"Кондор" - читать интересную книгу автора (Семенов Сергей)

13

В полной растерянности Артем метался по комнате, нервно стряхивая пепел своей сигареты прямо на ковер. Кирик, который сидел развалившись в кресле и молча наблюдал за ним, наконец не выдержал.

– Ты устроишь пожар, – заметил он.

– Что? – Артем взглянул на сигарету. – Ах, это… Не важно. – Он бросил окурок в пепельницу и потянулся за другой сигаретой. – Идиотизм! Ты противоречишь сам себе.

– То есть?

– Ты утверждаешь, что мое состояние сейчас физически крайне нестабильно и так называемая Четвертая аномалия сожрет мое тело, как и тело моего синхрона, поэтому мне надо срочно, как ты выражаешься, трансмеризоваться в параллель 72296, где мы благополучно сольемся в единое целое.

– Именно. Что ж тут непонятного?

– Тогда как насчет Второй аномалии? Согласен, если я полечу в этот вариант, произойдет Первая аномалия и нас с Кондором Игреем действительно сольет в единое целое. Но потом, как и в первый раз, снова произойдет этот чертов рикошет, меня опять разорвет надвое, отбросив половину материи в новое измерение, и кто-то еще из моих синхронов в иных мирах окажется втянутым в эту игру. Замкнутый круг!

– Я уже устал говорить – я не трансмерофизик, могу объяснять лишь на пальцах. – Кирик расстроенно вздохнул. – Ученые назвали процесс вторичного слияния Четвертой аномалией. Повторяю еще раз: сейчас молекулярная структура твоего тела крайне нестабильна. В момент рикошета некоторые гармонические элементы в ней разрушились и были замещены временными, «эфирными» атомами, вырванными в процессе слияния из внемерного подпространства. Эти «эфирные» атомы всего лишь «гости» в реальном мире, срок их существования крайне недолог, и скоро их «настройка» на параллель начнет сбиваться. Скорость процесса будет возрастать в геометрической прогрессии, так что тело не сможет, просто не будет успевать замещать аннигилированные молекулы. Помимо этого, возвращаясь назад в подпространство, замещенные атомы вызовут резонанс мерности всей молекулярной структуры твоего тела, в результате еще часть атомов выбросит за пределы данной параллели. Начнется цепная реакция молекулярного распада, и ты умрешь. Просто растаешь, распадешься на атомы, превратишься в ничто. При вторичном же слиянии, которое предлагаю тебе я, мерная аннигиляция эфирных атомов мгновенна, однако мгновенно и их замещение атомами реальной материи. Резонанса не возникнет. Полная гармоническая синхронизация материи. Также не возникнет и беспокоящего тебя рикошета, ибо, если ты не забыл, при первом слиянии существовала некая разность биологических оболочек Кондората Ару и Кондора Игрея, что и послужило причиной отторжения части материи. Между тобой и князем сейчас такой разницы нет. Вы оба находитесь в одинаковом положении, оба прошли через трансмутацию. Не считая сознания, в остальном вы абсолютно одинаковые. Слияние пройдет мягко, практически неощутимо. На физическом уровне, конечно.

– На физическом? – переспросил Артем, ловя Кирика на слове. – Постой-постой, значит тело мое выживет? А как насчет моего сознания? Кем я стану, когда сольюсь со своим синхроном? Вернется Кон-дорат Ару, ведь так? Или я ошибаюсь? Кто из нас троих станет безраздельно править телом? Ару, Игрей или я?

В глазах Кирика промелькнула растерянность, и Артем почувствовал, как внутри у него все похолодело.

– Так кем же я стану? – спросил он еще раз, не давая страшной паузе затянуться. – Отвечай! Кирик отвел глаза в сторону:

– Я не знаю.

– Не знаешь?! – Артем прекрасно видел – собеседник чего-то недоговаривает, хотя, возможно, и не лжет. Кажется, он просто боится сказать правду.

– Не знаю, – повторил Кирик.

– Ты не можешь не знать. Ты сам рассказывал мне о дерапсатии, говорил, как часто случалось это в вашем варианте. Я уверен, были десятки, если не сотни, слияний при Четвертой аномалии. Как это происходит? Прошу, ответь. Ответь мне, Кирик, потому что неизвестность пугает меня еще больше. Я хочу знать: я погибну?

– Нет, ты не погибнешь, – тихо ответил Кирик, не поднимая глаз.

– Тогда что?

– По статистике в шестидесяти пяти процентах случаев всех вторичных слияний люди теряют рассу­док.

– Вот оно что… Почему?

– Твоему мозгу придется вместить в себя сразу три разных сознания, память и мысли трех человек одновременно. Личности при этом постоянно пытаются подавить друг друга, занять превалирующее положение, вытеснить своих конкурентов в глубокое подсознание или уничтожить вовсе. В ходе этой невидимой войны человек теряет связь с реальностью, перестает адекватно воспринимать окружающий мир, не понимает, где находится и что с ним происходит. В лучшем случае, если ни одна из личностей так и не смогла стать доминантной, человек оказывается в психиатрическом центре СКОП. Я видел таких, они становятся настоящими зомби. Болезнь называется иртадизация. По-другому ее еще называют ментальной топью.

– В лучшем случае? – Артему показалось, что он ослышался. – Разве бывает хуже?

– Учитывая физиологические особенности тела баскопа, трудно свести счеты с жизнью, но некоторые находят способ…

Ответ не слишком обнадежил Артема, однако паниковать было рано. Оставались еще тридцать пять процентов, и ему очень хотелось верить, что им повезло больше, чем тем шестидесяти пяти.

– Как насчет остальных, не попавших в черный список? – спросил он.

