"Бриллиант" - читать интересную книгу автора (Сэйл Шарон)

Глава 9

Томми был приветлив и даже галантен. По пути в Нэшвилл он шутил с Даймонд, желая дать ей понять, каким он может быть свойским парнем. Даймонд и не знала, радоваться ли ей такой перемене, или быть настороже. Ей казалось, что этому человеку нельзя вполне доверять.

Даймонд очень волновалась перед записью. Эти демонстрационные записи ее песен были, по существу, первым серьезным шагом к воплощению ее давней мечты. То, что Томми придется еще как-то пристраивать эти записи, совершенно не приходило Даймонд в голову.

— Ну вот! — сказал Томми. — Приехали. — Он остановил автомобиль на стоянке. — Бери все, что нужно, с собой, мы сразу же отправляемся. Понятно?

Даймонд согласно кивнула. Его улыбка и добродушный тон были той поддержкой, в которой она сейчас так нуждалась.

— Конечно, понятно, — сказала она, сжимая руку Томми повыше локтя. На какое-то мгновение Тому почудилось, что ее ногти сейчас вопьются ему в руку, но вместо этого Даймонд вдруг добавила: — Спасибо тебе.

Такого Томми никак не ожидал от Даймонд. Поэтому он только кивнул, пропуская девушку в дверь перед собой. В глубине души его мучило чувство вины, однако Томми и на этот раз остался самим собой и решительно отбросил тяжелые мысли в сторону. Он был сама энергичность и собранность. И отлично владел ситуацией.

В студии собрались уже все музыканты. Один крутил колки гитары, другой рассеянно перебирал пальцами по клавишам; в углу тихонько настраивался скрипач, прижав инструмент подбородком.

Услышав знакомые звуки «Дикого цветка», Даймонд улыбнулась. Похоже, у скрипача и у нее были похожие музыкальные вкусы.

— Эй, парни! — привлекая к себе внимание, крикнул Томми. — А вот и мы. Эта милая леди — мисс Даймонд Хьюстон. Вы, ребята, пока познакомьтесь с ней, а я тем временем выпью кофе и поговорю с нашим инженером. Это не займет много времени, — последние слова он произнес, обращаясь к Даймонд: — Располагайся, как дома.

Мужчины в этой студии отличались от молодых парней из группы Джесса, как день от ночи. Все они казались достаточно дружелюбно настроенными и одновременно выглядели очень деловыми и сосредоточенными. Один из музыкантов начал было обхаживать Даймонд, но делал это ненавязчиво и осторожно, почти незаметно. Напряжение постепенно стало отпускать Даймонд.

— Вот уж никак не предполагала, что у меня будет целый оркестр сопровождения, — сообщила она, когда Томми возвратился в студию. — Я думала, что буду сама себе аккомпанировать. Ничего другого у меня и в мыслях не было. Не знаю, может, нам лучше порепетировать, прежде чем начнется запись?

— Послушай, — сказал Томми и, взглянув на носок своего ботинка, стряхнул какую-то одному ему заметную пылинку. — Эти парни очень опытные, собаку съели на таких делах. Для тебя главное — это спеть. А уж они сумеют прекрасно подстроиться.

Слова Томми не показались Даймонд особенно убедительными, но она не считала себя достаточно опытной в вопросах такого рода и решила не спорить. В студии ей все было в новинку. В конце концов, если Джесс верит Томми, то она должна тем более ему верить.

Музыканты прекрасно знали, какая предстоит работа. Для них это был хороший способ заработать денег. Никаких длительных репетиций, никаких споров, никаких изменений в аранжировках по ходу записи. Надо просто взять и сыграть по нотам.

Томми вошел в стеклянную комнатушку звукоинженеров и оттуда, через толстое стекло, стал смотреть на высокую элегантно одетую женщину, садящуюся на табурет,

Подошел инженер, укрепил у нее на голове микрофон, немного повозился, работая регуляторами, затем вернулся на свое место, за стекло. Усевшись за пульт, он отрегулировал какие-то рычажки на звуковой панели, нажал несколько кнопок и поднял большой палец вверх, давая понять Даймонд, что у него все готово.

