"Кремниевое небо" - читать интересную книгу автора (Шапошников Игорь)

Инфильтратор

Она ушла. После почти года, который они прожили вместе, Бука собралась и просто ушла. «Я устала, — сказала она, — я так больше не могу. На тебя нельзя опереться, твой путь слишком извилист. Он не для меня. Извини». А потом собрала вещи, вызвала такси и уехала. Мышонок решил, что сегодня он все-таки постарается напиться так, чтобы заглушить тупую боль потери.

Домой Мышонок возвращался уже после полуночи. Несмотря на долгое путешествие по барам Новосибирска, он оставался трезвым. Пить Мышонок просто не умел. «Не могу я пить то, что мне не нравится, то, что мне обжигает гортань и просто горькие жидкости», — объяснял он знакомым. Сегодня эта его особенность пошла Мышонку во вред. Забыться не удалось, и он все время вспоминал, как от него уходила любимая девушка с необычным именем Бука. Это, конечно, не было ее настоящим именем, но когда они познакомились в киберпространстве, он знал ее как Буку и продолжал так называть ее даже после их встречи около года назад.

Мышонок подошел к двери своей однокомнатной квартиры, достал ключ и открыл замок. Когда он вошел в квартиру, то увидел, что в комнате горит свет. По спине поползли мурашки, а правая рука сразу очутилась в кармане плаща, где лежал шокер. Мышонок точно помнил, что перед уходом свет он выключал.

— Юноша, проходите, — услышал Мышонок мужской голос. — Вы уж извините нас за вторжение, но нам действительно необходимо с вами побеседовать.

Мышонок захлопнул входную дверь и, не разуваясь, прошел в комнату. В креслах удобно расположились двое мужчин в синих костюмах, и Мышонку не надо было долго размышлять, пытаясь угадать их род деятельности. У них, казалось, было на лбу написано — копы. Причем, не обычные полицейские, а какая-то служба безопасности. И хорошо еще, если это будет государственное учреждение, а не корпоративная безопасность.

Выглядели нежданные посетители очень похоже, прямо как однояйцевые близнецы, подумал Мышонок. Одинаковые синие костюмы, одинаковые рубашки. А расслабленное выражение лиц еще больше усиливало сходство. Но различие все-таки было. Один из них носил галстук цвета расплавленного свинца, а второй — шейный платок в тон костюму.

Сидели они спокойно, основательно угнездившись в креслах. Быстро встать из кресел им будет трудно, но Мышонок не обманывал себя — он развернуться не успеет, а эти двое уже будут на ногах. Убежать не получится. Да и надо ли убегать? Если бы копы хотели доставить ему проблемы, достаточно было просто не включать свет, он бы и не насторожился. А там бери его тепленьким.

Мышонок снял шляпу и плащ, бросил их на диван. Затем он развернул стул, поставив его так, чтобы видеть обоих посетителей, и сел на него верхом, сложив руки на спинке.

— Чем обязан такому неожиданному визиту? — спросил Мышонок.

— Здравствуйте, Дмитрий, — начал тот, что носил галстук. — Мы тут совершенно случайно узнали, что у вас появились некоторые проблемы, так сказать, личного рода, и решили навестить.

Говорил коп на русском, но было ясно, что этот язык для его родным не является. С другой стороны, акцент не так уж велик и фразы строит свободно. Значит, либо очень хорошие учителя, либо часто бывает в России.

— Продолжайте, — ответил Мышонок.

— Нас наняла небезызвестная вам фирма «Дейтатек», —коп замолчал, ожидая реакции Мышонка, но тот ничего не ответил. — По нашим сведениям около года назад вы принимали участие в краже секретной информации из их корпоративной базы данных.

— Молодые люди, — ровным голосом сказал Мышонок, — у меня создается такое впечатление, что вы обвиняете меня в серьезном преступлении. Должен вам заметить, что подобные действия являются прерогативой правоохранительных органов, прошу прощения за излишнюю формальность определения. Я веду к тому, что у меня возникают сомнения в вашем статусе. Вы проникли незаконно в мою квартиру, бросаетесь нелепыми обвинениями. Я задаю себе вопрос, почему я до сих пор не вызвал милицию, и не нахожу ответа. — Мышонок запустил руку в карман плаща. — Мне достаточно нажать одну кнопку на своем телефоне, и через две минуты вам предстоит встреча с нашей доблестной милицией.

Пока Мышонок произносил свою провокационную речь, он внимательно следил за своими собеседниками, но не заметил и тени напряжения в, их позах. Профессионалы, однозначно профессионалы.

— Дмитрий, вы уж нас извините, ваше негодование совершенно справедливо. Но мы пришли не обвинять, а, скорее, сделать вам заманчивое предложение. Можете выслушать нас спокойно?

— Рассказывайте, чего уж там.

— Итак. Мы знаем, что вы участвовали в том взломе годичной давности. Дмитрий, у нас нет доказательств, иначе вы бы сейчас беседовали с теми представителями правоохранительных органов, к которым вы только что обещали отправить нас. И вы должны отлично понимать, что за те две минуты, в течение которых по вашему вызову прибудет милиция, мы сможем взять вас и скрыться. Это не проблема. Но мы прибегнем к такому варианту действий только в самом неблагоприятном случае. Фирма «Дейтатек» предлагает вам работу. Точнее разовое, но долгосрочное задание, которое будет хорошо оплачиваться. Очень хорошо.

— Давайте расставим все точки над i, — ответил Мышонок. — Если я не еду с вами добровольно, вы вывозите меня из страны силой. Так или иначе «Дейтатек» получает меня, верно?

— Дмитрий, мы очень надеемся на вашу добрую волю, и нам очень не хотелось бы прибегать к силовому варианту. Посмотрите на вещи несколько иначе. Вы с недавнего времени свободный человек, ничем не отягощены, почему бы и не принять хорошее предложение о работе?

— А вы уже и узнали, что я остался один.

— Узнали. Ну так как? Едем?

— Можно подумать, у меня есть выбор.

— Выбор у человека есть всегда. Другое дело, Дмитрий, что в данном случае от вашего выбора зависит очень немногое. Так или иначе, но вы окажетесь в Австрии.

Собеседник Мышонка достал из внутреннего кармана пиджака авиабилеты и показал их Мышонку.

— Вылет сегодня. Надеюсь, Дмитрий, вы не против нашей компании в полете.

В самолете, улетающем прочь от восходящего солнца во все еще спящую западную Европу, на Мышонка наконец упало осознание полной непоправимости произошедшего. Бука ушла от него, сам он улетает в другую страну, и больше не будет ни единого шанса увидеть девушку, которую он так любит. Хуже всего было понимать, что уже совсем ничего исправить нельзя.

Мышонок смотрел в иллюминатор на подсвеченные восходящим солнцем края облаков, оставшихся внизу, под самолетом, и не видел их. Он вспоминал запах кожи Буки, вкус ее губ. Она любила вишневый чай, и у ее поцелуя всегда был вкус вишни. Он помнил игру приглушенного света настольной лампы на ее волосах и коже. Он помнил, как приглушенно стонала Бука, когда они занимались любовью. Мышонок помнил все. И сама мысль о том, что больше этих моментов не будет никогда, причиняла прямо-таки физическую боль. Одиночество, оказывается, может быть и таким, тяжелым.

Кабинет начальника службы безопасности корпорации «Дейтатек» не был уютным. Светло-серая обивка стен, деловая мебель и никаких безделушек, ничего личного. Складывалось ощущение, что владелец кабинета не имеет никаких пристрастий. Даже стол, который из-за своей стеклянной столешницы выбивался из общего стиля, был чист. Никаких бумаг, никаких дисков. Только компьютер, телефонная трубка и табличка с именем хозяина кабинета. «Т. Котер» — гласила она. А сам хозяин кабинета сидел за столом и внимательно рассматривал Мышонка, сидящего в кресле посередине кабинета.

— Итак, Дмитрий, вы уже извещены о том, что наша компания заинтересована в вас. Будем говорить прямо — вы нам должны. Вы принимали участие в операции, в которой более года назад были украдены разработки нашей компании. Найти вас было нелегко, но мы сделали это. Мне не нужны имена остальных участников налета, это пусть латвийская полиция беспокоится. Мы нашли вас, Дмитрий, и рассчитываем, что вы теперь ради разнообразия поработаете и на нас.

«Господи, — подумал Мышонок, — похоже, всех этих безопасников воспитывают в одном детском саду». И те двое, которые его нашли, и этот Котер, говорят как по-писаному, и фразы строят одинаково. И выражение лиц у них одинаково постное. Как из инкубатора, честное слово. Хорошо еще, что их по одежде различать можно. Котер продолжал свою речь.

— Конечно, в качестве стимула мы предлагаем не только моральное удовлетворение. За выполнение задания вам будет выплачена достаточно внушительная сумма.

Котер открыл один из ящиков стола, извлек из него лист бумаги и ручку, написал что-то на листке и положил его на край стола. Мышонок поднялся из кресла и взял лист бумаги. На нем была надпись «$ 50 000». «Все повторяется в этом мире, — подумал он, — все повторяется. Хоть и с некоторыми вариациями».

— Это немалая сумма. Что я должен сделать? — спросил Мышонок Котера, снова устраиваясь в кресле.

— Вы, Дмитрий, несомненно, слышали о такой компании, как «VTZ-Нетуорк». Нас весьма интересует их отдел «Ар-энд-Ди»[1]. Поэтому мы планируем внедрить вас в эту компанию под видом служащего, а ваша задача извлечь их разработки и передать нам. Необходимо узнать, на что они сейчас тратят свои средства. Мы обеспечиваем вакансию в этой компании для специалиста вашего уровня, готовим вам легенду, резюме, специально для подтверждения ваших липовых рекомендаций расконсервируем несколько спящих агентов в других компаниях, они подтвердят легенду. В общем, внедрение — это наша проблема. Затем попробуем создать вам неплохую ситуацию для продвижения вверх по карьерной лестнице. А уже потом вы достанете нам их разработки. После этого мы обеспечиваем вам выход из VTZ, заплатим гонорар, и будем считать, что мы квиты.

— А если я не соглашаюсь?

— Сдаем вас полиции. Дмитрий, вы ведь уже все решили. В конце концов, когда еще у вас будет шанс инфильтрацию провести?

Вот ведь паршивцы. Мышонок прекрасно понимал, что его, что называется, взяли в оборот, причем очень серьезно. Без дураков. Этот Котер действительно сдаст его копам, а для инфильтрации еще кого-нибудь найдут. Соглашаться надо. Заодно и денежек заработать можно. Если не кинут, конечно. Но о деньгах позже думать надо будет, когда вся эта операция закончится.

А с другой стороны — что он теряет? Пустота внутри, вызванная внезапным одиночеством, постоянно напоминала о себе, и отвлечься от этого чувства можно было только заполнив свою жизнь еще чем-нибудь. Желательно, работой. Ну, работу Мышонку как раз и предлагают. А тот факт, что она будет опасной, лишь поможет ему. Мышонок не строил иллюзий по поводу надежности плана инфильтрации. «Дейтатек» потому и берет стороннего человека на подобную операцию. Провалится инфильтратор — спишут без убытков. А если, паче чаяния, агент сможет все-таки достать необходимые данные — тем лучше. Что ж, если уж так сложилась жизнь, то почему бы и нет, черт возьми?

Мышонок поднял глаза на Котера и медленно кивнул ему.

Изнутри корпоративная база данных «VTZ-Нетуорк» выглядела для Мышонка непривычно. Если проникаешь в подобную базу снаружи, то сначала сталкиваешься с системой защиты, а потом сам прорубаешь себе дорожки к тем или иным блокам данных, не используя стандартные программы. Однако сейчас Мышонок был легальным оператором, сотрудником отдела информационной безопасности корпорации «VTZ-Нетуорк», и мог увидеть структуру всего корпоративного софта изнутри. Он видел все слабые места, чувствовал работу всех охранных систем, знал где хранятся лог-файлы и как действует вся система безопасности. Да, если бы у него была такая информация раньше, до внедрения сюда, взлом этой базы данных был бы почти детской забавой.

