"Пламя страсти" - читать интересную книгу автора (Финч Кэрол)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА I

Вирджиния-сити, Монтана,

15 июля 1865 года

Калеб Флемминг, изрыгая проклятия, метался по своему кабинету, расположенному на первом этаже принадлежащей ему гостиницы. Остановившись на минуту, он еще раз перечитал вызвавшую его гнев телеграмму и вновь разразился потоком брани:

– Черт бы побрал эту женщину! – Далее последовала не поддающаяся описанию ругань, в процессе которой «эта женщина» была названа всеми существующими в английском языке уничижительными именами.

– Что за бес в тебя вселился? Или опять Тайрон Уэбстер предлагает продать ему гостиницу и ресторан?

Глубокий, звучный голос Дру Салливана заставил Калеба замолчать. Зажав в кулаке скомканную телеграмму, он развернулся и оказался лицом к лицу с целой горой мышц ростом шесть футов пять дюймов.

– Мало того, что Уэбстер пытается сожрать нас со всеми потрохами, так я еще должен благодарить свою бывшую женушку за очередную гадость! – Калеб сплюнул. – Эта женщина специально выжидала до последней минуты, чтобы я не смог присутствовать на свадьбе и не поставил бы ее в неловкое положение "перед напыщенными приятелями! Черт, я уверен, что это событие станет сенсацией сезона в Чикаго!

– О чем это ты болтаешь? – поинтересовался Дру, глядя на телеграмму в руке Калеба.

Он легким шагом пересек богато обставленную гостиную – следом за ним семенил верный Вонг. Маленький китаец был в широкополой соломенной шляпе, сзади болталась длинная коса. Он остался стоять рядом с Дру, пока тот не предложил ему сесть. С благодарным поклоном Вонг уселся на стул и засунул руки в широкие рукава своей рубахи.

– Мне не нравится, что ты все время ходишь за мной, как преданный раб, – в который уже раз повторил Дру. – Боже всесильный, ты же свободный человек!

Вонг с задумчивым видом привстал со стула, а Калеб продолжил расхаживать по кабинету, как лев по клетке.

Дру прочел Вонгу еще одну нотацию о том, что не следует относиться к нему как к китайскому императору. Десять месяцев назад он вызволил Вонга из толпы пьяных старателей, издевавшихся над китайцем; с тех пор Вонг не пропускал ни одного случая, чтобы не поклониться или не проявить каким-либо иным способом свое глубокое почтение к спасителю. Нескрываемая благодарность и привязанность граничили с подобострастием. Хотя Дру неоднократно просил китайца оставить его в покое, тот буквально стал его второй тенью и следовал за ним по пятам. Дру раздражала преувеличенная преданность Вонга. Теперь он и минуты не мог посидеть спокойно – китаец обязательно слонялся рядом, чтобы стряхнуть пылинку с его ботинок! Вонг чистил их, и они блестели, как только что натертый паркет. Дело не в том, что человечек с косицей не нравился Дру, просто у парня были свои причуды. Вонг был убежден, что перенес уже все возможные болезни, известные в Северном полушарии. Он постоянно чихал и сморкался, при нем всегда было как минимум два носовых платка. Китаец, казалось, реагировал на все, что росло и двигалось. Нос его был постоянно красным от насморка, к тому же он принимал так много дурно пахнущих травяных настоев, что находиться рядом с ним было мукой. Вонг заваривал тертый лук кипящим молоком и пил по четыре чашки этой мерзкой смеси в день. Было еще снадобье, изготовленное из смеси тертого хрена и сока лимона, а также из картофеля и измельченных сосновых шишек и иголок. Часто Вонг сидел, накрывшись полотенцем и вдыхая ароматические пары настоев.

Отвлекшись от своих беспорядочных мыслей, Дру снова перевел взгляд на Калеба – тот все еще метался по комнате.

– Черт бы ее подрал! – пробормотал Калеб. – О, как бы мне хотелось посмеяться над этой высокомерной…

Голос его сорвался, и он, резко обернувшись, внимательно посмотрел на рассевшегося в кресле мужчину с черными, как смоль, волосами и неправильными чертами лица. Калеб отдавал должное его удивительным физическим данным и ценил таланты, которые неоднократно проявлялись за долгие годы их знакомства. Пожалуй, не было человека, равного Дру по изобретательности. Он был настоящим сгустком энергии! Если кто-то и сумеет оказаться в Чикаго до начала свадьбы, то это, конечно, Дру. Да и кто лучше него сможет проводить Тори до Монтаны? Калеб размышлял, и на губах его появилась хитрая улыбка.

