"Леди и рыцарь" - читать интересную книгу автора (Сэндс Линси)

Глава 14

– Я освобожусь через минуту, миледи. Мне нужно только запрячь Блэка для его светлости, а потом мы вместе пойдем и осмотрим быка.

– Ага, – сказала Розамунда, мило улыбаясь смотревшему на нее Смизи. Но как только он повернулся к Блэку, она закатила глаза и скорчила коню рожицу. Приподняв и опустив голову, словно кивая в знак согласия, Блэк тихо заржал, и Розамунда улыбнулась. Нет, право же, иногда казалось, что конь читает ее мысли или по крайней мере понимает выражение ее лица. Но ведь он же не обычный конь.

Прошла почти неделя после завершения постройки новой конюшни. Блэк совершенно поправился после простуды. Его рана – скорее царапина – тоже зажила, и конь стал нервничать из-за того, что так долго не покидает стойло. Розамунда сказала об этом Эрику утром, и он, очевидно, внял ее словам, потому что несколько минут назад зашел в конюшню и попросил Смизи оседлать для него Блэка. При этом Эрик довольно сердито покосился на нее, заметив Саммер, привязанную во дворе, у ворот конюшни.

Саммер – вот какую кличку Розамунда выбрала для собаки, которая оказалась девочкой. Собака выглядела очень симпатичной, когда ее отмыли. Она стала преданной спутницей Розамунды, следуя за ней повсюду. Даже веревка, которую обмотал вокруг ее шеи Дженсен, не понадобилась. Но Розамунда все же использовала ее, когда работала в конюшне, чтобы держать щенка на привязи во дворе. В первый день Саммер вошла в конюшню вместе с Розамундой и проявила некоторые качества пастушьей собаки: она кусала лошадей за ноги, когда Смизи выводил их, а это опасно проделывать с животными, которые в восемь-девять раз больше ее и к тому же нервничают. Тогда Розамунда решила, что лучше держать Саммер на привязи у ворот конюшни, пока собака не поймет, что лошади – это не овцы и их нужно уважать.

Эрик явно счел, что Саммер привязана слишком далеко, и перевел ее поближе к открытым дверям конюшни, чтобы собака могла попасть туда в случае необходимости. Довольно ворчливо он объяснил Розамунде, что так ей будет легче наблюдать за собакой.

Розамунда недоумевала: кого он пытается обмануть? Эрик убежден в том, что ей необходима охрана, но она считает, что это не так, и уверена, что нападение в спальне было ошибкой. Человек, от которого ее защитил Блэк, вероятно, решил, что комната пустая, и хотел поживиться чужим добром. Ну кому понадобилось причинять ей вред?

Но Эрика ее доводы не убедили, и он настаивал, чтобы она не оставалась одна. Сначала он везде сам ходил за ней. Потом приставил к ней Смизи. Старший конюх сопровождал ее повсюду несколько дней, пока заканчивали постройку. Она надеялась, что Эрик перестанет так сильно опекать ее, приставив к ней Саммер, но, похоже, он не собирался рисковать, да и у Смизи по-прежнему был приказ не отходить от нее. Старший конюх вел себя так, словно был привязан к ней веревочкой, и, честно говоря, Розамунда была уже сыта по горло его присутствием. Не то чтобы он был неприятным или слишком услужливым, просто Розамунда не привыкла, чтобы за ее спиной постоянно маячила тень. Особенно такая, которая следовала за ней к уборной и ждала снаружи, словно нетерпеливая сиделка.

Именно поэтому Розамунда решила не ждать Смизи этим утром. Положив в карман три яблока и держа в руке четвертое, она взяла сумку со снадобьями и тихо вышла из конюшни. Смизи догадается, где ее искать, и догонит, решила она.

Остановившись у дверей конюшни, она похлопала Саммер и прошептала ей несколько слов. Сегодня она не могла взять с собой собаку. Когда в прошлый раз Розамунда осматривала ногу быка, он ужасно беспокоился из-за присутствия Саммер. Помня об этом, Розамунда велела собаке остаться и направилась к загону.

Томкинса нигде не было видно. Она колебалась, не пойти ли на поиски Томкинса, но потом решила, что не стоит. Ей не нужно было его присутствие для осмотра животного, ведь рана на ноге почти зарубцевалась. Сейчас она только хотела убедиться, что нет воспаления. Сначала она просто посмотрит на быка, а потом найдет Томкинса и обрадует.

