"Проверка поведения, ее теоретические основы и ее практическое выполнение" - читать интересную книгу автора (Менцель Рудольф)

III РАЗДЕЛ: Направленность положений по дрессировке и испытаниям на требования целевого разведения (Wesenszucht) и практического применения

В вышеизложенном мы пытались разработать основные понятия для анализа поведения и дать приблизительные рекомендации для практического выполнения такого анализа. При этом возникает целый ряд дополнительных вопросов, а точнее:

1. Какие собаки лучше всего подходят для защитно-караульной службы, какие хуже, а какие совсем не подходят?

2. Как надо формировать процесс воспитания собаки с учетом ее индивидуальных предрасположенностей, чтобы достичь максимума ее пользовательской ценности?

3. Соответствуют ли сегодняшние положения по дрессировке и испытаниям требованиям целевого разведения (Wesenszucht) и практическому применению собаки в защитно-караульной службе?

Если мы вернемся к основной классификации собак, которая основывается на результатах первого опробования и которая подробно рассматривалась в предыдущем разделе, то неизбежно разделение мира собак на два больших раздела: то есть на таких собак, у которых желание защищать и бороться, а также смелость так гармонически развиты, что собаке при первой возможности, когда она считает своего спутника (человека) находящимся в опасности и в борьбе, без всякой дрессировки должна участвовать в борьбе, использовать свои зубы для защиты своего хозяина, так как это указывает ей кровь. Эта абсолютно смелые собаки первого типа поведения вышеприведенной классификации. Ясно, что излишне и вредно таких собак много тренировать на халате. Излишне потому, что они и так проявили себя защитниками, вредно потому, что мы считаем всякую избыточную работу на человеке вредной (позднее мы поясним это на примерах). Для таких безусловно смелых собак речь идет лишь о том, чтобы опробовать их в самых различных ситуациях, чтобы быть полностью в них уверенными. Мы инсценируем поэтому каждые 2—3 месяца (максимум!) в естественной, но меняющейся ситуации «серьезный случай» (один раз ночью, другой раз в сумерках, с выстрелами и прожектором, в жаркую погоду, в бури и в дождь, при грозе и снегопаде). После каждой работы на защищенном нарушителе мы рекомендуем сразу или в промежутках маленькое нападение или по крайней мере дразнение со стороны незащищенного человека, чтобы у собаки не сформировалась связь «халат-борьба». Незащищенный человек избавляется от неприятных ощущений быть покусанным тем, что он находится за сеткой или на собаку одевается намордник и она удерживается на поводке (свободном!). Как только собака выросла, то такое опробование достаточно проводить не чаще одного раза в полгода. Между такими опробованиями каждые два месяца организуются маленькие нападения незащищенными людьми. Чтобы в процессе такой борьбы собака не смогла осознать свое бессилие в наморднике, необходима ее кратковременность. Естественно, собака должна иметь возможность контакта с человеком, который ни в коем случае не должен использовать преимущества, полученного им за счет одетого на собаку намордника. Собственно, здесь речь идет не о борьбе, а о проверке готовности защищать без связи с раздражителем «защитный костюм». Поэтому в этой ситуации мы удовлетворяемся парой коротких толчков и прекращаем упражнение, как только ясно, что собака с такой же смелостью идет и на незащищенного человека.

Для собак, показывающих особенно сильное желание бороться, мы должны особенно тщательно дозировать работу с незащищенным человеком, чтобы не допустить перерождения желания бороться в болезненное состояние. Именно по этой же причине средний любитель должен уменьшить число коротких нападений незащищенным человеком на особенно злую собаку, чтобы злоба не переходила в болезненное состояние. У действительно смелой собаки злоба по желанию проводника может поддерживаться на любом желаемом уровне. Менее злобную собаку можно сделать злобной за счет дополнительных раздражений; наоборот, очень злобная собака может стать доверчивой к людях, когда она часто общается с дружелюбно настроенными людьми, каждое проявление ею злобы осаждается, и она никогда не получает возможности убедиться, что ее плохое мнение о людях справедливо.

