"Готовность №1" - читать интересную книгу автора (Рощин Валерий)Глава четвертая Урус-МартанГлавари, да и простые бандиты из чеченских вооруженных формирований отнюдь не опасались появляться в родных селах — родственники, знакомые и соседи упорно скрывали от федералов их причастность к преступной деятельности. А по возможности и загодя предупреждали боевиков об опасности быть узнанными и захваченными… После визита в районную больницу Арсен вернулся в родное село жены, а оттуда вместе с Шамилем и его внушительной охраной отправился в секретную ставку Главного штаба. Штаб на протяжении нескольких лет постоянно кочевал, запутывая разведку противника сменой дислокации, и уже с неделю квартировал в расположении горной базы Абдул-Малика. Многочисленный отряд этого известного полевого командира и близкого друга Татаева являлся вполне надежным прикрытием в случае неожиданной атаки неверных. Впрочем, в последнее время разведка русских вела себя отчего-то вяло — авиация в горах почти не появлялась, а разного рода агенты давно перестали навещать предгорные селения из-за безрезультатности оного занятия — сельчане относились к чужакам настороженно и, как правило, немедля доносили вооруженным соплеменникам о незваных «гостях». Оставалось опасаться внезапных атак со стороны немногочисленных, мобильных групп спецназа, но потому и славился своей осторожностью хитрый и беспощадный Абдул-Малик — все пространство вокруг лагеря радиусом в пару километров было буквально нашпиговано минами, растяжками, «лягушками» и другими смертоносными примочками, способными либо уничтожить врага сразу, либо загодя оповестить о его приближении. Кроме того, около десятка дозоров и мобильных патрульных групп днем и ночью стерегли покой воинов Аллаха и самого Абдул-Малика… Двое суток Умаджиев провел в лагере. Сначала Татаев представил его руководству республики Ичкерия, затем Арсен изучал перечень новых обязанностей, вникал в суть большинства из них. — Справляешься? — похлопал его по плечу после вечернего намаза — второй и третьей молитв, бригадный генерал. Чуть скривившись от боли, Умаджиев кивнул… — Вот шайтан!.. Извини, забыл о твоей ране, — слегка приобнял молодого чеченца Татаев. — Ничего… Хотя, стоило бы еще разок наведаться ко врачу… Слушай, Шамиль, меня сейчас другое беспокоит — люди мои в лагере сидят. Без связи, без нормальной пищи, без командира… Надо бы решить что-то с ними. — Сколько их осталось в бригаде? — Двадцать. Один ранен в ногу. — Немного… — задумался тот, пройдясь вдоль ряда палаток. Бывший полевой командир последовал за ним… — Они, наверное, наши с тобой земляки? — справился, наконец, Татаев. — Да, все с селений нашего района… — Тогда нет смысла приводить их сюда и сливать с отрядом Абдул-Малика. У него и так половина людей пришлых — арабы, украинцы, молдаване и даже прибалты. Скажи, а кого бы ты оставил вместо себя амиром? — Разве что Джабаева… — пожал тот плечами. — Асланбека? — Ну да. Деловой, энергичный, авторитетный… Их семья живет… — Да помню я прекрасно, где они живут! И отца его отлично знаю — уважаемый человек. Что ж, пусть командует — я не против. Тогда сделаем так… Поезжай завтра утром в больницу райцентра, заодно завернешь в Малые Веранды — проведаешь семью. Деньги у тебя есть? Арсен кивнул. — Отлично. В Урус-Мартане же закупишь продуктов, попробуешь достать медикаментов для бывшего отряда. Асланбека при встрече проинструктируешь и передашь, чтобы пока со своими людьми сидел тихо. А связью мы его обеспечим. Чуть позже обеспечим… Прощаясь с Умаджиевым, Шамиль вдруг спросил: — Сколько человек в твоей охране? — Двое, — подивился вопросу молодой кавказец. — Люди надежные? — Вполне. Претензий не было… — Это я к тому, что отныне ты уже не полевой командир, а птица более высокого полета. Потому не обессудь, но куда-либо выезжать из расположения штаба без вооруженного сопровождения я тебе запрещаю. Уяснил? Ранним утром Арсен в компании двух телохранителей и проводника спустился по единственной тайной тропе, петлявшей меж минных заграждений до ближайшего села — Гомхой. Там его уже поджидали предупрежденные бойцы Абдул-Малика, бдевшие службу в передовом дозоре. Старший охранения поприветствовал молодого человека, раскланявшись и не решаясь первым протянуть руку… Дожидаясь, пока водитель выгонит с территории одного из дворов «Джип», Умаджиев молча прохаживался по узенькому проулку, удивляясь про себя, сколь резко и быстро изменилось отношение к нему окружающих единоверцев. Ранее, когда он командовал небольшим отрядом, его привечали только в родном селе, да и то скорее благодаря легендарной и громкой славе родственника — Татаева. Даже удачные вылазки и рейды не могли кардинально изменить ситуации. Теперь же, пожалуйста — любой заурядный дозорный командир знает: Арсен Умаджиев — помощник начальника Главного штаба. Должность как минимум полковника и до бригадного генерала — рукой подать… Несмотря на прошедший дождь и размокшие за ночь проселочные дороги, они добрались до Урус-Мартана всего за час. Приказав охранникам отмыть грязный