"Государь" - читать интересную книгу автора (Браун Саймон)

ГЛАВА 12

Зйджеру снилось море. После Невольничьей войны и до встречи с Линаном он служил на торговых судах в качестве интенданта и казначея. В корабельной жизни хватало такого, о чем он нисколько не тосковал – еда и питье, шторма и запах трюмной воды – но кое-чего ему сильно недоставало. Во сне он лежал на кормовой палубе маленького торгового парусника, в штиль плывущего по морю, под блистающим ночным небом. Он слышал, как тихо хлопают паруса при каждом порыве ветра, как скрипят мачта и рея, подергиваются шкоты. А также чувствовал запах океана, соленый привкус жизни в глубинах и запах нагревшейся за день смолы. И видел над собой столько звезд, сколько ему и за всю жизнь не сосчитать. Он чувствовал каждое дуновение ветерка, который ласкал ему кожу, убаюкивая – и дыхание постепенно входило в единый ритм с легкими движениями корабля, когда тот покачивался на волнах.

А затем он открыл глаза – и все изменилось. Он лежал на вершине небольшого взгорка в Океанах Травы, а над ним раскинулось самое ясное небо, какое он когда-либо видел. Эйджер чувствовал мускусный запах земли, все еще влажной от дождя, и чистый запах диких тарпанов. Видел, как колышется при каждом движении воздуха высокая трава, а высоко в небе парит и планирует одинокий орел, управляя полетом кончиками крыльев. Чувствовал, как его тело прилегает к земле, и из глубин земли доходит слабое громыханье движущегося вдали стада.

Какая-то часть Эйджера гадала, куда же он будет перенесен дальше, когда его растолкали. Он сел и повернулся к Мофэст – спросить, зачам она его разбудила, но та по-прежнему крепко спала. Он посмотрел в другую сторону и увидел глядящее на него из темноты лицо Линана. Оно выглядело странно светящимся, и в том промежуточном состоянии между сном и явью, в котором он находился, это казалось вполне уместным.

– Извини, что разбудил, – сказал Линан.

– Что стряслось?

– Мне нужно, чтобы ты отправился со мной. Мофэст будить незачем.

Эйджер быстро оделся и вышел из шатра вслед за Линаном. Было еще темно.

– Который час?

– Скоро рассвет. Я хочу, чтобы ты кое-что увидел.

Линан вскочил в седло и придержал за узду лошадь Эйджера, уже оседланную. Они двинулись на восток, а потом на юг, к Барде.

– Я проехал здесь нынче вечером, – сказал Линан. – И вроде кое-что увидел, но чтобы понять, важно ли это, мне нужен ты.

– Тебе нужен сапер, – ответил Эйджер.

– Ты участвовал в осадах во время Невольничьей войны.

– Один-два раза, но тебе все равно нужен сапер.

– Ты умеешь вести осаду?

– Линан, я участвовал в осадах, а не руководил ими.

– Но основы ты знаешь, – настаивал Линан. – Ты видел, как это делают другие.

– Полагаю, да.

– Мне нужен кто-то, способный руководить саперами и пехотой из Хаксуса.

– Я все гадал, когда же ты подберешься к этому, – усмехнулся Эйджер. – Разве ты не доверяешь хаксусским офицерам?

– Пока нет, – признался Линан.

Они проезжали неподалеку от реки и слышали, как вода лижет ее крутые берега.

– И мне придется научиться вести осаду, – продолжал Линан. – Возможно, понадобится осаждать еще много городов.

Перед внутренним взором Эйджера промелькнуло страшное видение горящих городов, усыпавших континент Тиир, как звезды ночное небо из его сна. По спине у него пробежала дрожь.

На восточном горизонте возникла точка света.

– Вот сейчас! – предупредил Линан, – Наблюдай за линией северной стены!

Эйджер пристально вгляделся в стену, пройдясь по ней взглядом. Когда взошло солнце, вдоль нее выросла длинная тень.

– Боже, она неровная! – воскликнул Эйджер.

– Именно так я и подумал, – взволнованно проговорил Линан. – Должно быть, горожане торопились исправить повреждения, оставшиеся после осады. Часть стены несет слишком большой вес.

Эйджер раздраженно посмотрел на Линана.

– Если ты столько об этом знаешь, почему бы тебе лично не покомандовать саперами?

