Испытывая необыкновенное волнение и трепетную робость, берусь я за этот труд. И будучи с младенческих лет человеком вполне добросовестным, обязан правдиво объяснить читателю, чем вызваны эти чувства.

Происхождение их таково.

1. Горячо любимый мною чешский новеллист Карел Чапек в свое время написал книгу «Год садовода» Я прочитал это чудесное произведение только один раз, но поэтические и юмористические образы Чапека запечатлелись в моем сознании навсегда И как часто бывает, мне захотелось написать нечто похожее. Тут вот и начались мучительные сомнения

Правомерно ли, что наряду с уже существующим и всемирно известным «Годом садовода» появится еще и «Год рыболова»? Как можно расценить в данном случае поступок автора с этической и юридической точек зрения? Не совершает ли он правонарушения, подлежащего немедленному и категорическому пресечению?

Конечно, следовать хорошим примерам никому не возбраняется Больше того: такое подражание наше общество всемерно поощряет и приветствует Чем больше у нас будет Гагановых, Мамаев и Гиталовых, тем лучше. Но одно дело повторять приемы, методы работы известного новатора промышленности или сельского хозяйства и совсем другое дело…

Короче говоря, не достаточно ли нам и одного «Года садовода»? А то, неровен час, вслед за «Годом рыболова» появятся еще «Год птицелова», «Год охотника», «Год собаковода» и всякие иные «годы». Ведь как утверждает народная молва, заразительны не только хорошие примеры, но и дурные…

2. Сомнения вызывал сам материал будущей книги – крайне неустойчивый, можно сказать, эфемерный, неуживчивый и, во всяком случае, трудно поддающийся строгой классификации. Я имею в виду фигуру современного рыболова-любителя Можно ли втиснуть его бурную и зачастую лишенную всякой логики деятельность в тесные рамки календаря?

Кто из вас не видел сидящего на краю чудом сохранившейся полыньи рыбака, который пытается в стужу и пургу промышлять летними поплавочными удочками? А разве не встречали вы знойным летом, когда всюду пропасть малька всех пород и видов, рыболова-экспериментатора, который прилаживает на снасточку спиннинга кильку пряного посола производства Латвийского совнархоза?

Да и вообще крайне экспансивная, полная самых противоречивых импульсов натура рыболова – предмет ли это для ограниченного строгими календарными сроками описания? Кто знает, в какое время года фантазия человека с удочкой достигает наивысшего развития и когда она затухает?

Вот какого рода сомнения терзали душу автора перед тем, как он сел за. письменный стол И если автор все-таки взялся за книгу, написал ее, это можно объяснить только одним обстоятельством. Дело в том, что сам он относится к разряду отчаянных людей, которые упорно пытаются соблазнить килограммового окуня обыкновенной, вырванной из кофточки жены красной шерстин-кой или вывести на песчаную отмель богатыря сазана с помощью капроновой лесы-паутинки сечением в одну десятую миллиметра

Следует сделать еще одну оговорку.

Как известно, в работе над «Годом садовода» Карелу Чапеку помогал его брат Йозеф Чапек, художник-карикатурист На такую помощь со стороны своих братьев я рассчитывать не мог: хотя они и рыболовы, но рисовать решительно не умеют.

Участь автора была бы совершенно плачевной, если бы у него не было старого друга, закаленного во многих рыболовных баталиях замечательного художника Ивана Максимовича Семенова Он тоже рискнул и, значит, разделяет вместе с автором ответственность перед взыскательным и, надеюсь, доброжелательно настроенным читателем «Года рыболова».

ИЮНЬ

Июнь – месяц белых ночей. Но не этим привлекает он рыболова. Собственно говоря, ему совершенно безразлично, какого цвета ночь, – черная она, белая, синяя или… в полоску. Рыболову важно другое: ночь должна быть короткой. Именно такой, я бы сказал, специфический подход любителей рыболовов к июньским ночам гениально разгадан А. С. Пушкиным. Помните?

Одна заря сменить другую

Спешит, дав ночи полчаса.

Чем меньше отводится времени для ночи, тем лучше. И в июне складывается просто идеальная ситуация. Можно ловить 20 – 22 часа непрерывно.