Подойдя к ограде, она улыбнулась, когда бык повернулся и с интересом посмотрел на нее. Ноздри его немедленно зашевелились. Он явно принюхивался к запаху яблок. Огромному животному, похоже, пришлись по вкусу сочные фрукты. И слава Богу! Без них она и не представляла, как бы он подпустил ее к себе. Взобравшись на нижнюю перекладину ограды, она слегка перегнулась через верх, подняла руку с яблоком и, как обычно, помахала им, а потом протянула быку.

Бык шагнул к ней, но остановился, слегка нагнув голову. Он посмотрел на нее злобным, как она решила, взглядом, и воздух с силой вырвался из его ноздрей. Розамунда удивленно посмотрела на него и снова помахала яблоком.

– В чем дело? Больше не нравятся яблоки? – мягко спросила она и нахмурилась, когда тот начал бить копытом о землю и фыркать. Его голова опустилась еще ниже, и он нацелился рогами в ее сторону. Раздраженно вздохнув, Розамунда взобралась на забор и уселась на верхнюю планку, потом снова протянула быку яблоко. Вместо того чтобы заинтересоваться, он только еще больше занервничал. Он примерно так же вел себя несколько дней назад, когда она приходила вместе с Саммер. Ей даже пришлось попросить Смизи привязать собаку за сараем, чтобы бык успокоился и позволил ей подойти.

Хруст ветки за спиной испугал Розамунду, и она едва не упала в загон. Удержавшись, она обернулась, чтобы посмотреть, что происходит.

– Где Розамунда?

Смизи, седлавший Блэка, непонимающе посмотрел на Эрика. Нахмурившись, когда наконец понял смысл вопроса, он обвел взглядом конюшню, словно надеясь увидеть ее.

– Ну… я не знаю, – мрачно признался он.

– То есть как не знаешь? Ты же, черт побери, должен был не спускать с нее глаз!

– Ну да, милорд, но… она была здесь всего минуту назад. – Оставив Блэка в стойле, Смизи вышел, обводя взглядом новую конюшню. – Миледи! – с надеждой позвал он, словно она могла вот-вот появиться. Услышав в ответ лишь дыхание лошадей, он прикусил губу и признал: – Она хотела осмотреть быка. Я собирался пойти с ней, как только оседлаю Блэка для вас. – Он горестно почесал затылок и вдруг оживился: – Она, наверное, пошла в замок взять для него яблок.

Эрик вздохнул и немного успокоился. Тревога и даже что-то похожее на ужас, казалось, сковали его сердце. Сейчас беспокойство отступило, и он повернулся к выходу.

– Заканчивай седлать Блэка, а я поищу ее в замке.

– Кого вы собираетесь искать в замке, милорд? – спросил епископ Шрусбери, входивший в конюшню.

– Жену, – коротко ответил Эрик, проходя мимо него.

– О, ее там нет. Я думал, она здесь.

Эрик остановился и резко повернулся к нему:

– Вы уверены?

– Что ее нет в замке? – с удивлением переспросил епископ Шрусбери. – Да, я только что оттуда.

– Наверное, вы разминулись с ней, – предположил Смизи. – Она могла зайти на кухню за яблоками для…

– Я, по-моему, видел, как она брала яблоки утром, когда выходила из замка, – перебил его Шрусбери. – И я совершенно уверен, что она с утра больше не появлялась там.

Некоторое время все молчали, обдумывая услышанное; потом Смизи взглянул на крючок, куда Розамунда обычно вешала свою сумку со снадобьями, и его плечи горестно поникли.

– Сумки нет, – неохотно признал он. – Миледи, должно быть, отправилась в загон одна. Я сказал ей, что освобожусь через минуту, но, наверное…

Его голос затих, когда Эрик вдруг резко повернулся ил поспешно покинул конюшню. Епископ не отставал от него ни на шаг.

– Черт, – пробормотал Смизи, закрыл дверь в стойло Блэка и бросился за ними. Ну, теперь его шея точно в петле. Ему поручили присматривать за хозяйкой, а он не сумел. Если что-нибудь случилось с леди Розамундой… Нет, решил Смизи, он даже и думать не будет об этом. Никогда раньше он не видел хозяина в таком волнении.

Что-то тяжелое словно каталось по ее спине. Нет, поняла она, открыв глаза и увидев над собой облака. Ее волокли по земле.

– Розамунда!

– Эрик? – прошептала она, узнав его крик, донесшийся издалека.

