ГЛАВА 10

Сеоль проснулась от собственного крика. Сердце бешено колотилось о ребра, словно желая проломить костяную клетку и вырваться на свободу из опостылевшего тела.

Открытые ставни не спасали от удушливой жары летней ночи. На негнущихся ногах девушка доковыляла к окну и высунулась наружу. Воздух был влажен и неподвижен, как густой кисель. Перед глазами все еще мелькали разрозненные отрывки сновидений. Оскаленные пасти, залитые свежей кровью, чередовались с мешаниной из разорванных человеческих тел. Бьющиеся на ветру золотые стяги, расшитые черными рунами, вздымались к затянутому низкими тучами грозовому небу. Рыжие сполохи пожара… Запах гари и паленой кожи…

Сеоль тяжело закашлялась, вцепившись руками в проем. Один из камней под ее пальцами покачнулся и рухнул из обветшавшей кладки. Густая поросль у подножия башни смягчила удар, и до девушки долетел лишь слабый шорох, словно по кустам скользнула осторожная змея.

Девушка потерла виски. Голова была тяжелой и звенящей, как старый колокол. Остатки жуткого сна никак не желали рассеиваться, складываясь все в новые и новые образы, выдергивая из глубин памяти незамеченные ранее детали. Реальный и призрачный мир сошлись слишком близко и переплетались друг с другом.

Хотелось пить, но травяной настой в глиняном кувшине оказался слишком теплым и лишь усилил жажду. Затылок кольнуло раскаленными иглами. Волной накатила тошнота. Она дернула за шнур, вызывая прислугу. Тишина. Ватная, давящая на сердце, отвратительно ядовитая.

Мелькнуло воспоминание об устроенном во дворе колодце. Конечно, ей не положено лично набирать воду, но духота сводила с ума.

Дверной засов показался непривычно тяжелым и поддался лишь со второй попытки. На лестнице было темно, прочие обитатели старого крыла мирно спали. Ступени опасно скользили, словно нерадивый уборщик ухитрился облить их маслом. Она сделала шаг, другой… Потянулась дрожащими пальцами, выискивая надежные перила… И шарахнулась в сторону, когда из пустоты на нее выплыла звериная морда из жуткого сна. Ноги запутались, подгибаясь в коленях, и девушка полетела вниз, пересчитывая ступени своим телом.

Боли от ушибов не было. Лишь стремительное падение, закончившееся на выложенном мозаикой каменном полу.

Со второй попытки удалось встать. Резные створки, ведущие во двор, распахнулись с тихим скрипом. Снаружи тоже властвовала темнота. Лунное светило скрылось за плотным покрывалом облаков, позволяя глухой мгле захватить землю. Сеоль не могла различить даже тропы у своих ног и шла наугад, надеясь лишь, что не ошиблась с направлением. Вероятно, во время падения сандалии слетели с ее ног: она чувствовала, как кожу царапает острый гравий.

Ей повезло, колючие камни вывели ее прямо к колодцу. Взвизгнул ворот, опуская вниз ведро. Полное, оно оказалось неожиданно тяжелым: девушка едва вытащила его наверх. Но уставшие руки подвели, и Сеоль не удержала ведро на краю колодца, опрокидывая на себя. Ледяной душ окатил девушку с головы до ног. Далекой тенью скользнула мысль о полнейшем нарушении правил Храма, и тьма окончательно задавила ее, каменным молотом размазывая в пыль остатки мыслей.

— Сеоль! — Резкий рывок за плечи сопровождался встревоженным окриком. — Что с тобой? Сеоль, ты меня слышишь?

Ей не хотелось отвечать. Но голос был знаком. Его обладатель не удовлетворится молчанием. Однако вместо слов из горла девушки вылетел хриплый кашель, а тело скрутила жгучая волна боли.

— Сеоль, что происходит? Что ты делаешь здесь в такой час и в таком виде? Ты хоть понимаешь, как выглядишь?

Она моргнула. Темнота исчезла, разогнанная бликами многочисленных фонарей. Жрецы и послушники наводнили двор, озабоченно переговариваясь вполголоса, но держась на почтительном удалении.

— Пресветлая богиня! Да ты еще и без перчаток?! — Такнар процедил сквозь зубы ругательство, а его руки уже накручивали шелковый платок вокруг ее ладони. — Решила нарушить договор? Ты хоть понимаешь, как повезло, что первым на тебя наткнулся я, а не кто-то из низших рангов?

— Я сожалею, жрец, — выдавила Сеоль. — Забыла, что не надела их.

— Забыла?! Ты шутишь? — Жрец попытался поднять ее, но девушка тряпичной куклой обвисала на его руках. Ноги не желали слушаться. — Откуда на твоей одежде кровь? Порезы на руках выглядят зажившими.

— Мне нехорошо, — призналась видящая. — Прошу, отпусти. Тошнит.

Такнар осторожно посадил ее, прислонив спиной к каменному бортику колодца.

— Ты можешь ответить?

Сеоль вдохнула ночной воздух. Теплый. Просто теплый. Где-то далеко застрекотали цикады. Кажется, до рассвета оставалось не так уж и много времени.

— Я видела сон, жрец.

— Какой? — Такнар мгновенно подобрался, в глазах его сверкнули крупинки льда. — Прошлое или будущее?

— Будущее. — Вспоминать не хотелось. Но права молчать у нее не было. — Император… — она запнулась, собираясь с духом.

— Что с ним? — подтолкнул девушку жрец. — Я был прав и общение с Ловцами не обошлось без последствий? Его характер сильно изменился за последние дни. Зеркала… Что утаил этот сопляк? Да говори же!