– Побывав здесь прошлой ночью, я увидел, что ты поставил вдоль берега лучников для перехвата плывущих по реке судов. Мне следовало подумать об этом, но я не подумал. У меня нет твоего опыта. Все, что я знаю об осаде, я почерпнул из книг. А ты – из личного опыта. И я понимаю разницу.

Эйджер хмыкнул, но не возразил. Он почувствовал себя глупо от того, что сомневался в Линане – похоже, у того на все нынче находился готовый ответ. Одно время дело обстояло иначе, и он полагался на советы Камаля и Эйджера; Эйджеру казалось теперь, что то время было целую эпоху назад.

«Но как раз это Линан и делает сейчас – советуется», – напомнил он себе, и почувствовал себя глупцом вдвойне.

– В северной стене расположены главные ворота, – принялся размышлять вслух Эйджер. – Значит, ее оборона будет усилена.

– Придется придумать способ ослабить ее.

– Он должен быть очень убедительным, чтобы одурачить Чариону.

– Ты хочешь сказать – дорогостоящим, – уточнил Линан.

Эйджер кивнул.

– В этом-то и беда с отвлекающими ударами. Чтобы заставить врага отнестись к ним всерьез, они должны обладать настоящей силой прорыва.

Солнце уже наполовину выглянуло из-за горизонта, и тени вдоль сев. ерной стены начинали искажаться.

– Нам пора возвращаться, – решил Линан. Они поехали обратно в лагерь. – Эйнон чувствует, что ему надо многое доказать.

– Да, он чувствует, что пропустил немало… – Эйджер замолчал и натянул узду, но Линан предоставил своей лошади шагать дальше. – Ты намерен поручить ему нанести отвлекающий удар, не так ли?

– Я должен продемонстрировать ему свое доверие, – не оборачиваясь, ответил Линан.

Эйджер дал лошади шпоры и поравнялся с принцем.

– Ну а то, что он главный соперник Кориганы, конечно же, не имеет к этому никакого отношения.

– Конечно, – ответил Линан. И прежде, чем Эйджер успел что-либо сказать, добавил: – Кто-то ведь должен нанести этот удар. Кем-то приходится жертвовать.

– Понимаю, – саркастически отозвался Эйджер.

– Нет, Эйджер, не понимаешь, – возразил Линан, в упор посмотрев на него. Эйджер не мог встретиться с ним взглядом. – Совсем не понимаешь.

Подытоживающая бросила в маленький костер пригоршню порошка. В воздух взмыли яркие разноцветные искры. Дженроза рассмеялась – и удивилась самой себе.

– Что это за магия? – спросила она.

– Совсем не магия.

Подытоживающая тоже рассмеялась. Она раскрыла ладонь, и Дженроза увидела застрявшие в складках кожи мелкие частички сверкающего порошка.

– Металлические опилки. Медные, оловянные и тому подобное. Это забавляет детей.

Она достала небольшую сумку и высыпала ее содержимое на ладонь Дженрозы. Девушка бросила порошок в костер, и над ним разлетелись новые искры.

Дженроза рассмеялась еще сильнее.

– Урок состоит в том, что я еще дитя?

– В некоторых отношениях, – согласилась Подытоживающая. – Ты обладаешь огромной смелостью. Я слышала о том, как ты присоединилась к своим спутникам, когда могла сбежать от наемников, что охотились за вами в Суаке Странников; как тебя ранили, когда ты защищала Линана. Но я также вижу, что ты боишься того, чего поистине боятся только дети – того, что заложено в тебе самой.

– Я знаю многих взрослых, которые тоже боятся себя.

– Это не означает, что такой страх нельзя назвать детским, – заметила Подытоживающая.

– Ты начинаешь говорить словно священник, – упрекнула Дженроза.

– Ты боишься быть Правдоречицей.

– Да, – Дженроза опустила голову.

– Почему?

– Не знаю.

Подытоживающая разочарованно покачала головой.

– Я показала тебе, как творить магию с помощью земли и воздуха. Ты сама показала себе, как творить магию с помощью воды, А теперь ты должна узнать, как творить магию с помощью огня – самой трудной для работы стихией.

Дженроза взволнованно подняла голову.

– Я впервые встретила тебя, когда ты творила магию у домен в Верхнем Суаке.

– Да, та разновидность огненной магии называется формовкой. Я помогала расплавленному металлу найти свою истинную форму и сохранить ее.

