сказал он. - Как ты это все объяснишь?

- Боже мой, Док! Я не знаю! Мы нашли этого рыжего, и я принес его сюда. Второй парень хотел меня раскрошить из своего дробовика, а потом бросил нож.

Док не терял времени. Вряд ли стоило ждать дольше.

Ренни, конечно, нужна была помощь. Двое из людей Дока не проявляли никаких эмоций.

Джонни и Длинный Том не проявили никакого интереса ни к состоянию Ренни, ни к вопросам Дока, пытавшегося разобраться в сложившейся ситуации.

- Ты бери рыжего, - Док дал указание Ренни, - а я понесу второго. Нам надо без лишних задержек добраться до коттеджа Оранга. Возможно, эти двое будут способны говорить, когда проснутся.

Хотя Док нес тяжелого большого мужчину, он остановился рядом с человеком с рассеченным горлом и быстро взял образец крови. Имея нож и образец крови, найти убийцу было проще.

Послышались чьи-то быстрые шаги. Из-за кустов показалось раскрасневшееся лицо Пэт Сэвидж.

- О Док, - задыхаясь, произнесла она. - Мне нужно было как можно скорее найти тебя! Там - Шпиг и Оранг! Они...

Пэт оборвала слова, прикусив нижнюю губу. Ее золотистые глаза, очень похожие на глаза Дока Сэвиджа, в ужасе округлились. Она глядела на Длинного Тома и Джонни. Ренни поигрывал фонариком, освеа;авшим мертвенно-бледные лица электротехника и геолога.

- Ого, - выдохнула, шагнув к Доку, Пэт. - И они тоже? Что это, Док? Я чувствую что-то жуткое в этих холмах. Что-то неизвестное. Надеюсь, я это только вообразила себе.

- Может, в этих холмах что-нибудь я есть, - заявил Док, - но не в одних этих холмах. Оно, кажется, было в городе уже до этого.

- Док, я пришла рассказать тебе еще кое-что, - прошептала Пэт. - Это насчет того отвратительного типа. По-моему, это Джон Скроггинс, владелец утиной фермы внизу. У Оранга с ним были неприятности. Сперва я подумала, что убит он. Но теперь я знаю, что нет.

- А что с этим птичником? - спросил Док.

- Когда ты его припугнул пулями с самолета, он побежал обратно вниз, сказала Пэт. - Я отправилась назад, но прошла мимо утиного пруда. У этого Джона Скроггинса был фонарь. Он залез в пруд и, пока я за ним наблюдала, убил двух уток - скрутил им шеи.

- Остановился, чтобы убить двух уток? Странно. - Док рассматривал неподвижную фигуру безобразного птичника.

- Да, - согласилась Пэт. - Мне это тоже показалось странным, поэтому я спряталась и стала смотреть. Док, он что-то положил в них после того, как ощипал перья и выпотрошил их. Утки - в небольшом погребе у ручья, около его дома.

- Я вернусь через несколько минут, - быстро сказал Док. - Выключите все фонари. Никуда отсюда не уходите. Ренни, ты внимательно следи за всеми и не давай никому приблизиться. Если что-нибудь услышишь - сразу начинай стрелять.

Док спустился к утиному пруду подобно тени, скользящей вниз по холму. Он не пользовался фонарем. Он видел в темноте как кошка.

Тусклый свет старого керосинового фонаря просачивался через открытую дверь из неказистого жилища птичника. Падающий свет обнаружил напоминающий ящик погреб, построенный у холодного ручья. Док обнаружил, что дверь погреба закрыта только на ржавую задвижку. Бронзовый человек посветил вокруг тонким лучом фонарика. Луч упал на две с лишним дюжины ощипанных уток. Они были развешаны низко над холодной водой. Док быстро потрогал каждую утку. Две из них были еще теплые. Прошло еще не так много времени, чтобы их тушки могли остыть. Док разрезал их. На несколько секунд пространство внутри холодильного домика наполнилось странным вибрирующим звуком. Шесть бесформенных кусочков чего-то, что вполне могло быть кусками грязного расплавленного стекла, выкатились на бронзовую ладонь. Эти кусочки не очень хорошо отражали свет.

Из кармана Дока появился маленький флакон с химическим реактивом. Он капнул жидкостью янтарножелтого цвета на кусочки, напоминающие стекло.

Каждый из кусочков был размером с подушечку большого пальца Дока. А пальцы Дока были далеко не средних размеров. В золотистых глазах Дока завертелись быстрые вихри маленьких огоньков. Здесь, возможно, скрывается ниточка, ведущая к разгадке.

Эти кусочки оплавленного стекла были не чем иным, как огромными алмазами. Они были еще неограненными и неотшлифованными.

В этот момент не было никаких сомнений, что это камни, украденные из сейфов ювелира Гарриса Хупера Перрена.

Док осторожно подошел к двери хижины птичника.

Одного взгляда внутрь было достаточно, чтобы понять, что на обстоятельный осмотр помещения потребуется время. Ненарушаемая тишина на холме наверху свидетельствовала о том, что Пэт, Ренни и другие, вероятно, будут в безопасности достаточно долгое время, пока будет темно.

Бронзовый человек положил огромных размеров неотполированный алмаз во внутренний карман. Получалось, что этот воинственный птичник Джон Скроггинс действительно имел вескую причину применять свой всегда готовый к бою дробовик против любого нарушителя прав собственности.

Джон Скроггинс, должно быть, являлся не таким неуклюжим, грубым типом, каким хотел казаться. Утиная ферма могла быть прикрытием для других операций.

Если это правда, тогда остальные люди могли быть где-то поблизости.

Как только эта идея пришла Доку в голову, он сразу выключил фонарик и затих, прислушиваясь. В глубине хижины птичника послышался робкий шорох. Кто-то следил все это время и теперь пытался скрыться, оставшись незамеченным.

ГЛАВА 10 НЕОЖИДАННОЕ ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ

Деревья вплотную спускались к утиному пруду. И там, где они нависали над водой, темнота была совершенно непроницаемой. Осторожные шаги медленно продвигались вперед. Не всякий бы расслышал звук шагов по болотистой почве.

Док Сэвидж обошел хижину. Зайдя за дом, он не стал преследовать убегающего незнакомца. Вместо этого бронзовый человек подпрыгнул, и его могучие руки с легкостью ухватились за ветку. С этой ветки Док, раскачавшись, перепрыгнул на другую.

По деревьям он передвигался быстрее, чем прятавшийся человек по земле. Док услышал, как тот впереди него остановился. Похоже, он прислушивался, вглядываясь во тьму. Незнакомец, вероятно, решил, что его не заметили, и потому пошел медленнее.

С высоты около десяти футов Док спрыгнул на землю. Человек, пытавшийся скрыться, вскрикнул, но не оказал почти никакого сопротивления. Всем своим весом Док обрушился ему прямо на спину. Рассчитай бронзовый человек расстояние не так точно, и человек был бы раздавлен.

На несколько секунд человек закопался лицом в грязь. Когда Док перевернул его и рывком поднял на ноги, тот едва мог стоять.

Тоненьким лучом фонарика бронзовый человек осветил лицо незнакомца. Из темноты на него смотрели выпученные глаза Гарриса Хупера Перрена. На лице ювелира уже не было той безжизненной маски.

- Док Сэвидж! - изумленно произнес Перрен. - Я думал, что это кто-то другой! Я рад, что это вы!

Док почувствовал, что ювелир лжет. Вряд ли могло случиться, что Перрен не видел его отчетливо при свете фонаря в дверях хижины птичника. Теперь никаких признаков прошлого ненормального состояния у Перрена не было. Он яростно теребил клочок жестких волос на лысой голове.

- У вас еще будет возможность объяснить ваше присутствие здесь, сказал Док. - Там, где произошло убийство, любой может быть заподозрен.

Лицо ювелира исказилось.

- Убийство? - прохрипел он. - Какое убийство? Мне только... Я только узнал, что мои драгоценности могут быть где-то здесь. Был звонок по телефону насчет Шиннок-Хиллз, поэтому я и приехал из Манхэттена прямо сюда.

- В сообщении, наверное, было точно указано место. Вы уверены, что ничего не слышали об убийстве? - спросил Док.

Перрен принялся нервно грызть ногти.

- Я думаюу мне лучше говорить правду, - сказал он. - По телефону мне велели приехать на ферму, которой владеет Джон Скроггинс. Вот почему я здесь. Потом я услышал, что кто-то бродит вокруг, и я спрятался, чтобы посмотреть, что происходит. Я не знал, что это вы, пока вы не свалились мне прямо на голову.

Уверенность Дока поколебалась. Ювелир явно волновался. Не симулировал ли Перрен до этого свое состояние? И если нет, не восстановил ли он прежние способности при помощи какой-нибудь вакцины?

Бронзовый человек сразу понял, что сам Перрен не настолько владел своими нервами, чтобы симулировать апатию. Может быть, он принял какой-то порошок, или на него оказали гипнотическое воздействие? Это могло подсказать, как лечить остальных... Что касается алмазов, то, возможно, будут и другие кражи. Сила, парализующая мозг, может проявить себя снова. Но это не объясняло других случаев. Или объясняло? Неизвестные люди или группа намеревались получить огромную прибыль от необъяснимой продажи Саймоном Стивенсом Доминских островов. Кроме того, остался неразгаданным случай с Улыбающимся Тони Тальяно, безобидным чистильщиком обуви.

Док Сэвидж быстро рассмотрел в уме все возможные теории.

- Вы пойдете со мной, Перрен, - заявил он. - Нужно многое объяснить. По крайней мере, кое-что вы должны знать. Вы, конечно, не нашли ваши украденные драгоценности?

- Но почему я должен с вами идти? - запротестовал Перрен. - Может быть, мне нужно было взять кого-нибудь с собой, когда мне сообщили? Но мне сказали прийти одному. Я ничего не знаю ни о каком убийстве, если здесь вообще произошло убийство.

Ответить Док не успел. Наверху, на холме, где он оставил Рении и других, раздался выстрел из суперпистолета. Бронзовый человек быстро принял решение.

Руки взметнулись. Перрен скорчился под хваткой железных пальцев, вцепившихся ему в шею. Он не вскрикнул. Напротив, его голова безжизненно повисла. Он сразу перестал волноваться. Его тело безвольной массой опустилось на землю. Док надавил на один из нервных центров на шее. Теперь долгое время Перрен будет без сознания. После того одиночного выстрела из суперпистолета других выстрелов не было. Тишина казалась зловещей.

Доку пришлось обойти утиный пруд. Первое, что он услышал, пробираясь сквозь заросли, был тихий голос Пэт. Казалось, она всхлипывала. Пэт Сэвидж была в полубессознательном, состоянии. Она пыталась выпутаться из густых зарослей кустарника. Док помог ей подняться. Луч фонарика осветил распластавшегося на земле Ренни. На мгновение показалось, что могучий инженер мертв, но Док удостоверился, что он дышит.

Бесчувственные тела Джона Скроггинса и рыжего лежали там же, где их оставили.

Но Джонни и Длинный Том исчезли. Пэт первой обрела способность говорить. На лбу у нее виднелся огромный синяк.

- Все было тихо, - начала она. - Затем несколько человек будто выскочили из-под земли. Что-то ударило меня по голове. Когда я упала, я услышала, что Ренни стреляет. Потом я, наверное, потеряла сознание.

Док вытащил маленький прожектор. Световой луч из него был невидим. Но в тех местах, куда он попадал, возникало голубоватое свечение. Светящиеся точки находились на расстоянии большого мужского шага.

Таких цепочек фосфоресцирующих следов было две.

Их оставили каблуки Длинного Тома и Джонни, сделанные из пористой резины и пропитанные химическим веществом, разработанным Доком. Оно фосфоресцировало под воздействием ультрафиолетовых лучей. Бронзовый человек быстро пошел по следам через кусты.

Неожиданно следы оборвались. Причина была очень проста - две пары ботинок лежали на земле. Вероятно, Джонни и Длинного Тома заставили снять их.

Док мгновенно почувствовал новую и еще большую опасность. Эти мистические силы, противостоявшие им, были явно хорошо знакомы со многими хитростями Дока Сэвиджа.

Ренни получил удар по голове. Его пистолет был выбит из рук. Он мог повторить только то, что рассказала Пэт. Мгновение бронзовый человек не мог понять, почему Джон Скроггинс и рыжий остались нетронутыми.

Но он увидел, что их тела были спрятаны и нападавшие их могли не заметить. Пэт, Ренни, Длинный Том и Джонни находились на некотором расстоянии от двух лежавших без сознания людей, когда на них напали.

- Спрячьтесь и ждите! - скомандовал Док. - Я через несколько минут вернусь.

С почти невообразимой скоростью Док вернулся к месту, где должен был безмятежно спать Гаррис Хупер Перрен. Ювелира там не было. Несколько человек вытоптали место вокруг.

Док не стал преследовать их, он понимал, что они уже далеко от хижины птичника.

Вернувшись назад, Док Сэвидж подобрал неуклюжее тело Джона Скроггинса. Ренни нес рыжего. Когда они двинулись в сторону коттеджа Оранга, земля содрогнулась от глухого взрыва. Одновременно языки пламени взметнулись высоко в небо над вершиной холма. Было похоже, будто рухнула часть дома. Казалось, что все строение было объято пламенем.

Ренни остановился.

- Пойдем лучше, - посоветовал Док. - Я думаю, это лишь уловка, чтобы заманить туда нас. Мы можем быстро узнать правду от этих двух. - И они быстро пошли к коттеджу Оранга.

- А, Док, привет. - Таким было приветствие Оранга. - Мне надо будет позвать экономку, только я не могу вспомнить, как ее зовут. Бьюсь об заклад, что вы голодны. Но все, что у нас есть, - это только утки.

Шпиг сидел в кресле и глядел на остальных. Проницательный ум юриста, возможно, и пытался понять смысл всего происходящего, но безучастные глаза не выдавали мысли.

- Вот такими они вернулись с утиного пруда, - объяснила Пэт. - Я не хочу этому верить, но похоже, что Шпиг убил человека на холме. Некий доктор Мадрен отвез меня в дом Саймона Стивенса.

Золотистые глаза Дока сверкнули.

- Что случилось там?

Пэт кратко рассказала. Она рассказала о том, как Джеймс Стивене привез ее обратно в коттедж.

- Я потом почистила шпагу и измазала ее утиной кровью, - закончила Пэт. - Это было единственное, до чего я могла додуматься, после того как доктор Мадрен и Джеймс Стивене видели испачканное кровью лезвие. Я правильно сделала, Док?

- Ты сама можешь решить, что правильно, - сухо сказал Док. - Этот молодой человек, Джеймс Стивене, наблюдал за тобой. Он не будет болтать, чтобы спасти себя. Он не будет об этом болтать, если будет думать, что его арестовала полиция штата. Джеймс Стивене кажется очень надежным молодым человеком, Пэт.

- Как, они схватили его? - встревожилась Пэт. - И он видел, как я чищу шпагу? Док, тебе нужно найти Джеймса Стивенса! Если эти люди были не из полиции, как они узнали об убийстве?

- Нам надо будет разобраться во всем, - отвечал Док. - Мы должны найти Джеймса Стивенса, Длинного Тома и Джонни. Здесь, по-моему, очень много загадок. Для начала мы должны посмотреть, может ли говорить этот рыжий. Поиски в темноте ни к чему нас не приведут.

Рыжий открыл глаза. Шприц в руках Дока почти моментально подавил действие пуль, выпущенных Пэт.

Джона Скроггинса Док пока не трогал.

Уже через две минуты Док всматривался в приоткрывшиеся глаза рыжего. Рыжий, казалось, был изумлен.

- Выпей это, - приказал Док.

Рыжий не сопротивлялся. Он залпом выпил небольшой стакан вина. В этот стакан Док подлил часть содержимого маленького флакона. Это была "сыворотка правды". Сыворотка не действовала сама по себе, но она подавляла волю. Люди, подвергшиеся ее действию, обычно не могли противостоять гипнотическому взгляду глаз Дока. Придя в чувство, они почти всегда рассказывали бронзовому человеку все, что он хотел знать.

Док пристально глядел на рыжего.

- Ты в большой беде, - наконец заявил Док. - Если ты расскажешь все, что знаешь, то это может стать для тебя смягчающим обстоятельством.

Рыжий заговорил без всяких эмоций. Беспокойства в его голосе не было.

- Я знаю, что я здесь, - ровно сказал он. - Наверное, что-то произошло, но я не могу ничего рассказать, потому что я ничего не помню. Что это за пожар? Там горит дом?

- В тебя выстрелила девушка, - сказал Док. - Ты, очевидно, пытался схватить ее. Это ты помнишь?

Рыжий внимательно посмотрел на Пэт.

- Хотел бы я схватить ее! - неожиданно ответил он. - Если я был с ней груб, то я рад, что она меня подстрелила.

Док понял, что и сыворотка, и его собственные гипнотические силы помогли мало. Рыжий явно страдал таинственной болезнью.

Все же Док решил, что на преступника человек этот не похож. Его внешность указывала на то, что это был человек интеллектуального труда. Он говорил тихо и хотел, казалось, сам понять что-то.

- Следи хорошенько, Ренни, - наказал Док, - я все еще верю, что дом подожгли, чтобы привлечь нас туда. Я проведу один эксперимент.

Пэт рассказала Доку о том, как Шпиг пошел за Хабеасом Корпусом. Док пнул арабского борова ногой.

Животное стояло в углу как каменное. Хабеас Корпус не любил, когда его пинали. Но когда Док грубо ткнул его ногой, свинья только печально хрюкнула и не двинулась с места.

- О Боже, Док! - со стоном произнес Ренни. - И до него дошло! Он даже не кусается!

Док рассматривал дыры от дроби в толстой свиной шкуре. Он взял дробовик Джона Скроггинса, который принесли в коттедж. Может быть, это действие дроби?

Док сразу отбросил эту мысль. Но казалось, что все случаи поражения мозга в этих холмах были тесно связаны с не слишком симпатичным птичником. И Док помнил, какая сумма заключается в алмазах, спрятанных Скроггинсом.

Док говорил, что собирался попробовать провести эксперимент. Объектом опыта стал Оранг. Химик, внешне похожий на обезьяну, хлопая глазами, смотрел на бронзового человека.

Проворные пальцы Дока массировали щетинистую шею Оранга. Мышцы играли на запястьях бронзового человека. Он нажимал достаточно сильно. Вдруг голова Оранга дернулась. Он быстро заморгал.

Джон Скроггинс был человеком недюжинной силы.

Усыпляющее вещество, содержащееся в пулях, подействовало на него, очевидно, меньше, чем на остальных.

Он неожиданно сел, один закатившийся глаз дико дрожал. Другой глаз сверкал от злости. Долговязый человек поднялся на ноги. Его голова болталась на длинной тонкой шее. Он смотрел на Оранга.

