"Огонь и меч" - читать интересную книгу автора (Браун Саймон)ГЛАВА 13Станы вокруг Верхнего Суака казались покинутыми. Вокруг нескольких костров еще теснились старики со старухами и детьми помладше, но все остальные обучались сражаться, или ковали оружие, или пасли скот. Линаи наклонился к земле и очистил ее руками от снега. Трава под снегом была ломкой и желтой, а земля затвердела от замерзшей воды. По словам Гудона, раз земля сделалась холодной, значит, зима достигла своего пика. Отныне будет становиться все теплее. Он выпрямился и откинул за плечи свое новое пончо – длинную одежду с меховым подбоем, подаренную Кориганой. Ему становилось в нем жарко. Он уже почти не чувствовал холода, относя это на счет своей новой природы и той части крови, которая была четтской. В воздухе стоял густой запах гари и коровьего навоза – аромат, оказавшийся, против ожидания, довольно приятным. Не очень далеко от него скот сбился для согрева в кучу. Он слышал, хотя и не видел, как идет обучение: стук деревянных мечей, рысь, кентер и галоп кавалерии, рявканье выкрикиваемых приказов. Линан узнал голос Камаля и сдержал подобно желчи поднявшиеся в нем гнев и ревность. Он ненавидел себя за подобные чувства. У него не было никаких прав на Дженрозу, он даже перестал думать о ней как о предмете воздыханий – но мысль о ней с Камалем заставляла его чувствовать себя презрительно отвергнутым. Ему думалось, что он мог бы совладать с этим чувством, если бы речь шла об Эйджере, Гудоне или Коригане… фактически о ком угодно, кто не занимал в жизни Линана такого важного места, как Камаль. «Что она вообще нашла в этом старике? Из него же песок сыплется!» Он обругал себя вслух. Камаль заслуживал лучшего отношения. Если вдуматься, он Принц закрыл разум от этих мыслей и заглянул поглубже, пытаясь осмыслить все происходящее. В иные дни он желал, чтобы все просто шло своим чередом, чтобы закончилась зима, чтобы он мог выступить в поход на восток, вступить в борьбу с Аривой и – так или иначе – разрешить спор между ними. А в другие дни ему больше всего хотелось замедлить все до черепашьего шага, так, чтобы у него нашлось время полностью осмыслить происходящее, особенно сейчас, когда он принимал решения не только за себя, но и за тысячи – десятки тысяч! – других людей. Он не мог даже вообразить, каково приходилось его матери, которая правила миллионами. Было ли это чем-то таким, к чему она приучила себя? Линан в общих чертах представлял, как будут обстоять дела к концу зимы. К тому времени у него будет армия. Но что с ней делать? Выступить на восток в Хьюм? Да, пожалуй. Необходимо завладеть ущельем Алгонка, единственным легким путем из восточных провинций Гренда-Лира в Океаны Травы. На юге расстилалась пустыня, населенная более дикими и еще более воинственными южными четтами, людьми, о которых он ничего не знал и о которых даже северные четты знали немногое. Если армия попытается идти этим маршрутом и не умрет от жажды, ее вырежут во сне. Значит, оставался только север. Равнины были отделены от Хаксуса идущим на восток отрогом горного хребта Уферо; его пронзали немногочисленные узкие и опасные ущелья, которые не могла успешно преодолеть никакая армия – по крайней мере, так уверял Гудон. Если считать это правдой, ущелье Алгонка было ключом ко всему. А коль скоро ущелье окажется у него в руках? Что дальше? Линан с досадой покачал головой. Он не знал. Трудно принять подобное решение, не имея достаточно сведений о том, что поделывала Арива. И существовал только один верный способ получить эти сведения. Ему потребовалось двадцать минут, чтобы дойти до тренировочной площадки Эйджера, заполненной сотней воинов, упорно упражняющихся с гладиусами. Многие из них только начинали обучаться и упрямо применяли оружие для размашистых рубящих ударов; они расплачивались