"Криминальный гамбит" - читать интересную книгу автора (Сартинов Евгений)

Глава 17

Путешествие было приятным. Юрий откровенно наслаждался мягким удобным креслом, мощным ходом машины. «Вольво» летела по новенькой трассе, как выпущенная кочевником стрела, надрывался стереофонический Рики Мартин, и впервые за эти дни Астафьев немного отключился от милицейских дел.

Они болтали о машинах, о знакомых девицах, об общих друзьях и недругах. У Вадика был обширный круг знакомств, он пользовался успехом у женщин, кроме того, немереные порции дензнаков, выдаваемые чадолюбивыми родственниками, притягивали к нему разного рода проходимцев. Это привело к тому, что в свои двадцать пять Долгушин был вечным студентом политехнического института. Те же финансовые потоки не раз заставляли деканат менять приказ об отчислении на очередной академический отпуск.

На третьем часе пути Астафьев задремал, а когда проснулся, то увидел прямо перед собой, метрах в ста, зеленую десяткуquot; Мамонова. Номерной знак «триста» он с трудом, но все же разглядел.

Юрий поспешно нацепил темные очки и опустил кресло пониже, а когда Вадик догнал «десятку» и пошел на обгон, лейтенант прикрыл лицо ладонью, хотя вряд ли Жучихин мог его рассмотреть за тонированными стеклами.

Юрий похвалил друга:

— Ну, ты, Вадик, даешь! Просто Шумахер.

— Думаешь?

— Вот эта зеленая «булка» выползла из города почти на час раньше нас.

Вечный студент довольно заржал:

— Ну а что ты хочешь? Фирмовая машина и классный водила, что еще надо? Я же говорил, она уже прошла обкатку. Все эти тачки ворованные, поэтому дешевые.

Вот у Гуся джип «чероки» видел?

— Нет.

— Ты что? Серебристый внедорожник, он у нас такой один в городе!

— Это тачка старшего Гуся?

— Нет, сейчас он ее окончательно Мишке сбагрил, дарственную подписал. Тот божится, что она у него новая. А я только сел в нее и чувствую, не то. И сиденья потертые, велюр, он быстро вытирается. Порулил я немного на ней и сразу Мишке кричу: говно! Коробка поскрипывает, мотор не тянет так, как надо, ну пятьдесят тысяч она точно накатала. Тот в крик: да не п…, все такое…

— Постой, — прервал его Астафьев. До него только дошло, про кого именно говорит Вадим. — Так ты знаешь Гуся?

— Мишку, что ли? А как же! Кто ж его не знает, он по всем кабакам, как пылесос, работает, гребет текилу и телок в двойном размере.

— А младшего Мамона тоже знаешь?

— Конечно! Они же с Гусем первые дружбаны! Сейчас к ним еще этот пристегнулся, сынок бургомистра, Петюша. Ну, тот ни рыба ни мясо. Туповатый такой кент, один сплошной прикол. В любой анекдот с третьего раза врубается.

Зато бабок полный карман.

— И чем же занимается это трио?

— Да чем они могут заниматься, по кабакам виснут Да телок снимают. Мамон, тот вообще отвязался в последнее время. Мне все, говорит, по хрену, папа меня всегда прикроет, а скоро и я погоны надену, всех тут на уши поставлю.

Юрий почувствовал, как у него от ненависти спазм сжал горло.

— Ты чего, Юрок?

— Горло пересохло.

— Может, встанем, перекусим? — предложил Вадик.

— Давай, только выбери забегаловку получше. А то еще собачатинкой накормят.

Минут через пять они свернули к небольшому кафе со счастливым названием «Подкова». Беляши и сомнительного вида шашлыки их не вдохновили, поэтому ограничились десятком хот-догов и двойной порцией горячего кофе. Сидя у окна, Юрий с беспокойством посматривал на дорогу, он побаивался, как бы у Жучихина также не возникло желание перекусить. Поэтому он облегченно вздохнул, когда «десятка» подполковника промчалась мимо.

Они догнали ее около самого Зубова, Юрий попросил Вадима остановиться, не доезжая до поста таможенного контроля, и они притормозили в стороне от общего потока машин. К счастью, их было не так много, и уже через полчаса зеленая «десятка» пересекла границу суверенной Украины.

— Постой здесь, я сейчас, — сказал Астафьев Вадиму, озабоченно ковырявшемуся под открытым капотом.

Юрий подошел к самому старшему по званию на пропускном пункте, молодому черноглазому и черноусому инспектору.

— Добрый день, — сказал он и сразу протянул свое служебное удостоверение.

— Можно с вами поговорить?

— Конечно. Демченко, продолжай досмотр! — крикнул таможенник толстенькому шустрому прапорщику.

— Тебя как зовут? — спросил Юрий, сразу переходя на «ты», так как инспектор был явно его ровесником.

— Юрий. Юрий Морозов.

— О, тезка, значит. Сколько вам здесь платят?

— Да, считай, почти ничего! За такие деньги мы по идее только шлагбаум должны поднимать.

— Ясно.

— А у вас там как, в угро?