– Свою истинную форму?

– Все люди, обладающие особой способностью к какому-то ремеслу – ткачи, гончары, чеканщики, кожевенники, повара, сказители, – обладают талантом брать что-то сырое и неиспользуемое и придавать ему истинную форму, нечто такое, чем его будут называть всегда. Мастерящие из металла берут медь, железо или золото и дают ему принять форму, стать предметом, верным своей природе. Чеканщик, ткач, гончар и все прочие ремесленники тоже на свой лад маги. Моя задача состояла в том, чтобы помочь металлургам придавать форму металлу; они бы справились с этим и без меня, но мое пение облегчало им работу.

– Именно это ты и собираешь показать мне теперь?

– Нет. – Подытоживающая вытянула руку вперед, и Дженроза взяла ее в свою. – А теперь закрой глаза и попытайся мысленно услышать созданное мной заклинание.

Дженроза закрыла глаза. Сначала слова Подытоживающей были слышны очень слабо, подобно шепоту на самом краешке сознания, но когда Дженроза прислушалась, они стали громче. Она различила отдельные слова, которые затем перетекли в предложения, а потом обрели более глубокий смысл. Девушка поняла и начала добавлять к заклинанию собственную силу. Внезапно Подытоживающая прервала контакт, и Дженроза открыла глаза.

– Костер погас! – удивилась она.

– Не совсем, – негромко поправила Подытоживающая. Похоже, она устала.

Дженроза посмотрела вновь. Костер не просто погас – даже угли уже не тлели. И все же… Она вытянула руку и, вскрикнув от удивления, отдернула ее. И подула на ладонь.

– Он обжигает!

Подытоживающая ничего не сказала, но наклонилась над кострищем и внимательно оглядела темные угли.

– Покажи мне и не обожги меня, – сказала она и подняла один уголек. Тот лежал на ее ладони, не обжигая.

– Души подобны языкам пламени, – пояснила она Дженрозе. – Давай посмотрим, чью душу желает показать нам это пламя. – Она накрыла одну ладонь другой и медленно подняла ее. Едва ладонь приподнялась, из уголька выросло маленькое пламя, которое стало расти, получая больше пространства. Сперва оно казалось Дженрозе просто пламенем, но скоро она начала различать подробности в его мерцающем существовании – сперва намек на тело, потом определенно руки-ноги, наконец, голова.

– Линан, – прошептала она.

Подытоживающая кивнула на кострище.

– Теперь твоя очередь.

Дженроза присела. Невидимый жар опалял кожу. Она заметила, что весь жар исходит с одной стороны догоревшего костра, точнее – от одной полусгоревшей головешки.

– Покажи мне и не обожги меня, – велела она и взяла ее, положив на ладонь левой руки. Хотя исходящий от головешки жар чувствовался, кожа на ладони осталась невредимой. Она сомкнула ладони и медленно развела их. Сразу же появилось пламя. Как и в первый раз, Дженроза внимательно изучала его – и пока она смотрела, в огне начала формироваться фигура. Когда она стала узнаваемой, Дженроза ахнула и чуть не выронила головешку, но Подытоживающая предупреждающе вскрикнула.

– Кто это? – спросила она.

Миниатюрная фигурка исчезла, сменившись чем-то, похожим на дерево, а миг спустя вернулась обратно.

– Что это? – переспросила Подытоживающая.

– Силона, – хрипло ответила Дженроза.

– Проклятье! – выругалась Подытоживающая.

– Настоящая Силона знает о том, что мы делаем?

– Нет. – Подытоживающая покачала головой. – Но это доказывает, что у вампиров все-таки есть душа. – В ее голосе слышалось откровенное удивление. – Вот уж во что бы нипочем не поверила.

За спиной Дженрозы послышались шаги. Она увидела, как Подытоживающая подняла взгляд и уронила свой уголек. В тот же миг пламенеющая фигура на ее собственной ладони изменилась. Дженроза вторично ахнула и на сей раз выронила головешку. Она бросила взгляд – узнать, заметила ли эту перемену Подытоживающая – но ее наставница по-прежнему смотрела на подошедшего.

– Дженроза, – заговорил Линан. – Прости, что прервал твой урок.

Дженроза напряглась.

– Урок закончился, – сказала она и кивнула Подытоживающей. Та встала, поклонилась и ушла. На ее место шагнул Линан. На лице его не отражалось никаких эмоций. Дженроза подумала: он смотрит на нее так, как мог бы глядеть на совершенно незнакомого человека.