за это ушибленными ребрами, когда их более опытные противники тыкали им деревянными мечами в грудь и живот. Эйджер стоял, окруженный небольшой группой четтов, в которой присутствовал и Гудон. Линан с удивлением увидел, что правые руки у многих тренирующихся четтов выкрашены в ярко-красный цвет. Эйджер держал одну из воительниц за запястья, чтобы ее движения поневоле копировали его собственные, когда он фехтовал с Гудоном. – Видишь? – говорил ей Эйджер. – Твои движения должны быть короткими, точными. Никогда не двигайся просто ради того, чтобы что-то делать. Не теряй равновесия при атаке. Шаг ты можешь удлинить, только когда делаешь выпад! – С этими словами он внезапно сделал выпад, наклонив все тело над правым коленом и вытянув правую руку; его ученица чуть не опрокинулась, но сумела остаться на ногах, тело ее вытянулось до предела. Гудон отступил, едва успев отразить удар. Эйджер выпрямился и отпустил воительницу. – Видишь? Ты поражаешь не так далеко, как могла бы длинным мечом, но все равно сможешь достать того, кто размахивает саблей. Прихрамывая, женщина отошла, благодарно улыбаясь. Подняв взгляд, она увидела Линана, отвесила глубокий поклон, а затем поспешила дальше по своим делам. Линан обернулся к Эйджеру. – И что это было? – Урок фехтования… – Не это. Поклон. Эйджер переглянулся с Гудоном, который выглядел очень довольным собой. – Ты же принц королевства, – небрежно ответил Эйджер. – – Но вчера никто не принадлежал к отряду Красноруких, – сказал Гудон. – Красно… каких? – Красноруких. Ну, вроде Красных Щитов, – объяснил Эйджер. – Только у этого отряда красные не щиты, а руки. Со щитами возникли бы трудности, поскольку четты, как правило, ими не пользуются. – Красные Щиты? Красные Руки? О чем ты, Эйджер? – Ваши телохранители, ваше величество, – пояснил Гудон. – Мои телохранители? – поразился Линан. – Но мне не нужны телохранители. Мне нужна – Ты получишь и то, и другое, – заверил его Эйджер. – Краснорукие поклялись защищать тебя, несмотря ни на что. Они готовы погибнуть ради тебя. Тебе следует гордиться. Линан прикрыл глаза. «Я не хочу, чтобы кто-то умирал ради меня». Он вздохнул. «Тогда оставь эту армию, – сказал он себе. – Покинь четтов; вообще беги прочь с континента». Он знал, что не сделает ни того, ни другого – и, открыв глаза, устало кивнул. – Как давно вы это спланировали? – Начали три ночи назад, – бодро ответил Эйджер. – Почему? Эйджер с Гудоном снова переглянулись. – Три ночи назад что-то случилось, не так ли? – настаивал Линан. – Да, ваше величество, но это не было прямо направлено против вас. – Понятно. Оно было направлено против тебя или Гудона. – По правде говоря, маленький господин, – сказал Гудон, – наверное, против нас обоих… или, быть может, против тебя через нас. Мы точно не знаем. – Кто-нибудь пострадал? – Да, – напрямик ответил Эйджер. – И когда же мои телохранители начнут… ну… телохранительствовать? Гудон оглянулся через плечо и кому-то кивнул. Линан услышал у себя за спиной шаги двух человек. Обернувшись, он увидел двух рослых четтов, мужчину и женщину; правые руки у обоих были ярко-красные. Они отвесили ему глубокий поклон и с бесстрастными лицами застыли в ожидании приказаний. По узорам на их пончо он видел, что мужчина принадлежал к клану Белого Волка, а женщина к клану Совы. – Они только что начали, ваше величество. – Кто у них капитан? На сей раз низко поклонился Гудон. – Если маленький господин примет меня. Линан ощутил прилив симпатии к обоим своим друзьям – и гордости. – Но их капитан не сможет оставаться с ними. Гудон вопросительно посмотрел на него. – У меня есть для тебя поручение. – Он повернулся к Эйджеру. – Обучай дальше, старый горбун. Мне нужно кое-что обсудить с моим новым капитаном королевских телохранителей. – Красноруких, ваше величество, – поправил его