Мышонок вспомнил, как он устраивался на работу в этот отдел. Резюме за него написали и отправили специалисты «Дейтатек». А собеседование прошло тоже достаточно гладко. Мышонка особенно поразила табличка на двери менеджера, проводившего собеседование. На ней было просто написано «HR». Мышонок знал, что это расшифровывается как «Human Resources» — человеческие ресурсы. Вот так, люди для корпорации теперь даже не обезличенный персонал, а всего лишь ресурс.

Собеседование прошло быстро. Сфабрикованная биография была внушительной, квалификация высокой, поэтому Мышонок занял вакансию оператора отдела безопасности без проблем. И вот теперь уже больше двух недель ему приходится работать по восемь часов в день, от звонка до звонка. Это было непривычно, так как на своей последней «нормальной» работе у Мышонка был более или менее свободный график, а здесь отлынивать было нельзя. Ни опозданий, ни уходов пораньше. Соковыжималка, одним словом.

Собственно, сама работа была не такой уж и сложной. Основная обязанность — следить за целостностью корпоративной базы данных в киберпространстве. В том случае, если система защиты не справится с взломом извне, необходимо локализовать нападающего, оповестить коллег и приступить к его обезвреживанию. За те две недели, что Мышонок работал в VTZ, никаких эксцессов еще не происходило. Ну, ничего, сейчас служба информационной безопасности получит хорошую встряску.

Основной проблемой было то, что, будучи обычным рядовым оператором, Мышонок практически не имел возможности даже приблизиться к банку данных исследовательского отдела. Слишком уж низкий статус у него был. Необходимо было продвинуть Мышонка немного вверх по карьерной лестнице. И «Дейтатек» подготовил соответствующую операцию.

Группе хакеров «Тотал Эклипс» было заказано и оплачено проведение имитации атаки корпоративной базы данных VTZ. Взломщики должны будут прорубить окно в защите софта, войти внутрь, парализовать работу операторов безопасности и изобразить атаку исследовательского отдела. Они также были извещены, что атаку необходимо будет свернуть, как только их начнет обезвреживать определенный сотрудник отдела информационной безопасности, заранее извещенный об атаке. То есть со стороны все должно выглядеть так, будто Мышонок в одиночку нейтрализовал вторжение. Чтобы лавры победителя не достались никому, кроме него, хакеры из «Тотал Эклипс» должны будут организовать шумный и яркий отвлекающий маневр, на который и будут стянуты основные силы защиты. Что ж, Мышонок был готов и ожидал вторжения с минуты на минуту, благо дата и примерное время проведения операции были оговорены заранее.

Вот оно! Мышонок вынужден был признать, что нанятые хакеры основательно подготовились. Две темные обтекаемые фигуры, казалось, просто просочились через внешнюю границу корпоративной базы данных, даже не потревожив защиту. Более того, все основные техники нелегального проникновения в охраняемый софт базировались на «прорубании окна» с нейтрализацией защиты, а эти ребята как-то умудрились просто проникнуть внутрь через границу. Защита, естественно, просто не обратила на них внимания. Да, это что-то новенькое.

Хакеры выбрали ничем не примечательное обличье. Темные обтекаемые силуэты, изредка менявшие форму для выполнения различных действий. Что ж, в профессионализме им не откажешь. Только подростки, считающие себя великими хакерами, но на самом деле ничего серьезного собою не представляющие, выбирали себе яркое и запоминающееся обличье, которое потом и позволяло их идентифицировать. Но незваные гости не были похожи на дилетантов. Стиль работы, насколько мог оценить Мышонок, был хорош. Взломщики действовали как бы не торопясь, но при этом развертывание плацдарма происходило в очень быстром темпе.

Мышонок висел рядом, ничем не выдавая себя. Пока он не предпринимал никаких действий, он был невидим для взломщиков. Хотя кто знает, может, теперь, обладая подобной технологией, они могут и его засечь. Но так или иначе хакеры пока не обращали на него никакого внимания. Они были заняты своим делом.

Первым делом незваные гости начали устанавливать свои системы, которые, как предполагал Мышонок, должны были обмануть автоматическую систему внутренней охраны. Следует заметить, что его предположения оправдались. Стандартные процедуры проверки целостности внешней оболочки старательно обходили участок проникновения, как бы не замечая его. Это позволяло хакерам работать свободно. Они начали прорезать окно изнутри. После того, как окно во внешней защите было проделано, через него прибыли основные силы. Еще пятеро хакеров прибыли уже через прорубленное окно. Теперь внутри внешнего периметра защиты было уже семеро.

Шестеро хакеров отправились к сердцу базы данных, один остался у прорубленного окна, видимо, прикрывать путь отхода. Время шло, и Мышонку было рано еще вмешиваться, сначала взломщиков должны заметить другие операторы защиты. Сам он начал потихоньку отступать к сектору исследовательского отдела, так как именно на этом направлении он должен будет, согласно договоренности, отражать атаку группы «Тотал Эклипс».

Примерно через минуту поступил сигнал тревоги. Всем операторам отдела информационной безопасности было приказано блокировать атаку на финансовый сектор. Мышонок, естественно, этот приказ проигнорировал. Гости пожаловали совсем скоро. Не таясь, позволяя системам внутренней безопасности зафиксировать детали нападения, они направились к отделу исследований. Пришло время поработать и Мышонку. Прежде всего он запустил процедуры блокировки. Все каналы связи отдела исследований были перекрыты, и их база данных оказалась закапсулирована и отделена от общего массива.

После этого Мышонок начал стандартную процедуру идентификации и уничтожения незваных гостей. Попытки отследить их канал обычными средствами успеха не принесли, но Мышонок и не стремился особенно достичь успеха в идентификации. Он и без этого знал, кто к ним пожаловал. Инструкция требовала сразу после попытки отслеживания чужаков приступить к их уничтожению. Естественно, люди не погибали, уничтожались их носители в киберпространстве. Это была уже рутина. Через минуту все было кончено. Проникновение отбито.

Мышонок стоял перед зеркалом в ванной комнате квартиры, которую ему предоставила VTZ, и рассматривал свое отражение. Черные брюки, белая сорочка, черный смокинг, взятый напрокат, и галстук-бабочка. Галстук, собственно, не был настоящим, он застегивался на ленте сзади. Что ж, оно и к лучшему, галстук-бабочку Мышонок завязывать не умел.

Смокинг, впрочем, он тоже надел первый раз и чувствовал себя в нем неуютно. Но что поделать, надо, значит, надо. Мышонку предстояло ехать на прием, устраиваемый президентом VTZ. После этого приема, он вступит в должность начальника отдела информационной безопасности.

Повышение было прямым следствием инсценировки с проникновением хакеров в корпоративную базу данных, которых именно Мышонок и обезвредил. Аналитики из «Дейтатека» все рассчитали верно. Прошло полторы недели с того памятного дня, когда произошел взлом защиты, и Мышонка вызвал к себе начальник отдела.

До того момента Мышонок видел его всего один раз при знакомстве с отделом. Несмотря на то что Майкл Зондерганн согласно корпоративному стандарту был одет в строгий черный костюм с синей сорочкой, Мышонок считал, что он изначально не был дипломированным специалистом по безопасности. Скорее всего, он поднялся до этого поста с позиции обычного компьютерного специалиста. По крайней мере вел он себя более свободно и открыто, чем остальные безопасники, которых видел Мышонок за последние два с половиной месяца. И говорил прямо.

— Скажу честно, Дмитрий, я не в восторге от того, что все так сложилось. Нет, то, что я перехожу на должность вице-президента компании по информационным технологиям, меня не может не радовать, я давно этого ожидал. Мне не хочется на должность начальника отдела ставить вас. Преемника я себе давно подобрал, а тут этот инцидент… Спору нет, Дмитрий, вы отличились и предотвратили большие убытки, но, с моей точки зрения, это было прямое выполнение ваших должностных обязанностей, не более того. Однако приказ о вашем повышении я получил с самого верха, и он не обсуждается. И должен вас предупредить — малейший промах, и вы окажетесь там, откуда начинали.

— Я понимаю ваши мотивы, мистер Зондерганн, — ответил Мышонок.

— Вот и хорошо. Ничего личного, Дмитрий. Это бизнес. Кстати, ваше назначение еще не утверждено. В силу оно вступит только после того, как мнение о вас составит наш главный аналитик, — говоря это, Зондерганн слегка улыбнулся. — С ним вы встретитесь послезавтра, в пятницу вечером на корпоративном приеме, который раз в три месяца устраивает наш президент. Он будет проводиться в его загородном доме. Ваше присутствие, естественно, обязательно. Машина приедет за вами в семь часов вечера. Форма одежды — black tie[2].

— Черный галстук? В смысле?

— Это означает, что необходимо быть в смокинге, молодой человек. Учитесь, если все пойдет хорошо, вам придется узнать и запомнить очень много. Корпоративная культура — это очень серьезно.

Мышонок до сегодняшнего дня не надевал смокинг, галстук-бабочку, и на официальных приемах тоже ни разу не был. Все это заставляло его немного нервничать. В комнате зазвонил телефон. Мышонок последний раз поправил бабочку, которая отказывалась сидеть ровно, вышел из ванной и поднял трубку. Звонил присланный за ним шофер. Он, оказывается, уже ждал Мышонка внизу у подъезда.

Тремя часами позже Мышонок сидел один в беседке, стоящей на берегу небольшого искусственного пруда, который, совершенно точно, обошелся владельцу очень дорого, и смотрел на огоньки свечей, плавающих в черной воде пруда. Свечи были установлены на каких-то плавучих подставках и медленно дрейфовали в пруду. Мышонок хотел было рассмотреть, на чем именно закреплены свечи, но ни одна из них близко к берегу не подплыла.

Вечеринка, а если быть точным, корпоративный прием, вероятно удалась. Во всяком случае, все эти посетители большого дома, стоящего в центре явно нехилого по размерам сада, были довольны друг другом и собой. Мужчины в смокингах, дамы в вечерних платьях, и все постоянно друг другу улыбаются, все друг друга знают. А про эти платья на женщинах Мышонок вообще старался не вспоминать. Некоторые вычурные и блестящие, другие подчеркнуто скромные, но у всех есть одна общая черта — дорогие до чертиков. Это с первого взгляда видно. Готовое платье из магазина так фигуру облегать не будет, сидят просто как вторая кожа. Кстати о фигурах. Каждая женщина, которую видел сегодня Мышонок, вне зависимости от своего возраста имела отличную фигуру. Но вряд ли это из-за постоянных занятий спортом, скорее, такие фигуры покупают у хирургов, саркастически думал Мышонок.

А этот хваленый аналитик так и не встретился с Мышонком. Будь его воля, Дмитрий бы уже давно плюнул на это мероприятие и уехал обратно в город. Больше двух часов он бродит по этому дому с бокалом в руке, все ему улыбаются, но поговорить не с кем. Да и не хочется особо с кем-то здесь разговаривать, честно говоря. Конечно, как только он сюда приехал, Зондерганн, отмечавший свое назначение на пост вице-президента, представил его главе VTZ Дэниелу Гуннерсону. Рукопожатия, дежурные улыбки, не менее дежурные фразы. Рад, что вы выбрали время заехать ко мне, Дмитрий. Осваивайтесь, чувствуйте себя как дома.

Ага. Выбрал время заехать, несомненно. Кажется, моего мнения никто и не спрашивал, подумал Мышонок. Так или иначе, два часа пропали бесцельно. Следует признать объективно, в этом обществе Мышонок был чужим. Какое счастье, что на самом деле ему не придется делать карьеру в подобных корпорациях. Здесь было… душно.