– Я хочу, чтобы ты пошла со мной, – сказал он.

Дженроза встала и стряхнула с ладоней сажу.

– Куда мы идем?

– Тебе предстоит рассказать Эйнону о своем видении, – ответил он.

Она уставилась на него.

– Но ты же сказал прошлой ночью…

– Ты была права, – резко перебил Линан. – Ему нужно сделать выбор.

– Что случилось? – с подозрением спросила она. – Что изменилось?

– Как ты и сказала, Эйнон все равно узнает. Я хочу, чтобы он узнал сейчас. – Линан повернулся и пошел, не оборачиваясь посмотреть, идет ли она за ним. Дженроза с неохотой двинулась следом.

Они нашли Эйнона с воинами его клана на западном краю четтского лагеря, занятых заточкой с обоих концов грубо обтесанных стволов. Потом колья будут вогнаны в землю и соединены между собой длинными поперечинами для создания зигзагообразной изгороди, которая полностью окружит Даавис.

– Когда вы хотите бросить нас на штурм городских стен, ваше величество? – громко спросил Эйнон, так, чтобы услышали и его люди. – Другие кланы и знамена вы, знаете ли, можете отправить домой. Клан Лошади позаботится для вас об этом городе.

Воины поддержали вождя громкими криками. «Они действительно верят, что это им по силам», – подумала Дженроза.

Линан напряженно улыбнулся.

– У нас есть кое-какие новости, – уведомил он Эйнона. – Нужно поговорить.

– О? – Эйнон отдал ближайшему воину кол, над которым трудился, и провел их к своему шатру. Внутри было жарко и душно, и Дженроза почувствовала тошноту.

– Дженроза кое-что увидела, применяя магию, – сказал Линан. – Тебе нужно об этом знать.

Эйнон с любопытством посмотрел на нее; и медленно, так как слова с большой неохотой сходили с уст, она рассказала вождю о своем видении.

Лицо Эйнона побледнело, а глаза расширились.

– Насколько… насколько ты уверена?

– Весьма, – ответил за нее Линан.

Дженроза взглянула на него. Она была уверена в точности своего видения, но ей не нравилась, что Линан говорит за нее. Эйнон увидел выражение ее лица.

– Но ты не можешь быть уверена, – сказал он почти умоляюще.

– Сожалею, Эйнон, но по-моему, на твой клан обрушилась великая трагедия.

Вождь открыл было рот, собираясь что-то сказать, но слов не прозвучало. Наконец он сумел спросить Дженрозу:

– Их стяг. Ты упомянула, что у врагов был странный стяг.

– На нем изображена птица, но я не узнала ее.

– Да, ее не узнаешь, – обронил Эйнон.

– Ты знаешь, кто этот враг? – спросил Линан.

– Территория моего клана граничит с великой пустыней.

– Южные четты! Ну конечно!

– Это вы на востоке зовете их так. А мы называем их саранахами. Так некогда назывался их клан.

– Они происходят из Океанов Травы? – пораженно спросил Линан.

– Да. Наверное, самый большой из всех кланов. Они были мясниками и налетчиками. В итоге соседние с ними кланы объединились и выгнали их в пустыню. Иной раз военные отряды саранахов возвращаются в Океаны Травы – в набег на слабо защищенное стадо, – но они никогда не вторгались в таком количестве, чтобы схватиться с целым кланом. – Он кивнул Дженрозе. – Твое видение показывает правду, магичка. Я верю в то, о чем ты мне рассказала.

– Тогда ты должен сделать выбор, – заявил Линан.

– Какой выбор? – непонимающе спросил Эйнон. – Я должен вернуться, найти любых уцелевших и преследовать…

– Ты должен сделать выбор, – перебивая его, громче повторил Линан. – Первый вариант: немедленно вернуться и отыскать уцелевших. Сделай это – и мне придется отступить от Даависа. По сути, отступить придется обратно в Хаксус или даже обратно в Океаны Травы.

– Ваше величество, мне очень жаль, но я ДОЛЖЕН вернуться…

– А это означает, что ущелье Алгонка попадет в руки королевства. Если такое случится, то уже на следующее лето в Океаны Травы будет отправлена армия, и все кланы четтов ждет судвба твоего. Либо – второй вариант: ты решаешь остаться здесь и помочь мне взять Даавис, после чего сможешь вернуться домой, отыскать уцелевших и настичь врага, сотворившего это с твоим народом.