Руки у девушки мгновенно повлажнели от пота. Голова ее шла кругом. В желудке стало нехорошо. Даймонид прикрыла глаза, представила себе Джонни, сидящего в уголке бара Уайтлоу, — и поняла, что пора всерьез начинать игру.

Закинув волосы за спину, поудобнее упершись каблуками своих сапог в кольцо высокого табурета, Даймонд легко провела пальцами по струнам гитары. Сейчас она сидела одна в центре студии, совершенно позабыв о мужчинах, которые стояли у нее за спиной.

Даймонд не слышала, как один из музыкантов уже успел шепнуть своему соседу, что не пожалел бы двух лет жизни, лишь бы провести рукой по медовым волосам этой женщины.

Не заметила она и гитариста, который, взяв аккорд, поднял голову, да так и застыл, глядя на нее. При виде изящных округлостей девушки на гитариста нашел такой столбняк, что он забыл обо всем на свете.

Даймонд, правда, понимала, что, увидев ее улыбку, клавишник на мгновение позабыл собственное имя, но сейчас все ее внимание было поглощено мелодией, тихо звучавшей в сознании.

Томми старался не смотреть на мягкую улыбку, порхавшую на губах Даймонд. Но при этом он не мог отвести взгляда от ее длинных стройных ног, тихо сожалея о том, что ему никак нельзя подкатить к этой женщине. Полученный от нее не так давно удар в челюсть нанес репутации Томми непоправимый урон.

Если бы он был до конца откровенен с собой, то признался бы себе, что мечтает не столько о том, как получше отомстить этой женщине, сколько о том… Впрочем, Томми старался не думать о чувствах, которые вызывала в нем Даймонд. Просто ему не хотелось, чтобы эта женщина принадлежала кому-то другому. Томми хотел видеть ее в собственной постели. Хотя это вряд ли было возможно. Как всегда, Джесс и тут сумел опередить его.

— Итак, что будем исполнять? — поинтересовался наконец скрипач.

— А? — Даймонд очнулась и на мгновение задумалась. Затем, не отрывая взгляда от гитарных струн, ответила: — Мне бы немного клавишных и бас-гитару… Вслед за мной. Я сейчас наиграю мелодию. — Она подняла взгляд на скрипача и улыбнулась: — А вы, сэр, сделайте свою скрипку понежнее. Песня называется «Не заставлю полюбить меня». В фа-минор.

— Но это песня не в стиле кантри, — сказал один из музыкантов. — Скорее уж ритм-энд-блюз.

Даймонд посмотрела на него через плечо, нахмурилась и ответила:

— Я спою так, что будет кантри, не переживайте. Томми ухмыльнулся. Отличное начало.

Даймонд стала негромко напевать. Все слышали раньше эту песню, однако Даймонд исполняла ее как-то особенно. Она взяла на гитаре один аккорд, затем другой… и клавишник забыл, что должен начать аккомпанировать, как только Даймонд начнет петь.

Песня мгновенно заполнила весь объем студии. И это была даже не песня, а тихий плач женщины, которая признавалась в том, что не может заставить мужчину полюбить ее по-настоящему и поэтому ей приходится довольствоваться тем немногим, что ее любимый в состоянии ей предложить.

Музыканты смотрели на Даймонд, очарованные чистым тембром ее голоса, завороженные словами песни, мелодией и теми чувствами, которые Даймонд вкладывала в свое исполнение.

Скрипач несколько раз сморгнул, пытаясь справиться с навернувшимися на глаза слезами, и сильнее склонил голову к инструменту. Как только эта женщина запела, он совершенно забыл о том, что пришел на студию лишь для того, чтобы быстро подзаработать и отправиться по своим делам. Она просила, чтобы его скрипка звучала понежнее. И скрипач старался играть именно так. Правда, ему пришлось закрыть глаза, потому что слезы продолжали почему-то течь по щекам.

Песня закончилась, и музыканты начали улыбаться. Они прекрасно видели, что речь идет о настоящем таланте. Инженер в своей стеклянной комнатушке поднял руку, когда последний аккорд затих, и нажал на несколько кнопок, расположенных перед ним на панели. После чего показал большой палец: мол, все отлично.

