Сабо ПетерЧерные и белые дыры

ПЕТЕР САБО

ЧЕРНЫЕ И БЕЛЫЕ ДЫРЫ

Пер. Н. Дарчиева

Джек Флойд ровно пятьдесят лет не знал страха смерти... На долю профессиональных исследователей космоса выпадает немало минут, опасных для жизни. Джек научился в подобные минуты думать не о себе, а только об экипаже. Его первый брак, который вполне был равносилен десятилетней каторге - во всяком случае, что касается чувств, - зашел в тупик. Понадобилось целых десять лет, чтобы он, наконец, решился порвать с опостылевшей семейной жизнью. А потом ему встретилась Сью, и на этот раз брак оказался удачным. Доказательством тому были двое очаровательных детишек.

Но Флойд по-прежнему не испытывал чувства страха: судьба, как ему казалось, должна была щадить его. В его жилах текла добрая шотландская кровь, а твердость характера была сродни языческой самоуверенности отцов-пилигримов. Но главное - он в этом был твердо убежден - счастливые люди никогда не умирают. А Джек и Сью были поистине счастливы.

Как правило, в экспедиции посылали на два месяца, после чего полагался двухмесячный отпуск. Если экспедиция оказывалась более продолжительной, то космонавту потом давалось столько же свободных дней, сколько их проходило за это время на Земле. Это было даже выгодно, поскольку земное время текло гораздо медленее, чем в полете, на каком-нибудь далеком участке Галактики.

Дом Флойда находился в Ларго. Ничем не омраченные тихие дни, рыбалка и прочие радости жизни... Правда, пойманных рыб полагалось немедленно бросить обратно в воду, так мало их осталось после подводных бурений нефти в давние времена, и все-таки это было приятной забавой. Питер и Пегги часто ходили на рыбалку вместе с отцом. Сью предпочитала стереовизор, где она любила смотреть ежечасные передачи новостей. Джек Флойд терпеть их не мог. Слишком много места в них отводилось возмущениям землян против космических резерваций. Жители Земли были попросту неспособны осознать тот факт, что все эти чертовски дорогостоящие космические базы и резервации в один прекрасный день для них же самих обернутся только благом. И возможность эта вполне "реальна. Хотя, бесспорно, немногочисленному персоналу этих баз пока жилось несравненно лучше, чем "земляным червям", как презрительно называли между собой землян обитатели космоса.

Как горда была Сью в тот день, когда представила командира космического корабля Джека Флойда своей семье! Ведь если кто-либо из людей космоса вступал в брак с человеком, не принадлежавшим к сей привилегированной касте, это считалось из ряда вон выходящим событием.

Теперь все переменилось. Хотя Флойд знал, что сейчас он не в форме, но бросить курить все же не мог; он закуривал одну сигарету за другой, если, конечно, не находился в это время на борту своего корабля. На своем "Триумфе". Как ни странно, на корабле его и не тянуло курить. К тому же в полете курение категорически запрещалосв. Он, конечно, отдавал себе отчет в том, что работает на износ, выкладывается весь без остатка, но уж очень хотелось ему быть безупречным командиром. Ну и Сэмюэль Камберленд, Главный космический координатор, тоже заботился о том, чтобы подкинуть работенку. Крепкий орешек был этот Сэм. Мало ему Нобелевской премии за результаты в исследовании космоса, так он еще был обладателем нескольких дипломов различных университетов. Сэм вовсе не старался делать вид, будто разбирается во всем - от психологии до атомной физики, однако в случае необходимости сразу же обнаруживалось, что он прекрасно ориентируется в каждой из этих наук. Джек Флойд любил координатора, но и побаивался его. "Наверное, такими будут роботы-андроиды, если их когда-либо создадут",-эта мысль приходила ему на ум, когда он сталкивался с Сэмом. К тому же Сэм Камберленд отнюдь не походил на кабинетного ученого или сухого книжного червя. У него было десять детей - от разных браков, он возглавлял бесчисленные научные общества и каждую зиму исправно приносил на алтарь спорта одну или сразу обе сломанные конечности.