– Им повезло больше. – «Уже лучше». Артем облегченно вздохнул. Кирик же продолжал: – Здесь несколько вариантов. Возможно, одна из твоих сущностей окажется сильнее и поглотит другую. Тогда ты либо станешь Кондором Игреем, либо останешься Артемом Ливагиным.

– Или Кондоратом Ару? – нахмурившись добавил Артем. – Такую возможность тоже нельзя исключать, ведь так?

– К моему глубокому сожалению, Кондоратом ты уже не станешь.

– Спасибо за сочувствие.

– Всегда пожалуйста. Ты и твой синхрон сожрали Ару. В голове у каждого из вас остались какие-то незначительные части его сознания, и после слияния они могут соединиться, как кусочки головоломки, всплыть на поверхность в виде смутных воспоминаний, неизвестных ранее навыков и неожиданных при­вычек.

– Например, искусство боя?

– Оно тоже. Кстати, эти качества уже проявились в тебе на подсознательном уровне, и ты смог использовать их для самообороны, причем весьма успешно. Но навыков и привычек не хватит для формирования полноценной личности, и Кондорат Ару, которого я знал, не вернется уже никогда.

– А ты бы хотел этого, – язвительно заметил Ар­тем.

– Да, хотел бы, – ответил Кирик. – Кондор был моим другом, а ты – всего лишь его синхрон, носящий в себе обрывки его души. Я помогаю тебе только потому, что ты не виноват в его глупости.

– Спасибо, что ты так четко определил свое отношение ко мне. Но все-таки я не совсем понимаю, зачем такая забота о человеке, у которого больше шансов свихнуться, чем снова встать в строй. Да и какой строй… Кроме того, что ты рассказал, я вообще ничего не знаю о службе в СКОП. Как боевой агент я вам бесполезен.

– Возможно. Это не мне решать. Мое дело – спасти тебя от аннигиляции и вернуть собственность СКОП назад. Дальше будет видно, что и как. Кстати, ты не прав. Если после слияния ты сохранишь рассудок, у тебя есть вполне реальные шансы снова встать в строй. С учетом знаний, сохранившихся в подсознании, переобучение не занимает много времени.

– Но зачем такие сложности? Неужели не проще набрать новых сорвиголов, готовых шастать по вариантам и вылавливать беглецов?

– Ты даже не представляешь, сколько времени и средств тратится на подготовку одного баскопа. Службе Контроля не нужны простые полицейские или камикадзе по вызову, СКОП необходимы сверхлюди, подготовленные к работе в любых условиях. Помнишь, я говорил тебе о специфике твоего тела? Как ты думаешь, что помогло тебе выжить во время последнего нападения?

– Повезло, – не слишком уверенно проговорил Артем.

– Пока мы беседовали, я насчитал одиннадцать пулевых отверстий в твоей куртке. Тебе не интересно, почему пули, пробив одежду, так и не достигли цели? – спросил Кирик.

– Интересно.

– На самом деле, я уверен, все до единой пули попали в цель. Взгляни на свою грудь, расстегни рубашку.

– Надеюсь, я не имею дело с извращенцем из параллельного мира, – пошутил Артем, с готовностью расстегивая рубашку. Его и самого давно терзал во­прос: как он остался жив? Ведь была боль, он даже потерял сознание от нее. Значит, о промахе близнецов и речи быть не может, они попали, куда целились, только почему-то он все еще бегает на своих двоих и неплохо себя чувствует.

– Что это? – спросил он, распахнув рубашку и с удивлением обнаружив десяток небольших синих пятнышек на груди и животе.

– Следы от попавших в тебя пуль, – ответил Ки­рик, самодовольно ухмыляясь. – И еще один синяк на лбу.

– Как тебя понимать? Я умер и потом воскрес? – Артем осторожно потрогал один из синяков, словно опасаясь сильным нажимом продавить кожу, из-под которой немедленно брызнет фонтан крови.

– Конечно нет. Мы обладаем достаточно совершенными технологиями, но секрет вечной жизни пока не открыли. Если бы ты умер, то лежал бы сейчас в местном морге, а не разговаривал со мной.

– Тогда почему же я до сих пор жив?

– Все очень просто. Пули не смогли пробить твою кожу, и ты получил лишь легкие синяки. Правда, не совсем ясно, почему ты терял сознание от болевого шока. По сути, болевого шока у баскопов быть не должно. Но, возможно, это причуды дерапсатии. Уверен, когда тело пройдет фазу повторного слияния, все функции организма восстановятся.

Артем тяжело вздохнул. Он-то думал, что уже все узнал о себе. Однако, кажется, хитрец Кирик приго – товил на закуску самое интересное.

– Хватит мне о дерапсатии и о втором слиянии, слышал уже, – недовольно пробурчал он. – Давай по­говорим о пуленепробиваемой коже. Как вообще возможно такое?

– Ты не совсем человек, – ответил Кирик и, не давая Артему вставить хотя бы слово, вылил на его голову поток новой информации: – Ты наносинтон, самая последняя и наиболее совершенная модель ней-росиноида. Не спеши с вопросами, сейчас все объясню. По мере возможности, конечно.

– Объясняй «на пальцах». У тебя это здорово получается, – мрачно посоветовал Артем.

– Твое тело – универсальная наносит етическая система, где каждая клеточка является чрезвычайно сложным наномодулем, полностью имитирующим функции живых клеток плюс некоторые функции, не свойственные клеткам живого организма. Тело каждого наносинтона индивидуально, их не штампуют на конвейере, как ты, скорее всего, подумал. Синтезированное тело сохраняет внешний вид своего прототипа во всех деталях, но вот содержание уже совершенно другое – сверхпрочная кожа, измененные и дополненные для оптимальной работы органы, устойчивая к нагрузкам и разрушению костная структура. Твое нынешнее тело может творить такие чудеса, которые обычному смертному и не снились. Конечно, не питай особых иллюзий на свой счет – ты не бог, но кое-что сверх нормы ты можешь.

