"Танец соблазна" - читать интересную книгу автора (Джеффрис Сабрина)

Глава 21

Морган моментально понял, что привело Клару в такое волнение. Он вскочил и пошел за ней.

– Помогу ей найти беседку.

– Что-то не так? – крикнула Джульетта.

Он покачал головой:

– Мне надо с ней поговорить. – Во всем виноват Рейвнзвуд. Поменьше болтал бы. Морган видел, как изменилась в лице Клара после его слов. – Клара! – На какой-то момент он потерял ее из виду, но продолжал бежать и снова увидел ее, продирающуюся через заросли жимолости в беседку. Она, без сомнения, хотела спрятаться от него, считая, что он будет искать ее возле другого строения.

Но ей не нужно было туда – она пыталась скрыться от него, а он не мог этого допустить. Не для того он с таким трудом разрушил воздвигнутую ею стену между ними, чтобы она выстроила новую.

Притаившись в кустах жимолости, он неожиданно оказался в полумраке, куда почти не проникали лучи полуденного солнца, и увидел Клару.

Она сидела на каменной скамье под арочным сводом. Ее лица он не видел, только плечи. Судя по тому, как они вздрагивали, Клара плакала. Из-за него.

– Клара... – начал он.

– Уходите, – выдохнула она. – Мне нужно побыть одной, Морган.

Он шагнул ближе.

– Это не то, что вы думаете.

– Вы не знаете, что я думаю.

– Я действительно отказался занять должность, которую Рейвнзвуд предлагал мне. Принять его предложение означало бы... – Он не мог найти нужных слов и осекся.

– Остаться здесь, – договорила за него Клара. – Это означало бы остаться здесь, со мной. Но вам это не нужно.

– Нужно! Я хочу быть с вами, но это не имеет к нам никакого отношения. – Сев рядом с ней на скамью, он положил руку ей на плечо. Клара стряхнула ее. – Я не гожусь для той должности, которую он предлагает.

Она подняла голову и смотрела куда-то в полумрак беседки.

– Я полагала, что гордость не позволит вам брать деньги у брата или у меня и вы вынуждены вернуться на флот. Думала, вы действительно хотите жениться на мне.

– Bon Dieu, так оно и есть! – Он схватил ее за плечи, пытаясь повернуть к себе лицом, но Клара вырвалась и поднялась, чтобы уйти.

– Нет, не так, иначе вы бы не отбросили такое очевидное решение нашей проблемы. Не стремились бы бежать от меня при первой возможности.

– Но я убегаю не от вас. – Он тоже встал. – Вы не понимаете, ангел. Не от вас.

– Не пытайтесь меня убедить, что вы тоскуете по морю, потому что...

– Я не могу жить в этом проклятом месте! – выпалил Морган.

– Что вы хотите сказать?

– Я не могу жить в Лондоне.

– Но вы уже живете в нем.

– Да, потому что вынужден. Но я ненавижу его, слышите? – Он сжал кулаки. – Ненавижу нищету и грязь, ненавижу преступность. Воздух, которым невозможно дышать.

– Это потому, что вы сейчас живете в Спитлфилдзе. Но вам не придется все это видеть, если вы будете работать на лорда Рейвнзвуда.

– Никто не может жить в Лондоне и полностью изолировать себя от всего этого. Вы знаете это так же хорошо, как и я. – Он повернулся, подошел к выходу из беседки и теперь смотрел на лес через завесу жимолости. – Не имеет значения, где я живу или работаю, он всегда напоминает мне...

– Женеву?

Он покачал головой:

– Не Женеву, а кем я был, когда жил там. Кем я стал. На флоте я совершенно другой, Клара. Я командую. Я капитан – достойный, уважаемый человек. Именно таким меня хотели бы видеть мой дядя, мой отец и даже мой брат. А когда я здесь...

– Вы ничуть не хуже! – Она подошла к нему сзади и обвила руками его талию. – Где вы – не имеет никакого значения. Я видела, как вы ведете себя с Джонни, с Сэмюелем, со мной наконец. Я знаю, какой вы.

Он повернулся к ней лицом:

– Проклятие, вы не знаете! Вы ничего не знаете!

– Я знаю, вы воровали, чтобы ваша мама не голодала. Все мои подопечные воровали, но я занимаюсь их перевоспитанием в надежде вернуть на путь истинный.

– Но вы не знаете, что я убил человека! – На ее лицо набежала тень. – Не в пылу сражения, даже не по долгу службы; Я убил его из ненависти. И если бы все повторилось, я снова убил бы его.