Нет нужды говорить, что именно Сэм Камберленд послал Флойда в конце концов на медицинское обследование.

- Не нравится мне твоя серая физиономия, Джек, - заметил он однажды, и тут же постарался придать голосу игривость: Здесь, в космосе, нам нужны оптимисты.

Только и всего. Сэм никогда ничего не приказывал, он лишь ронял отдельные, как бы случайные, замечания. Однако, что бы ни сказал Главный космический координатор, это звучало как приказ. Стоило ему небрежно обронить какое-либо замечание, и его пожелание поспешно выполнялось. Правда, пожелания Камберленда были всегда только разумными.

Стало быть, затемнения в легких... Доктор Спек, космический врач, растерянно взъерошил редкую шевелюру.

- Ничего не понимаю! - размышлял он вполголоса. - Но компдиагносту виднее. Еще не было случая, чтобы диагноз, поставленный машиной, оказался ошибочным. Всего полгода назад вам делали рентген, а сейчас... Боюсь, что придется взять на исследование срез ткани.

Джек Флойд не был дураком. Он знал кое-что о раке, и даже само название этой болезни было ему ненавистно. Если он и боялся смерти, то именно такой. Подлой, медленной, унизительной, с болями, с жалким концом. Жить, будучи приговоренным к смерти, когда поначалу всякий тебя жалеет, а через какоето время надеется, что у тебя хватит мужества на тихое, благопристойное самоубийство.

Джек сидел в приемной космической клиники, поджидая доктора Опека. Врач появился нескоро и при виде Джека попробовал изобразить на лице улыбку. Джек сразу смекнул, что дело плохо.

- Злокачественная, да? - спросил он.

Доктор потупился.

- М-м, видите ли... - начал он.

- Да не тяните! - грубо оборвал его Джек. - Я не кисейная барышня, сам понимаю, что дело труба.

- Тогда каких слов вы от меня ждете? - голос доктора звучал удрученно.

- Сколько мне осталось жить?

- Несколько месяцев, командир. Вы вполне хорошо выглядите, если учесть, что... - доктор запнулся. - Процесс будет развиваться медленно. Пять или шесть месяцев... может, и больше. Конечно" мы сделаем все, что в наших силах, но, к сожалению... Повесить бы того типа, который в последний раз делал вам рентген! Будь он хоть чуть повнимательнее, он не мог бы проглядеть. Какое-то роковое стечение случайностей, ведь рентгенолог не удосужился проверить диагноз на вычислительной машине. Вы не знаете, кто был этот негодяй? Мы никак не можем найти его личный номер в картотеке. Надо бы...

- Подите вы к черту! - простонал Джек, и не попрощавшись ушел.

Он почувствовал страстную потребность выпить. Купил бутылку виски "Муншайн" и залпом осушил ее. Джек прекрасно знал, что последует за его визитом к врачу. Обдумав случившееся, доктор Спек тут же даст знать Сэму, и к тому времени, как Джек доберется до космической сташгии, его будет ждать записка с просьбой зайти к шефу. Затем состоится торжественная церемония проводов на пенсию, цветы и благозвучные некрологи авансом. "Герой освоения Венеры смертельно болен" и все такое прочее...

А Сью придется продать дом в Ларго. Иметь в своем распоряжении весь дом могут лишь космонавты, находящиеся на действительной службе.

Он не знал, что предпринять. Послание от шефа может подождать. Пока Джек его не получил, он свободен. Будем считать, что пока ничего не произошло, ничто не изменилось.

Взгляд его упал на зеленый, прозрачный шар обсерватории. Билл Крэгг наверняка сидит на своем месте и по обыкновению пялит глаза на какую-нибудь звездную туманность или корпит над своими звездными картами. Глядишь, и выпить у него что-нибудь найдется...

