"Разыскивается" - читать интересную книгу автора (Бетев Сергей Михайлович)1Изнывая от жары, дежурный по Ленинскому райотделу милиции рассеянно слушал телефонную трубку. – Ну и что? – лениво спросил он наконец. – Ну и что?.. Потерпите немного, и придет. – Потом поморщился, видимо пережидая возражения, и поднажал на голос: – Послушайте, уважаемые! Вам зарплату скорее надо, я понимаю. А милиция-то при чем? Ну, задержалась… Обедает, может… Вы-то небось уже сытые… Ладно, звоните. Водворив трубку на место, объяснил помощнику: – Из кулинарного училища. Два часа, говорят, а кассирша из банка все еще не пришла. Что делать, спрашивают. Помощник только хмыкнул в ответ. Через час позвонили снова. Кассир не появилась. – Дисциплину надо укреплять, товарищи! – недовольно закончил на этот раз дежурный. – Вот так. Однако вскоре принесли официальное заявление, подписанное директором торгово-кулинарного училища. Из него можно было понять, что утром кассир ушла в банк получить 9737 рублей для выдачи стипендии учащимся и зарплаты работникам. В училище ждали ее звонка, чтобы встретить. Но она не позвонила. Не явилась и ко времени открытия кассы. Дважды позвонив в милицию и натолкнувшись на полное безучастие дежурного, бухгалтер с директором запасными ключами открыли сейф и установили номер чека, с которым кассир ушла в банк. Через несколько минут узнали: деньги по интересующему чеку выданы банком в половине одиннадцатого утра. – От банка до училища ходу не более десяти-пятнадцати минут, – дочитав заявление, вслух соображал дежурный. – Если бы она попала под машину, «скорая» известила бы. Грабеж?.. Мы бы уже знали. – И, взглянув на помощника, с некоторым удивлением заключил: – Смылась. Следователь Климов приехал выяснить обстоятельства происшествия. Не дожидаясь его расспросов, директор училища – дама в годах – растерянно сообщила: – Вы понимаете, наши старший бухгалтер и мастер производственного обучения только что вернулись с квартиры кассира по улице Сакко и Ванцетти. Но… им сказали, что Рязанцева – это ее фамилия – там… вообще не живет. – Послушайте! – Климов почувствовал, что сам обескуражен. Спросил первое, что пришло на ум: – Как ее имя и отчество? – Валентина Андреевна. – Личное дело где? – У меня, – торопливо ответила директор и открыла сейф. Нескоро отыскав нужную папку, передала ее следователю. – Почему нет фотографии на листке учета кадров? – сразу спросил Климов. – Как нет? – Смотрите. – Была… – упавшим голосом отозвалась директор, – Видите же – нет. – Климов начинал сердиться. По клеевому пятну он понял, что фотография оторвана. – Где трудовая книжка? – Где трудовая? – эхом откликнулась директор, обращаясь уже к старшему бухгалтеру. – Там… «Там» оказалось верхним отделением сейфа бухгалтерии. Трудовой книжки на месте не нашли. Узнав, что Рязанцева имела туда доступ, старший лейтенант Климов окончательно убедился в том, что имеет дело с умышленным, хорошо продуманным преступлением. – Странные вещи творятся у вас, – не сдержался он, усаживаясь в директорском кабинете и обращаясь сразу к директору и старшему бухгалтеру. – Рассказывайте все сначала. Откуда и когда появилась у вас эта Рязанцева, кто она, молодая, старая, где работала раньше. Словом, все, что знаете. Да подробнее. Разговор продолжался уже около часа, но Климов чувствовал, что раздражение его не проходит. И вовсе не потому, что собеседники были растеряны, отвечали сбивчиво: он понимал их состояние, даже сочувствовал им. Поэтому, подавляя отчаяние, терпеливо в разной форме повторял вопросы. – Вы сказали, что Рязанцева поступила к вам на работу в апреле. Кто ее рекомендовал? – Никто. Пришла по объявлению. – Где она работала раньше? – Бухгалтером по расчетам в строительном управлении шоссейных дорог. – Где? Где находится это управление? – Не могу сказать точно, – извиняющимся тоном ответила директор. Потом добавила: – С 1963 года по 1970-й… Это – по записи в листке по учету кадров. – Поймите, я хочу знать, где расположено это управление. У нас в Свердловске, в