Клара отошла от него, побледнела.

– Это был... кто-то, у кого вы воровали?

– Нет. Даже в самую трудную минуту я не смог бы убить из-за денег или других ценностей.

– Тогда почему?

– Это была месть.

Клара немного успокоилась, снова села на скамью и смотрела на него в ожидании.

– Расскажите, что случилось.

– Это ужасная история.

– Я хочу знать.

Прошептав проклятие, он сунул руки в карманы. Морган знал, что наступит день, когда он расскажет ей все. Откроет ей все свои тайны. Даже самые страшные. Она должна знать, что он за человек, прежде чем сочетаться с ним браком.

Наступило молчание.

– Морган? – шепнула Клара.

Он тяжело вздохнул:

– Я солгал, когда сказал вам, что моя мать умерла от чахотки.

Клара не проронила ни слова.

– Так я сказал Себастьяну и всем остальным. Кроме дяди. Мама рассказала ему правду.

– А что было правдой?

– Сначала мне придется рассказать о последнем любовнике моей матери, Жан-Поле. Он был худшим из всех, но она, видимо, любила его. Он говорил то, что она хотела услышать. Рисовал их будущее в радужных тонах, места, куда они отправятся, когда у него появятся деньги. Но у него никогда не было денег, а если иногда появлялись, он тратил их на дешевое вино. – Помолчав, Морган продолжил: – Однажды, не знаю как, он обнаружил, что я ворую, и, когда мама куда-то вышла, припер меня к стенке. Потребовал, чтобы я отдавал ему часть добычи, иначе он расскажет матери, чем я занимаюсь.

– И вы согласились?

– Нет. Я знал, что он потратит их на вино, и сказал, что, если он не оставит меня в покое, я прикончу его. В тринадцать лет свойственно переоценивать свои силы.

– Да, подростки бывают способны на все.

– Однако Жан-Поль думал иначе. Он был, по обыкновению, пьян. В разгар нашей ссоры возвратилась мама. Он выполнил свою угрозу и рассказал ей, что я ворую, однако представил дело так, будто ворованные деньги я оставляю себе. Я набросился на него, мы стали драться.

Морган вспомнил крики матери, пытавшейся их остановить, сыпавшиеся на него удары. Откуда только у него взялись силы противостоять мужчине почти в два раза крупнее его.

А затем блеск стали.

– Я не отступал, он не мог оторвать меня от себя и тогда выхватил нож и ткнул им меня в бок. Обливаясь кровью, я лежал на полу.

Клара вздохнула.

– Так вот откуда у вас на боку шрам? От ножа?

Ее полный сочувствия голос вернул Моргана к действительности.

Он кивнул:

– Мама закричала, что он меня убил, и набросилась на Жан-Поля. Этот негодяй избил маму до полусмерти.

Морган скорее почувствовал, чем увидел, как Клара торопливо приблизилась к небу сбоку. Она попыталась обхватить его руками, но он оттолкнул ее.

– Хозяйка услышала шум и поднялась наверх. Она вышвырнула Жан-Поля, отправила меня и маму в больницу. Меня подлатали, а вот мама недолго прожила после этого. Она рассказала мне о бароне, написала письмо ему и моему дяде. К счастью, дядя Лу сразу же приехал в Женеву, через два дня после его приезда мама умерла.

– О, Морган! – только и могла произнести Клара. Голос ее дрогнул от слез.

– Это еще не все. Через несколько недель приехал дядя. Жан-Поль между тем нашел новую женщину. Каждый день мы с ним встречались то на улице, то на рынке. Он даже имел наглость спросить меня о маме. Мне захотелось вырвать у него язык.

– Это можно понять, – мягко произнесла Клара.

– Я знал, что местная полиция не станет его наказывать. Всем было наплевать на избиение английской шлюшки и ножевое ранение ее вороватого ублюдка. Тогда я решил обратиться к военным властям, обвинив его кое в чем похуже, чем что он избил маму и ранил меня.

– В чем же?

– В шпионаже. Я написал письма, подделав его почерк. Заплатил моим приятелям-воришкам, чтобы они стали свидетелями, а потом сообщил властям, что Жан-Поль шпионил в пользу Англии.

– Что? – Клара была потрясена.