– Понятно, но ответь, хоть что-то человеческое во мне осталось? – с надеждой спросил Артем, которому не очень хотелось чувствовать себя обычной синтетической куклой, пусть даже столь совершенной. Он посмотрел на свои руки, сжал и разжал кулаки, пытаясь уловить, что же изменилось в его ощущениях. Но все казалось таким, как раньше. Возможно, только казалось. Ведь после нескольких дней лихорадки, боли и жара любое состояние начинает казаться нормальным, даже если на самом деле это далеко не так.

– Кроме мозга, ничего, – отрезал Кирик.

– Спасибо за горькую правду, – мрачно проговорил Артем. Ему очень хотелось верить, что все происходящее сейчас – всего лишь дурной сон и на самом деле он лежит сейчас в своей постели, не оклемавшись как следует после свалившего его несколько дней назад гриппа. Не было нападений, не погибла Анна и не ранен Михаил, не появился этот странный незнакомец по имени Кирик, своим рассказом разрушивший всю его жизнь, словно карточный домик, а главное – он не боевой агент из параллельного мира и уж точно не наносинтон. Артем с надеждой посмотрел на Кирика, словно ожидая, что тот медленно растает в воздухе. Но наблюдатель по-прежнему сидел в кресле.

– Просьба пощадить гонца, – поняв угнетенное состояние собеседника, извиняющимся тоном сказал Кирик. – Я только рассказал тебе правду, нравится она тебе или нет. Ты сам просил говорить все.

– Я ошибался. Иногда счастливым остаешься только в неведении. – Артем вновь закурил. – Не могу накуриться, – пожаловался он.

– И не накуришься, – сообщил Кирик. – Вдыхаемый тобою дым расщепляется уже в легких на отдельные атомы, и до мозга никотин не доходит. Его просто не допускают туда защитные модули. Никотин не приносит пользы и, значит, вреден.

– Хватит! Плевать я хотел на все эти модули, – не вытерпел Артем. – Я что, даже покурить теперь не могу? – Он был возмущен.

– Почему? Можешь. Но без всякого удовольствия. Если ты хотел бросить курить – считай, что бросил. Лучше смириться сразу.

– А выпить?!

– Спиртное?

– Да!

– Ни сигареты, ни алкоголь, ни наркотики больше на тебя не действуют. Все вещества, попадающие в твой организм, расщепляются различными способами на отдельные атомы, из которых потом синтезируется все необходимое. Излишки откладываются в виде вещества… не помню точно… кажется, СП-белок, отработанные шлаки и радиация выводятся из организма. Я же сказал – твое тело совершенно в каком-то смысле. Уникальная нанотехнология.

– Лично я особого восторга от своей универсальности не испытываю, – недовольно пробурчал Ар­тем. – Какой смысл быть суперменом и не иметь банальной возможности расслабиться?

– А ты не напрягайся, – улыбнулся Кирик.

– Хочешь, я, не напрягаясь, тебе мозги вышибу? – разозлился Артем.

– Всегда приходится чем-то жертвовать, – уступчиво проговорил Кирик, поняв, что шутка не удалась. – Ты сам поставил подпись под контрактом. Мог быть наблюдателем, как я, но тебя потянуло на романтику. Как же: баскопы – крутые парни, останавливающие зубами пули на лету. Кстати, Интана, твоя жена, была против. Вы даже хотели развестись, когда она узнала, кем должен стать ее муж в ближайшее время. Брак не развалился лишь потому, что ТАМ… – Кирик кивком указал чуть ниже пояса, – …у тебя по-прежнему все в порядке.

– И на том спасибо… Постой… У Кондората есть жена? – Мысль о том, что в ближайшем будущем ему, вполне возможно, придется знакомиться с родственниками своего синхрона, ошеломила Артема. Мать… Отец… Неужели они еще живут где-то в другом мире… Неужели он снова увидит их. Не его родителей, но людей, разительно похожих на них.

– У Кондората есть жена. Интана. И дочь Алуна. Тебе еще предстоит знакомство с ними, хотя не уверен, что тебя ждет счастливая семейная жизнь. Впрочем, кто знает…

– А мои родители? Вернее, родители Кондората?

– Ты сирота… Прости…

Значит, вот оно как. Значит, есть что-то общее между синхронами. Ни у одного из трех синхронов родители не дожили до того момента, когда их дети встретились, попав в мясорубку дерапсатии. Чума, автокатастрофа…

– Ничего. Просто вдруг подумалось, может, снова увижу родителей.

– Это не твои родители. Подчас родители син­хронов не имеют тех сходств, что отражаются в их детях. И, даже если бы они оказались схожи внешне, это совершенно другие люди.

– Ладно, буду налаживать тесный контакт с женой и дочерью. Говоришь, ей не очень нравится мое синтетическое тело? А как на это смотрят твои родственники?

– На что?

– На то, что ты на… наноситино… ну, как там тебя?! – разозлился Артем.

– Меня никак. Ты наносинтон, а я человек, – ответил Кирик.

– То есть как?! Ты разве не агент, как я?! – изумился Артем.

– Агент. Но другого агентства. Я работаю на НРП – Научную Разведку Параллелей. Я наблюдатель, приставленный к этому варианту. А наблюдатели должны быть только людьми.

– Как это? Наблюдатель? И что же ты наблюдаешь?

– Все понемногу. Я… – Кирик замялся, – я отыскиваю наиболее перспективные научные разработки, копирую их и переправляю в технический отдел НРП.

– Промышленный шпионаж, – скривился Артем.

– Разве мы кому-то навредили? – неожиданно вспылил Кирик. – Мы просто берем сырые идеи и доводим их до ума.

