"Имперский гамбит" - читать интересную книгу автора (Мусаниф Сергей)

ГЛАВА 7

Ни один идеально составленный план не выдерживает столкновения с реальным противником.

Это прописная истина, которую люди узнают даже не в Академии, а в школе. Главная переменная величина всех уравнений – это человеческий фактор. Многие полководцы пытались минимизировать его влияние, но вывести его из уравнения совсем не получалось еще ни у кого.

Столкновение с реальным противником началось через три дня после того, как Клозе и Пенелопа прибыли на Марс. И на несколько дней раньше запланированного.

Утечка информации произошла в Генштабе. Как и предполагал Клозе, контролировать такое количество народа долгое время оказалось решительно невозможно.

Группу солдат и офицеров под командованием местной шишки из МДВ, явившихся арестовывать адмирала Круза, удалось уничтожить силами адмиральских коммандос. Однако эмдэвэшники умудрились послать сообщение на Землю, которое не удалось перехватить, и игра перешла в решающую фазу.

Встревоженный командир крейсера позвал Клозе в командную рубку. На дисплее гиперсвязи красовалось лицо не менее встревоженного адмирала Круза.

– Началось, – выдохнул адмирал и коротко изложил основные детали.

– Вы полностью контролируете Марс? – поинтересовался Клозе.

– Теперь – да.

Клозе выругался. Контроль над Марсом значил очень много, но еще оставалась Земля. Штурмовать силы орбитальной обороны только для того, чтобы разделаться с Рокуэллом, было немыслимо. Особенно если учесть, что шестьдесят процентов находящихся в Солнечной системе кораблей находились на орбите столичной планеты Империи.

– «Шива» уже получила новости?

– Думаю, еще нет. Но получит в течение получаса.

Вопрос на миллион золотых имперских рублей – чью сторону поддержит адмирал Добсон? Выполнит ли он приказ Генштаба или сохранит лояльность императору?

– Винсент в курсе?

– Мы сейчас пытаемся с ним связаться.

Связь. Информация. Сейчас скорость передачи информации важнее, чем огневая мощь. Кто раньше оповестит всех своих сторонников, опередив противную сторону хотя бы на несколько минут, тот и победил.

– Мне нужно поговорить с адмиралом Добсоном как можно скорее, – сказал Клозе. – Желательно до того, как к нему поступит информация из другого источника.

– Да, сэр, – отозвался капитан его крейсера.

Винсента Коллоджерро спасло то, что он предпочитал ночевать в своем кабинете в штаб-квартире УИБ, а не дома. Так он одним из первых на Земле узнал новости о начале переворота, что в конечном итоге явилось одним из ключевых факторов успеха.

Сейчас он лихорадочно одевался, рассовывая по карманам оружие. «Офицерский сороковой», конечно, очень неплох, если дело касается поддержания традиций, но в реальной перестрелке толку от него немного. Конкуренции с современными средствами вооружения он все-таки не выдерживает.

Парализатор с широким радиусом поражения уместился в кармане, но плазмоган был слишком велик, и Винсент нацепил кобуру себе на пояс. Круто, подумал он. Выгляжу как настоящий герой боевика.

По общей задумке Винсент должен был осуществлять координацию между отрядами коммандос, занимающимися решением первоочередных задача. Основная сложность нынешнего положения заключалась в том, что отряды не были выведены на тактические позиции. Значит, все займет куда больше времени.

Первым делом Винсент связался с дежурным офицером, который был в курсе всех дел, и приказал ему создать группу и зачистить помещение самой штаб-квартиры УИБ. Командовать операцией куда проще, если никто не ломится в твою собственную дверь.

Потом Винсент перешел к основной части плана.

Группа «Раз» обещала быть полностью готовой и выйти на позицию в течение часа.

Группа «Два» оказалась почти на месте, и Винсент отдал приказ действовать, уже не заботясь о синхронизации боевых отрядов. Сейчас было не до этого. Чем больше хаоса они внесут в ряды противника, тем лучше.

Группа «Три» просила сорок минут на подготовку.

Группы «Четыре» и «Шесть» клялись, что уложатся в полчаса.

Группа «Пять» сообщила, что уже на позиции.

Чудесно.

Винсент глубоко вдохнул, стараясь хоть немного унять охватившую его горячку, и набрал последний номер.

– Дойл?

– Черт побери, пять часов утра!

– Началось, Дойл.

– Вы? – изумился адмирал Добсон, моментально опознав своего собеседника. – Что вы делаете на этом канале связи, капитан?

Клозе проглотил первый пришедший на ум ответ «Пиццу заказываю». Далеко не все понимают его специфический юмор.