Эта смелая собака первого типа поведения, конечна, самая подходящая собака для любителя. Ведь для ее воспитания, как защитно-караульной собаки, требуется так мало усилий, и она к тому же еще и надежный защитник. Особенно для любителя на периферии, вдалеке от спортивных центров, у которого нет возможности работы на «человеке» (нет дрескостюмов, отсутствует грамотный помощник) и не надо другой собаки, если ему нужна защитно-караульная собака.

Рядом с этими, соответственно, нечасто встречающимися, прирожденными защитниками имеется большое число других собак, которые за счет меньшей или большей дрессировки могут быть воспитаны защитно-караульной собакой. Рассмотрим вначале собак со слабыми недостатками поведения; то есть собак второго типа поведения с умеренным недостаткам смелости и, с другой стороны, собак четвертого типа поведения со слабыми недостатками в проявлении желаний бороться и защищать.

Менее смелая собака с сильной злобой должна иметь частую возможность применения своих зубов в борьбе и при этом оставаться победителем, чтобы усиливалось ее чувство собственного достоинства. Однако, эта частая борьба обоюдоостра. Если собака много работает с дрескостюмом, то она быстро приходит к тому, что человек в дрескостюме не опасен, и она против него становится первоклассным защитником. То есть, формируется связь раздражителей «борьба-дрескостюм», без сомнения, ситуация, над которой надо задуматься! Так как вполне возможно, что такая собака в серьезном случае против незащищенного человека может полностью отказать. По крайней мере, это сомнительное оружие. Если же опять ей дают много работать в наморднике с незащищенным человеком, то ее злоба еще усилится, и она будет представлять большую опасность для окружающих ее людей. Бесспорно, что эта собака меньше подходит для защитно-караульной службы, другими словами, для нее требуется более искусное управление, чтобы сформировать из нее, в известной степени, надежного защитника.

Похожее относится и к собаке четвертого типа поведения — собаке с хорошо развитой смелостью, но умеренным недостатком в проявлении желаний защищать и бороться. Она также должна тренироваться опытной рукой, чтобы стать защитником. Так как для этого нужны не бесстрашие или желание бороться, соответственно защищать, а бесстрашие и желание защищать. В общем, конечно, недостаток в желаниях защищать или бороться легче устранить, чем недостаток смелости. Желание защищать часто вырастает само собой, как только меняется содержание собаки. Например, за счет установления сердечных отношений с хозяином или за счет того, что она получает возможность заметить, что не всё на земле является добрым. Если же есть недостаток только в проявлении желания защищать, а желание бороться развито хорошо, то при первом нападении на хозяина собака не сразу включается в борьбу, а только после того, как ее приучили к хватке (ранее описанным способом) и как только она один раз почувствовала опьяняющее действие борьбы, то после этого желание бороться замещает желание защищать (связь раздражителей «нападение на хозяина-борьба») и потом эта собака защищает как черт.

Эти два типа собак со слабыми недостатками одного из признаков поведения, необходимого для защиты, конечно, меньше подходят для защитно-караульной службы, чем собаки первого типа, так как их надо натаскивать, чтобы они стали защитниками, а это может не каждый и, кроме того, это может быть источником ошибок при дрессировке. Несмотря на это, такие собаки еще подходят для защитно-караульной службы.

По-другому обстоит дело с собаками, имеющими серьезные недостатки в поведении. Собака третьего типа, то есть явно трусливая собака сразу исключается из защитно-караульной службы. Ей недостает бесстрашия — основы для любой защитно-караульной работы. Можно, конечно, добиться с ней отличных результатов на испытаниях (смотри также упомянутую работу Stephanitz), но как защитно-караульная собака она представляет исключительную опасность. Если она хоть злобна, то она может сослужить хорошую службу как «сигнальная машина», но если и этого нет, то от нее нет никакой пользы на земле. Она может радовать своим экстерьером не интересующегося спортом любителя или быть живой игрушкой для его детей; если же она особенно сильна, то может быть ее можно использовать как ездовую собаку, в любом случае она должна быть обязательно исключена из разведения.