– В Женеве в то время царил хаос. Хотя Франция аннексировала ее, но еще не все улеглось после революции, и никто никому не доверял. Я постарался, чтобы обвинение выглядело весьма убедительным. И представьте себе, это сработало. Жан-Поля признали виновным в измене.

– Так вот как вы отомстили, – прошептала Клара.

– Нет. Я отомстил, когда его повели на гильотину. Таково было наказание за измену. Я знал это, когда возвел на него ложное обвинение. – Он схватил ее за руки. – Я наблюдал за казнью. И знаете, Клара, что я почувствовал, когда ему отрубили голову? Радость! – Морган сжал ее руки. – Так что не говорите, что вы знаете, каков я. Я использовал все способы, чтобы отомстить, лгал, сфабриковал обвинение в измене. И ни разу не испытал угрызений совести.

Клара обхватила руками его голову:

– Вы не испытываете угрызений совести? Тогда почему боитесь жить в Лондоне, который напоминает вам Женеву?

– Я ничего не боюсь! – запротестовал он. – Я просто... не могу...

– Вы боитесь. Вы боитесь, что в этом ваша сущность. Что вы так и остались озлобленным, раненым мальчиком, рвущимся отомстить за смерть матери, и будете таким всегда. Что так или иначе Лондон снова затянет вас на дно, и вы никогда не сможете выбраться.

– Sacrebleu, Клара, что вы со мной делаете? – шепнул он.

Почему она видит его насквозь? Почему понимает его и в то же время не понимает?

– Но вы уже не мальчик, Морган. И никогда не станете им снова. Вы теперь совсем другой.

– Так ли это? Почему же я так убедительно изображал скупщика краденого, что даже вы поверили?

– Вы выполняли свой долг. А долг надо выполнять честно. И не надо этого стыдиться. Я бы хотела, чтобы было больше Морганов Блейкли, борющихся за душу Спитлфилдза.

– Я не борюсь ни за чью душу, черт возьми! Я борюсь за то, чтобы бежать из этого места...

Она покачала головой:

– Неправда. Вы прекрасно знаете, что лорд Рейвнзвуд сделал бы все возможное, чтобы вы получили корабль. Он уважает вас, восхищается вами. Нет, вы делаете это, потому что стоите на защите справедливости.

– Я ложно обвинил человека в шпионаже тоже потому, что стоял на защите справедливости?

– В сложившихся обстоятельствах у вас не было выбора.

– По-вашему, жажда мести оправдывает ложь и обман? Вы учили бы этому своих подопечных?

– Конечно, нет. Но у моих мальчиков есть другие возможности, а у вас не было. Я сочла бы вас безнравственным, если бы вы не остановили негодяя, избивавшего вашу маму, чтобы он никому больше не мог причинить вреда.

– Я сделал это по другой причине...

– Разве? Вы видели его с какой-то женщиной. Видели, что он не раскаялся в содеянном. Знали, что он пьет и может сделать то же самое снова. И вы остановили его единственным доступным тринадцатилетнему мальчику, живущему в чужой стране, способом.

Морган смахнул выступившие на глазах слезы. О Боже, Клара оставила ему надежду. Это несправедливо с ее стороны.

С нежностью любящей женщины Клара держала в ладонях его лицо. Оттолкнув ее, Морган прошел к скамье и сел.

– Вы все время стараетесь втиснуть меня в тот образ благородного человека, который сами придумали, но по сути я совсем не такой. – Он закрыл лицо ладонями. – Вы не знаете...

– То, что вы думаете о себе, не имеет значения, Морган. – Она опустилась на скамью рядом с ним. – В конечном счете о человеке судят по его делам. Я никогда не видела, чтобы вы поступили неблагородно.

Он поднял к ней лицо, удивленный тем, с какой неистовостью она защищала его даже теперь, после того, что он ей рассказал.

– Как вы можете быть уверены во мне, если я сам в себе не уверен?

– Ничего не могу с этим поделать. – Ее голос дрогнул. Она опустила глаза, и на ее прекрасном лице отразилось смятение. – Я люблю вас. А любить – значит верить.

Она любит его? Несмотря ни на что? Никогда еще Морган не был так счастлив.

– Помоги вам Бог, если вы ma belle ange.

– Конечно, люблю. И именно поэтому не хочу, чтобы вы служили на флоте.

В этот миг он понял, что никогда не покинет ее.

– Тогда останьтесь со мной, – зашептал Морган. – Будем плавать вместе. Станьте капитанской женой.

– Не это вам нужно...