Клозе был одет в форму без знаков различия, что объяснялось несколькими очевидными причинами. Если, несмотря на это, Добсон знает о его последнем армейском чине, значит, интересовался его судьбой. Вот только хорошо это или плохо?

– Суть не в том, что я делаю на этом канале связи, – сказал Клозе. – Это неправильный вопрос. Вы должны были поинтересоваться, что я делаю в Солнечной системе.

– И что вы делаете в Солнечной системе?

– Я намерен предъявить императору Максимилиану Первому обвинение в государственной измене и участии в убийстве августейшей персоны. Не говоря уже об узурпации власти и прочих милых моему сердцу мелочах.

Брови адмирала Добсона поползли вверх.

– Это очень серьезные обвинения… капитан.

– Я знаю.

– И у вас есть доказательства?

– Да.

– И… – Одних доказательств мало. Добсон это очень хорошо понимал и хотел услышать весь список аргументов «за», которые мог бы представить ему барон.

– И безоговорочная поддержка Генштаба, – сказал Клозе.

Добсон задумался. Обнадеживающий признак. МКК «Шива» – это ключ к орбитальной обороне, а значит, и самой планете. Клозе хотелось бы заполучить этот ключ без кровопролития.

Внимание Добсона отвлекли. Судя по направлению адмиральского взгляда, он принимал сообщение с другого экрана связи. Потом что-то сказал в ответ. Звук с той стороны канала был выключен, и Клозе пожалел, что не умеет читать по губам.

Следующая минута показалась Клозе бесконечностью. Наконец адмирал Добсон снова посмотрел на него и включил звук.

– Это мятеж, капитан.

Тем не менее адмирал продолжает со мной разговаривать, подумал Клозе. Отлично.

– Терминология вторична, – сказал Клозе.

– И что вы намерены делать?

– Для начала – восстановить справедливость, – сказал Клозе.

За спиной Добсона кто-то напрягся. Клозе понадеялся, что это не люди, верные Рокуэллу и МДВ. Адмирал вряд ли так глуп, что при любом раскладе стал бы поворачиваться к ним спиной.

– А потом? – скептически осведомился Добсон.

– Выиграть войну.

– У вас нет никаких прав на трон.

Несколько часов назад Клозе решил, что он не собирается претендовать на трон, но обсуждать сию подробность сейчас было не ко времени.

– У меня есть точно такое же право, какое было у Петра Романова, – сказал он. – Право сильного. У него была сила, чтобы поддержать его претензии. У меня она тоже есть. Вы можете стать частью этой силы – или быть сметены ею. Выбор за вами.

– Вы очень уверены в себе.

– Я – Раптор.

– Гм… полагаю, мне надо увидеть эти ваши доказательства, капи… Раптор. Когда вы можете прибыть на «Шиву» для нашей личной встречи?

План скрытно попасть на борт МКК полетел к чертям. Но готов ли он, Клозе, довериться этому человеку, ничего не обещающему и не предоставляющему никаких гарантий?

Клозе отключил звук и посмотрел на капитана крейсера.

– Через шесть часов, сэр, если мы сохраним прежнюю скорость полета. Ускорение… может показаться вам некомфортным. Но тогда мы сократим время втрое.

– Я – пилот, а не кисейная барышня, и привык к перегрузкам, – напомнил ему Клозе. – Выжмите из этой посудины все, на что она способна.

– Вы уверены, что принимаете правильное решение, сэр? – Корни сомнений бравого военного явно росли не из возможных перегрузок. Он покосился на экран, где Добсон довольно терпеливо ждал окончания переговоров.

– Уверен, – сказал Клозе с убежденностью, о которой мог только мечтать, и вернул звук.

– Мы будем у вас через два часа.

– Отлично, – кивнул Добсон. – Я гарантирую, что… э… не примкну ни к одной из сторон в этом конфликте до личной беседы с вами.

– Вы уверены, что сможете противостоять давлению со стороны МДВ?

– Этой крепостью командую я, – отрезал Добсон. – Только я, и никто другой.

– Шикарно, – пробормотал Клозе, отворачиваясь от погасшего экрана. Личных гарантий командир «Шивы» ему так и не предоставил.

Директор УИБ генерал Торстен узнал о перевороте не из сообщения по личному коммуникатору. Боевики группы «Два» доставили его прямо в спальню генерала вместе с веселыми шутками в адрес бывшего начальника и двумя выстрелами из плазмогана. Второй выстрел оказался лишним, и его можно отнести только на счет охватившего людей Винсента энтузиазма.