Даймонд нервно поежилась и уронила голову, упершись подбородком в гитарную деку. Она чувствовала себя совершенно выжатой и физически, и эмоционально. А ведь она всего-навсего спела одну песню.

— Оооууу! — воскликнул гитарист. — А ты и вправду умеешь кое-что, деточка!

— Знаете, леди, если вам понадобится музыкант для вашей группы, — только намекните, — сказал скрипач, шутливо проводя рукой по ее волосам. — Я с удовольствием буду играть вместе с вами. Вот моя карточка, тут имя и телефон.

Даймонд посмотрела на скрипача и улыбнулась. Ей было странно, что песня уже отзвучала, напряжение постепенно отступало и что все музыканты вдруг стали такими дружелюбными. Она скользнула взглядом по карточке: скрипача звали Дуг Бентин. Даймонд машинально положила карточку в карман. Все происходящее было так не похоже на ее первую встречу с музыкантами «Мадди роуд».

— Вы действительно считаете, что получилось неплохо?

— Да, леди, совершенно искренне, — улыбаясь, ответил Дуг Бентин.

Даймонд нервно усмехнулась и неуверенно взглянула на Томми, который наблюдал за ней из-за стеклянной перегородки. Ей бы очень хотелось услышать от него какой-нибудь комплимент.

На мгновение их взгляды встретились. Даже на расстоянии Томми заметил, что зеленые глаза девушки наполнены ожиданием. Заставив себя ободряюще улыбнуться Даймонд, Томми повернулся к звукоинженеру и долго смотрел на него.

— Да, умеешь ты находить таких… — Инженер замялся, подбирая слова. — Сначала Джесс Игл, теперь она… К завтрашнему дню я все смикширую. Хочешь прослушать еще разок?

Томми наклонился к звукоинженеру так, что их головы почти соприкоснулись, и тихо, чтобы никто не мог их услышать, прошипел:

— Нет! Я ничего не желаю слушать! — И, немного успокоившись, добавил: — Как только мы уйдем из студии, возьми эту запись и уничтожь ее к чертовой матери. И не задавай мне никаких вопросов. Понятно?

Парень ошалело уставился на Томми. Рот его приоткрылся, но он быстро справился с собой — губы сомкнулись в узкую жесткую линию. Взглянув на симпатичную женщину с таким великолепным голосом, он понял: что-то происходит… Да, происходит что-то нехорошее, и видит Бог, звукоинженеру вовсе не хотелось быть ко всему этому причастным.

— Я, кажется, задал тебе вопрос, — с нажимом произнес Томми. — Может, тебе по слогам его повторить?!

В интонации менеджера слышалась угроза. Инженер откинулся на спинку стула и уставился себе под ноги.

— Нет, повторять не стоит, — ответил он.

— Ну вот и прекрасно, — сказал Томми, похлопывая его по спине. — Люблю иметь дело с понятливыми людьми.

И с этими словами менеджер вышел из-за перегородки и направился к Даймонд. Подойдя, Томми ободряюще обнял девушку за талию и кивнул музыкантам, давая попять, что они могут быть свободны. Ему и в голову не приходило, что звукоинженер мог обидеться на его последние слова.

— Я совсем не такой понятливый … — пробормотал он себе под нос, оставшись один, Видя через стекло, как Томми Томас увивается вокруг Даймонд, он нахмурился. — Вот сукин сын! — сказал он и принялся микшировать запись. Когда все было готово, он огляделся по сторонам и быстро спрятал сделанную пленку в специальный футляр. После этого, звукоинженер вышел из своей стеклянной комнатушки и, миновав просторный холл, прошел в свой рабочий кабинет.

Открыв ключом ящик в левой тумбе стола, инженер положил футляр с пленкой поглужбе и запер ящик на ключ.

От ярости у него дрожали руки. Он вдруг почувствовал, что ему просто необходимо выйти на свежий воздух, направился к выходу.

Даймонд была немного удивлена тем, что запись закончилась слишком быстро, что музыканты как-то очень скоро разошлись. Но, решив, что студию и исполнителей наняли всего на один час, Даймонд успокоилась. Тем более что по дороге в Нэшвилл, Томми говорил что-то об этом.

— Давай немного перекусим, восстановим силы, а потом я отвезу тебя к Джессу. Он тоже скоро доложен заканчивать запись — с ним и вернешься домой. Устраивает?