Мышонок снял смокинг, аккуратно сложил его, все-таки вещь не своя, пришлось напрокат взять, и положил на скамейку его рядом с собой. Поверх смокинга улеглась бабочка. Теперь можно было и верхнюю пуговицу рубашки расстегнуть, освободив шею. Туфли и носки отправились под скамейку. Бокал, который был в руке почти все время, поставить справа, ноги забросить на скамью, стоящую напротив. И вот теперь можно расслабиться.

Мышонок сидел, опираясь спиной о стену беседки, и слушал музыку, доносящуюся со стороны дома. Естественно, ни о какой современной музыке на таком приеме и речи быть не могло. Что ж, оно и к лучшему. Под изумительный низкий и бархатный голос Викки Карр было так приятно смотреть на черную воду пруда с маленькими трепещущими огоньками плавающих свечей.

Мышонок услышал шаги и повернул голову на звук. По дорожке, освещенной круглыми фонарями, стоящими на земле, к беседке подходила молодая девушка. Когда она подошла ко входу, Мышонок понял, что в оценке возраста он ошибся. Подросток, лет четырнадцать-пятнадцать. Судя по раскосым глазам и черным прямым волосам — японка. Причем не чистокровная, в лице чувствовалась примесь европейской крови. Высокие скулы, чуть более рельефные черты лица. Симпатичная. Не красивая, но все-таки симпатичная. Больше всего Мышонка удивила ее одежда. После двух часов общения со смокингами и вечерними платьями увидеть на девушке голубые джинсы и белую футболку без рукавов было странно. На правом бицепсе завязан узлом воздушный красный платок, который уместнее все же смотрелся бы на шее.

Девушка в темноте беседки нащупала рукой на скамейке сложенный смокинг Мышонка и уселась на него. Затем, не говоря ни слова, нагнулась вниз, расшнуровала белые кроссовки, поставила их рядом с туфлями Мышонка и так же, как он, положила ноги на скамейку напротив. Мышонок обратил внимание, что все ее движения были настолько легки и отточены, что казалось, будто девушка танцует. На нее хотелось просто смотреть во все глаза, что, впрочем, Мышонок и делал. Впрочем, девушка молча смотрела на пруд, и Мышонок решил, что дальше глазеть на гостью будет невежливо, и тоже повернулся к пруду. В молчании прошло минуты две. Первым не выдержал все-таки Мышонок.

— Так и будем в молчанку играть? — спросил он.

— Нет. Теперь уже не будем, — ответила гостья. Голос у девушки, нет, точно, подростка, был тонким, каким-то кукольным. Обычно у азиатских девушек именно такие голоса и бывают. Но на английском языке говорит совершенно без акцента.

— Дмитрий, — представился Мышонок.

— Да, я знаю, — сказала девушка, все так же глядя на пруд. — Меня Ицки зовут.

— С моей стороны не будет слишком большой наглостью называть тебя Ицки-тян?

В темноте блеснули белки глаз Ицки, когда она повернула голову, чтобы посмотреть на Мышонка.

— Нет, пожалуй. С твоей стороны, — она выделила голосов слово «твоей», — это наглостью не будет.

— Дай-ка я угадаю. Ты, наверное, и есть тот самый аналитик, для беседы с которым меня сюда вызвали, верно?

— Угу, точно.

— Извини за нескромный вопрос, а тебе сколько лет?

— В моем возрасте этот вопрос еще не считается нескромным. Мне пятнадцать.

— Итак, пятнадцатилетняя девушка является главным аналитиком серьезной корпорации, от мнения которой зависят назначения на достаточно важные должности. Верно?

— Не только это, — совершенно серьезно ответила Ицки, не реагируя на иронию Мышонка. — Я отвечаю за развитие фирмы, так что помимо ключевых должностей на мне висит выбор перспективных направлений развития, анализ конкурентов, ну и много чего еще по мелочи.

— И как долго ты несешь на себе эту ответственность, если не секрет?

— Чуть меньше года.

— То есть в четырнадцать лет ты приступила к стратегическому анализу? Просто так пришла с улицы в фирму и сказала, давайте я буду вами управлять? Не смеши меня.

— Вообще-то не с улицы. Я приемная дочь президента Гуннерсона. Но это ничего не значило. Только после того, как он убедился в том, что мои выводы безошибочны, он начал со мной советоваться. Вообще-то ты не обязан мне верить. Вон, зайди в дом и спроси у кого-нибудь, правда это или нет. А я пока тебя здесь подожду.

Мышонок посмотрел на Ицки долгим взглядом.

— Хорошо, будем считать это правдой. Вот, ты меня нашла. Теперь что? Решение относительно меня будет принято сразу, или надо еще о чем-то поговорить, тесты пройти?

— Да нет, пожалуй, основные выводы можно сделать уже сейчас. Тебе как, выкладки приводить или сразу итог?

— Только основные этапы.

— Хорошо. Смотри. Ты отбил вторжение в базу данных, и тебя выдвигают на весьма перспективный пост, который может стать стартовой площадкой для быстрого восхождения по служебной лестнице. Однако здесь ты не завязываешь знакомств, не выглядишь удачливым и успешным карьеристом. Ты уходишь от всей этой компании сюда, чтобы тихо посидеть у свечного пруда. Ты не умеешь и не любишь носить смокинг. Тебя не радует факт личного знакомства с президентом корпорации. Первый вывод напрашивается сам по себе — ты нетипичен. А вот следствия из твоей нетипичности могут быть самые разные.

— И какие же следствия?

— Возможных следствий я нахожу три. Первое — ты одарен настолько, что тебя все эти внешние атрибуты власти не волнуют абсолютно. В этом случае корпорации стоит за тебя держаться изо всех сил и, возможно, перевести в аналитический отдел.

— Это под твое начало, что ли? — перебил Ицки Мышонок.

— Нет, не под мое. Я нахожусь несколько в стороне от основной служебной иерархии. Но идем дальше. Второе следствие — ты просто случайно оказался в нужном месте в нужное время, поэтому и смог отбить нападение. Однако отсутствие навыков взаимодействия с людьми не позволит тебе подняться выше поста начальника отдела, и вполне возможно, что этот пост тебе доверить нельзя. Третья возможность — ты работаешь не только на нас, но и на кого-то другого. Проще говоря, промышленный шпионаж.

Мышонок не ожидал от пятнадцатилетней девчонки-подростка такого вывода. Не может быть, чтобы она его вычислила так просто. Сейчас, главное, не напрягаться. Если она на самом деле такая умная, как говорит о себе, то любая неестественность поведения будет замечена и истолкована не в его пользу.

— И к какому же выводу ты склоняешься?

— Ну, самый маловероятный исход, с моей точки зрения, если ты окажешься просто случайным человеком, — Ицки явно доставляло удовольствие излагать внимательному слушателю ход своих мыслей. — А попытку внедрения промышленного шпиона я ожидаю только через два с половиной месяца. Да и не слишком-то ты похож на инфильтратора. Шпион не должен быть заметен в его рабочей среде. А ты выделяешься. Так что скорее всего ты достаточно перспективен для корпорации.

— То есть ты утверждаешь мое назначение, так? — спросил Мышонок.

— Еще нет, — хитро улыбнулась ему Ицки.

— И что же мне надо для этого сделать?

— Пригласить меня на свидание.

Если бы Мышонок в этот момент пил какой-нибудь напиток, он обязательно бы поперхнулся.

— Извини за непонятливость, но мне бы хотелось кое-что уточнить, — осторожно произнес Мышонок. — На свидание тебя должен пригласить каждый, кого ты тестируешь?

— Нет. Это привилегия. Ты, кстати, первый, кто ее получает. Ну так как?

Мышонок смешался, но все-таки смог задать сакраментальный вопрос.

— Ицки, а что ты делаешь в субботу вечером?

В субботу Мышонок вошел в кафе «Лайма» за десять минут до назначенного срока. С Ицки они договорились встретиться в пять часов вечера. Кафе было разделено на два зала. Первый зал, располагавшийся ближе ко входу, был выдержан в светло-зеленых тонах, и столики со стульями были вполне обычными. В оформлении второго зала превалировал бледно-голубой цвет, и поверхность столов была расположена на уровне груди посетителя. Поэтому и стулья были здесь высокими, которые привычнее было бы увидеть у барной стойки. Впрочем, барная стойка тоже имела место быть в этом зале. Мышонок выбрал столик у окна, взгромоздился на высокий стул и начал изучать меню. У подошедшей официантки Мышонок заказал стакан ананасового сока и попросил ее навестить их столик еще через пятнадцать минут.

Мышонок относился к этому свиданию весьма осторожно. Уже при первой встрече этот вундеркинд его чуть не раскрыл. Могло получиться и так, что сегодня он чем-нибудь выдаст себя, и Ицки сдаст его службе безопасности VTZ. С другой стороны, если Мышонок что-нибудь еще понимал в этой жизни, девочке он понравился, и это могло сулить неплохие перспективы. Однако Мышонок еще никогда не добивался своих целей, используя женскую благосклонность, и нарушать это правило не хотелось. К тому же, если быть честным, к Ицки он не испытывал особого физического влечения. В конце концов она же совсем подросток. Хотя мозги у девочки — просто высший класс. И двигается она лучше профессиональных танцовщиц.

В общем — ничего внятного сказать о своих ожиданиях Мышонок не мог. Ситуация была слишком запутанной и логическому анализу не поддавалась, поэтому остается просто дождаться Ицки, хорошо провести вечер за беседой с умной девочкой, желательно не вспоминая, кто она такая и чем она опасна для него, а потом уже разбирать все варианты. В крайнем случае можно будет рассказать Ицки о том, как его прижали в «Дейтатек», может быть их служба безопасности сможет прикрыть его от возмездия со стороны нанимателей. Но это был совсем уж крайний вариант, и его Мышонок пока всерьез не рассматривал.

Субботним вечером кафе было заполнено почти полностью, и гул голосов иногда даже перекрывал тихую музыку.

Тем не менее, когда через десять минут с небольшим в зал вошла Ицки, стук ее каблуков по полу был слышен даже в этом гуле. Мышонок поднял глаза на нее и почувствовал, что челюсть его буквально отваливается. Теперь она надела коричневые вельветовые джинсы с широким ковбойским ремнем, сидящим на бедрах, и белую широкую рубашку, на которой были нарисованы крупные черные иероглифы. На ногах у нее были коричневые сапожки, носы и высокие каблуки которых были отделаны серебром. Вся эта одежда в совокупности с прямыми черными волосами, доходившими до середины спины, и ее неповторимой пластикой движений заставила многих посетителей прекратить разговор и буквально сворачивать себе шеи, провожая Ицки взглядами. Сама же Ицки, осознавая произведенный эффект, наслаждалась им и не спешила закончить свой путь к столику, за которым сидел Мышонок.

Однако путь этот все-таки закончился, и Ицки подошла к столику, который занял Мышонок. Несмотря на то что высокие стулья, казалось, специально были устроены для того, чтобы на них было трудно забираться, Ицки скользнула на сиденье так, как будто бы она садилась в мягкое, низкое и удобное кресло. Мышонок еще раз задал себе вопрос, как необходимо было натренировать эту девушку, чтобы добиться такого эффекта.

— Привет, — улыбнулась ему Ицки.

— Здравствуй, Ицки-тян, — вернул ей улыбку Мышонок. — Что будешь заказывать?

Ицки протянула руку за меню, и Мышонок заметил у нее на запястье браслет, составленный из шестиугольников, на которых располагались китайские символы инь-ян. Она заскользила пальцем по строчкам меню. Тут же к их столику подошла официантка, которая несколькими минутами ранее приносила Мышонку его сок.

— О! У них здесь есть настоящий горячий шоколад. Никогда еще не пробовала. Так. К нему еще медовое пирожное. Но сначала фруктовый салат и клубничный десерт.

