"Когда приходит беда" - читать интересную книгу автора (Делински Барбара)

Глава вторая

Поппи Блейк лежала на боку лицом к окну. Постороннему наблюдателю показалось бы, что она любуется занимающимся над озером рассветом. Но Поппи унеслась мыслями далеко, в другой мир, где можно было исправить прошлые ошибки и начать жизнь заново. В том мире она не лежала бы одиноко в постели. А рядом с ее кроватью не стояла бы инвалидная коляска.

У Поппи были парализованы ноги – двенадцать лет назад она упала со снегохода. За эти годы она узнала все, что узнаёт каждый, попавший в схожую беду. Главный урок заключался в том, что время нельзя повернуть вспять.

И тем не менее иногда она позволяла себе помечтать. Сегодня утром она думала о мужчине, которого видела всего несколько раз. Высокий, с рыжеватой шевелюрой, голубыми глазами и очень волнующим, низким голосом. Он звонил ей регулярно, пока она не дала ему понять, чтобы он этого больше не делал. Какие между ними могут быть отношения, когда она прикована к инвалидной коляске? Очевидно, он это понял. Уже месяц она не слышала его голоса.

Тут как раз зазвонил телефон, стоявший на столике рядом с кроватью. Это был ее личный номер, не связанный с коммутатором частной телефонной службы города Лейк-Генри, который занимал соседнюю комнату и который Поппи обслуживала.

На определителе высветился номер Хезер.

– Алло? – произнесла Поппи, недоумевая, почему подруга звонит так рано, хотя они виделись только накануне вечером.

Но это была не Хезер.

– Это Мика. У нас беда. – У Поппи не укладывалось в голове все то, что он ей рассказал. Закончил он словами: – Девочек нужно отвезти в школу. Ты можешь это сделать?

– Конечно, я отвезу, – ответила Поппи в замешательстве. – Но ведь Хезер – это Хезер, а не какая-то другая женщина. Она ни в чем не виновата.

– Я говорил то же самое, но меня не стали слушать. Я подъеду минут через пять. Хорошо?

– Буду ждать.

Сборы никогда не занимали у Поппи много времени. Она и раньше, до несчастного случая, не придавала значения нарядам и косметике.

Набросив парку, она выехала в коляске на крыльцо, на ходу приглаживая рукой коротко стриженные волосы. Вскоре Поппи увидела свет фар.

Вместо ступенек к входным дверям вел пандус, подогреваемый электричеством, чтобы зимой коляска не скользила по льду. Поппи скатилась вниз и затормозила у машины Мики.

Тот выскочил наружу. Это был высокий, плотный шатен с длинными даже по местным сельским меркам волосами. Одет он был в выцветшие джинсы, сапоги и клетчатую шерстяную куртку. Мика выпустил из машины девочек. Обе были в ярких парках, с маленькими ранцами за спиной.

– Бутерброды в ранцах, – сказал он Поппи. – Хезер приготовила их вчера вечером. Она всегда делает это заранее…

Его голос сорвался, и он на секунду замер.

Поппи кивнула:

– Поезжай. Выясни все как следует.

Она взяла ранец у Мисси, которая встала позади коляски, чтобы помочь Поппи въехать на крыльцо.

– Спасибо тебе, – сказал, понизив голос, Мика.

Он еще раз посмотрел на дочерей и сел за руль. Когда Мика уехал, Поппи усадила Стар себе на колени.

– Вы завтракали?

– Мы собирались, но не успели, – ответила Мисси.

– Папа забыл, – добавила Стар.

– У папы много забот, – сказала Поппи. – А у меня, кроме вас, забот нет.

Думать Поппи могла только о Хезер, но вести себя старалась так, будто ничего особенного не произошло. Она разогрела в тостере вафли, намазала их маслом и полила кленовым сиропом. Между делом Поппи болтала с девочками о школе, приближающемся Ледовом празднике. Мисси охотно ей отвечала, а Стар молчала, но не отходила от Поппи ни на шаг.

– Все в порядке? – время от времени заботливо спрашивала ее Поппи.

Та каждый раз кивала, но выглядела очень грустной.

Поппи хотелось сказать ей, что с Хезер все будет хорошо. Что она вернется, это какая-то ошибка, ваш папа все уладит.

Но она ничего не сказала, потому что сама ничего не знала. И это ее беспокоило. Поппи гордилась тем, что всегда была в центре всех городских событий.