Крэгг был малый чудаковатый, но на редкость славный. Можно было промолчать, сидя с ним бок о бок, несколько часов кряду и все же чувствовать, что ты приятно и не без пользы провел время, к тому же в отличном обществе. Джеку нелегко было судить о научных достижениях Билла Крэгга, поскольку командиры кораблей обходились элементарными познаниями в области астрономии. Билл Крэгг был космологом, астрономом-теоретиком, а теоретическая астрономия - это уже почти царство философии. По сути говоря, командиров космических кораблей можно бы сравнить с журналистами: и те и другие обладают массой сведений, практических знаний, но не специализируются в какой-либо одной области. Да от них это и не требуется, зато каждый командир космического корабля непременно должен отличаться индивидуальностью, умом, общим развитием. Ему нужно знать не что, а как. Джек Флойд слышал, например, что на Станции-3 есть командир с дипломом по древнегреческой философии. Конечно, кое-кому может показаться, что это чересчур далеко от космонавтики, но, говорят, пока этот командир вполне справлялся со своим делом. При нынешнем изобилии всезнающих вычислительных машин и всяческих приспособлений той мелочью, которая способна вместиться в мозг одного человека, вполне можно и пренебречь.

- Привет, Билл! - весело поздоровался Джек и плюхнулся на стул.

Только теперь он по-настоящему почувствовал, каким тяжелым грузом лежит на сердце его тайна, и у него вдруг возникло безрассудное желание тотчас же освободиться от этого бремени. Однако он подавил свое желание. Прошли долгие секунды. Астроном поднял голову и наконец-то заметил Джека.

- Привет, - слабо улыбнувшись, сказал он. - Выпьешь чего-нибудь?

Джек благодарно кивнул. Они снова пили "Муншайн", это был единственный из спиртных напитков, которым разрешалось пользоваться обитателям космоса. В него добавляли какую-то приуесь, от которой человек никогда не мог захмелеть по-настоящему.

Астроном опять склонился над столом. Флойд встал рядом и бросил взгляд на карты. На всех картах стоял один и тот же знак: НДЕ 226868, С.

- Все те же черные дыры, Билл? - спросил он, поддразнивая. Всем было известно, что Крэгг просто одержим страстью к черным дырам в космосе. - Мне кажется, у тебя какой-то нездоровый к ним интерес. Ты, небось, представляешь себе вокруг них смазливых девчонок или что-нибудь в этом духе.

Крэгг слыл закоренелым женоненавистником, он не терпел рядом с собой женщин-астрономов, да и те не выносили его оскорбительной манеры поведения. Крэгг относил женщин к породе людей с ограниченными умственными способностями, считал их существами низшего порядка, хотя и небесполезными.

- Ага, дыры, - рассеянно пробормотал Крэгг, поглаживая козлиную бородку. - Подумать только, за последние три десятка лет мы почти не продвинулись в этой области. Теория Пенроуза предсказала целый ряд весьма вероятных явлений, однако, если не считать новых гипотез, разрастающихся, как сорняки, ни одного практического шага вперед сделано не было.

- Что ты имеешь в виду? Созвездие Лебедя неимоверно далеко. Если бы даже запустили межзвездную ракету, она достигла бы этого созвездия только через несколько сотен лет, если бы вообще достигла...

- Я имею в виду не Лебедя. Черные дыры могут быть, должны быть почти повсюду. По-моему, у каждой солнечной системы должно быть такое... слепое пятно. Черная дыра по сравнению с нашей системой столь же мала, как скажем, теннисный мячик в сравнении с Тихим океаном.

- Послушай, оставь ты в покое эти дыры, Билл, не то окончательно свихнешься. Насколько я знаю...

- Замолчи-ка! - раздраженно прервал его Крэгг. - Как же мне не свихнуться, если я убежден, что эти дыры - ключ к познанию всей Вселенной!

- Ну ладно, - пожал плечами Флойд и вдруг почувствовал боль под мышкой. - Тогда расскажи мне о них.

Крэгг внимательно посмотрел на него.

- Джек, мне не нравится твой вид! Ты плохо себя чувствуешь?

Джек подозрительно покосился на приятеля.