– Но такая задержка будет слишком долгой! – возразил Эйнон. – Сколько, по-вашему, может продлиться осада? По меньшей мере месяц? А может, до следующей зимы?

– Если ты и твой клан поможете, мне осада завершится через две недели.

– Как вы можете это обещать? – потребовал объяснений Эйнон.

– В стенах, окружающих город, есть одна слабость. Мы можем ею воспользоваться.

– Это задача для тех умников из Хаксуса, которых вы привели с собой, а не для моих воинов.

Линан коротко кивнул.

– Знаю. Но чтобы Чариона не догадалась о нашем замысле, ее внимание надо полностью отвлечь какой-то иной угрозой.

– А! – произнес Эйнон и тихо рассмеялся. – Именно потому вам и нужны мои люди.

Линан не ответил.

– Знаете, это забавно, но мои воины действительно верят, что могут штурмовать Даавис и прорваться в город. – Вождь подошел ближе к Линану и медленно, почти робко ткнул его пальцем в грудь. – Но вы-то так не думаете, ручаюсь. Я ведь не дурак.

– Считай я тебя дураком, я не был бы здесь.

Эйнон отступил на шаг.

– Я обдумаю это.

– Если мы возьмем Даавис, я отдам под твое командование три эскадрона Красноруких и три эскадрона улан для содействия в поисках напавших на твой народ саранахов. И позабочусь, чтобы потерянный скот тебе возместили, весь до последней головы, из стад других кланов.

Глаза Эйнона расширились.

– Вы сделаете это для меня?

– Я не допущу, чтобы в мое царствование вымер клан Лошади.

Эйнон посмотрел на свои ладони, словно ища там знак собственной судьбы.

– Надеюсь, я проживу достаточно долго, дабы увидеть, как Белый Волк выполнит свое обещание.

– Ты использовал меня, – обвинила Линана Дженроза, когда они шли обратно.

Линан не ответил.

– Ты использовал меня, чтобы добиться своего от Эйнона.

– Ты же хотела рассказать ему об увиденном тобой при помощи магии.

– Но не для этого! Не для того, чтобы убедить его бросить остатки его клана на штурм стен Даависа!

– Он обеспечивает выживание своего клана в будущем, то, что Океаны Травы будут в руках четтов, и они смогут там жить.

– Ты разбрасываешься их жизнями.

Линан остановился и схватил ее за руки.

– Мне больно! – вскрикнула она.

И вызывающе посмотрела ему прямо в глаза – но что-то в них заставило ее отвести взгляд.

– Послушай меня, Дженроза. Я воюю с сестрой за трон Гренды-Лир, и четты, к добру или к худу, поддержали меня в этой борьбе. Они – мое самое сильное оружие, и я буду использовать их, зная, что в случае моей неудачи цена для всех нас, в том числе и для четтов, будет ужасной. Я знаю, что многие погибнут, что некоторые кланы, возможно, никогда не оправятся от этой войны. Но я ничем не могу помочь. Могу только гарантировать победу нашей стороны. – Он развернул ее кругом – так, чтобы она увидела весь лагерь четтов. – Посмотри на них, Дженроза. Впервые в истории судьба Гренды-Лир зависит от их смелости и решимости. Ты действительно думаешь, что они откажутся от этого?

Он отпустил ее и широким шагом двинулся прочь.

– Да какой у них выбор под твоим началом? – крикнула она ему вслед. – Какой выбор у любого из нас под твоим началом?

Не останавливаясь и не оборачиваясь, он ответил:

– Такой же, как у Эйнона: уйти.

Стрела просвистела всего в пальце от уха Эйджера. Тот выругался и нырнул за один из деревянных щитов, установленных вдоль неглубокой траншеи, по которой он шел. Пригнувшись, он оказался перед чьим-то задом и оттолкнул его в сторону.

– Поосторожней, дурак, – рявкнул на него владелец зада.

– Поосторожней с тем, кого называешь дураком, – отозвался Эйджер.

Обругавший его хаксусский офицер обернулся, увидел, кого облаял, и побледнел.

– Извините.

В щит тюкнула стрела. Оба скривились.