— Две чашки шоколада, — обратился Мышонок к официантке, — два медовых пирожных и фруктовый салат с клубничным десертом для девушки.

— А где карта вин? — спросила Ицки.

— Ицки, тебе сколько лет? — ответил вопросом на вопрос Мышонок.

— А ты уже забыл? — Ицки чуть склонила голову набок, смотря на Мышонка в упор.

— Не забыл. Если я не ошибаюсь, тебе пятнадцать. Какая может быть карта вин в таком возрасте?

— Я, между прочим, давно не ребенок. Сам-то наверняка будешь что-то пить. — Не дожидаясь ответа Мышонка, Ицки повернулась к официантке: — Лаймовый коктейль, пожалуйста. А ты что будешь пить? — спросила она Мышонка.

— Ничего. Я не пью.

— Совсем?

— Совсем.

— Надо же. — Ицки снова повернулась к Мышонку. —Куришь?

— Тоже нет.

— Но хоть какие-то вредные привычки у тебя есть?

— Есть, конечно, — улыбнулся Мышонок.

— И какие же?

— Ну, я предпочел бы не говорить о них. К тому же я бы не назвал их вредными. Как говорится, подрастешь немного, узнаешь сама.

Ицки откинулась на спинку стула и смерила Мышонка долгим взглядом.

— Это явно не самая удачная фраза, которую можно сказать девушке, с которой пришел на свидание. Я, между прочим, не ребенок.

— Пятнадцать лет. — Мышонок вернул взгляд Ицки. — А я лет на десять постарше буду.

— И что? Это что-нибудь значит? — Ицки склонила голову набок и сжала губы.

— Ицки-тян, — вздохнул Мышонок, — я никогда не ходил на свидания с пятнадцатилетними девушками и не собирался этого никогда делать. Единственная причина, по которой я здесь, так это потому, что у тебя интеллект явно выше, чем у твоих ровесниц.

— А другой причины нет? Например, потому что я приемная дочь Гуннерсона? Нет?

— А ты как думаешь?

Ицки откинула голову назад и широко улыбнулась.

— Да знаю я. Просто интересно было проверить, как ты среагируешь. Извини. Просто обычно все эти вице-президенты и тому подобная шушера ко мне клеились, а тут я напросилась на свидание, а молодой человек не предпринимает никаких действий.

— Давай лучше пока будем просто сидеть, пить и болтать.

— Звучит, как «давай будем просто друзьями».

— Ты все еще меня поддразниваешь?

— Немного. — Ицки уже широко улыбалась. — Немного.

В этот момент принесли заказанный шоколад с пирожными и коктейль для Ицки. Ицки отодвинула высокий бокал к краю стола и взялась, как и Мышонок, за чашку с шоколадом. Шоколад был густым, горячим и сладким чуть ли не до приторности. Однако с медовыми пирожными шел на удивление хорошо. Мышонок решил сменить тему.

— Ицки-тян, а фамилия у тебя какая?

— Озава. Ицки Озава.

— Известная фамилия, — заметил Мышонок, отставляя в сторону крохотную чашку.

— Фамилию Озава носили очень многие люди. Кто из них известен тебе? — спросила Ицки.

— Ну, — замялся Мышонок, — я слышал об одном ойябуне клана якудза.

— А, понятно, — кивнула Ицки. — Я его дочь.

Мышонок откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на собеседницу.

— Ты не перестаешь меня удивлять с самого начала нашего знакомства.

— Я тебя смущаю?

— Уже нет. Лучше расскажи, как ты оказалась дочерью Гуннерсона.

Ицки повертела чашечку с шоколадом в руках и отставила ее в сторону.

— Ладно, почему бы и нет. В принципе все просто. Гуннерсон был близким другом отца, помогал ему вести дела в Европе. А четыре года назад сообщество якудза разделилось на две ветви. Новая группа называла себя сыновьями неоновой хризантемы. Естественно, им тоже было нужно пространство для работы, поэтому начался передел сфер влияния, который потом назвали войной бледной и неоновой хризантемы. В той войне клан Озава был уничтожен практически полностью. Еще перед тем, как раздались первые выстрелы, отец отправил меня к Гуннерсону. Сказал, чтобы я возвращалась, когда там все закончится. Война давно закончилась, вот только возвращаться мне было некуда. Отец погиб, старшая сестра исчезла. И Гуннерсон сказал, что он очень многим обязан моему отцу, поэтому постарается заменить его. Вот поэтому я здесь.

— Извини, — сказал Мышонок.

— За что извинить?

— За то, что заставил снова тебя это вспомнить.

— А я и не забываю, — очень серьезно сказала Ицки, — я никогда этого не забуду. Я помню каждого, кто повинен в гибели моей семьи, и я поклялась себе, что обязательно отомщу им.

Ицки говорила с такой убежденностью, что у Мышонка даже мурашки побежали по спине. Не хотел бы он оказаться в числе врагов этой странной и опасной девушки.

— Ладно, забыли. Я сюда пришла за удовольствием, а пока у нас не свидание, а сплошной клубок проблем. Давай лучше ты о себе расскажешь.

— Ты же читала мое резюме и протокол собеседования, — ухмыльнулся Мышонок.

— Читала, конечно. Но этого, как ты понимаешь, слишком мало.

— Что я могу о себе рассказать? Учеба. Работа. Провалы. Удачи. Все как у всех.

— А почему ты занялся Сетью?

— Понимаешь, мне казалось, что это последний оплот свободы в новом средневековье. Я недавно наткнулся на рекламу одного мужского журнала. Знаешь, что было написано в этой рекламе? Цитирую, я запомнил дословно. Что пить, что носить, как отдыхать, к чему стремиться, куда податься, во что играть настоящему мужчине. Конец цитаты. Это ведь очень симптоматично. Реклама говорит нам, чего мы должны хотеть и к чему стремиться. И я подумал, что Сеть осталась последним местом в этом мире, где я могу еще блокировать эту рекламу, где я могу сохранить свои мозги свежими, где я смогу найти единомышленников.

— В принципе я понимаю тебя. Но что значит твой термин «новое средневековье»?

— Как бы это поточнее объяснить… — Мышонок совершенно расслабился и уже не осторожничал в разговоре, благо скользкие темы не затрагивались. — Я отчетливо вижу, как общество расслаивается. Если ты не попал в нужную школу, а потом в правильный университет, тебе не получить нормальное место и не сделать карьеру. Ограничивается миграция. Трудно уйти с того места, на которое попал изначально.

— Ну… Наверное, я бы не стала обозначать сложившуюся ситуацию термином «средневековье». Просто так сложилось. Что же теперь поделать?

— Вот поэтому я и ушел в Сеть.

— Понимаю, — сказала Ицки. — Теперь понимаю. Ладно, хватит разговаривать на серьезные темы, пошли танцевать. В конце концов у нас свидание или нет?

Мышонок сидел в новом кабинете и думал, каким должен быть его следующий шаг. Итак, он достаточно серьезно продвинулся вверх по служебной лестнице, но доступ к разработкам исследовательского отдела он все равно не получит. Конечно, лаборатории охраняются и отделом электронной безопасности, но у них там есть еще и встроенная система, к которой у него доступа нет. Следовательно, придется каким-то образом проникать в их локальную систему. Больше помощи от «Дейтатека» ждать не приходится, они уже сделали все, что обещали. Дальше — сам.

Ладно, время терпит, поэтому пока можно заняться вхождением в курс дела. Мышонок вывел на монитор основные документы и личные дела персонала отдела электронной безопасности. Вскоре он решил, что удобнее будет работать с массивом документов в локальном киберпространстве, а не читая текст с монитора, и подключил троды.

Полтора часа спустя Мышонок снял с головы троды, встал из-за рабочего стола и подошел к окну. В том массиве документов, который он перелопатил, была одна странность. Около полугода назад был уволен весьма перспективный сотрудник отдела. Беккер была его фамилия. Даниэль Беккер. Судя по его персональному делу, квалификация его была очень высока, однако он был уволен с формулировкой «Служебное несоответствие».

Понятно, что настоящая причина увольнения Беккера нигде не указана. В тот период, когда его уволили, никаких инцидентов не было, значит, скорее всего, он просто перешел дорогу кому-то из вышестоящих чинов. Раньше Мышонок предполагал, что в цепочку тех, с кем стоит быть осторожным, включается всего три человека — начальник отдела, вице-президент, курирующий отдел, и сам президент компании. Однако сейчас Мышонок понимал, что в этой компании есть и четвертая личность, которая обладает весьма большой властью. Ицки.

Так или иначе, этот Беккер либо что-то узнал, либо сделал что-то лишнее. А значит, стоит найти его и узнать истинную причину увольнения. Вот только как его найти? В личном деле не было никаких отметок о дальнейшей судьбе Даниэля Беккера. Значит, либо служба безопасности не следила за его судьбой, либо он просто не показался больше ни в одной значимой корпорации. Или его просто тихо убили. В мире больших корпораций такой исход тоже более чем возможен.

В любом случае следовало попробовать отыскать Беккера или хотя бы проследить его судьбу. Но как? Не посылать же запрос в Европол. Этот запрос могут проследить и другие. Нужен кто-то, кто тоже имеет доступ к базам данных Европола. И Мышонок знал, к кому следует обращаться. Он выключил компьютер и вышел из кабинета.

Мышонок поехал в центр города. Следовало послать сообщение одному своему давнему знакомому, но делать это со своей рабочей машины не следовало. Вся почта регистрировалась, и обращение к члену хакерской группы с просьбой отыскать следы уволенного сотрудника было бы лишним.

После десяти минут кружения по центральным улицам Мышонок остановил такси у выбранного телефона-автомата. Подошел к нему, нашаривая во внутреннем кармане пиджака записную книжку. Полистал ее, а затем поднял трубку, прижал ее плечом к уху и набрал номер. Трубку сняли только после шести гудков.

— Гласиабол?

— Кто это?

— Глас, это я, Мышонок.

— А! Давно тебя не слышал. Ты откуда?

— Из Брюсселя.

— Хм. Перебрался из своей глухомани?

— Угу. Глас, я тут тебя кое о чем попросить хотел.

— Давай.

— Мне надо человечка найти. Некто Даниэль Беккер. Программист, специализирующийся на безопасности. Полгода назад его уволили из VTZ.

— Тоже мне работа. Дел на пару часов, если он еще жив и не сменил профессию. Неужели ты сам не можешь это сделать?

— Глас, не могу. А надо позарез.

— Ну ладно, попробую. Как сам-то?

— По-разному, Глас, по-разному. Через полгодика, может, все расскажу.

— Ладно. Беккер, говоришь? Найду я его тебе. Посмотри завтра объявление на моем форуме, хорошо?

— Спасибо, посмотрю,

— Ну, все тогда. Пока.

— Пока.

Однако на следующий день обещанного объявления Гласиабол не вывесил. Мышонок в течение всей недели регулярно искал объявление, но его не было. Только дней через десять Мышонок наконец наткнулся на то, что искал. Однако там было всего два слова: «Позвони мне». Пришлось снова ехать в центр города, выбирать таксофон и звонить Гласу.

— Гласиабол?

— Это опять я, Мышонок.

— Объявление видел?

— А иначе зачем бы я тебе звонил?

— Ну мало ли. О здоровье узнать, например.

— Дела, Глас, превыше всего. Ты что, не нашел Беккера?

— В общем долго искать пришлось. Он уже не работает в индустрии. Пришлось через знакомых искать.

— И нашел. Правда с трудом.

— Адресочек его дашь?

— А он попросил тебе не давать его адрес.

— Это как?

— Он попросил у меня твои координаты и хочет сам с тобой связаться.

— Ну и чего ты ждал? Неужели у тебя нет адреса моей электронной почты?

— Он не пользуется электронными средствами коммуникации.

