"А ты попробуй" - читать интересную книгу автора (Сатклифф Уильям)Как раз цель – дерьмо.Рэндж стал первым человеком в Индии, который мне понравился. Мы сразу прониклись друг к другу симпатией, и чем сильнее Лиз вязла в том говне, которое рамазывал вокруг нее Джереми, тем больше времени я проводил с Рэнджем. У меня никогда раньше не было друзей из южного Лондона, но эти люди всегда очень интересовали меня, потому что совершенно иначе смотрели на жизнь. Примерно через две недели нам стало скучно даже в Манали, и как-то решилось само собой, что Лиз, Джереми, Рэндж и я отправляемся вместе в Дхарамсалу. Там обитал Далай-Лама, куча тибетских монахов, и это должно было быть здорово. А если повезет, можно наткнуться и на Ричарда Гира[15]. Манали стало для меня теплым надежным одеялом, и от одной мысли о том, что придется его покинуть, все прежние страхи вылезали наружу и мурашками расползались по коже. Успокаивало то, что большая компания позволит отгородиться от местных, и что раз уж все равно надо двигаться, то лучше так. Знающие люди говорили, что Дхарамсала – такой же тихий городок, как Манали, и что эта поездка мягко подготовит нас к перепетиям больших перегонов. В Дхарамсале нам не понравилось – главным образом потому, что в первый же вечер мы наелись какой-то гадости. Я всю ночь просидел на унитазе, а Джереми проблевал через окно. Конечно, было ошибкой заказывать паеллу[16], но ресторан под названием “Вудсток” казался таким опрятным, и нам так хотелось расслабиться. Джереми не переставая ныл, что с тех пор, как он был здесь прошлый раз, город коммерциализировался, и что тибетцы разменяли на деньги лучшее в Индии место для духовной рефлексии. На самом деле причина его нытья была в другом – сестры-близнецы его прежде уникальной расшитой бисером торбы висели здесь в витрине каждой лавки. Специально чтобы его позлить, я купил себе одну из них. Мы решили передохнуть несколько дней и двинуться вниз в Раджастан. Чтобы добраться до Раджастана, нам пришлось вернуться на автобусе в Дели, и уже оттуда отправиться на поезде на запад в Джайпур. Все это плелось еле-еле, внутри было жарко, грязно, неудобно, и воняло. Вдобавок, во время поездки Рэндж вдруг подружился с Джереми, и это страшно выводило меня из себя. На каждой остановке вместо того, чтобы проклинать несчастную колымагу за то, что она еле тащится, они выпрыгивали из вагона, бродили вокруг, болтали, покупали жрачку и чай, швырялись деньгами, и только движение автобуса/поезда могло прервать это удовольствие. Я попробовал делать то же самое, и очень скоро мне понравилось. Хитрость заключалась в том, чтобы смотреть на путешествие другими глазами. Если ты просто добираешься из пункта А в пункт Б, тебе кранты. Через некоторое время начнешь грызть от тоски собственные пятки. Нужно смотреть на путешествие, как на процесс. Это ведь тоже определенного рода деятельность, ритуал, вращающийся вокруг разговоров, еды, остановок и разминок. Можно сказать, что поездка – это маленькая вечеринка. Впервые я разговаривал с индусами, и хотя никто из них не говорил по-английски настолько, чтобы сообщить мне что-либо интересное, держались они приветливо и один раз даже заплатили за чай. Я отказывался, но они настояли. Меня смутил этот жест, поскольку я уже твердо усвоил теорию: никогда не доверяй индусам, это шайка бандитов, которые почитают за доблесть надуть тебя в жопу через соломинку, потому что ты богатый, и руки у тебя – в крови колоний, а если они с тобой разговаривают, значит им что-то от тебя надо. Чашка чая стоила два пенса, и я не понятия не имел, чем должен буду за нее расплачиваться. Вроде, никто не просил меня подарить кредитную карточку, и мне с трудом верилось в существование сложного плана, когда мое расположение