Дойлу требовалось преодолеть всего два квартала. В столь ранний час спальный городской район оказался совершенно пустым, что было Дойлу на руку. Интересно, как лондонцы отреагируют на смену власти, подумал он на бегу. Наверное, положительно. Своим крестовым походом, направленным немного не в ту сторону, Рокуэлл достал почти всех жителей Империи. Один из немногих случаев, когда политические интересы гражданского населения и армии должны были полностью совпасть.

У искомого подъезда как раз тормозила большая черная машина, из которой, не дожидаясь полной остановки, на асфальт сыпались люди. Эта сцена напомнила Дойлу высадку десанта на вражескую территорию, которую ему как-то раз пришлась прикрывать. Теперь его цель была прямо противоположна.

Дойл насчитал четверых. Плюс водитель. И неизвестно, остался ли кто-то внутри фургона. Судя по внешнему виду, машина могла вместить до десяти человек. Или до пятнадцати, если ехать недалеко и боевики не слишком заботятся о комфорте.

Дойл был вооружен «офицерским сороковым» и скорострельным импульсным пистолетом. Ввиду явного численного преимущества противника он решил задействовать всю артиллерию сразу. До фургона было метров сорок, и «десантники» его пока не видели. Впрочем, до обнаружения у него в запасе оставалось лишь несколько секунд.

Сорок метров – не расстояние для хорошего стрелка, а Дойл был стрелком отличным. В имперской армии строевую подготовку проходили все, независимо от рода войск. Стрелять учили даже поваров и техперсонал. А Дойл как-никак был бомбардиром.

Первыми двумя импульсами и одной пулей он снял двоих. Тела еще не успели рухнуть на мостовую, как оставшиеся метнулись в укрытие. К счастью, они нашли его за машиной – в подъезд не успел забежать ни один.

Прежде чем они открыли ответный огонь, Дойл и сам рухнул на асфальт и перекатился в сторону. По мостовой прошлась струя пламени из плазмогана, лицо Дойла обдало жаром. Асфальт начал плавиться.

Дойл сообразил, что, располагая подобным оружием, его противники могут особо и не целиться. Два-три выстрела – и заполыхает вся улица.

Он начал стрелять по фургону, целясь в район энергоблока. Когда его усилия увенчались успехом, машина взлетела на воздух. Водитель не успел покинуть салон.

Две темные тени метнулись к подъезду. Разбуженный адским грохотом, спальный район начал просыпаться. Не привыкшие к стрельбе из плазмоганов люди вскакивали с кроватей и бросались к окнам, вместо того чтобы занять позицию на полу.

Дойл убил еще одного боевика выстрелом в голову. Последний «десантник» был вооружен не плазмоганом, а обычным лучевиком. Они с Дойлом выстрелили одновременно. Десантник упал с дыркой в груди, Дойлу обожгло правое плечо. Небольшая цена за ликвидацию пятерых спецназовцев.

Впрочем, Дойл не переоценивал свои возможности. Его успех объяснялся только одной причиной – его не ждали. Или ждали, но не здесь. Возможно, боевики готовились к сопротивлению в квартире или на этаже. Хорошо, что Дойл чуть-чуть опоздал.

Дойл обогнул груду горящего пластика, в которую превратилось транспортное средство, и нырнул в подъезд.

– Докладывает группа «Пять». Кардинала нет дома.

– Проклятье! – вырвалось у Винсента. На кой черт тогда они полезли штурмовать дом? Но ведь Джанини всегда ночевал в своем особняке… Спонтанность операции помешала сбору разведданных. Когда все началось, Винсент предполагал, что у него в запасе около сорока часов.

– Займитесь резервной целью.

Группа «Пять» отключилась.

Контрразведчик Коллоджерро не привык руководить военными действиями в режиме реального времени. Доклады и запросы сыпались на него по всем каналам, он не успевал отслеживать и половины. Предполагалось, что он будет не единственным координатором.

– Группа «Раз» на позиции.

– Группа «Три». Ожесточенное сопротивление. Выбиваемся из графика.

– Огневой контакт в четвертом секторе.

– Здание зачищено, сэр. Пришел вызов от адъютанта Торстена. Он не может связаться со своим боссом. Он в панике. Что мне ему ответить?

– Что он может найти своего босса в аду. – Этот подхалим Винсенту никогда не нравился.

Клозе нашел, что громадина МКК воспринимается совершенно по-другому, если есть подозрения, что ее орудия направлены именно на тебя. Крейсер не имел бы в этом столкновении никаких шансов. Даже шансов удрать. Дальнобойность у «Шивы» была просто потрясающая, а бомбардиры – одни из лучших во всех ВКС.

Клозе изъявил желание сам пилотировать катер. Капитан крейсера не стал ему возражать. Они все были заложниками адмирала Добсона, независимо от того, сколько их людей будет на борту МКК.

