"Бундори" - читать интересную книгу автора (Роулэнд Лора Джо)

Глава 7

Они встретились вечером на широком бульваре перед замком.

— Каковы результаты ваших поисков? — прямо из седла спросил Сано.

Хирата в отчаянии развел руками:

— Прошу прощения, мы прошли все дома между двумя воротами и не нашли свидетелей, никого, кто вел бы себя подозрительно, никаких следов крови. Один стражник сообщил, что видел Каибару прошлой ночью. Другой заметил человека в плаще и шляпе, который, похоже, нес корзину. Но он не рассмотрел лица. — Хирата уныло обозрел мост, который вел через ров к главным воротам замка, сторожевые башни и башню главной цитадели, чернеющие на фоне усыпанного звездами неба, гору, где, мерцая в темноте, горели факелы. — Мы рассчитывали охватить больший район, но дело продвигалось медленно, ведь нас было только четверо.

— Тем не менее вы хорошо потрудились, — сказал Сано, и Хирата расправил плечи, даже улыбнулся. Молодой досин по крайней мере избавил сёсакана от необходимости работать ногами. — У нас теперь другое направление поисков. — Сано рассказал об убийстве эта. — Пусть ваши люди продолжат поиски, а вы ждите меня завтра утром в час дракона у дома Каибары. Запомните, Хирата, пока мы не поймаем убийцу, никто не может чувствовать себя в безопасности. По пути сюда я останавливался у всех ворот и требовал, чтобы стража задерживала, обыскивала и записывала имена всех, кто будет проходить через ворота после наступления темноты. Я приказал квартальным старшинам создать вооруженные отряды из жителей для патрулирования улиц от заката до рассвета. Пожалуйста, сделайте то же самое в тех районах юго-западного Нихонбаси, которые успеете объехать до закрытия ворот. Не нужно сеять панику среди горожан, но следует предупредить и защитить их.

Если Хирата и был против нового поручения, то ни словом, ни жестом не выразил этого. Он коротко кивнул и сказал:

— Да, сёсакан-сама.

Они попрощались, и Сано посмотрел ему вслед. Досин заспешил прочь сквозь толпу возвращающихся домой самураев. На другой стороне бульвара поднимались высокие каменные стены имений крупных чиновников. Не за ними ли скрывается убийца? Или он рыщет по улицам в поисках очередной жертвы? Хотя расследование на сегодня закончилось ничем, в Сано проснулся охотничий инстинкт. В тихом омуте контролируемой, размеренной жизни Эдо он ощущал присутствие зла, в любой момент готового на насилие.

— Где бы ты ни был, я найду тебя, — громко поклялся Сано.

Охранники пропустили его в приемные покои сёгуна. Фонари лили щедрый свет на роскошные фрески, изображающие цветущие сливовые деревья и голубые реки, и на великолепные цветочные композиции, заполняющие пространство между кедровыми колоннами, поддерживающими потолок. Утопленные в полу угольные жаровни гнали прочь вечернюю прохладу.

— А-а, сёсакан Сано, — промолвил с помоста Токугава Цунаёси, возлежа на шелковых подушках. При мягком освещении фонарей его богатое кимоно слабо поблескивало, а лицо казалось более молодым и живым, нежели раньше. — Заходите и отдохните от трудов. Весенний воздух, э-э, столь же утомляющ, сколь и возбуждающ.

— Да, ваше превосходительство. — Сано опустился на колени, поклонился и сел на пятки, чувствуя легкий страх и растерянность оттого, что находится один на один с Цунаёси. Троих телохранителей, застывших, как тени, у дверей, и троих молчаливых слуг, готовых выполнить любой приказ повелителя, можно было не принимать в расчет. Сано получил уникальный шанс поближе познакомиться с правителем, хозяином его судьбы.

Слова Цунаёси показали, что правитель рад углубить их личные отношения:

— Вы ведь ученый, не правда ли? — Получив утвердительный ответ, сёгун продолжил: — У кого вы учились? Каким дисциплинам?

— У монахов в храме Дзодзё, ваше превосходительство. — Сано немного успокоился. Отец, несмотря на денежные затруднения, дал ему прекрасное образование. Какое счастье! Сёгун высоко ценит ученость. Сано мысленно прочитал благодарственную молитву духу отца. — Я изучат современную литературу, математику, юриспруденцию, историю, политическую теорию и китайскую классику.