Даймонд не знала, что и подумать. Ей осталось только согласиться. Если Томми настроился отвезти ее к Джессу, с этим ничего не поделаешь. Она плюхнулась на переднее сиденье рядом с Томми и пристегнула ремень безопасности. Перед ней расстилался новый необъятный мир, и Даймонд хотелось как можно скорее начать покорение этого мира.

— Разве мы не будем составлять контракт? — на всякий случай спросила она. — Я имею в виду, мы вдвоем?

Томми тихонько выругался про себя, но затем поспешно улыбнулся, скрывая свои истинные чувства.

— Обязательно будем, — ответил он, — В первую же свободную минуту непременно загляну к юристу, и он составит контракт. Контракт будет вполне стандартным, обычные проценты — словом, все как положено. Не волнуйся об этом. Я все беру на себя. — Томми завел двигатель и ухмыльнулся, затем включил заднюю передачу и, обернувшись к заднему стеклу, начал выезжать со стоянки. — Я все всегда делаю сам.

От улыбочки Томми у Даймонд холодок прошел по спине. Интуиция подсказывала ей, что следует быть начеку. Но пока она не знала, чего именно ей надо опасаться. Томми, казалось, делал только то, что входило в его обязанности. То, о чем просил его Джесс.

— Ну же, дорогая моя, — крикнул Джесс, — пойдем, мы и так уже опаздываем.

Даймонд еще раз поправила прическу и одернула платье. Им действительно надо было спешить, иначе все ее приготовления, на которые ушло столько времени, пойдут насмарку. Даймонд распахнула дверь.

— Ну как? — спросила она.

— Вот это да… Господи!..

У Даймонд сердце ушло в пятки.

— Ты ведь сам сказал, что я должна выглядеть сексуальной. Если я не так поняла тебя, могу сразу пойти и переодеться. А хочешь, отправляйся один, без меня. Наверное, это самое лучшее. Поезжай один. А я останусь дома. И тогда мне не придется…

— Нет уж, ты обязательно поедешь.

Даймонд довольно усмехнулась. Джесс как никто умел приводить аргументы.

Церемония награждения, на которую они отправь лялись, передавалась телевидением на всю страну. Джесс дал Даймонд карт-бланш в том, что касалось одежды. И судя по выражению его лица, она подыскала именно то, что требовалось.

Джесс только и смог, что покачать головой. Он попросил, чтобы Даймонд приобрела платье специально для церемонии. Формально это можно было назвать платьем, поскольку наряд имел прорези для рук и даже некое подобие воротничка, но, откровенно говоря, он больше открывал, чем прикрывал фигуру.

Снизу платье заканчивалось юбкой в несколько дюймов длиной. Хотя на юбке не было никаких блесток, она выглядела очень откровенно. Платье было ярко-красного цвета и великолепно подчеркивало все изгибы женского тела.

— Так тебе нравится или нет? — все еще немного волнуясь, спросила Даймонд.

Джесс провел пальцами по ее груди и окинул взглядом всю Даймонд: от прически в легких светлых кудряшках до красных туфель на высоченных каблуках.

— Что ж, можно сказать и так, — ответил он, стараясь скрыть довольную усмешку.

По глазам Даймонд Джесс видел, что ей очень хотелось угодить ему. Но добилась она только того, что Джессу нестерпимо захотелось немедленно оказаться с ней в постели.

Взяв Даймонд под руку и направляясь с ней к выходу, Джесс заметил:

— Такого случая со мной еще не бывало.

— Что ты имеешь в виду? — переспросила она. — Ты столько всяких наград завоевал.

— Я говорю не про награды, — сказал Джесс. — Дело в том, что я, наверное, впервые в жизни хочу, чтобы мне не присудили сегодня ни единой награды.

— А в чем, собственно, дело? — невинно поинтересовалась Даймонд.

— Да в том, что если мне вдруг придется выйти на сцену перед сотнями зрителей, перед всей страной, наблюдающей меня по телевизору, то все смогут заметить мое возбуждение, которое я никак не сумею скрыть.

Даймонд подумала — и наконец поняла, на что намекает Джесс.