Собака пятого типа поведения с абсолютным отсутствием желания бороться или защищать порой является продуктом плохого содержания. Она усвоила, что все люди симпатичны, что со всеми можно так хорошо поиграть и она не находит каких-то причин, чтобы изменить свое дружелюбное поведение. Если только недостаток темперамента, а не недостаток смелости является вторым изъяном в поведении, то за счет частой работы как с защищенным, так и незащищенным помощником она может еще стать пригодным защитником. Ее дрессировка, однако, требует так много усилий, что это редко себя оправдывает. Если же виной всему плохое содержание, то собаку надо было бы отнести к четвертому типу поведения, то есть еще пригодному.

Из вышеизложенного следует, что те собаки являются лучшими защитниками, чем меньше передрессировка борьбы. Испытания не являются самоцелью. С одной стороны, они должны учитывать практические потребности владельцев собак, а с другой стороны, служить разведению по рабочим качествам (Leistungssucht). Наше прежнее положение по испытаниям для любителей уже своим названием показывает, что оно не желает служить требованиям любителя, а направлено на другую группу дрессировщиков (служащие службы безопасности). Но выполняет ли оно по крайней мере второе требование? Служит ли оно разведению по рабочим качествам (Leistungszucht)? Действительно ли получают в наших положениях об испытаниях полицейских собак собаки первого типа поведения, то есть в высшей степени смелые, высокие оценки при работе с нарушителем? Ситуация как раз противоположна, по крайней мере в Германии. (В Австрии в этом отношении дело обстоит лучше, как только там за счет некоторых изменений в испытаниях бойцовских качеств собаки, прежде всего в испытаниях по пригодности к разведению, а также в испытаниях по защитно-караульной службе стало учитываться то, что необходимо для проверки смелости).

Возьмем мы сейчас для примера «работу с человеком» на испытаниях по пригодности к разведению. Здесь в целом нет никакой борьбы, собака не имеет возможности показать свою надежность. При этом проверяется только желание защищать, конечна, очень важное, но не решающее качество. Так, собаку с недостаточным желанием защищать, если она очень смелая, можно за счет пробуждения желания бороться сделать хорошим защитником, чем собаку без смелости, но с сильный желанием защищать. Для защиты нужны оба качества: смелость и желание защищать (причем желание защищать порой может быть замещено желанием бороться). Смелость же таким способом мы проверяем очень поверхностно. Мы только убеждаемся в том, как экзаменуемый изучил смелую позу, не кидается сразу убегать после уже неоднократно испытанного кажущегося нападения. Однако, мы совершенно не знаем ничего о том, как она поведет себя при настоящих неприятностях (пинки, толчки, удары). Сохранится ли ее смелость при таких обстоятельствах — вот настоящее испытание. Это испытание кажется нам потому совершенно недостаточным, и тем очевиднее, если при этих обстоятельствах совершенно невозможно выяснить, насколько серьезно собака без намордника вступает в борьбу или для нее все это означает веселую игру.

Здесь могут просто проскочить два типа собак: во-первых, трусливые, которые при первых неприятностях убежали бы из-за страха и, во-вторых, слишком добродушные, которые не осознают серьезности дела. Это упражнение имеет смысл, когда инсценируется серьезная борьба.