Она была абсолютно уверена, что Хезер не совершала того, в чем ее обвиняли. Но кто-то же указал на нее ФБР.

К несчастью с Хезер могли приложить руку не только местные жители. Три месяца назад Лейк-Генри оказался в центре скандала вокруг сестры Поппи, Лили. Журналисты тогда буквально наводнили городок. Поппи склонялась к мысли, что во всем виноват кто-то из них.

Но она не могла обсуждать это с девочками. После завтрака Поппи помогла им надеть парки и оделась сама. На улице она с помощью специального подъемника уселась за руль ярко-красного «блейзера» с полностью ручным управлением.

Высадив девочек у школы, она крепко обняла их на прощание.

Как только они скрылись за дверью школы, Поппи набрала на мобильном номер Джона Киплинга, мужа Лили. Он был редактором местной городской газеты. Дома никто не отвечал, поэтому Поппи решила, что Джон уже на работе.

Летом бы Поппи добралась до кабинета Джона и поговорила с ним с глазу на глаз. Но зимой выбираться из «блейзера» и потом загружаться в него было не очень удобно. Поэтому она набрала номер редакции газеты «Лейк ньюс».

– Киплинг слушает, – рассеянно ответил Джон.

– Это Поппи. Ты уже обо всем знаешь?

– Привет, дорогая. – Его голос смягчился. – Нет. А что такое?

– С Хезер беда! – Поппи весьма эмоционально посвятила Джона в суть дела, а потом сказала: – Не понимаю, как такое могло случиться. Хезер – последняя, кого бы я заподозрила в сокрытии своего настоящего имени и в убийстве. Но кто-то решился ее оговорить, и я хотела бы узнать, кто этот подлец. В нашем городе никто не стал бы доносить на Хезер. Скорее всего, это сделал один из тех парней, которые приезжали прошлой осенью во время заварухи вокруг Лили.

– Подожди минутку. Где сейчас Хезер?

– Мика и Касси поехали разбираться с агентами ФБР. Я не знаю, куда именно…

– В Конкорд. Агенты ФБР должны обратиться в федеральный суд. А ближайший федеральный суд в Конкорде.

– Федеральный суд? – переспросила Поппи. – Хезер в федеральном суде? У меня это в голове не укладывается.

– Это потому, что ты уверена в ее невиновности.

– А ты не уверен? Хезер абсолютно честный человек. Люди доверяют ей. Спроси Чарли. Меньше чем за год он повысил ее от повара до менеджера. Именно на нее он оставляет ресторан, когда уезжает из города с Анеттой и детьми.

– Поппи, ты напрасно расточаешь свое красноречие. Я с тобой не спорю.

– Ты можешь узнать, кто на нее настучал?

– Сначала надо понять, что происходит в Конкорде. Я должен сделать несколько звонков. Как только что-нибудь узнаю, сразу тебе перезвоню.

Через несколько секунд Поппи уже ехала мимо каменного забора, окружавшего имение «Блейк орчард», гордость ее матери. Свернув с дороги и проехав метров семьсот по гравийному проселку, она оказалась бы у дома матери.

Но она повернула на дорогу к озеру. Около своего дома она быстро выбралась из машины и на коляске въехала в помещение коммутатора. Поппи с нетерпением ждала новостей.

Даже привалившись к стене, Мика выделялся в приемной суда ростом. Касси попросила его подождать в приемной – вот он и ждал, засунув руки в карманы куртки.

Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Касси вышла наконец из дальней комнаты. Она жестом предложила ему следовать за собой. Пройдя по коридору, она вежливо постучала в дверь и толкнула ее. Мика ожидал увидеть за дверью Хезер. Но в комнате был только стол и два металлических стула.

– Где она? – спросил он.

– Сейчас подойдет, – ответила Касси.

Она замолчала, так как в этот момент дверь снова открылась.

У Мики внутри все будто оборвалось. Охранник ввел Хезер. Она была смертельно бледна и выглядела напуганной.

Мика подошел к ней, обнял. Охранник вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

– Ты когда-нибудь раньше слышала имя той женщины? – спросила Касси.

Хезер заплакала. Мика не понимал, знает она, о чем идет речь, или нет. Он в отчаянии посмотрел на Касси:

– Она никакого отношения не имеет к той женщине. Что нам делать?