— Да точно так же, лишь бы с голоду не сдохли.

Астафьев решил, что прелюдия сыграна, и решил перейти к делу:

— Ты завтра здесь, случайно, не будешь работать?

— Случайно буду, а что?

— Повышение по службе получить хочешь?

Брови инспектора поползли наверх:

— А поконкретней?

— Видел сейчас зеленую «десятку» номер триста АО?

— Ну, она здесь часто мелькает. Подполковник в ней обычно раскатывает.

— Вот. У нас есть оперативные сведения, что этот самый подполковник, а также его шофер, прапор, что был за рулем, провозит через границу крупные партии героина.

Выражение лица таможенника стало более чем заинтересованным.

— Вот как! И это точно?

— Вполне. Могу даже подсказать где. У машины двойной бензобак, и добраться до тайника можно, разобрав полмашины.

Морозов пренебрежительно махнул рукой:

— Ну, это не проблема. Мои орлы «КамАЗы» потрошат, как карасей, любую машину тебе за полчаса разденут до скелета. Так, значит, сведения точные?

— Более чем. Информация от человека, который лично ему этот тайник сварганил, — слегка соврал Астафьев. — Завтра прапор поедет обратно, смотри, тезка, это твой шанс. Там не менее полкило героина.

Таможенник, прищурившись, размышлял о чем-то.

— А что ж ты в ОБНОН не обратился?

— Слишком долго. Они же будут выяснять, откуда информация и так далее, сам знаешь эти варианты.

— Ну ладно, — решился страж границы. — Попробую рискнуть. Только смотри, если это будет пустышка и никакого тайника там не будет! Я ведь твои данные запомнил, у меня память на такие вещи отработана.

Астафьев рассмеялся:

— Ну, если так, то имеешь полное право меня сдать тому прапору. Уж тогда он меня точно грохнет.

Тезки пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Вадик уже произвел осмотр машины и скучал за рулем под музыку все того же, предельно надоевшего Юрию, Рики Мартина.

— И за сколько мы добрались до этого Зубова? — спросил лейтенант.

— Ну, если вычесть перекусон, то за четыре с половиной часа.

— Ну вот, а мне говорили, туг как минимум шесть часов пути. Вадик, а слабо теперь этот же путь махнуть за четыре часа?

— Пристегнись получше, — посоветовал хозяин «вольво». — А то ненароком в форточку выдует.

Он нажал на педаль газа, и Юрий невольно захохотал, глядя на стремительно ускоряющуюся ленту шоссе. На секунду ему даже показалось, что сейчас машина оторвется от магистрали и рванет вверх, набирая высоту.

У самого Кривова судьба Подкинула Юрию еще один подарок. Как никогда сосредоточенный, почти непрерывно куривший Вадик не глядя открыл бардачок и на ощупь полез за очередной пачкой сигарет.

— О, — воскликнул он, вытаскивая пачку «Мальборо». — Я совсем забыл. Тут фотки с той нашей пьянки, поприкалывайся. — И протянул Астафьеву фирменный пакет «Кодак-экспресс».

Юрий открыл его и, посмотрев фотографии, хмыкнул:

— Это какие-то другие снимки.

Вадим мельком глянул на снимки и мотнул головой:

— Это другая пленка. Там еще одна есть.

Юрий, складывая фотографии в пакет, нечаянно рассыпал их и, чертыхнувшись, нагнулся и начал собирать с пола.

— Руки дырявые, заштопай, — посоветовал Вадик.

— Какие уж достались, такие достались. Я не виноват, что мне вместо рук ноги приделали.

Вадик хохотнул, а Юрий, укладывающий снимки, вдруг замер, рассматривая одну из фотографий. На ней два парня и две девчонки с веселыми, пьяными лицами валялись на полу. Снято было откуда-то сверху. Один из компании был Вадим, но не это привлекло внимание лейтенанта. Вся компания кувыркалась на ковре, очень похожем на тот, что Афонькин нашел на кладбище. Юрий перебрал все снимки, но фотография с таким ракурсом была единственной.

— Это где это ты так отрывался? — стараясь говорить как можно небрежней, спросил Астафьев.

— А, это мы как раз у Гусева гуляли. Так, просто завалились кодлой, у него эта хата свободная.

— А где же он живет? На отцовской даче?

— Нет, ты что. У него двухкомнатная на Щорса, а это дом на Достоевского.

Он одноэтажный, но там комнат шесть, не меньше. В каждой комнате сексодром, бар приличный — папина нычка, тот баб туда возит втихаря oт Зойки, ну и Гусенок сел папе на хвост.

— Понятно.

Юрий покосился на гонщика, но тот был полностью занят дорогой, машина шла не менее ста шестидесяти, и любая кочка могла им дорого обойтись. Тогда лейтенант незаметно сунул заинтересовавшую его фотографию себе под задницу и, отправив пакет в бардачок, вытащил второй, точно такой же. На этих снимках действительно была увековечена пьянка в честь приобретения «вольво», и часто встречающимся персонажем был сам Юрий Астафьев в обнимку с рыжей девушкой по имени Неля.

— Слушай, я возьму себе парочку фоток?