Не лучше обстоит дело и при испытаниях по защитно-караульной службе. Хотя здесь и возникает настоящая борьба, но, к сожалению, в этих испытаниях уже проявляется влияние пресловутой работы с нарушителем полицейских собак. Собака должна найти спрятавшегося помощника и его облаивать, но не должна подходить ближе к нему. Ведь совершенно ясно, какой тип собак лучше всего выполнит это упражнение; конечно, не большая часть собак первого смелого типа поведения (по крайней мере не в зрелищной части испытания). Действительно смелая собака без желания бороться немыслима. По крайней мере, тогда не представима, когда она уже пару раз испытала сладкое ощущение борьбы. Такая смелая собака в нормальной жизни, конечно, не будет сразу кусать подозрительного ей человека, а только его остановит, чтобы у хозяина было время ее отозвать до того, как дело дойдет до серьезного столкновения. Но совершенно другое в привычной тренировочной среде, против человека в дрескостюме, с которым она уже так часто боролась. Здесь желание покусать найденного будет очень большим и это очень легко происходит, даже если сильнейшим принуждением подавлялось желание укусить спокойно стоящего, так как малейшие непроизвольные движения помощника собака воспринимает как серьезное нападение, кусает помощника и снижает этим свою оценку. Если же это отрабатывается без защитного костюма (собака в наморднике), то собака становится несоразмерно злой по отношении к беспомощным людям, она будет часто днем останавливать и облаивать совершенно дружелюбных людей, доставляя этим себе и хозяину массу неприятностей. Гарантированное «отлично» в этом упражнении получат трусливые собаки третьего типа поведения, как только они покажут свои способность лаять и, кроме того, еще не укрепившиеся собаки второго типа поведения. Эти собаки с ограниченной или не абсолютно безупречной смелостью с самого начала имеет ограниченное желание бороться. Прежде всего, они не очень борются в отсутствии хозяина. Можно, конечно, с большим трудом донести до собак третьего типа поведения, что борьба с нарушителем, особенно в присутствии хозяина, не опасна. Но чаще всего у них остается эта «осторожность» не рисковать вступать в борьбу в отсутствии хозяина. Таким образом они на уважительном расстоянии облаивают помощника и даже бегают вокруг него, по крайней мере пока помощник не двигается и получают прекрасное «отлично» за остановку и облаивание. (Это упражнение остановки и облаивания кажется нам поэтому почти противоположным испытанию бесстрашия. Оно подходит для того, чтобы при определенных условиях обеспечить высокие оценки собакам, смелость которых непрочна. (Конечно, мы не имеем в виду тех смелых собак, которых дрессировщик с огромным усилием, он мог бы пожалуй его использовать на лучшее, заставил освоить это упражнение).). Если же судья очень предусмотрителен и каким-либо образом избегает этого сигнала, то на передний план сразу выдвигаются собаки, не имеющие особого желания бороться. Так как они рады прекращению борьбы. Поэтому исключительно легко их научить сразу отпускать, когда помощник прекращает всякие движения и с такими собаками никогда не случается, что они в пылу борьбы не замечают, что нарушитель уже совсем остановился (хотя в действительности он не может сразу остановиться после энергичной борьбы). Наш любимый трусишка опять имеет плюс по отношении к жаждущему борьбы, смелому сотоварищу.

Мы противники автоматическому отпусканию еще и совершенно по другим причинам: во-первых, так как необходимо слишком много тренироваться, что требует вредной избыточной работы с нарушителем и, во-вторых, из простых практических соображений. Жаждущая борьбы собака, которую с большим принуждением удается научить автоматическому отпусканию (чем сильнее ей нравится борьба, тем сильнее необходимое принуждение), имеет в процессе борьбы длительное торможение, потому что она должна все время следить, не остановится ли парень или попытается остановиться и дать таким образом сигнал к прекращению борьбы. Это торможение, конечно, необычайно вредит бойцовским качествам собаки (борьба, в которой инициатива с самого начала отдана противнику, собственно, уже проиграна) и не дает по нашему мнению никакой выгоды.