– Это и называется промышленным шпионажем. Одной из его форм, – оскалился Артем, чувствуя, что зацепил Кирика за живое.

– Это называется заботой о благе своей цивилизации. Одной из ее форм, – огрызнулся тот. – А как ты думаешь, откуда взялась вся та технологическая мощь, что мы имеем сейчас? Оставь свои нелепые обвинения. В свое время Лиитания тоже переживала тяжелые времена. Когда Турим Варадор открыл способ трансформации мерности материи, он подарил нашей заскорузлой цивилизации второй шанс. Только глупец не воспользовался бы им. И мы никому не приносим вреда. Мы просто заимствуем технологии, но не направляем их против других. Согласись, это весьма гуманно, учитывая, что на сегодняшний день наша технологическая мощь практически безгранична. Возьми хотя бы свое наносинтетическое тело, дающее тебе силу, выносливость и скорость реакции десятерых. Мы могли бы сокрушить любого, но просто тихонько наблюдаем за своими соседями, не вмешиваясь в их дела.

– И наверняка следите, чтобы кто-то еще, не дай бог, не придумал способ переходить из одного мира в другой, – проговорил Артем и внезапно понял, что попал в самую точку.

Кирик открыл рот, пытаясь что-то сказать, закрыл, открыл снова, после чего наконец выдавил, хотя было видно, что далось ему это с трудом:

– И это тоже. Ты ведь понимаешь – нам не нужны конкуренты. Даже учитывая бесконечность Метамерии. Мы – довольно миролюбивая раса. Мы не наносим вреда. Мы воры. Допустим. Это не такой уж большой грех. А теперь подумай, что случится, если технология трансмеризации расползется пусть не по всем, но хотя бы по десятку вариантов.

– Первая трансмерная война, – вполголоса произнес Артем. Наконец до него дошло.

– Вот именно, – удовлетворенно кивнул Кирик. – Технология трансмеризации слишком опасна в руках безумца или ребенка. Мы не идеальны, но лучше уж у нас, чем у маньяка, желающего стать императором Метамерии.

– Не боитесь однажды встретиться со своими двойниками, живущими в параллельной Лиитании и делающими то же, что и вы? Как поступите тогда? – усмехнулся Артем.

– Когда встретимся, тогда и решим, что делать. Пока везет. Может, у них существует своя Метамерия и собственный Спектр миров, параллельный нашему, и в данный момент другой Артем Ливагин задает другому Кирику тот же вопрос, что ты сейчас задаешь мне. А возможно, и нет.

– Понятно, – сказал Артем. – Ладно, будем считать тему закрытой. Я достаточно узнал и о своем теле, и о своей семье, и о промышленном шпионаже во вселенских масштабах. Что теперь? Как я понимаю, у меня не так много времени.

– Я бы сказал, меньше, чем ты думаешь. Процесс дестабилизации наверняка уже начался и скоро наберет темп. Ты случайно не замечал свечения своего тела? Ногти? Глаза? Возможно, фаланги пальцев? Обычно начинается с этого.

– Нет, вроде ничего такого. Какое еще свечение?

– Аварийный фотонный сброс молекулярных аномалий. Чем сильнее свечение, тем активнее протекает в тебе процесс мерной аннигиляции. Увидишь свечение – плохо дело. Значит, часики уже пошли. Насколько быстро? У всех по-разному. От нескольких часов до нескольких суток.

– Слава богу, пока ничего не видел.

– Мог и не заметить. Зачастую сбросы происходят во время глубокого сна, когда ментальная струна находится в состоянии оптимального натяжения.

– Какая еще «ментальная струна»?

– Связь между тобой и твоим синхроном. Струна натягивается при Второй аномалии, как бы связывая разорванные половинки личности, находящиеся в разных вариантах. Так, ты можешь видеть глазами своего синхрона, или, наоборот, он наблюдает за тобой. Вариантов множество. В твоем случае, как я понял, ты можешь видеть, слышать и чувствовать все, что делает твой синхрон, но не вмешиваешься в его поступки. Он не чувствует тебя совсем.

– А почему через сон? Мне снились сны о Кондоре.

– Слышал старые легенды о душе, во время сна покидающей тело? Возможно, древние мудрецы не лгали, а просто знали намного больше, чем мы сейчас. Ты можешь с полной уверенностью дать определение сновидению? Что это? Всего лишь работа мозга или прорыв в иную реальность без помощи трансмериза-тора?

– Теперь я уже ничего не могу утверждать, – признался Артем.

– То-то же. Еще вчера ты предполагал существование лишь нескольких измерений. Теперь ты знаешь, что Метамерия бесконечна. Во Вселенной еще достаточно непознанного, и отрицание чего-либо означает заблуждение, а вера в одну истину не всегда разумна.

– Не знаю пока почему, но в твою истину я верю. Верю всему, что ты сказал.

– Хорошо, значит, я не ошибся, когда рискнул прийти к тебе сам. Готов отправиться на встречу с Кондором Игреем?

– Выбор у меня небогат. Либо смерть от Четвертой аномалии, либо возможное помешательство после слияния. Ладно. Хоть с Крейдом по дороге разберусь. – Артем с удовольствием представил, как, используя свои супервозможности, проучит наконец этого заносчивого князька.

– Стоп, стоп, стоп! – осадил его Кирик. – Какой еще Крейд? Силдон Фиор Крейд, случайно не о нем речь?

– Ну да… – осторожно ответил Артем. – А ты откуда знаешь его?

– Силдон Фиор Крейд, основатель и глава мега-корпорации «Высокие технологии», тесно сотрудничающей с Научной разведкой. Он большая шишка в Л питании, любимчик Ишрара. Все выловленное наблюдателями в других вариантах исследуется в НРП и передается Крейду. Во многом благодаря именно «Высоким технологиям» наша цивилизация достигла такого высокого научно-технического уровня. Только я не совсем понимаю, какая между вами связь.