Мышонок помолчал, переваривая сообщение. Программист, который ушел из индустрии и подчеркнуто не пользовался электронными средствами связи, вызывал, как минимум, любопытство.

— Так что диктуй свой телефон, — сказал Глас.

Мышонок продиктовал ему номер телефона, установленного в квартире, которую он снимал. Глас повторил номер, записывая.

— Ну, все. Я ему передам, а там уж он сам с тобой свяжется. Или не свяжется.

— Спасибо, Глас. Спасибо. Я не забуду, ты знаешь.

— Да ладно. Я и так тебе многим обязан. Будем считать, что я погашаю кредит.

Беккер назначил встречу на крыше одного из складов в южном районе города. Когда Мышонок прибыл на место и поднялся по лестнице, проходящей снаружи здания, на крышу, он понял такой странный выбор немца. Дело в том, что практически на одном уровне с крышей, в каком-то десятке метров проходила трасса монорельса, и шум от поездов напрочь исключал любую возможность дистанционно подслушать их разговор.

Беккер появился в пять минут девятого, слегка опоздав. На нем были голубые джинсы и коричневая замшевая куртка. На плече висел темно-синий рюкзак. Ростом он был выше Мышонка сантиметров на десять, поэтому Мышонку приходилось слегка поднимать голову, чтобы посмотреть Беккеру в глаза.

— Так ты и есть новый руководитель их отдела безопасности? — спросил Беккер после того, как они поздоровались.

— Да.

— И какие вопросы ко мне? Я в VTZ уже не работаю, знаешь ли.

— Знаю, — кивнул Мышонок, но продолжить фразу он не успел, потому что в этот момент рядом с ними пошел состав монорельса, заглушая своим ревом все остальные звуки.

Пока поезд ехал мимо них, Мышонок рассматривал Беккера, освещаемого ритмичными вспышками света из окон вагонов. Впрочем, было видно, что и Беккер тоже изучающе разглядывал его.

Когда состав проехал, Мышонок начал говорить первым.

— Мне интересно, почему тебя уволили. Я же видел твои показатели, ты в кибере работал как рыба в воде.

— Там есть запись о причине увольнения, — пожал плечами Беккер.

— Есть. «Служебное несоответствие». Туфта это все! Настоящая причина была иной. Я прав?

— А тебе какое дело?

— Личный интерес, скажем так.

— Личный интерес у начальника отдела электронной безопасности. Абсурдно звучит, не находишь?

— Нет, не нахожу, — отрицательно покачал головой Мышонок. — Ну так как?

— Да ладно, раз уж согласился на встречу, надо рассказать. Ицки ты, конечно, знаешь?

Мышонок кивнул.

— И как тебе этот персонаж?

— Я ее не понимаю.

— Во! И я ее тоже не понимал. Ну не может пятнадцатилетний ребенок быть настолько хорошим аналитиком. А я видел ее выкладки, это просто потрясающая работа.

—И?

— И я решил посмотреть, откуда такой гений взялся. На этом и погорел.

— Поподробнее можно?

— Конечно. Я просто отследил ее в кибере. Хотел посмотреть, как она информацию собирает для своих выкладок. Засек я ее сразу после входа. Так она даже ни к одной базе данных не подключилась. Вместо этого откуда ни возьмись к ней пошел очень плотный и объемный поток информации. Я такого раньше никогда не видел, даже когда в киберпространстве базы данных реплицировали. И решил посмотреть, откуда такой поток идет. Так я не успел перейти к его истоку, как меня засекли и атаковали.

— И какой был тип атаки?

— Все ограничилось просто выбрасыванием из киберпространства. Я, конечно, тут же опять подключился, но Ицки там уже не было.

— Кто атаковал, увидел?

— В том-то и дело, что нет! Я потом еще лог-файлы свои посмотрел, в которых регистрировались все мои действия в киберпространстве.

— И что там было?

— Я не смогу рассказать. Лучше сам посмотри.

Беккер снял рюкзак с плеча, присел рядом с ограждением крыши и достал из рюкзака ноутбук. Мышонок инстинктивно оценил модель. Производитель Сони, модель выпускается с прошлого года, не последний писк, но очень надежная машинка. Особое внимание он обратил на клавиатуру. Символы на клавишах практически стерлись, и клавиатура была «слепой». Для того чтобы работать на ней, требовалось уметь печатать вслепую, а это умение среди компьютерщиков не было распространенным. Вряд ли Беккер намеренно учился слепому методу печати, скорее, он очень долго работал на своей машинке и просто стер символы на клавишах пальцами.

Наблюдая за Беккером, Мышонок понял, что не ошибся. Беккер смотрел только на экран, а пальцы летали по клавиатуре сами. Мышонок присел рядом с ним и вгляделся в экран. Беккер вызвал лог-файл с информацией о том выходе в кибер, когда он пытался следить за Ицки, и передал ноутбук Мышонку. Мышонок около двух минут просматривал информацию, изредка щелкая клавишами, а затем вернул ноутбук хозяину,

— Ничего не понимаю, — начал Мышонок, но закончить фразу не успел. Мимо них опять промчался поезд, заглушая слова. Когда поезд ушел, Мышонок начал сначала.

— Ничего не понимаю. Такое ощущение, что тебя сама Сеть выбросила. Никого не было рядом, никто не имел контроля над твоей машиной, и тебя просто выбросило.

— И я тоже тогда удивился, — поднял палец Беккер. — Поэтому я и предложил тебе посмотреть самому. Если бы я рассказал, ты бы мне не поверил.

— Да, пожалуй, не поверил бы. — Мышонок поднялся и стоял рядом с Беккером, пока тот засовывал свой ноутбук обратно в рюкзак. Наконец тот застегнул молнию и тоже встал.

— История на этом, конечно, не закончилась. Я решил узнать побольше.

—И?

— И я установил на ее машину сниффер.

— Что?!

Сниффером называли программу-шпион, которая регистрировала абсолютно все действия владельца компьютера. С ее помощью можно было перехватывать всю информацию, переходящую через машину.

— Ты установил шпиона на машину дочери президента?! Теперь понятно, за что тебя уволили.

— Не-а, — широко улыбался Беккер, — не за это. Сниффер еще не нашли, когда меня увольняли. Вполне возможно, что он и сейчас у нее стоит, если Ицки, конечно, еще не сменила машину.

— Не сменила, — автоматически ответил Мышонок. — Но если никто не знает о сниффере, то за что тебя уволили?

— А ни за что. Просто на следующий день, как я засек Ицки в кибере, после обеда пришел приказ о моем немедленном увольнении.

— Секунду. На следующий день после обеда? Когда же ты успел сниффер сделать и поставить?

— Ну, я не самый последний специалист в этой индустрии, кое-какая квалификация у меня имеется.

— Я бы не успел. Итак, ты увидел Ицки в кибере, тебя выкинуло, затем ты поставил ей сниффер, и после этого тебя уволили.

— Ну, в общих чертах именно так. Я удовлетворил твое любопытство?

— Скорее, еще больше разжег его.

— Ну, тогда в качестве компенсации за появившиеся вопросы, я тебе кое-что подарю.

С этими словами Беккер открыл внешний карман своего рюкзака и достал оттуда диск.

Держи.

— Что это? — спросил Мышонок, принимая диск.

— Это координаты доступа к снифферу, который я поставил Ицки. Если он все еще там, ты, возможно, увидишь то, чего не успел увидеть я.

— Спасибо, конечно, но что мешало тебе им воспользоваться после того, как тебя уволили?

— Тут вот еще в чем проблема, — поморщился Беккер. —Я теперь не могу в киберпространство выйти.

— Это еще как? — удивился Мышонок.

— Ну, то есть войти-то я могу, но буквально тут же начинается очень мощная атака на мою машину. Разными средствами, с разных адресов. Главное, что всегда атакуют успешно. Как я ни выстраивал защиту — бесполезно. Пробивали. Машину свою чистил непрерывно. Из-за этого и не могу на нормальную работу устроиться. На первом же собеседовании просят продемонстрировать квалификацию, я выхожу в Сеть, меня тут же атакуют. Отключаюсь, повторяю заново — опять атака. Естественно, эти работодатели считают, что я сам на них хакеров навожу.

— Слушай, но это же невозможно! Даже если охотятся лично на тебя, хотя еще неизвестно, кто может так охотиться, то как они тебя вычисляют? Это нереально!

— Вот и я тоже не знаю, как это делается, но зато я точно знаю, что это реально. На собственной шкуре проверил.

— Как же ты сейчас живешь? Чем зарабатываешь?

— Ну… Софт пишу на заказ. В общем как-то устраиваюсь.

— Понятно, — кивнул Мышонок. — Понятно.

— В общем, так, — сказал Беккер. — Если ты узнаешь, в чем тут дело, я надеюсь, ты дашь мне знать?

— Обязательно, — серьезно пообещал Мышонок.

— Только ты аккуратнее, а то закончишь так же, как и я, хорошо?

— Спасибо за предупреждение, постараюсь. Так или иначе мы оба знаем, с кем это связано, да?

— Ицки, — сказал Беккер.

— Верно. Ицки.

На следующий день после встречи с Беккером Мышонок пришел в офис за час до начала рабочего дня. Он сидел за своим столом и вертел в руках диск, переданный ему вчера Беккером. Если верить ему, на этом диске координаты доступа к программе, которая дает полный доступ к личному компьютеру Ицки. С одной стороны, этой возможностью следовало пользоваться незамедлительно. Но если она знала о том, что на ее машине стоит сниффер, то на того, кто придет за ним, могли поставить ловушку.

Мышонок придумывал все новые доводы «за» и «против» подключения к компьютеру Ицки, но в конце концов любопытство и азарт пересилили логику, и Мышонок загнал диск в щель привода. Затем надел троды и активировал программу.

Беккер не соврал. Действительно, Мышонок получил полный доступ к компьютеру Ицки. Первым желанием было, конечно, просмотреть ее основные рабочие документы, но Мышонок решил этого пока не делать и, как выяснилось, принял верное решение.

Ицки не просто оставила машину включенной, она в этот момент работала. Точнее, выходила в киберпространство. Мышонок последовал за ней.

Однако вопреки его предположению, Ицки не начала работу с внутренними базами данных VTZ, а вышла за пределы общей корпоративной базы и отправилась в швейцарский сектор. Мышонок отключился от ее машины и вошел в киберпространство самостоятельно. Однако когда прибыл туда, где была Ицки, то ее там не обнаружил. Снова переключился на машину Ицки и увидел, что она оставалась там, где он оставил ее последний раз.

То есть если Мышонок пытается засечь Ицки со своей машины, он ее не видит. Видимо, она пользуется какой-то маскирующей технологией. Однако Мышонок даже не мог предположить, как такое можно сделать. Собственно, одной этой технологией можно рассчитаться с «Дейтатеком». Но Мышонок решил все-таки посмотреть, чем занимается Ицки в кибере. Он помнил, о чем рассказывал Беккер, и решил сам увидеть тот поток информации и, если повезет, перехватить его.

Ждать долго не пришлось. Ицки остановилась, и менее чем через минуту Мышонок увидел тот огромный многоцветный поток, о котором рассказывал Беккер. Это, конечно, было невообразимо. Беккер не преувеличивал, когда говорил об объеме потока. Мышонок отлично понимал, что такой объем один человек переварить не может. Однако же Ицки, очевидно, спокойно поглощала его. При этом информация не записывалась на машину Ицки. Она сама непосредственно работала с потоком, не сохраняя его.

Памятуя о безуспешной попытке Беккера проследить источник потока, Мышонок не стал пытаться узнать отправителя информации. Вместо этого он скопировал трехсекундный фрагмент потока сначала на машину Ицки, а затем, пользуясь своим доступом, переправил его на собственный компьютер и отключился от Ицки.

Затем Мышонок немедленно скопировал полученный фрагмент на диск и стер его со своего компьютера. Рисковать не стоило. А диск спокойно дождется вечера, когда его можно будет посмотреть на домашнем ноутбуке.