– Дру, я хочу попросить тебя об одном одолжении как своего старого друга, – наконец произнес он.

Дру слегка нахмурился. Похоже, Калеб задумал что-то весьма серьезное.

– Ты же знаешь, я сделаю для тебя все, что сумею, – ответил он вежливо. – Но…

– Я не стал бы тебя просить, не будь это так важно для меня, – оборвал его Калеб. – Я хочу, чтобы ты срочно привез ко мне дочь. Было бы лучше сделать это еще вчера.

– Откуда ее надо привезти? – с любопытством спросил Дру.

– Из Чикаго, она там живет. Ее отчим стал богатым железнодорожным магнатом, а мать купается в богатстве, как утка в воде.

– Чикаго! – не веря своим ушам, воскликнул Дру. – С этим городом, как тебе известно, у меня связаны неприятные воспоминания. Мне хотелось бы вообще стереть их из памяти. В первый и последний раз, что я там был, мне пришлось столкнуться с одним сукиным сыном, чей папаша владеет скотобойней и мясными лавками. Я провел свое стадо через земли воюющих с нами индейцев, через горные потоки и разлившиеся реки, через высокие горы – все для того, чтобы добраться до Чикаго. И этот подлый мерзавец заплатил мне за мой скот лишь половину его истинной стоимости! Я поклялся, что никогда больше ноги моей не будет в этом проклятом городе. Эту клятву я намерен выполнить.

Калеб умоляюще посмотрел на него, но Дру отрицательно покачал головой:

– Клянусь Богом, Калеб, я не намерен надолго отлучаться со своего ранчо. Кроме того, дорога до Чикаго займет не меньше трех недель, даже если я сяду на пароход, идущий вниз по Миссури на всех парах.

– Мне все известно, – сказал Калеб, пожав плечами. – Но я же сказал – для меня это очень важно.

– Может быть, тебе это и важно, но мне – нет. – Дру пренебрежительно фыркнул: – Я должен заниматься ранчо. Последнее время нам не давали покоя угонщики скота; похоже, этих ворюг подослал Тайрон Уэбстер…

– Что ты поднимаешь такой шум, Дру! У тебя три брата, которые вполне могут тебя заменить, – прервал его Калеб. – Пора уже поручать им важные дела. Ты относишься к ним, как к малым детям, а сам лезешь из кожи вон. Надо немного отдохнуть.

– В Чикаго? – Дру с отвращением фыркнул. – Я, пожалуй, предпочту один на один столкнуться с племенем индейцев.

– А теперь выслушай меня, мой мальчик. Если бы не я, ты никогда бы не разбогател и не смог купить себе достаточно земли, чтобы содержать себя и своих младших братьев. Ты мне многим обязан…

– Если бы не ты? – На губах Дру заиграла едкая ухмылка. – Если мне не изменяет память, когда мы скитались в горах, именно ты поскользнулся и полетел вниз. Мне пришлось тебя спасти.

– Но зато благодаря этому падению я нашел богатейшую золотую жилу, – парировал Калеб. – Не наткнись я тогда на золотые самородки, у меня не было бы этой гостиницы и ресторана, а у тебя твоего обширного ранчо.

Дру усмехнулся, развеселившись. Они познакомились с Калебом в Сьерра-Неваде и стали компаньонами-золотоискателями. Падение Калеба в горах стало тем подарком судьбы, благодаря которому они разбогатели после долгих лет нищенского существования.

– Кто в течение трех лет копался в золотой пыли и посылал все деньги семье в Канзас, оставляя себе ровно столько, чтобы не умереть с голода? И кто сумел в первый же день нашей удачи намыть столько золота, что немедленно послал денег на дорогу твоим братьям?

Дру неловко заерзал на стуле. Он знал, что этот спор он проиграл.

– Это сделал ты, Калеб.