должно принести им выгоду в будущем. Как бы там ни было, я стал объектом на редкость трогательной заботы, и мне это нравилось. Раньше все эти толпы индусов только и мечтали затащить меня в свой магазин, ресторан, отель или такси – они хотели только моих денег; и вдруг поезд оказался некомерческой зоной. Меня оставили в покое, а если кто-то заговаривал, то потому – наверное, – что ему хотелось поболтать. После того, как несколько человек заплатили за мой чай и исчезли, даже не поинтересовавшись, где меня искать, я начал подозревать, что имею дело с настоящим гостеприимством. Все это было очень странно. Я всегда считал, что перемещения в пространстве – это херня, и их приходится терпеть только потому, что надо добраться до места, которое хочешь увидеть, теперь же я заподозрил, что как раз цель-то – дерьмо, которое надо терпеть ради путешествий. Все это становилось очень интересным. Мое “Нннн” превращалось в “Мммм”. Джереми знал в Джайпуре клааассный отель, и сразу потащил нас туда. Заведение оказалось действительно приятным, так что мы кинули сумки, отмылись и остаток дня провалялись на кроватях. Мы с Лиз были в комнате вдвоем, и я зачем-то спросил, с чего это она вдруг втрескалась в Джереми. – Не будь идиотом. – Я не идиот. – Я ни в кого не втрескалась! Я терпеть не могу бородатых. – Честно? – А если бы и втрескалась, что с того? – Что значит, если бы и втрескалась? – Если бы я в него действительно влюбилась? – Ну, я не знаю... – Я имею право влюбляться в кого хочу и не спрашивать у тебя разрешения. – Я просто подумал, что раз между нами... – Что между нами? – Ну, ты понимаешь... – Не понимаю. – Понимаешь. Между нами имеются в некотором роде сексуальные отношения. – Между нами нет сексуальных отношений, Дэйв. – Разве? – Разве. Тем более, что теперь мы все прекращаем. Я не могу больше все это выносить. – Но... мы же... – Говорю тебе в который раз: я люблю Джеймса. Сколько еще я должна повторить, чтобы до твоей дубовой головы наконец дошло? Между нами ничего не будет. – Но ведь уже было. – То, что было, ничего не значит. Я думала, это ясно. Заруби себе на носу – мы просто друзья, и все это не больше, чем игра. И хватит носиться с бредовой идеей, будто мы можем стать любовниками. Этому надо положить конец. Прямо сейчас. Раз уж ты сам не в состоянии понять. – Я не говорил, что мы любовники. Я в тебя не влюблен. Я просто думал... – Слушай, ты вбил этот бред себе в голову давным давно, и надеялся, что что-то получится, но ничего не вышло, как я тебя и предупреждала, если ты помнишь. – Вышло, не вышло... Я просто спросил, не влюбилась ли ты в Джереми. Забудь. Забудь вообще, что я спрашивал. Пусть все идет, как шло. – Нет, это важно. Это первый шаг. Я не хочу, чтобы ты предъявлял права на мое тело. – Ради Бога! Я никогда не предъявлял права на твое тело. – В этом смысл твоих слов, и я прекрасно вижу, когда ты ведешь себя со мной, как хозяин. – Что ты несешь? – То, что я свободный человек, и хочу тебе сказать, что с этой минуты мы просто друзья. – Не пизди! – Что ты сказал? – Мы не просто друзья. – Нет, мы просто друзья. – Ну уж нет! – Теперь я кричал. – Потому что я тебя ненавижу. Да пошла ты на хуй! Я просто не знаю, как... Это невозможно! Ты... ты... я... я... я не могу. Говно ты после этого. Все было так... ты разговариваешь, как... я просто не знаю, как это назвать, все... ты просто... БЛЯДЬ! Вдруг я обнаружил, что остался в комнате один, лежу на кровати и – да – почти плачу. Я выполз из номера через час с лишним только для того, чтобы обнаружить, как Джереми в компании четырех своих школьных приятелей крутится вокруг Лиз. Общество наслаждались воспоминаниями о том прекрасном времени три года назад, когда Джереми был у них капитаном. Бород у этой банды