Эйджер. – В самом деле. – Линан чуть улыбнулся. – Моих Красноруких. Эйджер закончил обучать бойцов вскоре после ухода Линана и Гудона; вечером ему предстояло тренировать другую группу воинов и было необходимо отдохнуть. Группа из четырех четтов дожидалась его возле шатра. Он узнал вышитый у них на пончо символ клана Океана. Трое мужчин среднего возраста и одна молодая женщина. Все при оружии. «Чудесно. И где же этот Гудон, когда он мне нужен?» Он огляделся по сторонам в поисках хоть какой-то поддержки, но в пределах видимости никого больше не наблюдалось. Эйджер бросил взгляд на свой деревянный меч; его собственная сабля лежала у него в шатре. С покалеченной спиной ему от них никак не убежать. Он сделал глубокий вдох и зашагал прямо к ним. – Я устал, – грубовато бросил он. – Посторонитесь, пожалуйста. Вперед выступила молодая женщина; по щеке у нее тянулся длинный шрам. – Это не займет много времени, Эйджер Горбун. Эйджер кивнул. – В таком случае, кто первый? Или все скопом? – Он поудобнее перехватил деревянный меч. Его тяжесть несколько успокоила Эйджера. Если он шарахнет им по одной-другой голове, то, может, и переживет это столкновение. Женщина странно посмотрела на него. – Не понимаю… – Вы ведь собираетесь убить меня. Так давайте не будем болтать попусту. – Убить тебя? За что? – За убийство вашего вождя, его жены и его сына. Смею думать, это весьма веские причины в клановой политике. Выражение лица женщины изменилось, когда до нее дошел смысл его слов. И она внезапно рассмеялась – теплым и веселым смехом. Она была миловидной, и шрам скорее придавал ее красоте некую таинственность, а не отвлекал от нее. Эйджеру не хотелось ее убивать. – Мы пришли присягнуть тебе на верность. – На верность вам следует присягать Коригане. – Ты не понимаешь. Она наша королева. А ты наш вождь. Эйджер сморгнул. – Я же не четт. – Ты победил в бою нашего вождя. Его жена и сын погибли вместе с ним. Из его ближайших родственников не осталось никого. Своего брата Катан убил, когда ему было всего четырнадцать, чтобы у него наверняка не осталось в клане соперников. Теперь ты наш вождь. – Понимаю, – проговорил он, на самом деле совершенно ничего не понимая. Четты бесстрастно взирали на него. – Существует какая-то церемония? – спросил он, и в голове его промелькнула непрошенная мысль о нанесении ритуальных шрамов или обрезании. Женщина покачала головой. – Ты стал нашим вождем в тот самый миг, когда убил Катана. Никто не бросил тебе вызов, оспаривая твое право. – А что, если я не хочу быть вождем? – Тут ты ничего не можешь поделать, – ровным тоном ответила четтка. – Понимаю, – повторил он. Они молча стояли перед его шатром. Эйджер перенес вес на другую ногу. – Сейчас мне надо отдохнуть, – сказал он. – Конечно, – согласилась четтка, и группа зашагала прочь. Эйджер внезапно сообразил, что понятия не имеет, чего от него ожидают в его новом положении. – Погодите, – окликнул он. Четты остановились и оглянулись. – Как тебя зовут? – спросил он у женщины. – Мофэст, – ответила она. – Сегодня ночью я приду повидать вас, – сказал он всем сразу. Мофэст кивнула, и группа ушла. Эйджер какое-то время в замешательстве постоял у шатра, затем покачал головой и вошел внутрь. Голова Дженрозы покоилась на груди Камаля. Она слышала, как бьется его сердце, и эта близость была в каком-то смысле более интимной, чем занятие любовью. Правой рукой он закручивал ее волосы в кольца и раскручивал их, а левой водил по ее руке. Ей казалось странным, что они могли делить этот миг покоя и уединения в сердце Верхнего Суака, в шатре, окруженном тысячами других шатров. – Думаю, сегодня обучение шло хорошо, – промолвил через некоторое время Камаль. – Никогда не видел людей, настолько привыкших к седлу, но мне думалось, что с дисциплиной будут трудности. Я ошибся. Дженроза ничего