Так как в настоящей серьезной борьбе человек, который чувствует в своем теле зубы собаки, не сможет действительно стоять без движений, он неосознанно будет дергаться, кричать или делать еще какое-нибудь движение. Действительно, стоять без движений может только нарушитель в дрескостюме (и это не всегда наверняка). Кто хоть раз почувствовал в своем теле зубы настоящей собаки, тот согласится с нами. К чему тогда это упражнение, которое практически бесполезно, вредит бойцовским качествам собаки и продвигает вперед собак с меньшим желанием бороться.

От защитно-караульной собаки можно требовать только единственное, чтобы ею, даже в самой острой борьбе, воспринимался зов или свист хозяина, в ответ на который она прекращает хватку, даже если противник осознанно или неосознанно делает угрожающие нападения. Это, конечно, гуманнее и больше подходит действительности, чей театр автоматического отпускания. (Несколько дней назад мы были свидетелями ситуации, которая это иллюстрирует! Во время одних спортивных состязаний развернулась веселая снежная баталия. Один из участников этих состязаний стоял невдалеке со своей очень злобной и смелой собакой (она была на поводке), в это время один из участников баталии в пылу борьбы неожиданно приближается к нему и взмахивает рукой в его направлении, желая бросить в другого участника, который стоит несколько метров позади дрессировщика. Собака бросилась на нападающего, как только он приблизился на полметра к дрессировщику, поводок выскользнул из его рук и собака схватила готовую к броску руку и рванула ее вниз. Схваченный не мог, конечно стоять без движений из-за боли; проводник должен был отозвать командой собаку от «нарушителя» (который, собственно, был женского пола). И это произошло так быстро, что у нарушителя не была следов крови, так как команда настигла собаку до того, как она вонзила в мясо свои зубы. Несмотря на это, боль была такой сильной (боль от сжатия), что схваченный не мог стоять спокойно. А насколько было бы больнее, если бы собака в действительности прокусила бы руку. Несколько недель до этого подобный случай произошел с сыном упомянутой собаки, который как и отец, использовался на службе. Во время служебного посещения квартиры насильника, тот проскользнул к спине проводника и хотел ударить его креслом. И здесь не очень чувствительный насильник тоже не был в состоянии стоять без движений, хотя после вмешательства собаки отказался от применения силы.

Еще и третье идет на пользу трусливой собаки. Испытание на отношение к удару и выстрелу (испытание бесстрашия по Henze) чаще всего выполняется неправильно. Ценность этого испытания определяет два момента. Во-первых оно должно показывать, способна ли к борьбе собака без моральной поддержки непосредственно рядом стоящего хозяина и, во-вторых (а это самое важное в этом испытании), собака должна проявить свою настоящую смелость, так как нужна смелость для того, чтобы преодолеть удивление, что покусанный и убегающий враг, который в пылу победы с рычанием преследуется, вдруг неожиданно поворачивается и снова мгновенно становится нападающим. А испытание чаще всего проводится так, что нарушитель поворачивается еще задолго до того, как собака его настигнет, так что исчезает фактор неожиданности и у собаки, пока она настигнет его уже в роли нападающего, есть еще время адаптироваться к изменившейся ситуации. За счет такого неправильного выполнения испытания многие трусливые собаки избегают разоблачения, они получают такую же оценку, как и во многом превосходящие их в смелости собаки.

Еще хуже при испытании полицейских собак. Здесь к облаиванию и автоматическому отпусканию добавляется еще конвоирование и охрана, которые при определенных условиях обеспечивают преимущества трусливым, не особенно рвущимся к борьбе собакам, по крайней мере не дает преимущества смелым, жаждущим борьбы собакам.

С воинственной и действительно внимательной, смелой собакой очень легко случается, что она более быстрый шаг или непроизвольное движение болтающегося рукава воспримет как побег или нападение и преждевременно хватает (преждевременно, конечно, с позиции проверяющего судьи, а не с позиции собаки). (Так сегодня это отмечается как ошибка и снижается оценка собаки при работе с нарушителем, если быстрый правый поворот экспортируемого, то есть поворот в сторону хозяина, воспринимается ею как нападение, и она как настоящая собака сразу хватает.).

