"Шанс на счастье" - читать интересную книгу автора (Сандерс Эллен)

2

Телефон продолжал звонить. Шейла в раздражении отложила книгу и покосилась в сторону нарушителя ее спокойствия. Наверняка звонит мать, чтобы поторопить ее к ужину в честь кузена Лукаса. Что ж, пусть звонит, решила Шейла, а я сделаю вид, что меня нет дома.

Похоже, звонивший именно так и решил. Телефон наконец замолчал, но не прошло и минуты, как раздалась мелодичная трель мобильного, выглядывавшего из раскрытой сумочки.

Шейла усмехнулась. Да, мама всегда была настырной особой. Высветившийся на экране номер подтвердил предположение. Звонила миссис Райт.

Шейла подошла к открытому окну, чтобы был лучше слышен шум города, и прокричала в трубку:

— Алло, мама!

— Детка, ты уже едешь к нам?

— Не-е-ет, — протянула с притворным разочарованием Шейла. — К сожалению…

Миссис Райт не дала ей закончить:

— Только не говори, что не придешь к нам сегодня вечером!

— Хорошо, я не буду этого говорить, потому что ты уже сказала это за меня, — съязвила Шейла, понимая всю рискованность остроумия в данных обстоятельствах.

— Даже на чай?

— Даже на чай, — подтвердила Шейла.

— Почему? — строго спросила миссис Райт. Впрочем, за требовательным тоном проглядывала явная обида.

— Потому что… я обещала ребятам из молодежной неформальной организации помочь с организацией фестиваля, — выпалила Шейла первое, что пришло ей на ум.

Господи, хоть бы мама не вспомнила, что я рассказывала об этом фестивале пару недель назад! — взмолилась Шейла.

Однако миссис Райт, на счастье дочери, не отличалась внимательностью. К тому же Шейла чуть ли не каждый день рассказывала о каких-то акциях, мероприятиях, образовательных и профилактических программах, в которых она принимала самое непосредственное участие. Неудивительно, что миссис Райт уже потеряла им счет. Единственным ответом матери на восторженные рассказы дочери был упрек в том, что она слишком много работала и совершенно не думала о личной жизни, А ведь миссис Райт так мечтала о внуках!

— Шейла, солнышко, но я ведь предупредила тебя два дня назад о приезде Лукаса. Мальчик уже здесь. Видела бы ты, каким красавцем он стал.

Не сомневаюсь, усмехнувшись, подумала Шейла.

— Возмужал. Настоящий мужчина. Впрочем, ничего удивительного. Я еще толком не успела его расспросить, но по одному костюму видно, что Лукас добился успеха в Новом Орлеане. Неужели тебе не хочется повидаться с кузеном? Ты меня удивляешь, Шейла! — Миссис Райт бросила трубку, что было выражением высшей степени недовольства дочерью.

— Ого! — сказала Шейла, покрутив в руках миниатюрный мобильный телефон. — Похоже, мама и впрямь разозлилась.

Однако через несколько минут телефон снова заверещал.

Шейле не понадобилось смотреть на высветившийся номер — она знала, что это снова звонит мать. Интересно, какую тактику она выбрала на этот раз? Угрозы, просьбы, мольбы, сделка?

— Еще раз добрый вечер, мама.

— Шейла, ты меня расстраиваешь. Лукас тоже ждет тебя.

— Мне жаль, но я действительно по уши в работе, — солгала Шейла.

— Ну… неужели без тебя не смогут обойтись? — робко поинтересовалась миссис Райт.

— Нет, — отрезала Шейла.

— А когда ты освободишься? Может быть, ты подъедешь позже? В конце концов, наш дом — это и твой дом. Ты можешь явиться сюда в любое время. Ты еще не забыла, что мы твои самые близкие люди?

— Мам, я въезжаю в туннель и сейчас пропадет сигнал. — Шейла отключила телефон и, тяжело вздохнув, положила «безжизненный» мобильник в сумку.

