"Драконий ад" - читать интересную книгу автора (Светов Сергей)

Круг первый

— Выходи из боя! У тебя кончается горючее. «Гроза один», выходи из боя!

Будто я без них не вижу мигающую красную лампочку и не слышу сверлящий мозг сигнал зуммера. У меня на хвосте два «Торнадо», ощетинившиеся иглами ракет и на экране оранжевая тревога от захвата радарами противника. Не спасет ни уход в «купол», ни зависание «кобра». Площадь самолета равна стене дачного домика. С окошком — мной — посередине. Не промахнутся. Их пушки «Вулкан» разнесут меня в клочья со второго залпа. Но и у «Торнадо» топлива осталось в обрез, едва-едва долететь до базы. Выпустив в мою сторону по ракете, они развернулись и скользнули за тучу, помахав крыльями: «Удачи!».

Противоракетный маневр отнял у меня драгоценные капли горючего, и я сухой, как алкоголик утром, трясусь домой.

— «Гроза один»! Катапультируйся! Ланс

— это приказ!

Все серьезнее, чем я предполагал. Катапультироваться мне нельзя. С земли не видно, что осколок ракеты застрял в корпусе в опасной близости от заряда, срывающего фонарь кабины. Заголовок в штабной газете: «Погиб геройски» и цветы на могилу, по две штуки от каждого звена эскадрильи, как награда за слепое исполнение приказа. Не хочу. Надо стремиться... Дотянуть... Нужно...

Тишина, словно липкая тварь, выползла из двигателя и заполнила кабину. Самолет, казалось, застыл, впаянный в мерцающую пустоту. Горизонт ушел вверх. Мир поплыл, ускоряя вращение, обращаясь в хрустальную сферу. Агония длилась бесконечно, пока не истаяла под холодным взглядом неба. Дракон, взломав призрачный кокон человеческого тела и расправив крылья, слился с истребителем, вливая в мертвый самолет силы, продлевая странный полет.

***

— Виктор! Ты летаешь, будто родился в воздухе! Великолепно! Божественно!

Дракон внутри меня поморщился по поводу «божественности», но смолчал. Столовая притихла, ожидая моей реакции на восторженные вопли пилота «Грозы два», который, вместо того чтобы прикрывать меня, перед боем вошел в вираж и удрал на базу.

Я промолчал. Но майор не унимался и, придвинув стул к моему столу, доверительно сообщил:

— Когда ты бросился в атаку, я хотел вернуться, но датчик топлива показал, что мне не дотянуть до базы. Я шел на посадку, дожигая последний литр!

Он обвел глазами молчащих пилотов, ожидая их поддержки, но, осознав, что ее не будет, демонстративно встал и, нависнув надо мной, официально сообщил:

— Тебя вызывает командир эскадрильи на разбор полета. Удачи!

Дракон не выдержал, и мой кулак молниеносно сделал из наглой физиономии напарника месиво из хрящей, кожи и зубов, залитое кровью. Обмотав салфеткой разбитую руку, я вышел под одобрительные возгласы и аплодисменты в коридор штаба.

***

— Майор Виктор Ланс

прибыл! — сказал я, войдя в кабинет.

— Проходите, — не приказал, а пригласил полковник. — Присаживайтесь, разговор будет долгим. Что с рукой?

— Это допрос?

— Нет, но все равно зайдите после беседы в медсанчасть. И, может быть, будем на «ты»?

— Согласен, — сказал я, садясь напротив него.

Он помолчал, затем продолжил:

— Ты прибыл к нам в эскадрилью две недели назад. Я ознакомился с личным делом. Что ж, список боевых вылетов впечатляет, но ты сменил слишком много мест службы. Неуживчивый характер?

Дракон принял независимый вид и насмешливо начал насвистывать, пока я пытался найти подходящий ответ из заранее заготовленных для подобных случаев фраз. Сколько раз я отвечал на этот вопрос? И все равно собеседник оставался при своем мнении. А оправдываться я не люблю. В такие минуты я начинаю еще больше ненавидеть людей. Дракон был со мной солидарен. Он уважал людей еще меньше.