Интерес адмирала к визиту Клозе можно было определить по тому, что он ожидал барона не на командном пункте, а сразу за стыковочным узлом. С ним было несколько его офицеров и пять штурмовиков в боевой броне и с полной выкладкой. Что ж, при данных условиях никто бы не назвал Добсона перестраховщиком.

– Вы довольно смелы, капитан, – сухо констатировал Добсон.

– Потому что я прав, – сказал Клозе.

Адмирал не улыбнулся.

– Для моих офицеров ваше прибытие стало настоящим сюрпризом, – признался адмирал. – Они не думали, что вы рискнете.

– Вы хотите разговаривать здесь? – поинтересовался Клозе, не обращая внимания на сомнительный комплимент.

– Я вообще не собираюсь с вами разговаривать, – сказал адмирал.

Сердце Клозе ушло в пятки. Значит, он ошибся и это не переговоры, а арест. Добсон расставил ловушку, совершенно не таясь. Но готов ли адмирал к тому, что в его капкан угодил динозавр? Что ж, попробовать все-таки стоило. Даже при таком раскладе для мятежников еще не все потеряно. У Круза много сторонников на борту «Шивы». Надо только дать им понять, что Клозе здесь, и, возможно, удастся спровоцировать беспорядки…

– Это был тест.

– Вот как? И я его прошел? – спросил Клозе.

– Думаю, да. Не угодно ли вам пройти со мной в командную рубку, капи… Раптор? Оттуда вы можете связаться со своим кораблем и сообщить, что на борту МКК все нормально. Это для начала.

– Местные офицеры МДВ? – на всякий случай спросил Клозе.

– Под контролем, – заверил его Добсон. – Частично на гауптвахте, частично – мертвы. Потерялось только несколько штук. Мы их сейчас усиленно ищем.

– Вы оповестили личный состав о происходящем?

– Да.

– И как он?

– От подобной перспективы? Просто в восторге.

Иронии в голосе адмирала Добсона Клозе не уловил.

Изабелла являлась действующим офицером УИБ и к стрельбе на улице отнеслась довольно-таки спокойно.

Она, конечно, удивилась, но не стала впадать в панику. Подходить к окну было бы не самым благоразумным решением, но и по характерным отсветам можно определить, что огонь ведется из плазмоганов, запрещенных к применению в черте города. Какая-то спецоперация, предположила Изабелла. Наверняка там резвятся либо ее коллеги, либо ребятишки из МДВ. Скорее второе. УИБ за долгие годы практики научилось действовать более элегантно.

На всякий случай Изабелла оделась. Когда она сунула в наплечную кобуру свой «офицерский сороковой», в дверь кто-то постучал. Спрашивать кто, не имело смысла – для человека с плазмоганом, если бы он решил зайти с визитом, дверь не являлась неодолимым препятствием. Она открыла.

На пороге обнаружился молодой человек с рыжими волосами и пистолетом в каждой руке. Одежда его была вымазана в грязи, а правый рукав – обуглен. Сквозь дырку в куртке Изабелла смогла рассмотреть роскошный ожог.

– Я – Дойл, – сообщил Дойл. – Меня послал Винсент.

– Что происходит? – поинтересовалась Изабелла. – И почему Винсент не послал кого-нибудь, кого я знаю?

– Понятия не имею, – сказал Дойл. – И у нас нет времени на все эти танцы. Нам надо валить отсюда. Парни с плазмоганами приходили сюда по вашу душу.

– Но почему?

– Клозе возвращается, – сказал Дойл.

– Сейчас? – Надежда смешивалась с негодованием. Почему она ничего не знает?

– Фигурально выражаясь, – сказал Дойл. – Нет времени, вопросы потом. Мы должны бежать.

– Вы ранены.

– Я уже принял болеутоляющее, – сказал Дойл. – Остальное может подождать.

Судя по всему, им действительно не стоило терять времени. Чем быстрее они окажутся в безопасности, тем быстрее можно будет заняться раной Дойла и начать вытряхивать из него ответы. Изабелла не сомневалась, что у нее найдется очень много вопросов.

Для удачного осуществления государственного переворота заговорщикам требуется заручиться поддержкой армии или хотя бы временно выключить ее из всех раскладов. Поскольку Генштаб был на стороне путчистов с самого начала, а адмирал Добсон предоставил «Шиву» в полное распоряжение Клозе, с этим дела обстояли нормально. Одна из двух тайных полиций – УИБ – перешла под контроль Винсента Коллоджерро сразу после смерти генерала Торстена. Другую тайную полицию – МДВ – следовало уничтожить, раздавить так, чтобы распространяемые ею идеи еще долго не могли поднять головы, и это являлось одной из самых важных задач, и в то же время самой кровавой.

