"Русский синдикат" - читать интересную книгу автора (Ростовский Андрей)

Сицилийский дон

Перестрелка в Венеции и похищение Тарасюка громким эхом отозвались в семье Гамбино. Именно они стояли за Евгением Валерьяновичем в Италии и отвечали за его безопасность перед колумбийцами и китайской «Триадой» на Апеннинском полуострове.

Назревала серьезная межклановая война между двумя итальянскими семьями — Дженовезе и Гамбино.

Джино Кастелано сознавал, что правда на стороне клана Дженовезе и что они своими боевыми действиями возвращают украденные у них деньги, тем не менее при захвате Тарасюка в его офисе были ранены, причем двое смертельно, четверо представителей мафиозной семьи Гамбино.

Он понимал, что война уже началась и она может перерасти в кровавую междоусобицу. Но, ворвавшись в офис к хохлу, им ничего не оставалось, как открыть огонь, и если бы они этого не сделали, то сами стали бы мишенями для пуль противника. Война есть война, а без жертв она не бывает.

Когда Джино Кастелано пригласил к себе дона Карло, он уже знал, о чем пойдет речь.

— Джино, я сегодня долго разговаривал по спутниковой связи с моим двоюродным братом доном Фрэнки Дженовезе, твоим боссом. Мы вместе с ним пришли к общему мнению, что нам нет смысла развязывать войну с семьей Гамбино.

Дон Карло, поперхнувшись дымом от кубинской сигары, долго откашливался, а затем продолжил:

— Сейчас, дорогой Джино, уже далеко не те времена, когда мы с автоматами наперевес могли участвовать в горячих уличных схватках. Теперь кровавая бойня чревата не только потерей наших людей и денег, но и открыто компрометирует нас в глазах государства. Не важно, Америка это или Италия. Так что нам этого допустить нельзя.

Дон Карло, глотнув очередную порцию ароматного дыма, внимательно посмотрел в глаза Кастелано.

— Что ты думаешь по этому поводу, Джино?

— Что я могу сказать, дон Карло, — пожал плечами итальянец. — Война ведь уже развязана. Мы ведь не виноваты, что Гамбино спутались с колумбийцами и узкоглазыми. И нет нашей вины в том, что они помогали им скрывать ублюдка, который бессовестно похитил наши деньги. Они получили то, что заслуживают, и если в дальнейшем они захотят развязать с нами войну, мы готовы постоять за наши интересы! — резко закончил Джино.

— Подожди, сынок, не кипятись. Вот что значит молодая, горячая кровь. Я сам был когда-то таким же молодым и отчаянным сицилийским парнем, — улыбнулся Карло Дженовезе, вспоминая свою молодость. — Но сейчас голова моя седа, и в ней накоплено много жизненного опыта. Вот что я тебе скажу. Семья Гамбино занималась своим бизнесом. Зачем им был нужен ваш украинец, мы не знаем, это и не наше дело. Они занимались своим делом. Наши же люди ворвались к ним в офис, ранили и убили четырех человек. Именно это может послужить началом серьезного конфликта между нашими семьями. И самое желательное для нас — не позволить вспыхнуть войне. Нужно аннулировать возникшие между нами проблемы.

— Как же их аннулировать?

— Необходимо сесть за стол переговоров.

— Но кто возьмет на себя миссию выступить посредником в организации нашей встречи?

— Есть такой человек.

— Кто же он?

Дон Карло, сделав паузу, многозначительно произнес:

— Этим человеком является один из самых старейших и самых влиятельных донов в Сицилии.

— Как, неужели… неужели… дон Сальваторе?

— Да, именно он. Дон Сальваторе Локассио.

— Сколько же ему сейчас лет?

— Ему сейчас восемьдесят восемь. Но он в здравом уме и трезвой памяти. Я бы сказал, что из всех донов он самый старый и самый влиятельный.

— Как же, как же. Мой крестный, дон Фрэнки, много рассказывал о нем. Прямо-таки человек-легенда. Получается, он старше моего крестного на двенадцать лет, и когда-то сильно помог ему в его становлении как главы семьи.

— Да, именно так. Как раз сегодня утром твой босс, мой двоюродный брат, из Америки позвонил дону Сальваторе и договорился о нашей завтрашней встрече. Мы предварительно объясним нашу проблему, и если заручимся его поддержкой, то считаю, что вопрос будет улажен.