Повернув голову, она посмотрела на расплывавшийся перед глазами забор, который стал отдаляться, потому что кто-то опять потащил ее по грязи. Хотя в этот момент у нее были явные проблемы со зрением, она все-таки подумала, что это именно ее муж бежит со всех ног по тропе, ведущей от замка к загону.

Фырканье и толчок в бедро заставили ее медленно повернуть голову в другую сторону, и она увидела быка, рывшегося носом в ее юбке. Он тыкался носом, пока не нащупал яблоко в ее кармане, и осторожно сомкнул зубы вместе с ее юбкой. Дернув еще раз, он отступил на несколько шагов, потянув Розамунду за собой, потом снова остановился и с явным разочарованием потряс головой. Ему не удалось высвободить яблоко.

– Розамунда!

Голос Эрика звучал гораздо ближе. Она повернула голову и увидела, что муж уже достиг загона и торопливо перелезает через ограду. К сожалению, его резкие движения привлекли и внимание быка. Животное не имело ничего против присутствия Розамунды в загоне, но совсем по-другому отнеслось к ее мужу, никогда не приносившему ему яблок. Предупреждающе фыркая, бык несколько раз ударил копытом о землю и приготовился к атаке. В таком возбуждении он, вполне возможно, мог пробежать прямо по ней. Розамунда вдруг поняла это и подняла руку, пытаясь отвлечь быка.

– Нет! Остановитесь! Оставайтесь на месте, муж! – прокричала Розамунда. То есть она собиралась закричать, но на самом деле это было лишь слабое восклицание, потому что силы у нее были на исходе.

К ее большому облегчению, Эрик, похоже, понял, что подвергает ее опасности, и остановился, сжимая руками перекладину.

– Ты цела? Можешь встать?

– Да, – заверила она его, но осталась на месте, не в силах сдвинуться с места.

Ей было плохо и вообще не хотелось вставать. Наконец она заставила себя сесть, скривившись от боли. Когда головокружение прекратилось, она посмотрела в сторону забора. Крики Эрика, очевидно, услышали остальные. Еще бы, ведь он кричал всю дорогу, пока бежал вниз по пологому холму к загону. Его, наверное, слышали даже в замке, подумала она, когда за ним появились Смизи и епископ Шрусбери, явно встревоженные.

– Что случилось? – озабоченно спросил епископ.

– Она цела? – ахнул Смизи.

Фырканье быка вновь привлекло внимание Розамунды. Он с яростью смотрел на забор, готовый броситься на любого, кто осмелится подойти к ней. Похлопав его по ноздрям, она зашептала ему успокаивающие слова и начала с трудом подниматься. Голова у нее просто раскалывалась, боль отдавалась за ухом так, что сверкало перед глазами. Но, встав на ноги, она поняла, что может быть еще хуже, – мир стал вращаться перед ее глазами с бешеной скоростью. Ей захотелось снова сесть на несколько минут, но она понимала, что если сейчас не выйдет из загона, Эрик непременно ринется за ней, не обращая внимания на быка. А ей сейчас совсем ни к чему лечить раны мужа, если бык бросится на него.

– Розамунда! – вновь раздался тревожный голос Эрика, не отвечавшего на взволнованные вопросы подбежавших мужчин.

– Иду, милорд, – ответила она, пытаясь найти рукой опору. Мир снова заплясал перед ее глазами, и она ухватилась за рог быка. – Прости, – прошептала она, но животному, похоже, было не до этого, потому что теперь, когда она встала, ему удалось наконец добраться до спрятанного в кармане яблока. Сейчас бык тыкался своим большим носом в ее карман, облизывая его и пытаясь вытащить яблоко, но ничего не получалось. Вздохнув, она оттолкнула назойливую морду, вытащила лакомство и протянула его быку на ладони. Оно исчезло в одно мгновение.

– Розамунда!

Взглянув в сторону забора и слегка покачнувшись, Розамунда поняла, что им не видно, что она делает. Она хотела объяснить, но потом решила, что на это потребуется слишком много сил, и вместо этого похлопала настырного быка.

– Розамунда! Выйди оттуда!

– Не кричите, пожалуйста, милорд. Вы пугаете быка, – с трудом произнесла она. К тому же каждый крик мужа отдавался у нее в голове, усиливая боль.

– Это я пугаю его? – проревел Эрик. – Ты отнимаешь у меня несколько лет жизни уже одним тем, что находишься рядом с этим безумным животным! Сейчас же выходи оттуда, пока я…

Он перекинул ногу через забор, но замер, когда бык резко повернулся и посмотрел на него с явной злобой. Розамунда по опыту знала, что быки и коровы обладают прекрасным слухом, Так что крик Эрика резал слух и быку тоже.