- Ах, чтоб вас... - раздался его гнусавый голос. - Я же знал, что от вас ни черта хорошего не дождешься! Вы приехали сюда шпионить за мной! Запустили свою свинью к моим уткам, чтобы потом и самим туда забраться!

Док бросился вперед, но птичник действовал быстрее.

Его длинная рука хлыстом взметнулась вверх. Удар кулаком пришелся Орангу в ухо.

Обычно обезьяноподобного химика было трудно сбить с ног. Но сейчас его рефлексы почти не работали. Оранг рухнул как бревно.

Джон Скроггинс приблизился к самой двери.

Удар в челюсть Орангу был простой уловкой. Птичник вырвался через кухонную дверь. Ренни поспешил к нему, но был недостаточно быстр.

Джон Скроггинс выбежал наружу и уже был далеко впереди. Ренни бросился за ним вдогонку.

- Оставь его, - вдруг скомандовал Ренни Док. - У меня есть неплохая идея. Смотри, чтобы никто другой не подходил близко.

Док продолжал заниматься нервными центрами Оранга. Отчасти его эксперимент оказался удачным.

- А, черт! - взвизгнул Оранг. Он свирепо взглянул на Шпига. Это было его первой нормальной реакцией. - Я должен был догадаться, что если этот юристишка здесь появился, то жди беды. Что здесь происходит? О Пэт, привет. А как вы все здесь очутились?

В глазах у Пэт навернулись слезы. Редко очаровательная кузина проявляла свои эмоции. Она много думала об Оранге.

- Док, у тебя получилось! - воскликнула она.

Оранг смотрел на Шпига.

- Что случилось, борец за справедливость? - пропищал он. - Ты что, болен?

Шпиг, не отвечая, смотрел на него. Адвокат уже переоделся в чистый костюм, который привез с собой.

Док не терял времени. Он повторил со Шпигом тот же опыт. Первые слова Шпига были:

- Ты, мерзкое насекомое, что ты задумал? Как я оказался в этой одежде? Я приехал сюда не в этом. Кто меня ударил, когда я шел к уточнику? Этот парень еще спит?

Док перебил его:

- Мы попали в странную ситуацию. Шпиг, ты и Оранг попытайтесь вспомнить, что с вами произошло?

- Что со мной произошло? - переспросил Шпиг. - Все просто. Эта жирная горилла Оранг получил по голове и лишился тех немногих чувств, которые у него были, а я пошел вслед за Хабеасом Корпусом посмотреть, что произошло. Там я не поладил с парнем с дробовиком и отключил его своей шпагой.

- Шпиг, а не мог ли ты своей шпагой перерезать человеку горло? спросил Док.

- Человеку горло перерезать? Нет, я ткнул шпагой этого длинного, но она только чуть-чуть вошла ему под кожу. Я пошел дальше на холм. Потом я слышал несколько взрывов. Слушай, это забавно, но я не помню ничего, что произошло после того, как я поднялся наверх.

Оранг тоже ничего не помнил.

Надежда Дока узнать, что же действительно случилось, исчезла. Мозг Оранга и Шпига в определенный момент перестал работать. Теперь он заработал снова.

Рыжий наблюдал за всем без видимого интереса.

Док внимательно следил за ним. По крайней мере, если его память хоть немного восстановилась, рыжий смог бы рассказать что-нибудь ценное. Он не выразил никакого недовольства, когда пальцы Дока нащупали основание черепа.

Оранг обнаружил, в каком состоянии находится Хабеас Корпус. Осмотрев своего любимца, он с гневом обрушился на Шпига:

- Я клянусь, это ты сам его подстрелил, уголовник несчастный!

- А я клянусь, что, когда буду стрелять по этому куску сала, я возьму не такую птичью дробь, - огрызнулся Шпиг. - И если я решу его убить, то уже доведу дело до конца.

Глаза рыжего замигали с более живым интересом.

Он глядел на остальных, будто никогда их не видел.

- Где я? - спросил он. - Что все это значит?

- Во-первых, вы должны нам рассказать все, - предложил Док. - Вы были больны. Мы вас нашли и принесли сюда. - Бронзовый человек говорил осторожно, чтобы не слишком взволновать его.

- Хорошо, - спокойно сказал рыжий. - Я Эдди Куэйлэн. Да, это мое имя. - Док снова прижал пальцы к нервным центрам.

Пламя на холме продолжало бушевать. Ренни занял позицию около двери. Было уже достаточно светло, чтобы видеть, что делается вокруг коттеджа.

- Чем вы занимаетесь? - задал Док следующий вопрос.

- А... теперь вспомнил... - ответил рыжий. - Я химик. Да... Нас было несколько человек, кто получил эту работу. Мы долгое время искали хоть что-нибудь. Я как-то увидел рекламу и показал ее ребятам. Мы ответили на нее, и он нас всех взял.

- Он взял вас всех, всех химиков? - задумчиво проговорил Док. - Может быть, вы имеете в виду Джона Скрогтинса, или это был Перрен? - Бронзовый человек назвал оба имени спокойно, будто ожидал, что рыжий должен их знать.

- Да, разумеется, - сказал рыжий. - Он взял нас всех. Но это был...

Издалека донесся резкий, как удар хлыста, хлопок.

Бронзовые руки Дока все еще мягко разминали шею рыжего. Голова человека вздрогнула в его руках. Тело дернулось и застыло. Над ухом появилась маленькая черная дырочка. Над другим ухом часть черепа выломилась наружу. По руке Дока потекла кровь. Рыжий больше ничего уже не скажет, и его тело скатилось со стула.

- О Боже! - вскрикнул Ренни. - Я никого не видел!

Док Сэвидж не стал тянуться к выключателю, чтобы выключить свет обычным способом. Его тело разогнулось как пружина. Ударом кулака он разбил лампочку под потолком, и кухня погрузилась в темноту.

- Все наружу! - приказал Док. - Держитесь ближе к кустам и прячьтесь от света, идущего от горящего дома. Пэт, я бы хотел, чтобы ты вернулась на Манхэттен.

- Я не хочу сейчас возвращаться в город, - запротестовала Пэт. - Я иду с тобой.

- Нет, не совсем, - сказал Док. - У меня есть другая идея.

Какова бы ни была идея Дока, но Пэт не пошла вместе с другими к горящему дому. Вместо этого кузина бронзового человека пошла по ручью от утиного пруда к пляжу, на который Док посадил свой самолет.

Док проследил, чтобы она благополучно отошла на безопасное расстояние от места, освещенного пламенем.

ГЛАВА 11 УБИЙЦЫ ИСЧЕЗАЮТ

Яркое пламя пожара заливало таинственным причудливым светом Шиннок-Хиллз. Оно высвечивало многочисленные каменистые холмы, покрытые низенькими чахлыми деревьями. Огонь заметили. Группа пожарных из добровольного отряда пыталась качать насосом воду из старого, давно заброшенного колодца. Каменные стены колодца обрушились и завалили доступ к воде.

Несколько местных жителей стояли группами и тихо переговаривались. Прибыла полиция. Док Сэвидж и его товарищи забрались на холм.

- Если Хабеас Корпус не выйдет из этого состояния, то я возьму дробовик Скроггинса и дам тебе дозу того же лекарства, юристишка недоделанный, - обещал Оранг Шпигу. Шпиг с иронией ухмыльнулся.

- Этот боров слишком умен для тебя, и сейчас он, очевидно, лишь пытается снизойти до твоего уровня, - съязвил юрист.

- Пресвятая каракатица! - громко произнес Ренни. - Док, там опять этот птичник. Он скачет вокруг, будто потерял все до последней рубашки. Мне его схватить?

- Я подозреваю, что наш друг недавно обнаружил пропажу чего-то большего, чем рубашка, - заметил Док. - Я так думаю, что ему сейчас в самый раз искать веревку.

Док не сказал об алмазах, которые он вынул из разделанных уток. Бронзовый человек прекрасно знал, почему Скрогтинс прыгает как на раскаленных углях.

Док подошел ближе к пылающему дому. Безобразный птичник взглянул на Дока. По бледным щекам Джона Скрогтинса текли слезы. Он заламывал руки. Один глаз закатился. Птичник говорил сам с собой, но Док стоял не так. близко, чтобы слышать слова. Отблески огня осветили тонкие губы мужчины. Этого было Доку достаточно, чтобы понять, что говорит Джон Скрогтинс.

- Все, что было... все, что у меня было, - и они это все взяли! И теперь все превращается в дым!

Док Сэвидж нарочно не допустил дальнейшего разбирательства с птичником. Необработанные алмазы, которые Док нашел, представляли только небольшую часть драгоценностей, взятых у Гарриса Хупера Перрена. Бронзовый человек подумал, что Джон Скроггинс может привести его к месту, где были спрятаны остальные камни.

Однако слова птичника означали, что он все потерял.

Возможно, украденные драгоценности были как-то поделены и Док нашел только то, что являлось долей Джона Скроггинса.

Док вернулся к своим товарищам.

- Ренни я оставляю с собой, - сказал он. - Скоро уже будет светло. У меня есть для вас двоих задание, но надо будет идти крайне осторожно. Сначала вы подойдете поближе к дому Саймона Стивенса. Я хочу знать личность каждого посетителя дома Стивенсов. Возможно, потом я к вам присоединюсь. Проверьте, чтобы у вас в машине хорошо работало радио.

Оранг и Шпиг ушли.

Подошел энергичный, с резким живым голосом, молодой человек. Он пристально посмотрел на Дока и его товарища. На молодом человеке была полицейская форма. Это был старший сержант.

- Мистер Сэвидж, вы не могли бы рассказать, что вас сюда привело? Этот пожар, кажется, далеко не все, что здесь произошло, это очевидно. Тут, на холме, лежит парень с перерезанным горлом и еще рыжий с простреленной головой. Глупая женщина в доме, которая утверждает, что она экономка, вообще ничего не знает о происходящем.

Сержант говорил явно враждебным тоном. Он с подозрением глядел на Дока.

- Я знаю так же мало, как и вы, - спокойно заявил Док. - В этом районе очень небольшое население, но на этих холмах недавно побывало достаточно подозрительных людей. Двое из моих людей исчезли.

- Да? - оборвал его сержант. - А кто убил двух других?

- Когда я это узнаю, может раскрыться довольно большая тайна. Вы знаете, что сын Саймона Стивенса, пароходного магната, был схвачен около часа назад людьми в полицейской форме?

- Людьми в форме? - удивился сержант. - Здесь не было никого из наших людей, пока не начался пожар.

- Я более чем уверен в этом, - сказал Док. - И мы заинтересованы в том, чтобы докопаться до самых корней. Я буду готов дать вам всю информацию, как только удостоверюсь в том, что вы можете извлечь из нее пользу.

- Хорошо, мистер Сэвидж, - пробормотал он, - но и мы должны добраться до корней. Мы допросили владельца дома, но он слишком возбужден, чтобы чтолибо нам рассказать.

- А владельцем является... - начал Док.

- Человек, который содержит утиную ферму внизу, - перебил его сержант.

- Ренни, ты останешься здесь, - приказал Док. - Не упускай Джона Скроггинса из виду. Если он пойдет с холма вниз - следуй за ним.

Сержант полиции коротко выругался.

Дока Сэвиджа уже не было. Всего мгновение назад он стоял здесь, и вот он уже исчез в кустах.

Бронзовый человек спустился вниз по холму и пошел по грязному берегу утиного пруда. Он направлялся к хижине птичника. Но на полпути вдруг резко остановился.

На берегу валялось множество мертвых уток. Док поднял одну из них. Глотка ее была распорота. Такая же операция была проделана почти с пятьюдесятью другими утками.

Таким образом, Док понял, что кто-то еще наверняка знает о камнях птичника. Без сомнения, уток убили в надежде найти алмазы.

Очевидно, Джон Скроггинс остался около горящего дома. Казалось, птичник попал в очень тяжелое положение. Он, несомненно, обнаружил, что его спрятанные алмазы украдены. Теперь рушился и его дом на холме.

Док быстро вошел в дверь хижины Скроггинса.

Внутри домика царил жуткий беспорядок. Корзины, в которых утки высиживали утят, были разломаны и разбросаны вокруг, а дощатый пол вскрыт. Все говорило о том, что Гаррис Хупер Перрен был не один в своих поисках пропавших алмазов.

Док вынул из внутреннего кармана несколько неограненных камней. В тонком луче фонарика он осмотрел их. Странный вибрирующий звук заполнил мрачное пространство лачуги.

Бронзовый человек быстро осмотрел другие камни, вынутые из разделанных уток, найденных в погребе.

Четкие черты лица Дока превратились в непроницаемую маску. Он сделал поразительное открытие. Каким бы оно ни было, он снова засунул алмазы во внутренний карман.

Кто-то шлепал по воде у края пруда. Док выскользнул из хижины и притаился в тени. Слабый утренний свет уже коснулся восточных склонов холма. Док услышал выразительное ругательство и усмехнулся,

- Пресвятая каракатица! - прогудел голос. -- Я не видел эту проклятую грязную яму, пока не очутился в ней по пояс. Эй, Док! Прибыл курьер. У него для тебя телеграмма.

Послание было подписано именем Рондольфа Брекенса.

Перед тем как уехать из своего штаба на Манхэттене, Док Сэвидж оставил диктофонную запись. К телефону Дока подсоединилось автоматическое устройство, которое любому, кто звонил, сообщало, где можно найти бронзового человека.

Док знал, что Рондольф Брекенс - один из крупнейших в Нью-Йорке импортеров и оптовых торговцев алмазами. По-видимому, Брекенс узнал что-то о таинственной угрозе еще до того, как разнеслась весть о случае с Улыбающимся Тони. Ибо на это указывала телеграмма.

Послание гласило:

"Звонил ваш штаб тчк должны немедленно вас увидеть тчк беда грозит многим людям тчк за этим безумием может стоять один человек или целая организация тчк ваши люди под угрозой".

Док Сэвидж не считал, что небольшие ментальные нарушения являются безумием. Но он сделал страшное открытие. Возвращая Шпига и Оранга к частично нормальному состоянию, он обнаружил нарушение в нервных центрах, которое могло сделать его усилия бесполезными, если пострадавшие вновь подвергнутся этому воздействию.

Послание от Рондольфа Брекенса пришло как никогда вовремя. Если то, что он подозревал, - правда, то нужно без промедления найти Брекенса.

Шпиг и Оранг были на пути к саутгемптонским владениям Саймона Стивенса. Док сказал курьеру, что ответа не будет. На своем скоростном моноплане он мог долететь до Манхэттена быстрее, чем курьер доставит ответ.

- Ты пойдешь со мной, Ренни, - заявил Док. - Возможно, мне понадобится в городе твоя помощь.

Док не стал взбираться наверх к почти сгоревшему дому. Вместо этого он влез в самые густые заросли кустарника. Из середины этих диких зарослей донеслось трогательно-жалобное хрюканье.

- Пресвятая каракатица! - разразился Ренни. - Никогда бы не подумал, что Оранг может забыть про свою свинью. Ты думаешь, она удрала? Если да, то Оранг за ней придет.

- Оранг сделал то, что я ему сказал, - улыбнулся Док. - Он спрятал Хабеаса Корпуса. Свинья может стать полезной. Я предоставляю тебе честь тащить ее.

Ренни не слишком обрадовался такой чести. Он ухватил Хабеаса Корпуса за ухо. Тащить свинью теперь стало значительно легче.

Утро было пасмурным. Моноплан Дока стоял на пляже в том мрете, где он его посадил. Док взял Ренни за плечо.

- Давай вначале посмотрим, - предложил он. - Я не включил газовую защиту, и здесь могли побывать посторонние.

Свой моноплан, как и все автомобили, Док оборудовал устройством, наполняющим помещение усыпляющим газом. Когда устройство было включено, то любой, кто приближался к самолету, терял сознание. То, что Док не включил защиту, не было его забывчивостью.

Он намеренно оставил доступ к самолету.

Док знал об одном человеке, приходившем к самолету, потому что сам послал его. Но сейчас Док мягко толкнул Ренни в бок. По пляжу кто-то бежал.

Немного не добежав до самолета, незнакомец оглянулся. Затем он сделал стремительный бросок к двери самолета. В одной руке он держал автоматический пистолет, в другой виднелся большой гаечный ключ.

- Лучше было его взять, Док! - хрипло произнес Ренни. - Он хочет что-то сломать!

- Жди здесь! - скомандовал Док. - Держи крепче свинью.

Ренни с отвращением сжал ухо Хабеаса Корпуса.

Человек с гаечным ключом забирался на крыло у двери.

Его рука дотянулась до ручки.

Из кустов рядом с Ренни длинной очередью застрочил автомат. Шквал пуль ударил в дверь моноплана. Они будто ножом мгновенно отрезали человеку руку. Пули разорвали тело на куски.

Док проскочил под крыло моноплана. Автомат к этому времени уже расстрелял весь боезапас. Несколько щелчков, и автомат замолк. Ренни вытащил свой суперпистолет.

Отдача встряхнула плечо.

Казалось, что в кустах зажужжали миллионы пчел.

Ренни был уверен, что целился прямо на автомат. Он видел голубоватое пламя от выстрелов. Его пули покрыли все пространство вокруг автомата.

Док скрылся из виду. Он тихо позвал Ренни.

- Ренни, иди сюда! Здесь никого нет! Это просто хитрая ловушка, и мне кажется, в нее попался не тот, кто был нужен!

- То есть ты имеешь в виду, что она была сделана для тебя? - изумился Ренни. - Неплохо придумано! Работает при помощи фотоэлемента? Послушай, Док, ты разве не посылал к самолету Пэт?

Голос Ренни звучал очень встревоженно.

- Я послал ее к самолету уже давно, - пояснил Док. - Нам очень здорово повезло. О месте, где находится самолет, никто не знал, пока сюда не пришла Пэт. После того как она ушла, был установлен фотоэлектрический луч. Видишь, автомат нацелен точно на дверь самолета. Когда человек пересек невидимую линию, включился механизм, управляющий автоматом.

- И человек, который установил эту ловушку, не хотел находиться поблизости, когда ты вернешься, Док, - предположил Ренни. - Попасться должен был ты.

- Очень даже вероятно, - согласился Док. - Давай посмотрим, кто же попался?

В карманах изуродованного мертвого человека не было ничего, что могло бы помочь установить его личность. Гаечный ключ ясно указывал на то, что он намеревался повредить самолет Дока.

- Он был далеко не глуп, - быстро сделал заключение Док. - И вдобавок он был химиком. Посмотри на его руки. - Руки трупа были тонкие, с длинными пальцами. На пальцах, особенно на ногтях, остались несмываемые пятна от работы с химическими веществами. Пятна были самых разных цветов.

- А где же Пэт? - с любопытством спросил Ренни. - Ты сказал, что она была здесь.

- Я надеюсь, что отправил ее в такое место, где она будет в безопасности, по меньшей мере, несколько часов, - улыбнулся Док.