- Ничего со мной не происходит, - сказал он резко. - Ну, выкладывай про свои дыры!

Крэгг усмехнулся.

- Прежде ты не слишком-то интересовался ими. Итак, я полагаю, ты знаешь, в чем состоит суть теории Пенроуза. Первая черная дыра, о существовании которой нам стало достоверно известно, находится в созвездии Лебедя. Пенроуз и многие другие описывали процесс, в ходе которого огромные массы с рыхлой структурой сжимаются до состояния чудовищной плотности. Тело, как мы его себе представляем, почти исчезает, остается, так сказать, лишь воспоминание о нем.

- Тебе не кажется, что "воспоминание о теле" - выражение не слишком научное? - спросил Флойд с иронией.

Крэгга это не смутило.

- У такого "воспоминания" настолько мощное гравитационное поле, что даже свет не может уйти от него. Потому-то они и невидимы, эти дыры. У каждой дыры свой "горизонт событий", в действительности черная, дыра должна существовать в совершенно ином пространстве-времени, ни в коем случае не к нашем. Конечно, нам известно о гравитации намного больше, чем во времена Пенроуза. Мы испольвуем антигравитационные частицы, пусть даже и в ограниченном смысле, взять, к примеру, эффект АГ. Суть в том, что по моему мнению - впрочем, и Пенроуз намекал на это, - в каждой солнечной системе где-нибудь да должна быть черная дыра. Поскольку же мы не знаем природы этих дыр, то не можем предсказать и их местонахождение, если только...

Крэгг, задохнувшись от возбуждения, на миг прервал свою лекцию.

- Словом, пусть слепец попробует найти в Тихом океане этот теннисный мячик, - кисло заметил Флойд.

- Вот именно, - признался Крэгг. - Ты ведь наверняка помнишь "Эксплоурер-10006"?

- А как же. Тот автоматический искусственный спутник, который вернулся обратно без всяких результатов?

- Да, тот самый. Он обращался в предполагаемом секторе космоса, где должна находиться наша черная дыра. Все сигналы от него прекратились примерно на десять часов, а затем он продолжил свою работу. В его памяти мы не нашли никакого объяснения, хотя вычислительная машина и соответственно бортовой журнал должны были бы зафиксировать перерыв связи с нашими станциями. Однако ничего этого не оказалось. Только... пустые блоки, на весь период прекращения связи. Полный пропуск, понимаешь?

- Боюсь, я не совсем понимаю, куда ты клонишь.

- Потому что не видишь, какой вывод из этого следует. Пенроуз изобразил черную дыру символически, он сравнил ее с воронкой, ось которой есть сингулярность, особенность времени. Если какой-либо предмет извне попадает в воронку и пересекает "горизонт событий", то он падает в нее и не может возвратиться. Однако у Пенроуза есть одно интересное замечание: он, например, утверждает, что во Вселенной должны быть и белые дыры, где происходит обратный процесс появления тела из некоего хаотического состояния. И время в этих белых дырах течет вспять; тем самым оборачивается принцип причинности. А примерно год назад меня осенила догадка, что черные и белые дыры представляют собой некую единую сущность.

- Для меня это чересчур заумно, - признался Флойд и осторожно дотронулся до груди.

- Представь себе вместо одной две воронки, узкие концы которых соединены трубкой.

- Вот это да! - прерывая приятеля, выдохнул Флойд.

- И все, что попадает в эту двойную воронку с одной стороны, выходит из другой. Знаю, что это может показаться довольно абсурдной идеей, но, помоему, тот искусственный спутник был втянут в воронки, исчез, а потом снова появился, став совершенно новым, как перед запуском. Иначе говоря, никакого пропуска времени не было. Искусственный спутник, если воспользоваться еще более абсурдным термином... возродился вновь!

- Ну, нет, дружище, ты меня разыгрываешь! Такие шутки я не намерен сносить даже от тебя, - сказал Флойд, поднимаясь с места.

- Но это же не противоречит теории Эйнштейна!