– Какая? – Неожиданно Артема осенила догадка. – Да ведь это он! Он хочет отправить меня в мир иной!

– С чего ты взял? – удивился Кирик.

– Я… Вернее, князь Игрей враждует с ним уже какое-то время, – пояснил Артем. – Его люди пытались меня убить!

– Ого! А ведь точно! 72296 является собственностью Крейда. У него там ризиевая ферма, – согласился Кирик. – Но я все равно не понимаю… Ты и Крейд… Что вы не поделили-то?

– Понятия не имею. Но теперь понятно, почему я отправился в этот вариант. Очевидно, я хотел достать Крейда уже давно. И, кажется, он меня тоже. Ну ничего! Мне бы только оказаться в одном с ним измерении… – Спокойный еще минуту назад, Артем разошелся не на шутку.

– Не советую тебе связываться с таким человеком, как он.

– Почему?! – удивился Артем. – Крейд настоящая скотина! Мои сны хорошо просветили меня. Да и кто пытался убить меня здесь, если не посланцы Силдона?

– Этого мы не знаем. Ни ты, ни я. Возможно, Крейд действительно нечист на руку, но пока это не доказано, ты не имеешь права даже косо смотреть на него. Тебе еще повезло, что ты стал дерапсатиком и тебя разметало по Метамерии. Не случись этого, тебя ожидал бы трибунал. Вариант 72296 принадлежит Крейду и его корпорации, так что твое необоснованное проникновение в чужую мерность можно считать незаконным.

– А как насчет убийц? – в отчаянии воскликнул Артем. – Их же можно опознать.

– Это были дубли.

– Дубли?

– Простейшая модель синторганика, для создания которой не требуется никаких премудростей. Дубли единоматричны, штампуются десятками с одной биоматрицы-прототипа без коррекции ДНК. Как ты докажешь, что дублей произвела корпорация Крейда?

Я проверил – у убийц, охотившихся за тобой, нет генетического серийного номера, их производили подпольно, а значит, их мог сделать кто угодно. Полагаешь, у тебя мало других врагов? Может, князь Игрей уже давно не ладит с Крейдом. Местные разборки, так сказать. Не боишься ошибиться?

– Я не ошибся. Это Силдон. И он хочет устранить именно Кондората Ару. В любом виде. Даже в том, в каком он находится сейчас.

– А если все же ошибся? Перестань играть в опасные игры. Один раз ты уже попробовал, и вот резу­льтат. Хочешь еще?

– А если хочу? Дай мне время, и я выбью признание из этой твари. – Артем сам не заметил, как повысил голос.

– Ничего ты не выбьешь! Это раньше Крейд был для тебя безумным феодалом. Не забывай, что на самом деле он возглавляет огромную корпорацию и к его мнению прислушиваются даже в Ишраре. Несмотря на всю твою подготовку, охрана Крейда остановит тебя. Тебя убьют как опасного дерапсатика, а СКОП даже не сможет предъявить обвинения Сил-дону! – Кирик тоже уже почти кричал. – В 72296 ты не имеешь никаких прав сейчас. Любое твое действие может быть расценено как постдерапсатический син­дром.

– Но должен же он ответить за свой беспредел! Его ублюдки убили Аню! Миша ранен по его вине. И что теперь? Простить ему все прегрешения и забыть?! Как гуманно!

– У тебя есть предложения?

– Я найду доказательства!

– Вот когда найдешь, тогда и поговорим. Пока забудь о своей нелепой мести. Ты ведь и сам не уверен до конца в виновности Крейда. Тебе просто хочется кому-то отомстить, и больше ничего. Я сдуру сказал тебе о Крейде, а ты вцепился в идею о его виновности.

– Да, вцепился, но что мне делать?

– Ничего. Пока тебе просто нужно выжить и сохранить разум. Я отправлю тебя в вариант 72296, но сразу после слияния ты немедленно покинешь его.

– Вернусь сюда?

– Нет. Тебе нужна помощь профессионалов. Ты отправишься домой, на Лиитанию, в вариант один.

– Вариант один?

– Наша параллель первая, создавшая трансмери-затор для перемещения в иные измерения. Для простоты вариантам не присваивают названий, только порядковый номер в Зеленом Спектре. Этот номер, в свою очередь, является задающей координатой трансмеризатора.

– Ладно, с координатами разобрались. Но как мне попасть в другое измерение? Трансмеризатор у тебя с собой или надо куда-то идти? Твой дипломат случайно не он?

– Нет, это всего-навсего компьютер. Глоск – глобальный сканер. Использую его для выкачивания данных из вашего мира. Очень полезная вещь в параллели, наполненной компьютерными технологиями. Ваши программы пока столь несовершенны, что ни одно самое засекреченное учреждение до сих пор не знает, что я время от времени копаюсь в их базах данных.

– Если это компьютер, где тогда трансмеризатор?

– Он в тебе.

– Во мне? Как во мне?

– Он вживлен в позвоночник любого баскопа и имеет прямую нейросвязь с твоим мозгом.

– Это еще зачем?

– Резервная система перехода. Баскоп обязан быть готовым в любой момент отправиться за беглецом. Иногда минуты решают все. Беглец может повторить трансмеризацию и уйти из варианта, в который он прибыл. Сбежать в следующий мир, и тогда становится невозможным его обнаружение, ведь необходимо находиться в одной мерности с преступником, чтобы засечь параметры искажения мерности материи и определить новые координаты прибытия. Программирование трансмеризатора посредством собственной мысли входит в курс обучения баскопа, и ты умел это делать. До недавнего времени. Теперь возникли небольшие затруднения, но я думаю, что смогу помочь тебе.