Одна рука была оторвана пулями от тела. Ренни раскрыл рот от изумления: Док взял эту руку и положил в специальный контейнер в моноплане.

Самолет поднялся и взял курс к сердцу Манхэттена.

ГЛАВА 12 НЕУЛОВИМАЯ УДАЧА

Пока Док Сэвидж летел к Нью-Йорку, размышляя о смысле послания Рондольфа Брекенса, взволнованный седоволосый человек расхаживал по конторе на Манхэттене. Этим человеком был Серльз Шейн. секретарь Брекенса, торговца алмазами.

Посланию Рондольфа Брекенса Доку Сэвиджу предшествовал ряд удивительных событий, начавшихся с необычайной торговой сделки. После долгих лет осторожной торговли алмазами и некоторыми другими драгоценными камнями, Рондольфу Брекенсу подвернулась возможность легко и быстро получить огромное состояние.

Незадолго до того как Доку Сэвиджу была послана телеграмма, Рондольф Брекенс лежал с открытыми глазами в комнате в своем доме. Спать в эту ночь он не мог.

Да и кто мог? Кто смог бы заснуть, если бы ему вдруг представилась возможность получить прибыль в несколько миллионов? И такую возможность, насколько это мог определить Брекенс, давала абсолютно честная сделка.

В Нью-Йорке, в Бронксе, открыла магазин новая фирма розничной торговли. Рондольф Брекенс не мог заснуть, потому что он подписал контракт с этой торговой фирмой. Контракт был на невероятное количество алмазов самых крупных размеров и самого лучшего качества общим весом более трех тысяч карат.

Всего за несколько дней, до того как ему предложили этот контракт, он не мог и подумать о таком. Но по странному совпадению, всего за несколько дней до этого ему предложили большое количество редчайших алмазов по баснословно низким ценам. Камни предлагались в неограниченном количестве. Поэтому, когда фирма сделала свое предложение, Брекенс сразу его принял.

Он не возражал против условия поставить алмазы в десятидневный срок. Как он понимал, ему надо просто позвонить по телефону, и вся партия великолепнейших камней поступит в его распоряжение.

Контракт, подписанный Брекенсом, содержал параграф о том, что поставщик обязуется выплачивать неустойку в десять тысяч долларов за каждый день свыше десятидневного срока поставки.

Наконец Брекенс уснул. Первый сон был все еще приятным, но вдруг он изменился. Брекенсу показалось, что холодные пальцы коснулись его губ. Какое-то мгновение Брекенс боролся с видением, находясь между сном и действительностью.

Но вот он окончательно проснулся.

Когда он поднялся, его тело обдувало холодным ветерком. Холодный воздух в его спальню ниоткуда дуть не мог. По крайней мере, оттуда, откуда он дул.

Сырой, холодный воздух, казалось, шел через дверь в соседнюю комнату. Дверь медленно открывалась.

Его секретарь Серльз Шейн уже лег спать. Тихий седой человек наверняка спал в своей комнате в дальнем конце дома.

Брекенс подумал о нескольких тысячах алмазов, которые он хранил в личном сейфе в стене. Там лежали алмазы редкой ценности, ограненные и неограненные.

Брекенс вытащил из-под подушки автоматический пистолет.

Находясь в темноте, он имел явное преимущество.

Открывающаяся дверь не издавала ни звука. Было видно только движущуюся тень. Брекенс ждал, твердой рукой направляя пистолет.

- Еще движение - и я стреляю! - вдруг резко крикнул он. - Я тебя вижу.

Послышался ответ. Это был тихий скрипучий смех.

Человек, казалось, издевался, нарочно заставляя выстрелить из пистолета. Брекенс не имел особого желания убивать. Он не был кровожадным. Но если бы незваный гость решил напасть на него, то он, конечно, выстрелил бы на звук голоса.

- Я сказал, стой там, где стоишь! - приказал Брекенс. - Ты у меня на мушке, и я не промахнусь.

В ответ снова послышался негромкий смех. В этот момент Брекенс, должно быть, забыл обо всем.

Автоматический пистолет запрыгал в его руке. Посыпались пустые гильзы. Все пули ударились в стену или улетели через открытую дверь в соседнюю комнату. Брекенс стоял посередине комнаты. Он вытер рукой лоб.

Серльз Шейн стрельбы, по-видимому, не слышал.

По крайней мере, он не вышел из своей комнаты. Стены дома хорошо поглощали звуки.

Потом Рондольф Брекенс для человека, который только что выпустил всю обойму во взломщика, начал действовать самым странным образом. Вместо того чтобы разбудить своего секретаря или других служащих, он даже не включил свет. Он небрежно положил пистолет на столик у кровати, с глубоким вздохом облегчения завернулся в одеяло и через пять минут уже крепко спал.

Утром Серльзу Шейну позвонил слуга-японец. Японец что-то быстро и невнятно бормотал. Шейн пришел в спальню Брекенса. Он сразу увидел пистолет и лужу крови в дверях, ведущих в соседнюю комнату.

В открытое окно дул прохладный утренний ветерок.

Глаза Шейна забегали, как две маленькие букашки.

Стенной сейф был открыт. Многие из редчайших камней исчезли. Другой сразу позвонил бы в полицию, но Серльз Шейн производил впечатление человека спокойного и рассудительного. Вероятно, в этот момент он думал об огромном контракте, который совсем недавно подписал Брекенс. Разумеется, публичное сообщение о стрельбе и ограблении не принесло бы пользы их фирме.

Проснувшись, Рондольф Брекенс сладко зевнул. С этой минуты и до тех пор пока не было отправлено сообщение Доку Сэвиджу со срочным вызовом, Серльз Шейн не переставал удивляться. Рондольф Брекенс не проявил никакого беспокойства по поводу ограбления и явных следов того, что он, вероятно, ранил человека.

Ему вдруг захотелось поговорить о путешествиях.

- Первым делом я, наверное, поеду в Китай, - сказал он, в то время как Шейн настаивал на том, что надо бы провести расследование. - Да, Китай замечательная страна!

Шейн проводил Брекенса в его контору. Этому дню было суждено вывести секретаря из обычного спокойного состояния.

В течение утра появился представитель другой фирмы, торгующей драгоценностями. Проведя около часа в конторе Брекенса, он вышел с озадаченной улыбкой.

Он обратился к Серльзу Шейну.

- Хорошо, это нас устраивает, - сказал торговец. - Алмазный рынок, кажется, неожиданно оживился. И ваш босс наверняка хочет на этом заработать. Он, по-моему, знает, где можно найти неограниченное число камней. Я не знал, что их так много.

Серльз Шейн похолодел, но улыбнулся и кивнул.

- Да, мистер Брекенс был всегда связан с лучшими поставщиками, сказал он. - Я полагаю, вы подписали контракт?

- Да, - ответил торговец. - Ваш босс говорит, что он может достать алмазы в количестве двух тысяч карат за пять дней.

Шейн бросился в кабинет Брекенса.

- Вы подписали еще один контракт на поставку двух тысяч карат? спросил он.

- Да, - холодно ответил Брекенс. - Конечно! Хотите посмотреть? У меня несколько рекламных проспектов. Китай и Ближний Восток. Я всегда хотел отправиться в путешествие.

- Но, мистер Брекенс, - сказал Шейн, - вы уверены в том, что сможете достать так много алмазов? Ведь это же невероятное количество. Вы должны теперь найти больше пяти тысяч карат. Где вы возьмете столько камней?

- Ну да... - ответил Брекенс. - Пять тысяч карат. Так... сейчас посмотрим. У меня был адрес этого ювелира. Это Гаррис Хупер Перрен. Я имел с ним дело раньше. Может быть, я его куда-нибудь положил? Закажите, пожалуйста, билеты в Китай.

Серльз Шейн нервно теребил свои наручные часы. Секретарь вышел, не обратив никакого внимания на рекламные проспекты. Вместо этого он начал звонить по телефону.

Ответы на его запросы звучали по-разному:

- У нас нет такого количества.

- Такой объем заказа для нас нереален.

- Я думаю, вы просто шутите?

Аналогичные ответы пришли Серльзу Шейну и от ювелиров, и от фирм, поставляющих алмазы. Он позвонил также и Гаррису Хуперу Перрену. Его не было на месте. Казалось, что его вообще нет в городе.

В течение часа Серльз Шейн делал собственные подсчеты. Не оставалось сомнений в том, что Рондольф Брекенс подписал два разорительных и невыполнимых контракта. Затем Шейн вспомнил некоторые обстоятельства ограбления Перрена. Секретарь связался с госпиталем Бельвю. Беда, постигшая сторожа и чистильщика сапог, все еще оставалась загадкой для лучших психиатров. Шейн заподозрил, что и его хозяин был поражен таким же недугом. И еще больше усложняло дело то, что фирма по розничной продаже драгоценностей, с которой был подписан первый контракт, прислала требование: необходимо было доставить первые пятьсот карат алмазов.

А Рондольф Брекенс продолжал говорить о путешествии в Китай. Вот почему Серльз Шейн позвонил, а позднее отправил Доку Сэвиджу телеграмму, подписавшись именем Рондольфа Брекенса.

ГЛАВА 13 МОЗГ ПЭТ ПОРАЖЕН

Когда Док Сэвидж взлетел на своем самолете с пляжа и полетел в Нью-Йорк, он сказал Ренни, что отправил Пэт в безопасное место. И это была правда.

Док послал Пэт под видом горничной в дом Саймона Стивенса.

Пэт должна была разузнать о загадочной болезни Саймона Стивенса и обо всем увиденном докладывать Доку.

Сын пароходного магната находился в таком же состоянии, и доктор Мадрен был бессилен. Пэт постоянно думала о том, что же могло случиться с Джеймсом Стивенсом. Его увезли с холма вместе с Длинным Томом и Джонни люди, переодетые в форму полицейских.

Вдруг неясный звук за дверями заставил Пэт насторожиться. Оттуда послышался приглушенный шум. Пэт в нерешительности постояла, а потом осторожно приоткрыла дверь в спальню.

Там был Джеймс Стивене. Высокий молодой человек, покачиваясь, стоял на коленях. Он был тяжело ранен.

На его руке и плече Пэт увидела кровь, а на лице тот же отпечаток полного отсутствия всяких эмоций.

Понимая, что она не может позвать на помощь Джеймсу Мадрена, Пэт быстро и профессионально обработала и перевязала глубокую рану на плече. Затем Пэт постепенно удалось вытянуть из Джеймса историю его исчезновения.

Его увезли на грузовике вместе с Длинным Томом и Джонни по старой заброшенной дороге к пляжу.

Джеймс придумал, как в песке можно устроить аварию, оставшись при этом невредимым самому. Так он и сделал, но, когда пытался скрыться, один из водителей ранил его. Он с трудом добрался до дома и поднялся по черной лестнице в свою комнату.

Едва Пэт успела задать еще несколько вопросов, как с улицы донеслись звуки выстрелов и вопли Шпига и Оранга, находившихся по приказу Дока Сэвиджа рядом с домом. Вопли и сдавленные выкрики доносились снизу, из библиотеки, где оставались доктор Мадрен, его помощница и Саймон Стивене. Снаружи гремели выстрелы из суперпистолетов.

Вдруг выстрелы оборвались. Как раз в тот момент, когда Пэт и Джеймс Стивене, опираясь на плечо Пэт, спустились вниз, Шпиг и Оранг ввалились в дверь.

- Тут были какие-то люди, и они пытались проникнуть в дом! пронзительно завизжал Оранг. - Одних мы отогнали, но другим удалось ворваться и выбежать с другой стороны.

- По-моему, мы их проучили, - сказал Шпиг. - Но меня интересует, что это значило.

Тут он указал на дверь в комнату и закричал:

- Смотри!

Все взгляды устремились в ту сторону. На полу лежали доктор Мадрен, его помощница и Саймон Стивене. Из комнаты проникал сладковатый запах хлороформа.

Первым очнулся Саймон Стивене, и в комнате раздался его привычный раскатистый смех. К нему неожиданно вернулись эмоции.

Доктор Мадрен пришел в себя и сел посередине ковра. На его гладкой лысой голове поблескивали капельки пота. Он изумленно смотрел то на Саймона Стивенса, то на его сына.

Помощница, мисс Кларк, тоже очнулась от наркоза и взглянула на доктора Мадрена.

- Мне кажется, что я помню, как кто-то ворвался через окно. А потом мне на лицо положили тряпку с хлороформом.

- Посмотрите! Посмотрите на него! - воскликнул доктор Мадрен, указывая на пароходного магната. - Как на него подействовал этот удар! Мистер Стивене, с вами, по-моему, опять все в порядке!

- Почему, черт возьми, опять в порядке? - прогрохотал миллионер. - Кто говорил, что я не в порядке? - Вдруг он увидел своего сына, который оставался в зале. - Джеймс, мальчик мой! Что это?

Но ответ прозвучал так же медленно и монотонно, как и ответы всех страдавших от этой неизвестной болезни. А когда Саймон Стивене начал расспрашивать Пэт, то и она отвечала лишь кратко, односложно. За то небольшое время, которое она провела в коридоре, ее успела поразить болезнь.

Пока доктор Мадрен объяснял Саймону Стивенсу, в каком состоянии он находился и в каком состоянии находятся его сын и Пэт, Шпиг с Орангом отошли в сторону, чтобы переговорить о том, что они думают по поводу случившегося с Пэт, и обсудить причины странного нападения на особняк пароходного магната. Они уже известили всех в доме о том, что Пэт не служанка, а кузина Дока.

Вдруг Оранг схватил Шпига за руку.

- Видел его? - спросил химик. - Вон там, в кустах. Когда я посмотрел на него, он спрятался.

- Господи! - заворчал Шпиг. - Не хватит ли с нас? Кого ты там еще увидел? В каких кустах?

- Вон, прямо там, - показал Оранг. - Это был этот птичник Джон Скроггинс. Он увидел меня и прыгнул обратно.

Шпиг юркнул к этому месту. Но когда он подошел туда, поблескивая в руке своей шпагой, там никого не оказалось. Шпиг пробежал немного дальше, но птичник исчез как видение.

Тем временем Оранг сыпал из небольшого флакона порошок на то место на земле, где лежала тень. Потом химик сбегал к автомобилю и вернулся с маленькой квадратной коробкой с небольшой линзой на одной стороне. Линза не светилась. Ультрафиолетовый свет был невидим для невооруженного глаза, но этот невидимый свет обнаружил там, где трава была примята, отпечатки ног. Они проявились странным желтым свечением.

- Отлично, это он, - объявил Оранг. - Здесь ни у кого нет таких больших следов. Я бьюсь об заклад, что это он все устроил! Я пойду за ним.

- Сначала мы поговорим с Доком, - резко возразил Шпиг. - Он нам велел смотреть за домом, чтобы что-нибудь не случилось.

- Подумаешь, беда! - детским голоском пропищал Оранг. - Все и так уже случилось. Да понимаешь ты, юристишка, что нам надо поймать этого парня! Он наверняка главный!

- Сначала мы поговорим с Доком, - упорствовал Шпиг. - Пошли!

Продолжая ворчать, Оранг заковылял следом. Радио в машине было настроено на короткие волны, на которых они могли связаться со штабом Дока в НьюЙорке.

Шпиг произнес:

- Док, это говорит Шпиг. Здесь сам черт ногу сломит...

Он подождал несколько секунд, затем повторил. Но ответа не последовало.

- С Доком и Ренни что-то случилось, - решил Шпиг. - Док сказал, что кто-нибудь обязательно будет находиться в штабе и ждать от нас сообщений.

- Тогда нам лучше пойти за птичником, - настаивал Оранг.

И поскольку связаться с Доком и Ренни не представлялось возможным, им ничего не оставалось делать, как отправиться на поиски загадочного Джона Скроггинса.

ГЛАВА 14 ЯДОВИТЫЕ РЫБКИ

За два часа до того как Пэт Сэвидж нашла перед дверью раненого Джеймса Стивенса, Док Сэвидж сидел в своем штабе. Бронзовый человек напряженно думал о деле с алмазами.

Одним из самых загадочных моментов было появление известного ювелира Гарриса Хупера Перрена в хижине птичника. Маленькие золотые вихри сверкали в глазах Дока.

Через некоторое время он улыбнулся и подошел к телефону.

Огромный инженер Ренни был в библиотеке. Он не прислушивался специально, но слышал голос Дока. Казалось, что на самом деле гнусавит Джон Скроггинс.

Кому бы он ни звонил, Док превосходно имитировал голос птичника из Шиннок-Хиллз.

Через некоторое время Док вернулся в библиотеку.

- Вероятно, у тебя будут посетители, Ренни, - предупредил бронзовый человек. - Так что будь начеку. Я бы тебе посоветовал оставаться здесь. Скажи им, чтобы они чувствовали себя в библиотеке как дома. Может быть, они пожелают подождать моего возвращения. Объясни им, что меня вызвали и я скоро вернусь. Если они захотят уйти - пусть уходят.

Ренни уныло кивнул.

- Док, я думал, что, когда мы вернемся, здесь будет что-нибудь особенное?

Док усмехнулся.

- Здесь, возможно, будет что-нибудь более особенное, чем ты ожидаешь, - ответил он. - Да, и должно поступить сообщение по радио от Шпига и Оранга. Это важнее всего. Они могут что-нибудь узнать о Джонни и Длинном Томе.

Док вошел в лабораторию и приблизился к прозрачному стеклянному аквариуму, в котором плавали разноцветные тропические рыбки. Надпись на аквариуме предупреждала каждого вошедшего. Она гласила: "Ядовитые рыбы".

Бронзовый человек вынул из кармана четыре неограненных алмаза и положил их на чистый песок на дне.

В воде все предметы казались увеличенными. И эти алмазы стали гораздо больше. Они стали в пять раз крупнее обычных. Такой эффект получался благодаря установленным в аквариуме зеркалам, наподобие тех, что используются фокусниками.

Когда Док вышел, он сказал Ренни:

- Сделай так, чтобы наши посетители могли войти в лабораторию. Это не покажется странным, поскольку одного из этих людей, я уверен, ты узнаешь. Личность второго человека, которого, надеюсь, он приведет с собой, установить будет легко. И сам не подходи близко к аквариуму.

Док Сэвидж незаметно вышел из штаба. Его путь лежал в контору Рондольфа Брекенса, торговца алмазами.

Скорее всего, Ренни знал двух людей, которые приехали примерно через полчаса после ухода Дока. Они, улыбаясь, вошли в кабинет и сообщили, что приглашены самим Доком Сэвиджем.

Ренни не подозревал ни о чем, когда один из вошедших взял его за руку для дружеского пожатия. В этом рукопожатии было что-то необычное.

Ренни не предложил посетителям подождать Дока в библиотеке или в лаборатории. Он просто не успел выполнить эти наставления. Инженер-гигант без сознания грохнулся на пол. Его дыхание стало неровным, а лицо странным образом искривилось.