До чего же неприятно лгать родной матери, подумала она. Однако встречаться с первой любовью — к тому же несостоявшейся — еще хуже.

У меня не было иного выбора, пыталась уверить себя Шейла, но любопытство, разбуженное словами матери, все же начинало потихоньку покалывать ее.

Возмужал? Настоящий мужчина? Чему же тут удивляться? Лукас и в школе-то был на голову выше всех остальных ребят. Интересно, он по-прежнему постоянно улыбается, сводя с ума представительниц прекрасного пола ямочками на щеках и едва заметными морщинками в уголках карих глаз? А взгляд? По-прежнему ли он завораживает, магнетизирует и кружит голову? Если это так, то великое счастье, что она все же отказалась от семейного ужина, поборов любопытство и… Остатки чувств?

Нет, осадила себя Шейла, никаких чувств никогда не было. Следовательно, и оставаться нечему. Подумаешь, она засматривалась на старшего кузена! Так это свойственно всем девочкам-подросткам, имеющим братьев. А слезы после его отъезда в Новый Орлеан? Шейла задумалась. Чем они были вызваны, если не разлукой с любимым?

Дальше копаться в своих чувствах не хотелось. Впереди был спокойный вечер, который Шейла намеревалась провести перед телевизором с кружкой горячего молока и плиткой любимого шоколада с орехами.

В кои-то веки ей не надо никуда спешить, бежать спасать чью-нибудь жизнь… Даже странно, что она решила вдруг устроить себе выходной. Еще вчера утром Шейла предупредила коллег, что у нее важные семейные дела и чтобы на нее не рассчитывали. Уж не стремилась ли она подсознательно все-таки встретиться с Лукасом Фернандосом?

Что за глупые мысли приходят в твою голову, когда она ничем не занята?! — упрекнула себя Шейла. Не хватало еще удариться в психоанализ по примеру дедушки Фрейда, напридумывавшего всякой ерунды, якобы объясняющей необъяснимое. Просто я устала, вот и решила передохнуть, поваляться на диване, полентяйничать хоть один вечер.

Довольно правдоподобное объяснение, но была маленькая проблема — сама Шейла не верила во все эти глупые оправдания собственного поведения.

— Кто? Мисс Райт? Подождите минутку, я узнаю у мистера Рэндольфа, сможет ли он вас принять сейчас. — Миловидная смуглая секретарша подняла телефонную трубку и набрала номер директора финансовой корпорации.

Видимо, мистер Рэндольф попросил помощницу зайти к нему в кабинет, потому что секретарша извинилась перед посетительницей и прошла в кабинет босса.

Однако долго Шейле ждать не пришлось — через несколько минут мулатка снова появилась в приемной и жестом пригласила ее пройти.

— Доброе утро, — поприветствовала Шейла господина, восседавшего в кресле, словно на императорском троне, за массивным дубовым столом.

— Добрый день, — ответил мистер Рэндольф и бросил выразительный взгляд на часы.

Шейла почувствовала, что краснеет, и смутилась еще сильнее. Сколько раз она внушала себе, что нельзя так сильно проявлять свои эмоции. Во всех учебниках по искусству деловых переговоров — а уж тем более когда речь шла о спонсорской помощи социальным акциям — было сказано: ведите себя так, словно вы властелин мира и величайшая честь оказать вам финансовую поддержку.

Сейчас же Шейла чувствовала себя назойливой просительницей, нищенкой, обивавшей пороги крупных компаний с протянутой рукой. Если ей не удастся привлечь и мистера Рэндольфа к участию в акции по профилактике СПИДа среди молодежи, то акция окажется на грани срыва.

Немыслимо! Приглашено телевидение, корреспонденты местных газет, представители властей и общественных организаций. Не говоря уже о молодежи. Обмануть ожидания юношей и девушек, погасить их энтузиазм и желание помочь своим сверстникам… Нет. Шейла гордо вскинула голову и посмотрела мистеру Рэндольфу в глаза. Похоже, он не ожидал от молодой женщины подобной дерзости.

