"Последнее правило стрелка" - читать интересную книгу автора (Мусаниф Сергей)

ГЛАВА 5

Негориус смотрел телевизор.

На экране мелькала очередная серия приключений Гарри Поттера, и Негориус потешался над забавной ролью, которую отвели магии в этом мире.

Законный хозяин пентхауса лежал в отключке в собственной кухне – Негориус не любил готовить и был противником немотивированного насилия. Он убивал только тех людей, которые, по его мнению, этого заслуживали. Или по необходимости, как в случае с Филом или Джавдетом. Хозяин жилища был богачом, плейбоем, одиноким и совершенно никчемным человеком, но смерть была бы для него чрезмерным наказанием. Негориус прикидывал, не превратись ли его в бродячего кота, но об убийстве даже не помышлял.

Пока Гарри Поттер демонстрировал свое полное магическое бессилие, на метле удирая от разъяренного дракона, Негориус думал о другом Гарри.

Их пути пересекались уже несколько раз, и Негориус уважал своего противника. Он был очень неплох, конечно, со скидкой на свой юный возраст. Немного глуповат, но со временем это должно пройти. В Матрице Гарри себя проявил очень неплохо. Негориус несколько раз имел возможность его убить, но не стал этого делать. К чему разбрасываться ценными кадрами?

В целом Негориус был невысокого мнения о подрастающем поколении волшебников. Они были чем-то схожи с очкастым подростком на экране. Неумелые, полные нелепых идеалов и несбыточных надежд.

Впрочем, остальные персонажи киноэпопеи тоже не поражали воображение Негориуса. Особенно смешным ему казался Волдеморт, главный злодей, могущественный маг, не сумевший обойти заклятие какой-то средней руки волшебницы и укокошить младенца в колыбели. А чего Негориус точно не мог понять, так это мотивов, которые управляли пародией на Темного Властелина. Чего он хотел добиться от не признающего магии мира?

Его пресловутое «авада кедавра[16]» по эффективности не шло ни в какое сравнение с тактической ядерной боеголовкой, и прознай маглы[17] о претензиях Волдеморта на власть, тот вряд ли прожил бы больше двух недель.

Ближе к середине фильма Негориус почувствовал слабые попытки прощупать его через астрал. Наверное, Гарри опять пробует свое поисковое заклинание, подумал он. Очень настырный и целеустремленный мальчик, хоть и подвержен вредному влиянию Горлогориуса. Старый дурень даже уговорил Гарри броситься в Бездну Хаоса. А тот еще целую компанию с собой потащил.

Попытки прощупать его продолжались не дольше пяти минут, после чего Негориус вернулся к просмотру фильма и в очередной раз закатился смехом.

Роман отправился наводить спецназ на цель и осуществлять внешнее наблюдение за операцией, строго-настрого запретив всем покидать дачу до его возвращения. Впрочем, Герман с Серегой отнюдь не рвались в бой, на их долю выпало достаточно магических баталий. Гарри на всякий случай превратил Бозела в человека и заставил его привести Любителя Рубок в полную боевую готовность. Молодой волшебник хотел надеться на лучшее, но готовился к тому, что события пойдут, как обычно.

Стрелок весь вечер молчал, и его старались не трогать. Человеку явно надо было многое обдумать.

Чтобы его не трогать и дальше, Гарри постарался завести разговор на нейтральную тему и спросил, что представляет из себя пресловутый волшебный спецназ Шамбалы.

– Разве в вашем мире нет боевых магов? – поинтересовался Серега.

– Боевые маги у нас есть, – сказал Гарри. – Но обычно перед ними стоят очень широкие задачи. Мне трудно представить существование людей, единственное предназначение которых состоит в убийстве волшебников.

– О, эти парни убивают не только волшебников, – сказал Серега. – По счастью, в нынешнем веке у них не так много работы.

Гарри мысленно поставил галочку напротив пункта «отсутствие практики». С его точки зрения, это был большой минус, хотя Земле в целом очень повезло, если боевые маги просиживают без работы. Впрочем, люди отличаются тем, что могут убивать друг друга и без помощи магии.