- А что ей противоречит? Если бы сейчас существовали специалисты по охоте за ведьмами, они наверняка тоже ссылались бы на Эйнштейна. Бредовая гипотеза, Билл. На твоем месте я бы выкинул ее из головы.

- Есть еще кое-что, Джек. Биологи поместили на искусственный спутник культуру живой ткани. Ну, знаешь, типичный эксперимент. Тан вот, эта культура преподнесла биологам сюрприз: она почти не выросла. Вернее, выросла ровно настолько, насколько могла вырасти за время возвращения после того, как прошла через черную дыру. И десять часов тоже укладываются в этот срок.

- Что же ты предлагаешь? Послать еще один искусственный спутник?

- Именно об этом я и просил Сэма. Но наш Главный координатор придерживается того же мнения, что и ты. Он считает это чистейшим бредом. Между тем, если эта дыра действует так, как я себе представляю... туда можно было бы послать растения, животных, а со временем и человека. Ибо она... само бессмертие!

- Но, Билл, твои доводы чересчур легковесны. Все знания, которые мы до сих пор накопили, свидетельствуют о том, что жизнь - процесс необратимый. Если живое существо разлагается на составные части, то получить его обратно новехоньким невозможно. Представь себе, как сложилась бы ситуация, скажем, в случае с собакой?

Крэгг налил себе виски.

- Ну, на другом конце воронки я рассчитывал бы увидеть только что родившегося щенка, который скулит от голода. Ради бога, постарайся забыть о привычных предрассудках, ты рассуждаешь, как англиканский епископ времен Ньютона. В конце концов жизнь не такая уж загадочная штука, это - совокупность физических и химических процессов, ее можно создать даже искусственным путем. Так чего же ты ко мне придираешься? Если бы только у меня была хоть какая-нибудь возможность доказать, что я прав!

Зазвонил видеофон. Крэгг прошел в переговорную будку. Флойд проворно взял с его стола листок бумаги и торопливо набросал несколько рядов цифр. Когда Крэгг вернулся, его гость взглянул на часы, пробормотал какую-то отговорку и поспешно удалился. Крэгг с чувством некоторого разочарований продолжил свою работу. У него было такое ощущение, будто его в чем-то предали. Уж от кого другого, а от Флойда он ожидал большего понимания. Никогда бы не подумал, что капитан такой ограниченный. Впрочем, что с него взять: бездушный технократ, ничуть не лучше остальных, тупоголовый служака.

А Джек Флойд, поспешно покинув обсерваторию, достал из кармана смятый листок, где были записаны координаты "Эксплоурера-10006" в критический момент перед его исчезновением. Это примерно месяц полета на "Триумфе". Удастся ли ему проделать эксперимент в одиночку? Не исключено. Правда, план больше смахивает на самоубийство. Джек почувствовал угрызения совести. Нужно было бы обсудить все это с Крэггом. В конце концов это его идея. Но он не может рисковать: а вдруг Билл откажется? Крэггу ничего не стоит воспрепятствовать ему добраться до космического корабля. Нет, это не годится. Экипаж еще в отпуске, там сейчас лишь охрана и, конечно, обслуживающий персонал. Их, наверное, еще не успели известить о состоянии здоровья командира Флойда. По рангу все они гораздо ниже и не осмелятся остановить его. Конечно, есть еще Сью, Пегги и Питер... Но о них ему сейчас думать нельзя.

Двое вооруженных охранников чаевничали перед ангаром.

- Добрый вечер, сэр! - почтительно вытянулись они перед командиром.

- Добрый вечер, друзья! Мне нужно кое-что посмотреть в бортовом журнале, я заканчиваю отчет об экспедиции. Впрочем, что вам объяснять, сами понимаете.

Охранники улыбнулись. Они знали, как командиры кораблей ненавидят административную часть своей работы, но знали и то, что до утверждения отчета бортовые журналы обычно запираются.

- Конечно, сэр, но ведь нужно разрешение...

Но Джек Флойд уже вошел в ангар и сделал вид, будто не расслышал последних слов.

