"Незримый клинок" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт Энтони)

Глава 6. Покидая долину

Дзирт наблюдал за каждым шагом Вульфгара – как тот сел напротив него у огня, как, – стараясь уловить хоть какой-то намек, подсказавший бы ему, что творится в душе варвара. Помогла ли ему битва с гигантами хоть чуть-чуть? Удалось ли Дзирту «выбегать коня»? Или же Вульфгару стало еще хуже, чем было до сражения? Может, теперь его мучает еще и вина за ошибку, несмотря на то что его действия, вернее, бездействие в конечном счете ничего им не стоило?

Вульфгар должен был понять, что повел себя не лучшим образом в самом начале боя, но мог ли он в своем теперешнем состоянии понять, что дальнейшими действиями загладил свою ошибку?

Дзирт как никто умел понимать тонкие внутренние движения, но все равно не мог разгадать, что творится в душе друга. Вульфгар двигался размеренно, машинально, как всегда бел себя после освобождения из лап Эррту. Он шел по жизни отчужденно, не показывая боли, удовлетворения, облегчения или других чувств. Вульфгар существовал, но вряд ли можно было сказать, что он живет. Может быть, в голубых глазах варвара и мелькал время от времени затаенный огонек страсти, но Дзирт не мог его разглядеть, как ни старался. Поэтому у дроу сложилось впечатление, что битва с великанами оказалась бесполезной. Она не пробудила в Вульфгаре желания жить, хотя и не добавила тяжести. Глядя, как его друг безразлично обгрызает мясо с кости, Дзирт вынужден был признать, что не только не может ответить на собственные вопросы, но даже не представляет, где искать ответы.

Подошла Кэтти-бри и присела рядом с Вульфгаром. Варвар сразу же оторвался от еды, чтобы взглянуть на нее, и даже выдавил из себя слабую улыбку. Может, у нее что-нибудь и выйдет там, где он потерпел неудачу, подумал дроу. Они с варваром, конечно, были друзьями, но Вульфгара и Кэтти-бри связывали гораздо более глубокие отношения.

Эта мысль пробудила в душе Дзирта бурю противоречивых чувств. С одной стороны, он переживал за Вульфгара и ничего в мире не желал так горячо, как того, чтобы душевные раны друга затянулись. С другой стороны, видеть Кэтти-бри так близко от Вульфгара было настоящим мучением. Он старался не обращать внимания, стать выше этого, но не мог, неприятное чувство оставалось, и он никак не мог от него избавиться.

Дзирт ревновал.

Громадным усилием дроу совладал с собой настолько, что спокойно ушел, оставив друзей наедине. Он пошел к Бренору с Реджисом, и его мрачный вид являл прямую противоположность сияющему лицу хафлинга, который смаковал уже третью порцию еды, получив ее от Вульфгара, который, казалось, ел только для того, чтобы не умереть с голоду. Хафлинг же олицетворял собой чистое наслаждение пищей.

– Завтра выйдем из долины, – сказал Бренор, показывая на вырисовывавшиеся вдали темные очертания гор, значительно более высокие на юге и на востоке. Чуть раньше они повернули повозку и направились к югу, а не на запад. Ветер, бесконечно завывавший в Долине Ледяного Ветра, теперь налетал порывами. – Как там мой мальчик? – спросил Бренор, заметив дроу. Дзирт пожал плечами. – Ты же мог погубить его, бестолковый ты эльф, – раздраженно бросил дворф. – Ты всех нас мог погубить! И уже не в первый раз!

– И не в последний, – заверил его с улыбкой Дзирт, отвесив шутливый поклон. Он понимал, что Бренор сердится не всерьез, потому что сам не меньше дроу любил хорошую драку, особенно если противниками были великаны. Бренор, конечно, злился, но лишь потому, что Дзирт не позвал его с собой. После битвы дворф еще долго ворчал, да и сейчас он просто подзуживал Дзирта, чтобы перевести разговор на Вульфгара, за которого сильно переживал.

– Ты видел его лицо, когда мы сражались? – уже другим тоном спросил дворф. – Ты видел его, когда Пузан явился со своим тупоголовым дружком и сначала было похоже, что великан не оставит мокрого места от моего мальчика?

Дзирт признал, что не видел.