– Постой-ка. Трансмеризатор во мне? – Последнее сообщение наблюдателя всерьез встревожило Артема. Он представил, как из его груди вырывается неопределенного цвета луч и, пронизав пространство, открывает врата в иной мир. – А это не опасно?

– Все в этом мире относительно… – ответил Ки-рик и усмехнулся.

– Ты серьезно? – нахмурился Артем.

– Вполне. Но, возможно, ты плохо представляешь себе технолошю перемещения. Твой позвоночный столб до основания напичкан сверхточной электроникой и является генератором поля, способствующего переходу.

– Это-то я как раз понял! Но пока открывается тоннель…

– Да нет никакого тоннеля, – отмахнулся Ки-рик. – Как ты вообще представляешь перемещение из варианта в вариант, если все миры находятся в пространстве «здесь и сейчас», только недоступны для полноценного взаимодействия с ними? Тут не может быть ни светящихся коридоров, ни бесконечных темных тоннелей, по которым летишь с огромной скоростью, как это любят показывать в ваших фантастических фильмах. Параллельные измерения находятся рядом, а не за горизонтом, нужно только научиться видеть их. Видеть и воспринимать. Это и делает трансмеризатор. Все сущее – ты, я, этот стол, этот дом, весь этот мир – настроены на определенную волну. Как радиоприемник. Радиостанции вещают на разной частоте, эфир насыщен радиоволнами, но если радиоприемник настроен на одну радиостанцию, то он игнорирует все остальные. Так и мы. Кто-то, когда-то, какая-то неведомая сила дала нам возможность воспринимать и активно взаимодействовать в этой грани Спектра Метамерии. Только у нас нет колесика настройки. Трансмеризатор как раз и является этим колесиком. Он не просто открывает проход в параллельный мир, он трансформирует МЕРНОСТЬ материи, в данном случае – мерность твоего тела, настраивая его на необходимую «волну». Естественно, при таком «переключении» ты теряешь связь с прежним миром, начиная активно взаимодействовать с той реальностью, на которую тебя настроили. Это и называется трансмеризация. Теперь понял?

– Теперь понял, – неуверенно отозвался Артем. Каша в его голове заметно загустела, думать стало еще тяжелее. Каждая новая порция информации от наблюдателя добавляла этой густоты. Как все было просто еще два дня назад. Вот бы открыть глаза и понять, что все это – не более чем дурной сон. При подобном раскладе он согласен пробудиться даже в больничной палате.

Неожиданно щелкнул дверной замок, дверь в квартиру открылась. Кирик инстинктивно подался вперед и схватил со стола один из пистолетов. Пусть он наблюдатель, но реакция у него оказалась отменной.

– Какого черта?! – В дверном проеме стоял удивленный Сергей, а из-за его спины осторожно выглядывало испуганное, но, как всегда, прекрасное личико Светланы. – Что здесь происходит? – Сергей уставился на незнакомца, который сидел в его любимом кресле, направив на него странное оружие с овальным стволом и лазерным прицелом. На всякий случай он приготовился к самым решительным действиям.

– Спокойно, стрелять не надо, – поспешил разрядить обстановку Артем, не на шутку испугавшись за жизнь друга, которому Кирик готовился разнести голову (значок лазерного прицела маленькой красной точкой замер на лбу у Сергея). – Это мои друзья, Сергей и Светлана.

Кирик недоверчиво опустил пистолет и, отвернувшись от незваных гостей, появившихся так некстати, приказал Артему:

– Избавься от них немедленно. Мы не закончили.

– Избавься?! – возмутился осмелевший Сергей, удивленно воззрившись на Артема. – Я пока еще живу здесь!

– Ты привел меня в чужую квартиру? – удивленно спросил Кирик.

– Извини. – Артем почувствовал себя крайне неловко. Ведя наблюдателя сюда, он не подумал о по­следствиях. – После первого столкновения с клонами я в своей квартире еще не был. И, если честно, возвращаться туда желания нет.

– Прости, пожалуйста, Кондор, но ты идиот. – Кирик осуждающе качнул головой. – Избавься от них. Или придется уйти мне. Я так работать отказываюсь. Слишком много лишних глаз и ушей.

– Как? Выгнать друга из собственного дома?! – растерянно спросил Артем.

– Ну-ну, попробуй, – произнес Сергей, показывая, что настроен весьма решительно.

Артем понял, что пора что-то предпринять, пока события не вышли из-под контроля. По-детски погрозив Кирику пальцем, он подошел к Сергею и Светлане, специально встав так, чтобы его «пуленепробиваемая» спина защищала их от случайного выстрела наблюдателя.

– Сильно вляпался, да? – спросил Сергей, косясь в сторону Кирика.

Тот лишь усмехнулся и отвернулся к окну, показывая: разговаривайте, мол, не буду вас отвлекать.

– Не важно. Этого так сразу не объяснишь, да и не стоит тебе всего знать… – Артем замолчал, закусив нижнюю губу. Слова давались нелегко. Да и как вообще можно подобрать слова, если хочешь попрощаться, но не можешь сказать этого открыто? – Черт, даже не знаю, с чего начать-то… Я вообще не знаю, что еще говорят в таких случаях. Просто… Не возражаешь, если я сначала скажу кое-что Светлане. А то, боюсь, потом смелости не хватит. – Артем отвернулся от слегка ошалевшего друга и посмотрел на стоявшую рядом Светлану. Еще утром он не решился бы на подобное, но теперь совсем другое дело. Теперь можно, – Света, ты знаешь, я должен тебе признаться кое в чем. Обычно для этого требуется время, но, боюсь, я лишен подобной роскоши, потому не суди строго и прими все как есть… – Он помедлил, собираясь с духом, потом зачастил: – С первого мгновения, как только я увидел тебя, я влюбился. Глупо, наверно, я сейчас выгляжу? Но мне все равно. Если бы мы только встретились чуточку раньше или при других обстоятельствах, я смог бы доказать тебе свою любовь, но сейчас все так запуталось… События развиваются слишком стремительно, я не успеваю за ними. Мозги уже кипят… Я даже нужных слов подобрать не могу. Светлана сделала шаг вперед вперед и, улыбнувшись, прижала палец к губам Артема.