Его голос мешал слушать цикад. Это раздражало.

— Император будет убит.

— Что-о?! — Брови Такнара изумленно поползли вверх. — Народ любит Маэра. И для советников он удобен на троне. Зачем уничтожать полезную марионетку?

— И все же он будет убит. Несмотря на личную охрану, явную и скрытую. Несмотря на наложенные руны, — она потерла лоб кончиками пальцев. — Маэр слишком молод, и наследника у него нет. Последний из истинных правителей, чья власть подтверждена светом. Его смерть развяжет войну за трон. Страшную войну, в которой не окажется победителей. Империя распадется на провинции, каждая из которых будет мечтать перегрызть горло соседней. — Сеоль показалось, что она снова слышит звон металла, ржанье взбесившихся лошадей и треск рушащихся крыш. — Без благословения Светлой Богини никто из претендентов не удержит корону. А Герлена спит…

Такнар задумчиво побарабанил пальцами по каменной кладке.

— М-м-да…

— Это не все, жрец. Когда война достигнет своего апогея, Барьер исчезнет. Просто исчезнет, словно его никогда и не было. Из Бездны вырвутся полчища демонов, безумных от ненависти и жажды крови. Разрозненные, разобщенные люди не смогут оказать сопротивление закованным в чешуйчатую броню чудовищам. Пройдет всего месяц, и они доберутся до столицы. И на стенах Храма появятся черные руны…

Сеоль уронила голову на колени, борясь с обрывками кошмарного сна.

— Успокойся. Твои видения тем и полезны, что позволяют избежать серьезных проблем.

— Это вам предотвратить не удастся… — едва слышно произнесла она.

— Решать, что удастся, а что нет, буду я. Не ты, — сухо бросил жрец. — Что еще тебе открылось? Кто желает смерти Маэру?

— Не знаю. Я видела только руку убийцы. Изящные, тонкие пальцы. Смуглая кожа. Белый контур остролиста на тыльной стороне ладони.

На несколько долгих мгновений воцарилось молчание. Только цикады продолжали беззаботно стрекотать свою скоротечную песню.

— Бред какой-то. Послушник Храма?! Да еще и из этих? Я скорее поверю в то, что Герлена проснется! — Он пригладил растрепавшиеся на ветру волосы, сделал несколько нервных шагов, хрустя гравием. — Ты не ошиблась?

— Я никогда не ошибаюсь, жрец.

— Допустим, — Такнар понизил голос, едва слышно бормоча себе под нос. — В случайность я не верю, а служитель Храма никогда не задумал бы подобное покушение самостоятельно. Значит, крайне высок шанс, что он окажется всего лишь исполнителем…

— Ты прикажешь казнить всех послушников с темной кожей?

— Нет, исключено. Их слишком много, могут пойти нежелательные слухи. Недоверие к Храму подкосит империю куда быстрее гражданских войн. К тому же, если мои предположения верны, устранение орудия приведет только к тому, что организатор убийства просто сменит план. Неудачный вариант развития событий.

— Быть может, кто-то просто притворился послушником… — осторожно заметила Сеоль.

Такнар поморщился.

— Ты же прекрасно понимаешь, что для этого как минимум придется уничтожить одного из носителей белой ветви. А это абсолютно нереально сделать незаметно. О любой смерти, любом подозрительном исчезновении мне сразу же будет доложено. Да и руны подадут весть.

— Но ты можешь и не узнать об этом, если считаешь, что послушник уже мертв.

— Поясни, — жрец замер, сверля ее ледяным взглядом.

— Два месяца тому назад Ловцы ликвидировали разрыв в Барьере. На Совете они рассказали, что брешь оказалась существеннее, чем представлялось изначально, и один из них погиб. Одиннадцатый.

— Тебя же обрадовало это известие?

— Да, но показалось странным. Почему погиб не самый слабый, а самый сильный из них? И тела его так и не удалось найти. — Она замолчала, разглядывая отблески от далеких фонарей на мокром гравии.

— Сеоль, не тяни! К чему ты вспомнила про этот инцидент? Даже если ловцы воспользовались ситуацией для сведения личных счетов, меня это мало волнует. Они полезны, но они не более, чем посаженные на цепь звери. И разбираться в их грызне бессмысленно.

— Хеан забрал с собой к Барьеру девушку. Послушницу Храма. Ее тела ведь тоже не нашли. Или не искали? А рука из моего сна… Была похожа на женскую.

Такнар с хрустом сцепил руки.

— Я накажу ответственных за поиски.

— Это не поможет тебе поймать убийцу, жрец.

— Посмотрим. Тебе известно, когда это должно случиться? Хотя бы примерно?

— Не знаю, — она вздохнула. — Вероятно, скоро. В моем сне император выглядел старше, но не намного. Думаю, не больше года.

— Год? Вполне достаточно. Сегодня же Маэру будет представлен список девушек из достойных семей для выбора.

— Храм не имеет права вмешиваться. Подобные рекомендации должны исходить от личных советников. А если рассказать им правду, начнется паника…

— Сеоль… — Такнар небрежно отмахнулся. — Я и не собирался посвящать их в курс дела. Уверяю тебя, они почтут за высочайшую честь выполнить мое пожелание.

— Они так боятся тебя, жрец? — Девушка уставилась на мокрый гравий, следя за медленно впитывавшейся водой. — Я не знала. Но даже если император выберет себе супругу, природа не всегда…

— Династия не прервется. Во всяком случае, официально. Это позволит избежать конфликта интересов со стороны остальных претендующих на трон. Никто не поддержит их против избранника Светлой богини.