автомобиль, Арсен вошел в здание районной больницы… — Доброе утро. Вы позволите? — приветливо улыбнулся импозантный чеченец. Инга Петровна подняла взгляд на вошедшего в кабинет и, признав в нем недавнего пациента, заулыбалась… — Конечно-конечно!.. Проходите. Как ваше самочувствие? — Травма вроде не беспокоит, но решил-таки на всякий случай показаться. В этот момент из смежного помещения выглянула медсестра. Лицо ее на мгновение просияло… — И правильно сделали, — закивала врач. — С подобными вещами шутить опасно. Снимайте пиджак, сейчас посмотрим… Умаджиев проворно разоблачился; вошедшая Ирочка помогла снять повязку. — Антибиотики принимаете? — справилась Инга Петровна, внимательно осматривая плечо. — Разумеется. — Воспаления нет и это самое главное. Думаю, скоро рана начнет затягиваться, — уверенно констатировала врач-хирург и распорядилась: — Ирочка, обработай и наложи свежую повязку. Девушка, как и в прошлый раз, отступила на шаг, пропуская больного в свою стерильную «богадельню». Как и в прошлый раз на ней был соблазнительный, полупрозрачный «пеньюар»… — Присаживайтесь, — произнесла она дежурную фразу. Спустя минуту, обрабатывая рану, медсестра опять касалась коленом его ноги, но теперь отнюдь не легонько, а опиралась, прилично нажимая, будто боясь потерять равновесие. Вскоре Арсен осторожно провел ладонью по гладкому бедру, что призывно белело под коротким халатиком — та, склонившись с тампоном над его плечом, опять-таки ни видом, ни словом не возразила… Так и продолжалось сие бессловесное действо: она обрабатывала, а затем тщательно перевязывала травму; он гладил ее бедра — одно, затем другое… И даже умудрился расстегнуть самую нижнюю пуговичку легкой, прозрачной одежки. Наконец, Ирочка выпрямилась, давая понять, что перевязка завершена, однако слов при этом не произнесла и от пациента отходить не стала. Стараясь не производить шума, Умаджиев поднялся со стула, притянул ее к себе. После короткого поцелуя в губы, девушка немного отстранилась и, стрельнув глазами в сторону кабинета Инги Петровны, отрицательно помотала головой — мол, извини, при ней не могу… Кавказец вздохнул и, только было собрался лезть в карман за бумажником, как в соседнем помещении послышались шаги… Он тут же опустился на стул, а сестра, отступив назад, нарочито загремела какими-то медицинскими причиндалами, разложенными на столе. Но врач и не собиралась интересоваться происходящим за стеной, а, прикрыв за собой дверь в коридор, попросту отправилась куда-то по своим делам. В перевязочной повисла странная тишина… Ирина по-прежнему стояла спиной к молодому человеку и словно чего-то ждала. Он подошел к ней, обнял за талию, повернул к себе лицом — теперь симпатичная брюнетка с короткой стрижкой и светлыми прядками не выказывала беспокойства по поводу опасного соседства с Ингой Петровной, и губы их надолго слились в страстном поцелуе. Арсен поглаживал ее упругую грудь, а потом вдруг начал лихорадочно, быстро расстегивать пуговицы халата. И лишь тогда девушка снова настойчиво замотала головой, поймав и удерживая его руки. Она все чаще прислушивалась и посматривала на открытую дверь пустующего кабинета начальницы, которая могла вернуться так же неожиданно, как и ушла. Молодой мужчина и сам понимал всю рискованность, а, следовательно, и безнадежность желания добиться близости с милой, соблазнительной особой прямо тут — в больнице, да еще в разгар рабочего дня. Понимал, однако ж, одолеваемый страстью, едва управлял собой… Подчинившись запрету, он прекратил попытки расстегнуть халат — ладони вновь блуждали по бедрам, ягодицам, нижнему белью Ирочки. Та глубоко вдохнула и задрожала, когда пальцы Арсена скользнули меж ее ног… — Не надо… Не здесь!.. Пожалуйста, не здесь… — тихо простонала девица. Он чуть задержал ладонь на ее лобке, едва прикрытым тонкой и узкой полоской ажурной ткани, но все ж нашел в себе силы прервать эту мучительную для обоих пытку. Отпустив медсестру, Умаджиев стал неспешно одеваться… — Я живу на Южной… Дом номер два… Второй этаж… Пятая квартира… — еще не восстановив ровного дыхания, возбужденно шептала Ирина. — Приходи сегодня вечером, я буду ждать… — Нет. Сегодня не могу, — отрывисто и довольно резко ответил он, выуживая из заднего кармана брюк бумажник. — Зайду позже — дня через два. Вначале кавказец бросил на стол полтинник… — Это для твоей врачихи, — пояснил он. Потом протянул двадцать сотенных купюр: — Купишь для меня медикаментов. Много медикаментов — перевязочный материал, антисептики, антибиотики, обезболивающие средства, жаропонижающие. И чтобы никто об этом не знал — как будто для больницы покупаешь. Ясно? — На все?.. — кивнув, изумленно вопрошала девушка. — На тысячу девятьсот долларов. Сотню оставь себе. До встречи… Догнав его почти у выхода в коридор, она запоздало поинтересовалась: — А как тебя зовут? — Сайдали, — бросил тот через плечо. Мысленно новый помощник начальника Главного штаба находился уже в пути к немногочисленным остаткам своего бывшего отряда, скрывавшегося в тихой лесистой лощине за горным перевалом. |
||
|