Касси подошла ближе, по-дружески коснулась плеча Хезер:

– Дорогая, я должна все знать. Иначе я не смогу быть твоим адвокатом. Ты Лайза Мэтлок?

Глаза Хезер были полны слез.

– Я Хезер Малоун.

– Ну вот, видишь, – сказал Мика с чувством. – Ты получила ответ. Что дальше?

После паузы, которая показалась Мике ужасно долгой, Касси сказала:

– Дальше мы будем бороться.

Поппи развела огонь в камине, заварила себе кофе и удобно устроилась у окна с видом на озеро. Все ее мысли были о Хезер. Некоторых своих подруг Поппи знала дольше, чем Хезер, но с ней она почувствовала особую близость уже при первой встрече. Поппи была тогда студенткой второго курса университета, а Хезер работала в кафе «У Чарли». Обе они любили бывать на природе. Каждые выходные они вместе отправлялись в горы. Вспоминая то время, Поппи только сейчас поняла, что говорила тогда в основном она сама, а Хезер все больше слушала. Затем с Поппи произошел несчастный случай, и после него Хезер не отходила от подруги ни на шаг. Она не говорила лишних слов, не донимала соболезнованиями и не пыталась утешить. Она считала, что надо принять все как есть и жить дальше. Ее спокойствие было лучшим утешением.

Поппи думала теперь об этой ее сдержанности и немногословности, о том, была ли для этого какая-то особенная причина. В этот момент замигала лампочка на табло коммутатора и высветился номер телефона Джона. Она надела наушники с микрофоном.

– Ну как, удалось что-нибудь узнать?

– Она в федеральном суде в Конкорде. Сейчас там идет слушание. Оказывается, парень, в убийстве которого обвиняют Лайзу Мэтлок, был сыном Диченцы, сенатора от Калифорнии.

– И ты можешь представить себе, чтобы Хезер вращалась в кругу политиканов? Я лично не могу.

– Мне об этом рассказал приятель, который освещает работу суда в газете «Монитор». Я просто передаю то, что услышал от него. Сейчас я еду в Конкорд. Позвоню, когда вернусь.

– Уж будь добр, – сказала Поппи и отключила линию.

Сняв наушники, она сделала глоток кофе и попыталась представить себе Хезер в Конкорде. Но никак не могла совместить знакомое лицо с образом женщины в зале суда.

На пульте загорелась еще одна лампочка. На этот раз звонили из книжного магазина Марианн Херси. Поппи приложила к уху наушник и нажала кнопку:

– Слушаю.

– Что происходит? – спросила Марианн.

Марианн была одной из пяти приятельниц, которые каждый вторник приходили к Поппи на ужин. Хезер ужинала с ними накануне.

– Ты знаешь, что говорят о Хезер по телевизору?

– По телевизору?

– Что она намеренно сбила на машине сына сенатора Диченцы, скрылась с места происшествия и никто ее больше не видел. Только недавно агенты ФБР получили информацию о ней от кого-то, кто был здесь прошлой осенью. А ты что-нибудь об этом знаешь?

– Меньше, чем ты. Сейчас включу телевизор. Потом перезвоню.

Поппи включила телевизор и услышала следующее: «Наметился серьезный прорыв в расследовании убийства Роберта Диченцы, совершенного пятнадцать лет назад в Сакраменто. Диченцу, которому в то время было двадцать пять лет, сбила машина, когда он возвращался с приема, устроенного для сбора средств на избирательную кампанию его отца, сенатора от штата Калифорния. За рулем сбившей его машины находилась восемнадцатилетняя Лайза Мэтлок, которая ранее тем же вечером ему угрожала. По версии ФБР, Лайза Мэтлок последние четырнадцать лет проживала в штате Нью-Хэмпшир под именем Хезер Малоун. Сегодня утром она была задержана в своем доме в Лейк-Генри и доставлена в федеральный суд. Только что завершилось слушание, в ходе которого адвокат Малоун отвергла предъявленные ее клиентке обвинения. Это значит, что адвокат будет бороться против экстрадиции Малоун в Калифорнию. Поскольку экстрадиция входит в компетенцию штата Нью-Хэмпшир, подозреваемая будет переведена в Уэст-Имс, в главный суд первой инстанции, где сегодня состоится еще одно слушание. С вами был Брайан Андерсон, «Девятый канал, Конкорд».

