"Страшный Крокозавр и его дети" - читать интересную книгу автора (Голицын Сергей Михайлович)ОПЯТЬ ИЗ ДНЕВНИКА ГАЛИ КРЫШЕЧКИНОЙПосле нашего замечательного лыжного похода так хочется… просто не знаю, чего хочется, – прыгать, что ли, смеяться, шуметь… Крокозавр говорил нам: – Ребята, научитесь сдерживать свои чувства. А мы отвечали: – На уроках понятно, а на переменах зачем? А Крокозавр опять: – Я и раньше вам говорил – изыскатели должны быть дисциплинированными. Почему-то сразу учиться стали хуже. Вчера две двойки и сегодня две. И я просто не знаю, как это со мной случилось. Был у нас на третьем уроке русский язык; учительница диктует разные скучные фразы, а я попишу, попишу, потом закрою глаза и так ясно вижу: снег синий-синий, темные елки, облепленные снегом, солнце блестит на лыжнях… Отдала тетрадку, а проверить не успела. И сегодня Галя Крайнова на весь класс: – Крышечкина – хуже всех! Пятнадцать ошибок! Она приподняла «Три богатыря» и черным карандашом нарисовала большой кружок. Никогда со мной такого не случалось. Крокозавр, как узнал, отвел меня в сторону и сказал потихоньку: – Любой другой, но чтобы ты… Никак от тебя не ожидал! Мне стало ужасно стыдно, я голову опустила, смотрю на его большущие ботинки, сама молчу. – Придется тебя на буксир взять. – Он спросил Галю Крайнову: – Чья сейчас очередь быть буксиром? Та ответила, что Миши Ключика. Услышав это, Миша грубо так крикнул: «Не хочу!» – и убежал. Я – Крокозавру: – Петр Владимирович, не надо мне никакого толкача! Сама исправлю! – А про себя думаю: «Ключик – вот вредный мальчишка, на нас, девочек, никакого внимания не обращает, будто нас и на свете нет. Не хочу, чтобы он мне помогал». Крокозавр говорит: – Ладно, сама занимайся. Перед самой отпускной линейкой Крокозавр собрал нас всех в класс и сказал: – На этой неделе вы совершенно неожиданно для меня получили шесть двоек, а случаев нарушения дисциплины тоже много, поэтому объявляю вам приказ Валерии Михайловны: «Двоечники в лыжный поход не пойдут!» – Он взял бумажку и прочел: – Наташа Ситова, Вася Крутов и… И я услышала свою фамилию. Потом Крокозавр сказал, что все остальные, кто хочет отправиться в лыжный поход, собираются завтра в интернате в восемь утра. Тут к нему потихоньку подобрался Вова Драчев и шепнул: – А меня возьмут? Вова здорово старался учиться и совсем не был виноват, что вырос такой «умственно отсталый», как его называла Варвара Ивановна. – О тебе, Вова, специально обещаю поговорить с Валерией Михайловной, – сказал Крокозавр. – А об остальных? – спросила Наташа Ситова. Крокозавр не сразу ответил. Я поняла, что ему все это очень неприятно. Он посмотрел на меня, на других двоечников и сказал: – У нас, у воспитателей, тоже дисциплина. И приказ замдиректора я обязан выполнить. После линейки все, кто нечаянных двоек нахватал, так договорились. Нам тоже хочется идти на лыжах кататься. И завтра безо всякого придем в интернат в лыжных костюмах. Кошечки завтра не будет. А Крокозавр добрый. И меня, я знаю, он особенно любит. Мы его уговорим. Даже трудно писать. Всю страницу слезами закапала. Столько сегодня проплакала, наверное, и слез скоро не останется. Вот как было дело. Маме моей тоже захотелось ехать на лыжах кататься. Будильник протрещал рано-рано. Мама только что купила мне прехорошенькую синенькую лыжную шапочку с красным помпоном. Она надела костюм, поет и меня спрашивает: – А мне в интернате лыжи дадут? – Дадут, – со вздохом отвечаю. И так мне сделалось нехорошо! Я стою перед трюмо, свою шапочку примеряю, а сама про себя думаю: «А мне-то лыжи дадут?» Пришли мы в интернат, еще не было восьми. Владимир Яковлевич уже тут, лыжи выдает. У входа в спортивный зал сидит эта очкастая кобра Любка Райкова, а перед нею на коленях список. Я сразу догадалась, какой список! Подошли к Любе двое мальчиков из седьмого класса: – Ну, Люба, ну, пожалуйста! Она сперва носом в список, а потом на этих мальчишек сквозь свои толстые очки глаза уставила и затвердила: – И не просите! Двоечников не возьмем. Следующий, подходи! Ее, наверное, и выбрали председателем Совета Справедливых потому, что она такая безжалостная. Я маме говорю: – Давай на диванчике в уголке посидим, Петра Владимировича дождемся. Все равно без него мы лыж не получим. Мама мне отвечает: – А ты ступай выбирать себе лыжи. Как бы нам с тобой самые плохие не достались. Я маме сказала: – Не беспокойся, пожалуйста. Все лыжи хорошие. – А сама съежилась. Что я переживала тогда – никто не знает. Наташа Ситова сунулась было за лыжами, а ей Любка: – Уходи и не проси! – И не надо! И не поеду! И учиться хорошо не стану! – разозлилась Наташа и отошла в сторону. Я так думаю, от злости она могла бы Любке все лицо исцарапать. А Вася Крутов сказал: | – Лучше в кино махануть, чем уши в лесу морозить. Я все ждала Крокозавра, все надеялась. Так мне было завидно смотреть на других. Вон Галя