"Парламент" - читать интересную книгу автора (Романов Сергей)7Агейко с интересом разглядывал подписные анкеты. — Ну и жулик! — сказал он через минуту и вопросительно посмотрел на Евнуха. — А чего это твоя хозяйка вдруг так расщедрилась и решила сдать Пантова? Евнух дернул плечами. — От любви до ненависти один шаг. — Она его любила? — Кажется, любила. До тех пор, пока он не стал прямо у неё на глазах крутить любовь сначала с со всеми её подругами, а затем и с клиентками. Ведь Пантов не пропустил ни одной девчонки, которые поступали на службу к моей патронессе. Разве мог он отказаться от бесплатного наслаждения! Агейко бросил анкеты обратно в ящик и с грустной улыбкой посмотрел на Евнуха. — Сам себе на причинное место наступил. — Подвел итог похождениям депутата Агейко, взял ящик, с нескрываемым отчаянием бросил его в угол редакционного кабинета и пнул ногой, — К сожалению, публиковать материал о таком наглом мошенничестве кандидата в депутаты уже поздно. Завтра — выборы. А за два дня до них пресса не имеет права давать ни хвалебные ни критические публикации. Так что и на этот раз Пантову удастся выйти сухим из воды. Тем более анкеты не заполнены и аферист может всегда сказать, что кто-то его хотел оклеветать. — Но ведь можно отыскать и заполненные анкеты. — Проверять паспортные данные избирателей — дело избиркома. Но после выборов мы внесем и свою лепту. Пнув ещё раз ящик ногой, Агейко плюхнулся в кресло. — Могу угостить пивом. А ты в это время мне расскажешь истинную причину своего прихода. Евнух отрицательно замотал головой. — Терпеть не могу пиво. С войны стал уважать только крепкие напитки. — Тогда рассказывай зачем пришел. Я ведь не совсем ещё дурак верить в то, что… — Клякса неожиданно исчезла. Помнишь, мы с тобой о ней уже говорили. — Неужели Петяева так обеспокоилась пропажей проститутки? — У Петяевой к ней совершенно другой интерес… — Евнух сделал продолжительную паузу и наконец отважился произнести, — Я тебя прошу о помощи. Может быть, дать её фотографию в газете? — Может быть, — вытащив сигарету из пачки, задумчиво ответил Агейко, — Дадим подходящую тему для пересудов клиентам, которых она удовлетворяла. А потом, чего доброго, кто-нибудь из самых гнусных и подлых обратится в милицию и расскажет где и кем она работала. Тебе это нужно? — Я об этом не подумал. — А где француз? Они ведь с ним обручились? — Три дня назад отбыл в Париж. Я узнавал — он улетел один. — Она была с ним накануне? — По крайней мере в ночь перед отлетом Клякса в заведении Петяевой не ночевала. — А тебе не кажется странным: улетает Кантона и сразу же исчезает Клякса? — Ты думаешь, что между ними что-то произошло? — А почему бы и нет? — Я был уверен, что Пьер Кантона питает к Светке только искренние чувства. Клякса даже показывала мне обручальное кольцо, которое он ей подарил накануне отъезда. И хвалилась, что когда он вернется в город, они сразу же обвенчаются. — А если ему кто-то накапал о её прошлом и тем самым привел в бешенство? Когда он улетел? — Три дня назад. Агейко резко поднялся. — Поехали в аэропорт. Чувствую, что там удастся что-нибудь прояснить. Ведь наверняка она его провожала… Им повезло. Работница аэропорта, которая в тот день занималась регистрацией билетов на московский рейс, сразу поняла что от неё хотят. Да, она поставила на проездной документ Пьера Кантоны регистрационный штамп и припомнила, что рядом с французом была какая-то черноволосая девушка. Но, сказав это, она почему-то слегка покраснела и, потупив глаза, попросила, чтобы ей не мешали работать. Сколько не пытался Агейко, почувствовавший, что в здании аэровокзала произошло какое-то неординарное событие, разговорить регистраторшу, все его усилия нарывались на полный отчуждения, холодный взгляд служащей. — Гражданин, если вы не прекратите мешать мне работать, я вызову наряд милиции. — Наконец, не скрывая раздражения настойчивостью Агейко, произнесла она. Журналист взял Евнуха под руку, и они отошли от регистрационной стойки. — Что мы имеем? По крайней мере, когда улетел француз, твоя Клякса была в уме и здравии. В гостиницу и в заведение Петяевой она не вернулась. Значит, испарилась или непосредственно из аэропорта или на обратной дороге в город. Единственное, что ещё можно попробовать сделать, так опросить таксистов. Но на успех надежды мало. — Все равно надо попробовать. — Это потом. А сейчас меня интересует другое. Что произошло около регистрационной стойки или в зале досмотра багажа. И о чем не хочет нам говорить эта милая дама. — Агейко кивнул в сторону молоденькой регистраторши. — Пошли. У меня здесь один дружок работает, с которым я когда-то тянул милицейскую лямку. Бывший сослуживец Агейко Костик, в звании старшего лейтенанта милиции, положил руку ему на плечо: — Юрка, если ты обнародуешь то, что я тебе скажу, с меня снимут последние звездочки. В чемодане твоего француза нашли контрабанду. Он пытался вывезти какую-то очень ценную и старинную икону, которая к тому же находилась в розыске. Икону, конечно, изъяли, француза почему-то решили отпустить, и он улетел только следующим рейсом. А по личному распоряжению Махини всем работникам аэропорта посоветовали держать язык за зубами и навсегда забыть о происшествии. Так что я — ничего и никому не говорил. — Разве я тебя когда-нибудь подводил! — обиделся Агейко, но тут же поменял гнев на милость, — Костик, а девчушку, которая провожала француза, ты не видел? — Чернявая такая? — Ага. — Ну как же не видел. Пока иностранца шмонали, она находилась в зале ожидания. Я несколько раз прошел мимо неё и ещё подумал: везет же девке, такого женишка себе ухватила. Затем к ней подошел какой-то парнишка, что-то сказал и, взяв за руку, повел к выходу из аэровокзала. — Потащил или повел? — постарался уточнить Агейко. — Я не заметил, чтобы она сопротивлялась. Мне даже показалось, что это был водитель машины, которая доставила парочку в аэропорт. Видимо, ему надоело ждать, когда мадам изволит ехать обратно. С момента их прибытия в аэропорт прошло почти два часа… — Костик, милый, как он выглядел? — К сожалению, лица не видел. Но стрижка у него была короткая, волос русый, на руке браслетка из желтого металла, джинсы фирмы «Левис», рубашка той же фирмы… — с милицейской точностью описывал незнакомого гражданина Костик. — Это Вован, помощник Пантова, — впервые вмешался в разговор Евнух. — Неаронов? — Агейко перевел взгляд на Евнуха. — Он носит на правой руке массивную золотую цепочку. — Да браслетка из желтого металла была в виде цепочки. — Согласно кивнул головой наблюдательный Костик и обратился к бывшему сослуживцу, — Юрка, надеюсь за ценные сведения стакан молока ты мне поставишь? Агейко шутливо склонил голову ему на плечо: — Друг, ну что бы я без тебя делал! Они запрыгнули в машину и понеслись обратно в город. Но Неаронова найти не смогли, как и Клякса он испарился. Хотя, если верить словам Пантова и его телохранителя Бобана, три дня назад Неаронов явился в офис только к обеду и до самого вечера находился в приемной. На другой день помощник депутата на работу не вышел. Не появлялся он и сегодня. Впрочем, Михаилу Петровичу Пантову было не до помощника. Это была его последняя ночь перед выборами… |
||
|