"Человек и дельфин" - читать интересную книгу автора (Лилли Джон)

ГЛАВА VII Дрессировка дельфинов

В период с 1955 по 1958 год я познакомился с эффектной программой дрессировки дельфинов, которых готовят для участия в представлениях. Мой первый опыт в этом отношении связан с Морской студией Ма ринлэнда в Сент-Огастине (Флорида), а последующийс Театром моря в Исламорада (Флорида).

В то время программы этих двух океанариумов сильно различались. Программа Маринлэнда была крайне формальной, точной и проводилась в очень быст ром темпе, программа же Театра моря — менее строгой, менее формальной и во многих отношениях более интимной.

Маринлэндский дрессировщик Андре Коуэн, полинезиец по происхождению, благодаря своему глубокому интересу к дельфинам от положения служителя, ухаживающего за животными, дошел до дрессировщика. Он оставался главным дрессировщиком Маринлэнда в 1960 году и был большим энтузиастом своего дела. Совсем недавно он предпринял дрессировку двух гринд, полученных из Тихоокеанского Маринлэнда. Именно от Андре я узнал, что дрессированный дельфин подчиняется команде не только дрессировщика, но и других лиц. Мой тринадцатилетний сын Чарлз принимал участие в таком опыте, результаты которого мы сняли на кинопленку.

Андре обучил Чарлза командам, которые он использовал в работе с двумя дельфинами, по кличке Сплэш и Элджи. Чтобы заставить Сплэша выпускать изо рта воду фонтаном, быстро сомкнув челюсти у поверхности воды, Андре подавал сигнал, который заключался в том, что он сам выплевывал волу и шлепал рукой по стенке бассейна. Затем Сплэш выполнял номер, и Андре давал ему в награду кусочек рыбы. После двух-трех попыток Чарлз в совершенстве обучился этому приему, и Сплэш сразу же стал с ним сотрудничать.

Описанный номер иллюстрирует формальную сторону дрессировки дельфинов — так называемую методику подкрепления пищей. Надо отдать должное Келлеру Бреланду, известному зоопсихологу, узаконившему применение в Маринлэнде дрессировки такого типа. Как только одно из животных сделает что-либо из того, что от него требуют, дается звуковой сигнал, например свисток. Это «промежуточный» сигнал для того, чтобы дельфин приблизился и получил вознаграждение. События могут развиваться по одному из двух путей: 1) успешное действие со стороны дельфина, за которым следует сигнал дрессировщика и получение вознаграждения, или 2) сигнал дрессировщика, действие дельфина, второй сигнал дрессировщика и вознаграждение.

В то же самое время на животное действуют и другие факторы: присутствие дрессировщика, громкий голос диктора, раздающийся в репродукторе (этот голос дельфин может слышать под водой, но он не раздается во время тренировочных занятий без публики), сигналы, производимые ударами руки о стенку бассейна, движения руки дрессировщика, которые дельфин может видеть, и так далее. Дельфины пристально наблюдают за дрессировщиком, внимательно слушают его и прекрасно взаимодействуют с ним большую часть времени.

Конечно, для участия в представлении животных тщательно отбирали. Некоторых дельфинов не удалось выдрессировать до такой степени, которая необходима для представлений в Маринлэнде.

Для того чтобы заставить Сплэша и Элджи выполнять номера их репертуара, Чарлз использовал свисток и движения рукой. Они подавали ему плавники как бы для пожатия; они выпрыгивали из воды, кувыркались в воздухе и ныряли головой вперед, ловя футбольный мяч, который Чарлз бросал им в бассейн, когда они отплывали, высунув из воды морды.

Каждый раз Чарлз свистел, подавал соответствующий сигнал и давал в награду кусочек рыбы.

Ф. Дж. Вуд показал нам один номер Сплэша, который не использовали в представлении. Если в бассейн у самого края опускали кулак, держа его над водой. дельфин подплывал, хватал кулак и держал его своими плотными губами и концами челюстей. Если руку не убирали, он постепенно затягивал ее, каждый раз все больше и больше захватывая ее зубами, пока руку не отдергивали прочь. Тогда он уплывал на боку, выставив один глаз и дыхало над поверхностью воды и производя в воздухе щелкающий звук, который был очень похож на человеческий смех. Если ему снова давали кулак, он забирал его в рот уже глубже, так что руку отдергивали быстрее, и в этот момент он снова начинал "смеяться".

Этот номер представляет собой одну из наиболее ярких иллюстраций таких черт у дельфинов, как общительность, заинтересованность, любопытство. В то же время он показывает, что они способны регулировать силу своих действий и, по всей видимости, не хотят использовать ее в полной мере против человека, даже когда их на это провоцируют. Я подозреваю, что если дельфина сильно обидеть, то человек, находящийся вместе с ним в воде, может получить повреждения и даже очень серьезные. Однако этого еще ни разу не произошло ни в океанариумах, ни в наших опытах. Животные неизменно общительны, добродушны и даже несколько снисходительны к людям, а в их отношениях к нам проявляется какой-то игривый юмор. Может быть, именно такие черты дельфинов будут способствовать успеху наших попыток установить с ними связь.

