"Повести и рассказы" - читать интересную книгу автора (Баруздин Сергей Алексеевич)

3

Павка, конечно, знал Егора Спиридоновича давно, с малых лет. Но подружился с ним недавно, с весны. И хорошо подружился. Даже сам Егор Спиридонович теперь Павку дружком называет:

— А, пришел, дружок! Садись. Или дело у тебя какое ко мне?

Ведь бывает так на свете, что дружат ребята и взрослые. Павке скоро десять, а Егору Спиридоновичу на будущий год пятьдесят стукнет. И дружат. Хоть бы что!

А началась их дружба вот с чего.

Весной мать как-то попросила Павку снести Егору Спиридоновичу ведро.

— Вот, уронила, — сказала она. — Теперь течет.

Дома Егора Спиридоновича не оказалось.

— Он у себя в сарайчике, — сказала его жена. — Трудится.

Павка свернул за угол избы и подошел к открытой дверце сарая. Вернее, даже не сарая, а маленького домика с двумя широкими окошками и крышей, покрытой толем. В домике слышался шум точильного колеса.

— Можно? — спросил Павка.

Егор Спиридонович, в рабочем переднике и кепке, повернутой козырьком назад, остановил колесо.

— Заходи, браток! От Пелагеи Семенны? — И он весело потрепал Павку по голове.

— Да, — подтвердил Павка. — Принес вот…

Пока Егор Спиридонович крутил ведро, Павка с любопытством смотрел вокруг.

Чего тут только не было!

Вдоль одной стены висели и стояли строго, как солдаты в строю, малярные кисти. Круглые и плоские, в виде щеток и гребешков, волосяные, из мочалы и резиновые. Здесь же какие-то замысловатые лопаточки разных калибров, диковинные ножички и валики с аккуратными деревянными ручками.

Другая стена была отдана топорам, колунам и пилам, а возле нее стояли рубанки. Их было много. Совсем не похожие друг на друга — с забавными рожками, как у носорогов, и без них. Клинки и железки к ним лежали отдельно, в специальном ящике.

А посредине — и это главное — стоял настоящий слесарный верстак с тисками и опять полным набором инструментов. Всех, каких угодно! Напильники и линейки. Кронциркули и угольники. Чертилки и зубила. Шаберы и молотки.

— Здорово-то как у вас! — только и воскликнул Павка, заметив в углу еще одно чудо — небольшую муфельную печь.

В Павкиной школе разве такая мастерская! Ничего похожего, хотя она и больше в два раза. Разве такой в ней верстак! А тиски! А рубанки! Печи подавно нет! А у Егора Спиридоновича — прямо как на хорошем заводе.

— Работа, она порядок любит, — сказал Егор Спиридонович. — Так-то, браток. А ведерко я запаяю и отлужу заодно.

— Про это мамка не говорила, — ответил Павка.

— Не беда, — заметил Егор Спиридонович. — Лишний рублик — зато луженое, как новое будет.

Очень понравилось Павке. С того дня и зачастил он к Егору Спиридоновичу.

Поначалу, правда, все случая искал:

— Мама, ручка у сковородки качается. Снести Егору Спиридонычу?

Или:

— Давай столик кухонный сменим. Попросим Егора Спиридоныча. Он сделает.

А потом и просто так. Придет и смотрит, как Егор Спиридонович работает.

«Вот бы и мне так!» — думал Павка.

Очень хотелось ему попросить Егора Спиридоновича, чтобы тот дал хоть раз рубанком поводить или на настоящих тисках поточить какую-нибудь железяку.

— Подрастешь — тоже, дружок, научишься. Кто работать умеет, нигде не пропадет. Ни в какой жизни. Хоть беда у кого, хоть радость, а все твои руки нужны, — говорил Егор Спиридонович. — И замечу я тебе: каждая работа — она свой смысл имеет.

Это была его любимая поговорка.

И Павка не решался ничего просить. Даже трогать ничего не решался. Уж очень все лежало у Егора Спиридоновича в большом порядке. Но Павке и так было хорошо. В сарайчике пахло клеем и смолой, кожей и машинным маслом, свежей стружкой и красками.

И Егор Спиридонович каждый раз ласково встречал Павку:

— А! Ты, дружок! Заходи!

Очень они подружились. И Павка радовался.

Правда, раз случилось так, что Егор Спиридонович будто обиделся на Павку. Это когда Павка спросил его:

— А вы, наверное, и на настоящем заводе смогли бы работать, как взаправдашний рабочий? А?

— К чему это? И так работаю, не жалуюсь! — отрезал Егор Спиридонович и почему-то нахмурился.

Но это давно было. В начале лета. Егор Спиридонович, кажется, уже не сердится теперь. Видно, забыл.

И Павкина мать тоже довольна их дружбой.

— Глядишь, и ты к делу привыкнешь, — говорила она. — Смотри, какой человек Спиридоныч: и сам умелец, и других сызмальства к делу приучает!