– А кто покупал твой скот по сто долларов за голову, чтобы прокормить старателей? А кто следит за тем, чтобы у тебя в доме всегда была еда, кто контролирует, чтобы тебе вовремя поставляли все необходимое, в то время как вся округа ждет прихода грузовых фургонов по нескольку недель?

– Все это делаешь ты, – жалобно пробормотал Дру. – Но я думал, что мы помогаем друг другу ради нашей давней дружбы. Мне и в голову не приходило, что все свои добрые дела ты заносишь на мой счет, чтобы взыскивать по этому счету всю оставшуюся жизнь!

– Бога ради, Дру. Я не видел свою единственную дочь уже десять лет! Стоило мне отправиться на Запад искать золото, как эта женщина развелась со мной и вышла замуж за человека, перед которым у меня на глазах вертела хвостом одиннадцать лет. И вот теперь эта стерва пытается выдать мою дочь замуж за какого-то там аристократа, который, конечно, соответствует ее представлениям о том, каким должен быть муж моей дочери, – сказал Калеб с горечью в голосе. – Она хочет заставить мою девочку жить по своим мерзким меркам! Однажды я сказал, что эту женщину мне послал ад, чтобы мучить и терзать меня. Похоже, она опять хочет приняться за старое.

Дру и раньше приходилось слышать подобные тирады, когда под воздействием алкоголя и жалости к самому себе Калеб плакался на свою жизнь.

В тяжелые времена, когда богатство, казалось, ускользало от них, Калеб вытаскивал бутылку вина и топил в ней свои разочарования. В такие минуты он проклинал свою бывшую жену за ее коварство. Гвен не стала дожидаться его возвращения. Она собрала необходимые документы и добилась развода, одному Богу известно, под каким предлогом. Когда Калеб приехал в Силвер-сити, его ожидало письмо. История была действительно неприглядной, и во время запоев Калеб своими рассказами о предательстве и жестокости бывшей жены способен был кого угодно вывести из равновесия.

– Я хочу увидеть свою маленькую девочку, свое дитя, до того, как она выйдет замуж за этого прохиндея, – заявил Калеб, пристально глядя на Дру. – Она мое единственное сокровище. Если ей угодно выйти замуж за этого типа, я дам свое благословение, но не раньше той минуты, когда лично увижу ее.

– Тогда садись на корабль до Каунсил-Блаф, затем на поезд до Чикаго и езжай, повидайся с ней сам, – предложил Дру.

– Черт подери, я не могу, потому что эта ведьма специально сообщила мне о свадьбе только что, не оставив никакого времени на поездку. Она решила доконать меня во что бы то ни стало. На твоей же стороне молодость и изобретательность. Если кто-то и сможет добраться до Чикаго до начала свадьбы, – так это ты. А я буду твоим должником до конца своих дней.

Едва возникло опасение, что Дру отвергнет просьбу Калеба, тот использовал самое верное средство – воззвал к чувству долга молодого человека. Дело в том, что, подобно Вонгу, Дру был исключительно преданным и верным своему слову. Но он умел хорошо скрывать свои чувства.

– Виктория для меня все! – умоляюще говорил Калеб, не сводя карих глаз с загорелого лица Дру. – Я просто хочу увидеть ее, убедиться в том, что она счастлива. Разве это так много – ведь я был лишен возможности видеть ее в течение последних десяти лет! Я оплачу все расходы! – В качестве последнего аргумента Калеб развернул неподписанную телеграмму, которую комкал в руке, и устало улыбнулся: – Может быть, это повлияет на твое решение. Погляди, кого подыскала моя бывшая жена в мужья нашей дочери…

Дру прочел телеграмму и нахмурился при виде имени жениха. Надо же – тот самый человек, который надул его при продаже скота, – высокомерный денежный мешок, которому принадлежал огромный скотный двор рядом с железнодорожными складами! Дру ненавидел тупого, наглого Хуберта Каррингтона Фрезье-младшего до сих пор. Мысль о том, что дочь Калеба выйдет замуж за этого мошенника, омрачила его настроение.

Калеб, не отрываясь, глядел на Дру, безмолвно призывая того согласиться. Он был суров и в то же время объят отчаянием.

– Но ты же понимаешь, что если я выкраду Викторию, то твоя бывшая жена начнет преследовать тебя, – проворчал Дру.