Найдутся скептики, которые возьмут эти цифры под сомнение. «Как, – скажут они, – возможно ли, чтобы нормальный человек двадцать часов подряд занимался одним и тем же: окунал удочку в воду, вынимал ее и опускал вновь? Так ведь и до чертиков нетрудно дойти!»

Но стоит ли осуждать скептиков? Подобные рассуждения всего-навсего плод их заскорузлого, изрядно вываренного во всегдашнем скепсисе ума.

Да, господа скептики, рыболов может! Может, как вы изволите невежественно выражаться, «окунать удочку в воду» целыми сутками. И получать при этом удовольствие, какое вам даже не снилось!

Вообще среди рыбаков распространено убеждение, что начинать лов нужно как можно раньше. Неизвестно, придерживается ли такого мнения сама рыба, но это уже другой вопрос. Рыболов же знает: подниматься с постели надо спозаранку.

– Когда завтра поедем?

– Думаю, не раньше шести.

– Да ты с ума сошел! Хочешь поспеть к шапочному разбору? Надо ехать самое позднее в три.

– Ну теперь-то я точно знаю, кто из нас двоих сумасшедший. Что же мы там на речке, в бирюльки будем играть?

– Какие бирюльки! Пока доедем, пока размотаем лески, оно и развиднеет. Окунь он ни свет ни заря начинает клевать!

– Не знаю, как окунь, а мы клевать будем. Носом. Дай хоть выспаться немного, злодей.

– Не дам. Выспаться можно и на работе. Так препираются друзья в канун рыбалки. И хотя оба твердо знают, что в кромешной тьме, когда хоть глаз выколи, на реке делать нечего, верх в споре одержит не второй, а первый. В два часа ночи затрещат у их кроватей будильники, а в три они уже будут трястись на пустынном шоссе в своем стареньком «Москвиче» и безбожно зевать.

Единственное, что, как говорят канцеляристы, лимитирует не в меру ретивых рыболовов, – это транспорт. Сколько пишут в газетах о неповоротливости, отсутствии оперативности в работе транспортных организаций! А воз, то бишь трамвай, автобус, троллейбус, поезд электрички, пассажирский катер, и ныне там. В том самом месте суточного ча-сового графика, которое никак не устраивает человека с удочкой. Ему подавай транспорт, движущийся непрерывно, круглые сутки. Чтобы, когда только вздумается, мог он вскочить в автобус и через час оказаться где-нибудь на Клязьме.

А пока этого нет, рыболов всячески ловчит и изворачивается. Он заводит корыстную дружбу со счастливым обладателем «Запорожца» или «Победы». Подобно змею-искусителю, крутится вокруг него так и этак, лепечет что-то о романтике рыбацкого костра, прелестях стерляжьей ухи, пока не соблазнит на одну-две поездки. Валяется в ногах у завгара или директора автобазы, умоляет его предоставить автобус «коллективу», клятвенно уверяя при этом, что поездка за десятком ершей и есть «лучший отдых в выходной день». Делает такие головокружительные комплименты молоденькой проводнице, что у той на самом деле голова идет кругом, и она соглашается пустить его в тамбур вагона поезда дальнего следования.

В июне дело обстоит совсем иначе. На свой более чем суточный подвиг рыбак отправляется сразу же после полудня. Предстоящий ночлег под открытым небом его мало беспокоит. Ведь если и прикорнет он, то только на полчаса. А из обыкновенного ватника можно соорудить великолепную постель. И будет у рыболова вполне романтический костер, настоящая уха. Не из стерлядей, конечно. Потому что аромат такой ухи можно обонять, лишь листая книгу «О здоровой и вкусной пище». Но кто сказал, что менее упоительная уха получится даже при более скромном составе действующих лиц – щучки, десятка окуней, пары подлещиков, голавля?

Неровные огненные блики торопливо бегают по лицам сгрудившихся у костра людей. Котелок уже опорожнен и вымыт, деревянные ложки и алюминиевые тарелки убраны в рюкзаки. Течет тихая, мирная беседа.