Увы, быстрого штурма не получилось. Боевики Винсента не успели ворваться в здание штаб-квартиры МДВ, как двери оказались заблокированными, а почти каждое окно превратилось в бойницу.

Винсент двинул туда подкрепление, оснащенное тяжелой техникой, и приказал взять здание в осаду. Вести артиллерийский огонь или брать расположенное в черте города здание с боем Винсент счел неблагоразумным.

Схожие проблемы возникли с резиденцией императора в Букингемском дворце. Группа «Три» успела проникнуть внутрь охраняемого периметра и в данный момент вела ожесточенную перестрелку с «ангелами смерти». Рокуэлла вывести не успели, и император укрылся в подвале. Винсент вздохнул. Из этого бомбоубежища его придется выковыривать несколько дней. Хорошо хоть, что удалось обрезать все линии связи, и император не мог выйти в эфир с каким-нибудь очередным идиотским заявлением.

Однако Рокуэлла необходимо было ликвидировать. Пока он жив, он является законным правителем Империи. Как бы ни были хороши сфабрикованные против него улики, императоры неподвластны суду – и ситуация может осложниться гражданской войной.

Часть людей все равно пойдет за Рокуэллом, как бы плох тот ни был. Пойдет просто потому, что он является их сюзереном. Закон превыше здравого смысла и все такое. Есть люди, которые преданы титулу, а не человеку. Ослепленные блеском короны, они готовы идти за своим предводителем хоть в ад.

Клозе прошелся по командной рубке «Шивы». На одном мониторе связи маячило лицо адмирала Круза, на другом – Винсента. Добсон вместе со своим штабом отстранение наблюдал за их переговорами.

– Я не могу выступить с публичным заявлением, пока Рокуэлл жив, – ответил Клозе на предложение Винсента. – Доказательства, представляемые с позиции власти, смотрятся куда убедительнее, чем они же, представляемые возглавившим путчистов опальным капитаном.

– На данный момент в Лондоне имеют место два очага сопротивления, – сказал Винсент. – Здание МДВ и Букингемский дворец. Мне… нужно твое разрешение на использование тяжелой техники.

Кто-то позади Добсона возмущенно ахнул. Наверняка это была реакция на потенциальное разрушение императорской резиденции. Дворец – это не просто образчик архитектуры, это такой же символ власти, как корона или скипетр.

– Мне хотелось бы избежать вандализма, – сказал Клозе. Реакция штабных была характерной для большого числа людей. Клозе не желал создавать себе новые неприятности на пустом месте. Хватало и тех, что уже были в наличии.

– А здание МДВ? Там заперлась вся верхушка во главе с кардиналом Джанини. Они пытаются вызвать поддержку в виде муниципальной полиции, но мы их глушим.

Штаб-квартира МДВ занимала большое здание. Если Джанини укрепил его хотя бы вполовину так, как была защищена резиденция УИБ, в районе развернутся настоящие уличные бои.

– Прежде чем что-то предпринять, эвакуируй соседние дома, – сказал Клозе.

– Это займет время, – начал протестовать Винсент.

– Привлеки для этого полицию, черт побери. Ты блокировал руководство УИБ и являешься старшим лицом управления, доступным для связи, что делает тебя очень большой шишкой. Так используй свое положение.

– Хорошо. Но что мне делать с Рокуэллом?

– Дай мне пару минут подумать, ладно?

– Помни, отпускать его живым нельзя. Наши политические противники, а они у нас наверняка будут, используют его, чтобы сплотить оппозицию. Он коронованный император, а не какой-то никому не известный наследник, и является мощной политической фигурой. Нам не нужна гражданская война.

У нас и без нее полный набор неприятностей, закончил про себя Клозе. Его интересовало, в безопасности ли сейчас Изабелла, но спрашивать он не решался. Кто-то может подумать, что личное он ставит выше общественного, а кто-то найдет его уязвимое место. Найдет и запомнит на будущее.

Политика…

Они укрылись в подвале административного здания в добром десятке кварталов от ее квартиры. Убежище Дойл присмотрел по совету Винсента за пару дней до часа «X». Помимо прочих достоинств из него было несколько выходов на разные улицы, что предоставляло возможности для маневров в случае вынужденного отступления.

Изабелла видела, что рана беспокоит Дойла сильнее, чем тот старается показать, но у них не было с собой даже портативной аптечки, так что лечение пришлось отложить до лучших времен.

Они заперлись в каком-то техническом помещении, половина которого была забита силовыми и оптоволоконными кабелями. Дойл принял еще одну таблетку болеутоляющего.

