"Сорок бочек арестантов" - читать интересную книгу автора (Прокопьев Сергей)

ГРИБЫ НА ЧЕТЫРЁХ КОСТЯХ

«Как день с утра не задастся, — вспоминал дед Петро войну, — так, расстреляй меня комар, до ночи наперекосяк будет».

В то утро ложку потерял. Рассчитывал с ней Берлин брать, всю войну вместе, а тут обыскался — нет. Ложек всяких-яких в любом доме (в немецком городке стояли) навалом, но зачем немчуровская, своя нужна.

Не нашел. И понесся день по кочкам.

Мать с детства учила: «Не бери чужое». Ни в Австрии, ни в Германии не брал. Мужики таскали в «сидорах» костюмы, отрезы… Разведчик Петро — никогда. Из трофеев одни часы швейцарские имел. А тут в дом заскочил, смотрит — ботинки. И до того приглянулись деревенскому парню. Светло-коричневые, подошва в палец толщиной, с рантами. Не ботинки, а картинки. Таким до смерти сносу не будет. И черт дернул: «Возьми».

Наклонился Петро за ними… А ему в задницу как даст. Снайпер. Петро в аккурат, развязывая вещмешок, против окна отклячился. Высунул в сектор обстрела тыловую часть.

Не смертельная рана — хреноватистый попался стрелок, мякоть одну задело — но смешная… Обязательно, подумал Петро, сей факт попадет братьям-разведчикам на язык. До конца войны будут ржать: Петра в жопу ранили на пути в Германию.

Перевязался, и ведь не хотел идти в медсанбат, но опять нечистый попутал —свернул к лекарям. И напоролся на мину. В госпитале очнулся: кроме раны в заднице от снайпера, еще и ног нет…

А все с ложки началось. Матерился… За всю войну, кроме чирья в Белоруссии, никаких ран, а тут… Погоревал-погоревал, да жить-то надо…

И жил дед Петро, надо сказать, полноценнее других ногастых. В молодости до девок горазд был. И они до него. В сорок лет машину освоил. В пятьдесят полюбил грибы собирать. Конечно, со своими ногами и по девкам сподручнее шастать, и машину водить, и грибы собирать. В полный рост на протезах, какой ты грибник? А на четвереньках в самый раз. «На четырех костях», — шутил дед Петро. И с азартом таким способом собирал грузди, белые и всякие разные.

Выглядел процесс следующим образом. Облазит дед лесок, к дереву подползет, за ствол ухватится, встанет, перейдет в соседний колок и опять принимает коленно-локтевую позу.

Со стороны кажется — мученья, да и только. Однако дед Петро дрожал, как любил по грибы ездить. Изнывал с первыми летними днями: когда, наконец, полезут родимые? И дочь терроризировал.

— Лен, не видела — грибы носят?

— Какие грибы, трава только проклюнулась.

— Ага, только! Дуром на грядках прет! Пора сгонять на разведку.

Так повторялось каждый год. А уж в грибной разгар при первом удобном случае вырывался в соседние с дачей леса.

В тот день тоже достал дочь:

— Слетаем за профиль на разведку, а? Печенкой с селезенкой, расстреляй меня комар, чую — пошли родимые. Поехали, машина, как часы на Спасской башне, ходит.

— А че вчера колесо отвалилось?

— Зато двигун не заглох.

— В первый раз за сезон.

— Так уж и в первый, — обиделся дед. — Не можешь без гадостей.

— Ладно, — согласилась Лена, она тоже любила грибную охоту, — своими глазами убедишься — рано еще.

Потом дед вспоминал, тот день с утра не задался. И сетовал на себя — че было дергаться? Но задним умом мы все горазды.

Звоночек прозвенел утром, когда дед ведро в колодец упустил. Бутылку пива надумал охладить. На край колодца ведро поставил. Оно кувырк… Бутылку каким-то чудом успел подхватить. А ведро полдня вылавливал.

Когда выловил, прихватив пятилетнюю Юльку, двинули на грибную разведку.

До заветных лесков было километров пять. Успешно, без отваливания колес и замирания мотора, добрались до места назначения.

— В прошлом году в это время здесь полбагажника огребли! — охваченный азартом предстоящего мероприятия, вспомнил былые победы дед Петро и упал на «четыре кости». Принялся резво обшаривать рощицу. Со стороны казалось, дед обнюхивает каждое деревцо.

— Дед, ты как собака, — хихикнула Юлька.

— Зато я, в отличие от вас, ногастых, ни один грибок не пропущу. Вы ведь не собираете, а носитесь, как в задницу ужаленные. Рады, что есть на чем. Я каждый кустик обшарю, под всякую травинку загляну. У вас процентов 50 мимо глаз попадает.

В тот памятный вечер, как ни обшаривал, как ни заглядывал — счет трофеям шел не багажниками, редкими экземплярами. Пять обабков, три подберезовика, несколько сыроежек. По Юлькиному — суравежки. Волнушки звала волмянками. Кстати, она белый нашла. Ядреный, в самом соку. Таких десятка полтора и можно мариновать! Юлька, дите есть дите, нет с ножкой сорвать, она — шляпку одну. Мама-Лена бросилась искать нижнюю часть красавца. Да где там в стогу иголку найти. Юлька, конечно, забыла место.