Марианн сказала, что на Хезер агентов ФБР навел кто-то, кто приезжал сюда прошлой осенью. Кто-то решил, что она похожа на ту девушку из Калифорнии, и превратил жизнь Хезер в ад. Поппи хотелось бы знать, кто это сделал.

Гриффин Хьюз разговаривал по телефону, стоя у огромного кожаного дивана в гостиной своего особняка в Принстоне, штат Нью-Джерси. Его собеседником был Прентисс Хейден, в свое время один из самых влиятельных сенаторов. Теперь, когда ему было уже за восемьдесят, он удалился от дел и жил на своей ферме в Виргинии. Гриффин писал биографию Хейдена.

– Я не хочу, чтобы вы об этом упоминали, – никак не соглашался с ним Хейден.

– Но это же часть вашей жизни, – терпеливо убеждал Гриффин. – Никто не осудит вас за внебрачного ребенка. Вы же его признали. Вы дали ему все то же, что и законным детям.

– Гриффин, я ведь гораздо старше вас. В старые добрые времена не принято было говорить на такие темы. Мы соблюдали рамки приличия. Как сейчас помню…

Гриффин вежливо выслушивал уже известный ему эпизод из жизни Хейдена. Машинально он взял пульт дистанционного управления и включил телевизор. Передавали срочное сообщение из Конкорда. Он прервал собеседника:

– Сенатор Хейден, можно будет вам перезвонить?

– Да, но я не хотел бы, чтобы вы упоминали в биографии эту деталь. Это мое окончательное решение.

– Я позвоню завтра, – закончил разговор Гриффин.

Он положил трубку и мрачно уставился на экран. Когда новости закончились, он отшвырнул пульт и схватил телефон. Набрав номер своего брата, Гриффин подошел к окну.

Брат ответил после первого же гудка:

– Слушаю.

– Где ты находишься? – спросил Гриффин.

– В трех кварталах от работы.

Значит, он не в Лейк-Генри, а в Вашингтоне. Хорошо хоть так.

– Я сейчас услышал по телевизору новости о Хезер Малоун и вот пытаюсь понять, каким образом все это выплыло. Надеюсь, ты к этому отношения не имеешь.

Рэндалл Хьюз довольным голосом ответил:

– Конечно, имею. Как же мне повезло!

– Рэнди, когда я увидел фотографию, я просто рассуждал вслух. Я всего лишь сказал, что видел женщину, которая немного похожа на ту девушку.

– А дальше я действовал самостоятельно, – с гордостью подтвердил Рэнди. – Именно так и бывает с подобного рода делами. Иногда достаточно одного случайного замечания, которое подтолкнет тебя в правильном направлении.

– Я тебя никуда не подталкивал, – настаивал Гриффин. – Я всего лишь сказал, что фотография напомнила мне женщину, которую я видел. Разве я говорил, что видел ее в Лейк-Генри?

– Не обязательно быть гением, чтобы это вычислить. Ты только что вернулся оттуда и не мог говорить ни о чем другом, кроме этого городка.

Это было действительно так. Гриффин приехал домой увлеченный Поппи Блейк, с которой встретился в Лейк-Генри.

– Ты не понимаешь. Это хорошие люди. Так с хорошими людьми не поступают.

– Эй, – осадил его Рэнди официальным тоном стража порядка. – Пятнадцать лет назад эта женщина скрылась. Теперь ФБР наконец-то задержало ее.

– ФБР задержало не ту женщину! – воскликнул Гриффин. – Если бы я знал, что ты так поступишь, никогда бы не сказал тебе ни слова. – По голосу Гриффина было понятно, что он обиделся.

– А что это ты так разволновался? Ты уже не был там больше месяца. Я думал, у тебя к тем местам интерес пропал.

Может, Рэнди так и думал, но Гриффин не забыл Поппи, и интерес к ней у него совсем не пропал. Он был заинтригован ею с того самого момента, когда первый раз позвонил начальнику полиции Лейк-Генри, намереваясь написать статью о ее сестре Лили, и Поппи ответила на его звонок. Мужество. Вот что поразило Гриффина в ее характере. Оно чувствовалось в каждом произнесенном ею слове.

Потом, когда он увидел ее в инвалидной коляске, внутри у него что-то дрогнуло. Коляска была очень легкая, сделана по последнему слову техники и… бирюзового цвета.