не наблюдалось. И вид у всех был, как у Рупперта Эверетта[17]. Можете называть меня параноиком, но я четко видел по ее горящему лицу, как сильно у нее разыгралась эрекция. Остаток дня неизбежно превратился в вечеринку старых школьных друзей, где Джереми выполнял роль хозяина, Лиз – хозяйки, а я – хама, портящего всем настроение. Рэндж мудро удалился. Было уже четверть первого, а они все зудели и зудели о том, какое это удивительное совпадение, и как это странно, что они совершенно случайно встретились здесь, в Индии, пока я, наконец, не понял, что больше не могу выдерживать эту тягомотину. – Слушайте, какое на хер совпадение? Страна битком набита публикой вроде вас, и вы все сползаетесь в одни и те же отели. Заткнитесь ради Бога, лучше трындите о своих индийских теориях. – Утихни, – сказал Руперт I, – тебя никто не спрашивает. – Мне плевать, что ты там считаешь, – сказал Руперт II. – Это совпадение, бля. Сколько народу в стране? Миллионы, бля. А нас всего четыре. Значит это совпадение, бля. – Но вы все приехали в одно и то же место, и занимаетесь одним и тем же. Через сорок лет вы встретитесь на приеме во Дворце – это, что, тоже будет совпадение? – Нет, что ты, это будет заговор, – сказал Руперт III. – Не обращайте внимания на этого мистера Пролетария, – сказал Джереми. – Он думает, что он рабочий класс, а сам, между прочим, тоже из частной школы. Любитель социальных лифтов. – Я не из частной школы. Я ходил в Независимую школу, в бедном районе. – В бедном районе? Ах, теперь мы будем разыгрывать из себя дочку шахтера. У меня не было настроения ругаться. Я опустил голову и сосредоточился на содержимом тарелки. Аппетита не было, но меньше всего я хотел, чтобы Лиз видела, как мне хреново, поэтому сунул что-то себе в рот. – А ведь он прав, – сказал Руперт IV, – насчет совпадений. Стол замер. Джереми, Лиз, а также Руперты с I по III непонимающе уставились на него. Руперт IV густо покраснел. – Пардон, – пробормотал он и занялся едой. – Угадай откуда мы приехали, – сказал Руперт I Джереми. – Из Пушкара. – Бля, – сказал Руперт II, – откуда ты знаешь? – Опыт. – Вот видите, – сказал я. – Где вы там жили? – В “Доме Отдыха Кришны”, – сказал Руперт I. – Значит вы не нашли “Павлин”? – Нет, – сказал Руперт IV со все еще смущенным видом. – А он что, лучше? – Там классно. И там роскошный сад. Единственный недостаток – по утрам тебя будят павлины. Лиз млела от удовольствия. – О, Господи. Как это здорово. А мы туда пойдем? – она вдруг сообразила, что спросила не у того, у кого надо, запнулась на секунду, потом обернулась ко мне и, обдав волной фальшивого обаяния, повторила: – Мы туда пойдем? Я утвердительно пожал плечами. – Там недорого? – спросила Лиз, поворачиваясь обратно к Джереми. – Как ты думаешь? Разве я когда-нибудь посылал вас в дорогие отели? – Нет, – сказала Лиз. – Место очень экономное. Такое же, как это. Только не болтайте слишком много, иначе цены полезут вверх. – Павлины! Каждое утро тебя будят павлины! Господи – я не могу дождаться. – Мы же еще не видели Джапур, – сказал я. – Не вижу смысла здесь торчать. Слишком туристское место. – О чем ты говоришь? Ты же даже носа из отеля не высунула. – Я знаю. Но город находится как раз посередине туристского маршрута. Толстый богатый средний класс едет в автобусах с кондиционерами, чтобы полюбоваться по пути на Дели, Джапур и Агру. Это и так всем известно. – Серебряный треугольник, – сказал Руперт IV. – Золотой треугольник, старина, – сказал Руперт III. – Пардон, – сказал Руперт IV. – Она права, – сказал Джереми. – У Джапура есть свой шарм, но он практически уничтожен всеми этими людьми, которые... которые едут в Индию на свои законные две недели при том, что их совершенно не интересует сама страна. Они посещают