— Вот воистину образованный самурай. — В глазах у Цунаёси загорелся интерес, и он подался вперед с напряженной улыбкой. — Полагаю, вы знакомы с «Книгой великого учения».

Сано, которому строгие монахи вбили в голову огромные отрывки из этой книги, имел все основания снова ответить утвердительно. Он приготовился к беседе на литературные темы. Нужно угождать правителю. У Цунаёси, говорят, вспыльчивая натура. Малейшая оплошность — и Сано постигнет крах.

Однако сёгун решил перейти прямо к делу:

— Как-нибудь, э-э, вскоре мы с удовольствием поговорим с вами о классической литературе. — Он выпрямился на подушках, лицо приняло строгое выражение. — А пока... Как продвигается ваше, э-э, расследование убийства Каибары?

В коридоре раздались шаги. По приказу, отданному кем-то снаружи, охрана открыла двери. Сано обернулся. В комнату вошел канцлер Янагисава. Вместе с ним появился юный самурай лет четырнадцати. Судя по прическе, юноша не прошел обряда посвящения в мужчины: темя выбрито, но прикрыто длинной прядью волос, падающей со лба. Тонкое и красивое, как у девочки, лицо.

— Простите, пожалуйста, за то, что прервал вас, ваше превосходительство. — Янагисава встал на колени перед помостом и поклонился. Мальчик последовал его примеру и застыл в поклоне с прижатым к полу лбом и широко расставленными руками. Канцлер же уселся подле сёгуна и продолжил речь: — Я осмелился подумать, вы пожелаете сегодня вечером увидеть Ситисабуро. — Он указал на мальчика. — По-моему, вы как-то интересовались им.

Сано слышал о Ситисабуро. Нынешняя звезда труппы Но в театре Токугавы. Он происходил из известной театральной семьи, обладал большим талантом и специализировался на исполнении ролей самураев, что объясняло его прическу. Сёгун, горячий покровитель искусств, конечно, хочет встретиться с ним — но почему сейчас? Сано удивило и встревожило несвоевременное вторжение канцлера.

Сёгун смотрел на Ситисабуро словно очарованный: глаза горят, губы приоткрыты. Еще раньше, до переезда в замок, Сано слышал о пристрастии Цунаёси к молодым мужчинам и мальчикам, о гареме из смазливых актеров, простолюдинов и самураев. У Сано от гнева свело скулы. Однако причиной тому послужили не сексуальные пристрастия сёгуна. Мужеложством увлекались многие самураи, считая его выражением бусидо. Сано удостоверился в правдивости другого слуха: Цунаёси позволял эротическим забавам отодвигать на задний план государственные дела. Сано постарался прогнать непочтительные мысли, голос отца напомнил: «Истинный самурай не смеет порицать господина даже в душе».

Цунаёси, казалось, совершенно забыл о расследовании убийства.

— Поднимись, Ситисабуро, — хриплым голосом приказал он.

Мальчик встал, и сёгун осмотрел его с ног до головы. Янагисава стрельнул острым взглядом. Заметив знак канцлера, юный актер робко улыбнулся. Дыхание Цунаёси участилось, он сделал глотательное движение, на горле дернулся кадык. Сано потупил глаза, смущенный явным проявлением похоти. Янагисава, к его облегчению, кивнул охраннику:

— Проводи Ситисабуро в покои его превосходительства, пусть обождет, пока сёгун не закончит дела с сёсаканом Сано.

Случайное упоминание имени показало, что Янагисава заметил присутствие Сано.

Дверь за Ситисабуро и охранником закрылась, лицо Цунаёси сморщилось от досады. Сано почувствовал себя задетым. Ровный голос Янагисавы прервал неловкую тишину:

— Вы обсуждаете убийство Каибары?

— Убийство? Э-э, да. — Цунаёси заморгал и перевел взгляд на Сано, однако тоскливый вздох выдал, как сёгун сожалеет об уходе Ситисабуро. — Сёсакан Сано как раз собирался рассказать о продвижении следствия. Не присоединитесь ли к нам? Уверен, ваша, э-э, прозорливость будет полезна.