Впрочем, он вряд ли был намного старше Шейлы. Возможно, их разделяло пять-десять лет, а манера поведения у него такая, словно он вершит судьбы мира и ему ничего не стоит придавить ногтем мизинца на левой ноге такую букашку, как Шейла.

— Неделю назад я послала вам факс, — начала Шейла.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — наконец вспомнил о правилах хорошего тона мистер Рэндольф.

— Благодарю. — Шейла присела на предложенный им стул.

— Да-а-а, кажется, я припоминаю… — Мистер Рэндольф заерзал на своем стуле. — Где же он? Куда я его подевал? Наверное, секретарша выбросила его, среди прочих… хм, бумаг.

Начало, мягко говоря, не обнадеживающее, с прискорбием констатировала Шейла. Впрочем, ей было не привыкать к подобному обращению. В конце концов, ее задача — убедить могущественного или богатого человека в том, что его помощь будет полезна обществу и, как следствие, ему самому. Дополнительная реклама, создающая положительный имидж бизнесмена, возможность засветиться в прессе, да и-банальное честолюбие. Кому не. понравится почувствовать собственные значимость и гуманность? А уж когда о тебе будут кричать на каждом углу благодарные подростки!

— Ничего страшного, я захватила с собой копию, — спокойно произнесла Шейла, достав из своего кейса папку с яркими проспектами и брошюрами. — Взгляните, пожалуйста.

Мистер Рэндольф без особого энтузиазма взял из ее рук папку. Быстро просмотрев бумаги, он спросил:

— Что вы хотите от меня?

Прямой вопрос явно требовал прямого ответа, и Шейла не стала ходить вокруг да около:

— Нам требуется совсем немного денег на то, чтобы провести акцию среди учащихся нескольких школ черного квартала.

— Сколько?

Похоже, в борьбе финансиста с человеком победу одержал первый. Да, таков жестокий мир бизнеса. Милосердию и бескорыстию в нем не место. Однако Шейла готова была на все, лишь бы пробудить в мистере Рэндольфе добрые чувства. Финансовая корпорация, в кабинете директора которой она сейчас находилась, была едва ли не последней ее надеждой.

— Сумма зависит от вашего желания и… щедрости. Мы будем рады любой помощи.

Шейла лучезарно улыбнулась. Однако, похоже, мистер Рэндольф давно отвык от женских улыбок, предпочтя иметь дело с крепкими мужскими рукопожатиями, венчавшими выгодную сделку.

— Хорошо, я подумаю.

Мистер Рэндольф откинулся на спинку кресла, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. Во всяком случае, для него.

— Мистер Рэндольф, мне не хотелось бы навязываться и затруднять вас. Я отлично понимаю, что у руководителя столь крупной корпорации множество дел и забот помимо помощи будущему нации. — Шейла выдержала театральную паузу, после которой добавила: — Мы были бы рады получить ваш ответ завтра к полудню. Надеюсь, он будет положительным.

Она застегнула кейс, предусмотрительно оставив буклеты и брошюры на столе, и поднялась со стула.

— До свидания, мистер Рэндольф. Извините за беспокойство.

Главное — сохранить хорошую мину при плохой игре, вспомнила Шейла мудрое изречение. Безусловно, она надеялась на другой результат. Однако не стоит отчаиваться раньше времени. В конце концов, Шейла не сдавалась даже тогда, когда получала резкий категоричный отказ. А мистер Рэндольф обещал обдумать ее предложение. Она вздохнула. Впрочем, на его лице было написано самое что ни на есть твердое «НЕТ».

— Прощайте, мисс?..

— Мисс Райт, — напомнила Шейла. — Моя визитка на вашем столе.

Мистер Рэндольф опустил глаза и с удивлением обнаружил прямо перед собой белую карточку с изящными витиеватыми буквами. «Шейла Райт. Руководитель социальных программ. Молодежная общественная организация „Альтернатива“».

— Я позвоню завтра, чтобы узнать ваше решение, — сказала Шейла, уже выходя из кабинета.