— Знаешь, — и девушка лукаво посмотрела на своего спутника, — ты иногда говоришь удивительно приятные вещи.

В этой толпе блестки, бахрома и фальшивые бриллианты были обычными украшениями. Но даже на общем ярком фоне Даймонд Хьюстон выгодно выделялась. Ее сравнительно простое платье притягивало к себе все взгляды. К тому же любой хоть немного наблюдательный человек мог без труда увидеть, какая прекрасная фигура скрыта под тонкой тканью.

Джесс и Даймонд пробрались через толпу, сгрудившуюся перед залом, и смешались с массой приглашенных, которые заполнили весь огромный холл. Затем они прошли по длинному коридору и наконец сумели занять свои места в зрительном зале. Кресла оказались довольно, близко к сцене. Джесс полагал, что все идет отлично, до тех пор, пока он не отошел чуть в сторону, желая пропустить Даймонд вперед себя.

Она прошла к своему креслу, взглянула на мужчину, рядом с которым ей предстояло сидеть на церемонии, и сразу захотела убежать подальше отсюда. Мак Мартин поднял голову, усмехнулся и окинул Даймонд нахальным взглядом.

Девушка вздохнула, заставила себя улыбнуться и уселась в кресло. Конечно, ей следовало догадаться, что Джесс будет сидеть рядом с музыкантами из своей группы. Ведь если он получит награду, то скорее всего получать ее пойдут все вместе.

— Рад видеть тебя здесь, — сказал Джесс, осторожно кладя руку на колено Даймонд, но обращаясь к Маку. — Мне скоро придется заглянуть за кулисы. Пока меня не будет, присмотри за Даймонд, ладно?

Мак взглянул на руку Джесса и ухмыльнулся.

— Можешь не сомневаться, босс, — ответил он.

— Меня попросили вручить одну из наград, дорогая, так здесь принято, — успокаивающе сказал он и чуть сжал колено Даймонд.

Девушка улыбнулась, стараясь не обращать внимания на холодок, пробежавший по спине.

Немного позднее, когда церемония награждения шла уже полным ходом, а Джесс удалился за кулисы, Даймонд стала волноваться. Джесса не было уже полчаса, однако все это время Мак был сама любезность и галантность. Даймонд начала было думать, не слишком ли она фантазирует насчет него. С неподдельным чувством восхищения Даймонд следила за тем, как один за другим выходили на сцену самые популярные и известные исполнители, которым вручались награды в различных номинациях. Она попыталась представить себя на их месте, и слезы умиления набежали ей на глаза… Вот она улыбается, принимая награду за лучшую песню года… или за лучший дебют… или…

— Мечтаем, дорогая? — шепотом поинтересовался Мак, подавшись к Даймонд так близко, что его дыхание обожгло ей плечо. — Думаешь, раз затащила босса к себе в постель, рано или поздно он обеспечит тебе такую же награду?

Удар получился неожиданным.

Даймонд вовсе не собиралась отвечать этому нахалу. Интуиция ей подсказывала, что лучше всего промолчать, оставив без внимания слова Мака. Но шок от услышанного был слишком силен, и она не сдержалась.

Слезы навернулись ей на глаза, которые сразу стали похожими на островки свежей травы после дождя. Подбородок у Даймонд задрожал, и она прикусила нижнюю губу, чтобы боль помогла ей взять себя в руки.

Лицо Мака вытянулось. Такой реакции он никак не ожидал увидеть. Ему просто хотелось немного позлить ее, вызвать что-нибудь вроде надменного возражения. Мак и не предполагал, что Даймонд будет так сильно уязвлена, и еще больше он не ожидал, что ему самому будет так неприятно. Мак хотел улыбнуться, обратить все в шутку. А вместо этого в ужасе смотрел, как по щеке Даймонд катится блестящая слезинка.

— О Господи… — произнес он, начиная рыться в кармане; — Я вовсе не хотел… Черт побери, девочка, не нужно плакать… Вот, возьми… — Мак протянул ей свой платок.