– В тот момент мне было не до того, – сказал он. – И я думал о судьбе Гвенвивар.

– Ничего, – сам себе ответил Бренор. – Ровным счетом ничего. Когда он взмахивал молотом, чтобы метнуть в гигантов, на его лице не отражалось даже ярости.

– Но воин должен контролировать свою ярость, – рассудил дроу.

– Пф! Но не так же! – огрызнулся Бренор. – Я видел, какая ярость клокотала в моем мальчике, когда мы сражались с Эррту на ледяном острове, такой ярости моим старым глазам никогда еще не доводилось видеть. И как бы я хотел увидеть ее снова!

– Я видел его, когда вступил в бой, – вмешался Реджис. – Он ведь не знал, что этот новый громадный великан окажется другом. Ведь если бы новый противник оказался на стороне тех, остальных, Вульфгар бы просто погиб, потому что на открытом уступе его ничто не защищало. И при этом он нисколько не боялся. Он взглянул на великана, и в его глазах я увидел только…

– Равнодушие, – закончил за него дроу. – Приятие любого исхода.

– Я не понимаю, – сознался Бренор. Дзирту нечего было ему ответить. Он опасался, что душа Вульфгара ранена слишком глубоко и в ней просто не осталось места надеждам, мечтам, страстям, жару и целеустремленности. Но как сказать об этом дворфу, смотрящему на мир очень трезво и определенно? В некотором смысле это была издевка судьбы, потому что ближе всех к нынешнему состоянию Вульфгара было поведение самого Бренора после того, как варвар был повержен йоклол. Дворф бесцельно слонялся целыми днями по Мифрил Халлу, поглощенный своим горем.

Вот, решил Дзирт, вот ключевое слово – Вульфгар горевал.

Но Бренор бы никогда его не понял, да и Дзирт не был уверен, что и сам понимал все до конца.

– Пора идти, – заметил Реджис, отрывая темного эльфа от его невеселых размышлений.

Дзирт вопросительно взглянул на хафлинга, потом на Бренора.

– Камлейн пригласил нас сыграть в кости, – объяснил Бренор. – Пошли с нами, эльф. У тебя глаза самые зоркие, может быть, ты мне понадобишься.

Дзирт обернулся к костру, где Кэтти-бри и Вульфгар сидели рядышком и разговаривали. Он обратил внимание, что говорит не только девушка. Ей как-то удалось растормошить варвара, он даже отвечал ей. Дзирту очень хотелось остаться здесь и наблюдать за каждым их движением, но он решил не поддаваться слабости, поэтому пошел к повозке с Реджисом и Бренором.

– Ты себе не представляешь, какое горе нас охватило, когда мы увидели, что потолок пещеры рушится прямо на тебя, – сказала Кэтти-бри, осторожно подводя разговор к тому роковому дню в недрах Мифрил Халла. До этого момента они с Вульфгаром вспоминали счастливые времена, прежние битвы, в которых они сообща побеждали чудовищ.

Вульфгар тоже говорил, рассказывал о своей первой схватке с Бренором – тогда он сражался против него, – когда он сломал древко штандарта о голову дворфа, а упорный человечек так ударил его по ногам, что опрокинул на землю и оставил лежать на поле без сознания. Потом Кэтти-бри перевела разговор на еще одно особенное событие – появление Клыка Защитника. Это оружие стало одновременно воплощением большой любви и вершиной кузнечного мастерства Бренора. Его создание было вызвано исключительно привязанностью дворфа к Вульфгару.

– Если бы он не любил тебя так сильно, он бы никогда не смог создать такое исключительное оружие, – говорила девушка. Увидев, что ее слова проникают сквозь толстую броню страдания и мук, она снова слегка изменила тему разговора и стала рассказывать, каким почтением к памяти варвара Бренор окружил его молот после мнимой гибели Вульфгара. А отсюда, ясное дело, беседа перекинулась на тот самый страшный день и на воспоминания о жуткой йоклол.

К превеликому облегчению Кэтти-бри, Вульфгар не напрягся, когда она заговорила об этом. Он сидел и слушал, изредка вставляя несколько слов.

– Я помню, силы сразу покинули меня, – говорила Кэтти-бри. – И Бренор, кажется, готов был сдаться. Но мы все же продолжали сражаться во имя тебя, и нашим врагам пришлось несладко.