– Он не меня хочет поддеть, милорд, – успокоила его Розамунда.

– С ней, похоже, действительно все в порядке, – вмешался взволнованный Томкинс, хозяин быка. – Ему, кажется, с ней спокойно. Ей ничто не угрожает, и она выйдет сейчас, ведь так, миледи? – крикнул он.

Томкинс, конечно, надеялся, что Розамунда успеет выйти, прежде чем бык боднет ее. Ведь тогда не сносить ему головы!

– Да, я иду, – заверила она мужчин, доставая из кармана последнее яблоко.

Пока бык с довольным видом жевал его, она нагнулась, чтобы осмотреть его ногу, и он даже согнул ее, чтобы ей было лучше видно. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что бык полностью поправился.

– Жена!

Эрик явно потерял терпение и больше не утруждал себя произнесением ее имени. Розамунда подумала об этом с насмешкой, выпрямилась и еще раз похлопала быка, прежде чем направиться к ограде. И хотя до нее было всего футов шесть, сейчас это казалось огромным расстоянием. Подойдя наконец к ограде, Розамунда ухватилась за нее, пытаясь найти силы, чтобы перелезть. К счастью, делать этого не пришлось. Как только жена остановилась, Эрик вскочил на перекладину, нагнулся и за талию вытащил Розамунду из загона.

Не опуская на землю, он подхватил жену на руки и, прижимая к груди, стал проталкиваться через собравшуюся у загона толпу, торопясь вернуться в замок.

Он не произнес ни слова по дороге домой, и Розамунда была рада этому. Ей и самой не хотелось говорить. Кроме того, она была уверена, что если откроет рот, ее тут же стошнит прямо на Эрика. Ее сильно мутило, голова кружилась, болела, и мир никак не хотел остановиться. Вздохнув, она закрыла глаза, когда в голове опять вспыхнула боль, потому что Эрик бегом поднимался по лестнице.

– Эрик? Бог мой! Что случилось?

Открыв глаза, Розамунда повернула голову и увидела расплывчатый силуэт Роберта Шамбли в распахнутых настежь дверях замка. Когда Эрик достиг верхней площадки, Роберт отступил в сторону, придерживая открытую дверь.

Торопливо поблагодарив его, Эрик пересек зал, не обращая внимания на встревоженные вопросы отца, поднявшегося из-за обеденного стола, где он, очевидно, наслаждался беседой с лордом Спенсером.

Розамунда крепче сжала руки вокруг шеи мужа и стиснула зубы, когда Эрик стал преодолевать последние ступеньки. Он направился прямо в их покои и, подойдя к постели, осторожно опустил Розамунду на пол и начал быстро и умело раздевать, пока она пыталась отдышаться. В его действиях не было ничего чувственного, и Розамунда ощутила себя ребенком в его руках. Такого она еще не испытывала, будучи рядом с мужем раздетой.

Когда вся одежда была сброшена на пол, Эрик отступил, внимательно оглядывая Розамунду. Потом, удовлетворившись увиденным, он повернул ее и, очевидно, так же осмотрел сзади.

Проглотив комок в горле, Розамунда несмело спросила:

– Муж, что вы делаете?

Его руки скользнули под ее волосы и начали медленно ощупывать голову. Она вскрикнула и поморщилась, когда его пальцы нащупали шишку на ее затылке.

Выругавшись себе под нос, Эрик схватил ее за плечи и повернул к себе.

– Что случилось?

Зная, что сейчас он рассержен, что вполне объяснимо, если учесть последствия ее непокорного поведения, Розамунда скривилась и вздохнула.

– Я пошла осмотреть быка…

– Одна! – воскликнул Эрик, гневно глядя на нее. – Ускользнула за спиной Смизи, словно ребенок, убежавший от няни!

– Ну, наверное… – осторожно начала она, но он тут же перебил ее:

– Что произошло?

Откашлявшись, она продолжила:

– Я пришла к загону. Томкинса нигде не было. Я хотела поискать его, но потом решила, что сделаю это после осмотра ноги быка. – Видя, что Эрик теряет терпение, Розамунда заговорила быстрее. – Я перелезла через забор и попыталась отвлечь животное яблоком, но оно вело себя как-то странно.

Эрик напрягся, явно удивившись этим словам.