Однако быстро разобраться с полученной информацией не удалось. Мышонок первый час честно пытался разобраться со структурой фрагмента. Однако ни текста, ни какой-либо другой осмысленной информации в фрагменте Мышонок не нашел. Конечно, можно было бы предположить, что информации там и нет, но зачем Ицки принимала на себя бы такой объем простого шума? Мышонок решил попробовать еще один путь. Если не можешь увидеть информацию, может, сможешь ее услышать? Почувствовать?

Мышонок решил попробовать получить информацию так же, как и Ицки. Прямым приемом через троды. Мышонок надел их и запустил запись.

Цветовые пятна переливающихся цветов. Шепот на незнакомом языке, слова нечленораздельны, и еще более непонятное эхо от них. Свежий запах цитруса. Мышонок сорвал троды. Это явно не просто ужатая информация, которая всегда отображается как мельтешение черно-белых полос и раздражающее жужжание. После этих трех секунд осталось непонятное ощущение неудобства и какого-то стыда, как будто он подсмотрел за кем-то в интимный момент. Все не так просто. Особенно беспокоил Мышонка запах, который он почувствовал. Обычно в кибере задействуется лишь зрение, слух и осязание. Запахов там нет.

Скорее всего, Мышонок просто не сможет расшифровать полученный блок. Что ж, если не можешь чего-то сделать сам, то самое время обратиться к профессионалам.

Мышонок посмотрел в окно. Явно собирался дождь. Мышонок взял ветровку и вышел на улицу. Предстоял еще один телефонный звонок, который не стоило делать из дома. Еще одна поездка на такси, еще один таксофон на центральной улице.

Дождь, однако, распугал прохожих, которые неизменно заполняли улицы вечером, и в вечернем сумраке Мышонок стоял в кабинке таксофона, не слыша шума шагов за спиной. В неверном свете сумерек только тусклая лампочка в кабинке таксофона помогала Мышонку читать телефонный номер на страничке записной книжки. Как и прежде, трубку на том конце сняли только после шести гудков.

— Гласиабол?

— Да.

— Это опять я. Мышонок.

Мышонок закрыл записную книжку, спрятал ее во внутренний карман ветровки и прислонился к стене кабинки. Разговаривая с Гласиаболом, он смотрел на противоположную стеклянную стенку, по которой снаружи ползли дождевые капли.

— Привет, дружище. — По голосу Гласа было понятно, что он улыбается. — Ты что-то зачастил со звонками.

— Так уж получается в последнее время.

— И что на этот раз?

— На этот раз у меня к тебе официальный заказ.

— Ого! Даже так. Мыша, ты же знаешь, что я могу сделать для тебя все, что необходимо, и без денег.

— Глас, я полагаю, что эта работа займет ресурсы всей вашей группы. Причем на несколько дней.

— Ладно. Я весь внимание.

— Я пошлю тебе почтой один диск. Там есть информация. Неструктурированная. Я не смог ее прочитать. И прошу тебя разобраться с ней.

— Мышонок, а может, информация просто зашифрована?

— Нет. Ее напрямую принимал человек без предварительной обработки.

— И что? Если ее кто-то читал, то и ты сможешь прочитать.

— Глас, во-первых, у меня только маленький фрагмент. А во-вторых, я уже пытался это сделать.

— И как?

— Это не передать. Сам посмотришь.

— Ну хорошо. Ты куда этот блок положишь?

— Я пошлю его тебе в Женеву обычной почтой.

— Да что же это с тобой последнее время? Постоянно какие-то проблемы с кибером. Сначала программист, не пользующийся электронными средствами связи. Теперь ты сам решаешь пересылать цифровую информацию обычной почтой. Это у вас там заразная болезнь такая?

— Глас, ты узнаешь, что это такое?

— Попробую, Мыша. Попробую.

Через четыре дня Мышонок получил ответ. Помня о том, что Мышонок посылал диск почтой, Гласиабол прислал ему результат исследования также обычной почтой. Мышонок сидел и внимательно рассматривал несколько строк на обычном листе бумаги.

«Мышонок! Мы все вместе смотрели тот кусок, который ты нам прислал. У нас есть только одна гипотеза, которую, кстати, Кыс высказала. Она считает, что если весь поток информации имел такую же структуру, что и твой фрагмент, то он мог оказывать прямое влияние на сознание принимающего человека. Что-то вроде гипноза, только на более глубоком уровне. Кыс много чего говорила, но ее гипотеза основывалась на том, что в этом коде есть некий базовый сигнал, который совпадает с альфа-ритмом человеческого мозга. Там есть еще и другие базовые частоты, но они слабее. И общее резюме. Если гипотеза Кыс верна, то у тебя в руках просто бомба, которая может перевернуть киберпространство с ног на голову. Соответственно, я хотел бы попросить тебя от имени всей нашей группы „Тотал Эклипс“, чтобы ты поделился с нами этой бомбой».

Мышонок перечитал письмо два раза, после чего разорвал его и спустил клочки бумаги в унитаз. Весь этот антураж работы промышленного шпиона, предосторожности и напряжение в сочетании с достаточно нелегкой работой начальника отдела информационной безопасности уже начали утомлять его.

Мышонок, конечно, понимал, что та «бомба», о которой говорил Гласиабол, еще далеко не в его руках. Необходимо было снова засечь Ицки в кибере и все-таки отследить источник передачи. Конечно, пример Беккера заставлял соблюдать правила осторожности. Поэтому Мышонок заранее связался с Гласиаболом и попросил их группу быть в постоянной готовности.

Утром Мышонок опять воспользовался сниффером, установленным на компьютере Ицки. Ицки снова вышла в киберпространство, и снова к ней пошел огромный поток информации. Не приближаясь к Ицки, Мышонок передал ее текущие координаты Гласиаболу. Его реакция не заставила себя долго ждать.

Буквально сразу же неподалеку от него появился один из членов группы «Тотал Эклипс». Мышонок помнил неприметные темные силуэты их рабочих обликов, которыми они пользовались в киберпространстве. И сейчас они не изменили своей привычке.

Прибывший хакер сначала просто висел неподалеку от Ицки, как и Мышонок, наблюдая за тем, как она принимает в себя поток информации. Однако не более чем через полминуты прибыли еще четверо членов группы. После короткого совещания один из них остался на прежнем месте, а остальные исчезли. Очевидно, ребята начали свою работу. Мышонок решил, что ему здесь делать больше нечего, и вышел из кибера.

Через полчаса ему пришло электронное письмо без подписи с анонимного почтового ящика. Весь текст письма состоял всего из четырех чисел и слов «Позвони мне». Четыре числа — это сетевой адрес. Скорее всего, Глас и его друзья все-таки вышли на таинственный источник, который и передает Ицки информацию. Вечерний звонок подтвердил его догадку.

— Гласиабол?

— Привет, Мыша. Итак, письмо ты получил.

— Угу.

— В общем, мы его выследили, но там что-то совершенно невероятное.

— Глас, ты не тяни. Рассказывай.

— Мышонок, скажи мне, как выглядят программные комплексы в киберпространстве?

— По-разному.

— Нет. Есть одна общая черта.

— Это какая же?

— Они не изменяются.

— В смысле?

— Мышонок, у них постоянная форма. Каждую более или менее известную базу данных можно отличить даже по форме, не запрашивая ее официального имени.

— Да ну, брось! Когда идет рефакторинг, любой софт меняет форму,

— Но это же редко бывает. А та штука, которую мы нашли, постоянно изменяет форму. Постоянно и непрерывно. Нам и так пришлось потрудиться, чтобы отыскать источник информации, а когда нашли эту пакость, мы даже не решились близко подойти. Я абсолютно убежден, что если бы мы просто показались рядом, эта штука увидела бы нас. Это больше всего похоже не на добропорядочный софт, а на какой-то конструкт. Я не знаю, кто это сделал и пока даже знать не хочу. Это слишком круто даже для нас.

— Спасибо, Глас. Дальше я сам, хорошо?

— Да нет проблем.

Мышонок повесил трубку, вышел к проезжей части и поднял руку, останавливая такси. В машине, возвращаясь домой, он снова достал записную книжку и посмотрел на сетевой адрес, который ему прислал Гласиабол. Итак, попробуем подвести первые итоги. Ицки ежедневно выходит в кибер, где напрямую получает огромную дозу информации, которая, теоретически, может что-то менять в сознании принимающего. Также у него есть адрес, с которого идет передача, и рассказ Гласиабола о том конструкте. Если он сейчас придет в «Дейтатек» с этой информацией, они отпустят его? Скорее всего, нет. Наверное, они заставят его выяснить до конца всю историю. А раз так, то нечего и светиться. Сначала попробуем раскопать все самостоятельно.

Вечером того же дня Мышонок решил узнать, кому принадлежит полученный адрес. Сначала он попробовал отыскать его в собственной базе, не выходя в Сеть. Однако в своей базе данных он этого адреса не нашел. И это было странно, так как у него была полная копия официального списка сетевых адресов. Впрочем, по недолгому размышлению Мышонок все же пришел к выводу, что владелец этого адреса при известной сноровке мог изъять его из этого списка. Как он это сделал — дело десятое. Хотя, кто знает? Мышонок не мог припомнить случая, чтобы раньше кто-то мог самовольно внести изменения в базу данных сетевых адресов. Эта база управляется централизованно, и ее копии распространены по огромному количеству серверов. Даже если взломать один сервер и изменить на нем копию этой базы адресов, то это ничего не даст. Через несколько часов сервер сам синхронизирует базу данных с остальными серверами, и взломщик вернется к тому, с чего начинал. Вот они — преимущества децентрализации.

Так или иначе, следующий шаг очевиден. Надо все-таки узнать, кому принадлежит или хотя бы кому принадлежал раньше этот адрес. Для этого, конечно, придется делать запрос в архивы. Но это уже завтра, для сегодняшнего вечера было и так слишком много работы. Мышонок закрыл крышку ноутбука, быстро разделся, выключил свет и рухнул на постель лицом вниз.

После обеда Мышонок пришел в университетскую библиотеку. Терминальный зал был почти пуст, только в дальнем углу у окна сидела парочка студентов. На предложение работника библиотеки о помощи Мышонок ответил отказом и сел за терминал. Начинать следовало с поиска владельца якобы несуществующего адреса. Сначала для очистки совести Мышонок нашел копию полной базы сетевых адресов, хранящуюся в университетской сети, но и там искомого адреса не было. Что же, Мышонок особенно и не надеялся, что найдет его тут. Но был еще один вариант. Возможно, этот адрес раньше принадлежал кому-то.

Одиночные сетевые адреса обычно выдавались частным лицам. А для нужд организаций одного сетевого адреса было мало, поэтому им выделялось несколько адресов, которые чаще всего шли подряд, то есть отличались всего несколькими последними цифрами. Проверка соседних адресов по отношению к несуществующему показала, что они принадлежат Женевскому институту исследования сознания. Уже теплее. Мышонок отдал команду терминалу скомпоновать для него краткий отчет по этому исследовательскому институту.

Ничего слишком необычного в этом отчете Мышонок не увидел. Несколько достижений, о которых он когда-то слышал в новостях, гора монографий с непроизносимыми названиями. И никакой зацепки. Конечно, связь адреса, который мог раньше принадлежать этому институту, и блока информации, которая теоретически может воздействовать на сознание человека, просто напрашивалась. Но делать далеко идущие выводы на основе совпадений не стоит.

Тогда Мышонок решил несколько расширить условия поиска и затребовал список газетных публикаций о Женевском институте исследования сознания. Список получился не слишком большим, и Мышонок решил просмотреть их на месте. Но через полтора часа чтения ничего нового Мышонок не нашел. Единственное, что его смущало, так это отсутствие в электронном архиве нескольких материалов, которые были указаны в результатах поиска. Такое, конечно, бывало, но редко. А в архиве все публикации вообще обязаны храниться без изъятия более двадцати лет.

