"Бескровная охота" - читать интересную книгу автора (Герасимов Сергей Владимирович)

Он подъехал к мостику у Капитанского парка. Город стоял на трех реках, но каждая река была узкой и мелкой, хотя и одетой в серый и розовый гранит. Мостов было множество, но Лора говорила именно об этом.

– Лора? – позвал он. – Ты была здесь? Посмотри.

– Смотри-ка, а я здесь была на днях.

– Я об этом и спрашиваю. Ты бросила ее здесь?

– Я ездила проверить сообщение. О человеке, который собирался прыгать не помню уж с какого этажа. А потом он оказался просто спортсменом.

– Ты меня все еще не слышишь.

– Я долго ждала, но он все-таки не прыгнул.

– Ну тогда спи, – сказал он, – я скоро вернусь.

Ночь была темной, безлунной, но позднее вечернее небо еще слегка светилось, отражаясь легким бликом на металлических перилах моста. Где-то вдалеке светил неподвижный прожектор, сияющий отстраненно и безразлично, как звезда, и обливал желтизной зеленые холмы крон вокруг себя. В совершенно невообразимой дали, может быть, вообще за городом, заливались лаем собаки. Несколько невесомых звуков, напоминающих и музыку, и крики одновременно, сплетались в прозрачную звуковую вуаль, позволяя легко слышать сквозь себя, как черная вуаль позволяет видеть блеск глаз и сдержанную улыбку. Внизу слева, у ларька, молча танцевала пьяная продавщица, прижимая к уху телефонную трубку. И вдруг он понял, как сильно он любит этот мир, эту ночь, собачий лай, блик на перилах и даже пьяную продавщицу – так сильно, как любят только то, что вот-вот исчезнет навеки. Он понял, что такое чувство никогда, о котором говорила Лора. Никогда больше не будет такой ночи. В прозрачной глубине над ним снова вспыхивали мгновенные шары метеорных дождей.

Он спустился с моста, разделся и вошел в камыши. Стебли, скрипя, ложились холодными лентами под его босыми ногами. Он ступал очень осторожно, зная, что здесь, как и везде, дно усыпано множеством битых стекол. Потом он нырнул в теплую, медленно текущую воду. Область поиска на самом деле была невелика: если Лора бросила фасолинку с моста, именно бросила вниз, а не швырнула, то разброс совсем небольшой, плюс-минус два или три метра. Днем ее было бы почти невозможно найти, но ночью она должна светиться.

Он нашел ее только через много часов, когда исчезли метеоры в небе, а звезды передвинулись, как будто кто-то повернул огромный вогнутый глобус. Он сумел найти ее только потому, что ночь стала совершенно черной, будто смоляной. Прожектор выключился, как и множество других городских огней, и после этого легкая шапка световой паутины поднималась только над далеким центром города. Тьма стала такой густой, что стал заметен дельтокрыл, летящий прямо в зените – орбитальное пассажирское судно на триста тысяч человек. Дельтокрыл имел форму треугольника и был размером в целый город. Он делал двадцать четыре оборота в сутки по орбите Земле. Если вы хотели добраться, например в Японию, то с помощью хоппера вы входили на борт дельтокрыла, и через двадцать пять минут были на месте. Дельтокрыл был самым быстрым транспортом на планете.

В темноте фасолинка, наконец, стала видима. Сейчас она почти не светилась.

– Я кажется, простудился, – сказал он, вытершись наспех и натягивая узкую прилипающую майку.

– Ерунда, – ответил охотник. – Ты на войне, а на войне никто не простужается. Но, если тебя это волнует, дай мне твою ладонь.

Он дал, и Охотник быстро нажал что-то, сверкнувшее легкой быстрой болью в шее, плечах и спине.

– Теперь ты не простудишься. Эта точка резко повышает иммунитет. Действует в сто раз лучше аспирина. У вас еще пьют аспирин?

– Конечно, особенно если с похмелья. Только он теперь называется по-разному. Чем заковыристее называется, тем дороже стоит. А ты никогда не болеешь?

– Никогда, – ответил Охотник. – Только иногда, когда отдыхаю. Может быть, я еще научу тебя не болеть. Дай это сюда.

Алекс протянул ему фасолинку.

– Не подноси близко к глазам, – предупредил он.

– Ты думаешь, оно еще работает? – спросил Охотник.

– Я надеюсь, что оно сможет сработать еще хотя бы один последний раз. Это единственный наш шанс. Честно говоря, я не знаю, что делать, если сейчас ничего не получится. Но эта штука разбудила Лору однажды, она должна разбудить ее снова. Хотя заряд наверняка почти исчерпан. Попробуем.

– Может быть, у нас и получится ее разбудить, – сказал Охотник. – Но откуда ты знаешь, кем она проснется? Вчерашняя бомба закодировала ее мозг одним способом, а ты раскодируешь его другим. Ты не знаешь ни одного из этих кодов, причем оба они написаны не на твоей планете. Подумай, что может случиться. Ты никогда не получишь то, что было в самом начале. Могу поспорить, что, если она проснется, это не будет прежняя Лора. Она может проснуться кем угодно. И это может быть очень страшно, на самом деле. Ты готов попробовать?

– А что, есть варианты?

– Варианты всегда есть. Теперь, когда изменилась ситуация, можно было бы обойтись и без жребия. Ее мозг испорчен и она уже неполноценный человек. Но она давала согласие и подписала контракт со мной. Бомба задела именно ее, а не тебя.

– Это была случайность, – возразил Алекс.

– Вот именно. Случайность это и есть жребий. Какая разница – бросать ли монетку, или вытягивать короткую спичку, или делать еще что-нибудь? На самом деле жребий уже брошен. Судьба выбрала ее. Поэтому она умрет, а ты останешься жить. Ее скормят вирусам. Это всех устраивает, кроме нее. Но она даже не сможет понять того, что случилось. Ты согласен?

– Нет.

– Нет?

– Нет. Я так не могу. Это нечестно.

– Мне удивительно слышать такие слова от человека, – сказал Охотник. – По-моему, на этой планете уже давно не осталось ничего честного. Но дело твое. Если хочешь, давай попробуем. Буди ее, мы начинаем.