"В забытой стране" - читать интересную книгу автора (Санкритьяян Рахул)

Глава VI. ПОСВЯЩЕНИЕ ГОСПОДИНА ЧАНА В НАШУ ТАЙНУ

Дхандас потребовал, чтобы мы сообщили господину Чану только о похищении жука-скарабея из моей каюты на «Лотосе» и о том, что мы подозреваем в краже двух «египтян», которые сбежали с корабля вскоре после того, как обнаружилась пропажа амулета. Но от сыщика невозможно было ничего скрыть. Он интересовался такими мельчайшими подробностями, что мы решили ради пользы дела посвятить его в нашу тайну.

Я обстоятельно рассказал Чану обо всем, начиная с убийства Шивнатха Джаухри и кончая прибытием «Лотоса» в Суэц. И теперь, вспоминая эти первые дни нашего путешествия, я благодарю судьбу за то, что мы ничего не скрыли от господина Чана, так как иначе ни один из нас не вернулся бы назад живым.

Как вы знаете, я еще раньше осознал, что очутился в опасном положении, и теперь, следя за выражением лица Чана, я только лишний раз убедился в этом.

Чан внимательно и серьезно выслушал мой рассказ и, покончив с едой (мы беседовали в то время, как он ужинал), встал из-за столика.

— Сейчас дорога каждая минута, — сказал он и, попросив нас ждать его здесь, в гостинице, ушел, чтобы навести кое-какие справки.

Вернувшись через полтора часа, он позвал нас в курительную комнату, где мы так тесно уселись вокруг маленького столика, что почти касались друг друга головами.

— Мне очень неприятно огорчать вас, но я до сих пор не напал на след похитителей жука, и, по-видимому, до этого еще далеко, — сказал Чан. — Я только что побывал в порту и узнал, что примерно в течение семи недель в районе Суэца беспрерывно плавало арабское дау22, которое, как мне сообщили, пришло сюда из города Розетты. Вы сами понимаете, что появление этого судна здесь, так далеко от Розетты, расположенной в устье Нила, уже само по себе не может не казаться странным. Но этого мало. Из расспросов мне удалось выяснить, что на дау — не арабы, а, судя по внешности и цвету их кожи, соотечественники тех «египтян», которые сбежали с «Лотоса». Я склонен верить, что все рассказанное вами правда и что Митни-Хапи существует на самом деле. У людей, приехавших оттуда, много денег, и они не остановились ни перед какими расходами, лишь бы получить амулет. Мне кажется, что пребывание здесь подозрительного судна имеет непосредственную связь с бегством двух «египтян», и вы сами, если подумаете получше, найдете это вполне логичным. Не с его ли помощью удалось им скрыться с «Лотоса» и благополучно добраться до берега? Но больше всего я удивляюсь тому, как хорошо они сумели организовать и подготовить все для того, чтобы так ловко выполнить свою задачу и, похитив жука-скарабея, исчезнуть незаметно для всех. Это невольно напоминает мне одно тайное общество, которое в свое время доставило мне немало хлопот.

— А дау уже ушло из порта? — спросил Дхандас.

— Нет, оно до сих пор плавает перед входом в гавань, и в этом скрыта самая большая опасность для нас. Дело в том, что беглецы, по-видимому, хотят пройти на нем по Суэцкому каналу, так как на железной дороге они подвергаются большему риску быть схваченными полицией, — ответил Чан.

Рассказ Чана только разжег мое желание добраться до Митни-Хапи, тем более что к этому времени я уже ничего не боялся, решив, что было бы довольно глупо с моей стороны страшиться неизвестно чего, имея таких друзей, как капитан Дхирендра и Чан.

— Что же вы теперь намерены предпринять? — спросил я Чана.

— Мне трудно ответить на это, однако кое-что я все же скажу. Вы сами понимаете, что я не в состоянии осмотреть весь район Суэцкого канала. Но мне кажется, что оба «египтянина» до сих пор находятся здесь, в городе Суэце, и я еще могу разыскать их. У меня уже созрел один план, который я и собираюсь привести в исполнение.

— Суэц не такой уж маленький город, — заметил Дхандас.