– Спецназ Шамбалы сочетает боевые технологии магов и обычных человеческих отрядов, – сказал Герман. – Каждый спецназовец носит бронежилет, бронешлем и бронеошейник на тот случай, если придется иметь дело с вампирами.

– На Земле много вампиров?

– Встречаются, но с каждым годом все меньше и меньше, – сказал Герман. – Слишком много заболеваний, передающихся через кровь. Как выяснилось, от СПИДа вампиры мрут точно так же, как и люди.

– Что такое СПИД? – спросил Гарри.

– Болезнь такая, – объяснил Серега. – Лучше тебе не знать.

– Каждый спецназовец держит наготове десяток боевых и столько же защитных заклинаний, – продолжал рассказ Герман. – Помимо этого они вооружены автоматами. Ты знаешь, что такое автомат?

– Да, – сказал Гарри. С тех пор как познакомился с Джеком, он узнал о существовании многих вещей.

– Первая пуля в каждом рожке – трассирующая, следом идут две обычные, разрывная, две серебряные и одна из особого вида древесины. Все пули омыты святой водой.

– А что такое «святая вода»? – спросил Гарри.

Герман вздохнул.

За дверью кто-то стоял.

Несколько человек. Негориус чувствовал это со стопроцентной определенностью.

Он улыбнулся, взял пульт дистанционного управления и выключил телевизор. Тоскливый и неинтересный вечер начинал наполняться смыслом.

Негориус встал посреди зала и развел руки в стороны.

– Я ждал вас! – возгласил он, хотя уже несколькими секундами позже выяснилось, что ждал он все-таки не тех.

Огромные окна брызнули осколками стекол, и внешняя тьма просочилась в комнату несколькими черными силуэтами. Коротко и зло рявкнули автоматы.

Любой маг скажет вам, что работать с металлами тяжелее всего. Особенно с небольшими кусочками разных металлов, подталкиваемыми пороховыми газами и движущимися с большими скоростями. Именно поэтому для убийства магов пистолет не менее эффективен, чем волшебная палочка. Знай об этом Волан-де-Морт, для Гарри Потгера настали бы черные времена.

Негориус не пошел по пути Нео. Он не стал ни уворачиваться от пуль, ни останавливать их в воздухе. Его ход оказался гораздо проще и в то же время куда эффектнее.

Он окружил себя коконом пламени настолько жаркого, что все пули расплавились еще на подлете.

Пока боевые маги Шамбалы соображали, что им делать дальше, кокон взорвался, и пламя ударило прямо в них.

– В поединке боевой маг имеет преимущество перед магом широкого профиля, – сказал Герман. – Ибо они оба оперируют конечным количеством магической энергии, которое ограничивает число доступных им заклинаний. Маг широкого профиля обладает заклинаниями для решения разных задач, в то время как все заклинания боевого мага направлены на достижение одной конкретной цели. В такой ситуации боевой маг среднего уровня может справиться с гораздо более продвинутым противником, не имеющим такой специализации.

– В нашем мире боевые маги обычно служат при дворе какого-нибудь короля и подменяют собой регулярную армию, – заметил Гарри. – Наши волшебники очень редко действуют отрядами.

– Волшебники по природе своей индивидуалисты, – сказал Горлум. – Только жестокая необходимость заставила их объединиться. Думаю, если бы не средневековые неприятности с инквизицией, маги Земли не стали бы сбиваться в стадо.

– Полегче на поворотах, – предупредил Серега.

– Единственное, что ставит меня в тупик, – это местная система управления магическим сообществом, – продолжал Горлум. – С одной стороны, у них есть Совет Мудрецов Шамбалы, чьи должности являются выборными, а это смахивает на демократию. Зато, с другой стороны, у них есть Король, а это уже с демократией никак не вяжется. Не понимаю, как такая система может быть устойчивой. Я даже подходящего названия подобрать не могу. Демократическая монархия? Монархистская демократия?