– Не нужно ничего говорить, – нежно прошептала она. – Я знаю, что ты чувствуешь.

Легкий холодок пробежал по спине Артема. Сейчас он был готов наплевать на все: на Четвертую аномалию, на Крейда, на замершего в ожидании Кирика. На всех. Забыть обо всем и остаться здесь, со Светланой, навсегда. Вернее, на те несколько дней, что отведены ему.

– Так, значит, я тоже небезразличен тебе? – с надеждой спросил он, стараясь унять дрожь в голосе. Если ответом будет «да», он остается здесь. – Ты чувствуешь то же, что и я?

– Конечно нет, глупый, – последовал неожиданный и холодный ответ. – Дело в том, что меня смоделировали по образу идеальной женщины, скопированному из твоего подсознания. Ты просто обязан был влюбиться в меня…

Смысл слов еще не дошел до сознания Артема, когда краем глаза он внезапно заметил в левой руке девушки хромированный ствол пистолета. Смутно понимая, что происходит, Артем резко бросил свое тело назад, широко раскинув руки и очень надеясь, что успеет упасть раньше, чем Светлана выстрелит. На размышления, почему самая прекрасная в мире девушка пытается сейчас убить его, времени уже не оставалось. Артем спасал свою жизнь. Уже почти касаясь спиной пола, он увидел два ярко-белых, широких и плоских луча, бесшумно пролетевших над ним. Значит, он оказался быстрее. Промешкай он хоть секунду, он бы все равно упал на пол, но уже мертвым. Поняв, что промахнулась, Светлана направила ствол пистолета вниз, желая закончить начатое, но Артем опередил ее. Его скрытые способности, унаследованные от боевого агента, вновь дали знать о себе, и, продолжая лежать, он вскинул высоко вверх правую ногу, ударив девушку по запястью, стараясь выбить из ее нежных пальчиков смертоносное оружие. Пистолет отлетел в сторону, а Артем, сам не понимая как, снова оказался на ногах и схватил Светлану за плечи, пытаясь усмирить эту внезапно взбесившуюся фурию. Не тут-то было. Как оказалось, Светлана может постоять за себя даже без оружия, так что Артем, получив мощный, совсем не женский удар кулаком в грудь, снова оказался на полу. Понимая, как опасно дальнейшее промедление, Кирик выстрелил. «Имп» в его руке дважды щелкнул, фонтаном брызнули искры, хлопья одежды и живая плоть. Весь пол и лежащего на нем Артема обдало горячим кровавым дождем, после чего Светлана, не издав ни единого звука, начала заваливаться назад. Потрясенный увиденным, Сергей подхватил было ее под мышки, но тут же опомнился и отпрянул в сторону. Девушка упала. Наступила тишина. Брезгливо вытирая с лица кровавые брызги, Артем растерянно взглянул на Кирика, убившего его любовь. Случись такое всего несколько часов назад, он свернул бы наблюдателю шею, но сейчас Артем понимал – Кирик спасал ему жизнь. И не только ему, а возможно, и всем, кто находился в комнате.

– Твоя подруга? – спросил наблюдатель, стараясь хоть как-то разрядить ситуацию. – Я, конечно, слышал, как неадекватно иной раз реагируют девушки, когда их бросают. Но при этом обычно они не хватаются за ручную «Фоб»… В следующий раз будь аккуратен в своем выборе. «Фотонная бритва» способна продырявить даже такого крепыша, как ты.

– Помолчи минуту, без тебя тошно, – проворчал Артем и повернулся к Сергею, замершему над неподвижным телом Светланы. – Я тебе потом все объясню.

– Я вообще молчу, – испуганно ответил Сергей. Он был ошарашен и не знал, что делать дальше и как вести себя. Только что на его глазах убили человека, и его воображение уже начало рисовать нерадостные картины избавления от нежелательного свидетеля, которым он и являлся. Артем тем временем опустился на колени рядом с телом прекрасной девушки, которой еще несколько минут назад объяснялся в любви. Она что-то сказала, прежде чем попыталась убить его. Ее смоделировали…

– Ее послал Крейд, как и близнецов, – сказал Ар­тем, глядя на Кирика. То ли спрашивал его, то ли сообщал.

– В нашем варианте любят подобные шуточки, – пояснил наблюдатель. – Вероятно, у кого-то есть доступ к медицинской базе данных СКОП, были считаны результаты твоих психотестов. На их основе у нас несложно создать образ идеальной девушки, которая, естественно, покажется тебе самой прекрасной на свете. Наша генная инженерия может творить чудеса. А уж состряпать симпатичную мордашку – нет ничего проще.

– Так это клон?! Дурацкая биоигрушка?! – негодующе взревел Артем, так что его голос заставил присмиревшего и напуганного Сергея вздрогнуть. Теперь он знал, как чувствуют себя люди, говорящие, что им наплевали в душу. Впервые раз в жизни он по-настоящему влюбился. И в кого? В соблазнительную, смазливую куклу! Как подло!

– Очевидно, она была последним пунктом в схеме твоей ликвидации, если, познакомившись с тобой довольно давно, начала действовать только сейчас, – предположил Кирик. – Очень удобно использовать подобного синторганика. Любовь, как известно, слепа. Никогда не подумаешь о прекрасном ангеле рядом с собой как о враге. А когда нежный цветок вдруг выпускает ядовитые шипы, подчас бывает уже слишком поздно. Тебя спасла только твоя реакция. Молодец, быстро соображаешь и еще быстрее двигаешься. Только в следующий раз не стой на линии огня.