— Отлично. А кто поедет на встречу?

— Я думаю, на встрече желательно присутствие твоих друзей. Но, естественно, в минимальном количестве. Они помогут обосновать целесообразность той акция, которую мы совершили.

— Нет проблем. Я думаю, они будут рады посетить Сицилию.

— Тогда оповести их, пожалуйста, о завтрашнем вылете в Палермо.

Дон Карло медленно затушил в пепельнице выкуренную сигару.

Феликс с друзьями, благополучно отправив своего драгоценного пленника в Америку на грузовом самолете, принадлежащем компании японского клана «Черный лотос», отдыхал в уютном ресторанчике близ Площади Испании. Вместе с ним помимо Сэмэна и Яшидо за одним столом сидели два пригласивших их в ресторан итальянца из семьи Дженовезе. Это были двое очаровательных малых.

Один — невысокого роста, толстый, с лысой головой, небольшими озорными глазками и вечно улыбающимся ртом напоминал мячик. Звали его Тони, и родом он был из Флоренции.

Джани из Пизы разительно отличался от своего товарища и закадычного друга высоким ростом, худобой и пышной шевелюрой, стянутой сзади в пижонский хвостик.

Друзья вечно о чем-то спорили. Вот и в данный момент они отстаивали извечный вопрос превосходства своих городов друг перед другом. Яшидо переводил их спор своим русским друзьям, и их это веселило.

— Между прочим, у нас во Флоренции, — разорялся взмокший Тони, — в отличие от вашей галимой Пизы разных шедевров этой, как ее, эпохи Возрождения, чуть ли не треть мировых запасов. Мне сосед-историк рассказывал.

— Плевал я на твоего историка, — огрызался Джани. — Если хочешь знать, Пиза — самый древний город на побережье Европы.

— Ой, ой, ой, удивил! — качал головой флорентиец.

— Да, к твоему сведению, Пиза — это древнейший морской порт и центр морских сообщений. Так-то вот, толстяк.

— Моя Флоренция, — не унимался Тони, — вся состоит из бесчисленного количества дворцов. Весь город, как музей под открытым небом. У нас и «Рождение Венеры» Ботичелли, и «Давид» Микеланджело, и вообще, длинный ты жердь, в моем городе произведений искусства как звезд на небе.

— Да у нас одна Падающая башня всех ваших произведений стоит.

— Пизанская башня?! Ха-ха! Она того и гляди рухнет. И не видать вам больше туристов, как своих ушей. И денег, которые они приносят вашему городишке.

— Не волнуйся, восемь сотен лет простояла и еще простоит.

— Конечно, ведь рассказывают, что вы, безумные пизанцы, ее по ночам поддерживаете, чтобы не упала. То-то, я думаю, что ты на той неделе такой изможденный из Пизы приехал. Я сначала решил, что ты ночи в объятиях знойных женщин проводил, поэтому и высох весь, а ты на самом деле все ночи свою падающую колокольню поддерживал, — покатился со смеху Тони.

— Слушай, ты, весельчак! — хотел что-то резкое возразить своему приятелю Джани, но его речь прервал мобильный телефон.

Джани взял трубку и, коротко поговорив, сказал, обратившись к Яшидо:

— Звонил Джино. Он ждет нас в машине возле церкви Тринита дель Монти.

Компания, рассчитавшись за стол, вышла на Площадь Испании и, минуя фонтан «Лодочка», поднялась по знаменитой лестнице, которая вместе с Площадью Испании уже более двух веков является центром притяжения всех посетителей Рима. Многие великие люди, такие как Гете, Байрон, Стендаль, Бальзак и Ганс-Христиан Андерсен, жили некогда здесь в близлежащих домах.

На этой лестнице однажды провели показ мод ведущие модельеры мира. Но некоторые манекенщицы подвернули ноги на ступеньках, так как спускаться по ним на высоких каблуках было чрезвычайно неудобно. Аналогичный проект повторять не стали.

Поднявшись наверх, Феликс и его спутники увидели у церкви Тринита дель Монти белый лимузин «Линкольн» и поджидающего около него Джино, который облокотился о капот и щурился от солнца.

Джино рассказал Феликсу и его спутникам о разговоре с доном Карло, и они тронулись в путь, чтобы собрать вещи для предстоящей поездки в Сицилию.

Прибыв в Сицилию, Феликс ощутил приятное волнение, оказавшись на родине знаменитого крестного отца дона Вито Корлеоне, героя произведений любимого им писателя Марио Пьюзо.