– Демократия – это самый порочный способ управления, – вмешался Бозел. – Он основан на допущении, что тысяча человек могут оказаться умнее одного, но если вывести среднее арифметическое из интеллектуального уровня этой тысячи…

– Монархия основана на допущении, что один человек может быть умнее целого миллиона, – парировал Горлум. – Единственная жизнеспособная система – это анархия. Хомо хомини люпус эст.[18]

– А хоббит хоббиту? – спросил Серега.

– Я не хоббит, – сказал Горлум. – Может, когда-то и был им, но теперь пережил это состояние. Хоббит – это промежуточная стадия между человеком и кротом. Ходят уже на двух ногах, но все еще живут в норах.

– Слышал бы тебя хоть один «толканутый»… – мечтательно сказал Серега.

– И что бы он мне сделал? Огрел по спине деревянным мечом или наслал воображаемое заклятие? «Властелин Колец» – это книга, написанная в пропагандистских целях. Получилось неплохо, спорить не буду, но в вашем мире ей придают слишком большое значение.

– Ты – циник и нигилист.

– И я этим горжусь, – заявил Горлум. – Я себе таким нравлюсь.

– А то, что больше никому ты не нравишься, тебя не напрягает?

– Нет, – сказал Горлум.

– Вот такой он простой парень, – констатировал Серега.

– Как утверждали классики, простыми бывают только лопаты, – парировал Горлум. – Но вернемся к нашим баранам. Кто в Шамбале принимает окончательные решения? Совет Мудрецов или пресветлый Король?

– Это зависит от того, какие именно решения стоят на повестке дня.

– Забудем о мелочовке. Кто принимает самые важные решения?

– Король, – сказал Серега.

– Начало двадцать первого века, торжество демократии, – проговорил Горлум. – Наверное, вы собой очень гордитесь.

– Среди магов не может быть полной демократии, – сказал Герман. – В некоторых вопросах один маг может оказаться куда мудрее остальных, ведь и большинство способно ошибаться. Если дело очень важное, Король выслушивает все предложения и выносит решение, принимая на себя всю ответственность. Это не идеальная схема, но она работает.

– Любая схема работает лишь до тех пор, пока ее поддерживают люди, – сказал Горлум.

– Оч-чень свежая мысль, – заметил Серега.

Шесть боевых магов погибли на месте.

Еще четверо были выброшены в окна взрывной волной. Троим удалось притормозить свое падение при помощи левитационных заклинаний, один не успел этого сделать и разбился об асфальт, каким-то чудом промахнувшись мимо крыш трех дорогих машин, припаркованных рядом с домом.

Но операция отнюдь не закончилась. В дело вступила вторая волна атаки.

Шестеро магов, расположившихся на крыше соседнего дома, запустили заклинание инфаркта, способное отправить на тот свет целое стадо слонов.[19] Заклинание облаком накрыло весь пентхаус, и увернуться от него не было никакой возможности.

Роман затаил дыхание.

Через тридцать секунд заклинание рассеялось. По идее, на верхнем этаже многоквартирного дома должны были умереть все обладающие сердцем существа. Детекторы движения и инфракрасные очки ничего не обнаружили.

Четверо боевых магов со всеми предосторожностями ступили на обугленный пол когда-то роскошного жилища.

– Политика – это тоже магия, – сказал Горлум. – Ибо что такое магия? Это средство манипулировать предметами и энергиями, а политика – это средство манипулировать людьми. Успешным политиком стать не проще, чем могущественным чародеем, и редко один человек может преуспеть на обоих поприщах. Гэндальф был шикарным политиком, и в умении заставлять людей делать то, что он хочет, ему просто не было равных, но вот волшебником он был весьма и весьма посредственным. Фейерверки запускать любой фокусник умеет, а когда дело дошло до разборки на мосту, сколько сил он потратил на какого-то примитивного Балрога?