– Просто я терпеть не могу стрел. Думаю, мне бы не понравилось, если б такая воткнулась в меня.

– Уж положись на мое слово. – Эйджер похлопал по пустой глазнице. – Приятного тут мало.

Хаксусец содрогнулся.

– Простите за вопрос, но что вы здесь делаете?

– Я собирался спросить тебя о том же.

– Копаю.

– Кто приказал вам копать?

– Я же сапер. Что мне еще, по-вашему, делать?

На это Эйджер ответил не сразу.

– Что вы копаете?

Хаксусец указал на траншею, где горбились, укрываясь за дощатыми щитами, другие саперы.

– Мы пытаемся найти входы в подкопы, которые начали вести, когда были здесь в прошлый раз.

– А разве это не малость рискованно? Я бы подумал, что к этому времени противник должен уже обнаружить их и обвалить или устроить там ловушки.

– В некоторых, но не во всех. Мы скрыли их как можно лучше, прежде чем король Салокан приказал отступать. Мы знали, что позже это убережет нас от уймы трудов, если он решит вернуться. – В щит тюкнула еще одна стрела. – И, может, сбережет несколько жизней.

– Кто вы? – спросил Эйджер.

– Капитан Вейлонг. А кто вы, я уже знаю.

– Принц Линан поставил меня руководить вашим подразделением, капитан Вейлонг. Я хочу подвести подкоп под северную стену, особенно под участок около главных ворот.

– Мы пробовали это в прошлый раз. Тогда не получилось.

– Вы сработали лучше, чем думаете. Там есть серьезная слабина, и при спешной подготовке Чарионы ко второй осаде ее починили плохо.

– В самом деле? – удивлся Вейлонг.

– Сам видел. Если вы сможете подвести под нее подкоп и взорвать мину, там все рухнет. Если нам повезет, надвратная башня рухнет вместе со стеной.

– Тут вам должно здорово повезти, – хмыкнул Вейлонг, а затем вспомнил, с кем говорит. – Извините, сударь.

– Кто здесь старший офицер?

– Командовал Иерман, сударь, но нынче утром он пригнулся недостаточно быстро. Под его началом состояли мы, трое капитанов.

– Ну, с сегодняшнего дня старший офицер вы. Я отдаю вам приказы, а вы обеспечиваете их выполнение.

Вейлонг скептически посмотрел на горбуна.

– Отлично, сударь.

– Похоже, вы не слишком довольны таким повышением.

– Это уж, извините за прямоту, зависит…

– Зависит от чего?

– От того, из тех ли вы, кто готов принять чей-то совет.

Эйджер пригляделся к нему единственным глазом, и Вейлонг сглотнул.

– Какого рода совет?

– Позвольте нам выкопать еще траншей, прежде чем начинать тот подкоп.

– Для чего вам нужны эти траншеи?

– Мы будем подводить их зигзагами к стенам, сударь, так, чтоб ваши четтские лучники подобрались достаточно близко для стрельбы по их лучникам. Это сильно ускорит работы.

– Сколько времени вам нужно?

– Два дня.

– А потом вы начнете подкоп?

– Да. С прикрывающими нас лучниками мы сможем выносить землю из подкопа вдвое быстрей. Через десять дней мы будем под стенами.

Эйджер кивнул.

– Я пришлю лучников. – Он повернулся и зашагал было обратно к лагерю, но остановился и добавил: – Кстати, капитан Вейлонг, приданные вам четты будут состоять под вашим началом. Убедитесь, что они понимают это.

Вейлонг снова сглотнул – так сильно, что у него ходуном заходил кадык.

– Четты под моим началом, сударь?

– Именно так я и сказал.

– Благодарю вас, сударь.

– Не благодарите. Вы отвечаете за их безопасность так же, как за безопасность своих саперов. Понятно?

– Гм… да, сударь.

На второй день осады Даависа Коригана проехала вдоль ограды из кольев, которая теперь окружала город. По пути она поговорила с командирами знамен и вождями кланов, стараясь почувствовать их боевой настрой. Когда она добралась до Красноруких, к ней присоединился Гудон. К середине дня они закончили объезд войск и вместе поднялись на пологий холм, позволявший рассмотреть северную стену города.

Коригана спешилась, повозилась с ремнями подпруги, снова поднялась в седло и принялась теребить то пояс с мечом, то тетиву лука и пончо. Гудон некоторое время наблюдал за ней, а потом спросил:

– Что тебя донимает, кузина? Ты что, села на ветку тернового дерева?