Мышонок составил список отсутствующих в электронном архиве материалов и обратился к тому работнику библиотеки, который предлагал ему помощь, с просьбой найти их оригиналы в бумажном виде. Мужчина недоуменно вздернул одну бровь, но все же отправился со списком Мышонка в хранилище. Через двадцать минут он вернулся с четырьмя газетами в руках.

Мышонок разложил газеты на столе рядом со своим терминалом. Все они относились к сентябрю осени прошлого года, и в нужных Мышонку материалах упоминалось об одном и том же событии. О пожаре в лаборатории Женевского института исследования сознания. При этом пожаре погиб руководитель лаборатории доктор Швейц и два его лаборанта. Это была новая точка отсчета. Мышонок уже порядком устал сидеть за библиотечным терминалом, но он решил все же довести поиск до конца и затребовал все имеющиеся материалы по этому Швейцу.

Выстроив полученную информацию в хронологической последовательности, Мышонок начал читать. Швейц занимался нейробиологией. Область его интересов была достаточно широка, но в последние годы жизни он занимался вопросами интеграции человека с киберпространством. Проще говоря, Швейц пытался создать обратную связь оператора с компьютером без использования клавиатуры. В киберпространство человек обычно попадает при помощи тродов, которые, по сути, просто создают видимость трехмерного пространства, воздействуя на мозг. Однако, для того чтобы производить какие-либо действия в киберпространстве, команды приходится отдавать, пользуясь обычной клавиатурой. Швейц же хотел избавиться от нее, чтобы оператор мог мысленно отдавать приказы. Насколько понял из найденных материалов Мышонок, Швейц был достаточно близок к успеху, когда произошел тот пожар.

Однако не область научных интересов доктора Швейца насторожила Мышонка, а упоминание о том, что Швейц входил в движение экстропистов. Об этом движении Мышонок знал, и ему не пришлось искать информацию в архиве.

Экстрописты были сторонниками единения человечка и компьютерных технологий. Никакой религии, чисто научные и социологические интересы. Экстрописты полагали, что только при помощи кибернетических технологий человек может уменьшить количество энтропии в себе и в конце концов добиться бессмертия. Многие начинали с вживления различных чипов в свое тело, но основной целью была загрузка сознания в компьютер. Эту процедуру экстрописты называли аплоадингом. Для проведения аплоадинга было необходимо создать полную карту нейронов мозга, а потом перенести ее в компьютер. Если представления ученых о работе человеческого мозга верны, то в компьютере будет функционировать полная копия сознания донора, с которого снималась карта. Насколько Мышонок понимал, главная сложность заключалась в создании полной карты мозга. Но последние модели томографов, кажется, позволяли добиться необходимого уровня детализации.

Основная проблема экстропистов заключалась в том, что подобные томографы были чертовски дороги и сложны в работе, поэтому ни одного опыта по аплоадингу человека не производилось. Впрочем, Мышонок помнил, что несколько лет назад была создана модель обычной садовой улитки. Ее нервные клетки были столь велики, что разность потенциалов на них можно было измерить при помощи маленьких электродов. Разность потенциалов и создавала карту нервной системы улитки. Кто-то из биологов ради развлечения проделал такой эксперимент, и в настоящее время эта искусственная улитка была выставлена для всеобщего обозрения на одном из публичных серверов в качестве аттракциона. Впрочем, проверить, правда ли эта модель действовала на основе реальной копии нервной системы, было нереально. В конце концов поведение садовых улиток не отличается разнообразием, поэтому виртуальную улитку можно было бы просто запрограммировать, не прибегая к ухищрениям с электродами.

Но слишком уж все складно получалось. Непонятный и весьма могущественный конструкт в Сети, живущий по адресу, который ранее принадлежал институту, в котором работал экстропист Швейц. Можно было с достаточно высокой степенью вероятности утверждать, что этот отсутствующий адрес принадлежал его лаборатории. Однако сделать вывод Мышонок не успел. Во время всего поиска он не пользовался тродами, вызывая информацию непосредственно на экран, и последний документ внезапно исчез с монитора, оставив чистый экран.

Мышонок недоуменно поднял глаза на монитор. На чистом белом фоне медленно отпечаталась фраза: «Добрый день, молодой человек. Кажется, Вы меня искали».

Мышонок оторопело сидел перед библиотечным терминалом и читал появляющиеся строки.

«Я ждал тебя, Дмитрий. Я заметил, как твои друзья искали меня и специально дал им себя найти».

Мышонок постучал по клавишам, пошевелил мышью — бесполезно, машина не слушалась его. Видимо кто-то захватил ее извне.

«Дмитрий, не молчи. Можешь печатать ответы. Или войди в киберпространство — побеседуем нормально».

Мышонок дотянулся до клавиатуры и отстучал вопрос.

— Ты кто?

А как ты думаешь? — высветился на экране встречный вопрос.

— Швейц?

— Конечно, Дмитрий.

— И как ты меня засек?

— Для меня нет невозможного в Сети, ты уже должен был об этом догадаться. Я тебя вычислил достаточно давно.

Текст на экране пропал, и вместо него отобразилась черно-белая фотография, сделанная со спутника. Спиральная группа облаков закрывала почти все пространство, но левый нижний угол фотографии не был закрыт ими. Последовала серия увеличений. Сначала Мышонок увидел город, затем улицу, где люди выглядели как точки. Вид сверху не позволял разглядеть детали. Еще одно увеличение. А вот так Мышонок уже мог опознать себя. Камера сняла его в момент движения, левая рука чуть вынесена вперед, голова наклонена вниз. Ну конечно, в глаза било солнце, и он опустил голову. А вот еще одна фотография — Мышонок стоит на ступенях библиотеки и протягивает руку к двери. Да, все точно.

Фотографии исчезли, и снова пошел текст:

— Дмитрий, полагаю, у тебя есть много вопросов.

— Мышонок помедлил, выбирая с чего начать:

— И каково это — быть богом Сети?

— Понятия не имею. Я все же не бог. Я все же уязвим, у меня нет всеведения и всевластия. Я просто самая большая сила в Сети.

— Так каково это?

— Я не смогу объяснить. Точно знаю — это не так, как быть человеком.

— А почему ты перестал быть человеком?

— Рак, Дмитрий. Я был болен раком, и переселение сюда оставалось моей последней надеждой. Смешно, правда? Мы можем полностью прочитать схему нейронной сети человеческого мозга, а справиться с изменением обычных клеток не получается.

— Каковы твои внутренние ощущения? Ты думаешь все так же? Никаких ограничений не было? — Мышонку действительно было интересно узнать, как изменяется восприятие человека, живущего в Сети.

— Я понимаю тебя, Этот вопрос я задавал себе постоянно в первые дни моего перехода. Скажем так — я не ощущаю никаких изменений. Я все так же живу. Но следует отметить, что теперь у меня полностью изменились органы чувств, и это, естественно, накладывает отпечаток на меня. И у меня появились огромные возможности для анализа самого процесса мышления. Я теперь могу точно видеть, как это происходит.

— И как же?

— Долго рассказывать, но это возможно. Что, кстати, и подводит нас к предложению, которое я хотел сделать тебе.

— Предложение?

— Да. У меня есть множество интересов, я веду достаточно перспективные исследования, но в моем состоянии некоторые аспекты человеческой деятельности мне недоступны. Поэтому я был бы очень рад, если бы ты начал работать со мной.

Мышонок откинулся на спинку стула и не стал печатать ответ. Швейц подождал некоторое время, а затем продолжил:

— Сейчас меня больше всего интересует проблема создания искусственного интеллекта. Для воплощения в жизнь своих идей я использую мощности исследовательского отдела VTZ.Мне рассказать, как я влияю на них, или ты сам сможешь сделать выводы?

Мышонок наклонился к компьютеру и отстучал на клавиатуре: Ицки?

— Конечно! Я совершенно случайно наткнулся на нее в Сети сразу после своего перехода. Тогда я впервые увидел, как беззащитен человек при подключении к киберпространству через троды. Я могу изменять сознание людей, посещающих киберпространство. Но тогда я не спешил. Сначала я узнал, кто она, и, все выяснив, начал действовать. Через три месяца нашего общения она уже была аналитиком VTZ и могла давать задания начальнику исследовательского отдела. Я изменил ее рефлексы. Она стала почти идеальным человеком. Блестящая физическая и интеллектуальная форма, ты заметил?

— Ты можешь сделать это с любым человеком в Сети?

— Конечно.

«Я поступил правильно, не надев троды. — Мышонок еще раз похвалил себя за предосторожность. — Как говорил хор в одной из древнегреческих трагедий: „Предусмотрительность лучше, чем непредусмотрительность“.

— Не знаю, Дмитрий. Возможно, ты был бы счастлив обрести идеальную физическую форму. Стать самым настоящим человеком из всех людей.

— И потерять собственную личность?

— Необязательно. Ицки я был просто обязан изменить интеллект. Ты же можешь оставить свой разум в неприкосновенности.

— И ты улучшишь меня просто из альтруизма?

— В обмен на твое участие в моих проектах. Добровольное участие.

— Проекты?

— Их немало. Исследование структуры человеческого разума. Создание настоящего искусственного интеллекта. Для работ можно использовать уже имеющуюся у нас базу в исследовательском отделе VTZ. Тем более ты сам там работаешь. Представь себе, какой это вызов для такого специалиста, как ты. Может ли кто-нибудь еще похвастаться тем, что примет участие в разработке искусственного интеллекта, ставя себя на одну ступень с богом?

Мышонок сидел, откинувшись на спинку стула, и почти минуту просто смотрел на терминал, не прикасаясь к клавиатуре. А затем протянул одну руку к ней и медленно набрал текст.

— У меня такое ощущение, что подобная ситуация уже когда-то возникала. Правда тогда с человеком разговаривала не программа из сети, а змей, висящий на ветке дерева познания. Не искушай меня.

Мышонок встал из-за терминала и, не выключая компьютер, направился к выходу из зала. У двери он обернулся. Ни одна из камер слежения, висящих под потолком в углах зала, не повернулась вслед за ним.

Рабочий день еще не закончился, поэтому Мышонок вернулся в свой рабочий кабинет. Ситуация усложнялась прямо на глазах. Если Швейц узнает, что он внедрен в VTZ в качестве инфильтратора, а Швейц обязательно разнюхает это, в ответ на отказ от сотрудничества он сдаст его Ицки или службе безопасности VTZ напрямую. Результат скорее всего будет одинаковым — смерть. Так что даже не «если», а «когда». Счет идет, наверное, на дни или, скорее, часы. Да, необходимо связываться с «Дейтатеком» и просить об извлечении.

Но звонок Котеру, начальнику службы безопасности «Дей-татека», следует делать опять из таксофона. Все внутренние звонки регистрируются во внутренней системе связи, и охрана придет за ним минуты через две-три, не больше. Значит, пока просто завершаем рабочий день. Мышонок повернулся к терминалу и начал просматривать поступившие сообщения.

Первым в очереди было письмо от Ицки. Конечно же, Мышонок не мог пропустить его. Он щелкнул клавишей, открывая письмо, и откинулся на спинку кресла, читая сообщение.

«Привет!

Ты там как, еще не соскучился? Надеюсь, что все же успел. Я вот точно соскучилась и предлагаю встретиться еще раз. Может быть, ты пригласишь теперь меня к себе? И я надеюсь, ты разъяснишь мне, что ты имел в виду, когда при прошлой нашей встрече говорил о своих вредных привычках.

Пребывающая в нетерпеливом ожидании Ицки-тян».