не сказала. Ей не хотелось говорить о приготовлениях к войне. – Ты нашла кого-нибудь, кто продолжил бы обучать тебя магии? – Нет. Сейчас среди кланов нет Правдоречицы. – Но у клана Белого Волка есть маги. – Я не говорила об этом с Кориганой. – Она не сказала, что после последней их встречи ей вообще не хотелось разговаривать с Кориганой. Они снова умолкли; потом Камаль спросил: – Ты в последнее время говорила с Линаном? – Нет. А ты? – Нет. А следовало бы. Он должен знать, что мы… что ты и я… – Любовники, – закончила она за него. Почему он заколебался? – Думаешь, это разумно? – Что ты имеешь в виду? – Как он это воспримет? – Он наш принц. И имеет право знать. – Нет у него такого права, – твердо заявила Дженроза. – Не припомню, чтобы в Кендре любовники докладывали о своих отношениях королеве. С какой стати нам делать это для Линана? – Это не одно и то же. – Потому что он интересовался мной? – Нет. – Камаль сел. Дженроза высвободилась из его объятий и глубоко вздохнула. Покой и уединение исчезли. С таким же успехом Линан мог стоять прямо перед ними. – Потому что – Наша любовь друг к другу вовсе не государственное дело. Это касается только нас. – Он не только наш принц, – мягко проговорил Камаль и обнял ее за плечи. – Да. Он тебе сын. Она ожидала, что при этих словах он отпрянет от нее, но вместо этого Камаль еще теснее прижал ее к себе. – Да. С тех самых пор, как умер его отец, он был мне сыном. По ее спине словно провели холодным пальцем. Его слова прозвучали скорее как предостережение, а не откровение; Дженроза ощутила невольный страх и поспешила отодвинуть его подальше, в самую глубину сознания. Закрыв глаза, она попыталась сделать вид, будто ничего не изменилось. Коригана не могла уснуть. Будущее надвигалось, словно темная стена; она стояла на грани великой победы или страшной катастрофы – и не могла определить, чего именно. И сознание того, что это будущее она создала сама, придавало ситуации некоторую иронию, но ничего не меняло. С тех пор, как умер ее отец, она всегда боролась за укрепление своего трона, и когда несколько месяцев назад до нее дошла весточка из Суака Странников от Гудона, Коригана сразу поняла: у нее появился способ добиться этого. Спасение Гудоном жизни Пинана и то, что он привез его с собой на запад, было даром богов, и она использовала этот дар максимально действенно. Но вот цена… Королева покачала головой. Теперь уже не было выбора. Она поставила свой народ под знамя Линана, и теперь они должны следовать туда, куда Линан поведет их. Еще большая ирония судьбы состояла в том, что она укрепила собственный трон, демонстративно подчинив его воле изгнанного принца. Коригана понимала, что если Линан проиграет, ее народ может пострадать от страшного возмездия со стороны Аривы; и все же, если Линан завоюет корону Гренды-Лир, его контроль над четтами грозит сделать ее собственную власть номинальной. Если ей не удастся заставить события пойти по третьему пути – но вот тут-то и таилась наибольшая опасность. Это уже не было делом выбора; дело заключалось в решимости проскакать по краю пропасти, надеясь не сорваться в нее. Она чувствовала себя намного старше своих двадцати двух лет. Поеживающийся от холода одинокий часовой направил Эйджера к шатру Мофэст. Он окликнул ее, и входной полог быстро развязали. Он пригнулся и вошел в шатер. – Спасибо, что согласилась увидеться со мной, – поблагодарил Эйджер. – Мне нужно с тобой поговорить о… Когда его глаза привыкли к темноте, он сообразил, что Мофэст стоит перед ним совершенно нагая. – …об этом… деле… с вождем… Мофэст ничего не сказала. Она пыталась выглядеть расслабившейся, но он видел, что девушка напряжена, как натянутая тетива. Эйджер отвел взгляд. – А тебе не холодно? – спросил он. – Конечно, холодно, – раздраженно отозвалась она. Эйджер потер