Ему пришлось долго уговаривать Поппи, прежде чем она согласилась поужинать с ним в ресторане. Они прекрасно провели время – часа три разговаривали обо всем на свете.

Но когда он попытался снова встретиться с ней, она отказалась. Он знал почему. Она сказала об этом в первую же минуту их первой встречи. Я не могу бегать. Не могу кататься на лыжах. Не могу танцевать. Не могу водить машину, если она специально не переоборудована. Я даже не могу стоять в душе.

Он понял: ей необходимо время, чтобы что-то для себя решить, и поэтому не стал упорствовать. Через некоторое время он заехал к Поппи на пару часов, сказав, что просто проезжал неподалеку. Каждые несколько недель он посылал ей открытки, но не звонил уже целый месяц. Это не значило, однако, что он бездействовал. Гриффин приложил немало усилий, чтобы узнать о Поппи все, что возможно.

Одно он знал с самого начала. Они с Хезер Малоун были лучшими подругами. Если Поппи узнает, что именно Гриффин подсказал ФБР, где искать Хезер, она не станет с ним больше разговаривать.

Поэтому он заявил Рэнди:

– Если ты хоть кому-нибудь скажешь, что получил наводку от меня, знай, я с тобой больше не общаюсь!

– Тоже мне угроза!

– Из уст родного брата – очень даже угроза.

– Эй! – Чувствовалось, что Рэнди был бы рад закончить этот разговор. – Я заезжаю в гараж. Связь пропадает.

Гриффин снова включил телевизор. Ведущий как раз объявил, что на связи со студией находится Рэндалл Хьюз, агент ФБР, который распутал это дело. К своему ужасу, Гриффин увидел на экране брата, который говорил, что получил информацию о Хезер Малоун от анонимного источника из числа журналистов, которые посетили Лейк-Генри прошлой осенью.

Когда интервью окончилось, Гриффин выключил телевизор и попытался оценить ущерб. Хьюз – довольно распространенная фамилия. Даже если Поппи смотрела передачу, она могла не обратить внимания на это совпадение.

Сомнения относительно того, догадалась она или нет, мог разрешить один телефонный звонок. Но ему не хотелось выяснять это по телефону. Лучше будет поехать к Поппи и выяснить все при личной встрече.

Поппи пропустила интервью с Рэндаллом Хьюзом, не слышала фамилии, не видела лица, потому что на нее в это время обрушилась куча работы. Ближе к полудню все линии коммутатора были заняты. Одни звонки были от местных жителей, которые хотели услышать подтверждение случившегося, другие – от журналистов.

Труднее всего было отвечать на вопросы вроде тех, которые задавала сестра Поппи, Роза.

– А что, если ее из тюрьмы не выпустят? Что будет делать Мика? – спросила Роза.

– Ее выпустят. Она ничего плохого не сделала.

– Мика очень переживает? – не унималась Роза.

– Конечно. Он любит Хезер.

– Да я сейчас не о любви. Кто теперь будет помогать ему перерабатывать кленовый сок?

Поппи занервничала, ей стало просто физически нехорошо. С ней часто такое случалось, когда она разговаривала с Розой. Та была настоящей паникершей.

– Что ты зациклилась на этом? – спросила ее Поппи. – Хезер выпустят.

– Понимаешь, – ответила Роза, – Хезер как раз получила кучу предложений от моего мужа Арта и собиралась применить их в этом сезоне: новый выпариватель, новая торговая марка, новая система отчетности… Мика расширил бизнес в надежде, что Хезер будет ему помогать. А ее нет. Метеорологи предсказывают солнечную погоду. Если начнется потепление, сок пойдет уже через пару недель. И надо же, чтобы все так некстати! Как это случилось?

– Я не знаю, – оборвала ее Поппи и отключила линию.

Гриффин ехал на своем сером «порше». Самым ценным в машине он считал прибор спутниковой навигации, который установил год назад. Вводишь пункт назначения, и приятный женский голос дает тебе рекомендации о маршруте. Он назвал эту виртуальную помощницу «Сейдж».

Если бы он ехал прямо в Лейк-Генри, помощь «Сейдж» ему бы не понадобилась. Дорогу он знал прекрасно. Но сейчас он ехал в другой город штата Нью-Хэмпшир, в Уэст-Имс.

Зазвонил мобильный телефон, на дисплее высветился номер, который он набирал час назад.