– Учту, – отозвался Артем и пробурчал себе под нос: – Будь проклят Крейд и все его биоигрушки тоже.

– Не оскорбляй моего самолюбия, дорогой. – Ар­тем замер в изумлении и испуге. Голос не принадлежал ни Кирику, ни Сергею. Говорила Светлана!

– Черт! – Артем вскочил с колен и подался назад. Тело девушки внезапно дернулось и резко поднялось на ноги. Тело… Да-да, именно тело, ибо живым существом ЭТО назвать уже было нельзя: выжженный живот, разодранная грудная клетка, свисающие из-под ребер остатки легких. Настоящий мертвец из фильма ужасов. Но смертельные раны, похоже, не сильно волновали Светлану. Придя в себя после первого удара, она вновь была готова к действию.

Кирик быстрее всех сообразил что к чему. Перед ними стоял отнюдь не обычный синторганик, ибо ни один синторганик не способен на подобное воскресение. Скорее всего, Светлана оказалась военной моделью биллероида – биомеханического клона со множеством кибернетических имплантатов, многократно увеличивающих силу и выносливость организма. Такого поворота Кирик не ожидал, но размышлять было некогда, и он снова дважды выстрелил, пытаясь как можно быстрее уничтожить биллероида, пока он не натворил новых бед. Оба выстрела угодили в цель: Светлана лишилась кисти левой руки и правого легкого, но на этот раз не упала, а, захлебываясь собственной кровью, бросилась на Артема. То ли она действительно двигалась слишком быстро, то ли Ар­тем не успел вовремя отреагировать на нападение, ошеломленный увиденным, но, так или иначе, он снова, в который уже раз, оказался на полу, придавленный извивающимся телом взбесившегося зомби. Он так растерялся, что даже не пытался оказать сопротивление.

– В чем дело, милый, тебе не нравится моя прическа? – мерзко прошипела Светлана, с трудом двигая посиневшими губами и поднося к лицу жертвы свою уцелевшую правую руку. Кончики пальцев на ней неожиданно лопнули, и, раздирая ногти, на свет появились небольшие стальные коготки, отточенные, словно бритва. – Я могу быть ангелом, а могу настоящей стервой. Скажи, дорогой, успела я стать роковой женщиной в твоей жизни? – Коготь указательного пальца биллероида нацелился на левый глаз Артема.

Даже будь Артем человеком, ему ничего не стоило бы скинуть с себя тело девушки, но сейчас он не мог шевельнуть и мизинцем, окаменев от ужаса. Ему еще никогда не приходилось иметь дело с воскресшими мертвецами. Увидев бездействие подопечного, Кирик в очередной раз выстрелил. Ошметки мозга и куски черепа разлетелись новым фонтаном, а обезглавленное тело Светланы тут же обмякло. Перебарывая приступ дурноты и спазмы желудка, Артем сбросил с себя тело биллероида и медленно встал, пошатываясь и стараясь унять дрожь в коленях.

– Ни хрена себе, – вырвалось у него единственное, что пришло на ум, после чего он вопрошающе воззрился на Кирика. Тот старался казаться абсолютно спокойным, но Артем заметил, что наблюдатель нервничает, руки его подрагивают.

– Урок номер один, Кондор, – поучительным тоном произнес Кирик. – Никогда не давай врагу напугать себя, а уж тем более застать врасплох. Будь готов ко всему. Твое тело способно на многое, но пока это не отложится в мозгу, вся твоя подготовка и гроша ломаного не стоит.

– Извини, – огрызнулся Артем, начавший постепенно привыкать к другому имени. «Пусть будет Кон­дор, если так хочется Кирику». – Я раньше никогда не сражался с ожившим трупом.

– Согласен, зрелище отвратное. Твоя знакомая оказалась универсальным синторгаником, – пояснил наблюдатель. – Она – биллероид. Скорее всего, модели «суккуб». Модификация военная, но она не воин, скорее шпион, иначе так просто я бы ее не уложил. Хотя биогенератор у нее оказался достаточно мощным, поддерживал жизнь в столь поврежденном теле весьма долгое время. Не будь я вооружен, тяжело бы пришлось. Кто бы ни были твои враги, с тобой становится опасно находиться рядом.

– Коготки мне тоже понравились, – отозвался Ар­тем, с отвращением снимая пропитанную кровью рубашку и стараясь не смотреть на истерзанное тело посреди комнаты. – Но что теперь делать со всем этим кошмаром? Как Серега объяснит случившееся?

Кирик бросил сочувственный взгляд на стоявшего точно истукан Сергея. Перепуганный до смерти, тот смотрел немигающими глазами на кровавое месиво.

– Я вызову сюда чистильщика, – сказал наблюдатель. – Но при условии, что твой друг будет сотрудничать с нами.

– Я буду сотрудничать, – донесся натужный голос Сергея. – Если мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит.

Кирик повернулся к Артему:

– Давай, Кондор. Скажи ему хоть что-то, раз все так обернулось.

– Что рассказать? – растерянно спросил Артем.

– Желательно как можно меньше, – посоветовал наблюдатель.

И Артем рассказал. Немного о себе, немного о Метамерии, немного о безвыходном положении, в которое попал. Сергей слушал серьезно и внимательно, но в его глазах стояло недоверие.

Наконец он спросил:

– Ты сам-то веришь в свой бред?

– Молю бога, чтобы послал мне пробуждение от этого кошмара, – отозвался Артем. – Но факты – упрямая вещь. От них никуда не деться, как и от этого трупа в твоей квартире. Ты видел все собственными глазами.

Сергею ничего не оставалось, как согласиться.