Вошли они без масок, но сейчас оба надели их. К маскам подсоединялись шланги, через которые подавался кислород.

- Все это может быть ловушкой, - сказал один из них. - Тогда Джон Скроггинс говорит правду. Док Сэвидж мог действительно найти камни.

Голоса были приглушены масками. Вошедшие дышали чистым, приготовленным заранее воздухом. Но это была пустая трата кислорода: лаборатория не имела никакой газовой ловушки.

- Ядовитые рыбы, а? - пробормотал один из них. - Да, у него и рыбы могут быть ядовитыми, так что не будем рисковать. Сейчас, я только взгляну... Ого! Будь я неладен!

Казалось, что у него глаза вылезут через стекла маски. Глаза другого тоже изрядно увеличились.

- Отлично! Джон Скроггинс не врал! - пробурчал один. - Но что стало с этими камнями? Я не думал, что они таких размеров!

- Не будь дураком! - пробубнил другой. - Это старый фокус! Это те же камни, просто хитрая бестия Сэвидж думает, что он нас надует! Он, наверное, полагал, что большой парень в той комнате схватит нас и продержит здесь! Слушай, я возьму эти камни отсюда!

Один из вошедших взял со стола в лаборатории увесистую гирю и принялся крушить все на своем пути.

Зазвенело стекло. На мгновение показалось, что человек сошел с ума. Его взгляд упал на радиоприборы в комнате. Он продолжал размахивать гирей. Хрупкое оборудование падало и разлеталось на куски.

- Отлично, - сказал он. - Берем с собой этого чудака, я хватаю аэроплан, и смытываемся. Завтра никто уже не поверит, что я мог быть на Манхэттене.

Док Сэвидж задержался дольше, чем предполагал.

Если бы не предыдущие случаи поражения мозга, история, которую он только что услышал, показалась бы ему невероятной.

Но сомнений относительно состояния мозга и финансового положения Рондольфа Брекенса не было. Продавец алмазов был совершенно невменяем, и ему грозило разорение, если только на рынке Манхэттена чудом не появится невероятное количество алмазов.

Серльз Шейн рассказал Доку Сэвиджу о том, что отправил сообщение, подписав его именем торговца.

Док сказал Серльзу Шейну:

- Разузнайте хорошенько, что за люди заключили с вами контракты, но ничего не предпринимайте, пока я вам не скажу.

Когда Док Сэвидж вернулся в свой штаб, ему не понадобилось заходить в лабораторию, чтобы понять, что его ловушка сработала.

Но полковника Джона Ренвика нигде не оказалось.

Ренни исчез без следа.

Док оглядел погром в лаборатории с видом, будто ничего другого не ожидал. Больше всего он жалел о том, что разбили фонограф. К нему подсоединялась телефонная трубка так, что все сообщения записывались на валик. Если и поступало сообщение от Шпига и Оранга, то теперь проверить это стало невозможно.

Бронзовый человек с поразительной скоростью принялся за работу. Через несколько минут он уже установил новый фонограф и попытался связаться по радио с машиной Шпига. Ответа он не получил.

Шпиг и Оранг в это время занимались другим делом.

Док Сэвидж приступил к, возможно, самому серьезному в своей карьере научному исследованию. Взявшись за работу, он понимал, что от успеха его экспериментов зависит жизнь и смерть многих из его товарищей, так как был уверен, что похищения алмазов и случаи потери эмоций тесно связаны.

Множество его драгоценных тропических рыбок валялось на полу лаборатории, некоторые уже испустили дух. Пол был усеян битым стеклом. Всего через несколько минут Док переложил мертвых рыбок в отдельный резервуар и добавил туда бесцветной жидкости.

Произошло чудо, которое могло заставить подумать о самой черной магии. Тропические рыбки зашевелили разноцветными плавниками. Вскоре они весело плавали, как будто никогда и не умирали.

Алмазы из аквариума исчезли, но эта потеря не слишком расстроила Дока. Он ожидал, что Ренни не даст так далеко зайти делам. Однако самоуверенность большого инженера привела к тому, что его застали врасплох.

Бронзовый человек вынул из разбитого аквариума подводный замок и вытащил из него черную водонепроницаемую коробку. Взяв из черной коробки фотопластинку, он поместил ее в ванну с проявителем.

Изображение возникало очень медленно.

Сначала казалось, что изображение на пластинке не получилось. Черные маски скрывали лица. Но ясно были видны четыре пятна. Это были глаза. Правда, они смотрели через стекла масок.

Вдруг лаборатория наполнилась вибрирующим звуком. Док думал. Или он был на пороге выдающегося открытия, или получила подтверждение одна из его теорий.

Его следующий эксперимент выглядел странно. Он вынул из банки с химикатами предмет, оказавшийся человеческой рукой, оторванной пулеметной очередью.

Док взял образец раствора, поместив по несколько капель этого вещества в каждую из двенадцати реторт.

Что было в этих ретортах, знали лишь немногие крупнейшие химики мира.

Док Сэвидж блестяще знал химию. У него под рукой всегда находились соединения, которые не использовались еще в самых передовых лабораториях. Но бронзовый человек был откровенно разочарован. В пятнах на руке убитого содержалось неизвестное химическое вещество. Казалось, что это новый еще неизвестный элемент.

Хабеас Корпус лежал под скамейкой. Он проделал обратный путь на Манхэттен с Доком и Ренни. Глаза Хабеаса смотрели тупо и холодно, хотя обычно они яростно сверкали. Он не оказал сопротивления, когда Док схватил его за ухо. И тут Док почувствовал начало приступа. Что-то подбиралось к нервным центрам, как заполняющий комнату ядовитый, но без запаха, газ.

Док Сэвидж заметил, что совершает движения механически. Он стал заполнять пробирки, и его руки выполняли работу, как автоматы. И тут ему в голову пришла мысль, что он просто теряет время.

Для чего он все это делал?

Величественная бронзовая голова дернулась на плечах. Шейные сухожилия напряглись. Он присел и выронил пробирки из рук. Минуты две он сидел, глядя неподвижно на вещества в пробирках.

Что он делал? Зачем? Ах да, он должен торопиться, чтобы спасти своих товарищей. Это так. Но почему он должен их спасать? Пусть сами о себе заботятся. Что он собирался сделать?

Хабеас Корпус хрюкнул.

Зачем ему понадобилась свинья?

Док Сэвидж сидел, глядя на пробирки. Его товарищей, с их удивительными знаниями в разных областях, болезнь одолела довольно легко. Теперь первые признаки поражения эмоций почувствовал и бронзовый искатель приключений.

В лаборатории больше никого не было. Некий коварный яд проникал в самую высокоорганизованную в мире нервную систему. Золотистые глаза остывали. Вихри в их глубине затухали. В огромной лаборатории царила полнейшая тишина. Чувства его, казалось, застыли.

Его большие руки потянулись к пробиркам и остановились на полпути. Могучие руки, плечи, подобные обтянутым кожей пучкам канатов, ослабли.

Некоторое время спустя, возможно непроизвольно, Док Сэвидж стал делать физические упражнения. Одну за другой он напрягал мышцы. Мозг вернулся к сложным размышлениям, подсчетам в уме, требующим огромных аналитических способностей.

Огромные руки взялись за шею у основания бронзового черепа. Большой палец впился в мягкую плоть.

Док потянул руками голову вперед и вниз. Посторонний наблюдатель подумал бы, что он хочет вытащить из позвоночника собственный спинной нерв.

Едва он начинал чувствовать, что интерес возвращается к нему, как апатия вновь одолевала его.

ГЛАВА 15 ПРОПАВШИЙ ПРУД

Док Сэвидж начал бы бороться с апатией еще более настойчиво, если бы он знал, что произошло с его товарищами.

Более двух часов он сражался с мистической невидимой силой. Время от времени он вставал, раскачиваясь, как пьяный. Мощные пальцы массировали заднюю часть шеи. Кожа на руках была исцарапана и изодрана.

Из-под ногтей сочилась кровь.

А в это время Оранг и Шпиг, не обращая внимания на приказ Дока оставаться у особняка Саймона Стивенса, неслись к утиной ферме Джона Скроггинса.

Сотни белых уток махали крыльями и крякали в мутном пруду.

Шпиг и Оранг укрылись на холме около все еще тлеющих развалин сгоревшего дома.

- Я буду сидеть здесь, пока не покажется этот птичник, - упрямо заявил Оранг. - Ты своими прыжками только спугнешь его.

- Зато я не пугаю людей страшной рожей, как ты, - ответил ему Шпиг. А когда он появится, что ты предлагаешь делать?

- Я разорву его на куски и посмотрю, из чего он сделан. Он будет рад рассказать мне все, что знает! - бушевал Оранг.

- Ну хорошо, посмотрим на тебя в работе, - ответил Шпиг.

- Вон он, выглядывает из хижины.

- Идем, - стиснув зубы, сказал Оранг. - Теперь мы кое-что выясним.

Они пошли, прячась за кустами. На полпути к пруду они ускорили шаг, так как Джон Скроггинс неожиданно вылез из своей хижины. Он нес старую помятую коробку, бывшую когда-то чемоданом. Чемодан был набит так, что едва не лопался.

- Ах, чтоб его!.. - завизжал Оранг. - Он сматывается!

Неуклюжей походкой Джон Скроггинс быстро пробирался к старому автомобилю. От радиатора шел пар.

Оранг поднял свой суперпистолет и закричал:

- Эй, ты! Стой на месте, или я из тебя сито сделаю!

От фигуры Джона Скроггинса их отделял утиный пруд. Долговязый засуетился. Его маленькая приплюснутая голова смешно болталась на длинной, тонкой шее. Птичник не ответил.

Он бросил чемодан в машину и огромными неловкими прыжками вернулся обратно к двери своей хижины.

Когда птичник появился снова, Шпиг и Оранг были уже на берегу пруда. Джон Скроггинс держал двуствольный дробовик.

- Пошел вон отсюда, живодер! - прогнусавил его противный голос.

Оранг не мешкал. Пистолет выстрелил. Обезьяноподобная фигура шлепнулась в мелкий пруд: Оранг поскользнулся.

Джон Скроггинс проворно нырнул обратно в свой домик. Ствол ружья высунулся наружу. Дробовик изрыгнул пламя из обоих стволов.

Шпиг охнул и окунулся в мерзкую жижу рядом с Орангом. Птичник, очевидно, засыпал новую порцию дроби. Оранг опустошил револьвер, обстреляв усыпляющими пулями дверь хижины. Пули не причинили постройке никакого вреда.

Откуда-то из-под земли донесся глухой взрыв. Шпиг закричал:

- Оранг, осторожно! Пруд заминирован! - Это было похоже на правду.

Столб мутной воды как гейзер взметнулся в воздух и с громким плеском обрушился вниз.

Оранг удержался на ногах, упорно продолжая идти по колено в воде. Шпиг следовал за ним.

Происходило нечто странное. Пруд исчезал. Широкая гладь неглубокого пруда неожиданно уменьшилась. В середине появился мутный водоворот. Очутившихся в нем Оранга и Шпига .сбило с ног. Водяной поток перевернул их. Джон Скроггинс вышел из своей хижины и со злостью наблюдал за ними. Он неподвижно стоял на берегу отступающего пруда. Вода уходила в огромную дыру. Казалось, будто открылся гигантский колодец.

Шпиг ухватил Оранга за волосатую шею. Поток воды затягивал их в отверстие.

- Урод! - визжал Оранг, пытаясь встать на ноги. - Из-за тебя мы сюда попали!

Ответить на это несправедливое обвинение Шпиг не мог. Его рот был полон воды. Утка с криком ударилась ему в лицо. Вдруг Оранг и Шпиг почувствовали твердую поверхность. Колодец поворачивал, и их падение чуть замедлилось.

Вода текла под холм. Оранг и Шпиг сохраняли достаточное присутствие духа, чтобы притормаживать, когда их ноги находили опору. Пруд мелел - вода уходила под землю. Шпигу удалось вытащить из кармана фонарик, и, включив его, он обнаружил вход в тоннель, ведущий под холм.

- Смотри, Оранг! - выплевывая изо рта грязь, сказал Шпиг. - Здесь есть проход под холмом, и он идет прямо к сгоревшему дому. Это лучший выход для нас!

Сзади них раздался гнусавый голос Джона Скроггинса:

- Поберегите свои шкуры и не суйтесь в этот тоннель! Вы там не найдете, что...

Что они могли бы там найти, они не услышали.

Оранг направил свой пистолет на голос птичника.

- Держу пари, что этот тоннель ведет в его лачугу, - заявил Шпиг. - Он вошел в него не так, как мы.

Заключение Шпига оказалось верным. Джон Скроггинс вышел из тоннеля, и Шпиг и Оранг его больше не слышали.

- Тут, под этим сгоревшим домом, что-то есть, - сказал Шпиг. - И мы сможем там выбраться.

При свете фонаря они увидели, что стены тоннеля довольно ровные. Специальные стоки отвели воду, вытекшую из пруда, и только несколько дюймов ее все еще плескалось под ногами.

- Тоннель, кажется, построен давно.

- Его сделали, вероятно, когда дом перестраивали, - решил Шпиг, - а дому этому больше ста лет.

- Разве ты здесь не был, когда ходил поговорить с птичником? осведомился Оранг.

- Может быть, был, а может - и нет, - сказал Шпиг. - Я, кажется, вспоминаю...

Что бы он ни вспомнил, он это сразу забыл. За поворотом молча стояли шестеро. Фонарик на мгновение осветил их лица и тут же потух. Оружия у этих людей не было. Они приближались медленно, неумолимо.

- К черту все! - завопил Оранг. - Назад, Шпиг! Эти ребята не похожи на головорезов, но человеческого в них тоже мало видно!

Люди шли на них с холодной четкостью роботов.

Шпиг схватился за шпагу, но использовать ее в темноте было нелегко. Он почувствовал, как острие воткнулось в чье-то тело. Жертва не издала ни единого крика.

Шпиг упал на обмякшее тело: так быстро человек погрузился в сон.

Оранг убедился, что Шпиг не находится на линии огня, но выстрела не произошло. Из темноты возникли чьи-то руки и вцепились в тело Оранга.

Химик взмахнул руками. Он почувствовал удовлетворение, услышав, как треснули две головы.

Это было, вероятно, последнее, что запомнил Оранг.

Он не знал, когда одолели Шпига. И Шпиг не знал тоже.

Тем временем в особняке пароходного магната, откуда исчезли Оранг и Шпиг, мисс Кларк, сиделка доктора Мадрена в доме Саймона Стивенса, продолжала трудиться. Теперь, когда Пэт и Джеймс Стивене страдали тем же недугом, мисс Кларк проявляла сочувствие.

Кроме того, сиделка была незаменима в том смысле, что она следовала всем указаниям городского доктора, которого вызвали для ухода за пулевой раной Джеймса Стивенса.

- Меня не волнует, сколько вы запросите. Если вы сумеете вывести моего сына из этого ужасного состояния, вы можете назвать любую сумму, - умолял доктора Мадрена Саймон Стивене. - Если даже возьмете все, что я имею, - мой сын этого стоит!

- Не будем говорить о деньгах, - сказал ангелоподобный психиатр. - Это - очень необычные случаи. Единственной наградой для меня будет найти способ излечить их.

Мисс Кларк вышла глотнуть свежего воздуха. Высокая некрасивая женщина, с острым пытливым взглядом, все еще была бледна от воздействия хлороформа, и чувствовалось, что ее что-то тревожит.

Прогуливаясь, мисс Кларк не спеша зашла в глубь большого парка. Ряды декоративного кустарника образовывали здесь тенистые тропинки, ведущие к тыльной стороне особняка.

Мисс Кларк шла по одной из тропинок, ярдах в ста от дома. Вдруг она закричала:

- Нет! Нет! Я не буду этого делать! Я сделала больше, чем должна!

Послышались строгие мужские голоса. Мисс Кларк закричала опять:

- Я скажу доктору Мадрену! Я больше так не могу. Не надо, не делайте этого! Нет! Пожалуйста!

Раздались проклятия.

Просьба о пощаде была последними словами мисс Кларк на земле.

Она предстала прибежавшим на крик в таком виде, что людям стало дурно. Жуткая рана, начинаясь от одного уха, тянулась к другому. Меньше чем за две минуты вся кровь вытекла из тела сиделки. Ее шея была разрублена. Доктор Мадрен прибежал с непокрытой головой, блестя на солнце лысиной.

- Это ужасно... ужасно! - шептал он. - Подстерегали, наверное, Саймона Стивенса! Мисс Кларк была моей лучшей сиделкой.

Саймон Стивене смотрел на тело сиделки. Его лицо больше не было таким румяным.

Из дома прибежали почти все слуги.

Донесся рев мотора уезжающей мощной машины.

- Доктор Мадрен, - сказал Саймон Стивене, - мы должны немедленно узезти отсюда моего сына! Я чувствую, что это покушение было на меня.

- Может быть, у вас есть враги, о которых вы не знаете, - предположил психиатр.

- Я ничего не знаю ни о каких врагах, - заявил Саймон Стивене.

Слабый женский крик долетел от почти опустевшего теперь дома. Одна из служанок сбежала по лестнице на лужайку и упала без чувств.

Саймон Стивене грузно подбежал к ней, затем вошел в дом. Через несколько секунд миллионер в ужасе закричал:

- Они исчезли... мой сын исчез... и Пэт Сэвидж!

Служанку привели в чувство, и она смогла кое-что сказать. Она видела, как какие-то люди выносили из дома Джеймса Стивенса и Пэт Сэвидж. Они вошли и вышли из дома со стороны, противоположной той, где была жестоко убита сиделка.

Кем бы ни были эти люди, не оставалось сомнений в том, что они принадлежали к той же самой банде, что и люди, напавшие в тоннеле на Оранга и Шпига, ибо уже несколько часов спустя Пэт Сэвидж и Джеймс Стивене оказались в одном крытом грузовике с юристом и химиком.

Шпиг и Оранг были крепко скручены веревкой, а глаза их завязаны широкой лентой. Они знали, что находятся в грузовике, громыхающем по ухабистой дороге.

Снова опустилась ночь, но где они были днем, не знал ни Шпиг, ни Оранг. Они были ко всему безразличны. Слова не производили на них никакого впечатления. Затем в грохочущем грузовике раздался женский голос. Шпиг узнал его.

- С нами едет Пэт, - констатировал он, как будто в этом не было ничего необычного. - Интересно, зачем нас связали?

Послышался тонкий голосок Оранга:

-- Пэт, ты не попросишь дать мне что-нибудь поесть? Я очень голоден. Но только не уток, мне от них уже дурно.

- Привет, Шпиг. Привет, Оранг, - голос Пэт не выразил никакого удивления. - Она добавила: - Куда меня везут? У Джеймса плечо кровоточит.

Ни Шпиг, ни Оранг в этот момент не вспомнили, кто такой Джеймс. Их, казалось, это не волновало.

Оранг продолжал скулить, что он голоден.