– Тебя послушать, так все кругом дураки и бездари. Один ты – красавчик. Скажи, а ты хоть кого-нибудь уважаешь? – спросил Серега.

– Горыныча уважаю, – сказал Горлум. – У него целых три головы, и все огнем дышат.

Говорим о ерунде, подумал Гарри. Пытаемся погасить нервное напряжение. Мы тут сидим на кухне, в тепле и безопасности треплем языками, а где-то, быть может, погибают люди. А может быть, даже гибнут целые миры, ждущие спасения именно от нас. Нельзя было соглашаться с Романом и полагаться на их спецназ. Роман же сам признавал, что ни с кем подобным Негориусу они здесь раньше не сталкивались.

– Иными словами, ты уважаешь тупую силу? – спросил у Горлума Серега.

– Полегче с «тупой» силой, – посоветовала средняя голова Змея Горыныча, привычно торчавшая из люка. – А то обижусь.

– Пардон, – сказал Серега. – Ты уважаешь силу, да?

– Силу все уважают, – сказал Горлум. – Ведь страх – это тоже форма уважения. Чем сильнее человек, тем легче ему жить.

– Не факт, – сказал Герман. – Сильные люди ставят перед собой более сложные задачи.

– В каком мире ты живешь? – поинтересовался Горлум. – Герман, ты похож на сказочного персонажа гораздо больше, чем Змей Горыныч. Иногда я даже не верю, что ты был рожден и воспитан людьми. Возможно, тебя кто-то выдумал.

– Возможно, нас всех кто-то выдумал, – сказал Герман.

– Умеешь ты поддержать дискуссию, – восхитился Горлум.

Джек заявил, что ему необходимо подышать свежим воздухом, и вышел на улицу.

Они были очень осторожны. Они шагали по пентхаусу в центре Москвы, как по вражеской территории, в которую этот пентхаус, собственно говоря, и превратился. Мало кто мог выжить после такого массированного заклинания, но спецназ рисковать не собирался.

Роман трансгрессировался и оказался рядом с командиром отряда. Тут же находились двое снайперов, наблюдавших за ходом операции в оптические прицелы своих винтовок.

– Что там? – спросил Роман.

– Пока все тихо.

– Потери?

– Семеро убитыми, трое ранеными. Где вы откопали этого парня?

– Он сам себя откопал.

Спецназовцы вошли в главный зал пентхауса. Негориуса и никого, похожего на Негориуса, там не обнаружилось.

– Выводи своих людей, – сказал Роман командиру спецназа. – У меня очень нехорошие предчувствия.

– А у меня приказ.

– Ты же в первую очередь маг и лишь во вторую – военный, – напомнил Роман. – Неужели ты готов вслепую рисковать вверенными тебе жизнями? Мы явно недооценили нашего врага.

– По-моему, ты зря волнуешься. Он уже покойник, – сказал командир спецназа. – Или ты думаешь, что у его нет сердца?

– Там что-то происходит, – сказал один из снайперов.

На верхнем этаже здания то и дело возникали вспышки, мельтешили неопределенной формы тени. Потом с громким воплем из окна вылетел еще один боевой маг.

– Вижу цель, – доложил снайпер.

Что за идиот, подумал в целом добродушный и хорошо относящийся к людям Роман. У нас есть приказ на ликвидацию, и снайпер успел убедиться, насколько опасен Негориус (а Негориус смертельно опасен), снайпер видит цель и докладывает об этом командиру. Вместо того чтобы стрелять. Или ему для каждого выстрела требуется отдельное подтверждение?

Видимо, командир спецназа испытывал те же чувства, что и Роман. Но выяснять отношения с подчиненным прямо на месте он не стал. Просто отдал приказ открыть огонь.

Тем не менее выстрела не последовало.

Гарри дал Джеку пять минут форы, а потом пошел вслед за ним.