Из аэропорта в Палермо они устремились на северо-запад Сицилии, в находящийся неподалеку небольшой город Трапани. Дорога пролегала среди холмов, покрытых виноградниками и оливковыми рощами, залитыми ярким солнечным светом.

Не доезжая до Трапани, машины свернули вправо, в сторону побережья Тирренского моря, и ровно через полчаса перед ними предстала старинная усадьба, расположенная на невысоком холме, в окружении оливковых деревьев и кипарисов.

Здание было построено еще в конце прошлого века и поражало своей основательностью. Старинные чугунные ворота отворили два сицилийца в просторных белых рубахах, черных жилетах и национальных головных уборах. У одного парня через плечо был перекинут автомат УЗИ, у другого за спиной виднелся старинный сицилийский обрез, называемый «лупара». Видно, он достался его хозяину еще от деда.

Сообщив что-то по рации, охранники пропустили кавалькаду, состоящую из трех машин, во внутренний двор, мощенный тесаным камнем. По лестнице навстречу гостям спустились трое сицилийцев. Один из них — пожилой человек со шрамом через все лицо — радостно обнялся с доном Карло.

— Рад приветствовать тебя, дон Карло, в родной Сицилии.

— Рад и я тебя видеть, дорогой Сержио.

— Как добрались к нам?

— Спасибо, хорошо. Как у вас дела? Как здоровье дона Сальваторе?

— Спасибо, у нас тоже все хорошо. Дон ждет вас на террасе. Прошу.

Гости поднялись по лестнице за сицилийцами и, минуя темный коридор, вышли на большую террасу с колоннами, увитыми плющом. Там, на кресле-каталке, в окружении четырех помощников их ждал легенда сицилийской мафии дон Сальваторе Локассио.

Это был древний старик с совершенно седой головой и лицом, изрезанным сетью глубоких морщин. Поблекшие от времени глаза внимательно смотрели на гостей, а уголки тонких губ слегка приподнялись в подобие доброжелательной улыбки.

Несмотря на жаркую погоду, на нем был теплый жаккардовый свитер, а ноги укрыты теплым байковым одеялом. Джино отметил про себя, что старый дон чем-то похож на его крестного дона Фрэнки, только выглядит старше.

Карло Дженовезе первым подошел к старому дону и, поцеловав его руку, вежливо поздоровался с ним:

— Здравствуйте, уважаемый дон Сальваторе. Чрезвычайно рад вас видеть живым и здоровым.

— Я тоже рад тебя видеть, дорогой Карлито. Очень приятно, что ты вспомнил о старике и навестил меня. А то молодежь нынче редко вспоминает о стариках. Хорошо, мой мальчик, что ты приехал ко мне в гости.

«Мальчик» — шестидесятипятилетний дон Карло — еще раз вежливо поцеловал руку Сальваторе Локассио.

— Я бы хотел представить вам, дон, людей, которые со мной прибыли. Это — Джино Кастелано, крестник Фрэнка Дженовезе.

Джино подошел к старику и прикоснулся губами к его дряхлой руке.

— Это — наш друг из России, зовут его Феликс Ларин. А это — наш японский друг Яшидо Акиямо.

Молодые люди вежливо поздоровались со старым доном.

Сальваторе Локассио внимательно оглядел представленных ему людей и сказал:

— Рад приветствовать наших гостей на Сицилии. Дорогой Карлито, я уже очень стар и ценю каждую дарованную мне Богом минуту больше, чем золото и бриллианты. Поэтому просил бы тебя подробно рассказать мне о вашем конфликте с семьей Гамбино, не отвлекаясь на разную формальную мишуру.

Дон Карло подробно изложил старику все, что знал, и попросил Джино Кастелано дополнить то, что ему еще известно по этому делу.

Джино в свою очередь рассказал о том, что касалось похищенных финансов и почему пришлось прибегнуть к столь радикальным действиям. Он посвятил старого дона в то, что в этом деле участвуют, помимо семьи Дженовезе, еще и русские, так называемый «русский синдикат», и один из японских кланов «Якудзы». Он указал рукой на Феликса и Яшидо, которые в подтверждение его слов согласно кивнули.

Выслушав подробное повествование о том, что случилось с капиталами и почему посчитали нужным вступить в стычку с семьей Гамбино, дон Сальваторе, взвешивая каждое свое слово и посему очень медленно, высказал свое мнение по данному поводу.