Грузовик остановился. Шпига, Оранга, Пэт и Джеймса Стивенса привели на старую полусгнившую пристань. Только Джеймсу пришлось помогать, остальные шли сами.

Около получаса четверо пленников сидели в кокпите открытого баркаса. Соленые брызги летели им в лицо, и приятного в этом было мало. Баркас пересек неспокойный пролив и пошел по тихой воде.

- Я вижу множество полузатонувших посудин, - объявила Пэт Сэвидж, похоже, это кладбище кораблей.

Глаза Пэт не были завязаны. То, что она могла видеть и запоминать, очевидно, не посчитали важным.

Привлекательная кузина Дока подробно описывала место, куда их привезли.

На мелководье, за выступающим, как коготь, мысом лежали ржавые остовы судов. Это было все, что осталось от некогда могучего, но навсегда исчезнувшего китобойного флота.

Баркас замедлил ход. Рядом возвышался огромный ржавый корпус. Пленники залезли по веревочному трапу на наклонную палубу. Затем их затолкали вниз, в какое-то смрадное помещение.

В нос ударил запах льяльных вод и тухлой рыбы.

С Оранга и Шпига сдернули повязки. Электрические лампочки освещали внутреннее убранство их нового места заключения.

Пэт Сэвидж не обращала никакого внимания на товарищей Дока и держалась ближе к Джеймсу Стивенсу. Люди, ходившие вокруг них, не проявляли большого интереса к пленникам и никак не объясняли цель их захвата. Их действия казались автоматическими, а руководил людьми голос из громкоговорителя.

Оранга и Шпига развязали. В громкоговорителе раздалась новая команда, и химик с юристом присоединились к безропотно работающим людям. Один из человекороботов был намного крупнее остальных. Это был обнаженный по пояс гигант. Все люди занимались странной работой: переносили мешки из одного отсека в другой.

Гигантская фигура подошла к Шпигу и Орангу. Увлеченный своей работой вместе с другими людьми-автоматами, он даже не замедлил шаг. Он лишь кивнул.

Этим гигантом был Ренни. Присутствие Шпига, Оранга, Пэт и других не произвело на него ни малейшего впечатления. Среди остальных работали Джонни и Длинный Том, тоже раздетые до пояса. По спинам тек пот, но никто не жаловался.

Пленники и не подозревали, что в это время Саймон Стивене отчаянно пытается им помочь.

ГЛАВА 16 ПТИЧНИК

День был уже в самом разгаре, когда Стивенсу удалось дозвониться до центра Манхэттена. До этого измученный миллионер каждый раз слышал в ответ только голос Дока Сэвиджа, записанный на пленку, с предложением оставить сообщение. И каждый раз Стивене отчаянно повторял:

"Как только вы получите это сообщение, Док Сэвидж, позвоните мне! Это вопрос жизни и смерти! Они взяли моего сына, и они взяли вашу кузину, Пэт Сэвидж! И они все исчезли, включая тех, кого вы называете Шпигом и Орангом!"

Снова и снова прослушивал сейчас пленку бронзовый человек. Шея Дока Сэвиджа была ободрана и кровоточила в тех местах, куда вцеплялись его мощные пальцы. Но после долгой борьбы его ум прояснился.

Благодаря исключительной силе воли и постоянному физическому воздействию на нервные узлы, Док стал первым, кто преодолел силу, сковавшую эмоции и делавшую из людей роботов. Когда Саймон Стивене, после того как ему позвонил Док, взволнованным голосом рассказал все, что мог, бронзовый человек ответил:

- Ваш собственный случай подтверждает, что у этой тайны есть разгадка.

Ситуация требовала немедленных действий. Док знал, .что он должен быть в этот момент на пути в Шиннок-Хиллз. Но он знал и то, что, придя туда неподготовленным, он может оказаться таким же беспомощным, как другие. Первый раз он справился с недугом, но сможет ли он сделать это снова?

Зазвонил телефон.

- Док Сэвидж? - услышал он голос Серльза Шейна. - У меня есть для вас новость. На Манхэттенском рынке появилось огромное количество алмазов. На рынок выкинули много неограненных камней, но пока все поставщики отказались заключить контракты с мистером Брекенсом. Что вы мне посоветуете?

- Я нахожусь в таком же неведении, как вы, - заявил Док. - Как только я проведу расследование, я вам позвоню.

Он быстро вернулся в лабораторию и положил оставшиеся камни, взятые из погреба Джона Скроггинса, на стол.

Несколько минут он занимался изучением неограненных камней под микроскопом, и, когда закончил, в его золотистых глазах опять мелькали маленькие смерчи.

- Просто удивительно, - пробормотал он. - Джон Скроггинс очень скрытная личность. Надо будет как можно скорее с ним встретиться. И Гаррис Хупер Перрен, вероятно, тоже может о многом поведать.

Но встреча с Джоном Скроггинсом должна была произойти много раньше.

Док этого не знал; он продолжал работать. Бронзовый человек наполнил шприц смесью каких-то препаратов и воткнул иглу в толстую шкуру Хабеаса Корпуса.

Свинья даже не хрюкнула. И через несколько минут не было видно никаких результатов. Свинья лишь с подозрением взглянула на Дока и забилась дальше под скамью.

Лаборатория наполнилась нарастающим звуком, похожим на ровное звучание скрипичной струны. Звук шел от стены. Этот звук был лишь еще одной из целой массы хитростей, спрятанных в лаборатории. Стрелка индикатора, вздрогнув, замерла, и Док понял, что кто-то поднялся на восемьдесят шестой этаж. Индикатор показывал, что человек уже в коридоре, около штаба Дока. По-видимому, он не воспользовался обычным лифтом. Не покидая лаборатории, Док отпер все радиоуправляемые замки. Он знал, что человек снаружи был озадачен, не найдя способа открыть дверь в приемную.

Затем Док выключил свет. Без оружия он неслышно проскользнул во внутреннюю комнату. Бронзовый человек ясно видел движения призрачной фигуры, но разглядеть лицо не мог.

По-кошачьи бесшумно он в несколько прыжков пересек комнату. Напасть внезапно ему не удалось. Вошедший определенно умел видеть в темноте.

Бронзовый человек обладал поразительной ловкостью. Обычно он мог так быстро вцепиться человеку в важные нервные центры, что тот и не успевал заметить движения. Но сейчас ничего не получалось. Незнакомец извернулся, как налим, и выскользнул из объятий Дока.

Возможно, долгая борьба Дока с недугом каким-то образом притупила реакцию. Что бы там ни было, шея Дока неожиданно оказалась схваченной борцовским захватом. Был превосходно выполнен с огромной силой полный нельсон.

Док освободился от захвата и носком ноги обвил голень противника. Это был болевой прием, принесший незнакомцу намного больше неприятностей. Док нащупал пальцем ноги нервные окончания в том месте, где прикосновение доставляло жертве максимум неудовольствий, противник застонал и опрокинулся навзничь.

Док улыбнулся; он мощными пальцами сжал ногу противника и согнул ее в колене. Это тоже был болевой прием. Док считал, что противник осознает всю бессмысленность своих попыток избавиться от захвата.

- Сдаюсь, - раздался гнусавый голос. - Я хотел застать вас врасплох.

- Да, Джон Скроггинс, - спокойно сказал Док. - У вас, несомненно, была причина думать, что я могу оказаться неспособным сопротивляться. Поэтому вы превосходно рассчитали свой визит.

- Неправда, - проныл Джон Скроггинс, его косящий глаз дико вращался, другой же был неподвижно устремлен на бронзового человека. - Я всегда был мирным человеком, но у меня есть причина быть чертовски уверенным, что вы знаете, кто у меня украл алмазы. И я пришел сюда это выяснить.

- У вас есть алмазы? - задал встречный вопрос Док. - Откуда вы их взяли? Кажется странным, чтобы владелец утиной фермы обладал драгоценными камнями.

- Это мое личное дело, - гнусаво ответил Джон Скроггинс. - Может, я был бережливее других. Сегодня я узнал, что ваши ребята лазали по моей ферме и пытались...

Хабеас Корпус хрюкнул и высунул из-под скамейки свое длинное рыло.

- Я уже видел ее! Я так и знал, что эта дрянная свинья здесь замешана.

Док улыбнулся, но ничего не сказал. Он рассматривал свинью. Хабеас Корпус оставался по-прежнему вялым.

Инъекция никак на него не повлияла.

- У меня в лаборатории есть несколько неограненных алмазов, - произнес Док, к которому неожиданно пришла идея. - Как вы думаете, вы сможете отличить свои?

- Я думаю, что я их узнаю, - заявил Джон Скроггинс. - Хотя они все очень похожи.

- Вы можете ошибаться, - предупредил Док. - Но пойдемте в лабораторию, и я покажу алмазы, среди которых могут быть и те, которые украли у вас. Если найдете свои, не расскажете ли вы мне, откуда они у вас?

- Может быть, скажу, а может быть, и нет, - упрямо прогнусавил уточник. - Что мое, то мое, и оно мне нужно!

Две минуты спустя Джон Скроггинс всматривался в квадратную коробку с двумя линзами наверху, которые точно соответствовали глазам. Закатившийся глаз Джона Скроггинса никак не мог остановиться, а другой неожиданно зло сверкнул.

- О черт, это мои камни! - воскликнул он. - Они все были спрятаны в утках, которых я выпотрошил.

Сквозь линзы было ясно видно каждую прожилку, каждое пятнышко на неотполированных камнях. Док стал объяснять, как отличить настоящие камни от поддельных. Джон Скроггинс только усмехнулся. Бронзовый человек не сомневался, что птичнику нет необходимости рассказывать, как можно распознать алмазы.

Было видно, что птичник, считавшийся невежественным, не первый раз приходил в научную лабораторию.

Но Док не выдал своего подозрения и сказал:

- Вы уверены, что это ваши алмазы?

- Я, кажется, сказал, что да! - огрызнулся Скроггинс.

Док принял мгновенное решение.

- Ну что же, попробую вам поверить, - улыбнулся он. - А поскольку я знаю, что вас действительно ограбили, то вы можете взять эти алмазы.

Джон Скроггинс бросил на Дока подозрительный взгляд.

- То есть вы имеете в виду, что даже не собираетесь драться из-за них?

- А собственно зачем? - спросил Док. - Эти алмазы оказались здесь таким образом, что я вполне могу поверить, что они ваши.

- Да, черт побери! - взорвался Джон Скроггинс. - Мне надо было вас арестовать!

- Я вам этого не советую, - спокойно произнес Док. - Да и вы к тому же не рассказали, где вам удалось достать такую коллекцию.

- А это не вашего собачьего ума дело! - прогнусавил птичник. - Я думал, что вы, может быть, сможете мне помочь. Но теперь я не собираюсь просить вашей помощи!

- Это будет совершенно правильно, - сказал Док. - У вас есть ваши алмазы, а у меня есть масса своих дел.

Бронзовый человек не двинулся с места, а Джон Скроггинс поспешно покинул лабораторию. Птичник, очевидно, верил, что вернул себе похищенное состояние и теперь действительно обладает очень дорогими камнями. Он не знал, что это не те алмазы, которые были спрятаны в выпотрошенных утках.

Когда Джон Скроггинс вышел в коридор, радиозамки заперли все двери. Док Сэвидж отпустил посетителя с определенной целью. Он не пошел к дверям лаборатории. Он подошел к аквариуму с рыбками, который разбили вдребезги предыдущие посетители.

Аквариум отъехал в сторону. За ним находился один из потайных выходов из штаба Дока. Бронзовый человек принимал участие в разработке проекта огромного небоскреба, в котором размещался его штаб.

Прежде чем Джон Скроггинс, пользуясь обычным лифтом, очутился на улице, Док Сэвидж вынырнул почти в квартале от здания.

Долговязый птичник украдкой огляделся по сторонам и остановил проезжавшее мимо такси. Через некоторое время Джон Скроггинс вылез из такси и вошел в другое высокое здание. Вместе с ним на лифте поднялся высокий смуглый человек, похожий на армянина.

Джон Скроггинс вошел в контору на одном из верхних этажей. Очевидно, он пришел по делу большой важности, ибо вышел оттуда только через час. Переговоры, судя по его лицу, прошли удачно. Закатившийся кверху глаз весело танцевал, а сам птичник покряхтывал от удовольствия.

Джон Скроггинс вошел в лифт и спустился вниз.

Высокий армянин оставался в коридоре еще пчти полчаса, прячась в нише у пожарного выхода.

По приемной расхаживал секретарь торговца алмазами Рондольфа Брекенса Серльз Шейн. Дверь конторы тихо отворилась. Серльз Шейн быстро обернулся. Вошел высокий широкоплечий мужчина со смуп ;ч лицом.

Черные глаза его ничего не выражали.

- Это контора Рондольфа Брекенса, торгующего солнечными камнями, - CKL 'ее заявил, чем спросил посетитель.

Серльз Шейн был напуган тем, что посетитель так тихо вошел.

- М-м-да, - неуверенно ответил он. - По какому вы делу?

Секретарь бросил быстрый взгляд на внутреннюю дверь, ведущую в кабинет Рондольфа Брекенса.

Смуглый посетитель низко поклонился - все его движения были крайне учтивы.

- Возможно, я могу быть полезен вашему хозяину, - тихо сказал он. - Я Хафид Арман, о котором вы никогда не слышали. Но я узнал, что вашему хозяину требуется огромное количество камней. Я могу предложить их вам.

Серльз Шейн вздрогнул. Его наручные часы отбросили яркий блик. Он украдкой посмотрел на внутреннюю дверь.

- Я полагаю, что вас дезинформировали, - заявил он. - Возможно, вы пришли с добрыми намерениями, мистер Арман. Но мой... гм... мистеру Брекенсу сейчас не нужны алмазы.

Черные глаза Хафида Армана нисколько не изменили выражения. Он лишь внимательно посмотрел на дверь в кабинет Рондольфа Брекенса. В задней стене была щель, сквозь которую могли передаваться бумаги и письма.

- Это очень странно, - сказал Хафид Арман. - Однако я сегодня узнал о больших контрактах, которые ваш босс обещал выполнить.

Серльз Шейн заговорил нервной скороговоркой:

- Ну да, да. Может быть, вы это и слышали. Но нужды больше нет. Мистер Брекенс обеспечен всеми необходимыми ему алмазами. Я прошу вас извинить меня, мистер Арман.

Затем произошла странная вещь. Серльз Шейн быстро шагнул к краю своего стола. Его губы что-то шептали. Он нагнулся, будто пытаясь поднять упавший с пола карандаш.

- Пожалуйста, уходите. Прошу вас, сейчас же!

Его шепот не мог быть услышан никем, кроме высокого армянина.

Затем послышался резкий щелчок, похожий на звук ломающейся маленькой сухой палочки, но это была не палочка. Вдоль задней стены поднималась голубоватая струйка дыма.

Серльз Шейн схватил карандаш на полу, но не поднялся с ним, а, напротив, отбросил карандаш и глубоко вздохнул. Волосы на затылке стали мокрыми и окрасились в красный цвет. По шее текла кровь.

Лицо уткнулось в расстеленный на полу ковер.

Хафид Арман бросился в сторону. Прозвучал приглушенный выстрел, затем еще один. Пули оставили два глубоких следа на отполированном секретарском столе. Одна пуля ударилась прямо в грудь белой рубашки армянина.

По всем законам природы Хафид Арман должен был повалиться, и он действительно упал, но лишь для того, чтобы спрятаться за столом.

Через некоторое время он высунулся из укрытия.

На груди его белой рубашки виднелось грязное пятно, но пятно имело свинцово-серый цвет. Крови не было, поскольку не было и раны.

Больше выстрелов не последовало.

Серльз Шейн не двигался. Видневшееся у него на затылке отверстие однозначно указывало на то, что сказанные им шепотом слова были последними.

Дверь в кабинет Рондольфа Брекенса была без глазка. Она представляла собой тяжелое деревянное сооружение и запиралась на специальный замок с массивным засовом. Торговец алмазами частенько хранил камни на крупные суммы и, вероятно, считал, что необходима надежная дверь.

Теперь было видно, что армянин обладал огромными кулаками, похожими на большой бронзовый молот. Он дважды ударил в толстую дверную панель. Удары были такими сильными, что казалось, будто в дверь бил стальной поршень. Древесина вокруг замка раскололась, и кулак прошел насквозь.

Рондольф Брекенс сидел, развалившись за столом.

Хозяин не выразил никакого удивления по поводу того, что посетитель вошел так необычно. В одной руке торговец держал автоматический пистолет с большущим глушителем на дуле.

Прежде чем Рондольф Брекенс заговорил, армянин метнулся к стене, разделяющей приемную и кабинет.

Его глаза искали щель, через которую можно было передавать письма.

Неожиданно Рондольф Брекенс заговорил мертвым голосом, без всякого интереса и выражения.

- Под картинкой, - сказал он, будто ему задали вопрос. - Нажмите сильнее.

Это была гравюра в рамке. Армянин надавил рукой на стену под ней, и часть стены бесшумно отодвинулась в сторону. Внутри он увидел проход фута в три шириной, - щель для писем была лишь камуфляжем. Но этот потайной проход неожиданно упирался в закрытую металлическую дверь. Она была заперта с другой стороны на засов. Попытки быстро ее открыть ни к чему не привели.

Армянин вернулся обратно в кабинет Рондольфа Брекенса. Тот так и не поднялся из-за своего стола.

Он все еще держал пистолет, будто не знал, что с ним делать.

- Куда ведет этот ход? - твердо спросил армянин. - Кто здесь был с вами?

- Никто здесь не был, - вяло ответил Брекенс. - Этот пистолет упал на пол из щели для писем, и я его поднял. И мне кажется, что я слышал стрельбу, но я не уверен.

- Я спрашиваю, куда ведет ход? - повторил армянин.

Рондольф Брекенс не изменил выражения.

- Это секрет, который я никому не выдам, - сказал он, затем добавил: Он идет вверх и вниз, и на три разных этажа, и я могу по нему выйти на любую из трех улиц. Здесь никого нет. Вы из туристического агентства? Я просил принести мне рекламные проспекты по Китаю. Я собираюсь совершить большое путешествие вокруг света.

Армянин, очевидно, сообразил, что преследование убийцы Серльза Шейна ничего ему не даст. Рондольф Брекенс говорил правду. Пистолет с глушителем подбросили в кабинет после того, как убийца сделал выстрел. В своем странном состоянии Брекенс мало соображал, что происходило вокруг. Он увидел пистолет и поднял его.

Серльз Шейн, несомненно, знал, что пистолет был нацелен ему в голову. В конторе уже побывал Джон Скроггинс, и Серльз Шейн получил указание отвечать, что контракты Брекенса полностью обеспечены алмазами. И все же Серльз Шейн попытался как можно скорее выпроводить армянина из конторы. Секретарь допустил ошибку.