В светлых глазах Вульфгара появилось отсутствующее выражение, и девушка замолчала, не мешая ему думать. Она ожидала, что он что-нибудь ответит ей, но время шло, а он сидел молча.

Кэтти-бри подвинулась к варвару поближе, обняла его и положила голову на его могучее плечо. Он не оттолкнул ее и даже чуть передвинулся, чтобы обоим было удобно. Девушка надеялась на большее, она хотела раскрепостить его чувства. Это ей не удалось, но она тут же сказала себе, что не стоит торопиться. Любовь не пробудилась вновь, но зато и ярость не проснулась.

На все нужно время.

Они действительно вышли из долины на следующее утро. Это сразу стало заметно, потому что ветер изменился. В долине он дул с северо-востока, неся холодный воздух с Моря Плавучего Льда. Здесь же, где к югу, востоку и северу громоздились горы, ветер налетал порывами, а не свистел без конца, как в долине. Теперь же, когда они повернули к югу, ветер, на пути которого стояли скалистые вершины Хребта Мира, снова изменился. Он стал мягким и теплым, совсем не похожим на холодный бриз, давший название Долине Ледяного Ветра. Этот ветер дул из жарких южных краев, от теплых вод Побережья Мечей, сталкивался с горной грядой и откатывался назад.

Большую часть дня Дзирт и Бренор провели поодаль от повозки, осматривая окрестности, по которым хоть и медленно, но неуклонно продвигался их небольшой отряд. Они также давали Кэтти-бри и Вульфгару возможность побыть вдвоем. Девушка по-прежнему пыталась разговорить его. Реджис весь день ехал, удобно устроившись в задней части повозки, принюхиваясь к соблазнительным запахам продуктовых запасов.

День прошел спокойно, без происшествий, за исключением того, что однажды Дзирт наткнулся на след великана, обутого в сапоги.

– Дружок Пузана? – спросил Бренор, наклоняясь к дроу, изучавшему отпечаток.

– Пожалуй что, – ответил Дзирт.

– Этот бестолковый хафлинг наложил на него слишком сильное заклятие, – проворчал Бренор.

Дзирт, знавший возможности рубина и разбиравшийся в природе заклинаний, так не думал. Он понимал, что великан, который вовсе не был глуп, освободился бы от любых чар уже вскоре после того, как расстался с хафлингом и его спутниками. Скорее всего он начал гадать, зачем это ему понадобилось помогать странному коротышке, еще прежде, чем успел отойти на несколько миль. И вскоре должен был либо начисто забыть об этом происшествии, либо страшно разозлиться, что его так обманули.

Однако, судя по направлению следов, великан следовал за ними.

Совпадение? Может, это совсем другой великан – в конце концов в Долине Ледяного Ветра их полно. И когда Дзирт с Бренором присоединились к остальным спутникам во время ужина, то ничего не сказали о следах и даже не заикнулись о том, чтобы усилить ночную вахту. Однако Дзирт по доброй воле решил нести дозор. Он не только собирался охранять лагерь от бродячих великанов. Он не хотел видеть Кэтти-бри и Вульфгара, которые все время были вместе. В ночной темноте Дзирт мог побыть один со своими мыслями и опасениями, справиться с душевными терзаниями и убедить себя в том, что Кэтти-бри сама может решить, какова будет ее дальнейшая жизнь. Вспоминая разные случаи, когда девушка показала себя честнейшим и разумным человеком, он все больше успокаивался.

Полная луна стала медленно подниматься над далекими водами Побережья Мечей, у дроу стало тепло на душе. Хотя огонь в лагере был ему едва виден, он все же чувствовал, что рядом с ним – друзья.

Вульфгар пытливо заглянул в синие глаза девушки и понял, что она намеренно подводила его к этой теме, осторожно сглаживая все острые углы и растапливая ледяную броню его гнева, пока она не стала совсем прозрачной. И теперь девушка настойчиво старалась заглянуть внутрь, увидеть тех чудовищ, что терзали Вульфгара.

Кэтти-бри сидела тихо, не двигаясь и терпеливо ждала. Она уже вынудила варвара поведать ей много страшных вещей, а потом попыталась копнуть еще глубже, чтобы он обнажил перед ней всю свою душу и страхи, хотя прекрасно понимала, что этому гордому и сильному человеку будет совсем не легко сделать это.