– Вы из УИБ? – спросила Изабелла. Она сама из УИБ, но никто не может похвастаться, что знает всех сотрудников этой конторы в лицо.

– Нет, я бомбардир с «Шивы», и я в самоволке.

На ее лице отразилось столь явное изумление, что Дойл счел нужным пояснить:

– Бывший директор Коллоджерро застукал меня в борделе, где и предложил эту халтурку.

– Э…

– Он попросил меня позаботиться о вас и сказал, что не может поручить это дело кому-то из своих людей.

– Я и сама могу о себе позаботиться, черт побери. Я тоже офицер УИБ!

– Я в данном случае всего лишь ишак, – сказал Дойл. – Все претензии, которые у вас есть, направляйте к Винсенту.

– Что происходит?

– Конкретно он мне ничего не сказал, но я полагаю, что происходит государственный переворот и наш обожаемый Раптор собирается надавать по заднице нашему полоумному императору.

– А почему меня не ввели в курс дел?

– Полагаю, вас сочли слишком ценной фигурой, чтобы рисковать вами во время боевых действий. И… э… слишком близкой к Раптору.

– А вы почему согласились меня прикрывать? Вам до меня что за дело?

– Я летал с Клозе однажды. Мы вместе участвовали в первой битве с таргами, той, которую мы выиграли. Клозе никогда этого не признает, но мы оказались у него в долгу. Весь экипаж. Кроме того, мне, как и любому здравомыслящему человеку, не нравится то, что происходит в Империи в последнее время.

– Те люди на улице…

– Они приходили за вами, – подтвердил Дойл. – Как Винсент и предсказывал в нашей с ним беседе, которая состоялась в борделе. Полагаю, Рокуэлл решил использовать вас в качестве заложницы.

– Но это глупо! – Клозе не настолько сентиментален. Или настолько? В любом случае, Клозе вряд ли затеял переворот в одиночку, и остальная его команда, не задумываясь, пустила бы в расход еще одну фигуру. Даже не фигуру, а пешку, мысленно поправилась Изабелла. Меня ведь они решили вообще не задействовать. Потому что я женщина или потому что за мной следят? Хотелось бы надеяться на второе, хотя нельзя исключать и первое.

– Может, и глупо, но те парни с плазмоганами вряд ли хотели вас пригласить на автомобильную прогулку по городу, а потом угостить завтраком с чашечкой чая.

– Вы знали, что придется убивать?

– Винсент сказал, что не исключает такой возможности. Однако мы надеялись, что я успею раньше.

– Вы храбрый человек. Я у вас в долгу. – А из Винсента я всю душу выну. Он мог бы найти способ, чтобы предупредить меня в другое время. В любое другое время, не в самый последний момент. Неужели он мне не доверяет? Тогда зачем отправил этого бедолагу меня спасать? Может быть, просто для очистки совести?

– Сочтемся как-нибудь, – буркнул Дойл.

– Вы рисковали жизнью ради незнакомого человека. И… боюсь, моя персона ничего не значит для большой политики. Если Винсент сказал вам, что вы спасаете будущего министра, то мне придется вас разочаровать.

– Этот цинизм у вас врожденный или появился благодаря работе в УИБ? – поинтересовался Дойл.

– Извините. Сейчас такие времена, когда бескорыстие встречается не слишком часто.

Адмирал Круз наведался к Пенелопе, когда по лондонскому времени уже наступило утро.

– Извините, что все время заставляю себя ждать, – сказал он. – Боюсь, что дела заставляют меня злоупотреблять вашим терпением.

– Не надо извиняться, – перебила его Пенелопа. – Что происходит?

– А что вам уже известно?

– Что произошла утечка информации и всю ночь вы занимались зачисткой территории Генштаба. Так мне сообщил ваш адъютант. Боюсь, он был очень краток. Гораздо больше времени он потратил, чтобы убедить меня запереть дверь и не выходить из комнаты.

– Им двигала исключительно забота о вашей безопасности, – сказал адмирал. – В общем, я пришел доложить вам об относительном успехе.

– Относительном? – выгнула бровь Пенелопа. – Относительный успех примерно то же самое, что легкая беременность.

– Вернее было бы сказать «промежуточном». В Лондоне пока беспорядки, и мы не можем добраться до Рокуэлла и верхушки МДВ. Зато капитан Клозе без единого выстрела положил в свой карман «Шиву», а вместе с ней и всю орбитальную оборону планеты. Когда он предпринял свою… э… вылазку, мы чуть с ума от беспокойства не сошли, но все закончилось даже лучше, чем мы могли ожидать. Хотите, я прикажу принести вам завтрак?