Три минуты спустя тело Серльза Шейна уже было убрано в один из шкафов. Армянин пододвинул стол с пишущей машинкой, чтобы закрыть пятно на ковре.

- Я доставлю вам проспекты по Китаю, - пообещал он Брекенсу. - И, наверное, будет лучше, если я возьму у вас пистолет.

Торговец, казалось, был доволен. Он без сопротивления расстался с оружием. Теперь он сидел с холодной улыбкой на лице, ожидая дальнейшей информации о поездке на Восток. Его, казалось, не тронуло то, что он потерял Серльза Шейна.

В приемной на столе Серльза Шейна рядом с документами лежал открытый телефонный справочник Манхэттена. Рука армянина пощупала металл телефонного аппарата. Он все еще хранил тепло чьих-то рук после первого прикосновения.

Высокий армянин издал странную экзотическую трель. В маскировке уже не было необходимости. Док Сэвидж глубоко сожалел о том, что его появление в роли продавца алмазов привело к смерти Серльза Шейна. И бронзовый человек был уверен, что острый взгляд секретаря узнал его под гримом.

Теперь Док пытался быстро установить, что же могло произойти в конторе во время визита Джона Скроггинса и сразу после него.

Открытый телефонный справочник Манхэттена навел его на мысль. Док Сэвидж вытащил маленькое увеличительное стекло и скоро нашел царапину, оставленную ногтем. Под увеличительным стеклом был явно виден след, сделанный под одним из телефонных номеров. Страница была на букве "М", а номер - рабочий телефон доктора Бьюлоу Т. Мадрена.

Док набрал номер доктора Мадрена.

Ему ответил приятный женский голос:

- Доктор Мадрен отвечает на срочный звонок, - сказала она.

- Это говорит Док Сэвидж, - сказал бронзовый человек.

- О, тогда все в порядке, - сказала женщина. - Доктор Мадрен сказал, что хочет видеть вас как можно скорее. Его вызывали в контору к Рондольфу Брекенсу. Он должен там быть с минуты на минуту.

Док Сэвидж повесил трубку. Несомненно, доктора Мадрена вызвал Серльз Шейн. Это не казалось странным, так как секретарь знал о других случаях, похожих на происшедшее с Рондольфом Брекенсом.

Бронзовый человек быстро осмотрел орудие убийства.

Оно, как он и ожидал, не имело никаких отпечатков пальцев, кроме отпечатков самого Брекенса. Если бы полиция застала это в таком виде, то торговец алмазами не смог бы избежать обвинения в убийстве своего секретаря.

Док Сэвидж снял темные контактные линзы с искрящихся золотистых глаз, затем исчезли черные волосы.

Даже эта перемена во внешности Дока не смутила Рондольфа Брекенса.

Док Сэвидж вывел Рондольфа Брекенса из кабинета, заперев за собой дверь.

ГЛАВА 17 НЕПОНЯТНЫЙ ХОД ДОКА

Доктор Бьюлоу Т. Мадрен, выйдя из лифта на верхнем этаже, встретил Дока Сэвиджа, идущего вместе с Рондольфом Брекенсом. Доктор выразил некоторое недоумение.

- Моя ассистентка сообщила, что звонил секретарь мистера Брекенса, сказал, потирая руки, психиатр. - Я не ожидал вас увидеть, мистер Сэвидж, но я действительно рад вашему присутствию. Возможно, вы не знали .о звонке, поскольку вы с мистером Брекенсом уходите?

- Я знал о звонке, доктор Мадрен, - заявил Док. - Я ждал до тех пор пока не был уверен, что вы встретите нас по пути. Как специалист по заболеваниям мозга, вы, надеюсь, понимаете, что мистеру Брекенсу необходимо вернуться домой для небольшой беседы. Мистер Брекенс хочет получить совет по поводу поездки в Китай.

- Вам следовало быть психологом, мистер Сэвидж, - ответил Мадрен. - Я всегда избегал проводить разговоры с пациентом на его рабочем месте.

Рондольф Брекенс мало что слышал из этого диалога.

Он выглядел довольным, как ребенок. Скоро он, возможно, отправится в долгожданное путешествие. Все трое вошли в апартаменты Брекенса. По пути доктор Мадрен кратко обрисовал Доку Сэвиджу картину трагических происшествий в доме Саймона Стивенса.

Док ответил, что кое-что он уже знает.

- Я могу только выразить свое глубочайшее сочувствие и надеюсь, что вы сможете раскрыть, что стоит за всеми этими ужасными событиями, - сказал доктор Мадрен. - Самое неприятное, что исчезли и ваши друзья. У вас нет никаких догадок, куда их могли увезти?

- Для меня это такая же тайна, как и для вас, - ответил бронзовый человек. - Я стал следить за Джоном Скроггинсом, владельцем утиной фермы, надеясь, что это может дать какую-нибудь информацию.

- Знаете, мистер Сэвидж, у меня была такая же идея, - поддержал его доктор Мадрен. - Я слышал о странных действиях этого Скроггинса. Я вам уже говорил, что, вполне вероятно, это он зарезал человека около своей утиной фермы. Моя бедная помощница мисс Кларк была убита таким же образом. Это чудовищно!

Рондольф Брекенс пришел в свои жилые помещения и теперь говорил всякую бессмыслицу. Он хотел дискутировать лишь на тему кругосветного путешествия.

Блестящие голубенькие глазки на ангельском личике доктора Мадрена засветились интересом. Вытерев капельки пота с сияющей лысины, он сказал Доку Сэвиджу:

- Абсолютно непонятно, как и все остальные случаи. Мне не доводилось сталкиваться с чем-либо подобным.

Док вышел в другую комнату и вернулся с черной квадратной коробкой. На одной стороне коробки были установлены две линзы.

- Вы полагаете, доктор, что ни случай с Улыбающимся Тони, ни с Рондольфом Брекенсом не связан с наследственным безумием?

- Это невозможно, - сказал доктор Мадрен. - Уже слишком очевидно, что это состояние вызвано сильным воздействием каких-то сил извне. Это психическое состояние не является какой-либо формой умопомешательства, а следовательно, оно излечимо. Если бы мы только могли добраться до причины.

- Нет сомнений, что есть определенные микробы, которые поражают нервные окончания, - сказал Док. - Одно время мне удалось выделить некоторые из них. Несколько видов таких бактерий у меня вот здесь. Вы не хотели бы на них взглянуть?

- Разумеется, конечно же, - ответил доктор Мадрен.

Великий психиатр припал глазами к окулярам, выступающим из черной коробки. На гладкой пластинке он увидел то, что было похоже на маленьких змей с головами как у гидр. Змеи извивались. Они нападали и пожирали друг друга. И когда один многоголовый микроб пожирал другого, у него самого появлялась новая голова.

- Невероятно, мистер Сэвидж! - проговорил доктор Мадрен. Он был явно взволнован. - Они взяты из нервных клеток?

- Они были взяты прямо из вещества нервов и мозга, - заявил Док Сэвидж. - Они вполне могли бы стать причиной исчезновения эмоций.

- Замечательно! Просто замечательно! - торжественно произнес доктор Мадрен. - Я надеюсь, вы сообщите мне о результатах дальнейших экспериментов. Я чувствую, что вы находитесь на пороге величайшего открытия!

- Вы будете полностью извещены о результатах, - пообещал Док Сэвидж. А сейчас я должен вернуться в лабораторию. Я не могу больше откладывать поиски моих пяти помощников.

Микробы в черной коробке действительно были извлечены из нервных центров и мозга. Но это был мозг и нервные центры Хабеаса Корпуса, бедной свинки, принадлежащей Орангу.

Доктор Мадрен дал указание японцу, слуге Рондольфа Брекенса, во всем угождать своему хозяину. Затем психиатр вызвал сиделку и оставил ее с Брекенсом.

Это была приятной внешности молодая женщина, одна из нескольких помощниц, нанятых для наблюдения за тяжелобольными пациентами.

Полдень на Манхэттене выдался жаркий и душный, как часто случается в конце весны. Жара сменилась сильной грозой. Улицы быстро погрузились во мрак. До того как дождь начал стучать в окна апартаментов Рондольфа Брекенса, свет еще был нужен. Торговец алмазами не успокаивался, но тем не менее ни разу не вспомнил о Серльзе Шейне. Это лучше всего говорило о его апатии.

Когда началась гроза, сиделка погасила весь свет в большой библиотеке Брекенса, оставив только одну затемненную лампу. Она была очень методичной женщиной и придерживалась теории, что при любой болезни сон - самое эффективное средство восстановления.

Но Рондольф Брекенс не спал. Он неподвижно сидел в своем огромном кресле. Перед ним лежали проспекты, расписывающие все прелести, которые путешественник может найти в Китае. Слуга-японец в мягкой обуви бесшумно двигался по комнате. По-восточному невозмутимый, он не проявлял никакого особенного интереса к психическому состоянию своего хозяина.

Дождь лил как из ведра. Сиделка подошла к окну.

Ее стройная фигура осветилась яркой вспышкой молнии.

Она спустила штору и быстро отошла от окна. Как и многих женщин, ее мало привлекала щекочущая нервы картина бушующей стихии.

Но вскрикнуть ее заставила не молния и не резкие раскаты грома. Она вскрикнула только один раз, и звук оборвала мощная рука. Женщина обмякла под удушающей хваткой. Ее подняли и аккуратно положили на диван. Ее глаза были закрыты, будто она просто спала.

Рондольф Брекенс наблюдал за этой странной процедурой. Затем он вернулся к своим проспектам. Но японец что-то бессвязно бормотал, стоя в дверях. В одной руке он держал маленький черный пистолет.

Вторгшийся гигант, казалось, занял всю середину библиотеки. Ни слова не говоря, он бросился к японцу. У азиата было горячее желание разрядить свое оружие.

Но он вдруг передумал. Он сделал несколько шагов к центру комнаты. Его короткое приземистое тело покачивалось, будто он слишком много выпил. Рука, держащая пистолет, описала широкий круг. Казалось, он хочет застрелиться сам, а не застрелить другого.

Когда пистолет упал на пол, японец уже крепко спал. Рондольф Брекенс качнулся вперед, вытянул руки и уткнулся в стол лицом. Раздался звон бьющегося хрупкого стекла.

Прежде чем все это произошло, ворвавшийся сделал глубокий вдох. Теперь же он рывком распахнул окно.

Вместе с дождем в комнату вошел и порыв ветра, сдувший бумаги со стола Брекенса.

Через минуту незнакомец вздохнул. Другим, находящимся в комнате, предстояло мирно спать еще час или больше. Вторгшимся был бронзовый человек. Док Сэвидж не покинул жилых помещений, а прятался в коридоре, пока не ушел доктор Мадрен. Далее он действовал быстро и четко. Его нападение на Рондольфа Брекенса, миловидную помощницу и безобидного японца было полной загадкой. Но цель проявилась быстро.

Нащупав позвоночник Рондольфа Брекенса, бронзовый человек глубоко ввел тонкую иглу. Она прошла между позвонков до самого спинного мозга. Объем шприца медленно заполнился красноватой жидкостью. Док Сэвидж тщательно продезинфицировал место укола и поправил на Рондольфе Брекенсе рубашку.

Две минуты спустя библиотека торговца алмазами была в полной темноте. В ней остались только трое мирно спящих людей.

Док знал, что пройдет около часа и молодая женщина-сиделка поднимет тревогу. Никто не мог пострадать от воздействия химических усыпляющих веществ, выпущенных из капсулы, которую Док подкинул под ноги японца.

Док Сэвидж никогда, за исключением научных экспериментов, не использовал стимуляторов или наркотических средств.

Вернувшись в лабораторию, он заработал еще с большей скоростью. Часть бактерий, взятых из уха Хабеаса Корпуса, были смешаны с различными жидкостями.

Бронзовый человек проделал ряд опытов над свиньей.

Животное лишь уныло глядело на него. Док взял немного красновато-белой жидкости из шприца. Жидкость в реторте забурлила.

Тревожно зазвонил телефон. В трубке послышался голос Саймона Стивенса:

- Док Сэвидж? Слушайте, Док, у вас что-нибудь получилось?

- У меня нет времени для дискуссий, - решительно ответил бронзовый человек.

- Но, Док! Док! - паниковал миллионер. - Я уже схожу с ума! Что-то говорит мне, что я больше не увижу своего Джеймса! Полиция абсолютно беспомощна! Вы единственный человек в мире, способный чтонибудь сделать! Вы ничего не слышали?

- Вы должны быть терпеливы, мистер Стивене, - посоветовал Док. Многое требует времени и...

- Я не могу ждать! Я не буду ждать! - орал Саймон Стивене. Его мощный голос превратился в бешеный рев. - Вы нас подводите, Док! Как и до этого вы оставили своих друзей! Всех ваших людей убьют вместе с Пэт Сэвидж и моим сыном, если вы не сделаете что-нибудь!

- Вы совершенно правы, - спокойно произнес Док. - И у меня больше нет времени это обсуждать. Вас это беспокоит, меня тоже. Я не могу больше говорить.

Бронзовый человек положил трубку на рычаг и несколько минут смотрел на нее. Он не пытался звонить Саймону Стивенсу, так как в этом не было необходимости.

Несмотря на то, что роль была сыграна почти безупречно, Док понял, что говорил не Саймон Стивене.

На самом же деле провода, идущие от владений миллионера в Саутгемптоне, были перерезаны. Это было одно из необъяснимых обстоятельств, которые окончательно запутали полицию штата.

В лаборатории Дока Сэвиджа снова, как скрипичная струна, загудела сигнализация. Бронзовый человек знал, что кто-то тенью следовал за ним, едва он вошел в свой штаб. Те таинственные силы, что парализовали мозг людей, даже сейчас не оставляли его в покое.

Указательная стрелка детектора показала, что один из неизвестных добрался до потайного хода, скрытого за аквариумом с надписью "Ядовитые рыбы".

Другой находился около лифтов.

Док зловеще улыбнулся. За окном бушевала гроза.

Снова зазвонил телефон. Но бронзовый гигант не обратил на него внимания. Он занялся Хабеасом Корпусом. Неожиданно свинья попятилась от Дока. Тон ее хрюканья изменился. Она хрюкнула, как подобает хрюкать свинье, почувствовавшей голод. Маленькие глазки сверкнули знакомой злобой.

Когда Хабеас Корпус был в своем обычном состоянии, он не выбирал, кого цапнуть. Сейчас, казалось, он хотел откусить от Дока солидный кусок.

Маленькие вихри завертелись в глазах бронзового человека. Хабеас Корпус снова стал нормальным. Замороженный мозг свиньи оттаял до привычного состояния.

Док Сэвидж выключил весь свет. В руке он держал заполненный шприц. Экзотическая трель едва слышно зазвучала в темноте. Писк детектора продолжался, и хотя бронзовый человек не видел стрелки индикатора, он знал, что противник подбирается все ближе.

За край окна была зацеплена стальная кошка, от которой вниз шел тонкий, почти незаметный шелковый шнур.

Док Сэвидж действовал в темноте. Он начал совершать странные движения. Осязание его было поразительным. Такими же необычайными были и действия, которые он выполнял.

Все химические вещества, использовавшиеся Доком в опытах, неожиданно вспыхнули в реторте, куда он слил их. Они сгорели почти мгновенно, как легковоспламеняющиеся взрывоопасные жидкости.

Когда все было сделано, послышался негромкий скрип. Док бросился к стене. Все следы экспериментов были уничтожены.

Из стального ящика Док Сэвидж взял несколько фотопластинок. Он нащупал рукой свободное, на первый взгляд, место на полу. Еще несколько секунд, и бронзовый человек выпрыгнул через окно прямо под проливной дождь.

Одной рукой он сжимал ухо аравийского борова.

Хабеас Корпус издал громкий визг. Поросенок был голоден и не имел большого желания попадать под холодный дождь на высоте восьмидесяти шести этажей над землей.

Скрип и шорох в лаборатории Дока прервались грохотом. Аквариум с рыбками сдвинулся с места, и из потайного хода вылезли несколько человек. Через двери также ворвались люди. Холодный ветер с дождем ударил им в лицо.

Попытка включить свет сразу провалилась.

- Он смылся! - прорычал один из вошедших.

- Вон! Смотри! Через это окно. Он где-то там, на шнуре!

Кошка, позвякивая, царапала край окна. Тонкий шелковый шнур натянулся и дрожал.

- Да, лучше и не придумаешь, - сказал один из них. - Главный будет доволен.

Он вытащил острый нож и со зловещей усмешкой провел лезвием по туго натянутому шнуру. С мелодичным звоном шнур оборвался.

Другой бандит в это время возился с выключателем.

Вдруг у него что-то получилось. Выключатель сработал.

Но электрические лампы не осветили комнату. Вместо этого на полу, казалось, начали извиваться голубые змеи. Подобно призрачным угрям они выползали из стен.

Один из людей взвыл:

- Я так и знал! Я горю!

Он был похож на пламенную огненную статую. Но пламя не сжигало, а скорее замораживало, после чего человек уже не жаловался. Не жаловались и остальные сообщники. Все они в гротескных позах попадали на пол.

Лаборатория снова заполнилась необычной трелью Дока. Капельки дождя скатывались с бронзовых волос, когда он влезал в открытое окно. Мерзкого аравийского борова он бросил на пол.

Док уцепился за неприметный козырек, сделанный из металла и камня на высоте восьмидесяти шести этажей. Он провисел там, обмотав шелковый шнур вокруг ноги, натягивая его.

У людей, которые без сознания лежали на полу, были все основания полагать, что изуродованное тело Дока сейчас лежит на мостовой внизу.

Зная, что они и дальше будут считать, что расправились с ним, Док оставил их на полу. Меньше чем через час они очнутся и тогда поспешат убраться отсюда как можно скорее. Голубые огни, которые они видели, были безвредными, а свалил их химический газ, выпущенный устройством, подключенным к электрическому выключателю.

Док привел в порядок выключатель и снова, ухватив Хабеаса Корпуса за ухо, спустился вниз на специальном скоростном лифте. Кабина мчалась, как свинцовая гиря.

Док проехал первый этаж и спустился дальше в подвал.

Здесь он оставил Хабеаса Корпуса в безопасности, в специально построенном для него рядом с гаражом загоне.

Когда люди наверху очнутся, они не найдут ничего, что подсказало бы им, что делал в лаборатории Док.

Они найдут только свисающий из окна обрывок шелкового шнура.

Следующее действие Дока Сэвиджа выглядело прямым вызовом его врагам, ибо он направился в другое здание в дальнем конце Манхэттена. И он опять был армянином Хафидом Арманом.

Он поднялся на один из верхних этажей здания, где горел свет. Док тихо постучался.

Когда дверь открылась, прямо в его смуглое лицо смотрели выпученные глаза ювелира Гарриса Хупера Перрена.

ГЛАВА 18 ДОК ОШИБАЕТСЯ?

Гаррис Хупер Перрен держал в правой руке огромный револьвер. Он с большой осторожностью открыл дверь, нервно подергивая оружием в руке.