нос. – Тогда почему же ты не одета? – А, – сказала она, – ты хочешь сам меня раздеть. – Что? – не понял он и поднял на нее глаза. А затем сообразил. – Черт! – И снова быстро отвел взгляд. – Я допустил страшную ошибку. Извини… – Разве ты меня не хочешь? – В ее устах это прозвучало как обвинение. – Нет! – Он покачал головой. – Я для тебя недостаточно красива? Могу привести кого-нибудь помоложе. – Нет! – Ты желаешь мужчину? – Мужчину? Нет, я не желаю мужчину. И женщину не желаю. И, опережая твой вопрос, лошадь я тоже не желаю. А желаю, чтобы ты оделась. Он подождал, услышал, что она одевается, и лишь после этого снова посмотрел на нее. Девушка натянула на себя пончо. Похоже, она пребывала почти в таком же замешательстве, как и он. – Слушай, Мофэст, я сожалею. Я хотел повидаться с тобой сегодня ночью, чтобы порасспросить об этом назначении вождем. Мне никогда раньше не доводилось быть вождем. Вы уверены, что хотите меня? – В вожди или… – В вожди! – торопливо подтвердил он. – Если ты откажешься, клан Океана должен будет подчиниться воле двух кругов. Они могут выбрать для нас вождя из другого клана или заставить нас объединиться с каким-нибудь кланом. – И кого бы они выбрали? – Кого-то, кто сможет убить тебя в бою один на один, поскольку ты убил Катана. – Понятно. А если вы объединитесь с другим кланом? – Тогда мы все потеряем себя. Молодежь, может, и сумеет приспособиться, но те из нас, кто помнит собственные традиции и обычаи, будут как дети без матери и отца. – Но я же не знаком с вашими традициями и обычаями, – взмолился Эйджер. – Мы тебя научим, – просто ответила она. – Боже! Он схватился за голову. – Мы позорим тебя? – Нет. Ни в коем случае. Но я ведь с принцем. Я не могу его покинуть. – Ты его не покинешь. – Но он отправится на восток. Ему необходимо идти на Кендру и победить – или погибнуть. И я должен быть с ним. – Тогда мы пойдем на Кендру вместе с тобой и погибнем, если понадобится. Судьбу нашу решат боги. Эйджер тяжело опустился на расстеленное одеяло. Девушка села рядом. Он отодвинулся. – Ты не находишь меня красивой, – печально заключила она. Он поймал ее взгляд и покачал головой. – Это не так. Ты очень красива. Но я не могу взять тебя просто потому, что я вождь. – Значит, ты согласен с тем, что ты наш вождь? Эйджер кивнул, покорившись судьбе. – Похоже, у меня нет выбора. Я не отдам вас двум кругам. – Он вспомнил, как близка была Коригана к тому, чтобы лишиться трона. – Сам видел, какими они могут быть непостоянными. Она улыбнулась ему. – Все в клане будут рады. У нас снова есть вождь, и наши обычаи не исчезнут. Он встал. – Сколько вас тут? – Нас, – поправила Мофэст. – Почти четыре тысячи, и две из них – воины. У нас свыше тысячи голов скота. Мы не самый большой клан и не самый богатый, но зато один из самых старых, и нас весьма уважают в Океанах Травы. – А кто, собственно, – Я племянница жены Катана. Именно потому меня и отправили сегодня к тебе. – А кто остальные трое? – В клане этих людей очень уважают за ум и смелость. Если ты желаешь увидеться с ними сейчас, я могу позвать их. – Не нужно. – Чего ты ждешь от нас? Что нам делать? – Делать? – Ты ведь наш вождь. И должен вести нас. – Пока вы стоите в Верхнем Суаке, продолжайте делать то же, что и раньше. А потом… – Он помолчал, все еще пытаясь привыкнуть к мысли о том, что он – вождь клана четтов. – …потом увидим. Он потянулся к пологу шатра, но ладонь Мофэст легла на его руку. – Тебе не обязательно уходить. Теперь я вижу, что ты не намерен заставлять меня спать с тобой, и благодарна тебе. И я буду рада разделить с тобой одеяло. Эйджер улыбнулся ей. Он видел очертания ее фигуры под пончо и почувствовал первый укол желания, чего с ним не было уже много лет. Но он не мог взять ее сейчас и вот так. Эйджер мягко убрал ее руку со своей и вышел из шатра. |
||
|