Часа два дед ползал, Лена ходила, Юлька скакала по грибным угодьям.

— Стоп, пулемет! — сказал дед в один момент. — Хватит из пустого в порожнее переползать. Все равно не зря съездили…

— Что, Юлька, — спрашивал внучку по дороге к машине, — поедим свеженинки? Мамка на ужин сварит грибной супчик-голубчик.

— А куда она денется.

— Ты любишь супчик с грибами?

— Еще как есть хочу!

Дед Петро поторопился вперед событий распустить желудок на суп. У машины обнаружилось, что исчезла связка ключей, где и зажигания был.

— Вот гадский потрох! — выворачивал один карман за другим дед Петро. — Куда они, расстреляй меня комар, делись?

— Дед, ключ надо на веревочку и на шею, — нравоучительно советовала Юлька.

— Ты еще, соплюшка, будешь вякать!

— Сам ты соплюх!

— Лен, ты не брала?

— Они мне сдались! — нервничала дочь.

Мало хорошего видела Елена в этой потере.

— Неужели в лесу обронил?

По второму кругу начали обшаривать хоженые места, лесок за леском. Дед как Маугли, Лена тоже на колени встала. Ключи не грибы, в полный рост трудно в траве заметить. Юлька последовала примеру взрослых, но тут же ударилась коленкой о пенек.

— Гадский потрох! — плаксиво заругалась.

— Юлька, по губам получишь!

— А деда че не бьешь?

Обнюхивая каждую травинку, дед Петро поднял ржавый перочинный ножичек.

— Пойдет! — полюбовался находкой и сунул в карман.

Юлька нашла ножку от гриба-красавца и плоскую 250-граммовую бутылочку с завинчивающейся крышкой.

— Пойдет! — сунул дед в карман сосуд.

— Всякую гадость собираете! — ворчала Лена. — Ключи ищите!

Однако солнце село, дед Петро, обхватив березу, встал:

— Все, расстреляй меня комар, ни хрена не видать. Соединяю напрямую.

Повозившись с зажиганием, замкнул соответствующие проводки, застоявшийся «Запорожец» весело затарахтел, учуяв направление мыслей хозяина в сторону дома.

— Главное в нашем положении что? — спросил Юльку.

— Грибной супчик! — не задумалась внучка.

— Сама ты каша манная. Главное — ехать прямо. Иначе куковать на дороге придется. Хочешь, Юлька, куковать?

— Ку-ку! Ку-ку! — сразу начала Юлька.

Не этот смысл имелся в виду. Не мог дед, при всей своей автолихости, закладывать крутые виражи. И не крутые — тоже. Зажигание-то обманул, без ключа завел двигатель. Но на этот воровской случай имелась блокировка: руль вправо, руль влево и «стоп пулемет», сливай воду.

— При повороте передние колеса стопорятся в одном положении, — объяснял дед пассажирам особенности данной поездки.

— И потом нельзя ехать? — спросила Елена.

— Как в цирке можно. По кругу.

— Все бы ты шутил, папа!

— А че, расстреляй меня комар, грусть-кручину разводить?

Беды большой в прямолинейном движении не было, дорога не делала резких поворотов. Единственной преградой был профиль, что в деревню вел, за ним сразу дачи начинались. Дед Петро внимательно посмотрел в одну сторону профиля, другую, нет ли движущегося транспорта, и начал заезжать на дорожное полотно.

— Все, — с облегчением сказал, скатившись вниз, — дальше следуем прямо по линии партии и правительства.

Но вдруг на «линию» выскочил кабыздох. Куда уж он несся сломя голову? Может, от дачных псов уходил? Или нашкодил где-нибудь? Только сунулся под самые колеса, которым было противопоказано криволинейное движение. Дед Петро инстинктивно крутнул руль в сторону от самоубийцы.

— Расстреляй меня комар! — кричал в следующий момент. — Лучше бы я тебя раздавил!

Колеса намертво повернулись влево.

Лена побежала за подмогой, соседями-автомобилистами.

Как ни бились мужики повлиять на блокировку в обратном направлении, в походных условиях ничего не получалось. Пришлось брать деда на буксир. А так как передвигаться он мог только по кругу, маршрут по дачным дорогам прокладывали в левостороннем направлении. То и дело приходилось останавливаться, заносить задок «Запорожца».

С добрый час цирковой крендель нарезали. Тогда как, если нормально ехать, всего-то километра полтора будет. Уже хорошо затемно достигли дачи…

— Лен, — на следующее утро дед Петро, едва продрав глаза, стал просить дочку, — свари грибного супчика.

— Березовой каши бы тебе! — проворчала дочка, еще не отошедшая от вчерашней разведки.

— Че?

— Я про себя.

Лена достала из багажника корзинку с грибами. Высыпала трофеи, едва прикрывавшие дно, на столик и… Среди грибов лежали ключи.

— Это Юлька, расстреляй меня комар! — взорвался дед, увидев пропажу. — Она, шкода такая!

— Из-за поганки полпоселка взбаламутили! — поддержала мысль мама-Лена.

— Ремня всыпать, чтобы неповадно в следующий раз.

— Мороженое сегодня точно не получит.

Дед и мать в два голоса ругали Юльку.

Которая, конечно, не ангел. Но справедливости ради надо сказать, в тот раз Юлька к ключам не прикасалась.