О чем? Может быть, о положении в Йемене или недавнем визите высокого заморского гостя в Советский Союз. О самых сокровенных домашних делах, про которые не скажешь из-за стола, покрытого красной скатертью или с трибуны, установленной в заводском клубе. О паршивых повадках начальства. О болезнях и врачах-неучах. Относительно не в меру зарвавшегося поэта О том, как бы следовало строить новые дома, чтобы жить в них было вольготно – и душа отдыхала.

Как жаль, что в эти минуты полного откровения дипломат занят на очередном приеме, фельетонист склонился над газетным таллером, а профессор от педагогики корпеет в ночной тиши над третьим томом монографии о семейных отношениях во Франции времен абсолютизма. Жаль, что архитектор дуется с друзьями в преферанс, директор строительного треста справляет именины супруги и даже ушедшая на пенсию стенографистка, которая обычно присутствует на конференциях и собраниях актива, видит свой третий сон. Если бы каким-то чудом они оказались у рыбацкого костра, послушали и записали все, о чем тут говорится, – какой был бы собран поучительный материал! Сколько здесь высказывается удивительно метких суждений, какие рождаются мысли!

Но чаще всего разговор ведется о только что пережитом.

– Видал, как нежно берет?

– И не говори.

– А на опарыша даже не тронула.

– Бели теперь только ручейника подавай.

– Не забыть бы завтра место привадить.

– А я проводкой побалуюсь.

Непосвященный воспримет такую беседу как тарабарщину. И в самом деле, откуда ему знать, что, говоря о нежности, рыбак имел в виду плотву, что опарыш – личинка сырной мухи, бель – любая белая рыба, проводка – ловля на свободно плывущий по течению крючок. Чтобы овладеть хотя бы азами рыболовной грамоты, надо исходить по проложен-ным берегом реки тропинкам не один десяток кило-метров и посидеть не у одного костра…

Тлеют последние брошенные в огонь сучья, робкие язычки пламени трепещут и гаснут. Становится прохладно. Упала роса, и все вокруг – поле, деревья, кустарники – покрылось сырой дымкой. Рядом в омуте тяжело всплеснула рыба.

И дремы как не бывало. Пора! Поеживаясь от утренней свежести, идут рыболовы к оставленным на берегу удочкам. Одна «донка» сработала. Рыболов вытягивает лесу и чувствует рыбу. Боже, кто бы мог подумать! На линючего рака взял сом. Собственно говоря, полукилограммовая рыбешка не заслуживает столь солидного наименования. Это соменок. Но усатый обитатель широководных волжских плесов так редок в здешних местах, что его появление на берегу с глубоко заглотанным крючком воспринимается как сенсация.

Если бы рыболовы имели собственную газету, то назавтра в ней через всю первую полосу был бы напечатан примерно такой аншлаг: «Сом меняет адрес. Гость из Волги в Клязьме. Феноменальная удача рыболова-любителя». Но поскольку великое племя людей с удочками пока не располагает собственным печатным органом, друзья поздравляют своего удачливого товарища устно. Да так горячо, будто он только что вплавь пересек Ла-Манш.

А утро все разгорается. Из-за прибрежных ив показался багряный солнечный диск. Сброшены ватники и куртки. Жарко. Реже происходят поклевки. Похоже, что даже самый последний речной лежебока успел-таки протереть глаза и плотно позавтракать.

И несется по реке крик:

– Эй, чай заваривай!

Это значит, что пришли минуты короткого отдыха и для рыбы и для тех, кто ее столь страстно жаждет. Побалуется рыболов горячим чайком, наладит легкую снасть и будет бродить по крутоярам, соблазнять голавля или жереха только что вылетевшей из личинки стрекозой Пока не спадет зной, на другую добычу рассчитывать нельзя.

Лишь когда побегут по реке вечерние тени, можно будет снова разбросать донки и поплавочные удочки. И затаив дыхание, ждать того волнительного момента, когда ввалится к тебе золотистый язь.

В июне такие случаи бывают.