— Да, молодые люди. Я прекрасно понимаю, что интересы двух ваших семей пересеклись. Я понимаю, что стычки избежать не удалось бы в любом случае. Я понимаю также и то, что вы должны были забрать этого паскудника, украинского бизнесмена. Гамбино могли бы вам помешать только в том случае, если бы согласились компенсировать ту сумму, на которую вас попытался обокрасть вышеупомянутый украинец. Я думаю, что все согласятся со мной, что налет и похищение экономиста были вызваны крайней необходимостью, но тем не менее давайте посмотрим на эту проблему и с другой стороны…

Старый дон сделал длительную паузу и многозначительно обвел всех присутствующих взглядом.

— Так вот, друзья мои, на данном этапе пока только семья Гамбино несет убытки и потери. Два их человека убиты, а два ранены, а также провалено то дело, которое они планировали с этим украинским паскудником. Если вы решили забрать украинца себе, то вам придется компенсировать семье Гамбино их потери. Я считаю, это справедливо.

Дон Сальваторе снова многозначительно посмотрел на своих гостей:

— Что вы скажете по этому поводу, друзья мои?

Когда старик заметил паузу, наступившую после его слов, он добавил:

— Я не тороплю вас с ответом. Посовещайтесь некоторое время, а я пока позволю себе выкурить свою любимую трубку.

Тут же один из сицилийцев, стоявших подле него, подал старику красиво изогнутую трубку из красного дерева и слоновой кости, отделанную серебром. Дон бережно взял ее и, раскурив, с удовольствием затянулся. Выпустив кольца дыма, он заметил:

— Да, Карлито, заодно тебе не мешало бы посоветоваться с Фрэнки. Благо сейчас всякие там телефонные аппараты и спутниковые связи дают возможность людям легко общаться друг с другом. Не то что в старые времена.

Дон Карло, Джино, Феликс и Яшидо отошли в другой конец террасы, Джино перевел Феликсу содержание беседы со старым доном и спросил его мнение. На что Феликс без колебаний ответил:

— Ну что я вам могу посоветовать? У вас в «Сателлит интернэшнл» зависла очень крупная сумма. Я думаю, стоит выделить разумное количество денег для того, чтобы компенсировать семье Гамбино их потери. Нам не нужна лишняя бойня. И не нужны лишние враги. У нас их и так предостаточно, даже чересчур. И если меня не подводит интуиция, нам еще предстоит много разборок — неслабая война. Так что, я думаю, по справедливости все же стоит семье Гамбино выплатить некоторую компенсацию, но в разумных пределах. Конечно, мы примем в этом участие.

Выслушав Феликса, Джино набрал Нью-Йорк. Через некоторое время его соединили с Фрэнки Дженовезе, и тот в вердикте, практически сходном с мнением Феликса, изъявил свое желание пойти на компромисс с семьей Гамбино и мнение дона Сальваторе посчитал совершенно справедливым.

Гости вновь подошли к старому дону и его окружению. Они объявили, что согласны с его мнением, и попросили помощи в организации этой встречи и содействия в решении вопроса «мировой».

Сальваторе Локассио сказал:

— Я всегда знал, что Дженовезе очень умная и порядочная семья. Война никому не нужна, ибо в ней абсолютных победителей не бывает. Никому не нужны реки крови. Всегда лучше жить в мире и дружбе. Запомните, друзья, эту истину. Со своей стороны я вам обещаю, что решу все проблемы, и вы останетесь довольны. А сейчас прошу вас к столу. Я приглашаю вас отведать отличнейшей «Граппа» из моих подвалов. Она приготовлена еще по дедовским рецептам, а мои предки были явно не дураки в изготовлении этого доброго напитка.

Старый дон сдержал обещание. Через два дня на его вилле собрались представители двух итальянских семей Гамбино и Дженовезе. Сальватору Локассио удалось примирить два мощных клана. Гамбино обещали забыть о гибели своих людей и об исчезновении бизнесмена. Они же обещали самостоятельно уладить свои проблемы с колумбийцами и китайцами и поклялись, что не будут вмешиваться в конфликт, если он начнется, а выдержат нейтралитет.

Семья Дженовезе, в свою очередь, обещала компенсировать потери семьи Гамбино тремя миллионами долларов.

Главы клана ударили по рукам.