– Привет, Дункан! Ты что-нибудь узнал?

Дункан Клейс, его университетский приятель, работал репортером в одной из газет Сан-Франциско.

– Лайза Мэтлок родилась и провела детство в Сакраменто, – зачитал Дункан свои записи. – Мать бросила семью, когда девочке было восемь. Ее воспитывал отец. Еще до ее рождения он отсидел за кражу со взломом. Они едва сводили концы с концами.

– Отец жив?

– Нет. Умер от инфаркта через два года после исчезновения Лайзы. О матери ФБР до сих пор ничего не известно.

– А друзья у Лайзы были?

– После исчезновения Лайзы ее отец ответил на этот вопрос утвердительно. Но никто так и не объявился, хотя бы чтобы помочь ей. Отец утверждал, что кто-то им помешал.

– Кто-нибудь из семьи Диченца?

– Похоже на то.

– Какие отношения были между Лайзой и Робом?

– Сначала семья утверждала, что никаких отношений между ними не было. Но после убийства от друзей Диченцы просочились слухи, что Лайза и Роб состояли в связи. Тогда семья изменила показания и заговорила о вымогательстве. Якобы в тот вечер Лайза и Роб поссорились, потому что Роб, который до этого встречался с девушкой всего пару раз, решил порвать с ней, а Лайза потребовала денег за молчание.

– О чем она должна была молчать? – спросил Гриффин.

– Она была дочерью уголовника. Родителям Роба, естественно, не хотелось, чтобы ее имя упоминалось в связи с их сыном. Так что она вполне могла шантажировать их сына.

– Через два километра вам съезжать с автострады, – предупредила «Сейдж». – В конце виадука перестройтесь в левый ряд.

Гриффин послушно перестроился.

– Есть еще что-нибудь? – спросил он Дункана.

– Могу поискать. Что-нибудь конкретное или все, что найду?

– Все, что найдешь, плюс как можно больше фотографий Лайзы Мэтлок.

Закончив разговор, Гриффин съехал с автострады, а потом набрал номер Ральфа Хаскинса, старинного друга семьи. Ральф был частным детективом и уже слышал новости из Нью-Хэмпшира. Поэтому Гриффину ничего не пришлось объяснять, когда он попросил собрать как можно больше информации о Лайзе Мэтлок.

В Уэст-Имсе Гриффин легко нашел суд. Он оставил «порше» в соседнем переулке и подошел к зданию суда как раз в тот момент, когда из огромных дверей показались присутствовавшие на слушаниях. Все выглядели довольно мрачно.

Гриффин огляделся в поисках знакомых лиц и с облегчением вздохнул, заметив коротко стриженную бородку Джона Киплинга. Гриффин протянул ему руку и обрадовался тому, как доброжелательно приветствовал его Джон.

– Ну что?

– Ее решили задержать на месяц без права освобождения под залог. Пятнадцать лет назад Лайза Мэтлок скрылась от правосудия. Велика вероятность, что она могла бы проделать это и на сей раз.

– Вы считаете, что Хезер – это Лайза?

– Не я так считаю, – возразил Джон. – Так считают судья, прокурор, ФБР. И семейство Диченца. Чарли Диченца все еще очень влиятельная фигура. На освобождение Хезер не было никакой надежды.

– Касси все равно добьется ее освобождения, – сказал Гриффин.

– Да, но знаете, чего это будет стоить? Тридцать дней жизни Хезер, Мики, Мисси и Стар – это только часть цены. Другая часть – деньги. Только на судебные издержки уйдет огромная сумма.

– Она невиновна, – настаивал Гриффин.

– Но потребуется огромная сумма, чтобы это доказать. У Мики таких денег нет. – Джон остановился и как-то странно посмотрел на Гриффина. – А что вы здесь делаете?

– Я ехал в Лейк-Генри и решил завернуть сюда.

– Где вы пропадали? Когда мы виделись в последний раз, вы явно проявляли интерес к Поппи. Исчезая на несколько недель, вы вряд ли укрепите ваши с ней отношения, – сказал Джон и зашагал дальше. Гриффин пошел с ним рядом.

– Она не очень-то поощряла мои ухаживания.

– Вы же знали, что у нее масса проблем. Кстати, а она в курсе, что вы сегодня приедете?

– Нет. Я думал сделать сюрприз.