– Нет, это. – Он нежно провел рукой по ее подбородку. – Я хочу, чтобы вы были со мной, Клара. Жизнь без вас не имеет для меня смысла.

– Но как я могу оставить приют? Я нужна моим детям!

– А мне нужны вы. Это эгоистично с моей стороны, я знаю. – Морган наклонился, чтобы поцеловать ее, убедиться в том, что она нуждается в нем не меньше, чем он в ней.

Ее рот был мягким и ждущим, но он почувствовал в ней какую-то сдержанность, и ему захотелось взвыть от отчаяния.

Оторвавшись от ее губ, Морган заговорил:

– Останьтесь со мной – вот все, о чем я прошу. Выходите за меня замуж и плавайте со мной. Руководить приютом может ваша тетя. Или кто-нибудь еще... Пусть кто-нибудь другой спасает мир. – Он посадил ее себе на колени и заключил в объятия. – Спасите лучше меня...

Клара хотела возразить, но он закрыл ей рот поцелуем, одна его рука скользнула ей под платье и между бедрами, вторая ласкала ее груди.

Клара отпрянула от него:

– Морган, мы не должны...

– Я не могу без вас, ангел. Мне нужно знать, что я вам тоже нужен. Вы сказали, что любите меня, но своих подопечных вы любите больше.

– Неправда. Но у них никого нет, тогда как у вас...

– У меня тоже никого нет, только вы. – Он трогал ее сосок, пока она не застонала и не выгнулась под его рукой. – Докажите мне, Клара, что любите меня так же, как любите их. Докажите, что я нужен вам.

Желание раствориться в ее теплой, податливой плоти стало неодолимым – ему казалось, что, если она откажет ему, он не вынесет этого. Клара обхватила руками его голову и долго смотрела ему в глаза, словно хотела что-то прочитать в них.

Затем привлекла его к себе, и их губы встретились. Когда ее ноги раздвинулись под его ласкающими пальцами, Морган возликовал. Она принадлежит ему. И всегда принадлежала.

Морган ласкал ее с неистовством, граничащим с безумием. Просунув пальцы в ее панталончики, он потрогал завитки волос в поисках сердцевины, где таился источник наслаждения; ему надо было знать, что он обладает какой-то властью над ней, что не только его сжигает этот голод, что она тоже хочет его.

Он ласкал горячую шелковую плоть, пока Клара не застонала и не начала извиваться. Морган зубами потянул вниз край лифа и обхватил губами сосок. Он ласкал ее до тех пор, пока не почувствовал, что вот-вот взорвется.

Особенно когда она положила свою ладошку на его плоть, выступающую сквозь панталоны. Он застонал и вжался в ее ладонь.

– Разрешите мне войти в вас, ангел, – выдохнул он. Она огляделась. Лицо ее пылало, пряди волос упали на влажный лоб.

– Здесь?

– Да, здесь. Любите меня, cherie... здесь... сейчас... – Его рука больше не ласкала ее между ног, он уже расстегивал ее панталончики, потом спустил их с ее бедер и ниже, к лодыжкам. – Встаньте на минутку.

Она покраснела и бросила взгляд на вход в беседку. Морган расстегнул панталоны, спустил их до колен и привлек ее к себе.

– Что, если кто-нибудь войдет? – шептала она, когда он задрал ее юбки и раздвинул ей ноги.

– Надеюсь, что так и будет. Тогда вы окажетесь скомпрометированной и выйдете за меня замуж, несмотря ни на что. – Он подтянул ее повыше. – Станьте коленками на скамейку, – потребовал он. Клара встала, обеими руками ухватившись за его плечи.

Кончик его члена легко касался ее завитков.

– Теперь пустите меня внутрь, ангел. Не то я сойду с ума.

Клара надвинулась на него, медленно скользнула вниз, окружив его теплом. Ее юбки шуршали вокруг его бедер, как белые крылья, терлись о его обнаженную кожу.

– Вам нравится вот так? – шепнула Клара. Морган посмотрел на нее. Ее щеки стали пунцовыми, на губах играла дразнящая улыбка. Она попробовала выгнуться, налегая на него, и он подумал, что извержение наступит немедленно.

– Нравится?

Он сомкнул руки на ее талии.

– Если будет лучше, ангел, меня надо будет упрятать под замок. Я стану безумцем.

Клара приподнялась на коленях и опустилась на него. Из его горла вырвался хриплый звук.

– Вот что я могу делать с вами, Морган. Пусть вас запрут, чтобы вы не могли меня покинуть.