Также у воинственной собаки при охране легче случается, что она воспринимает непроизвольное движение как нападение или попытку к бегству. К сожалению, есть еще очень много судей, которые придерживаются точки зрения, что для экспертизы все равно, в каком направлении грешит собака; то есть они оценивают собаку, которая слишком рано выполнила хватку также, как и собаку, которая дала убежать нарушителю или сама от страха убежала от него. В качестве аргумента таких одинаковых оценок приводится довод, что в обоих случаях требуемое упражнение не выполнено.

С учетов всех этих обстоятельств может случиться, что при испытании по защитно-караульной службе (еще вернее при испытании полицейских собак), при работе с нарушителем хорошо натасканный трусишка получит оценку «отлично», тогда как его более смелый, жаждущий борьбы конкурент должен удовлетвориться оценкой «хорошо». И кто тогда осудит заводчика, который при выборе кобеля будет руководствоваться оценкой работы с нарушителем? И он тогда для компенсации своей суки, которая в своем поведении кажется недостаточно устойчивой, подберет кобеля с отличной оценкой работы с нарушителем и очень удивляется, как мало ему удалась «компенсировать». Наоборот, к своему ужасу, он замечает, что щенки еще трусливее матери и начинает сомневаться в теории наследования. Любой, кто занимался прикладным спортом, знает трусливых собак, родители которых достигли отличных оценок при работе с нарушителем на испытаниях полицейских собак. И это кажется людям так необъяснимо и на самом деле так ясно.

Поэтому всю работу с нарушителем в рамках испытания полицейских собак мы считаем не только излишней для любителя, при некоторых условиях даже опасной, но и вообще для разведения по рабочим качествам (Leistungszucht) прямо уничтожающей. Для разведения по рабочим качествам (Leistungszucht) работа с нарушителем это лучшее, что должно меньше всего отрабатываться. Так как этим выдвигаются на передний план действительно смелые собаки. За счет частой работы с нарушителем при определенных условиях любитель портит свою собаку, имеющую исключительно хорошие данные.

В качестве защитно-караульной собаки частникам лучше всего подходят собаки первого типа поведения, затем еще собаки второго и четвертого типов поведения. Возможно, настанет такое время, когда в защитно-караульной службе не надо будет использовать никаких других собак, кроне абсолютно смелых собак первого типа поведения. Все же только смелая собака подходит для использования в качестве защитно-караульной собаки.

Собак второго и третьего типа поведения также, как и собак первого типа, можно использовать в качестве караульных собак; при этом необходимо еще раз со всей определенностью отметить, что исключительно трусливая, лающая собака — это только сигнальная машина и больше ничего.

Для работы с сотрудниками служб безопасности, по нашему мнению, собака должна подбираться в соответствии с этой специальной службой. Руководствуясь Хансманном (Hansmann) (исключая розыскную собаку) мы представляем себе три типа применимости собаки: первый: нормальная собака сопровождения исполнительных органов во внешней службе, второй: специалист по нападению (боевая собака), третий: собака, обыскивающая местность и лаем указывающая наличие людей или чего-то необычного (наводящая собака).

Нормальная собака сопровождения исполнительных органов должна быть по возможности смелой, которая, как справедливо замечает Hansmann, обычно должна быть абсолютно безобидной, ее может погладить любой ребенок, но в случае нападения на проводника она должна быть непоколебимым бойцом да последнего своего дыхания. Горе тому служащему органов безопасности, который в качестве такой собаки выбрал себе трусливую! Когда дело коснется жизни и смерти, такая собака бросит его и тем самым подвергнет рассчитывающего на нее проводника двойной опасности.