Но Вульфгар не стал противиться. Он сидел рядом, глядя ей в глаза, мысли его путались, дыхание было прерывистым, сердце гулко колотилось в груди.

– Я очень долго держался только благодаря тебе, – негромко рассказывал он. – Там, среди этой грязи и дыма, я неотступно держал перед глазами образ моей Кэтти-бри. Всегда. Правда.

Он помолчал, судорожно вздохнул, и Кэтти-бри нежно накрыла его руку своей.

– Там столько такого, что человеческому глазу просто не под силу вынести, – тихо сказал Вульфгар, и Кэтти-бри заметила, что его светлые глаза влажно заблестели. – Но все это я преодолевал, помня о тебе.

Кэтти-бри улыбнулась, но Вульфгару это не принесло никакого успокоения.

– И он использовал это против меня, – продолжал он, понизив голос еще больше, так что он стал похож на шипение. – Эррту мог читать мои мысли и обратил их против меня. Он показал мне, чем завершилась битва с йоклол, показал, как эта тварь поднялась из кучи камней, напала на тебя и разорвала на части. Потом она кинулась на Бренора

– Это йоклол перенесла тебя на нижние уровни? – спросила Кэтти-бри, пытаясь отвлечь Вульфгара, чтобы он не поддался дьявольскому наваждению.

– Не помню, – сказал он. – Я помню, как посыпались камни, помню боль, когда йоклол зубами разрывала мне грудь, а потом только чернота, и после я уже очнулся при дворе Паучьей Королевы. И даже этот образ… тебе ведь не понять! Единственное, благодаря чему я держался, и то Эррту обратил против меня. Единственная надежда, еще тлевшая у меня в сердце, и та сгорела, осталась только пустота.

Кэтти-бри придвинулась ближе, почти коснувшись щекой лица Вульфгара.

– Но ведь надежда возрождается, – мягко сказала она. – Эррту больше нет, он наказан на века, а Паучья Королева и ее приспеншики-дроу уже много лет не проявляют к Дзирту никакого интереса. Эта дорога пройдена, но зато перед нами расстилается столько других. Например, дорога к храму Парящего Духа, к Кэддерли. Оттуда, быть может, в Мифрил Халл, а после, если захотим, мы можем отправиться в Глубоководье, к капитану Дюдермонту, и отправиться в плавание на «Морской фее», чтобы бороться с волнами и пиратами. – Ведь перед нами столько возможностей! – широко улыбаясь, говорила она, и ее синие глаза сияли. – Но сначала нужно примириться с нашим прошлым.

Вульфгар прекрасно слышал ее, но только покачал головой, давая понять, что все не так просто, как она говорит.

– Я столько лет думал, что мертв, – сказал он. – И то же самое думал о тебе. Я думал, что ты убита, что Бренор убит, а Дзирта какая-нибудь злобная жрица располосовала на части на своем алтаре. Я отказался от надежды, потому что мне было больше не на что надеяться.

– Но ты же видишь, что это не так, – убеждала его Кэтти-бри. – Надежда всегда есть, она должна оставаться. Только Эррту и его прихвостни лгут, что ее нет. Все вокруг них ложь, и сами они – ложь. Они крадут надежду, потому что без нее не остается сил. Без надежды нет свободы. Самое большое удовольствие для демона – поработить чужую душу.

Вульфгар глубоко и тяжело вздохнул, раздумывая над ее словами и противопоставляя доводы разума неотступным болезненным воспоминаниям. Ведь ускользнул же он из лап Эррту – значит, она права.

Кэтти-бри тоже сидела молча, перебирая в памяти то, как Вульфгар вел себя в последние дни. Теперь она понимала, что его сковывали не только боль и страх. Мужчину может так сильно искалечить только одно чувство. Видимо, снова и снова мысленно переживая эти ужасы, Вульфгар вспоминал, что сдался, уступил Эррту или его дьявольским помощникам, вспоминал, что утратил смелость и решимость. Кэтти-бри, пристально следившей за варваром, теперь стало яснее ясного, что горше всех чудовищ Вульфгара терзало чувство вины.

