"Властелин молний" - читать интересную книгу автора (Беляев Сергей Михайлович)

ЧАСТЬ 4 ВСТРЕЧИ. РАСКРЫВАЮЩИЕ ВСЕ

XXXII. В Заполярье

Утром Леонид неожиданно объявил:

– К вечеру поедем в Саялы, а оттуда вылетаем.

Я не спрашивала – куда.

Симон ласково попросил:

– Увидите Олю, передайте ей мой горячий привет.

– Обязательно передам… Вы разве не с нами?

– Остаюсь здесь, на центральной станции.

Когда зашла в свою комнату привести в порядок прическу, я нашла на стульях меховую одежду, какой никогда не видала раньше. Оленьи сапоги, пыжиковая шапка с наушниками, огромные варежки и просторный хорошенький беличий балахон с капюшоном.

В дверь просунул голову Симон:

– Неужели не готовы? Одевайтесь скорее…

– Разве это мое? – изумилась я.

– Теперь ваше, – усмехнулся Симон. – Ведь летите на Север, в Заполярье… А там морозище… Это самая удобная одежда, говорят. Позвольте, помогу.

– Спасибо.

С удовольствием нарядилась я в меха. Пожалела, что нет зеркала.

– Придется там пожить, на Севере, – сказал Симон. – Я звонил на аэродром, чтоб вам в кабине самолета было как можно удобнее…

– О, как вы любезны, Симон! Я этого никогда не забуду…

Уже спустилась темная южная ночь. Вся площадка была ярко освещена прожекторами. Под огромным звездным куполом шумела стройка.

Откуда-то донесся голос Леонида:

– Сюда!.. Можно было и не наряжаться. Переоделись бы в самолете…

Кричал он с большого вездехода. Я вскарабкалась к нему и уселась на какой-то ящик.

– Мы поедем напрямик, – сказал Леонид. – Надо спешить. Мне не хочется опаздывать на аэродром.

У вездехода стоял Симон.

– Прощайте, Симон! – сказала я, возбужденная спешкой и ожиданием предстоящего воздушного путешествия.

– Что вы! Когда-нибудь да увидимся, – улыбнулся Симон.

Он прыгнул на приступку, протянул руку и крепко пожал мою.

Вездеход медленно тронулся, но вскоре начал быстро спускаться с горы. Гусеницы его зачавкали по воде. Мы перебирались через горный поток.

Я любовалась прожекторами, которые, будто праздничные салютные огни, волшебно сияли над Чап-Тау. А на фоне их рисовались нежные контуры красивых зданий.

Не стоит описывать, как добрались до аэродрома.

Очутившись в кабине самолета, я откинулась головой на мягкую подушку удобного кресла и закрыла глаза. Напротив меня поместился Леонид. Кроме нас, в кабине этой скоростной машины никого не было.

Я чувствовала, как Леонид в упор смотрит на меня.

Он ждал, вероятно, что я буду разговорчивой. А мне хотелось его помучить. Притворилась усталой и взволнованной, хотя на самом-то деле успела отлично отдохнуть и теперь могла спокойно отдаться своим мыслям.

Почему-то шум моторов казался мне музыкой, и приятная лень овладела мною.

Наконец это наскучило. Не открывая глаз, спросила:

– Когда прилетим в Москву?

– Мы летим совсем не туда, – услыхала я в ответ.

И тут же открыла глаза.

Леонид сидел, расстегнув шубу. Чемоданчик мой покоился на полке.

– Куда же? – воскликнула я, забыв, что хотела помучить спутника молчанием.

– В Радийград… Так назван завод и поселок в тундре… Об этом я рассказывал вам.

– Как интересно! – начала было я очень живо.

Но Леонид посмотрел мимо моего лица.

– Простите… Голова моя сейчас занята совершенно другими делами, – тихо и даже будто с какой-то печалью произнес он.