– Не понимаю, о чем ты, – раздраженно ответила она, дергая узду.

– Тебе не нравится слишком долго быть в одном месте.

– Не в том дело, – сказала она, а затем покачала головой. – Нет, как раз в том. Я привыкла подниматься утром и вести армию к следующему биваку. Четт проводит на одном месте больше одного дня только зимой в Верхнем Суаке. Но ведь сейчас-то лето! Нам следовало бы передвигаться. – Она повернулась к нему лицом. – Разве ты не чувствуешь этого?

– Тебя донимает что-то более глубинное.

– Четты никогда не вели осад. И не штурмовали укреплений. Я не знаю, готовы ли мы к этому.

– Когда-нибудь нам бы все равно потребовалось быть готовыми к этому. Ты поставила нас под знамя Линана, он намерен прибрать восток, а на востоке полно городов, и у некоторых из них стены покрепче, чем у Даависа.

Коригана отвернулась и заметно напряглась.

– Гудон, правильно ли я поступила? Не допустила ли я страшную ошибку?

– Помню, у меня был разговор о том же с Кайяканом, твоим шпионом в Суаке Странников, – хмыкнул он.

– И что ты ему сказал?

– Что Линан сделает четтов равными любому другому народу на континенте Тиир.

– Мы и так это знаем, – фыркнула Коригана.

– Нет. Мы так считали. И говорили себе это. Но нас ни разу не подвергли испытанию. Во время Невольничьей войны нас спас от наемников восток и его армии. Теперь мы узнаем, были ли правы, считая себя не хуже прочих. Мы разбили посланных против нас наемников, в Хаксусе разбили самого давнего и решительного нашего врага и врага Гренды-Лир, а теперь испытываем себя в схватке с самим королевством.

– Второй раз, – напомнила она. – В первый раз мы проиграли, помнишь?

– Разве?

– Мы отступили с поля боя. И потеряли Камаля Аларна.

– А неприятель отступил в свою нору, которую мы теперь окружили. Мы ранили их сильней, чем полагали, и оправились быстрее.

– Мы еще не сталкивались со всеми силами королевства, – мрачно возразила королева. – Оно может собрать такую большую армию, которой потребуется неделя для прохода через ущелье Алгонка. Отец рассказывал мне о такой армии.

– Знаю; она была создана Ашарной, и возглавлял ее Генерал Элинд Чизел. С ее помощью Генерал наконец разгромил Хаксус и наемников. Не забывай, Коригана, что Линан – сын Элинда Чизела.

– Да как я могу забыть? Он ведь Белый Волк, не так ли?

– А кому это нужно знать? – мягко спросил Гудон. – Коригане, королеве всех четтов, или Коригане, возлюбленной Линана?

Она остро посмотрела на него.

– Кто еще об этом знает?

– Да все, конечно.

Коригана покраснела.

– Что… что говорят мои люди?

– Давно пора.

Они дружно усмехнулись.

– Ты любишь его? – спросил он.

– Да. – Коригана кивнула. – Люблю уже много месяцев, но боялась что-либо сделать. Мне было нужно удостовериться.

– Это было правильным поступком для твоего народа?

– Да.

– Тогда доверься своему суждению и сейчас. Ликан – тот самый король, которого мы ждали.

– Странно, не правда ли? – Коригана рассмеялась. – Я его супруга. Я отдала в его руки судьбу моего'народа. Я люблю его. И все же мне понадобилось быть единственной, кто сомневается в нем.

– Ты не единственная, – нахмурился Гудон. – У Эйджера есть свои сомнения, так же, как и у Дженрозы.

– У его ближайших товарищей? Как они могут сомневаться в нем после всего, пережитого вместе?

– Они видели, как он изменился. А потому считают, что он не тот прежний Линан, которого они знали, и не уверены в том, чем же он стал.

– А ты, кузен? Неужели у тебя нет никаких сомнений?

Гудон покачал головой.

– После той ночи, когда мы чуть не погибли от рук наемников Нендла – никаких. Он вернулся сражаться до конца вместе с Эйджером, Камалем и мной. Мы были ему дороже собственной жизни.

– Но это произошло до того, как Дженроза дала ему кровь Силоны. Теперь он не тот же, каким был тогда.