Конечно, она готова была простить Вульфгару все, что он сказал или сделал ради того, чтобы выжить в этом аду. Все на свете. Но он думал иначе, это было видно по его лицу.

Вульфгар зажмурился и сжал зубы. Она права, убеждал он себя. Ужасы прошлого остались позади. Теперь они снова, живые и здоровые, вместе идут навстречу новым приключениям. Он уже понял свои прежние ошибки и мог смотреть на Кэтти-бри с новой надеждой и новыми желаниями.

Когда он открыл глаза и посмотрел на нее, девушка увидела, что он немного успокоился. А потом варвар подался к ней и легонько поцеловал – просто коснулся губами ее губ, как бы прося позволения.

Кэтти-бри огляделась и убедилась в том, что они действительно одни. Те их спутники, кто не спал, были настолько увлечены игрой, что ничего не замечали, хоть и были неподалеку.

Вульфгар снова поцеловал ее, уже настойчивей, и она вдруг задумалась о том, какие чувства испытывает к нему. Любит ли его? Как друга – разумеется, да, но готова ли она к большему?

Кэтти-бри откровенно призналась себе, что не знает. Когда-то она решила подарить Вульфгару всю свою любовь, выйти за него замуж, родить ему детей, прожить с ним всю жизнь. Но прошло уже столько лет, то время кончилось, все было иначе. Теперь у нее появились другие чувства, но она еще не задумывалась, насколько они глубоки, как не раздумывала и о чувствах к Вульфгару.

Однако сейчас задумываться было некогда, Вульфгар исступленно целовал ее. Она не ответила ему с тем же пылом, и он откинулся назад, держа ее за плечи, и вопросительно взглянул ей в глаза.

Поняв, что для него сейчас решается все, что он оказался между прошлым и будущим, на грани срыва, Кэтти-бри решила, что должна уступить. Притянув варвара к себе, она сама поцеловала его. Они сплелись в объятии, и Вульфгар, осторожно положив ее наземь, целовал и ласкал девушку, путаясь в ее одеждах.

Она не сопротивлялась, уступив прорвавшейся в нем страсти, и принимала его ласки и поцелуи даже с некоторым облегчением, надеясь, что свидание этой ночи поможет Вульфгару вернуться в мир живых.

Вульфгар и сам это ощущал. Он обнажил перед ней сердце и душу, он сломал свои защитные стены, он купался в ее тепле, наслаждался прикосновениями к теплой коже, вдыхал ее дурманящий запах.

Он свободен! Впервые он почувствовал себя свободным, и это было великолепно, прекрасно и так по-настоящему.

Он перекатился на спину, увлекая за собой Кэтти-бри. Чуть прикусив мочку ее уха, чувствуя приближение пика наслаждения, он откинул назад голову, чтобы взглянуть в ее глаза и увидеть в них отражение их общего счастья.

На него плотоядно глядела суккуб, омерзительная соблазнительница из Абисса.

Мысленно Вульфгар вернулся назад, через Долину Ледяного Ветра к Морю Плавучего Льда, в ту ледяную пещеру, где они сразились с Эррту, и дальше, туда, где клубился дым и царили ужасы. Он вдруг понял, что все это неправда. И битва, и побег, и встреча с друзьями. Все это Эррту внушил ему, чтобы воскресить в нем надежду и убить ее вновь. Все неправда, он по-прежнему в Абиссе и мечтает о Кэтти-бри, спариваясь с отвратительной женщиной-суккубом

Могучей рукой он ухватил тварь за шею и с силой отпихнул. Он ударил ее в лицо кулаком, поднял над головой и швырнул наземь. Потом с ревом вскочил, торопливо натягивая одежду. Бросился к костру, не замечая боли, схватил горящую ветку и повернулся, готовый схватиться с коварной тварью.

Перед ним снова была Кэтти-бри.

Полураздетая девушка привстала, опираясь на колени и ладони. Из носа у нее текла кровь. Она подняла на него глаза. На ее лице не было гнева, только замешательство. Плечи варвара тяжело опустились под грузом вины.

– Я не хотел… – бормотал он. – Я бы никогда…

Сдавленно вскрикнув, Вульфгар бросился прочь из лагеря, по ходу отшвырнув горящую ветку и подхватив свои вещи и боевой молот. Он скрылся в ночном мраке и во мраке своего истерзанного рассудка.