— Что вы, я сам…

— Нет-нет, не стоит беспокоиться. У такого важного господина наверняка миллион дел. Боюсь, по не зависящим от вас обстоятельствам вы запамятуете и не свяжетесь со мной. Надежнее будет, если я позвоню вам сама.

Хитра, чертовка, мелькнуло в голове мистера Рэндольфа, который проводил посетительницу взглядом.

Впрочем, симпатичная мордашка вовсе не повод разбрасываться деньгами и помогать малолетним преступникам, решил он и вновь погрузился в привычный мир сухих цифр.

Однако через минуту ему снова пришлось оторваться от работы.

— Лукас?! — Рэндольф расплылся в улыбке и вскочил со своего кресла, чтобы обнять старого приятеля. — Сколько лет мы не виделись?..

— Привет, Джим.

Друзья обнялись и ободряюще похлопали друг друга по спине.

— Отлично выглядишь, — заметил Джим Рэндольф, окинув приятеля оценивающим взглядом. — По-прежнему играешь в бейсбол?

— Шутишь? — с грустными нотками в голосе спросил Лукас. — Разве у нас есть время на удовольствия вроде спорта?

Джим понимающе кивнул.

— Верно. Я уже и забыл, когда в последний раз посещал спортзал. Работа! — Он вздохнул.

Лукас усмехнулся, указав взглядом на выпиравший из-под дорогого ремня живот приятеля. Затем похлопал себя по накачанному прессу и шутливо сказал:

— Не говори, дружище. Растем понемножку.

Они дружно рассмеялись.

— Однако ты все еще способен разбивать женские сердца, — заметил Лукас, лукаво подмигнув приятелю.

— О чем ты? — удивился Джим.

Меня едва не сбили с ног вылетевшая из твоего кабинета дамочка. Интересно, что такого ты ей сказал, что она готова была снести стену? Я чудом увернулся. Иначе наша встреча так и не состоялась бы. — Лукас усмехнулся,

— А! — Джим Рэндольф махнул рукой. — Приходила выпрашивать деньги на какую-то там акцию с трудными подростками. Знаешь эти вечные уличные гулянья с плакатами и раздачей бесплатных презервативов и шприцев? Честно говоря, сомневаюсь в действенности подобных мероприятий.

— Ясно. Если ты так и заявил этой молодой красотке, то понятно, почему она была в столь нерадужном расположении духа.

— О, Лукас, а ты по-прежнему засматриваешься на женщин. Ловелас, — пожурил его Джим.

— Честно говоря, я даже толком и не разглядел ее. Просто… она мне кое-кого напомнила.

Джим испытующе посмотрел на приятеля.

— Кто-нибудь из твоих бывших?

Лукас пожал плечами.

— Мало вероятно. Я уехал из Сан-Франциско сразу после окончания школы.

— Да, и бросил меня здесь одного.

— Прекрати, дружище. Мы ведь не прерывали общения ни на день. Благо современные телекоммуникации позволяют чуть ли не имитировать живое общение.

— Да, но ничто не сравнится со встречей старых друзей, верно?

Лукас согласно кивнул.

— Надолго ты к нам?

Лукас снова пожал плечами и неуверенно ответил:

— Возможно, на пару дней, а… возможно, и на несколько месяцев.

Джим вскинул брови.

— Ничего себе разброс! Разве у тебя нет дел в Новом Орлеане?

— Выше головы.

— Тогда у тебя какие-то сверхпланы, касающиеся исторической родины?

— И да, и нет, — уклончиво ответил Лукас.

— Не хочешь рассказать?

— Пока рано говорить что-то определенное.

— Обещай, что я первым узнаю подробности.

— По рукам, — с улыбкой согласился Лукас.

— Если не ошибаюсь, ты приехал только вчера вечером, верно?

Лукас кивнул.

— Значит, ты еще не успел прогуляться по городу.

— Угадал. Как всегда. Первый вечер в Сан-Франциско я провел в доме своей тети Джоанны.

Джим усмехнулся.