Молодой волшебник чувствовал, что стрелка сейчас не стоит оставлять одного. Рушились устои мира, в котором жил Джек, и вся его жизнь, все его служение переворачивались с ног на голову, и цель их окончательно ускользала от понимания. Гарри не представлял себя на месте стрелка, не представлял, что бы он сделал, если бы узнал такую новость о себе. Что самим своим существованием он мешает развитию вселенной, а то и угрожает ее существованию.

Сие было немыслимо, но от Фила, этого нечаянного демиурга, можно было ожидать всякого.

Джек обнаружился на скамейке, неизменный саквояж стоял рядом. Джек курил, запрокинув голову к звездному небу.

– Я присяду? – спросил Гарри.

– Валяй.

Закурив, Гарри понял, что ему не о чем говорить. Первый порыв – найти стрелка – был удовлетворен, а что делать дальше, молодой волшебник просто не представлял.

Джек молчал, отнюдь не облегчая задачу.

– Ты не облегчаешь мне задачи, – сказал Гарри.

– А какая у тебя задача? – поинтересовался Джек.

– Ну… не знаю.

– Я не собираюсь стрелять себе в голову, – успокоил его Джек. – Пока.

– И что это значит? – Гарри похолодел. Неужели стрелок всерьез задумывается о суициде?

– Ровно то, что я сказал.

– И когда же ты собираешься это сделать?

– Я еще не решил. Очевидно, после того, как мы добудем недостающий артефакт.

– А тебе не кажется, что самоубийство – это выход для труса? – спросил Гарри, припомнив какую-то из проповедей Горлогориуса. Сам он о таких вещах никогда не задумывался и положился на мнение старшего.

– Может быть, – согласился Джек. – Только другого выхода я все равно не вижу. Фил утверждал, что наша вселенная создана для обеспечения служителей ордена Святого Роланда мишенями. Негориус утверждает, что нынешний кризис спровоцирован самим существованием ордена Святого Роланда и не будет разрешен, пока не умрет последний его служитель. Если с первым утверждением еще можно жить, то после второго это решительно невозможно.

– А ты не допускаешь мысли, что Негориус мог лгать?

– Зачем? Он же не думал, что Фил сможет кому-то передать эту информацию.

– И все-таки? Может быть, Негориус просто патологический лжец?

– Я ему верю, – сказал Джек.

– Даже если и так, это еще не значит, что ты должен пускать себе пулю в лоб.

– А что еще делать?

– Например, если ты окажешься за границами нашего мира, как сейчас, ты перестанешь на него влиять. А когда кризис закончится, ты вернешься.

– И спровоцирую еще один кризис?

– Не факт. Если твое отсутствие будет достаточно долгим, то схема может разрушиться.

– Насколько ты в этом уверен?

– Ну не знаю. Примерно наполовину. Но я еще об этом серьезно не задумывался.

Гарри поймал себя на мысли, что они рассуждают, исходя из того, что все остальные стрелки погибли. Его предложение имело смысл только в том случае, если бы Джек действительно остался последним. Так это или нет, они, однако, не знали.

– И ты готов рискнуть? – поинтересовался Джек. – Пятьдесят процентов – это недостаточно, если речь идет о судьбах мира.

– Почему речь никогда не идет о чем-то меньшем? – вздохнул Гарри. – Тогда ты можешь не возвращаться. Ты можешь просто остаться здесь. В любом случае это лучше, чем самоубийство.

– Но что я буду тут делать?

– Какая разница? А что ты будешь делать, если застрелишься?

– Любопытный вопрос, – сказал Джек. – Но насколько ты уверен, что если я останусь здесь, то в нашем мире все кончится благополучно?

– Дверь Черного Стрелка не последовала за тобой на Землю, – сказал Гарри. – Это радует, ибо означает, что ты выпал из уравнения нашей вселенной. А если тебя так волнует вопрос трудоустройства на Земле, я уверен, Герман с Серегой могут тебе посодействовать. Человек с твоими талантами без работы не останется.

– Пойду в спецназ Шамбалы? – криво ухмыльнулся Джек. – Залетных волшебников отстреливать?

