"Часть той силы" - читать интересную книгу автора (Герасимов Сергей Владимирович)

48. Брызгун…

Брызгун двигался быстро, почти как глиссер. Сейчас все его тело показалось над поверхностью. Его длина была метров восемь; может быть, больше; по спине шла густая грива черных волос. Головы не было вовсе, ее заменяла громадная человеческая кисть, пальцы которой, очевидно, служили щупальцами.

Ложкин попытался бежать, но насыпь под его ногами осыпалась так быстро, что он оставался на месте – как будто бы он был муравьем в огромной воронке муравьиного льва. Тогда он спрятался у задней стены павильона, среди каменных обломков. Брызгун уже вышел на берег; он приближался, двигаясь тяжело, как танк. Ложкин ощущал дрожание почвы. Существо было очень тяжелым. К счастью, обломки заросли крапивой и лопухами; один из высоких кустов скрывал Ложкина почти целиком. Он затаился.

Брызгун показался из-за стены. Вначале показались пальцы, кожа на которых была все же не человеческого оттенка, а синеватая и плотная, похожая на кожу кита или дельфина. Папиллярные линии отсутствовали. Местами кожа была покрыта белыми, каменными на вид, наростами неправильной формы. Несмотря на четко видимые суставы, подвижность пальцев намного превышала человеческую; все-таки это были щупальца, а не пальцы. Брызгун растопырил щупальца и повернул кисть, осматриваясь.

Прямо посредине ладони имелась неширокая прорезь рта, вокруг которой торчали шесть небольших выпуклых глаз, безо всяких век или ресниц. Каждая из трех пар глаз двигалась самостоятельно. Пока что чудовище не заметило Ложкина. Видимо, оно было близоруко, как носорог, и не отличалось особой разумностью. Сила есть, ума, разумеется, не надо.

Рука сжалась в кулак и ударила в стену павильона, отколов от нее еще один приличный кусок. Ложкин отчетливо видел, как кулак погрузился в кирпичную стену, так, словно та была сделана из мягкого пластилина.

Сейчас брызгун был совсем близко, он двигался в сторону прячущегося Ложкина, ударяя в стену с такой силой, словно был сделан из металла. Он не спеша отодвигался, разгонялся и бил. Было видно все его мускулистое туловище, окруженное доброй сотней паучьих или муравьиных лап. Мохнатые лапы с крючьями двигались согласованно, вместе упирались в землю, создавая мощный толчок. Хитиновая броня блестела на солнце. При каждом ударе с крыши павильона валились куски шифера, а из-под крыши вылетали небольшие длинноносые птицы и верещали раздраженными голосами. В последний момент Ложкин выскочил из укрытия, но два огромных пальца мгновенно схватили его. Это, с виду неуклюжее чудовище, могло двигаться с быстротою молнии.

Брызгун поднес жертву к лицу, – то есть, ко рту, окруженному глазами. Рот округлился, открываясь шире. Внутри виднелись три челюсти, каждая изогнутая полукругом. Челюсти двигались, открываясь и закрываясь. Больше всего это напоминало затвор фотоаппарата. Это самец или самка? – подумал Ложкин, – о чем я думаю, ведь в такие моменты нужно вспоминать всю свою жизнь; если левая рука означает самку, то передо мною самка, а самки всегда прожорливее самцов. С какого момента вспоминать? Я помню себя с года; а если это самец…

На ладони появилось несколько клейких бугорков, из которых потекла отвратительная вязкая жидкость; оцепенение прошло, и Ложкин бросил в глаза чудовища сразу все расчески, которые у него были.

Он упал на камни, больно ударившись коленом; брызгун почему-то отпустил его. Отбежав метров на сто, Ложкин впервые остановился и оглянулся.

Монстр расчесывал свою гриву. Несколько передних членистых лап подхватили расчески и принялись за работу. Потом они передали инструменты следующим лапам, и те продолжили расчесывать длинные темные волосы на спине брызгуна.

Что это означает? Почему? – Ложкин на секунду замер в недоумении.

Но радоваться было рано. Насыпь все так же продолжала осыпаться, и не было никакой возможности подняться наверх, к железной дороге. Возможно, что все болото представляло собой одну большую ловушку, из которой не было выхода. Ложкин побежал вдоль края воды, пытаясь найти хоть какое-то укрытие. Расчески задержат чудовище еще минут на пять, не больше того. И по земле, и по воде брызгун движется очень быстро, так что сбежать от него не получится. Тогда что же делать? Использовать книгу?

И в этот момент Ложкин понял, что книга, вместе с сумкой, осталась там, у разрушенного павильона. Там же остались все припасы и лист протейника, который должен был служить компасом.

Впереди, в километре или двух, поднималась стена тумана. Ложкин не знал, что это такое, но другого направления сейчас просто не существовало. Он ускорился как только мог, хотя влажная вязкая почва не позволяла бежать по-настоящему быстро.

Местность становилось все более безжизненной. Вначале исчезла трава, затем живые деревья. Оставались лишь старые трухлявые стволы. Затем не стало и этого. Было лишь болото, грязь под ногами и неприступная насыпь по правую руку. Но вскоре Ложкин увидел, что болото отодвигается. Почва оставалась такой же мокрой и вязкой, как и раньше, зато теперь эта полоска стала гораздо шире. Впереди нависала громадная туманная стена; казалось, что она поднимается до самого неба. Впрочем, и неба уже не было, и лишь смертельно-белый геометрический диск солнца жестко сиял сквозь туман.