— Характер нормальный, боевой, к врагам родины беспощаден, — дракон веселился, наблюдая за спектаклем со стороны. Я пытался его урезонить, но тщетно, он разошелся не на шутку. — С товарищами по службе поддерживал ровные отношения, в бою прикрывал, если чувствовал, что это необходимо для выполнения задачи.

— Ключевое слово — «чувствовал»?

— В смысле?

Мой вопрос остался без ответа. Полковник встал и подошел к окну, за которым по бескрайней степи крались вечерние сумерки. Наконец он заговорил:

— Твой дракон, я надеюсь, не очень донимает тебя?

У меня отвисла челюсть, а дракон озадаченно запыхтел. Мы постигали прискорбный факт — нас раскусили. Для нас это было в первый раз, поэтому мы очень переживали.

— А как вы?..

— После вашего чудесного возвращения с того света техник обнаружил на самолете гравировку в виде дракона. Я вижу, твой дракон тоже тщеславен. — Полковник внимательно посмотрел на меня и углубился в созерцание начавшего накрапывать дождя.

«Убью!» — пообещал я дракону, который закончил пыхтеть и радостно о чем-то сигналил, но я загнал его глубоко в недра сознания и повесил замок на импровизированную гауптвахту.

— Я отстранен от полетов? — с тоской произнеся эти слова, я услышал полузадушенный вопль дракона.

— Да, на неделю. Техники приводят самолет в порядок. Драконы, к несчастью, ничего не смыслят в электронике. А замена систем на магию чревата непредсказуемыми последствиями. Летали — знаем.

— Так вы тоже дракон?!

— К счастью, или, к несчастью, да. И не вижу причин это скрывать. Я принес миру столько зла, что мой путь в слое людей скоро закончится. А тебе еще предстоит его пройти, и, если не совершишь фатальных ошибок, то он будет коротким. — Полковник вздохнул и продолжил. — За тобой давно наблюдали, и некоторые странности твоего поведения изучались и интерпретировались. По косвенным признакам можно выделить человека-дракона из любого коллектива. Нашим специалистам пришлось потрудиться, твой дракон очень даровит, но его вычислили, хотя он мастерски маскировался.

Я и дракон с нескрываемым интересом слушали пересказ наших похождений. Дракон брюзжал и делал пометки, чтобы не повторять ошибок в будущем. Я веселился от души, наблюдая, как дракон разражался руганью каждый раз, когда очередная его идея по методу выживания в людском обществе, над которой он долго корпел, оказывалась, по словам полковника, еще одним доказательством его существования. Но добило его то, что он оказался самобытным драконом, непохожим на тех, кто сейчас пребывал в аду среди людей. Это замечание его озадачило, и я спросил полковника:

— А чем отличается мой дракон от других?

— Матрица мышления твоего дракона имеет отклонение в векторе чувств. Поэтому я и спросил о том, является ли для тебя главным в полетах то, что ты любишь летать.

— А что, другие драконы не любят летать?!

— Обожают. Но дело не в этом. — Полковник странно посмотрел на меня и продолжил. — Командование наконец-то решило, что нельзя раскидывать ценные кадры по всему фронту и сформировало нашу эскадрилью. В ней не только драконы, но и люди. Один из них пилотировал «Грозу два». Настоятельно советую: привыкайте работать с людьми. Они не так плохи, как кажутся. Следующим напарником у тебя будет тоже человек. Берегите его. Да, о нашем разговоре никому ни слова и подпиши документы, они на столе в приемной. И все-таки, — он подал руку на прощание, — воспитывай своего дракона. Ты здесь надолго.

Я вышел из штаба со странным чувством раздвоенности, впервые осознав себя частью чего-то большего, чем эскадрилья многоцелевых истребителей. Да и сам я был больше, чем просто драконом, выпавшим из рая в ад.

***

После дождя воздух был свеж и прохладен. В степи разлилась весенняя благодать, а по распадкам полз ночной туман, подсвеченный встающей из-за горизонта луной. Было тихо и дико. Дракон, утомленный безумным днем, дремал, изредка вздрагивая и окидывая внутренним взором окрестности. Я шел по дороге к авиагородку

, погруженный в сумбурные мысли о нашей с драконом дальнейшей судьбе. Надо же так опростоволоситься! Подобного я себе раньше не позволял. Хотя, только обстоятельства вынудили дракона раскрыться. Но тогда, в самый критический момент мне показалось, что дракон спасает не меня, а самолет. Без его помощи истребитель не дотянул бы до аэродрома и разбился при подлете к полосе, врезавшись в курган. А я умер бы здесь и воскрес где? Неизвестно. Дракон зашевелился, заинтересовавшись моими размышлениями. Но что-то мне подсказывало, что, умерев, он все равно бы остался в этом холодном и жестоком мире людей.