– Будете делить со мной постель каждую ночь? – шепнул он где-то у ее груди и осыпал поцелуями гладкую, упругую кожу, отыскал сосок и стал потягивать его зубами, в то время как она поднималась и опускалась на него.

– Каждую ночь, каждый день, а если откажетесь, привяжу вас к кровати.

– Тогда заприте меня, – ответил он, двигаясь с ней в одном ритме. – Что может быть лучше, чем оказаться привязанным к кровати и выполнять каждое ваше желание?

Ее пальцы впились в его плечи.

– Только море с его приключениями.

Он услышал боль в ее голосе.

– Я хочу и того и другого, – возразил он.

– Вы хотите сбежать. – Она откинула голову, продолжая двигаться в бешеном темпе, падая на него сверху, все плотнее соприкасаясь с ним, пока он не стал задыхаться.

– С вами, только с вами.

– Проклятие, Морган... вы хотите мою душу.

– Да! – Он с силой прижал ее к себе. – Я хочу вашу душу. – Толчками бедер он побуждал ее ускорить движения, и она повиновалась. – Я хочу ваше тело. – Он положил голову ей на грудь и услышал стук ее сердца, совпадающий с неистовым стуком его собственного. – Я хочу ваше сердце. – Он снова и снова погружался в нее.

– А что я получу взамен?

– Все. Все, что потребуется, чтобы удержать вас.

Он почувствовал, что приближается кульминация, что все его тело пульсирует. Вскрикнув, он излил в нее семя. Изо всех сил прижимаясь к нему, Клара содрогнулась. А он, словно заклинание, шептал ее имя.

Время, казалось, остановилось, благоухала жимолость, к аромату которой присоединился резкий запах их совокупления. Но так не могло продолжаться долго. Она медленно опустилась на его колени, вялая и опустошенная. Когда она положила голову на его плечо, ее щеки были влажны от слез.

Заметив это, он встревожился.

– Что с вами? – Он поцеловал ее в лоб и вытер ей слезы.

– О, Морган, я хочу стать вашей женой, – всхлипывая, произнесла Клара. – Правда, хочу. Знай я, что мы можем быть вместе только на море, я согласилась бы. Я так люблю вас. – Она подняла к нему лицо. – Но до тех пор, пока вы не разберетесь в себе и не примете себя таким, какой вы есть, меня вам будет недостаточно.

– О чем это вы? – резко спросил он.

Она провела рукой по его щеке.

– Вы бросаетесь навстречу опасности, чтобы не думать о прошлом. Но очень скоро воспоминания возвратятся к вам. И пока вы не примете себя таким, какой вы есть, со всеми вашими тайнами, покоя вам не видать.

Каждое слово давалось Кларе с огромным трудом.

– Именно поэтому вы не хотите остаться здесь и жениться на мне, не так ли? Стоит вам увидеть моих мальчиков, и вы вспоминаете, что были таким же. Но тот мальчик уже стал мужчиной. И я люблю обоих.

– Не настолько, чтобы из-за меня отказаться от приюта, – возразил он.

– Ничто не рассеет ваши сомнения, пока вы не будете в ладу с самим собой. Я не брошу моих детей только потому, что вы никак не можете разобраться в своих чувствах и хотите бежать от самого себя. Вы рассказали мне все и можете меня возненавидеть, потому что я все о вас знаю.

– Вы просто ищете повод, чтобы заставить меня делать то, что вы хотите, чтобы я остался в городе, который ненавижу.

– Не город вы ненавидите, – шептала Клара, одеваясь. – Вы ненавидите то, о чем он вам напоминает.

Морган стремительно повернулся к ней:

– Думайте что хотите. Вы хотите заставить меня принять ваши условия. Ну а у меня есть собственные условия, и, если вы их не принимаете, найдите кого-нибудь другого, кто будет плясать под вашу дудку, потому что я не намерен запереть себя в этом проклятом городе, что бы вы ни говорили.

Повернувшись к ней спиной, он решительно направился к выходу из беседки.

– Морган?

Он остановился:

– Что?

– Даже корабль может стать тюрьмой, если все, что вы видите вокруг себя, – это прутья решетки.

Он не ответил, продрался через переплетенные ветки жимолости и вышел.

Но ее слова не шли у него из головы, когда он пробирался через заросший лесок. Морган давно уже чувствовал себя, словно за решеткой. И если он будет бездействовать, никогда не станет свободным.