— Представляю, какой пир она закатила по случаю твоего приезда!

— Лучше не напоминай. Никогда в жизни столько не ел.

— Что ж, тогда предлагаю немного побродить по знакомым — и уже подзабытым тобой — местам. А когда проголодаешься, мы зайдем в какой-нибудь ресторан. Я угощаю.

Лукас схватился за живот и шутливо простонал:

— Ради бога, не говори о еде!..

— Хорошо, тогда пропустим по стаканчику.

— А как же твоя работа? Ты действительно можешь вот так запросто покинуть свой пост?

Джим улыбнулся.

— Как приятно иметь дело с понимающим тебя человеком. Ты ведь смог удрать из Нового Орлеана, переложив заботы по банковским делам на какого-нибудь верного и преданного помощника, верно?

Лукас кивнул.

— Так почему бы и мне не поступить так же?

— Ну, ты все-таки руководишь крупной финансовой корпорацией, — с иронией напомнил Лукас.

— Да ладно тебе прибедняться, — фыркнул Джим. — Подожди только пару минут. Я дам указания секретарше, и мы отправимся дышать далеко не свежим воздухом городских улиц.

— Можешь не торопиться. У меня уйма времени.

Джим Рэндольф вышел из кабинета, а Лукас, решив как-то скрасить ожидание, взял со стола приятеля несколько ярких буклетов. Видимо, их оставила та женщина, с которой я едва не столкнулся в приемной, предположил Лукас.

Неожиданно из буклета выскользнула визитка. Реакция подвела Лукаса, и белая карточка приземлилась на пол прямо у его ног.

Он нагнулся, чтобы поднять ее. В тот самый момент в кабинет вернулся Джим, застав старого приятеля в весьма странной, если не сказать двусмысленной, позе.

— Что это ты там ползаешь? — со смехом спросил он. — Проверяешь работу моей уборщицы?

Лукас подцепил пальцем упрямо не желавшую отрываться от пола визитку.

— Случайно уронил, — пояснил он, предъявив другу визитку в качестве доказательства своих слов.

— Мог бы и не поднимать, — заметил Джим. — Визитка той самой социально активной дамочки, борющейся против всех вообразимых проблем молодежи.

Лукас перевернул карточку и, прочитав текст, воскликнул пораженно:

— Шейла Райт?!

Джим пожал плечами и неуверенно сказал:

— Кажется. Точно не помню. Знаешь, столько имен приходится держать в памяти, — словно извиняясь, пояснил он.

Лукас хлопнул себя по лбу и запустил пальцы в густые темные волосы.

— Эй, приятель, только не говори, что знаешь ее, — неуверенно произнес Джим.

— Знал.

Глаза Джима округлились.

— Более того, — добавил Лукас, — если ты покопаешься в собственной памяти, то тоже несомненно вспомнишь ее. Конечно, она была еще девочкой, но…

— Перестань говорить загадками! — рассердился Джим.

— Шейла — моя кузина. Я вчера ужинал в доме ее родителей.

— Хочешь сказать, что вы вчера вместе ужинали, а сегодня она тебя не узнала?

Лукас отрицательно покачал головой.

— Тогда… Нет, не понимаю, — признался Джим.

Шейла сейчас живет отдельно от родителей. Вчера она была занята… Скорее всего, это были пустые отговорки. Тетя Джоанна звонила ей несколько раз, просила, чтобы Шейла пришла, но… Видимо, Шейла в отличие от меня вовсе не горела желанием увидеться.

— Не неси чепуху. С чего ей избегать тебя?

— Вот это меня и удивило. Я думал, что ее детские капризы и комплексы остались в прошлом.

Джим усмехнулся.

— Поразительно. Твоя тетя всеми силами пыталась устроить вашу встречу, а вы столкнулись в моей приемной.

— Да, жизнь — странная штука. Крутые виражи. Никогда не знаешь, что тебя ждет за следующим поворотом.

— Ладно, хватит философствовать и размышлять о жизни. Пора глотнуть воздуха и пива, — подбодрил внезапно приунывшего Лукаса друг.