Янагисава и Цунаёси обменялись взглядами, смысл которых Сано не понял. Однако заметил: между канцлером и сёгуном существует какая-то связь. Уж не любовники ли они? Впрочем, непохоже. Они не прикасаются друг к другу, не стремятся к физическому контакту. Янагисава сидит справа от Цунаёси, повернувшись так, чтобы одновременно видеть и сёгуна и Сано. Со стороны Цунаёси чувствуется нежное восхищение, со стороны Янагисавы — нечто более сильное и двойственное. Сано должен внимательно следить за каждым их движением, за каждой интонацией. Вдруг придется иметь дело сразу с двумя начальниками? Необходимо разобраться в их отношениях. Например, зачем Янагисава поощряет в сёгуне тягу к сладострастным излишествам?

— Ваше присутствие для меня большая честь, канцлер Янагисава, — сказал Сано.

Янагисава вежливо кивнул:

— Тогда расскажите, сёсакан Сано, что вы узнали сегодня. Вы нашли убийцу?

— Нет, пока нет, — заикаясь, ответил Сано. Он не погрешил против правды, но жестко поставленный вопрос не позволил рассказать о достигнутых результатах. Он взглянул на сёгуна. Не ожидает ведь Цунаёси чудес после всего одного дня работы?

Цунаёси раздосадованно нахмурился:

— Ах, какая неудача.

Он, казалось, был доволен тем, что Янагисава взял беседу на себя. Снова устремив взгляд на дверь, он беспокойно заерзал в подушках.

— Но я опросил людей, нашедших останки Каибары, — поспешил Сано пресечь попреки.

И зачем только канцлер привел этого Ситисабуро! Сёгун углубился в свои мысли, восстановить его симпатию вряд ли удастся. — Пожилую пару, которая содержит аптеку, и стражника, который...

— Вы получили описание убийцы? — перебил Янагисава.

— Нет, досточтимый канцлер, не получил. — Вынужденный вновь дать отрицательный ответ, Сано растерялся.

— Гм-м. — В тоне Янагисавы прозвучали одновременно презрение и удовлетворение.

Внезапно Сано вспомнил, каким взглядом наградил его канцлер вчера утром. Похоже, канцлер питает к нему враждебность. Сано и представить не мог, чем заслужил подобное отношение, это ставило его в крайне невыгодное положение. Но если правила приличия не позволяют ему потребовать объяснений от Янагисавы, то как же быть?

— Я выяснил, Каибара часто посещал аптекарскую улицу в районе Нихонбаси, — сказал Сано, стараясь придать голосу уверенность. — Не исключено, убийца враждовал с Каибарой и, зная о его привычках, спокойно поджидал в укромном месте.

— Возможно, — неохотно согласился Янагисава.

Цунаёси вышел из задумчивости и перевел взгляд на Сано. Тот несколько приободрился.

— Полагаю, у вас имеются улики, — сказал канцлер, — подтверждающее ваше... предположение?

«Выдумку», — уточнила интонация.

На сей раз Сано избежал проклятого отрицания:

— Завтра, когда я навещу семью Каибары...

— Вы еще не навестили семью? — Голосом канцлер выразил удивление, ухмылкой — злорадство. — Сёсакан, боюсь, ваше... предположение не подтверждено фактами.

Сано почувствовал прилив ярости. Зачем Янагисава губит его? Ему стало хуже, когда он заметил, как канцлер и сёгун опять переглянулись. «Он глуп», — сказал взгляд Янагисавы. «Думаю, вы правы», — ответил взгляд Цунаёси.

Сообразив, что должен действовать быстро, если желает вернуть расположение сёгуна, Сано выпалил:

— Я съездил в морг и обнаружил...

— В морг! — Ужас, прогремевший в восклицании Янагисавы, заставил его замолчать. — Ездить туда, где обитает смерть, напоминать о ней его превосходительству! — Он повернулся к сёгуну. — Пожалуйста, извините этого человека за невежливость. Без сомнения, не он сам, но рождение и воспитание виноваты в прискорбном отсутствии у него такта.

Искреннюю просьбу сопроводил ледяной взгляд. Яна-гисава дал понять: он не хочет, чтобы Сано простили, он намеренно оскорбляет семью сёсакана. Сано захлестнула бессильная ненависть к канцлеру.