– Сердце у него то же самое, и душа по-прежнему его. А что еще имеет значение?

Дженроза расхаживала взад-вперед перед своим шатром, а Эйджер обеспокоенно наблюдал за ней.

– Не знаю, чем он стал, но я его больше не узнаю.

Эйджер поймал взгляд Подытоживающей, приведшей его к Дженрозе, и кивком попросил оставить их одних. Та поклонилась и ушла. В пределах слышимости не осталось больше никого.

– Успокойся, Дженроза, – терпеливо сказал он.

– Успокоиться? – закричала девушка, останавливаясь перед ним. – Боже, Эйджер! Ты знаешь, что он собирается делать?

– Полагаю, под «он» ты имеешь в виду Линана…

– А кого же еще?

– …и что именно он сделал, из-за чего ты так разволновалась?

Она замолотила кулаками в воздухе, словно пытаясь избить невидимого врага.

– Он убедил Эйнона штурмовать Даавис, чтобы испробовать какую-то хитрость или уловку против одной из городских стен!

Эйджер тяжело вздохнул. Значит, Линан таки решился и сделал это. Но у него есть свои причины. Должны быть.

– Кто-то ведь должен нанести отвлекающий удар для прикрытия главного, Дженроза, – рассудительно указал он, пытаясь убедить не только ее, но и себя.

– Но почему клан Лошади?

– А почему бы и нет?

– Ты хочешь сказать, что Линан не сообщил тебе?

Эйджер непонимающе посмотрел на нее.

– О чем ты говоришь?

Она схватилась за голову.

– Я… я не могу тебе этого сказать. Тебе следует спросить у Линана…

Эйджер подошел к Дженрозе и взял ее руки в свои.

– В чем дело, Дженроза? Что довело тебя до такого состояния? С чего ты вдруг стала так бояться Линана?

Она попыталась высвободиться из его рук.

– Это не вдруг, Эйджер. А пугает меня то, что он делает. Прежний Линан, тот Линан, которого мы знали до встречи с Силоной, никогда бы не сделал того, что замышляет сейчас.

– Чего, к примеру?

– Кровь, – хрипло произнесла она. – Сплошь кровь. Я вижу ее всякий раз, когда творю магию. Вижу на своих руках, вижу во сне. И вижу ее – вместе с Линаном.

Внезапно испугавшись, Эйджер отпустил ее – и отступил на шаг.

– Но ты не уверена в магии. Ты сама так говорила…

– Позови обратно Подытоживающую! Она тебе скажет. Я их гребаная Правдоречица! Ты знал это? Они все думают, будто я вроде матери Гудона. Я – выигрыш, который выпадает лишь раз на каждое второе или третье поколение! Я-тиогу делать то, чего двадцать лет никто не мог проделать. Могу заставить воду рассказывать о происходящем, могу наколдовать в пламени вампиров, могу заставить землю покраснеть от крови…

– Прекрати! – крикнул Эйджер.

Дженроза замолчала и в шоке уставилась на Эйджера, задрожав как осиновый лист.

Эйджера охватила жалость, и он обнял ее. Сперва она сопротивлялась, но он сжал ее еще крепче, и она сдалась и расплакалась, забилась в рыданиях, похожих на крики боли. Эйджер ничего не сказал, а когда рыдания стали стихать, увел ее в шатер и уложил на кошму.

Она долго не переставала плакать, и перестала лишь потому, что постепенно погрузилась в глубокий сон. Эйджер подоткнул одеяло и встал. Стоя рядом с ней, он долгое время изучал ее лицо, пытаясь – почти надеясь – найти на нем признаки безумия. С этим он смог бы справиться, думалось ему. Он знал, что никак не может принять другого: того, что в Линане оставалось все меньше человеческого.

Линан уведомил Эйджера, что новые работы по рытью траншей должны охватить не только северную, но и западную стену. Эйджер позаботился, чтобы большая часть видимой деятельности уходила на рытье новых траншей, надеясь убедить тех, кто засел в городе, что главной целью Линана является западная стена. Через четыре дня траншеи были закончены. Кроме того, капитан Вейлонг сообщил Эйджеру, что противником не были найдены два входа в прежние хаксусские подкопы, и можно подвести мину под северную стену за четыре дня. Когда Эйджер сообщал эту новость Линану, то уже знал, что именно произойдет дальше.

Линан приказал начать штурм западной стены на следующий день.