— Ты прав. Пойдем. Думаю, у меня еще будет сотня возможностей встретиться и поговорить с Шейлой. Меня, признаться, удивил род ее занятий.

— Удивил? Почему?

— Видишь ли, Шейла всегда была робкой и неуверенной в себе девочкой, а теперь она ходит по организациям, выбивая деньги на благое дело, помогая подросткам справиться со своими проблемами, с теми жизненными обстоятельствами, в которых им порой приходится выживать.

Джим усмехнулся.

— О, Лукас, а ты, оказывается, романтик.

— Вовсе нет. Однако я всегда преклонялся перед подобными людьми. По сути, они отдают себя благому делу целиком, не получая взамен ничего, кроме морального удовлетворения.

— Да, нам, прожженным коммерсантам, этого не понять.

— Она просила у тебя денег?

— Ага.

Приятели вышли из кабинета. Секретарша с нескрываемым любопытством и симпатией разглядывала друга босса, пока они не скрылись за дверью.

— Сколько?

— Как она выразилась, их устроила бы любая сумма.

— Что ты ей ответил?

— Лукас, ты решил устроить мне допрос?

— Да, — с озорной улыбкой ответил он, проследовав за Джимом в лифт.

Рэндольф тяжело вздохнул и неохотно сказал, словно делал великое одолжение:

— Я обещал дать ей ответ завтра. Она позвонит после полудня.

— Но ты уже дал ей понять, что от тебя и снега зимой не допросишься, верно?

— Лукас, ты меня обижаешь.

— Брось, дружище. Это ведь чистая правда. Скорее всего, я бы поступил точно так же, если бы ко мне в один прекрасный день заявилась молодая женщина с кипой буклетов, пугающих подростков чудищем под названием СПИД.

— Однако в данном случае у тебя есть личный интерес, верно?

Лукас кивнул.

— Что же ты предлагаешь?

Лифт остановился на первом этаже, и мужчины вышли из кабины, не прервав начатого еще в кабинете разговора.

— Джим, мы должны помочь Шейле.

— Должны? С какой стати?

— Это наш человеческий долг, — пафосно заявил Лукас. — Мы обязаны позаботиться об обездоленных детях, которые вынуждены бороться за существование. Они ведь не виноваты, что родились в трущобах.

— Лукас, ты спятил?

— Отнюдь. Я как никогда здравомыслящ.

— Все психопаты так утверждают.

— Нет, Джим, я серьезно. Предлагаю сделку.

Похоже, магическое слово возымело должное действие. Джим с интересом посмотрел на приятеля.

— Ты дашь Шейле мои деньги, но при этом не скажешь ей ни слова о моем участии.

Густые черные брови Джима поползли вверх.

— Не хочу, чтобы она считала, будто я пытался купить ее расположение, — пояснил Лукас.

— А это так?

— Отчасти.

Джим снова удивленно взглянул на приятеля, но на этот раз Лукас, видимо, решил оставить его немой вопрос без ответа. Джим не стал настаивать. Всему свое время. На сегодня и так слишком много признаний.

Они вышли из здания. Лукас набрал полные легкие воздуха.

— Боже, в Сан-Франциско действительно совершенно другой воздух. Это уникальное место. Сан-Франциско — один из самых великолепных городов США. Здесь атмосфера благородного шика смешивается с современным духом, что существенно отличает его от вызывающего Нью-Йорка и технологического Лос-Анджелеса. А виды! С любого из городских холмов открывается великолепный вид! Я прожил в Новом Орлеане больше десяти лет, но у меня до сих пор язык не поворачивается назвать его своим городом. Моя душа осталась здесь, — признался Лукас.

— Видимо, без души тебе легче было зарабатывать там деньги? — с сарказмом заметил Джим.

— Следуя твоей теории, могу лишь спросить: где же ты позабыл свою душу, дружище? — парировал Лукас.

— Променял в детском саду на фантик.

Приятели беззаботно рассмеялись.