- Что вы хотите? - хрипло пробормотал он. - Может быть, вы ошиблись дверью?

- Нет, отчего же, - спокойно ответил Хафид Арман. - Здесь вряд ли может быть ошибка. Вы - Гаррис Хупер Перрен, известный ювелир?

- Да... Но что вы от меня хотите?

- Я тоже очень хорошо известен в своей стране, - сказал армянин с черными как смоль глазами. - Я - Хафид Арман. Мне сообщили о том, что вы можете заинтересоваться некоторыми редкими неограненными алмазами, которыми обладает моя семья.

- Хорошо, проходите, - недоверчиво проговорил Перрен. - Я должен проверить, не вооружены ли вы.

Высокий армянин поднял вверх свои темные руки.

- Ничего обидного в этом нет, - сказал он. - Я полностью понимаю все ваши предосторожности. Я принес с собой камни, которые имеют, возможно, такую же ценность, как и те, что есть у вас.

- Да? - произнес Перрен, ощупывая всю огромную фигуру вошедшего.

Он не нашел никаких следов оружия, которого, конечно же, и не было ни в одном из обычных карманов Дока Сэвиджа.

- Не хотите присесть? - спросил Перрен. - Мне, вероятно, будет интересно увидеть ваши камни.

Хафид Арман достал несколько алмазов, которые поразили бы своей величиной даже неспециалиста. Глаза Перрена выпучились, как у омара, которому наступили на хвост. Он подался вперед, будто камни эти были ему знакомы.

- Вы не возражаете, если... если я проверю некоторые из них? - спросил он. - Вы можете подождать здесь?

- Да, конечно же, - ответил Хафид Арман. - Можете проверить любые.

Перрен сгреб со стола три алмаза. Открыв дверь во внутреннюю комнату, он бросил внимательный взгляд на армянина, и дверь захлопнулась.

Никто в мире не услышал бы шепота во внутренней комнате. И даже удивительный слух Дока Сэвиджа позволил ему разобрать только несколько слов. Он с самого начала знал, что Перрен не один в своей конторе и мастерской, а теперь он был уверен, что в дальней комнате находятся еще несколько человек.

Знал Док и то, что подозрение Перрена полностью подтвердится, как только он поместит алмазы под увеличительное стекло, ведь среди этих камней были и те, что прятал в выпотрошенных утках Джон Скроггинс.

Гаррис Хупер Перрен вернулся, держа в руках алмазы. По его лицу блуждала коварная усмешка человека, сознающего, что под рукой у него есть достаточно друзей, способных помочь при необходимости.

- Ну что же, мой дорогой друг, - произнес Док Сэвидж, - что вы думаете по поводу этих камней?

- Они достаточно ценны, - ответил Перрен. - Вы говорите, они принадлежат вашей семье?

- Клянусь небом, это правда, - пробормотал армянин. - Мне вначале посоветовали обратиться к человеку по имени Рондольф Брекенс, но он, кажется, сегодня заболел.

Глаза Перрена чуть не выпрыгнули из орбит.

- Брекенс? - переспросил он. - Вы были там сегодня? Значит, вы говорили с его секретарем Серльзом Шейном?

- Я имел удовольствие видеть Серльза Шейна, - ответил Арман. - Он сообщил мне, что мистер Брекенс уже имеет требующееся по контракту число алмазов.

Перрен еще больше вытаращил глаза, рот его был в движении.

- А Серльз Шейн не сказал вам, откуда Брекенс берет свои алмазы?

Хафид Арман помедлил с ответом. Его смуглая рука нервно прошлась по черным волосам.

Гаррис Хупер Перрен начал крутить клок своих жестких волос. Со стороны это выглядело так, будто двое мужчин решили устроить своего рода состязание, чтобы посмотреть, чьи нервы сдадут раньше.

- Вероятно, сделка у нас не получится, - наконец невнятно проговорил Хафид Арман. - Эти камни огромной ценности, а я хотел бы получить наличными.

- Да, да! - воскликнул Перрен. - Мы можем сделать...

Слова вдруг застряли у него в горле. Он оставил в покое свои волосы и принялся грызть ногти. И тут он не смог сдержать крик:

- Док Сэвидж! Э! Да это сам Док Сэвидж!

Хафид Арман вскочил на ноги и схватил себя за волосы. До этого, нервно теребя их рукой, он чуть-чуть двинул их, и из-под парика выглянула гладкая бронза волос, какие были только у одного человека в мире.

Док тут же исправил свою ошибку, и бронзовые волосы исчезли. Он наклонился вперед, схватил Перрена за плечи и пальцами нащупал парализующую точку.

Ювелир вскрикнул.

Внутренняя дверь внезапно распахнулась, и в комнату ворвались люди. Двое из шести были вооружены пулеметами облегченного типа. Однако никто из них не был похож на убийц. Они выглядели скорее как ученые или люди умственного труда, но на их лицах была видна печать, которая выдает людей, привыкших вести хитрую игру.

- Стойте на месте, Сэвидж! - приказал один из них, казавшийся главным. - Держите руки на шее Перрена, чтобы мы могли их видеть! Мы все знаем о ваших газовых капсулах и других приспособлениях! Пришло время, когда ваша жизнь ничего не значит!

- Так вы думаете, что я и есть тот самый Док Сэвидж? - разыграл удивление лжеармянин, все еще надеясь выкрутиться.

Глаза Перрена тихо закрылись, и он был уже не способен рассказать то, что знал.

- Посмотрим! - резко ответил главный. - И не забывайте, что, когда вы умрете, судьба всех ваших дружков будет решена!

Док отшвырнул Перрена в сторону и поддел коленом стол, на котором лежали алмазы. Стол перелетел через комнату, застав врасплох двух человек, которые были сбиты с ног его тяжестью.

Кулак Дока мелькал, как молния. Он, должно быть, снес одному из нападавших челюсть. Человек дико взвыл. Но прежде чем Док успел увернуться, он получил мощный удар в бок и почувствовал, что несколько его ребер сломаны.

Предметом, которым его ударили, оказался ствол пулемета. Приставив его в упор, можно было убить даже сквозь пуленепробиваемый жилет.

Черный парик сорвали с головы, и вслед за этим тяжелый удар прикладом обрушился в основание черепа.

ГЛАВА 19 МОЗГ ДОКА ПАРАЛИЗОВАН

Док Сэвидж был крепко привязан к сиденью в кабине мощного самолета-амфибии. Взлетев с Гудзона, скоростной самолет взял курс строго на восток от Манхэттена.

Кабина была забита людьми. Следом летел еще один тяжело нагруженный самолет. Оба они держали путь в Атлантический океан. От Манхэттена им нужно было пролететь более ста миль над Лонг-Айлендом. Самолеты летели выше, чем обычные воздушные суда. Временами их окутывал ночной туман.

Док Сэвидж сидел с завязанными широкой лентой глазами. Кто-то довольно много знал о бронзовом гиганте, ибо лента закрывала не только глаза, но и уши и нос бронзового человека. Все усилия были направлены на то, чтобы блокировать все его органы чувств. Удалось это или нет, определить было трудно.

Тело бронзового человека, казалось, было расслаблено и бессильно. Опытные руки сорвали с него всю одежду.

Проверке подверглись все места, где можно было что-либо скрыть. Обувь и носки сняли. Когда, как казалось, снимают его бронзовый скальп, раздался чей-то притворный смешок.

Это сняли с головы Дока бронзовый пуленепробиваемый шлем, который он иногда носил.

Решающий удар, который получил Док, когда его схватили, пришелся ниже этого шлема. Из-под скальпа извлекли плоские, покрытые металлом предметы, оказавшиеся взрывчатым веществом. Доку осмотрели рот и с двух зубов сняли ложные коронки. С огромной осторожностью они обращались с крохотными предметами, содержавшимися в этих зубных насадках. Люди, схватившие Дока, были, по-видимому, очень сообразительными и хорошо знали о боевом снаряжении Дока.

После долгого, тщательного осмотра на нем оставили из одежды только один предмет - что-то похожее на трусы. Иначе говоря, бронзового человека оставили в наводящем страх голом виде.

И тут в спину под бронзовую кожу Доку воткнули иглу.

- Может, он когда и сматывался, но теперь ему этот подвиг не удастся, - произнес чей-то голос. - От этой группы искателей приключений скоро ничего не останется. Это необходимо, если мы хотим осуществить наш великий замысел.

Ослабшее тело Дока не реагировало на укол иглой.

Его сильные руки лежали вяло и беспомощно, а пальцы выглядели так, как будто к ним уже никогда не вернется жизнь. Только могучая грудь вздымалась в такт с медленным, ровным дыханием бронзового человека.

До тех пор пока самолеты-амфибии не сели и всех с них не пересадили на старое китобойное судно, где были собраны все люди-автоматы, с Дока не сняли повязку, закрывающую ему глаза, уши и нос. Самолеты немедленно улетели, и, когда наступит рассвет, их уже никто не увидит в этом заливе на севере Лонг-Айленда.

Док Сэвидж медленно открыл глаза. Они могли смотреть только тупо и неподвижно. Никакие чувства не проявлялись в его резких, но привлекательных чертах. Док Сэвидж без явного интереса огляделся вокруг. Когда заговорил, его голос звучал вяло и безвольно. Он сказал:

- Ты здесь, Оранг. У тебя забавный вид без одежды. Джонни, тебе бы побольше мяса на твоих костях.

Это замечание было сделано так невыразительно, будто Док Сэвидж просидел в этой странной тюрьме вместе со своими товарищами с первого дня. Вокруг группы людей плясали мерцающие электрические огоньки. Помещение походило на укрепленный колодец со старыми, сгнившими от воды подпорками из тика.

Оранг и правда выглядел смешнее обычного. Как и другие, он был раздет и разут, и только на поясе болталась какая-то одежонка, напоминающая трусы. Его длинные руки висели плетьми, рыжеватые волосы покрывали все тело, как густой мех животного, обитающего в джунглях, маленькие глазки искоса поглядывали из-под обезьяньего лба.

- Док, - сказал он, не повышая голоса. - Ты можешь сказать им, чтобы принесли мне него-нибудь поесть? Я голоден, но только я не хочу уток.

Геолог Джонни ходил как живой скелет. Его выпирающие кости, казалось, вот-вот прорвут кожу.

- У меня столько же силы, сколько и у них, Док, - не повышая голоса, похвалился он. - Я могу унести два мешка. Видишь?

Таким образом они поприветствовали своего бронзового предводителя. Встреча с Длинным Томом, Ренни и Шпигом почти ничем не отличалась. Казалось, что всем им было приказано таскать мешки, и в этом заключался их единственный интерес в жизни.

- Присоединяйся к остальным, Док Сэвидж, - скомандовал голос, пришедший через переговорное устройство, установленное на старом китобойном судне.

- Неси мешки вместе со всеми! Клади их туда же, куда кладут они! Все остальное тебя не интересует!

Бронзовый человек повиновался. Большие мешки содержали что-то сыпучее, похожее на сахар. Первый раз Док Сэвидж взял четыре мешка и легко понес их. Кроме пяти товарищей Дока здесь работали еще с десяток людей. У всех были бесстрастные лица, и все двигались как роботы, подчиняясь командам голоса из переговорного устройства. Они носили мешки из одного помещения старого полуразвалившегося китобойного судна через люк в другое помещение.

Процессия двигалась медленно, размеренно, будто находясь в трансе. Каждый нес мешки по своей силе.

Кто-то был слаб и брал по одному мешку. Огромный Ренни увидел, что Док таскает по четыре мешка, и тоже брал столько же. Оранг каждый раз ковылял с тремя мешками, без конца хныча детским голосом, что он хочет есть, но не хочет уток.

В отсеке стоял тошнотворный запах протухшей воды и высохшего китового жира, которому уже, наверное, было лет сто.

Док Сэвидж увидел Джеймса Стивенса и Пэт Сэвидж.

Одна рука Джеймса безжизненно висела и кровоточила, поэтому его не заставляли носить мешки. Пэт Сэвидж сидела возле него. Их присутствие удивило Дока Сэвиджа не больше, чем появление других друзей. Он кивнул и сказал:

- Тебе надо вымыть лицо, Пэт. Оно у тебя грязное.

Док Сэвидж положил свои первые четыре мешка рядом с теми, что положили другие, в огромный металлический цилиндр, горизонтально лежащий внутри корпуса судна.

Мешки складывались с одного конца. Цилиндр был огромным, имел диаметр гигантских водопроводных труб, подающих воду к большим городам. Цилиндр был полностью спрятан внутри старого судна. Стена цилиндра была в два фута толщиной и выложена слоями изоляционного материала. В ней имелась большая дверь. Дверь находилась в середине цилиндра, и через нее входили люди с мешками. В закрытом состоянии она составляла часть гладкой стенки цилиндра.

Конец цилиндра, куда складывались мешки, был закрыт; другой - футах в шестидесяти - открыт. У открытого конца находился огромный поршень, плотно пригнанный к стенам цилиндра. Четыре мощных электромотора при помощи зубчатой передачи соединялись с механизмом, толкающим поршень. Можно было представить, как страшная всесокрушающая сила будет двигать головку поршня внутрь цилиндра. Когда закроется изогнутая дверь, оставшийся внутри воздух с невероятной силой сдавит все, что там будет находиться.

Док Сэвидж и сам изобрел сотни удивительных машин, механизмов и приспособлений для различных целей. Его проницательный ум всегда запечатлевал каждую деталь вновь увиденной машины. Теперь же он смотрел на это поразительное сооружение совершенно безразличными глазами. Его интересовало то же, что и остальных. Второй раз он взял пять мешков. Но там оставались еще тонны таких мешков.

В помещении, где находился цилиндр, лежал толстый высоковольтный кабель. Два мотка кабеля лежали у стены, а оголенные медные концы были прикреплены к самому цилиндру. Снаружи вдоль стен стояли трансформаторы. Было ясно, что если пустить ток, то внутри цилиндра образуется огромное количество тепловой энергии.

Назначение этого сложного устройства, очевидно, не волновало никого из человекороботов. А Док Сэвидж был таким же роботом, как и остальные. Он механически передвигался на своих мощных ногах, а золотистые искрящиеся глаза теперь походили на холодные льдинки на бронзовой горе. Даже золотые вихри в глазах превратились в безжизненные замерзшие точки.

Из громкоговорителя послышался злорадный голос:

- Нашего злейшего врага больше нечего бояться! Можно только сожалеть, что мы не можем использовать способности людей Дока Сэвиджа для наших будущих планов! Но нашим планам больше никогда не будет угрожать неслыханный ум бронзового человека!

Док Сэвидж, должно быть, слышал эти слова. Теперь он нес уже шесть мешков, заполненных сыпучим грузом.

Его могучие мускулы легко справлялись с шестьюстами фунтами. Даже Ренни весь вспотел от напряжения, пытаясь повторить это достижение.

Пэт Сэвидж разговаривала с Джеймсом Стивенсом.

Они говорили как двое маленьких детей, которых волнует лишь самое простое.

Куча мешков постепенно уменьшалась, а куча внутри цилиндра росла. Воняло тухлой водой, высохшим китовым жиром и потом работающих роботов.

Лица многих людей сохраняли черты, указывающие на то, что они принадлежат к числу образованных людей. Руки у всех были покрыты пятнами, будто люди эти работали с химикатами. Четыре человека наносили на внутренние стены цилиндра какое-то липкое вещество. Они размазывали его кистями как краску. Цвет краски был голубой, но она не обладала запахом, который мог быть у обычной краски.

Устройства для нагревания, установленные в цилиндре, говорили о том, что все, что окажется внутри, растопится под действием высокой температуры и чудовищного давления. В электрических устройствах таилась энергия и мощь сотен молний. Поршень был установлен так, что, когда он выдвигался вперед, между ним и задней стенкой цилиндра оставалось пространство всего в несколько дюймов.

Но никто из товарищей Дока не высказывал своего мнения по этому поводу. Хитрый юрист Шпиг носил только по одному мешку, но имел вид человека, целиком ушедшего в работу. Его блестящий мозг, одержавший множество славных побед в зале суда, теперь видел только одну цель, которая заключалась в перетаскивании с места на место заполненных мешков. Худощавый Шпиг, как и другие, был обнажен. На нем были лишь трусы.

Когда дело уже подходило к концу, большое бронзовое тело Дока Сэвиджа возникло перед стройным торсом Шпига. Док сбросил с себя шесть мешков и, поворачиваясь, зацепил рукой руку Шпига. Один ноготь вошел юристу под кожу. Шпиг зашипел, будто его ужалила пчела. Док смотрел прямо вперед. Он вернулся к двери цилиндра, глядя на оставшиеся мешки. Шпиг немного покачивался на ногах. Подходя к Доку, он немного ускорил шаг. Со лба его падали капельки пота, глаза были устремлены вдаль. Какие-то слова слетели с губ Шпига, но не достигли, казалось, ничего не слышащих ушей Дока. Шпиг тер покрасневшее место на руке, где тот оцарапал его своим ногтем.

Процессия двигалась монотонно, как каторжники, безмолвно, как шагающие мертвецы. Док прошел мимо Ренни и Джонни. Огромные бронзовые руки потянулись к тяжелым мешкам. Могучее бронзовое тело оттолкнуло Ренни и Джонни в сторону.

Голос в громкоговорителе сказал:

- Еще одна ходка - и все! Первой возьмите девчонку! Потом - Джеймса Стивенса! После него Дока Сэвиджа и остальных!

- Мне скоро дадут что-нибудь поесть, - с детской наивностью произнес Оранг. - Я только уток не хочу! - Обезьяноподобный химик глупо уставился на ссадину на своей волосатой руке. По всей вероятности, он получил ее, заходя последний раз в цилиндр.

Холодность лица Джеймса Стивенса подтверждала, что он едва ли что помнил из прошедших событий. Но резкая команда, которая оторвала от него и направила в огромный цилиндр Пэт Сэвидж, вызвала у него скрытую ярость.

Здоровой рукой Джеймс Стивене ударил человекоробота, схватившего Пэт. Молодой миллионер был слаб, но в его ударах была злоба убийцы, и робот упал с расквашенным носом. Пэт Сэвидж неожиданно вцепилась острыми когтями в лицо другому. В репродукторе раздался издевательский смех.

- Схватите их обоих и вместе бросьте на мешки!

Ренни, Шпиг и Оранг автоматически двигались к месту происшествия. Они что-то невнятно бормотали.

Команды в репродукторе стали громче. Некоторые из людей Дока и сам Док тоже бормотали бессмысленные слова. Джеймс Стивене внезапно перестал сопротивляться. Из людей Дока никто не вмешался - все бесцельно топтались рядом. Даже зрелище, когда Пэт Сэвидж крепко связывали и бросали на кучу мешков в огромный цилиндр, не подтолкнуло никого к действию.

Док Сэвидж стоял, безразличный ко всему. Он прислонился к переборке, будто почувствовал усталость.