два-три города, покупают ковер подешевле и счастливые уезжают домой – в полной уверенности, что побывали в Азии. На них противно смотреть. Они закрыли настоящим путешественникам доступ к главным достопримечательности Индии. – П-п-почему т-т-ты так говоришь? – мобилизовав всю свою воинственность, проговорил Руперт IV. – Потому что они слишком богаты, – сказал Джереми. – Их автобусы – это начиненные электроникой коконы, они высовываются из них только там, где толпятся туристы и, не имея ни малейшего представления о настоящих ценах, переплачивают за все вдвое – они навсегда испортили репутацию всем западным людям, и настоящие путешественники уже не могут купить вещь за те деньги, которых она стоит. – Особенно, – сказал я, – когда стесняешься просить их у папы. Джереми зыркнул на меня глазами. – Это точно. – сказал Руперт I. – Я терпеть не могу просить у отца деньги. Я считаю это унизительным и не могу дождаться, когда смогу сводить его в ресторан или что-нибудь вроде того. Это, наверное, будет здорово. – Бля, – сказал Руперт II. На следующий день мы с Рэнджем отправились во Дворец Ветров[18], и как ни хреново в этом признаваться, Джереми оказался прав, когда говорил про туристов. Само здание мне, правда понравилось, хотя на фотографии в Книге оно выглядело лучше. Перед входом Рэндж дал нищему деньги. – Откуда ты знаешь, что это настоящий нищий. – Чего? – Как ты отличаешь настоящих нищих от организованных? – Ебена мать, что еще за организованные нишие? – Ну, которых специально отправляют к туристам. – Ну ты и параноик. Нищие это нищие. Те, у кого нет денег. Те, которые живут на улице. – А. – Ты что, не даешь им деньги? – Джереми сказал, что нельзя. Он сказал, что индусы их игнорируют. – Пиздит, жмот. – Значит, ты всегда даешь им деньги? – Не всегда. Ну – знаешь – как в Англии. Если собралось много мелочи, и если настроение подходящее. – Все остальные тоже так? – Откуда я знаю. Я что, телепат? Правила еще не написаны. – Да, конечно. Мне опять стало херово. Это все Джереми. По отелю гуляла история о том, что из зоопарка удрал молодой тигр – якобы пролез сквозь решетку. После чего, говорят, вдоволь наигрался в соседних домах. Сначала все думали, что эта веселая история касается только индусов, но потом в отель примчался француз с новой версией. Он утверждал, что тигр придушил белого туриста. Кто-то поверил, кто-то нет, но многие всерьез испугались. Оставаться в Джайпуре было опасно – во-первых, из-за тигра, а во-вторых, из-за того, что Лиз не переставая крутила хвостом перед всеми четырьмя Рупертами, так что я, кривясь, согласился и со сраными теориями Джереми и с тем, что нам пора двигаться в Пушкар. Рэндж не хотел уезжать так быстро, и передо мной забрезжила жуткая перспектива остаться только с Лиз и Джереми. – Что – вы уже уезжаете? – удивился Рэндж. – Ага, здесь слишком много туристов. – Но вы же ничего не видели. – Кое-что посмотрели. Дворец Ветров, например. – А как же остальное? Целый город? – Как тебе сказать. Нам не нравится город, если честно. Он какой-то нездоровый. И слишком приземленный. – А куда вы едете? – В Пушкар. – Что еще за Пушкар? – Неужели ты не знаешь, что такое Пушкар? – Нет. – Ох, говорят, он очень мягкий и тихий. Там есть озеро и... ну... – Что ну? – Ну я не знаю. Говорят он очень мягкий и тихий. Немного похож на Манали, только вместо гор озеро. – Ясно. Здорово. – И между прочим, тебя могут узнать, если будешь здесь долго крутиться. А в Пушкаре никого нет. Это просто деревня. – Может, ты и прав. Народу здесь до хуя. – А там отель с павлинами. – И что? – Черт его знает. Наверное здорово. Поехали с нами, а? Будет веселее. – Я подумаю. Вечером гостиничный дежурный спросил у Рэнджа, тот ли он самый Рэндж Пиндар. Рэндж поехал с нами. |
||
|