"Воин" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт Энтони)
ЭПИЛОГ
Из всех рас, известных в Королевствах, нет ни одной такой же запутанной или такой же запутавшейся, как люди. Монши внушил мне, что боги, находясь вне нас, являются воплощениями того, что кроется в наших сердцах. Если это правда, значит, множество разнообразных богов, которым, поклоняются секты людей, божества, представляющие широчайший спектр типов поведения, могут многое поведать о самой расе.
Сталкиваясь с полукровкой-хафлингом, эльфом, дворфом или любым представителем другой расы, хорошей или плохой, ты уже знаешь, чего от него ожидать. Конечно, существуют исключения; себя я причисляю к самым ярким! Но большинство дворфов отличаются грубоватым нравом, хоть в глубине души они и добры, и я никогда не встречал эльфа, который предпочел бы темную пещеру жизни под открытом небом. Но то, что предпочитает человек, известно одному человеку, если только он сам может в этом разобраться.
Следовательно, в том, что касается добра и зла, людей следует судить наиболее осторожно. Мне приходилось сражаться с ужасными убийцами, я видел, как люди-чародеи творят свои заклинания, и был заворожен их силой, которая безжалостно уничтожала все живое на своем пути. Я видел города, где группы людей сетовали богам на несчастья своей расы, живя в королевских дворцах, в то время как другие мужчины, женщины и даже дети голодали и умирали в грязных закоулках. Но я встречал и других людей: Кэтти-бри, Монши, Вульфгара, Агорвала из Термалэйна, – людей, чья честность не подлежит обсуждению и чье стремление к добру за короткую жизнь превосходит все, что большинство дворфов и эльфов могут совершить за миллион лет своего существования, и даже больше.
Эта раса, безусловно, сбивает с толку, и судьба мира все чаще и чаще зависит от ее всемогущих рук. Люди могут построить хрупкое равновесие, но это равновесие нельзя назвать тупым. Люди охватывают спектр характеров полнее, чем любые другие существа; это единственная «добрая» раса, которая с тревожным постоянством ведет войну сама с собой.
Эльфы с поверхности надеются на хороший конец. Они, живущие дольше всех, видевшие рождение многих веков, верят, что раса людей наконец созреет для добра, что зло среди них в конце концов будет низвержено и мир возрадуется тем, кто останется.
В городе, где я родился, я был свидетелем грани, до которой могут дойти зло, саморазрушение и неспособность достичь наивысших целей, пусть даже эти цели основаны на признании силы. По этой причине я тоже делаю ставку на людей, ради блага Королевств. Поскольку люди наиболее разнообразны, они и наиболее подвержены воздействию; большинство из них способны бороться с тем, что признают в себе дурного.
Моя школа выживания была основана на вере, что в жизни существует наивысшая цель: этот принцип сам в себе таит вознаграждение. Я, таким образом, не могу думать о будущем с отчаянием; скорее, я питаю еще более сильную надежду и все больше укрепляюсь в мысли, что могу достичь этих высот.
Такова моя история, рассказанная настолько полно, насколько я мог припомнить, и так подробно, как я задумал поведать. Моя дорога была длинной, ухабистой и трудной, и только теперь, когда за моей спиной осталось так много, я способен честно рассказать обо всем.
Я не стану оглядываться на те дни со смехом: их цена слишком велика, чтобы насмехаться над ними. Я часто вспоминаю Закнафейна, Белвара и Монши, а также остальных друзей, которые остались позади.
Я часто раздумывал о множестве врагов, с которыми мне пришлось столкнуться, и о множестве жизней, которым я положил конец. Мое существование было суровой жизнью в суровом мире, полном врагов, ненавидевших меня и все, что было мне дорого. Я молился о точном ударе моих сабель, о моих боевых способностях, и я должен признать, что много раз мне предоставлялась возможность гордиться этими заслуженными качествами.
Но всякий раз, когда я прихожу в себя после возбуждения битвы и рассматриваю все более подробно, я сожалею, что события не развивались по-другому. Мне причиняет боль, когда я вспоминаю Мазоя Ган'етта, единственного убитого мной дрова; он сам был инициатором нашего боя и, без сомнения, убил бы меня, если бы я не оказался сильнее. Я могу оправдать свои поступки в тот роковой день, но никогда не буду спокойно размышлять по поводу их необходимости. Ведь, кроме сабли, можно было найти и другой, лучший способ.
В мире, наполненном опасностями, где за каждым поборотом тропы подстерегают орки и тролли, тот, кто может сражаться, чаще всего считается героем, и все им восхищаются. Но под мантией героя скрывается нечто большее, чем сила рук или доблесть в бою. Монши был настоящим героем, потому что ему удалось преодолеть все превратности судьбы, потому что он никогда не колебался, даже если шансы были неравны, и, самое главное, потому, что он всегда действовал согласно системе ясно определенных принципов. То же можно сказать и о Белваре Диссенгальпе, безруком глубинном гноме, который сумел стать другом дрову-изгою. Или о Щелкунчике, который был готов пожертвовать собственной жизнью, чтобы не подвергать опасности жизнь друзей.
Точно так же называю я героем и Вульфгара из Долины Ледяного Ветра, который ставил принципы превыше боевого пыла. Вульфгару удалось преодолеть предубеждения своего дикого отрочества, научиться видеть мир как место, где живет надежда, а не как поле для возможных сражений и споров. И Бренора, дворфа, который объяснил Вульфгару эту важную разницу, его, справедливейшего короля всех Королевств, я тоже считаю героем. Он соединяет в себе качества, которые его народ ценит превыше всего. Народ Бренора с радостью отдаст жизнь, чтобы защитить своего короля, на последнем дыхании распевая песнь, посвященную ему.
В самом конце, когда моему отцу удалось наконец преодолеть влияние могущества верховной матери Мэлис, он тоже стал героем. Закнафейн, который всю свою жизнь проигрывал битву за принципы и истину, все-таки стал в ней победителем.
Однако никто из этих воинов не может сравниться с юной девочкой, с которой я познакомился, путешествуя по десяти Городам. Из всех встреченных мною людей никто так не придерживался идеалов честности и порядочности, как Кэтти-бри. Она видела много битв, и все-таки в ее глазах сверкают. искорки невинности, а в ее чистой улыбке нет жестокости. Пусть будет печален тот день и пусть весь мир оплачет тот момент, когда неблагозвучные нотки цинизма испортят ее мелодичный голосок.
Часто те, кто называют меня героем, имеют в виду мою боевую доблесть и ничего не знают о тех принципах, которые руководят моими клинками. Я принимаю этот титул, поскольку он заслужен, принимаю его ради их удовлетворения и моего собственного. Когда Кэтти-бри называет меня героем, мое сердце переполняется радостью, потому что я знаю: она ценит мое сердце, а не мою руку с оружием; в такие минуты я осмеливаюсь поверить, что этот титул действительно справедливо принадлежит мне.
Таков конец моей истории, и что я могу еще сказать? Теперь я сижу в уюте и удобстве рядом с моим другом, справедливым королем Мифрилового Зала, где царят тишина, мир и процветание. Конечно, можно подумать, что этот дров нашел свой дом и свое место. Но я всякий раз напоминаю себе, что я еще молод. По сравнению с прожитым у меня впереди, еще в десять раз больше лет. А что касается моего настоящего, то мир остается по-прежнему опасным местом, где следопыт должен помнить о своих принципах и о своем оружии.
Так можно ли сказать, что моя история вся рассказана?