— Почему вы все время… — Даймонд сглотнула, подавила рыдание и быстро посмотрела по сторонам. — Я ведь люблю его, — вырвалось у девушки. Она промокнула глаза платком, затем вложила платок обратно в огромную красную ладонь Мака. — Я Джессу ничего такого еще не говорила. А вам вот почему-то сказала… Можете смеяться надо мной, если хотите…

Мак сделался пунцовым: у него побагровели щеки, лоб, даже шея. Он совсем не ожидал подобного поворота событий.

— Хочешь сказать, что у тебя с Джессом все серьезно?! Что ты не собираешься использовать его в качестве трамплина, а потом исчезнуть?

Даймонд слегка пожала плечами.

— Я говорю очень даже серьезно, серьезнее не бывает. Но о завтрашнем дне мне ничего не известно. Собственно, я ничего не знаю даже о сегодняшнем дне. Когда я была маленькой, потом подростком, то могла надеяться только на себя. Тогда же я научилась жить одним лишь текущим мгновением.

Мак сунул платок обратно в карман. Прежде он не очень задумывался об этой женщине, которая время от времени появлялась с Джессом в студии. Она казалась неотличимой от его прежних пассий. Но меньше всего Маку хотелось причинить Джессу боль, испортить его отношения с музыкантами «Мадди роуд».

— Послушай, — сказал он, понижая голос, так, чтобы никто вокруг не слышал их разговора. — Мне очень жаль, Даймонд. Я как-то не подумал о том, что ты… — Мак тихо выругался, не находя слов. — Я просто хочу сказать, что больше такое не повторится. Обещаю тебе. Договорились?

Даймонд не могла заставить себя взглянуть на него, хотя по тону Мака чувствовалось, что он говорит искренне. В ответ девушка лишь молча кивнула.

Примерно через час Джесс наконец вернулся на свое место. А еще через несколько минут Джессу Иглу и группе «Мадди роуд» была вручена награда за лучший альбом года.

И пока Джесс и остальные музыканта со сцены благодарили жюри и зрителей, а также Томми Томаса за его работу, сам менеджер был очень занят: он делал все, чтобы погубить карьеру Даймонд.

Когда Даймонд и Джесс приехали на вечеринку, та была в полном разгаре. Они находились среди гостей уже несколько минут, и тут к ним подошла хозяйка, чтобы поприветствовать вновь прибывших. У Даймонд все внутри сжалось в комок: в ярко накрашенной и густо напудренной хозяйке дома она вдруг узнала Сельму Бенетт. Даймонд сразу поняла, что интуиция не зря весь вечер тревожила ее. Надо, надо было ей остаться дома!

— Джесс! Ребята! Как я рада, что вы сумели сюда выбраться! — радостно болтала Сельма, посылая воздушные поцелуи музыкантам «Мадди роуд». — Без вас моя вечеринка не удалась бы.

Она нарочно не обращала внимания на стоявшую рядом с Джессом Даймонд. Впрочем, Даймонд и сама не имела ничего против этого: лучше пусть так. Но тут в разговор вмешался Томми:

— Сельма, мне кажется, ты еще не знакома с приятельницей Джесса. Это — Дайм…

— Нет, почему же, мы знакомы, — сухо ответила Сельма. Простая вежливость вынудила Сельму любезно кивнуть Даймонд.

Джесс сразу обратил внимание на какую-то странность встречи. Он заметил, как Сельма понимающе улыбнулась Томми, целуя того в щеку, как Томми подмигнул Сельме и в свою очередь поцеловал хозяйку вечеринки. Джесс решительно взял Томми за локоть и отвел его в сторону.

— В чем дело?! В городе проходят полдюжины вечеринок, а ты почему-то выбрал именно эту, хотя прекрасно знал, что Сельма и Даймонд не слишком понравились друг другу на благотворительном вечере.

С видом оскорбленной добродетели Томми высвободил локоть из пальцев Джесса.

— С чего ты взял, что я об этом знаю? Я ведь не был на том вечере, или забыл? — Недовольно посмотрев на Джесса, Томми отошел в сторону.

— Оставь его, — сказала Даймонд. — В конце концов это не имеет никакого значения, и не лучше ли обо всем забыть. Хорошо? — Даймонд взяла Джесса за рукав и потянула его в сторону буфета. — Давай просто выкинем эту историю из головы. Сегодня твой день, ты награжден за лучший альбом. И нам надо как следует это отметить.