- Не следовало бы его пропускать, - прошептал охранник помоложе.

Тот, что постарше, отмахнулся и снова потянулся за чашкой.

- Ты что, их не знаешь? Или на Землю захотелось вернуться? Да Сэм Камберленд за Флойда в огонь и воду!

В полумраке ангара огромный корабль отливал стеклянным блеском. Он не походил на старинные ракеты в виде карандаша, а своими мягкими очертаниями напоминал скорее женскую грудь.

Джек осмотрелся: к счастью, вокруг корабля никого не было. Он вскарабкался на стартовую платформу, вошел в лифт. Добравшись до кабины управления, первым делом поспешил проверить, заправлены ли баки горючим. Если они пусты, весь его безумный план обречен на провал с самого начала. Но приборы показывали, что баки полны. Тогда командир задраил шахту лифта, включил систему АГ и подтянул корпус корабля под защитный зонт. Это означало, что практически никакая внешняя сила более не угрожала кораблю.

Джек подошел к навигационному компьютеру и заложил в него координаты и другие данные, необходимые для расчета траектории полета. Теперь настал самый опасный момент: он включил аварийный сигнал и при помощи дистанционного управления раскрыл нужный сектор ангара. Джек по опыту знал, что у него в запасе всего две секунды, пока главный компьютер на Станции проверяет все данные, связанные с разрешением на взлет и расписанием полета. Через две секунды он установит, что у "Триумфа" такого разрешения нет, и включит системы аварийной службы. Но корабль уже медленно поднимался из ангара и стал постепенно наращивать скорость.

Резкий голос затрещал в кабине. Это был Эд Мартинес из диспетчерского центра Станции.

- Алло, "Триумф"! Кто на корабле? Какого дьявола вы стронулись с места? У вас нет разрешения на взлет, "Триумф"! Немедленно отвечайте! Прием.

- Алло, Эд. Это командир корабля Флойд. Я совершаю на "Триумфе" пробный полет без экипажа.

Наступила мертвая тишина. Эд с трудом обрел дар речи.

- Ты что, спятил, Джек? За полет без разрешения полагается военный трибунал. Я должен немедленно остановить ракету, и ты прекрасно знаешь, каким способом!

- Знаю. Но тогда тебе придется разнести на куски корабль, да и меня заодно, разумеется. Соединика лучше меня с Главным координатором.

Джек выигрывал драгоценные секунды. Ни у кого не хватило бы духа сбивать корабль, стоивший целое состояние. Единственно, что они могли сделать - это попытаться дистанционно включить систему АГ. Однако это грозило бы Флойду немедленной смертью, не говоря уже о том, что не остановило бы корабль и не снизило набранной им скорости. Флойд хорошо знал это, так же, как и те, кто остался там, внизу. Ситуация напоминала угон самолетов в стародавние времена. Людям на Станции не оставалось ничего иного, как отговорить командира от осуществления задуманного плана. Джек Флойд отчетливо представлял себе, какая мучительная борьба происходит сейчас в душе Эда Мартинеса. Как себя вести? Что предпринять? Ведь до сих пор еще никто не "угонял" космических кораблей... Он колебался, а Флойд радовался, ибо время работало на него.

- Твоя взяла, Джек. Соединяю, - выдохнул наконец Эд.

Почти немедленно в кабине послышался голос Сэма, уверенный, бодрый, полный желания действовать.

- Говорит Камберленд. Что это ты там вытворяешь, Джек? Доктор Спек рассказал мне обо всем. Что тебе взбрело на ум? Мне бы не хотелось сейчас говорить громких фраз, но помни, что ты на волосок от военного трибунала. Подумай о семье!

- Не надо об этом, Сэм, и вы сами знаете, почему.

- Знаю. Какой в этом смысл? Я обязан прервать полет, Джек. и тебе не поможет наша дружба.

- Что ж, вам виднее. Но, боюсь, вы опоздали.