Лещ . Мы помещаем описание леща после того, как уже сообщили читателю основные приметы его младшего брата – подлещика. И сделали это с умыслом: выдать за леща его жалкое подобие – тяжкое прегрешение. Если вам выпала удача, не спешите оповестить о ней соседей или друзей. Сначала убедитесь, действительно ли пойманная вами рыбаquot; лещ, а не что-нибудь другое. Для этого рыбу следует взвесить. Если ваш карманный безмен покажет полтора-два килограмма, значит, все в порядке. Тогда смело кричите:

– Слышь, приятель, а я все-таки вытянул леща!

Леща можно узнать и по другому признаку: он напоминает заслонку, которой хозяйки закрывают только что протопленную печь. Представьте мысленно габариты отверстия обыкновенной русской печи и попробуйте закрыть его вашей добычей. Если она прикрыла печной свод достаточно плотно и горячий воздух не выходит наружу, можете опять-таки возрадоваться.

Лещ – одно из тех живых существ, которые быстро привыкают к человеку и легко приручаются. Бросайте в реку на одно и то же место пшенную кашу или обыкновенный хлебный мякиш – и лещ каждый раз будет подходить сюда, охотно поедать приваду. Может быть, когда-нибудь он обратит внимание и на ваш крючок. Но как сами понимаете, гарантировать это нельзя.

Не следует стремиться выловить особенно крупного леща. А такое бывает. Известно, что максимальный вес леща – восемь килограммов. Но подумайте сами: для чего вам нужна такая пропасть жареной рыбы?!

Уклея . Эту мелкую невзрачную рыбешку можно ловить в любом водоеме и в любое время. Но нужно ли? Оказывается, да. Уклея – великолепная наживка при ловле щуки, судака, окуня и любого другого речного или озерного хищника.

В данном случае технологический процесс распадается на три совершенно самостоятельные опера-ции. Сначала вы ловите муху, затем на муху вылавливаете уклейку и, насадив ее на крючок, охотитесь за щукой. Успешно завершаются обычно лишь первые две операции.

Но если подцепить щуку не удается, уклея тут ни при чем. Она свое дело делала вполне добросовестно.

Пескарь . Выполняет ту же функцию, что и уклея.

С той же стопроцентной готовностью. Но случается, что даже очень старательный пескарь не в состоянии пробудить алчных инстинктов задремавшей под корягой щуки.

Что тогда остается? Остаются те же услужливые пескари, которые вполне могут занять в вашей сумке место, с самого начала предназначавшееся для зубастой разбойницы.

Поджаренные в масле пескари не уступают даже лучшим сортам сардин.

Выползок. Дождевой сверхчервь, царь червей, их элита. Достигает величины большого канцелярского карандаша. Служит великолепной насадкой для леща (в-зок, а не карандаш). Свое наименование получил из-за привычки покидать подземное убежище и выползать наружу. Особенно после дождя.

Не беда, если все лето стоит засуха. Не поленитесь зачерпнуть в колодце несколько ведер воды и обильно полейте какой-нибудь участок земной тверди. Когда вы ночью придете сюда с фонариком, наверняка обнаружите совершенно роскошных в-зков.

Абсолютно бесполезно ходить с электрическим фонарем за поливальной машиной в ожидании, когда треснет асфальтовое покрытие городской улицы и через отверстие проглянет головка желанного в-зка.

Зацеп. Случай, когда вы пытаетесь вытянуть леску, а она не поддается. Объясняется подобная ситуа– ция врожденным стремлением крючка вашей удочки обязательно за что-нибудь зацепиться. Если он не встречает на своем пути карпа, лосося или стерляди, то цепляется за первый попавшийся предмет: траву, замшелую корягу, камень. Благополучно выйти из столь критического положения можно только нырнув в воду. Если у вас приличное зрение и добротные легкие, вы, возможно, доберетесь до зловредного предмета и предотвратите неизбежный обрыв лески.

Практикой установлено, что з-цепа не происходит, если на конце вашей лесы нет крючка. Но при этом шансы выловить хоть какую-нибудь рыбу сильно понижаются.

Подсечка. Рывок удилищем в момент клева. При п-чке жало крючка глубоко вонзается в губу рыбы, и она уже не может с него сорваться. П-чки могут быть разные: мягкие, достаточно сильные и резкие. Отличают также преждевременную п-чку и запоздалую.

Чаще всего происходят п-чки именно этих двух видов.