Крайнова, Нина Вьюшина, Игорь со своей Аллой – какие они счастливые! Лыжи выбрали, отошли, примеряют на ноге крепления, смеются, друг с другом весело разговаривают. Наконец пришел Крокозавр и сразу загудел, как медведь: – Здравствуйте, здравствуйте! Простите, что запоздал! Он был весь красный. Наверное, всю дорогу от метро бежал. Я решила пока подождать, пусть он поздоровается с Владимиром Яковлевичем и получит для себя лыжи. Наташа Ситова меня опередила. Она встала перед Крокозавром и эдак нахально спросила его: – Петр Владимирович, почему Вовке лыжи дали, а мне не дают? Он наклонился к ней и самым преспокойным голосом ответил: – – Вова едет по специальному разрешению Валерии Михайловны. Ты, Наташа, зачем явилась сюда? У тебя и по алгебре и по геометрии двойки. Возвращайся-ка домой. А с понедельника будем вместе с Вовой по вечерам заниматься. – Буду заниматься, буду! Только возьмите меня в поход! – умоляла Наташа. Бедняжка даже зажмурилась, чтобы не заплакать. – Нет и нет! Она пошла к наружной двери, и я вдруг услышала, как она шепнула: – Крокозавр – противный подъемный кран! Теперь пора! Я потихоньку встала, подкралась к нему сзади и как можно жалобнее попросила: – Петр Владимирович! Не прогоняйте нас. Моя мама тоже очень хочет походить на лыжах. Он посмотрел на меня и ничего не сказал. А я нарочно очень грустно вздохнула и спросила его: – Петр Владимирович, помните, как мы с вами в Третьяковку ходили? Тут, наверное, ему меня жалко стало, потому что он тоже вздохнул и сказал: – Да, да. Но сегодня идти тебе, Галочка, с нами нельзя! На последнем диктанте сколько посадила ошибок? – Пятнадцать, – тихонечко шепнула я. – Ну чего же ты хочешь? И не совестно тебе? А я его спросила: – Петр Владимирович, раз вы меня Галочкой называете, значит, вы на меня совсем не сердитесь? А он ответил: – Нисколько не сержусь, но меня очень огорчает твое легкомысленное отношение к урокам. Я, конечно, пообещала, что никогда больше не буду легкомысленной, а потом сказала: – Я летом в поход хочу пойти, а сейчас мне надо тренироваться. – Знаю, – ответил он. – Отметки сперва исправь, а потом будешь тренироваться. Тогда я решилась: – Раз Валерии Михайловны нет, вам ничего не стоит взять сейчас меня с собой. Тут Крокозавр по-настоящему рассердился и ответил: – Крышечкина, это обман! Ни пионеры, ни изыскатели так не поступают. – Он хотел еще что-то добавить, да подошла моя мама и перебила его: – Ах, я просто вами восхищена! Сколько времени вы уделяете детям! Галя потащила меня с собой в надежде, что и мне достанется пара лыж. – С удовольствием приглашаю вас в поход, – ответил Крокозавр и поклонился, – но учтите, ваша Галя с нами не пойдет. Мама страшно удивилась: – Как не пойдет? Почему? И Крокозавр… Ненавижу его! Он ей все рассказал. Мама даже за грудь схватилась. – Ах, Галя, какой ужас! Я ничего этого не знала! Она меня, наверное, хотела при всех засрамить, да я убежала в коридор и за дверью спряталась. Оттуда мне было все слышно: очень хотелось узнать, что дальше будет. И вдруг громкий голос Миши Ключика: – Я тоже не поеду! – Он нарочно с треском бросил палки и лыжи. – Айда, Васька, в кино! – И заорал: – Шестой класс «Б»! Айда все вместе в кино! Я выглянула, смотрю, Ключик стоит у наружной двери, руки за спину заложил и глядит эдак гордо на Крокозавра. – Идемте, идемте в кино, – подзуживал Вася Крутов. – Я знаю, сегодня картина законненькая! Я подумала, вот бы назло Крокозавру всем классом – да в кино! Но тут закричал Владимир Яковлевич: – К походу готовы? Через десять минут выходить! И все вскочили, загремели лыжами, бросились надевать рюкзаки. Миша с Васей постояли, постояли у выхода. На них никто не обращал внимания. Миша дернул дверную ручку. Оба они выпрыгнули наружу и нарочно хлопнули дверью. А моя мама подошла к Крокозавру и грустным голосом сказала: – Так я лучше домой пойду. – Видно, она была огорчена ужасно. – А может, вы все же поедете с нами? – спросил он ее. Мама только отмахнулась рукой и ушла. И я потихоньку, бочком, незаметно пробралась сквозь толпу лыжников и вышла на улицу. А сейчас сижу я дома и пишу дневник. Сижу одна. Все наслаждаются в том лесу, катаются с гор, только я несчастная! Мама меня наказала, сама в гости ушла, а меня никуда не пустила: ни в кино, ни к Наташе Ситовой. Говорит: «Обманщица! Почему о своей двойке не призналась? Почему дневник не показала?» А я никогда маме не врала. Она же вчера во второй смене работала, в двенадцать ночи домой пришла, я уже спать давно легла. Мы с ней только двумя словечками успели перекинуться и обе заснули. Дописала я до этой страницы и хотела уже дневник спрятать. Но тут подумала. С чего это Ключик тоже отказался от лыжного похода? Неужели потому, что с Васькой Крутовым дружит? А нет ли тут чего другого? Может, он из-за девочки не поехал… Из-за какой? Неужели из-за Наташи Ситовой?.. Интересно!.. |
|
|