Рваные облака летели в безмолвном небе, заслоняя звезды. Рядом с центром звездного купола тускло светилось созвездие Дракона. Одна из его звезд — Тубан

, расположенная на полпути между

Мицаром

и парой ярких звезд ковша Малой Медведицы, была Полярной около двух с половиной тысяч лет назад и снова станет Полярной через двадцать тысяч лет. Только меня уже здесь не будет. И все то, что я вижу перед собой, шагая по ночной дороге, петляющей по степи, тоже исчезнет, превратится в прах. Дракон свернулся клубком и затих. Его тяжелый тоскливый взгляд разрывал мне сердце.

***

Я слишком углубился в себя и не заметил, как от деревьев, растущих рядом с дорогой, отделились несколько теней. Дракон поднял голову и принюхался, но было уже поздно — трое неизвестных, вооруженные дубинками, преградили мне путь и, ни слова не говоря, напали, злобно рыча, будто это были не люди, а двуногие звери.

При свете луны под мерцающими звездами началась обыкновенная пошлая драка. Конечно, выяснение отношений может принимать и такое безобразное обличие. Дракона хлебом не корми, а дай порезвиться в какой-нибудь заварушке, но с первых секунд боя, я понял, что меня стараются убить. Дракон подтвердил мои опасения, сообщив, что один из нападавших — дракон. Это было для меня впервые, ведь до сегодняшнего дня я с драконами в этом мире не встречался. Как-то не довелось. Пока дракон бился не на жизнь, а на смерть, я, чтобы не мешать ему, ушел в подсознание и начал по крохам собирать сведения о противниках.

Первый из нападавших оказался техником, судя по комбинезону и резкому запаху масла и авиационного топлива. Применив драконий коготь, один из излюбленных приемов людей-драконов всех времен и слоев, дракон вывел техника из схватки и отобрал у него оружие. Теперь наши шансы на победу возросли, а пыл у нападавших поубавился. Второй техник оказался крепким парнем, и дракону пришлось с ним изрядно повозиться. Пропустив несколько ударов металлического прута, я стал хуже видеть из-за застилающей глаза кровавой пелены, но и наш противник, от удачно проведенного приема свалился без сознания в придорожную канаву и затих.

Третий человек до этого момента не участвовал в схватке. Он стоял в стороне и наблюдал за дракой. После того, как я расправился с техниками, он без подготовки начал атаку и моему дракону пришлось туго. Бой шел уже не только в физическом плане, но и состоял в скрытой борьбе на подавление воли противника. Я каким-то новым зрением увидел, что над нашими телами разворачивается свечение, похожее на двух драконов, которые сцепились в клинче и пытались вырвать друг у друга сердца. Похоже, мой дракон проигрывал эту схватку. Он все больше ошибался и пропускал удары, сыпавшиеся, словно град, на пораненные крылья и грудь.

Свет фар далекой машины выхватил из темноты деревья и нас, вцепившихся смертельной хваткой друг в друга. Послышалось урчание мотора, я отвлекся на мгновение, и получил удар по затылку.

Небо было звездным и медленно вращалось вокруг звезды Тубан

из созвездия Дракона. Кто-то склонился надо мной и удивленно произнес: «Живой!» Пока меня тащили до машины, я пытался найти дракона, но он, как мне казалось, покинул меня. От этого мне стало тоскливо, и на мир опустилась тьма. А может, я просто потерял сознание.

***

Лунный свет чертит на стене ломаные линии — тени от оконного переплета. В изломах теней я вижу силуэт дракона. Он вернулся из небытия и, тяжело ворочаясь, устраивается в глубине души, жалобно постанывая и жалуясь на судьбу. Я рад его возвращению. Я рад, что остался жив. Холодные звезды на кружащем небосклоне расчерчивают мою жизнь на кольца — круги ада. Мне кажется, я прошел первый круг.