— Прошу прощения, ваше превосходительство, — буквально выдавил он из пересохшего горла.

Цунаёси оживился:

— Прощаю.

Тщательно подбирая слова, Сано сказал:

— Я только хотел сообщить, Каибара является не первой жертвой охотника за бундори. Десять дней назад еще один человек был убит точно таким же образом.

У Сано отлегло от сердца, когда сёгун внимательно посмотрел на него. А у Янагисавы затрепетали ноздри, красиво очерченный рот от досады вытянулся твердой тонкой полоской.

— Ваше превосходительство, мне кажется, это убийство поможет выяснить мотивы и личность преступника, — постарался Сано удержать внимание Цунаёси.

— Далеко идущее, э-э, заключение. — Сёгун задумчиво потер подбородок.

Но триумф Сано оказался недолгим.

— Еще одно убийство. — Темные влажные глаза Янагисавы озорно блеснули. — Как же так, сёсакан Сано, разве оно не разрушает ваше предположение, будто убийца и Каибара были врагами? — Он безошибочно определил слабое звено в логической цепочке, выстроенной Сано. — Поразительно, как вам удалось всего за день запутать такое простое дело. — От презрительного смеха у Сано по спине пробежал холодок. -

Правда?

— Нет! — парировал Сано. — Другое убийство по-новому освещает дело. — Он принялся излагать план действий на следующий день, но замолчал, увидев, что Цунаёси вновь уставился на дверь.

Янагисава засмеялся, чем и подвел итог: сёсакан потерпел поражение.

Сано растерялся. У аудиенции оказался странный подтекст. Совершенно ясно, канцлер не желает, чтобы он поймал охотника за бундори. Янагисава сознательно выбрал время, когда вмешаться в беседу, и привел молодого актера нарочно, с целью отвлечь внимание Цунаёси. Но почему? Сердце Сано сжалось от страха.

— Ваше превосходительство, что касается полиции...

— Вот именно. — Янагисава пожал плечами. — Странно, что, располагая такой поддержкой, вы не сумели ничего добиться. — Злобный огонек в глазах выдал, что озабоченность является наигранной. — Однако, думается, нет смысла обсуждать полицию. Я лично распорядился, чтобы ее помощь вам была и впредь эффективной.

Даже находясь в полном смятении чувств, Сано оценил хватку Янагисавы. Канцлер не дал рассказать ему о том, что полиция не получила приказ оказывать содействие расследованию и потому ничего не делает. Тем самым подтвердилось подозрение: канцлер, и никто другой, постарался нейтрализовать полицию. Ощущение безвыходности усилилось, канцлер загнал его в тупик. Нужно добиться содействия полиции, иначе преступление не раскроешь. Для этого следует вывести Янагисаву на чистую воду и попросить Цунаёси о помощи. Но кодекс бусидо запрещал и то и другое. Сано услышал голос отца: «Любая критика старшего чиновника повелителя означает критику самого повелителя — это недопустимо! И еще. Самурай не имеет права чего-либо просить у своего господина». Сано попал в тиски обещаний, данных отцу: соблюдать правила бусидо и прославиться. Он не мог выполнить второе обещание, не нарушив первого. Что делать? Как страстно Сано желал получить отеческий совет!

Победоносная улыбка на лице Янагисавы показала: канцлер прекрасно понимает, в какое затруднение поставил Сано.

— Так как у вас есть план действий, лучше не тратить больше времени на разговоры, — спокойно сказал он и повернулся к сёгуну. — Ваше превосходительство?

— Что? Ах да. — Цунаёси перевел взгляд с двери на Сано. — У меня послезавтра намечена встреча с Советом старейшин. Тогда вы и доложите нам последние результаты вашего, э-э, расследования. — Он махнул рукой. — Вы свободны.

Чувствуя себя незаслуженно обиженным, Сано отвесил прощальные поклоны. Путь к дверям показался ему началом дороги к краху. Тем не менее он выполнит оба обещания, данные отцу, даже если придется погибнуть, преодолевая препятствия, в число которых теперь входит новый и могущественный противник.

На пороге комнаты Сано услышал, как сёгун сказал Янагисаве:

— Остаток ночи я пробуду, э-э... в покоях. Проследите, чтобы меня не беспокоили до утра.