Слабая усмешка тронула губы Калеба. Она становилась все шире и наконец стала похожа на улыбку самого дьявола.

– В том-то и дело. У меня в запасе несколько словечек, припасенных для этой особы, и я хочу швырнуть их ей в лицо здесь, в гостиной моего роскошного отеля. Я очень давно жду того момента, когда смогу сказать ей все, что о ней думаю. А сначала я посмотрю, как ей понравится, когда у нее отнимут дочь. Пусть теперь она побудет в моей шкуре.

Дру встал с кресла, расправил широкие плечи и прошел по комнате, чтобы плеснуть в бокал бренди. Эта «охота на гусей» была ему смешна. Но он был готов в ней участвовать – ради Калеба. Слабостью Дру была жалость к бездомным собакам и любовь к безнадежным делам. Хотя он был предан своей семье и друзьям, но женщинам пока не удавалось использовать эту черту его характера. Дру хорошо знал, что большинство женщин в этой части страны сделают и скажут что угодно, лишь бы присосаться к богатому мужчине, нажившему состояние на добыче золота. Его отношения с женским полом до сих пор были неглубокими и недолгими, никакие узы его ни с кем не связывали. Свое сердце он хранил для братьев и для Калеба.

– Эта женщина лишила меня дочери и, вероятно, настроила ее против меня. Тори даже не отвечает на мои письма, – пробормотал Калеб. – Пожалуйста, Дру. Я умоляю тебя!

Я хочу рассказать дочери свою часть истории. Нет сомнений, что Гвен забила голову Тори ложью, просто чтобы обелить себя. Я не хочу уйти в могилу, презираемый собственной дочерью…

Сентиментальный тон Калеба задел в сердце Дру самые чувствительные струны. То, что они обсуждали, было – куда ни кинь – самым обыкновенным похищением, но в свете случившегося с Калебом это не выглядело преступлением. И, Боже правый, если Калеб хочет увидеть свою дочь, он ее увидит!

– Хорошо, друг. Я привезу Викторию, если это для тебя так важно…

Калеб неожиданно выхватил бокал с бренди из рук Дру и сунул взамен несколько увесистых золотых слитков.

– У тебя нет времени для болтовни. Ты должен лететь, а не идти! Надеюсь, что ты попадешь в Чикаго раньше, чем Тори выйдет замуж.

Калеб подтолкнул Дру к двери, а тот, взвешивая слитки на ладони, поглядывал на Калеба.

– А что делать, если я опоздаю и свадьба уже будет сыграна?

– В любом случае привези Тори ко мне, – требовательно произнес Калеб. – Я хочу провести хоть немного времени со своей дочерью. Это мой последний шанс. – Он постоял рядом с открытой дверью. – И еще одно, Дру. Может быть, Тори попросит тебя рассказать о том, как живут люди в этих диких краях. Просвети ее на сей счет… Вдруг моя маленькая девочка захочет жить в Монтане и поймет, что это не такое уж плохое место…

Дру вытаращил глаза. Боже, во что это он вляпался?


Часом позже Дру вновь задался вопросом: зачем он согласился на эту непредвиденную безумную поездку?

Вонг счел своим долгом сопровождать его. Китаец с трудом держался на лошади, пока они мчались во весь опор на север, чтобы поспеть на пароход, идущий вниз по Миссури. Вонг был отличным поваром и слугой, но едва ли он был хорошим наездником. Однако он настоял на том, чтобы ехать вместе с Дру.

Чикаго? Боже всесильный, казалось, это иной континент, находящийся где-то на другом конце света. Да и ради чего он так спешил? Тори Флемминг-Кассиди была, вероятнее всего, взбалмошной юной особой, которая вряд ли сочтет заманчивым путешествие на Запад ради свидания с отцом после десятилетней разлуки. Гвендолин, безусловно, воспитала дочь по своему подобию.

Дру заранее представлял себе, как станет визжать и отбиваться Виктория, лишившись привычной роскоши. Да, это то, что ему нужно: испорченная, избалованная девица и мало приспособленный к диким краям Вонг, страдающий от всех болезней, известных медицине.

Боже всесильный! Какими же долгими будут эти два месяца, думал Дру, оставляя позади горы Монтаны. Ему уже хотелось снова очутиться дома!