Мышонок потер ладонями глаза. Интересно, это Швейц так программирует Ицки? Наверное, все же нет. Она начала приставать к Мышонку еще до того, как Швейц засек его. Но тогда понимает ли Швейц, что с ней происходит? Видит ли он это? Или запрограммированная девочка срывается со своей программы и гормоны берут свое? Значит, Швейц все-таки не всесилен и не может полностью переписать сознание человека. Что же, это радует. В дверь кабинета постучали.

— Войдите! — крикнул Мышонок.

В кабинет вошел Кейси Стиле, заместитель Мышонка. Именно он должен был занять место начальника отдела информационной безопасности, когда ушел на повышение Зондерганн. Мышонок сначала опасался Стилса, но тот вел себя миролюбиво и работал достаточно хорошо, не копая под Мышонка. «Ничего, Кейси, — думал Мышонок, — недолго тебе осталось в заместителях ходить, на следующей неделе меня здесь не будет, и ты займешь освободившуюся вакансию».

— Дмитрий, — сказал Кейси, подходя к столу, — ты на ланч уже ходил?

Со всей этой эпопеей в библиотеке Мышонок действительно забыл пообедать, поэтому ответил на вопрос отрицательно.

— Отлично. Составишь мне компанию?

— Да без проблем.

Когда они вышли из кабинета, Стиле обратился к Мышонку.

— Кстати, ты же из России, верно?

— Да.

— Я спросил потому, что у нас тут в отделе связей с общественностью новый менеджер. Девушка, тоже из России. Познакомить?

— Давай, — улыбнулся Мышонок.

Через две минуты хождения по коридорам, открывания дверей и одной поездки на лифте Стиле привел Мышонка в зал, где размещался отдел по связям с общественностью, и завел его в одну из ячеек зала, где, очевидно, и сидела соотечественница Мышонка. Девушка, услышав шаги, начала поворачиваться к вошедшим, но Мышонок уже узнал знакомый до боли аромат духов Кензо «Лупар». Увидел весну в серых ясных глазах, легко улыбнулся и сказал: «Здравствуй, милая Бука. Я так скучал по тебе».

На ланч Стилсу пришлось все же идти одному. Пораженный встречей Мышонок остался разговаривать с Букой. Выяснилось, что она после расставания работала в рекламном агентстве, а несколько дней назад перешла в VTZ. Чтобы не отрывать Буку от работы, Мышонок договорился встретиться с ней вечером.

Сразу после окончания рабочего дня Мышонок снова зашел в отдел по связям с общественностью, и оттуда вместе с Букой уже вышел из здания, в котором размещалась VTZ.

Когда Мышонок открыл дверь в квартиру, которую ему снимала фирма, Бука разулась, прошла в комнату и села в кресло, стоящее перед письменным столом. У Мышонка было только одно кресло, поэтому ему пришлось садиться на стол, чтобы остаться лицом к Буке. При этом он включил настольную лампу, а основное освещение включать не стал. Бука смотрела на светящийся абажур лампы и молчала.

— Ты бы хотела все вернуть обратно? — спросил ее Мышонок.

Бука что-то тихо сказала, практически про себя, и Мышонок не расслышал ее, поэтому переспросил.

— Тебе бы не хотелось все начать сначала?

— А тебе? — спросила Бука, не отводя глаз от лампы.

— Ты знаешь. Я не переставал любить тебя.

Бука помолчала, а затем, все так же не отводя глаз от лампы, сказала: «Я только сейчас поняла, что ты имел в виду».

— Когда?

— Ну, ты как-то сказал во время нашей размолвки, что необходимо видеть звезды даже тогда, когда их закрывают тучи.

— И что тебя заставило это вспомнить сейчас?

— Мне не хватало этой твоей способности.

Мышонок поддался порыву и поцеловал Буку. Она ответила ему, и Мышонок ощутил такой знакомый вкус вишни на ее губах. Мышонок почувствовал, что Бука плачет.

— Ну что ты? Что такое?

— Мне было так плохо без тебя, ты себе не представляешь.

— Что ты, милая. Я очень хорошо понимаю тебя. Бука подняла на него глаза.

— Прости меня, пожалуйста, — тихо попросила она,

— Что ты, солнце, мне не за что тебя прощать. Я люблю тебя, и значит, тебе никогда не надо извиняться.

Бука впервые за вечер улыбнулась и потянула Мышонка к себе. Слова уже были не нужны.

Когда Мышонок вошел в нее, Бука заплакала во второй раз.

Мышонок проснулся утром с бодрым и приподнятым настроением. Жизнь была прекрасна, точно-точно. Повернув голову, он посмотрел, улыбаясь, на Буку, мирно спящую на соседней подушке. Хотелось выпрыгнуть из постели и кричать от переполняющих чувств. Но Буку будить не хотелось, поэтому Мышонок потихонечку выполз из-под одеяла, вытащил из стенного шкафа черные джинсы и синюю рубашку, прихватил носки и отправился на кухню.

Предстояло теперь решить, как быть дальше. Хотелось уже закончить эту шпионскую эскападу, развязаться разом и с VTZ и с «Дейтатеком». Но оставался еще этот «постчеловек» Швейц и управляемая им Ицки. И главной проблемой был именно Швейц. Было понятно, что он не потерпит раскрытия информации о себе. Что ж, проблема имеет общеизвестное решение. Если ты являешься единственным носителем опасной информации — твоя жизнь в современном мире не стоит ни копейки. Но вот если эту информацию распространить максимально широко, тебе уже почти ничего не грозит.

Как только о Швейце узнает «широкая общественность», ему станет уже не до Мышонка. Скорее потребуется сохранить свою жизнь и уберечься от сотрудников спецслужб, которые хлынут в киберпространство просто в огромных количествах. Они устроят на него такую облаву, что мало не покажется. Конечно, мало просто обнаружить Швейца. Скорее всего, он не привязан к какой-либо конкретной машине, поэтому локализовать его и ограничить свободу вряд ли получится. Ну, ребята из спецслужб мыслят чаще всего прямолинейно. Если этот феномен нельзя поставить себе на службу, его следует просто уничтожить. И девять к одному, что они так и поступят. И не важно, как именно они будут это делать, главное, что возможностей у силовиков будет явно больше, чем у Мышонка.

Следовательно, для того, чтобы обезопасить себя, следует рассказать о Швейце. Рассказать всю его историю с максимальным количеством подробностей. Но вот кому рассказывать и как? Просто в Сеть информацию не выложить, так как эта зараза Швейц найдет ее там и хакнет этот сервер без особых проблем. Даже просто отсылать ее через Сеть рискованно, так как он вполне может отследить передачу сообщения и уничтожить его. С другой стороны, он сейчас ожидает от Мышонка подобных рассуждений, поэтому будет контролировать обычную почту и телефонные каналы, которые сейчас и телефонными-то называть стыдно, потому что они все равно через киберпространство идут.

Но в конце концов он же не может контролировать абсолютно все точки входа в киберпространство, верно? Достаточно выбрать одно из киберкафе, войти с анонимного входа и отправить в тот же ЦЕРТ — самую первую и до сих пор самую сильную организацию киберполиции — весь пакет информации. А киберкафе можно выбрать случайным образом. Мышонок потянулся за картой города и вытащил из кармана джинсов монетку в одно евро, которая должна была помочь сделать случайный выбор. Пододвинул к себе ноутбук, чтобы приготовить сообщение в ЦЕРТ. Пятью минутами позже он положил на подушку рядом с Букой записку с текстом: «Доброе утро, любимая. Выскочил на несколько минут по делам и совсем скоро вернусь. Не скучай» — и аккуратно, стараясь не разбудить ее, вышел из квартиры.

На высоте около трехсот двадцати километров от поверхности земли спутник наблюдения военной разведки Китайской Народной Республики отработал несколько импульсов маневровыми двигателями, меняя свою позицию на орбите. Спутник выходил на наиболее подходящую для наблюдения за территорией западной Европы позицию. При этом спутник оборвал связь с Центром обработки информации разведки Китая. Его хозяевам пришел сигнал о сбое в системах навигации и запуске программы самотестирования, которая должна была занять около полутора часов. Что ж, на орбите может случиться многое, поэтому китайские военные не беспокоились по поводу своего спутника.

В районе наблюдения погода стояла солнечная, облаков не было, поэтому спутник без труда засек на улицах столицы молодого мужчину в черных джинсах и синей ветровке. В течение двадцати минут он отслеживал его движение к западу столицы, передавая детальные снимки в киберпространстве. Когда объект наблюдения вошел в киберкафе, спутник закончил фиксировать его движение, вернулся на прежнюю орбиту и передал в Центр обработки информации сигнал о восстановлении работоспособности.

Выбор Мышонка пал на киберкафе «Кво Вадис», расположенное в западной части города. Как оказалось, это была не маленькая точка доступа в Сеть, коим несть числа, а достаточно стильное заведение с несколькими залами, баром и прочими удобствами. Конечно, в данной ситуации это был не лучший вариант, однако выбор делался совершенно случайным образом, и это кафе ничем не хуже других заведений. Необходимо лишь отправить заранее подготовленное сообщение и быстро уйти. Все просто. Войти в Сеть, отправить сообщение, выйти из Сети, вернуться к Буке. Сонной, теплой и ласковой Буке.

Ранним утром посетителей в киберкафе было не так уж и много. Достаточно большой зал не был заполнен и на треть. За угловым столиком, положив голову рядом с клавиатурой, спал один из посетителей. Явно провел здесь всю ночь и теперь его сморило. Мышонок подошел к флегматичному администратору, молодому парню, сидящему за стойкой.

— Мне нужно полчаса в Сети.

Администратор поднял глаза на Мышонка.

— Один евро в час.

Мышонок выудил из кармана монетку и положил ее на стойку. Затем достал свои сложенные троды и показал их администратору.

— Я могу использовать собственные троды вместо ваших?

— Да никаких проблем, пожалуйста. Ваша машина — третья.

Мышонок отыскал взглядом столик с наклеенной на него тройкой, сел за него, присоединил к компьютеру троды и привычным движением надел их на голову. Затем вогнал в машину заранее приготовленный диск и щелкнул клавишей подключения к киберпространству.

Мышонок собирался сразу после входа в кибер отправить сообщение и выйти из Сети, однако эта простенькая операция не удалась. После калейдоскопа в глазах, которым сопровождался каждый вход в киберпространство, он успел лишь мельком увидеть ярлыки доступа к интерфейсам и несколько близлежащих баз данных, а затем в лицо ему плеснула возникшая буквально ниоткуда черная волна.

После того как этот посетитель, пожелавший использовать собственные троды, заплатил за доступ в Сеть и сел за выделенную ему машину, администратор «Кво Вадис» больше даже не смотрел на него. Он увидел спящего посетителя, который проработал всю ночь, и проверил, не кончилось ли у него оплаченное время. Оказалось, что осталось еще около пятнадцати минут. Что ж, пусть пока поспит, а затем надо будет разбудить его. В этот момент последний посетитель, севший за третью машину, со щелчком вогнал диск в машину, и администратор рефлекторно повернулся на звук, громко прозвучавший в тишине утреннего киберкафе. Посетитель нажал на клавишу соединения с Сетью и тут же дернулся на стуле, как будто его ударило током. Администратор привстал со своего стула и уже был готов подойти, чтобы узнать, что случилось, но тут дернувшийся парень положил руки на клавиатуру и начал спокойно работать. Администратор решил, что у него, видимо, что-то с тродами не так, вот он и дернулся. Что ж, сам решил использовать свое барахло, винить некого.

Через пятнадцать минут парень закончил работу, достал свой диск из компьютера, очень мягким, отточенным движением снял троды, поднялся со стула и упругим кошачьим шагом вышел из киберкафе. Администратор был просто заворожен пластикой его движений и после того, как парень закрыл за собой входную дверь, вспомнил, что когда тот пришел, двигался он не так плавно. Однако в этот момент пришло время будить заснувшего посетителя, и администратор выбросил странного парня в черных джинсах из головы.