– Ты хочешь сказать, что бык напал на тебя?

– О нет, – быстро заверила она его. – Бык не бросался на меня. Он просто не хотел подойти поближе. Он… Сначала он вроде заинтересовался, но вдруг зафыркал и стал бить копытом о землю. Потом мне послышался какой-то звук у меня за спиной. Я стала поворачиваться и… – Она беспомощно пожала плечами и горестно признала: – А потом я пришла в себя и поняла, что лежу на земле в загоне, а вы кричите… – Прикрывая руками обнаженную грудь, она нерешительно спросила: – Как вы там оказались?

Эрик сердито взглянул на нее.

– Я пошел в конюшню за Блэком. Смизи все еще седлал его, а тебя нигде не было. Когда мы увидели, что исчезла сумка с твоими снадобьями, мы все поняли.

– О! – Розамунда неловко потерла одну ногу другой. – Нельзя ли мне одеться, милорд?

Эрик заморгал, вздохнул и откинул покрывало с постели.

– Нет, одеться ты не можешь. Можешь лечь в постель и отдыхать.

– О, но…

– В постель! – грозно сказал Эрик. – Не испытывай мое терпение, жена. Я и так уже сердит за то, что ты отправилась туда без сопровождения, хотя прекрасно знаешь о моем желании никогда не оставлять тебя одну…

– Прошу прошения, милорд, – быстро проговорила Розамунда, присаживаясь на край постели, чтобы успокоите его. – Но я правда не думала, что мне есть чего бояться. Я была уверена, что той ночью была просто попытка ограбления. И ведь ничего не произошло на этой неделе…

– Ничего не произошло на этой неделе потому, что с тебя ни на минуту не спускали глаз, – перебил ее Эрик. …

– Но ведь ты не думаешь… То есть… – Она растерянно покачала головой. – Но зачем кому-то желать мне зла? Я никому не сделала ничего плохого.

Видя ее растерянность, Эрик вздохнул и опустился на постель. Обняв за плечи, он привлек ее к себе на грудь.

– В ту ночь, когда твой отец приехал, чтобы поженить нас, он сказал, что опасается за твою жизнь, если с ним вдруг что-нибудь случится. – Он горестно вздохнул. – Я почти уверен, что он знал: смерть скоро придет за ним. И он хотел, чтобы ты была в безопасности, и считал, это я смогу защитить тебя.

– Но от кого? – ошеломленно спросила Розамунда.

– Не знаю, – признался Эрик, снова прижимая ее. – Он упоминал о твоей матери.

– Моей матери?

– Да. Он был уверен, что ее убили.

Розамунда с ужасом посмотрела на него.

– Что? Нет! Она же умерла в аббатстве. Она…

– Он подозревал, что ее отравили.

Розамунда была бледна, когда он увидел ее лежащей без сознания в загоне, но сейчас она просто побелела.

– Отравили?

Эрик кивнул.

– Мою мать? – с болью спросила она, и у Эрика сжалось сердце.

– Да.

Она помолчала некоторое время, переваривая услышанное, и снова взглянула на него.

– И отец думал, что тот, кто сделал это, может убить и меня?

Эрик сердито нахмурился:

– Не уверен. Он, к сожалению, говорил очень неопределенно. Я только знаю, что он беспокоился о твоем благополучии в случае его смерти. И сейчас, после этих двух покушений, я боюсь, что он опасался именно этого.

– Но моя мать… Кто мог отравить ее?

– Элеонора.

Глаза Розамунды расширились.

– Да, пожалуй, ты прав: она могла опасаться, что отец расторгнет брак с ней, чтобы остаться с моей матерью.

Эрик задумчиво кивнул.

– Но я не понимаю, зачем ей вредить мне. Я не угрожаю ее положению.

– Да, – согласился Эрик. – Я тоже этого не понимаю.

Они помолчали, потом Эрик взял ее за руки.

– Розамунда, тебе нельзя больше убегать одной, как сегодня. Когда я увидел тебя лежащей в загоне… – Его руки на секунду сжали ее пальцы, и он отвел взгляд. Через мгновение он снова посмотрел на нее, и в его голосе опять появились ворчливые нотки: – Ты поклялась повиноваться мне, и я приказываю: никуда не ходи одна.

Он встал и указал рукой на постель:

– А теперь отдыхай! Я должен выяснить, не видел ли кто-нибудь чего-либо необычного. Хотя вряд ли, – раздраженно добавил он, направившись к двери.