Москве, на Камчатке? После томительного молчания директор обрела дар слова: – Помню, что паспорт ее был выдан милицией не то города Омска, не то где-то в Омской области. – И, словно боясь нового вопроса следователя, сразу же обратилась к старшему бухгалтеру: – Помните, я еще просила уточнить время и место последнего увольнения Рязанцевой? – Разве по трудовой книжке этого не было видно? – вмешался Климов. – Ах трудовая…. У нее там была исправлена фамилия и сделана сноска, заверенная круглой печатью, что это после вступления в брак… – Подождите, подождите, – попросил Климов. – Давайте уточним сначала место работы. – Строительное управление… – Где оно находится? – едва не сорвался на крик Климов. – Не могу точно сказать… Паспорт омский. И еще: она говорила, что у нее есть сын в Омске, у бабушки. Сама-то она с мужем не жила… – Да, да, – подхватила бухгалтер. – Она была одна. Как-то мне говорила, что у нее здесь знакомый в овощном магазине по улице Куйбышева. Но это не муж… Климов резко поднялся. – Спасибо, – поблагодарил он и даже поклонился слегка. – Заранее прошу извинить меня, если еще потревожу. В волнении он забыл вызвать машину и, добираясь до райотдела на троллейбусе, мысленно на чем свет стоит костерил головотяпов всех рангов, умудряющихся на любой должности не выполнять элементарных обязанностей. А может быть, следователь Климов больше всего досадовал на то, что впервые возвращался с места происшествия ни с чем, если не считать словесного портрета мошенницы, в точности которого, впрочем, не был уверен. – Веселенькое дело досталось нам, – сделал вывод начальник райотдела, выслушав тоскливый доклад Климова. – Веселее некуда, – согласился Климов. – Как искать будем? – Запрошу адресное бюро… Составлю телеграмму на телетайп по этим приметам, – Климов показал блокнот с записями, сделанными в торгово-кулинарном училище. – Больше-то пока ничего нет. – Жаль! – жестко посочувствовал начальник. – А ведь она где-то еще у нас под носом бегает… Торопитесь! Геннадий Климов не был новичком в милиции и понимал, сколь важно не упустить инициативы в розыске. Но успех поиска прежде всего зависит от того, какими сведениями о преступнике располагает следователь. Да, начальник райотдела прав: Рязанцева, возможно, еще в городе. Но как ее узнать среди многих тысяч лиц, занятых своими хлопотами, на улицах, в магазинах, на вокзалах? Фотографии нет. Из листка по учету кадров достоверно известно только то, что ей тридцать два года. Но в таком возрасте женщины выглядят по-разному: пойди определи… Внешние приметы даны директором училища: «блондинка, волосы носит распущенными до плеч…» Таких в Свердловске наверняка больше сотни тысяч: попробуй проверь всех, не говоря о том, что перекраситься проще простого. «Телосложение среднее…» Значит, вполне нормальная баба. «На руке кольцо с камнем…» Это – вообще не примета: сейчас кольца носят с шестнадцати лет. «Юбка черная, кофта трикотажная ярко-розового цвета…» Как будто трудно переодеться!.. И злополучная телеграмма, ориентирующая работников милиции на розыск преступницы по приметам, которую Климов должен был сейчас составить, казалась ему нелепой и ненужной. Может, поэтому он спускался по лестнице медленнее, чем обычно. В кабинете, все так же неторопливо устроившись за столом, без воодушевления снял телефонную трубку, задержался с вызовом адресного бюро. Какой смысл? Рязанцева устроилась на работу в апреле. По ее же словам, да и по омскому паспорту было ясно, что она приезжая. Указанный ею домашний адрес оказался вымышленным. Какая тут может быть прописка?.. Но порядок есть порядок. Позвонил. Подождал минуту. И вдруг почти закричал: – Когда прописана?! С 1967 года?.. Бросил трубку, не поблагодарив и не задав больше ни одного вопроса, ворвался к дежурному: – Давай какие-нибудь колеса! Еду к Рязанцевой! Уже в машине, словно не веря себе, еще раз просмотрел листок с торопливой записью: «Рязанцева Валентина Андреевна, 1939 года рождения. Родилась в Новосибирской области, Сузумский