Перед ними неожиданно вынырнул фотограф и щелкнул парочку. Смотрящему со стороны могло показаться, что Даймонд о чем-то упрашивает Джесса. А выражение нерешительности на лице у Джесса могло быть истолковано как нежелание поддаваться на ее уговоры. Словно его заставляли сделать что-то против воли. Полыхнула фотовспышка, и неизвестный фотограф тотчас растворился в толпе.

Впрочем, в присутствии фотографов на такой вечеринке не было ничего необычного. Джесс сразу забыл о нем. Его сейчас куда больше беспокоила Даймонд. Девушка, конечно, старалась шутить и весело улыбаться, но он не хотел дать себя провести. В ее смехе явно слышалась паника. Такая же, какую Джесс видел однажды в глазах Даймонд и ее сестер, когда они возвращались с кладбища. Ее натянутый смех как бы говорил: «Мой мир распадается на части, и я не представляю, как остановить это разрушение».

Джесс взял Даймонд под руку и повел через большую залу, на ходу обмениваясь рукопожатиями и улыбаясь знакомым. Но мыслями он был далеко. Как можно скорее надо привезти Даймонд домой и там сделать все, чтобы из ее взгляда исчезло это выражение неуверенности.

Хенли стоял в очереди в кассу супермаркета. Он мысленно складывал сумму покупок, лежавших в тележке. И именно в этот момент его внимание привлекла фотография, напечатанная на первой странице одной из мелких газеток.

— О Господи… — произнес он, поспешно кладя газету в тележку. Обязательно нужно будет показать ее Джессу. Хотя Хенли был уверен, что босса не слишком обрадует этот снимок.

Примерно через час Хенли отвел Джесса в сторону и показал ему газету со снимком, под которым была сделана подпись: «Неужели „принц“ кантри-музыки нашел свою принцессу Ди?» А еще ниже мелким шрифтом было добавлено, что у Джесса Игла появилась новая женщина, которая всячески старается отвлечь его от того образа жизни, к которому Джесс давно привык.

— Чертовщина, кто только выдумывает такое! — в сердцах произнес Джесс. Он быстро пробежал глазами всю статью, затем смял газету и швырнул ее в мусорное ведро.

Хенли пожал плечами.

— Может, хотите, чтобы я что-то сделал, сэр?

Джесс покачал головой и повернулся, чтобы уйти. Но тут ему внезапно вспомнилось, с какой настойчивостью Томми уговаривал его пойти именно на вечеринку к Сельме. И фото было сделано как раз там.

— Да, вот что, Хенли. Есть кое-что… Позвони Томми, будь добр, а если его нет на месте, оставь ему сообщение.

— Да, сэр, — ответил Хенли. — Что нужно передать?

— Скажи, что его план не-сработает.

— Простите? — произнес Хенли, думая, что ослышался.

Джесс обернулся, и глаза его зло сверкнули.

— Говорю, передай ему, что его план не сработает! — На лице Джесса появилась горькая усмешка. — Просто передай ему то, что я сказал, Хенли. Он сразу все поймет.

Хенли приподнял бровь. Даже открыл было рот, чтобы спросить, но тут же передумал. В конце концов, это его совершенно не касалось. Он бросил еще один взгляд на скомканную газету в углу и нахмурился.

Но распоряжение босса Хенли тем не менее выполнил добросовестно.

Два часа спустя Томми возвратился после ленча. Он чувствовал себя умиротворенным: дела его шли как по маслу. Усевшись за свой рабочий стол, Томми вынул из пачки сигарету и, откинувшись на спинку стула, с наслаждением закурил. Сделав две глубокие затяжки, он заметил, что красный огонек на автоответчике горит.

Томми сразу же узнал голос Хенли. И его особенно взбесило то, что Джесс даже не счел возможным лично позвонить и оставить сообщение. То, что послание было передано через третье лицо, показалось Томми возмутительным. В душе у него все так и кипело.

Он снял со стола ноги, торопливо потушил сигарету, схватил пачку газет и с силой швырнул их через весь кабинет. Злополучная газетенка с фотографией упала к его ногам. Томми с отвращением взглянул на женщину, снятую в объятиях Джесса.

— Ну ничего, я еще разделаюсь с тобой…