– Поппи не любит сюрпризов. – Джон остановился у своей машины с надписью «Лейк ньюс» на двери. – Почему вы решили ехать именно сейчас? Если планируете писать о Хезер, подумайте, стоит ли.

– Я не собираюсь писать о Хезер. У меня другие планы. Если бы я только мог помочь ей…

– Почему вы этим занимаетесь?

– Потому, что с Хезер поступают несправедливо.

– Вы считаете, что она невиновна, потому что она подруга Поппи?

– Отчасти. И поэтому тоже.

Джон внимательно посмотрел на Гриффина:

– Желаю успеха. Учтите только, что Поппи захочет услышать и остальное.

У Гриффина участился пульс. Значит, Джон все знает. Конечно, он догадался. Гриффину ничего не оставалось, кроме как признаться:

– Я сделал это ненамеренно. Когда я упомянул о сходстве Хезер с девушкой на фотографии в кабинете брата, мне и в голову не могло прийти, что Рэнди отправится в Лейк-Генри и начнет там что-то вынюхивать.

Джон недоуменно посмотрел на Гриффина, но потом вдруг нахмурился:

– Рэндалл Хьюз. О боже, до чего же я несообразительный. Гриффин понял, что он наделал, и опустил голову.

– Я соображаю еще хуже, чем вы.

– Так это вы навели на Хезер ФБР.

– Нет, у меня просто вырвалось, что две девушки похожи.

– Поппи вычислила, что информация исходит от кого-то, кто был в Лейк-Генри осенью. Уверяю вас, она совсем не обрадуется, узнав, что от вас. Вы собираетесь ей об этом рассказать?

– Скорее всего, да. Я не умею врать. С другой стороны, если кто-то из моих друзей найдет доказательства того, что Хезер – это не Лайза, я буду реабилитирован.

Джон какое-то время изучал его лицо, затем, покачав головой, открыл дверцу машины.

– Хуже ситуации не придумаешь, – проворчал он, усаживаясь за руль.

Гриффин придержал дверцу:

– Мне нужно будет где-то остановиться. У вас в городе сдаются комнаты?

Ближайшая гостиница находилась чуть не в часе езды от Лейк-Генри. Гриффин не хотел останавливаться так далеко.

– Не думаю, что жители нашего города захотят общаться с прессой, – сказал Джон.

– Я еду не как журналист, а как друг Поппи.

– Это еще хуже. Вы ведь знаете, как трепетно все мы относимся к Поппи.

– Знаю, – ответил Гриффин. Джон завел машину.

– Брат Чарли Оуэнса давно уехал из Лейк-Генри, но у него там остался дом, за которым надо присматривать зимой. Если хотите заручиться поддержкой Чарли, а поддержка Чарли в нашем городе многого стоит, вы могли бы остановиться в этом доме. – Он бросил на Гриффина оценивающий взгляд: – Нет, скорее всего, вы не сможете там жить…

– Я не боюсь трудностей, – заверил его Гриффин.

– Дом находится на Малом Медвежьем острове. В полукилометре от берега, – предупредил Джон.

– Как туда добираются зимой?

– Пешком или на машине. Лучше на пикапе. Не думаю, что ваш «порше» пройдет.

Он уже собирался закрыть дверцу, но Гриффин опять придержал ее:

– Я возьму пикап напрокат.

– Хотите совет? Мой двоюродный брат Бак продает свой пикап. Вы заплатите побольше, чем он просит, и добьетесь расположения значительной части жителей Лейк-Генри.

– Согласен, – решил Гриффин. – Еду за вами.

Двоюродный брат Джона, Бак, жил на дальней окраине Лейк-Генри, которая называлась Ридж. Поскольку на «порше» туда было не добраться, Джон предложил Гриффину поставить машину в одном из эллингов на берегу озера. Дальше в Ридж они поехали на машине Джона.

Когда Поппи проехала мимо них, она была слишком озабочена, чтобы заметить Гриффина, – позвонил Мика и попросил забрать девочек из школы.

Выйдя из школы, Мисси и Стар увидели Поппи и остановились как вкопанные.

– Где Хезер? – спросила, подбежав к ней, Мисси.

– В Уэст-Имсе.

– А что она там делает? Ну что было на это ответить?

– У нее там дела. Поэтому мы сейчас поедем домой и испечем печенье с кленовым сиропом.