район. Незамужняя. Проживает на улице Шейнкмана, дом…» Дверь квартиры открыла интеллигентная старушка. Спросил Рязанцеву. Нет дома. – Не скажете, где она? – осведомился Климов. – Наверное, на работе еще, – ответила соседка, с любопытством разглядывая Климова. – Вы ее видели сегодня? – продолжал Климов, радуясь, что одет в штатское. – Конечно. Я поднимаюсь рано. Она уходила при мне. – И не возвращалась? – Нет. – На работе ее уже нет. Я заезжал, – счел нужным сообщить Климов. – Возможно, зашла за Димой. – И, почувствовав неведение Климова, спросила: – А вы кто? – Знакомый. – Ее Димочка в круглосуточном садике, но она иногда забирает его в неурочный день. И к подруге могла зайти. – Жаль, – огорчился Климов, отступая от двери. Он знал свою противную черту: краснеть от волнения. – Очень жаль… На лестнице послышались шаги. Старушка подалась вперед и, как только увидела поднимающуюся женщину, радостно сообщила: – А вот и Валюша. – Спасибо, – бросил Климов не особенно вежливо и поспешил навстречу Рязанцевой. Та, заметив, что к ней почти бегом направился незнакомый мужчина, невольно задержалась. – Валентина Андреевна? – негромко спросил в упор. – Да, – удивленно отозвалась она. – Вернитесь со мной. – Зачем?! – Тихо. Я из милиции. Прошу. – Не ожидая ответа, крепко взял ее под руку. И только когда она повиновалась, растерянная, повернулся к старушке соседке, оставшейся вверху, и улыбнулся как можно естественнее. – Куда вы меня ведете? И кто вы?! – возмутилась Рязанцева, решительно остановившись у подъезда. – Не волнуйтесь, – предупредил ее Климов и вытащил удостоверение. – Как видите, я неопасный человек. Пусть соседка считает меня вашим знакомым. Проедемте со мной до райотдела, вы нам очень нужны. – Ничего себе – успокоили… Она встряхнула головой, откидывая назад распущенные до плеч волосы, и решительно направилась в сторону машины, стоявшей поодаль. Климов пошел следом. Он уже достаточно разглядел ее всю. И вдруг улыбнулся не без сарказма. «Вот и верь приметам, – думал про себя. – Да, волосы, распущенные до плеч. И телосложение среднее… Но какая же она, к черту, блондинка?» Усевшись в машину рядом с задержанной, Геннадий с облегчением отметил, что раздражение, которое угнетало его все эти часы, прошло. На душе стало светлее. Радужное настроение Климова несколько померкло уже дорогой и еще больше, когда они очутились с Рязанцевой в его кабинете. Без приглашения присев на стул возле стола, Валентина Андреевна спокойно сказала: – Слушаю вас. – Слушать собираюсь я, – ответил Климов. – Расскажите о себе… Когда и откуда приехали в Свердловск? Где работаете, давно ли и кем? – За этим вы и привезли меня? – За этим, за этим, – подтвердил он и почувствовал, что сейчас начнет краснеть. – Ну что ж… Валентина Андреевна Рязанцева приехала в Свердловск семнадцатилетней девушкой. Здесь училась в техникуме советской торговли, здесь же позднее вышла замуж. Последние четыре года работала товароведом в одном из райпищеторгов. Семейная жизнь, к сожалению, не сложилась. В этом она винила мужа, который не только пил, но и был ей неверен. Впрочем, последнее – только ее подозрения. Главное – пьянство. Поэтому в 1967 году они расстались, разменяли квартиру, и с того времени она с маленьким сыном поселилась на улице Шейнкмана, а муж остался в старом районе на Уралмаше. – Как видите, в моей жизни все обыкновенно и просто, как у многих женщин. Не знаю, чем могла заинтересовать вас. – Есть у вас с собой какие-нибудь документы? – Только удостоверение личности. – Она открыла сумку, поискала в ней. – Пожалуйста. Документ был в порядке, Климов тут же вернул его. – Значит, теперь вы одна с сыном? – Он спрашивал, чтобы как-то затянуть время: понимал, что перед ним не та, которую он искал, и странное совпадение имени и фамилии не давало ему покоя. – Да, одна с сыном. – Наверное, есть подруги? – Особенно похвастаться не могу. Но есть. Они что, тоже интересуют вас? – Может быть. – Назову. Мы дружим много лет. Одна – Нина Кашина, соседка по квартире, в которой