Командир космического корабля терпеливо выждал, пока Сэм Камберленд полностью истощил запас проклятий, а затем приступил к неторопливым, подробным объяснениям. Он пытался представить дело так, чтобы Крэгг остался в стороне. Иначе более подходящего козла отпущения беснующемуся Главному координатору не найти.

Сэм Камберленд некоторое время переваривал изложенный Джеком план.

- Что ж, - сказал он наконец с леденящей душу иронией, весьма дорогостоящий способ самоубийства: ты заказал себе гроб стоимостью в несколько миллионов. Я и не знал, что ты так падок на рекламу. А дело только в ней, поскольку никакой научной ценности твой полет не имеет. Если эту идею тебе подбросил Крэгг, тогда и он безмозглый идиот. Мне надо побеседовать с ним. Пока все...

Флойд невесело усмехнулся. Все шло отлично. Он включил автоматическое управление и перешел в теспую кабинку хранилища микрофильмов. Ему хотелось побольше узнать о черных дырах, прежде чем он вступит с ними в более тесный контакт. Времени у него достаточно, чтобы изучить эту проблему.

Пульсирующая боль под мышкой не утихала. В аптечке Флойд нашел болеутоляющие препараты, но наркотических средств там не было. Первый допущенный промах: пока морфий ему еще не нужен, но он очень хорошо знал, что скоро понадобится.

Он дремал у пульта управления, когда загудел интерком. На сей раз его вызвал Крэгг.

- Алло, Джек. Ты меня слышишь?

Джек медленно открыл глаза:

- Слышу.

- Сэм рвет и мечет. А я простить себе не могу, что впутал тебя в эту историю! Увы, Джек, таких хитроумных теорий по меньшей мере несколько сотен.

- Выше голову, Билл! Не твоя вина, если все произойдет не самым лучшим образом. Ты не должен себя корить. Я просто хотел сбежать, вот и все. Мне не хотелось, чтобы... А, все равно. Так будет лучше, один на один с болезнью. Не хочу, чтобы близкие мучились со мной, шли на жертвы ради меня. А сейчас... Ведь это, в сущности, та же экспедиция, правда, состоящая всего из одного человека. Хорошо, если бы газеты не раздували эту историю. А Сью скажи, что мне пришлось отправиться в полет раньше времени. Передай, что я ее обнимаю. И детей. И позаботьтесь о них, Крэгг, если со мной... если я не...

- Полно, Джек, не беспокойся. Что же касается газет... Будь уверен, шеф не даст этому делу просочиться. Ни к чему нам признаваться в собственных упущениях. Да и другим пример подавать не следует.

- Благодарю.

Наступила томительная пауза. Ее прервал Флойд.

- Скажи, Билл, есть ли какая-нибудь надежда на то, что ты прав?

В голосе Крэгга сквозило уныние.

- Пенроуз описывает, что должно произойти в том случае, если космонавт приблизится к так называемому "горизонту событий". Сначала он ничего не заметит. У него не будет возможности произвести измерения в этом месте или придерживаться расчетного курса. Приливные силы - что бы мы под этим не подразумевали - возрастут до бесконечности. Послушай, Джек, передо мной как раз то место книги: "Если что-либо попадает в такую черную дыру - будь то космический корабль или молекула водорода, электрон, радиоволны или световые лучи,- никогда не возвращается обратно. С точки зрения нашего понимания Вселенной, все превращается в абсолютное ничто". По мнению Пенроуза, закон сохранения материи здесь не действует. Весь процесс, как Пенроуз представлял себе его, длится несколько тысячных долей секунды.

- Именно это меня устраивает. Получше любой известной формы самоубийства. Ну, а теперь кончай, Билл. Я болен, и вы мне надоели. Я выключаю аппарат интеркома. Хочу остаться один.

- Подожди, Джек, во имя всего святого! Я должен сказать тебе. нечто важное, должен сказать это даже в том случае, если...

Но Джек вырубил умоляющий голос. Боль, блуждающая по телу, сделала его безжалостным. Он криво улыбнулся. Уж его-то они не напугают. Его не отговорят.

