"Не спеши умирать в одиночку" - читать интересную книгу автора (Гайдуков Сергей)8Пустые коридоры «Талер Инкорпорейтед» напомнили мне какой-то фильм ужасов, где главный герой мучительно долго пробирается по таким же безлюдным переходам в сопровождении жутко давящей на нервы музыки и в ожидании прыжка ужасного монстра из-за угла. Ну, на мою долю монстра не досталось, мне хватило одинокой секретарши, томившейся за своим столом в теплой компании телефона, факса и компьютера. Секретарша с интересом посмотрела на меня, а я посмотрел на дверь кабинета, где еще в пятницу в кресле с резными подлокотниками восседал Георгий Эдуардович Джорджадзе. Дверь была опечатана, чего и следовало ожидать. — Вы к кому? — спросила секретарша, загадочно улыбаясь щербатым ртом. Я посмотрел на устрашающе черный цвет ее волос и подумал, что при прыжке из-за угла секретарша вполне могла сойти за того самого монстра. Впрочем, мне тут же стало стыдно — я подумал, что секретарша могла покрасить волосы в траурный цвет в память о погибшем начальнике. Бывают же такие секретарши. Наверное. Так вот, это траурное создание улыбалось и ждало ответа. Я сделал самоуверенную рожу и заявил: — Да я тут работаю. В подтверждение сказанного я с размаху плюхнулся на диван, где в пятницу сидели трое моих незадачливых конкурентов. Впрочем, теперь было уже непонятно, кто же действительно из нас незадачлив, а кто везуч. Большой сложный вопрос. Я сидел на диване, расслабленно покачивая носком ботинка. Теперь уже мы двое загадочно улыбались друг другу. — Здесь? — осторожно переспросила секретарша. — Работаете? — Конечно. — Я тоже здесь работаю. Но я вас не знаю... — Это не страшно, — успокоил я. — Я работаю здесь недавно. С пятницы. Я новый охранник Георгия Эдуардовича. — А-а! — секретарша нервно рассмеялась. — Вот оно что... Охранник. Тут она вдруг резко перестала смеяться, и я понял, что ляпнул нечто несуразное. — Подождите... — секретарша наморщила лобик. — Охранник? А разве вас не... — Нет! — широко улыбнулся я. — Меня — нет. Георгия Эдуардовича — да. — Это хорошо, — ответила секретарша, но особой уверенности в ее голосе я не услышал. Возможно, мне не стоило улыбаться, когда я говорил, что Георгия Эдуардовича грохнули. — Я просто хотел узнать, — продолжил я нашу многообещающую беседу, — как тут у нас теперь... В смысле работы. В смысле — что мне теперь делать? — Понятия не имею, — равнодушно сказала секретарша. — Хотите — сидите тут на диване, хотите — идите домой. Я вас не держу. Кабинет, сами видите, опечатан, это милиция вчера приходила. Сегодня тоже могут прийти, так что я бы на вашем месте шла бы спокойно домой. Лично я вот сейчас покрашу ногти, посижу еще немного да тоже поеду. — Ну а кто теперь вместо Георгия Эдуардовича? Кто теперь начальник? — не унимался я, и секретарша посмотрела на меня как на ненормального. Действительно — человек упорно ищет начальника себе на голову. Явно больной. Я решил объясниться: — Сейчас никого на работе нет, — я показал на закрытые двери других кабинетов. — Наверное, все занимаются похоронами Георгия Эдуардовича? А когда они вернутся? — Да кто вернется? — секретарша отказывалась меня понимать. — Во-первых, похоронами занимается жена Георгия Эдуардовича, а во-вторых... Она встала, поправила короткую обтягивающую юбку, убедилась, что я заметил этот жест, и прошла в направлении закрытых дверей. Я с интересом наблюдал. — Здесь, — сказала секретарша, — сидит Миха. То есть сидел. Он у нас спец по ценным бумагам, но Миха считается главой дочерней фирмы, и у него есть свой офис. Там он и работает. — Понятно, — сказал я, глядя почему-то не на дверь, а на коленки секретарши. — Это кабинет бухгалтера, — продолжалась экскурсия. — Но он приходит только раз в месяц. — Ага, — сказал я. — Здесь у нас столовая. Здесь стоит ксерокс. Здесь просто пустая комната. А теперь скажите, пожалуйста, кто, по-вашему, должен сюда вернуться? — секретарша эффектно развернулась ко мне, уперев руки в бедра. — Никто не вернется? — предположил я. Секретарша утвердительно кивнула. — А как же вы тогда будете работать? — задал я еще один глупый вопрос. — Работать? — она фыркнула. — Я как-то не очень переживаю по этому поводу. Вот посижу еще немного да и пойду домой. И так уже притомилась здесь торчать. Тоска зеленая... — секретарша зевнула. — Ясно, — сказал я, хотя мне совершенно многое было не ясным в этой фирме и в этой истории. — Так что, — внезапно осенило меня, — Георгий Эдуардович один здесь работал? — Как один? — оскорбилась секретарша. — А я что тут, баклуши била, что ли?! Каждый божий день с десяти до пяти! Дико выматывает. Кстати, — она изучающе оглядела меня и, кажется, осталась удовлетворена увиденным, — может, трахнемся? Видимо, у меня был слегка прибабахнутый вид, потому что она тут же заметила: — Ну, если есть желание, само собой. Времени свободного навалом, делать нечего... — Кхм, — нерешительно произнес я. — И мы же еще коллеги по работе, — выдала веский аргумент секретарша. — Давай, пока я ногти не накрасила... Она медленно шагнула ко мне, но тут хлопнула входная дверь, и мы оба посмотрели в сторону коридора. Секретарша — с удивлением, я — с интересом. Шаги, раздававшиеся в коридоре, были громкими и решительными, отчего мне на миг почудилось, что Георгий Эдуардович воскрес и вернулся к исполнению служебных обязанностей. — Юля! Секретарша мгновенно юркнула на свое место, а я узнал, что ее зовут Юля. — Юля, что это за чертовщина такая... Она влетела в холл, увидела меня и застыла. И замолчала. В этот раз на Тамаре был брючный костюм темных тонов. — Из милиции? — ткнула она в меня пальцем. — Нет! — я немедленно отмел страшное подозрение. — А кто? — Охранник Георгия Эдуардовича, — скороговоркой выдала секретарша Юля. — Какой охранник? — Тамара подозрительно прищурилась. — А где Дима? — Дима уволился, — продолжала объяснения секретарша. — Георгий Эдуардович нанял в пятницу нового охранника. Вот этого. — Здрассть, — сказал я, чуть приподнимаясь с дивана. — Александр... — Ага! — Тамара скрестила руки на груди и с каким-то злорадством посмотрела на меня. Только тут я сообразил, что меня смущает в этой женщине, — она совсем не походила на вдову, скорбящую по застреленному сутки назад мужу. Чуть позже я сказал об этом самой Тамаре. Она презрительно фыркнула. Это была та еще женщина. |
||
|