— Да, вы правы, Суэц действительно крупный порт, но я ведь и не думаю искать беглецов по всему городу, — ответил Чан. — Чтобы вам стал яснее мой план, я в двух словах познакомлю вас с географией Суэца. В нем имеется лишь несколько главных улиц, на которых вы встретите огромные магазины, банки, торговые конторы и особняки иностранных купцов. Но стоит вам немного отойти в сторону, и вы сразу окажетесь среди узких, темных и грязных переулков, населенных простым людом, главным образом арабами. Ни одному беглецу никогда и в голову не придет скрываться в центре города, где днем его постоянно подстерегает опасность быть узнанным, а ночью нет для него пристанища. Деревень же здесь немного, и все они расположены далеко от города. Да и там беглецу нелегко укрыться, потому что каждый незнакомец невольно обращает на себя внимание всех жителей деревни.

— И все же они, наверное, там! — не удержался я.

Чан, словно не слыша моего замечания, спокойно продолжал:

— К порту примыкает район, подобного которому нет не только в Африке, но и во всем мире. Нигде, кроме Суэца, не встретите вы городских кварталов, которые были бы расположены так низко, прямо на уровне моря. Здесь живут беднейшие слои населения, а также убийцы и прочие темные личности. Это место напоминает ад: вы спускаетесь по лестнице всего на четыре ступеньки и сразу же попадаете в узкие улочки и переулки, в которых круглые сутки горит газ. Дома, как в пещерных городах, вырыты прямо в земле. В этом районе Суэца собрались подонки из Африки и Европы, и ни один солдат, моряк или просто порядочный человек никогда не отважится прийти сюда. Здешние же жители поднимаются наверх только для того, чтобы совершить очередное преступление. Есть основания предполагать, что воры скрываются там, и туда-то я и намерен пойти.

— Когда? — спросил я.

Господин Чан вытащил из кармана часы и, взглянув на них, сказал:

— Через полчаса.

Он встал и отправился в свой номер.

Давно уже пора было спать, но нам не хотелось расходиться, и мы поднялись на крышу гостиницы, где стояли кресла и кадки с пальмами. Мы уселись и стали тихо беседовать между собой. Впереди сверкал своими огнями порт, а наверху, в темном небе, ярко горели звезды и светила красавица луна. Доносившиеся с улицы песни и музыка увеличивали прелесть этой дивной ночи.

Я уже старик, но очень люблю мир, и чем больше я думаю о нем, тем более необыкновенным, красивым и привлекательным кажется он мне. Иногда, в такую ночь, как эта, на меня нападает раздумье: а не зря ли я потратил столько лет, переворачивая по ночам при свете лампы страницы старых, запыленных книг, в то время как в мире есть огромные степи, где дуют жаркие ветры, красивые горные луга, покрытые сочной зеленой травой, и такие места, которые, казалось бы, созданы специально для человека.

Насколько я помню, я начал делиться своими мыслями с Дхандасом и Дхирендрой, как вдруг прямо перед нами, на крыше гостиницы, показался человек, один вид которого вызывал представление об острой нужде, голоде и постоянных страданиях. Мы хорошо разглядели его при свете луны. По внешности он походил на араба и был одет, как современные египтяне. Незнакомец был так грязен, что, когда подошел к нам, мы невольно отодвинулись от него. Его длинные черные волосы, слипшиеся от грязи, падали на лицо. Над глазами нависли густые брови. На одной ноге был надет ботинок, на другой — кожаная туфля, какие обычно носят арабы. Синие штаны были обтрепаны ниже колен. Время от времени беднягу душил кашель.

Дхандас принадлежал к людям, которые без всякого зазрения совести могут грубо обращаться с бедняками, попавшими в самое тяжелое положение.

— Кто ты такой? Пошел вон! Сейчас же убирайся отсюда! — закричал он.

И вдруг мы услышали спокойный голос господина Чана:

— Пожалуйста, никуда не уходите до тех пор, пока я не вернусь. Если хотите, идите спать, но ни в коем случае не покидайте гостиницу. Я надеюсь, что буду отсутствовать немногим более часа.