– Лучше прикажите принести мне кофе в командный пункт, – сказала Пенелопа. – Я хочу знать, как обстоят дела. Во всех подробностях. Или я все еще должна сидеть взаперти, потому что вы до сих пор не контролируете Марс?

– Полностью контролируем, – заверил ее адмирал. – Почту за честь препроводить вас в центр связи.

Изабелла посмотрела на часы.

– На улицах уже рассвело, – сказала она. – Думаю, нам нет смысла сидеть в подвале.

– Я предпочел бы остаться здесь еще на некоторое время, – сказал Дойл.

– Нам нужна аптека, это как минимум, – сказала Изабелла. – А еще лучше обратиться в больницу. Мне не нравится ваша рана, и на одном болеутоляющем вы далеко не уедете. Кстати, откуда оно у вас? Всегда носите с собой на случай ранений? А почему в таком случае вы не захватили антибиотики и перевязочный материал?

– Зуб болит, – признался Дойл, – вот я и захватил таблетки. А снаружи может быть небезопасно.

– Оставаться здесь в вашем состоянии тоже небезопасно, – сказала Изабелла. – Послушайте, такие вещи, как государственные перевороты, обычно происходят очень быстро. Либо наши уже победили и нам нечего опасаться, либо… Либо мы все равно здесь ничего не высидим. Предлагаю выйти и разведать обстановку.

– Хорошо, только осторожно, – сдался Дойл.

На улицах было полно народу. Люди беспокойно сновали из стороны в сторону, переговаривались между собой и делились самыми невероятными слухами. Судя по тому, что Изабелле удалось подслушать, еще ничего не кончилось. Правда, никто конкретно не знал, что происходит на самом деле. Из той части города, где находилась штаб-квартира МДВ, доносились редкие выстрелы.

Им удалось довольно быстро найти открытую аптеку. Продавец, мужчина преклонного возраста, скорее всего являющийся хозяином аптеки, уважительно посмотрел на рану Дойла, порекомендовал ряд медикаментов и даже помог обработать ожог.

– Плазмоган? – спросил он тоном специалиста.

– Утюг уронил, – улыбнулся в ответ Дойл. – Что творится в городе?

– Похоже на восстание. Давненько город не видел уличных боев. Кто-то наконец-то взялся прижучить этих ублюдков из МДВ. – Аптекарь вдруг с подозрением и опаской посмотрел на Дойла. – А вы, случаем, не из их числа?

– Капитан Дойл, МКК ВКС «Шива», – представился Дойл. – А вы где служили?

– В десанте, – улыбнулся старичок. – Жалко, меня ночью не позвали. У меня до сих пор дома хранится штурмовой карабин.

– Как вы думаете, кто все это затеял? – поинтересовалась Изабелла.

– Кто бы это ни затеял, он получит мою полную поддержку, – сказал старичок и пресек попытку Дойла расплатиться за медикаменты. – Считайте это скидкой в счет праздника.

– Вам не слишком нравилось МДВ?

– Я не против религии, черт побери. Я сам верю в Бога и регулярно хожу в церковь. Но то, что творили эти ублюдки… Вместо того чтобы заняться проклятыми тараканами, они решили навести свои порядки в армии и на планетах…

Окончание его речи прервал донесшийся издалека грохот. Изабелла не смогла определить, с какой стороны он доносился, и все трое выбежали на улицу. Все люди смотрели в одном направлении, в том, откуда еще недавно доносились выстрелы.

Над городом стоял почти километровый столб дыма, пара и пыли.

– Знакомое зрелище, – пробормотал аптекарь.

– Орбитальный удар, – прокомментировал Дойл. – «Шива». Импульсная пушка «Миротворец-14 Б». Знать бы еще, по какой мишени они так здорово шарахнули.

– Полагаю, мы можем это легко выяснить, – сказал аптекарь. – Когда вы пришли, я как раз смотрел новости.

– Новости? – изумилась Изабелла.

– Они показывают прямой репортаж с места событий. Практически по всем каналам, – сообщил старичок. – Правда, даже репортеры до сих пор не знают, кому мы должны быть благодарны за эту попытку.

Они поспешили вернуться в аптеку и включили новостной канал. Как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как небеса над Лондоном прочерчивает яркий лазерный луч, возникающий из-за облачного слоя и ударяющий в здание штаб-квартиры МДВ.

И здание разваливается на куски.

– Красиво сработано, – сказал Клозе адмиралу Добсону. – Передайте мою искреннюю благодарность вашим бомбардирам. Это было похоже на возмездие свыше, поразившее оплот тирании. Разгневанные небеса и все такое… К сожалению, мы не можем повторить этот же номер с Букингемским дворцом.