Я видел, как они довольно грубо играли с людьми, которые были достаточно смелы, чтобы войти в воду и попытаться дрессировать дельфинов в их родной стихии. В один из зимних дней я наблюдал, как Кен Бургесс — один из сотрудников Келлера Бреланда — дрессировал трех молодых самцов в воде, на глубине около четырех футов. Вода была холодная, и Кен надел резиновый костюм и маску. Он обучал дельфинов проплывать под водой через обруч, по другую сторону которого держал рыбу. Обычно неприрученное животное не войдет в узкое пространство, пока не исследует его тщательно в течение нескольких часов. Поэтому обучать дельфинов этому номеру — сущее наказание.

И вот один из дельфинов бросился к обручу. Тем временем второй подкрался к Кену сзади и выхватил рыбу, которую тот держал в руке. Третий дельфин бросился к нему и сбил его с ног.

Такие шалости продолжались в течение всего периода дрессировки и держали Кена в страшном напряжении. Если бы хоть один из дельфинов был настроен достаточно враждебно и злобно, он мог бы очень сильно поранить и даже убить дрессировщика. Однако они никогда не были настолько грубы, чтобы можно было почувствовать активную враждебность.

Их поведение скорее напоминало шутливые проказы.

Разумеется, именно свойственная дельфинам игривость и отсутствие враждебности делают возможной их дрессировку. Если бы они обладали свирепостью акулы, тигра или льва, то в океанариумах не удалось бы достигнуть таких успехов в их дрессировке.

В Театре моря дрессировку дельфинов проводили на гораздо менее формальной основе.

Когда я впервые увидел их представление в 1956 году, у меня создалось совершенно определенное впечатление, что дельфины уже чувствуют себя вознагражденными просто потому, что человек выходит на помост, разговаривает и играет с ними, бросает им клочки бумаги, которые они носят взад и вперед. Дельфины откликались на свои клички — Баттонс и Дженни. Дрессировщик, командуя только голосом, руководил поведением этих двух дельфинов, находившихся в одном бассейне. Время от времени посреди номера один из дельфинов, не в меру разыгравшись, покусывал другого; все это выглядело как славная шутка. Здесь люди плавали вместе с дельфинами. Даже посетителям разрешалось плавать вместе с ними. Одна из посетительниц, Марта К. Кларк, описала в письме к нам свои впечатления.

Она сообщала, что дельфины приближались к ней довольно осторожно. Наконец один из них подплыл к ней довольно близко и подставил свой спинной плавник. Миссис Кларк ухватилась за плавник, и дельфин быстро потащил ее по воде, задевая ее своими двигающимися грудными плавниками. Затем, когда ноги миссис Кларк приблизились к поверхности, дельфин сделал быстрый рывок, протащил ее по поверхности воды при мерно сто ярдов и вернулся обратно. После этого он уплыл, не пожелав больше служить буксиром.

Когда я вновь посетил Театр моря в 1960 году, дрес сировщики все еще плавали вместе с дельфинами, но отношения между ними стали более настороженными, менее близкими и более отчужденными. Животные ин тересовались людьми в масках, но вместо того чтобы подплывать к ним вплотную, просто «огрызались». Они с большим любопытством следили за пловцами и иногда, проплывая рядом с ними, щелкали челюстями. Впоследствии мы наблюдали такое же щелканье челюстями у содержавшихся в неволе дельфинов на Виргинских островах и в нашей лаборатории в Майами.

Щелканье челюстями, очевидно, может иметь различный смысл. Если оно производится так быстро, что в воде слышатся отчетливые щелчки, то это, по-видимому, служит предупреждением, запрещающим приближаться к животному, которое как бы говорит: "Прекрати, это меня раздражает". Если дельфин медленно приближается с раскрытым ртом, это обычно означает, что он надеется получить рыбу. Так они поступают, например, при кормежке или если опустить в воду руку в то время, когда они ждут рыбу. В других случаях такое действие может служить каким-то другим сигналом — одним из тех, которые мы еще не понимаем. Это же движение дельфин производит, если он проплывает мимо, не желая останавливаться, и если он наблюдает за человеком, однако в этом случае не слышно никакого щелканья. Вначале раскрытый рот несколько пугает, поскольку при этом обнажаются восемьдесят восемь острых зубов, сидящих в огромной пасти. Однако в конце концов к этому можно более или менее привыкнуть. Иногда у меня бывает такое ощущение, как будто Дельфины усвоили, что их раскрытая пасть может действовать устрашающе, и пользуются этим, чтобы испугать человека.