– Почему сразу в спецназ?

– Я больше ничего не умею, – сказал Джек. – Только стрелять. Зато стреляю я хорошо.

– Ты никогда не задумывался о чуть более мирных профессиях? Например, ты можешь быть инструктором по стрельбе.

– Учить себе подобных?

– Не думаю, что в этом мире кто-то может с тобой сравниться, – сказал Гарри.

– Это верно. Вряд ли тот, кто создавал Землю, озаботился вывести породу прирожденных убийц.

Гарри подумал, что этим разговором он Джеку не очень-то и помогает. Когда человек начинает думать о себе как о прирожденном убийце… Как обычно, тут есть два варианта. Или эта мысль ему нравится, и тогда он окончательно слетает с катушек и превращается в настоящего монстра, или… О суициде Джек уже говорил.

Странная ситуация.

О чем бы Джек ни думал, к действиям он перейдет только после того, как они получат последний артефакт. И тогда спасение мира неминуемо приведет к смерти единственного человека, которого Гарри мог назвать своим другом.

В мире Гарри подобие дружбы могли позволить себе только старшие волшебники. Люди поколения Горлогориуса, уже разделившие сферы влияния и переставшие быть конкурентами друг другу.

Все остальные волшебники были одинокими волками, сплачивающими ряды только в особо экстренных случаях и только под давлением сверху. Волшебник волшебнику люпус эст, и это факт.

Что же касается дружбы с обычными людьми… Она просто невозможна ввиду социального неравенства, и это тоже факт. С волшебниками никто не хочет дружить.

Они слишком могущественны и непонятны.

Впрочем, стрелки тоже. Может быть, именно поэтому Джек и Гарри стали друзьями. А может быть, потому, что они вместе пережили множество опасностей и не раз спасали друг другу жизнь.

– Отбрось свои симпатии ко мне и подумай обо всем еще раз, – посоветовал стрелок. – Мир был создан из-за нас и для нас. Пока мы в нем присутствуем, все предопределено и остальные обитатели являются всего лишь статистами. Или мишенями. Тебе нравится быть мишенью?

– Мне и статистом быть не нравится, – сказал Гарри. – Но речь сейчас не обо мне. Речь о тебе.

– Нет, – сказал Джек. – Речь сейчас о нас обоих. И еще о великом множестве людей и нелюдей, обреченных на неполноценное существование в однобоком мире. Наша вселенная не бесконечна, но она достаточно велика, и в ней живет множество людей, которые никогда не слышали об ордене Святого Роланда. Они вполне довольны своей жизнью, им нравится мир, в котором они живут. Кто мы такие, чтобы что-то за них решать? Фил создал вселенную по образу и подобию своей компьютерной игры, но теперь вселенная переросла заданные параметры. Ей надо двигаться дальше, а существование стрелков ее тормозит.

– И ты готов принести себя в жертву?

– Ты знаешь меня очень недолго, Гарри, – сказал Джек. – И я вовсе не тот хороший парень, которым ты меня видишь. Я – плохой человек, Гарри, и в своей жизни сотворил достаточно зла. Возможно, моя смерть будет лучшим моим поступком. Лучшим из того, что я могу дать миру.

– Это неправильно, – сказал Гарри. – Так не должно быть.

– Но так есть.

– Я отдал приказ стрелять! – рявкнул командир спецназа. – Какого черта вы тянете?

– Но я пытаюсь! – заявил снайпер. – С оружием что-то не так!

Какие шансы на то, что лучшая снайперская винтовка в мире, разработанная оружейниками Шамбалы на основе и без того не слишком плохой СВД,[20] снабженная заклинаниями надежности, окуренная благовониями и спрыснутая святой водой, отказала в самый ответственный момент? Никаких, подумал Роман.

Он нас видит. Он чувствует наше присутствие и блокирует оружие. Это невероятно, но это факт.

– Отхо… – закричал Роман.