– Я усилил штурмовой отряд. – Постоянно находящийся на связи с МКК Винсент воспринял последнее замечание Клозе как упрек в свой адрес. – Еще пара часов…

– Пару часов назад ты говорил так же, – напомнил Клозе. – Я понимаю, что вся эта хрень случилась не ко времени и поэтому оказалась плохо организована, но, черт побери, от боевых отрядов УИБ я ожидал куда большего.

– Извини, – буркнул Винсент. – Я знаю, что время дорого. По городу ползут самые странные слухи, и к вечеру людям надо будет что-то сказать.

– Вот именно. А к этому времени у Империи должен быть только один законный правитель.

– Пара часов, – повторил Винсент.

Его прогноз оказался неправильным. Рокуэлла удалось выковырять из его бункера только к шести часам пополудни. Ворвавшийся в последнее пристанище императора Максимилиана Первого отряд спецназа, перебивший всех «ангелов смерти», попавшихся им на пути, был встречен истеричными воплями, перемежавшимися с проклятиями, никак не соответствующими ни титулу императора, ни его религиозным убеждениям.

Ровно через час после этого МКК «Шива» вышла на общие каналы связи, и все информационные каналы пустили в прямой эфир обращение барона Клозе к ожидающей новостей нации. Сотни спутников и устройств гиперсвязи транслировали его речь в другие звездные системы.

– Подданные Империи и жители независимых миров! Полагаю, вы все знаете, кто я такой, но для тех, кто не знает, я все-таки представлюсь. Я – Генрих Клозе, офицер военно-космических сил Империи, друг и ближайший советник покойного императора Юлия Первого. Некоторые называют меня Раптором. Я веду передачу с борта МКК «Шива», расположенной на орбите Земли. Некоторое время меня не было в Солнечной системе, но теперь я вернулся.

Вернулся, чтобы обвинить императора Максимилиана Первого в заговоре с целью убийства своего предшественника, государственной измене и пренебрежении интересами Империи. Я хочу сообщить вам, что возмездие настигло изменника, и он мертв. Дабы избежать смуты, связанной с вопросом о наследовании, довольно запутанном в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, я, при полной поддержке Генштаба ВКС и, как я надеюсь, при вашей полной поддержке, беру власть над Империей в свои руки.

Это временная мера, и я отнюдь не собираюсь посягать на императорский престол и прочие символы монархической власти. Я провозглашаю себя Тираном Человеческой Империи. Я понимаю, что это не очень хорошее слово, и хочу заранее предупредить все словесные нападки. У нас есть одна общая проблема, проблема, от решения которой зависит не наше благополучие, но наши жизни. Вы все знаете, что это за проблема, – тарги.

Я буду тиранить человечество до тех пор, пока мы не одержим окончательную победу над силами вторжения. Я буду требовать от каждого из вас полного подчинения моим приказам, героизма, самопожертвования и еще многого, что сейчас просто не приходит мне в голову. И вы дадите мне все это, если не хотите, чтобы человечество бесследно исчезло из этой Вселенной.

Забудьте междоусобные распри и старые споры. У нас просто не осталось времени на эти глупости. Мы должны дать таргам бой, мы должны выжить и победить в этой войне.

Когда победа будет добыта, я оставлю свой пост и уйду в отставку, а вы сможете делать с властью все, что будет вам угодно. Но для того, чтобы дожить до этого момента, нам всем придется очень постараться.

Я обещаю вам, что легко не будет. Напротив, всем нам будет очень тяжело. Будут кровь, пот и слезы. Будут лишения и потери. Будут злость, страх и ненависть… Видите ли, я кадровый военный, а не политик. Я не могу сделать так, чтобы мы все были счастливы. Я даже не смогу сделать так, чтобы мы все выжили. Но я приложу все усилия для того, чтобы мы победили.

Вы знаете меня и знаете, что я умею побеждать. Я закончил бы свою речь словами «и да поможет нам Бог», но преступник, руководивший нами до меня, так часто произносил эти слова, что они потеряли всякий смысл. Я напомню вам другую, может быть, банальную фразу: «Бог помогает только тем, кто помогает себе сам». Для того чтобы получить помощь свыше, нужно приложить некоторые усилия. И я обещаю, что если мы достаточно постараемся, то сможем победить.

– Неплохая речь, учитывая, что это экспромт, – заметил адмирал Добсон, когда Клозе завершил свою речь. – Подготовить вам орбитальный челнок, Тиран?

– Мы это сделали, – пробормотал Клозе, явно не слыша адмирала. – Мы все-таки это сделали. А теперь посмотрим, что из этого получится.