Босой ногой он задел неподсоединенный электрический кабель. Док вздрогнул и отскочил, будто принял изолированный кабель за змею. В репродукторе раздался неприятный смешок. Судя по всему, обладатель этого голоса был страшно доволен собой. Никому не приходилось видеть, чтобы великий Док Сэвидж вел себя как маленький глупый ребенок. Двое мужчин, которые двигались не так, как двигались роботы, вошли в отсек, где лежал цилиндр. Они выкрикивали приказы, и Док со своими людьми подчинялся. Их сбили в небольшую группу, и только Оранг по-прежнему скулил:

- Я ужасно голоден. Когда мы будем есть?

- Тебе уже недолго осталось ждать, - проскрипел в ответ один из вновь прибывших. - Подожди, когда подадим питание. Полезайте все туда, внутрь.

В руках у них появились пистолеты. Надзиратели тыкали холодные стволы в голые бока Дока и его людей и подталкивали к двери в цилиндр.

Бесстрастное, но симпатичное лицо Пэт Сэвидж было обращено к плоской блестящей поверхности головки поршня. Поршень уже начал движение. И это очень напоминало движущуюся стену в средневековой камере пыток, где жертве позволяли наблюдать, как приближается смерть - ужасная, неумолимая, медленно надвигающаяся со всех сторон.

И все же Док и его люди, подталкиваемые стволами пистолетов, шли в цилиндр. Шли туда, где их могло ожидать только одно - страшная смерть, туда, где вот-вот все их тела будут сдавлены до объема в несколько кубических дюймов, чтобы потом быть поглощенными энергией сдерживаемых молний, быть расплавленными вместе с тоннами сыпучего вещества в мешках.

От них ничего не должно было остаться. Может быть, вначале их должен раздавить поршень, а потом уже будет подана тепловая энергия.

Казалось, что цель состоит именно в этом, так как поршень в цилиндре явно двигался. Он поступал так медленно, что его движение было едва ощутимо.

Невероятное давление сожмет тело Дока, красавицы Пэт и других. Затем лопнет их кожа, из вен брызнет кровь. И когда начнут трещать кости, они будут медленно умирать.

ГЛАВА 20 УЖАСНАЯ СМЕРТЬ

Огромная, подвешенная на петлях дверь цилиндра начала опускаться.

Твердый ствол пистолета все еще упирался в ребра Дока. Голова бронзового человека бессильно свалилась на плечо. Его помутневшие золотистые глаза неподвижно смотрели на человека, стоящего рядом. Бандит бросил ему в лицо:

- И это про тебя говорили, что ты волшебник? Еще несколько минут - и тебе даже черная магия не поможет.

Бесстрастные глаза Дока смотрели на этого усмехающегося убийцу, но они как будто увидели и кое-что еще за медленно закрывающейся дверью. В этот трагический момент бронзовый человек будто вдруг начал понимать, что происходит. По команде из репродуктора два робота двинулись к электрическому кабелю.

- Эй, вы двое, вылезайте оттуда, - скомандовал голос двум преступникам. - Скажите Доку Сэвиджу и другим - пусть не волнуются! Им понравится!

Двое с пистолетами шагнули к медленно закрывающейся двери.

Док Сэвидж и его товарищи продолжали тупо на них смотреть. Они не проявляли ни страха перед тем, что остаются внутри цилиндра, ни желания бежать.

Один из роботов поднял моток находившегося под напряжением кабеля, собираясь подключить его к контакту, как только захлопнется дверь. Может быть, узникам цилиндра смерти предстоит изжариться, прежде чем они превратятся в тонкие лепешки из костей и мяса?

Робот потянул кабель к себе.

Внутри цилиндра все словно растворилось в ослепительном мерцании. Сноп искр вырвался из электрического кабеля. Кольца изолированного кабеля извивались как змеи, выбрасывая языки зеленого пламени. Один из бандитов, державших оружие, вскрикнул. Кабель обвился вокруг тела, и лицо мгновенно обуглилось.

Другой бандит начал стрелять, и одна пуля задела шею Дока Сэвиджа.

Док выкрикивал приказы на языке древних майя, который он и все его люди использовали, когда хотели, чтобы их никто не понял.

Оранг и Ренни с диким криком, подобно ракетам, вылетели через закрывающуюся дверь цилиндра. Их кулаки замелькали среди роботов.

Роботы нерешительно, вяло, механически отбивались. Ошеломленные бандиты выхватили револьверы.

Из репродуктора с треском доносились команды. Началась стрельба, Шпиг, Длинный Том и Джонни спешили к Ренни и Орангу.

Док Сэвидж поднял с кучи мешков Пэт и Джеймса Стивенса. Мощный цилиндр двигался быстрее, и дверь почти закрылась.

Док бросился к сужающейся щели двери. Одной рукой он поддерживал Пэт, а другой тащил Джеймса Стивенса. Бронзовый человек выбрался из цилиндра, содрав кожу о закрывающуюся дверь. А электрический кабель продолжал выбрасывать языки зеленого пламени.

Док поднялся, не выпуская Пэт и Джеймса Стивенса, которые смотрели на него постепенно проясняющимися глазами.

Оранг прыгал вокруг, как сошедшая с ума обезьяна.

- Прочь с моей дороги, крючкотвор, - визжал он на Шпига. - Тебе несдобровать, если не найдешь мою свинью!

- Хорошо! - резко ответил Шпиг. - Вот придуши их своими лапами, обезьяна бешеная!

Оранг делал все возможное, чтобы голыми руками истребить всех врагов. Он протянул свои длинные руки, и две головы отвратительно хрустнули.

- Док! Док! Что это? - очнулась Пэт Сэвидж, - Джеймс! Джеймс Стивене!

Джеймс внятно произнес:

- Пэт Сэвидж! С тобой все в порядке, Пэт?

Док Сэвидж улыбнулся. Его бронзовые кулаки работали вовсю. По команде голоса из репродуктора стреляли в человекороботов.

Док Сэвидж поймал двух роботов и надавил на нервные узлы. Роботы дернули головами и притихли.

Своими ногтями бронзовый человек поцарапал их голые спины, показалась кровь, и эти люди сразу прекратили борьбу. Они что-то бормотали, оглядываясь по сторонам.

Док потер руки. Весь запас сыворотки кончился. Он б"ыл спрятан в крошечных резервуарах под дополнительным слоем бронзовой кожи на его мощных пальцах.

Каждый раз, дотрагиваясь до своих компаньонов, он вводил им сыворотку, нейтрализующую вещество, парализовывавшее мозг. Себе Док Сэвидж ввел сыворотку заранее, и у него был иммунитет.

Разыгранная им роль человекоробота была, наверное, самым искусным обманом, который у него когда-либо получался. Он сумел провести всех похитителей. Своим же друзьям он ввел сыворотку, когда как бы нечаянно поцарапал их. А затем на языке майя передал им инструкции.

Сейчас они все бегали вокруг в поисках недобитых врагов. Роботы лежали в самых различных позах. От ослепительной вспышки пороха, загоревшегося, когда подключили электрический кабель, многие разбежались.

Голос из репродуктора прокричал:

- На них направляй! Пусть попробуют!

Из небольшого люка застрочил пулемет. Тела человеческих роботов вздрагивали, когда в них попадали безжалостные пули. Главный сознательно уничтожал всех своих людей, по несчастью оказавшихся в ловушке с командой Дока.

Ураган пуль ворвался в отсек.

- Прижмитесь к цилиндру, - тихо сказал Док. - Спрячьтесь за поршнем.

Друзья подчинились. Джеймс Стивене, к которому вернулись эмоции, был очень слаб, и Пэт Сэвидж помогла ему добраться до укрытия. Свинцовые пули подбирались к бронзовому человеку.

- Пустить на них газ! - рявкнул репродуктор.

- Закройте глаза, - тихо сказал своим товарищам Док. Одной рукой он потянулся к босым ногам и снял со своих огромных больших пальцев оба ногтя, которые оказались искусственными и были просто наложены сверху. Из-под других таких же накладных ногтей он достал еще раньше капсулы с порохом.

Те капсулы он ловко подсунул под петли электрического кабеля, и первый, кто взял кабель, задел их. Но сейчас в руках Дока были не капсулы, а плоские металлические предметы с маленькими рычажками сбоку.

Тела людей-роботов вокруг бронзового человека превращались под пулеметным огнем в решето, Главный, хозяин этих беззащитных людей, никого не жалел, чтобы уничтожить Дока Сэвиджа и его команду. Док установил оба маленьких рычага, подождал секунды две и швырнул оба металлических предмета в открытый люк. Проржавевшая палуба китобойного судна едва не рухнула. От сотрясения старый остов чуть не развалился на части.

Док не удержался на ногах.

Еще один взрыв потряс старое судно, и потом на мгновение наступила тишина.

В электрическом кабеле еще теплилась жизнь. Док Сэвидж бросился к цилиндру, схватил кабель и воткнул конец в контактное гнездо. В этот же момент в огромном цилиндре пророкотал глухой мощный взрыв. Дверь была закрыта герметично. Поршень вошел в цилиндр на всю длину.

- Это взрыв! - вскрикнул Шпиг. - Такой же, как я слышал на холме, над домом птичника, только не такой мощный!

- Я прекрасно это знаю, - спокойно ответил Док. - Нам лучше выбраться на верхнюю палубу, вернее, на то, что от нее осталось.

На том, что осталось от палубы, виднелись две фигуры.

Они смутно вырисовывались в густом утреннем тумане.

- Я говорил, что еще нет на свете такого человека, который смог бы одолеть Дока Сэвиджа! - проговорил противный гнусавый голос. - А ты собирался расправиться с ним так же подло, как со мной и с другими!

Два выстрела эхом отозвались в густом тумане. Хриплый вопль был заглушен всплеском упавшего в воду с обломков старого судна тела.

Пэт Сэвидж вздрогнула и зажала рот рукой.

- Справедливость восторжествовала, - заявил Док Сэвидж. - Джон Скроггинс не такой убийца, как вы могли бы подумать.

Долговязый неуклюжий человек появился перед ними, держа в руках все еще дымящийся дробовик.

- Я думаю, что теперь можно бросить оружие в воду, Джон Скроггинс, посоветовал Док Сэвидж. - Человек, который украл у вас секрет производства искусственных алмазов и использовал химическую формулу для мести и убийства, заплатил за свою подлость сполна.

Джон Скроггинс послушно сбросил дробовик в воду.

Его закатившийся кверху глаз подпрыгнул.

- Вы все это знали, Док Сэвидж? - прогнусавил он. - Вы знали, что это мои алмазы и как они делаются?

- Я знаю это теперь, Джон Скроггинс, - ответил Док. - Я знаю и то, что ваши собственные химикаты странным образом подействовали на вас и как другой человек завладел вашей тайной. Я знаю, что вы хотели получить только скромное состояние, а это Главный создал целую организацию с целью захвата мирового алмазного рынка. Что стало с ювелиром Гаррисом Хупером Перреном?

Голова Джона Скроггинса качнулась на тонкой шее.

- Он не остановится, пока не добежит до канадской границы! - сказал птичник.

- У меня есть подозрение, что Перрен постарается скрыться, предположил Док. - Сперва он был виновен несознательно. Это доктор Мадрен оказал на него воздействие химическими веществами, чтобы контролировать его действия, пытаясь ударить по Брекенсу. Он знал, что у Брекенса заключены очень крупные сделки с Перреном. А потом он, очевидно, решил, что Перрен жаден и если увидит возможность легкой наживы, то станет помогать сознательно.

Здоровый глаз Джона Скроггинса выражал восхищение Доком.

- Я вижу, что вы меня здорово одурачили, Док Сэвидж, - сказал Скроггинс. - Те камни, что вы мне дали, были не из тех, что делали мы. Но как вы догадались, что кроется за всей этой дьявольщиной?

- Глаза одного человека не похожи на глаза другого, - спокойно заметил Док Сэвидж. - Рисунок на радужной оболочке даже более удобен для идентификации, чем отпечатки пальцев. Когда-нибудь этим воспользуется полиция. Каждый глаз обладает собственной характерной системой нервов и капилляров. Все это хорошо видно на снимках, сделанных специальной камерой, которой я неоднократно пользовался.

- Отпечатки глаз? - удивился Джон Скроггинс. - Никогда об этом не слышал.

- Тем не менее именно они помогли мне узнать, кто Главный, констатировал Док.

ГЛАВА 25 НЕУДАВШАЯСЯ МЕСТЪ

Покинув старое китобойное судно, Док Сэвидж и его друзья собрались в доме Саймона Стивенса.

- Что же, теперь мой акт продажи Доминских островов недействителен? Продажа не состоится? - начал Саймон Стивене.

- Кажется, что так, - ответил Док Сэвидж. - Мозг, который задумал это как месть за iO, что вы несколько лет назад отказались принять на работу бывшего заключенного, больше не действует. Когда мы восстановим деятельность мозга Улыбающегося Тони Тальяно и торговца алмазами Рондольфа Брекенса, мы полностью покончим со всем злом, причиненным этим бывшим заключенным, - продолжил Док. - Алмазные контракты Брекенса ничего не значат, так как тот, с кем они заключены, мертв.

- Откуда вообще взялись эти двое, Док? - спросил Саймон Стивене.

Док улыбнулся.

- Вся история звучит довольно неправдоподобно, но я проверил каждую мелочь, - сказал он. - Десять лет назад у одного бродяги был друг чистильщик обуви Улыбающийся Тони, который ему помогал, а он отплатил ему за помощь тем, что украл его сбережения. Улыбающийся Тони подал на него в суд, и злодея посадили на три года в тюрьму. За это он возненавидел Тони. Когда этот подлец вернулся из тюрьмы, он искал работу у Саймона Стивенса и Рондольфа Брекенса. Они узнали о сути его преступления и не решились принят, его. Позднее этому человеку везло, и он сп.т; довольно известной фигурой. Вот тогда он и решил отомстить чистильщику обуви, Саймону Стивенсу и Брекенсу.

Док сделал паузу, будто задумался о чем-то, затем продолжил рассказ:

- Джон Скроггинс, несмотря на свою отталкивающую внешность, был великолепным химиком. Он разработал способ производства искусственных алмазов из сырья, содержащего углерод, под действием высокой температуры и давления с использованием химического соединения, не поддающегося распознанию. Но это химическое соединение сделало из самого Скроггинса инвалида. Он стал человеком-роботом, как и остальные пораженные, которых мы видели. Его друзья узнали о его состоянии и обратились к человеку, который и был тем бывшим заключенным. Им оказался доктор Бьюлоу Т. Мадрен. В далеком прошлом он был хорошим врачом, но его отстранили от медицины за незаконную практику. Он скатился вниз и как раз тогда и познакомился с Улыбающимся Тони. К чему это привело, вы уже знаете.

Доктор Мадрен вылечил Скроггинса, но Скроггинс остался во власти своего благодетеля. Против собственной воли он был втянут в организацию, контролировавшую мировой рынок алмазов. Мадрен пытался отомстить Рондольфу Брекенсу, заставив его поверить, что он сможет достать все алмазы, необходимые для обеспечения контрактов, которые подписал. Месть свершилась, бы тогда, когда Брекенс не смог бы найти алмазы и был бы вынужден платить десять тысяч долларов неустойки за каждый просроченный день. Это бы его разорило.

Алмазы изготавливались в заброшенном доме на холме, выше домика Скроггинса. Этот дом принадлежал Скрогтинсу. Взрывы, которые были слышны в ШиннокХиллз, происходили в цилиндре, в котором изготавливались алмазы. У Мадрена и Скроггинса работали химики, которые смешивали вещества. В процессе работы Они утрачивали эмоции и превращались в автоматы.

Некоторые из них сбегали и бродили по холмам. Человек с перерубленным горлом - один из них; рыжый, которого убили в коттедже Оранга, - другой. Их убили, чтобы они не смогли ничего рассказать. Шпиг наткнулся на таких же людей, когда исследовал заброшенный дом и нашел тоннель. В этот же самый тоннель его позже затянуло вместе с Орангом, когда обрушилось дно утиного пруда.

Состояние оцепенения мозга могло быть вызвано химическим соединением при контакте со слизистой оболочкой рта или при длительном пребывании в парах этого соединения - через поры кожи. Соединение могло быть на сигаре, трубке или, как это, очевидно, было в случае со Шпигом и Орангом, - на ушах Хабеаса Корпуса. Далее оно попадало в кровь, а потом в мозг, что являлось причиной глубокой апатии.

- Но, Док, - перебил его Оранг, - как ты нашел средство против этого?

Бронзовый человек усмехнулся.

- Поскольку поражению подверглась нервная система, я предположил, что здесь может помочь сильная встряска - как в случае Саймона Стивенса. Его излечил шок, который он получил во время нападения на его дом. Других же я вылечил благодаря одному раствору, который я получил после того как исследовал кровь из руки, оторванной пулеметной очередью, когда человек хотел попасть в мой самолет на пляже. Я разработал сыворотку, действующую на пораженные нервные центры. В цилиндре я ввел вам ее под кожу, когда вас оцарапал. Мне же самому помог массаж нервных узлов.

- А что явилось причиной смерти секретаря Брекенса Серльза Шейна и сиделки мисс Кларк? - спросил Шпиг.

- Сиделку убили потому, что Мадрен боялся, что она испугается и все расскажет. Шейна убили в приемной Брекенса, когда я там был. Выстрелили из потайного хода в стене между кабинетом и приемной. Убийцы были из банды доктора Мадрена. Они боялись, что Шейн расскажет о контрактах своего шефа.

- Док, как ты сообразил, что Главный - это доктор Мадрен? - вставил вопрос Ренни.

Док мгновение помолчал, собираясь с мыслями, и сказал:

- Я установил несколько скрытых фотокамер. У меня было несколько искусственных алмазов, взятых у Джона Скроггинса. Я знал, что Главному захочется получить их. Я сделал так, чтобы он узнал, что они мне достались от Перрена. Одна из моих фотокамер в аквариуме с рыбками зафиксировала их обоих, а потом я получил снимки тех же самых глаз.

- Пресвятая каракатица! - изумился Ренни. - Как тебе удалось получить фотографии для сравнения?

- Первые снимки глаз - из аквариума с рыбками, из которого вынули алмазы, - сказал Док Сэвидж. - Потом, когда доктор Мадрен стал очень интересоваться микробами, взятыми из крови Хабеаса Корпуса, он заглянул в объектив другой камеры.

- И все-таки, Док! - пробормотал Саймон Стивене. - До сих пор трудно поверить, что главарем был доктор Мадрен!

- Да, это было одно из самых сложных дел в моей жизни, - признался Док. - Правда казалась невероятной! Но глаза, которые смотрели в аквариум, были те же, что рассматривали микробов, взятых из крови свиньи. Доктор Мадрен оказался хитрой бестией и, чтобы его разоблачить, понадобилась кровь свиньи.