Прошло две недели. Джек Флойд находился во власти всесокрушающей боли. Он не мог спать и, чтобы как-то занять себя, бесконечно ходил по тесным помещениям, вытаскивал старые бортовые журналы и пробирался в безлюдные каюты других членов экипажа. Выдвигал ящики, рассматривал хранящиеся в них фотографии, мелкие предметы обихода. Прежде такая мысль не могла бы прийти ему в голову, но сейчас он утратил всякие представления о нравственности. Джек чувствовал себя Робинзоном, но Робинзоном, отвергающим общество людей. Он часто задумывался над своим недугом, который с незапамятных пор бросал вызов медицине. Врачи научились бороться почти со всеми болезнями, кроме рака. А может быть, противоядием ему является совсем простой препарат? Подобно Флемингу, некогда открывшему пенициллин, какой-нибудь ученый однажды совершенно случайно откроет средство против рака? Станет лечить буйно разросшиеся злокачественные образования, скажем, уксусной эссенцией или спиртом? И проклятое, неудержимое размножение клеток прекратится! Оно, конечно, может быть и нервного происхождения. Или возникать под влиянием магнитных полей, а может, от воздействия аппарата АГ?.. Нет, все это чушь. По мнению ученых, рак возник вместе с человеком...

Джека Флойда мучили кошмары. Во сне ему мерещились какие-то ужасы, слышались странные звуки. Однажды он принял такую дозу снотворного, что чуть не умер. В другой раз случайно поджег бумаги на столе. К счастью, четко сработало автоматическое противопожарное устройство. Но Джек все же получил ожоги. Он перестал бриться, и борода полыхала рыжим пламенем, устрашающе обрамляя его изможденное, мертвенно-бледное лицо.

С каждым днем он заметно терял в весе и с отвращением присматривался к собственному телу, видя, как тают мышцы и все более выдаются кости...

Иногда Флойд включал радио, но тут же выключал его. Дня за три до предполагаемого места "исчезновения" искусственного спутника, он попытался вызвать Станцию. Но радио молчало.

В последний день к командиру вернулась ясность мысли. Видения исчезли, он перестал думать о дыре, как о какой-то мощной и грозной силе. И все же представление о ней как о слиянии "рая" и "ада" не оставляло его. Если Крэгг прав, то человек входит в воронку с одной стороны и, очистившись, выходит из нее возрожденным...

И вот час пробил. Флойд понял это, заметив какое-то свечение, сопровождаемое потрескиванием. Затем наступила полная тьма. Флойда охватило ощущение пустоты, которое как бы засасывало его, растворяло в себе... Он пытался закричать, но у него уже не было ни горла, ни грудной клетки... На полу в агонии еще билось то, что оставалось от Джека Флойда, но вскоре и это растаяло.

Спустя месяц и десять часов автоматическая сигнализация космического корабля "Триумф" связалась со Станцией, и корабль в состоянии аварийной готовности совершил посадку.

Персонал столпился вокруг корабля. Сэм Камберленд не сводил взгляда с Крэгга.

- Я рад, что он передумал и вернулся. Если только... Но будем надеяться, что все в порядке. Полагаю, это послужит достаточным доказательством того, что черные дыры представляют собой надуманную опасность.

- Вовсе не значит, что он туда добрался, - ворчливо сказал Крэгг.

Люк не открывался. В толпе воцарилась мертвая тишина.

- Доктор предрекал ему пять месяцев жизни, - нерешительно произнес Крэгг.

Механики несколько минут провозились с входным люком. Камберленд и Крэгг вошли первыми. Сначала они направились в кабину управления. Она была пуста. Обошли все помещения. Никого. Главный координатор включил бортовой журнал. Записей не было.

И вдруг Крэгг испуганно вскрикнул.

Возле пульта управления лежал новорожденный младенец. Глаза его были закрыты, а кожа отливала желтизной.

- Некому было кормить его, - у Крэгга на глазах проступили слезы, - именно это я и собирался ему сказать.