– К кому домой? – поинтересовалась Мисси.

– К вам, – ответила Поппи.

Мисси вздохнула:

– Хезер к ужину вернется?

– Не думаю.

– А когда она вернется?

Через десять дней? Двадцать? Тридцать? Как это объяснить ребенку?

– Надеюсь, что скоро. Мисси, я совсем окоченела. Еще минута, и колеса моей коляски вмерзнут в снег. Давайте сядем в машину.

В машине Поппи на полную мощность включила обогреватель, но все равно было прохладно. Мороз крепчал. Она только успела отъехать от школы, как почувствовала на плече руку Стар.

– Мама уехала навсегда? – спросила девочка.

– Нет, детка, она просто поехала в Уэст-Имс. «Пристегнись», – собиралась сказать ей Поппи, но Стар выглядела такой испуганной, что она промолчала.

– Нет, она уехала не навсегда.

– А если она никогда не вернется?

– Обязательно вернется. Она тебя очень любит. Через некоторое время Стар чуть не плача тихо сказала:

– Хочу к маме!

Поппи еще никогда в жизни не чувствовала себя такой беспомощной.

– Я знаю, что ты хочешь к маме. Я знаю.

Времени у Гриффина было в обрез. Надо было заехать в магазин к Чарли, чтобы получить от него необходимые инструкции и сделать закупки, а затем вокруг озера пробираться к дальнему берегу. Он прикинул, что до наступления темноты у него есть еще пара часов.

В магазине Гриффин нашел Чарли и изложил ему свою просьбу. Чарли согласился пустить Гриффина в дом, хотя особого восторга при этом не выразил.

– Введите меня в курс дела, – попросил Гриффин.

– Дрова на крыльце. Если надо будет сколоть лед с труб, инструмент за дверью. Электричество включается рубильником.

Гриффину все было вроде бы ясно. Он купил кофе, хлеб, яйца, сыр, консервированный суп в банках и несколько канистр воды. Вспомнив, что надо будет растапливать печь, взял пачку газет. Забросив покупки в пикап Бака, Гриффин отправился в путь. Вскоре появился указатель: «Дорога на Малый Медвежий остров».

– Поезжайте до конца, – инструктировал его Джон, – а потом съезжайте прямо на лед.

– На лед? – засомневался Гриффин. – А не провалюсь?

– Нет, – заверил его Джон. – Пикапы там часто ездят. В этом году еще ни один не провалился.

Сомнения Гриффина рассеялись, когда он увидел, что дорога расчищена. Он смело повернул на нее.

Когда перед Гриффином возникла панорама озера, он улыбнулся. Но спустя несколько мгновений улыбка сошла у него с лица. Расчищенный участок дороги закончился, и пикап сразу же забуксовал. Гриффин выпрыгнул в глубокий снег, обошел машину. Колес почти не было видно. Солнце уже садилось.

Гриффин решил не терять времени даром. Джон говорил, что от берега до острова всего полкилометра. Это недалеко, можно добраться и пешком. Он достал из пикапа спальный мешок, ноутбук, сумки с продуктами и направился к острову. Лед был крепким, не прогибался и не трещал.

Обогнув остров, Гриффин увидел дом, который ему сразу понравился. Простая бревенчатая хижина, поленница дров слева под навесом широкого крыльца. Он занес вещи в хижину и закрыл за собой дверь.

Внутри было темно, холодно, попахивало плесенью.

Гриффин раздвинул занавески на окнах и увидел выключатель. Щелкнул им, но света не было. Он пощелкал другими выключателями. Никакого результата. Тут он вспомнил, что где-то должен быть рубильник. Он достал мобильный телефон, чтобы позвонить Чарли. Но телефон не работал – он находился вне зоны досягаемости сигнала.

Пройдя на кухню, Гриффин одну за другой открывал дверцы стенных шкафов, пока не нашел свечи, фонарь и спички. Он зажег фонарь, но легче от этого не стало.

Выйдя на крыльцо, он смел с поленницы снег. Постукивая поленом о полено, чтобы сбить налипший снег, он ушиб большой палец.

Не обращая внимания на боль, Гриффин натаскал в дом побольше дров. Скрутив жгутами газеты, он засунул их в печь, сверху положил поленья и зажег спичку. Скоро печь разгорелась. Тогда, уже почти в полной темноте, он отправился к пикапу за остальными вещами.