Этих нормальных собак сопровождения дрессируют на нарушителей, также как и собак любителей. Только они должны чаще испытываться в различных ситуациях, так как за счет многочисленных контактов с людьми, с которыми они не должны бороться, они еще больше теряют в злобе, чем собаки любителей, тогда как с другой стороны они должны производить более устрашающее впечатление, чем те. Поэтому обязательно для таких собак иметь контрольное слово (мы рекомендуем это для любителей), то есть слово всегда произносимое перед применением собаки, так что услышав его собака ожидает борьбы. Перед опасной дорогой при неприятных служебных делах звучит тогда это слово, которое снимет собаку, как пистолет «с предохранителя», другими словами порог ее раздражимости значительно уменьшается и поэтому уже при слабых раздражителях она раньше, чем обычно переходит к нападению.

Наряду с этой собакой сопровождения должна быть и собака, специализирующаяся на нападение; такими могут быть особенно злые собаки, прежде всего особенно смелые и жаждущие борьбы собаки, которые не должны использоваться в обычной службе или если этого избежать нельзя, то они должны иметь возможность подтверждения их недоверия к людям. Эти собаки должны быть выучены так, что по единственному слову и без сомнения бросаться на указанного и сделать его неспособным к борьбе. Эта такие собаки, которые, например посылаются в комнату к «укрепившемуся» опасному преступнику, чтобы его обезвредить до того, как он сможет лишить жизни отчаянных сотрудников безопасности. Конечно, такие собаки это опасное оружие, которое должно доверяться только особо испытанным сотрудникам, а также применяться только в исключительно серьезных случаях. (Не для того, чтобы уничтожить человеческую жизнь, а для их сохранения).

Если для обоих этих типов служебных собак должны использоваться, прежде всего, собаки первого типа поведения, пожалуй еще собаки второго и четвертого типов поведения, то для третьего типа службы, для наводящей собаки эти собаки как раз и не рекомендуются. Наводящей собакой должна быть собака, которая по команде на довольно большой территории обеспечивает поиск людей или их скопления (большие предметы одежды или подобное) и об их нахождении сообщает лаем. Мы рекомендуем, без каких-то ни было исключений не вырабатывать злобу собаки по отношении к найденному. Эту собаку обычно используют, чтобы найти заблудившихся или мелких преступников (хулиганов, дачных воров и подобных). Вполне достаточно, если найденные люди облаиваются и таким образом указывается их местонахождение, так что служащий со своей собакой сопровождения может подойти и задержать найденного, если это действительно подозреваемый, а не заблудившийся, беспомощный прохожий или парочка влюбленных… Если речь идет о розыске опасного преступника, от которого можно ожидать, что он убьет собаку и убежит, то все равно это меньшее зло, чем если бы была послана действительно смелая собака, которая травмировала бы невиновного. Здесь мы хотели еще раз особо подчеркнуть слава Hansmann в его прекрасной работе (PHV=Zeitung 1928). Так как именно опытный преступник сразу прекращает все движения, когда его останавливает собака и ждет подходящего момента для ликвидации ножом или выстрелом облаивающей его собаки еще до того, как она перейдет к нападению. Мелкий преступник, напуганный любитель ягод или встревоженная парочка влюбленных попытаются напугать собаку (палкой, зонтом, камнями и т. п.) и таким способам быстро узнают зубы собаки. Что такое собачий укус (как упоминает Hansmann) действительно знает только тот, кто сам испытал на себе зубы настоящей собаки или непосредственно наблюдал их действие на другом человеке. Если собака убегает от палки, то это не боевая собака, а лишь наводящая «сигнальная машина».

Поэтому мы считаем более правильным, если с самого начала эта служба осознанно нами не будет рассматриваться как боевая служба, а как ветвь розыскной службы. (Во многих официальных положениях об испытании служебных собак эта точка зрения тоже находит свое отражение, так как там категорически требуется, чтобы собака ни в коем случае не бросалась на найденного, если тот даже делает угрожающие движения. Нелогично только то, что такое поведение требуется от собаки, которая, с одной стороны, должна насмерть стоять за хозяина и не дать себя запугать при задержании убегающего преступника, который будет ей также угрожать.).