Наступил мой черед мучиться. Леонид тоже не имел желания разговаривать со мной.

Скудные огни освещали утрамбованную снеговую площадку, где приземлился наш самолет.

Солнце, тусклое и неприветливое, еле касалось горизонта и, кажется, очень неохотно катилось вдоль него, прячась за мглистой, туманной дымкой. Оно напоминало мне старую коптилку в лесничестве.

Незнакомые мне люди приветливо встретили нас. Леонид здоровался со своими друзьями, с кем-то знакомил меня. Но я не знала никого, хотя кому-то отвечала дружескими рукопожатиями. Потом увидела Грохотова и Олю. Стало легче на душе. Передала Оле привет Симона…

Крохотный тесный автомобиль плелся по сумрачным уличкам. Вокруг виднелись небольшие домики.

– Леонид помчался прямо на станцию приема, – сказала Оля.

Ее милое личико, опушенное беличьим капором, казалось мне совсем новым.

В деревянном доме, куда мы приехали, оказались две комнаты, напоминавшие мне давнишнюю хату. Оля хозяйничала, не переставая рассказывать.

– Не удивляйся… Я ведь ужасная болтушка. Но за работой – стоп! Привязываю язык веревкой… Знаешь новость? Сказать? Симон мне сделал предложение…

– Да что ты?

– Он еще тогда, помнишь, на прогулке, вздыхал ужасно. Перед отъездом, увидела его и говорю: «Уезжаю я надолго». А он сначала свое «ага», потом: «Прошу вас быть моей женой».

– Ну, а ты что? – спросила я, вытираясь полотенцем после умывания.

– Ну, я… «Прошу вас, – говорю, – быть пока моим женихом». А Симон – умница… Ах, Татьяна, какие они все замечательные! И Симон, и Грохотов, и…

Она взглянула на часы и всплеснула руками:

– Ой, времечко! Леонид приказал прибыть ровно через два часа после приезда.

Мы засуетились. Оля торопила меня:

– Надо спешить, Татьяна!

Опять автомобиль потащился по заснеженным, засугробленным уличкам поселка. За оконцами – темь. Потом справа зажглись слабые огни. В воротах станции дежурные проверили пропуска. Я и Оля вышли около приземистого здания, выстроенного из бетонных блоков. Поднялись на крыльцо, вошли – и на меня сразу повеяло теплом и знакомой обстановкой института. Светлый вестибюль, приятный коридор с золотистыми дверями. Сдали верхнюю одежду. Оля провожала меня, она распахнула одну из дверей и сказала:

– Войди… Тебя ждут.

В маленьком кабинете, куда я вошла, Леонид ожесточенно спорил с Грохотовым. Они, казалось, не обратили на меня никакого внимания, только как бы случайно увидали и оба сразу вместе показали на пустое кресло в углу. Я поняла это как приглашение сесть.

– Почему ты раньше не рассказал мне так подробно о стержнях и о том, что произошло в степи? – спрашивал Леонид у Грохотова.

– Не придавал этому особого значения, – сухо отозвался Грохотов и посмотрел на меня. – Это были весьма несовершенные эксперименты. У меня не получилось того, чего ждал.

Леонид поймал его взгляд и подошел ко мне.

– Расскажите, как было дело?

Мною овладело бешенство. Меньше всего я ожидала, что меня будут заставлять снова и снова рассказывать о происшествиях в степи. Я очень зло посмотрела на обоих друзей.

– Кажется, я подробнейшим образом уже рассказала все Степану Кузьмичу.

– Все ли? – загадочно спросил Грохотов.

– А я настаиваю, – посмотрел на меня Леонид. – Прошу, будьте добры, расскажите сейчас, если не все, то хотя бы самое существенное. Расскажите то, что больше всего поразило вас.

Я помедлила несколько секунд и потом сразу, быстро, не допуская никаких вопросов, которые перебивали бы меня, рассказала о том, как в первый раз увидала человека с медвежьими ногами и что потом произошло с Альфой.