мы жили еще вместе с мужем. Работает в автохозяйстве. Сейчас встречаемся реже: женщинам ведь некогда разъезжать. Другая работает вместе со мной – Римма Лыкова. С ней, разумеется, видимся каждый день… – Вы должны знать, почему я спрашиваю обо всем этом, – прервал ее Климов. – Вашим именем кто-то очень серьезно злоупотребил. Поэтому я и заговорил о подругах. – Нет, нет, они не могут, – торопливо заверила она. – Я и не говорю об этих. Может быть, у вас есть знакомые, которые живут совсем не в нашей области? – Нет, – сразу ответила она. Но, помолчав, спросила: – А как злоупотребили моим именем? – Как вам сказать. Предположим, в преступных целях. – И что? Преступник – женщина? – Конечно, если воспользовались вашим именем, а не моим, – Этого не может быть, – заключила она. И задумалась. Климов не мешал ей. Заметив, как она тревожно взглянула на него, спросил: – Вспомнили что-нибудь? – Да так. Глупость, наверное, но все-таки… – Не стесняйтесь. Разговор между нами. – Я только что говорила о Римме Лыковой, которая работает со мной. Она в конце марта – начале апреля ездила отдыхать в Ялту. И там близко познакомилась с одной женщиной, которая, как она рассказывала, работает тоже товароведом, в Тюменской области. Ну, обсудили они, видимо, все: люди на отдыхе. Так вот, та женщина очень звала Римму переехать на работу к ним: не в саму Тюмень, а куда-то севернее, где теперь у них нефть и газ. Там хорошо платят. Римма сама ехать отказалась, но рассказала обо мне: все-таки мне одной с ребенком на руках трудно. Даже дала той женщине мой свердловский адрес. – И что дальше? – Мне никто ничего не написал. – И вы не пытались наладить связь? – А зачем мне? Я и Римме сказала тогда, что вовсе не хочу уезжать отсюда. – Дела… – вздохнул Климов. Приободрившись, сказал: – Валентина Андреевна, я намерен серьезно заняться этой женщиной из Тюменской области. Прошу вас завтра сразу после работы зайти ко мне. Ваши показания надо оформить как положено. Так что захватите паспорт. – Хорошо. Я могу уйти? – Я вас потревожил, поэтому постараюсь доставить домой. Да!.. Пожалуйста, не волнуйте свою соседку-старушку. Проводив Рязанцеву, Климов не мешкая поехал к Лыковой. Он застал ее дома и, познакомившись, прямо повел разговор о ее ялтинском знакомстве. – А я как-то быстро сошлась с ней еще в самолете, – моментально включилась Лыкова. – А когда разговорились, она сразу сказала мне, что им очень нужны кадры. – И вы дали ей адрес Валентины Андреевны? – Да. – А где живет эта ваша тюменская знакомая, помните? – Нет, точно не знаю. Даже название поселка из головы вылетело. – Как выглядит, сколько ей лет? – Она много моложе меня, но чуть постарше Вали. А выглядит как?.. Круглолицая, суетливая: как колобок катается. Черненькая, хорошенькая еще… – Вам-то она хоть написала? – Нет. – А Валентине Андреевне? – Тоже, наверное, нет. А то бы я знала. Геннадий Климов и начальник отделения уголовного розыска Иван Иванович Усков просидели в райотделе до позднего вечера. Оперативные группы, в состав которых были включены сотрудники торгово-кулинарного училища, докладывали с автостанции, вокзала и аэропорта, что скрывшийся кассир там не появлялась. Загадочная, безликая Рязанцева исчезла. А телетайп в комнате связи райотдела методично отстукивал телеграмму: «Всем, всем, всем! Разыскивается опасная преступница, называющая себя Рязанцевой Валентиной Андреевной. Приметы: рост 150 – 160 сантиметров, 33 – 36 лет, глаза миндалевидные, блондинка, волосы носит распущенными до плеч. На руке кольцо из желтого металла с камнем. Юбка черная, кофта трикотажная ярко-розового цвета. Обута в коричневые туфли на малом каблуке. При задержании немедленно сообщить в Ленинский районный отдел внутренних дел города Свердловска…» – …Ну и что мы запишем первым пунктом в план оперативно-розыскных мероприятий? – спросил Усков Климова. – Фонарю ясно: установление личности преступницы. – Каким образом? – Спроси у господа бога. – Так и писать?.. – Не надо, пожалуй. Давай-ка лучше закурим. |
|
|