— Бери. Какие ты хочешь?

— Да вот эти, с Нелькой. А то припрет потом, скажет через девять месяцев: твой младенец, а я ей фотографии предъявлю, мол, ничего подобного быть не может, мы только обнимались.

Вадик захохотал, не отрывая глаз от трассы, и поэтому не видел, как вместе с этими фотографиями в кармане куртки Астафьева исчез еще один снимок.

До Кривова они добрались за четыре часа, и Вадик, сбросив скорость перед постом ГАИ, победно глянул на Астафьева:

— Ну, как?

— Я же говорил — Шумахер! — отозвался Юрий. — Иди в гонщики, просись на «Формулу-один». Все равно тебе сопромат не сдать, да и инженер из тебя будет, как из моей задницы наковальня.

Так под смех они въехали в город, и Юрий попросил высадить его у управления. От поездки гудела голова и ломило все тело, но все равно он сразу направился к Колодникову.

В кабинете майора находились еще Пашка Зудов и Андрей Мысин.

— Ты хочешь сказать, что уже вернулся? — удивился Колодников.

— Да, быстро я смотался?

— Молодец! Что-нибудь удалось?

— Все и даже больше. Завтра Жучихина будет ждать большой сюрприз. Но это еще не все. Глянь сюда, — и Юрий протянул Колодникову тот самый снимок. Все трое долго рассматривали его, потом Андрей поспешно расстегнул свою папку и достал фотографии с кассеты Сычева.

— Он? — спросил майор, укладывая фотографии рядышком. После короткого раздумья все вразнобой подтвердили.

— Похож.

— Да, точно он!

— Здорово смахивает на ту кладбищенскую находку.

— Где ты его взял? — обратился Колодников к ухмыляющемуся Астафьеву.

— Везение плюс ловкость рук.

Рассказ лейтенанта слушали с вниманием, достойным речей пророка.

— Это где же такой особнячок на Достоевского? — задумался Колодников. — Что-то я не припомню.

— Достоевского улица длинная, — сказал Астафьев.

— Но старая, — заметил Зудов. — Там халупы большей частью.

— Знаешь, что я заметил? — оживился Астафьев. — Там на одной фотографии в объектив попали окна. Судя по всему, стеклопакеты, арочные, коричневый переплет.

— Ну, это упрощает задачу. Завтра утром прокатимся и поглядим, — предложил Зудов.

— Зачем завтра, давай сейчас, — не удержался Колодников. Медлить он не стал, поднялся с места и запер сейф.

Юрий также встал, но майор его остановил:

— Юр, а тебе, наверное, придется заняться другим делом. Ты знаешь, Мамон какую нам подлянку сделал?

— Нет. Какую?

— Он снял охрану с Орловой.

— Вот козел! — поразился Юрий. — И чем мотивировал?

— Нехваткой людей, отсутствием прямой угрозы и тем, что некому охранять предвыборные участки.

Мнение, выраженное Астафьевым о своем начальнике, заставило даже привычных ко всему оперативников поразиться. А лейтенант продолжал, ничего не замечая:

— …Кому, на хрен, нужны эти участки? Ее там пришьют сегодня же ночью!

— Вот я и предлагаю тебе еще немного поработать ангелом-хранителем мисс Кривое. Переночуй в больнице, а завтра что-нибудь придумаем.

— Придется, только у меня ствола нет.

Колодников по привычке взялся за кобуру, но, ощутив непривычную угловатость рукоятки, вспомнил, что это всего лишь газовая пушка, и поморщился.

— Ч-черт, и у меня отобрали! А эта газовая пукалка — штука несерьезная.

— Погодите-ка, — сказал Паша и быстро вышел в коридор. Вернулся он с пистолетом. По внешнему виду это был типичный пээм.

— Вот, вчера у одного акселерата отобрал. Тот шлялся по городу и стрелял по стеклам и кошкам. Пневматический.

Юрий со скептическим выражением лица вертел в руках непривычное оружие.

— Ты не раздумывай, оружие вполне серьезное, — уверил его Павел. Он вытащил из-под стола пустую водочную бутылку и махнул рукой:

— Пошли.

Вчетвером они вышли на улицу. Паша попросил Мысина сбегать к ближайшим гаражам и поставить бутылку у забора, метрах в десяти.

— Стреляй, — велел он Астафьеву.

Юрий прицелился, заученно-плавно нажал на курок. Плотный хлопок выстрела и звон разбившейся стеклотары произвели на лейтенанта впечатление.

— Вот видишь! — сказал довольный Пашка. — А ты говорил! Шарик калибром четыре с половиной, но не дай боже попасть им в лоб или в глаз. Самое прикольное, что на этот ствол не нужно ни регистрации, ни разрешения. В обойму влезает сорок шариков, правда, половину мы вчера на спор с ребятами расстреляли;

— Убедил, беру, — согласился Астафьев, тем более что выбора у него и не было.

Все погрузились в «уазик», забросили в больницу Астафьева, а сами помчались в сторону улицы Достоевского на поиски таинственного дома — места интимных свиданий старшего и младшего Гусевых.