Зеленая молния ударила в оптический прицел, разрушила сложную систему линз и вошла в глаз снайпера. Солдат Шамбалы дернул головой и упал на свою винтовку.

– …дим! – закончил Роман.

– Я своих людей не бросаю! – крикнул в ответ командир спецназа.

– Твои люди уже мертвы!

Словно в подтверждение этих слов из соседнего здания донесся дикий, нечеловеческий вопль, и еще два тела вышибли собой остатки окон и полетели вниз.

Оставшийся в живых снайпер нажал на курок, но его оружие тоже отказывалось стрелять. Гарри меня предупреждал, запоздало подумал Роман. Но я ему не поверил. Никто не может быть так крут, никто не может вести бой по всем направлениям сразу, дальний и ближний, никто не может пережить то заклинание, которое мы использовали. А Негориус может.

Рядом щелкала снайперская винтовка. Солдат не мог поверить, что его оружие вышло из строя, и нажимал на курок раз за разом в тщетной попытке уложить негодяя, в одиночку расправившегося с целым отрядом.

Роман прекрасно понимал, что тот чувствует. Спецназ с момента своего основания ни разу не сталкивался с подобными проблемами и ни разу не терпел поражений. Но сомнений не оставалось – сегодняшний бой был проигран. Необходимо только свести потери к минимуму.

Единственными людьми, которых Роман мог сейчас спасти, были командир спецназа и оставшийся в живых снайпер. Несмотря на их активное нежелание отступать, Роману удалось открыть трансгрессионный туннель и отправить обоих в Шамбалу.

Серега в очередной раз прокрутил на дисплее ноутбука сцену смерти Фила. Что-то в ней показалось ему неправильным. Даже не неправильным, а просто странным, только он никак не мог понять, что именно. Сейчас он занимался тем, что увеличивал отдельные части картинки прямо во время просмотра.

– У парня руки дрожат, – заметил Герман, усаживаясь рядом.

– Точно! – воскликнул Серега. – А я все стараюсь понять, что же мне в этом фильме не нравится! Уже полчаса смотрю.

– Наверное, у тебя просто глаз замылился, – предположил Герман. – Хотя в этой дрожи я ничего странного не усматриваю. У парня нервный стресс, он собирается стрелять в демиурга…

– Ни фига, – тактично возразил Серега. – Нервы тут ни при чем.

– Как ты определил?

– Если бы у него руки от нервов дрожали, так дрожали бы обе, – сказал Серега. – А у него только одна дрожит, та, которая с револьвером. Посмотри, дуло ходуном ходит. А вторая даже не дергается.

– Действительно, странно, – согласился Герман.

– И ничего странного, – заявил Бозел. – Барсуку понятно, что левый револьвер Роланда является частью вселенной, из которой он был изъят, причем частью не абы какой, а довольно важной, я бы даже сказал, основополагающей и вселеннообразующей. Артефакт стремится вернуться туда, где он должен быть. То бишь в наш мир. И Негориусу стоит большого труда его здесь удерживать. И, возможно, он единственный человек, которому это удается.

– Ты хочешь сказать, что…

– Что любой другой человек револьвер на Земле не удержит, – подтвердил Бозел.

– Но не может же Негориус и спать с пистолетом в руке. И мыться, и по улицам ходить… – недоуменно сказал Серега.

– Ты что, дурак? – спросил Бозел. – Какой же ты волшебник, если думаешь, что держать можно только руками?

– Допустим, ты прав, – сказал Герман. – Но что это нам дает?

– Может, Негориус устанет его удерживать и отпустит, – сказал Серега. – Тогда нам остается только подождать, и проблема решится сама собой.

– Долго же вам придется ждать, – сказал Бозел. – И вообще, откуда такой пессимизм? Некоторое время назад вы утверждали, что спецназ нам артефакт на блюдечке принесет.

– Я до сих пор на это надеюсь, – сказал Герман. – Но готовлюсь к худшему.

– И это правильно, – сказал Бозел. – Если готовиться к худшему, оно обязательно случится.