Для этой службы нам кажутся наиболее подходящими собаки второго типа поведения (пока не укрепилось их чувство собственного достоинства) и с радостью лающие собаки третьего типа поведения, если они не абсолютно трусливы.

В заключение мы хотели бы позволить себе, если не как заводчикам немецкой овчарки, то как ее друзьям несколько слов по вопросу разведения по рабочим качествам (Leiatungssucht).

Мы верим, что основная беда заключается здесь в том, что слишком большое внимание придается злобе и слишком мало смелости. Конечно, дилетанту очень сильно нравится злая собака, даже если она на самом деле труслива. Но заводчик не должен быть дилетантом и не должен дать себя обмануть смелой позой злой собаки. В целом, в разведении должны использоваться только с радостью жаждущие борьбы, по возможности смелые собаки. Особенно у немецкой овчарки очень мала опасность, что разведением может быть потеряна злоба. Проверка предрасположенностей молодых собак должна в данном случае, говоря снова словами Stephanitz, «своевременно отличить овцу от козла, чтобы использованием таких не повредить состоянию породы и предохранить разведение от повторения вязки, давшей плохой результат в смысле поведения потомства.

Должно быть еще раз отчетливо подчеркнуто: нервозный страх не должен помечаться понятием «темперамент» или с похвалой произноситься, и даже тогда, когда оцениваемая собака себя действительно показывает темпераментной. Темперамент, как вы уже подробно рассмотрели, это желаемое качество, но только тогда, когда он соединен с соответствующей дозой смелости. Духовные качества метут оцениваться только в их взаимосвязи, а не по отдельности. Мы желаем единую, гармоничную картину характера, а не отдельные качества, которые искажают общую картину и при некоторых условиях имеют тормозящий и отрицательный эффект. Творческой задачей заводчика является создание гармоничного, полноценного живого существа. Дилетант печется вокруг отдельных качеств и этим вредит разведению. Это касается как разведения по экстерьеру, так и разведения по поведению. Там, где эти понятия противостоят друг другу, имеется недостаток гармонии и единства в направлении разведения. Отдельное качество внутри комплекса качеств не должно выделяться или развиваться. Эти основные правила настоящего пользовательского разведения здесь обрисованы лишь бегло и когда-нибудь могли бы быть обсуждены более подробно.

Основным принципом проверки поведения защитно-караульной собаки остается исследование ее смелости тем способом, который мы выше подробно рассмотрели. Из сказанного ясно видно, что такую действительно поучительную проверку поведения невозможно провести на смотрах и конкурсах. Этим, конечно, не говорится, что на таких выступлениях не должна проводиться проверка поведения. Мы должны отдавать себе отчет, что в таких условиях мы выловим только самых явных отказников. Больше возможностей проводить такие проверки во время керунгов (Koerungen), предпосылкой для этого являются кермастера, которые не только разбираются в экстерьере собак, но и являются практическими психологами собак.

Центр тяжести проверки поведения наших разводимых животных приходится на правильно проводимую проверку предрасположенностей молодняка и может переноситься на испытания по дрессировке, которая базируется на действительных потребностях прикладного разведения и поэтому способны пропускать только устойчивых по поведению и подходящих для применения животных.

Стремление союза немецких овчарок разработать на такой базе положение об испытании для любителей заслушивает самую теплую поддержку всех, кому близко к сердцу прикладное разведение служебных собак. Один из таких проектов, с которым мы имели возможность познакомиться благодаря любезности господина v. Stephanitz, кажется нам значимым шагом на этом пути. Мы должны отказаться в рамках этой работы от высказывания своего мнения по деталям этого проекта и оставляем себе возможность вернуться к этому в ближайшей работе.