Кончила рассказ. Грохотов курил молча. Леонид произнес:

– Вопрос к тебе, Степан. Ты заряжал аккумуляторы через антенну?

– Да.

– У тебя в запасе были «Р-1»? Сколько?

– Два.

– Один был украден?

– Нет. Потерян.

– Когда ты заметил утечку энергии?

– Я не заметил ее. Ведь приток атмосферного электричества по антенне шел непрерывно.

Леонид быстро прошел по кабинету, подошел к окну и стал смотреть на улицу в темноту.

А Грохотов закурил от окурка свежую папиросу и вдруг заворчал, повышая тон:

– Почему ты меня спрашиваешь о таких пустяках?

Леонид громко говорил сам с собою, не обращая на нас, находившихся в кабинете, никакого внимания:

– Каким образом произошла утечка на станции? Почему утечка энергии реализовалась в виде шаровых? Интересно… Молодая девушка, не имеющая никакого понятия о нашей работе, распоряжается шаровыми, как хочет… Следовательно, даже старая модель «Р-1» годилась для установления воздушной трассы в желаемом направлении. – Потом он подошел к Грохотову и взял его за рукав: Скажи Татьяне Ильиничне, кто был человек с медвежьими ногами.

Грохотов пожал плечами:

– Да она же и без меня отлично знает.

– Не знаю. Скажите, кто? – потребовала я.

– Будто бы не знаете? – шутливо усмехнулся Грохотов. – Это же Дымов!

– Дымов! – пробормотала я. – Кто он?

– Ну, что же, если Таня не знает, пора ей сказать, – пробурчал Грохотов.

– Да, следует, – резко сказал Леонид. – Таня должна знать все. Помнишь, Степан, к нам в институт пришел скромный пухлый человек неопределенного возраста. Отрекомендовался – Дымов. И ты взял его под свое покровительство. А у него за душой не было ничего своего. Он подхватывал крупицы идей и старался нажить на них капитал. Мы с тобой спорили при нем. А потом оказывалось, что наши мысли напечатаны в журналах, как взгляды Дымова.

– Дымов… – пробормотала я.

– Очень яркий человек. Он и у вашего отца успел побывать, Таня… Мы не могли работать с Дымовым… Он вечно суетился и мешал всем. Но ему хотелось славы и еще чего-то большего. О, ему нельзя отказать в догадливости и в хорошей памяти. Он всегда вертелся около института и старался быть в курсе наших работ. Он отлично запомнил планы, которые мы разрабатывали с тобой, Степан… И ты знаешь, что похитил Татьяну Ильиничну не кто иной, как тот же Дымов…

Я всплеснула руками:

– Значит, человек в кепке и человек с медвежьими ногами – это он, Дымов?

Леонид наклонил голову утвердительно. Грохотов же только улыбнулся.

– Ну и давайте ловить Дымова, как преступника! Мало того, что он хотел украсть у нас научную идею, – он начал воровать по ночам молодых лаборанток! Ха-ха!

Леонид заложил руки за спину и выпрямился. Пронзая Грохотова остриями голубых глаз, он сказал:

– О, если бы только это!

И, повернувшись, как обычно, на каблуках, вышел из кабинета.

Я была совсем подавлена только что происшедшей сценой. «Человек в кепке, человек с медвежьими ногами и Дымов – одно и то же лицо!» «Докатился» до того, что напал на меня. Его надо поймать… А может быть, рано? Может быть, надо выявить еще какие-нибудь детали в его поведении? Может быть, у него сообщники? Откуда он берет средства? Добивается узнать секрет важной научной работы. Вряд ли для себя лично. Но для кого?

Тогда я и не подозревала, что ответы на эти вопросы окажутся в конце концов и очень простыми и в то же время чрезвычайно сложными.

Но ведь так и бывает в жизни…