"Дневники вампира: Голод" - читать интересную книгу автора (Смит Лиза Джейн)

Глава 6

Стефан сидел в гостиной дома Гилбертов, вежливо соглашаясь со всем, что говорила тетя Джудит. А та явно чувствовала себя неуютно, принимая его в своем доме, не надо было уметь читать мысли, чтобы это понять. Тем не менее тетя Джудит всячески пыталась поддерживать непринужденную атмосферу, и Стефан помогал ей в этом. Он хотел, чтобы Елена была счастлива. Елена!

Даже не глядя на нее, Стефан чувствовал ее сильнее, чем весь остальной мир. Живое присутствие Елены ощущалось его кожей подобно солнечному свету на закрытых веках. А когда Стефан позволял тебе повернуться к ней лицом, это был сладостный шок для всех его органов чувств.… Ах, как же Стефан ее любил! Он больше никогда не сравнивал ее с Катриной; он почти забыл о том, что Елена напоминала ту погибшую девушку. В любом случае различий было очень много. Сходство ограничивалось светло-золотистыми волосами, кремовой кожей и изящными чертами лица. Взгляд Елены бывал ни робким, ни детским, как у Катрины. Напротив, ее глаза были окнами в ее душу, что сияла за ними как страстное пламя. Елена была Еленой, и ее образ сменил нежный призрак Катрины в сердце Стефана.

Однако сила ее характера делала их любовь опасной. На прошлой неделе, когда Елена предложила ему свою кровь, Стефан оказался совершенно не способен воспротивиться. И это притом, что он скорее готов был умереть, чем подвергнуть опасности Елену.

Уже в сотый раз Стефан принялся разглядывать ее лицо, выискивая в нем значительные признаки изменений. Не стала ли кремовая кожа немного беднее? Не сделалось ли выражение лица чуть более отстраненным?

Им обоим следовало быть более осторожными. И прежде всего — Стефану. Ему нужно позаботиться о более частом питании, активном поиске подходящих животных, чтобы не возникало серьезного искушения. Нельзя было позволять потребности стать слишком сильной. Стоило только Стефану об этом подумать, как он осознал, что очень голоден. Знакомое жжение распространялось по верхней челюсти, пронизывая все вены и капилляры. Сейчас Стефану следовало бы находиться в лесу — ловить каждый шорох, быть наготове для жаркой погони, а не здесь, у камина, пристально вглядываясь в узор светло-голубых жилок на горле Елены.

Внезапно Елена повернула голову и внимательно на него посмотрела.

— Так ты хочешь пойти на сегодняшнюю вечеринку? — спросила она. — Мы могли бы взять машину тети Джудит.

— Но для начала вам придется остаться и пообедать, — быстро вставила тетя Джудит.

— Мы можем перекусить чем-нибудь по дороге.

Елена имела в виду, что они могли бы прихватить что-нибудь для нее, подумал Стефан.

Сам он мог, если придется, жевать и глотать обычную человеческую пищу, хотя это было совершенно бессмысленно, и он давным-давно потерял к ней всякий вкус.

Но его… настоящий аппетит… был сейчас слишком силен, подумал он. И если они действительно отправляются на вечеринку, это означало еще несколько часов до весьма насущной кормежки. Однако Стефан согласно кивнул головой.

— Если ты хочешь, — сказал он.

Елена явно этого хотела, она была решительно настроена. Стефан с самого начала это видел.

— Ну хорошо, тогда я лучше переоденусь.

Стефан последовал за ней к подножию лестницы.

— Надень что-нибудь с высоким горлом, — негромко посоветовал он. — Скажем, свитер.

Елена оглядела пустую гостиную.

— Все в порядке, — успокоила она Стефана. — Ранки уже почти излечились. Видишь? — Она отодвинула кружевной воротничок, склонив голову.

Стефан, словно загипнотизированный, смотрел на две круглые отметинки на прекрасной, тонкой коже. Сейчас они были светло-бордового цвета, подобно сильно разбавленному вину.

Стефан сжал зубы и с трудом отвел глаза. Задержи он взгляд на этих ранках еще на мгновение, он мог бы сойти с ума.

— Но я совсем другое имел в виду, — оживленно отозвался юноша.

Сияющая вуаль прекрасных волос упала на бордовые отметинки, скрывая их от посторонних глаз.

— В самом деле?

— Входите! Входите!

Стоило им переступить порог, как все разговоры прекратились. Елена смотрела на повернутые к ним лица — настороженные, любопытные и несколько вороватые. Совсем не такие взгляды привыкла ловить королева средней школы имени Роберта Ли, входя куда-нибудь.

А дверь им открыл один из одноклассников — Алариха Зальцмана нигде не было видно. Зато Кэролайн уже восседала на табурете у стойки бара, демонстрируя всем свои роскошные длинные ноги. Бросив на Елену насмешливый взгляд, она отпустила какую-то ремарку в сторону своего соседа справа. Тот рассмеялся.

Елена почувствовала, как ее улыбка становится почти болезненной, а краска начинает заливать лицо. Затем до нее донесся знакомый голос:

— Елена, Стефан! Идите сюда.

Елена с облегчением разглядела Бонни, сидящую рядом с Мередит и Эдом Тиффом в углу на диванчике. Они со Стефаном устроились на большой оттоманке напротив, и разговоры по всей комнате снова возобновились.

По молчаливому согласию никто не упоминал о той неловкости, которую вызвал приход Елены и Стефана. Елена была твердо настроена делать вид, что все идет как всегда.

Мередит с Бонни ее в этом поддерживали.

— Классно выглядишь, — тепло польстила ей Бонни. — Мне страшно нравится этот красный свитер.

— Действительно милая вещица, — согласилась Мередит. — Правда, Эд?

Эд несколько испуганно согласился с подругой.

— Значит, твой класс тоже был сюда приглашен, — сказала Елена, обращаясь к Мередит. — А я думала, здесь будут только те, у кого седьмым уроком идет европейская история.

— Не знаю, подходит ли здесь слово «приглашен», — сухо отозвалась Мередит. — Учитывая, что наше «активное участие будет порой возмещать отсутствие высоких оценок».

— Думаешь, он серьезно об этом говорил? — вставил Эд.

Елена пожала плечами.

— Мне показалось, что серьезно. А где Рэй? — спросила она у Бонни.

— Рэй? Ах, да, Рэй. Не знаю. Наверно, где-нибудь поблизости. Здесь уйма народу.

Бонни говорила чистую правду. Гостиная дома Рамси была битком набита старшеклассниками. С того места, где сидела Елена, ей было прекрасно видно, как толпа перетекает в столовую, в прихожую, а также, возможно, на кухню. Циркулируя вокруг Елены, школьники то и дело задевали ее локтями.

— А о чем Зальцман хотел поговорить с вами после урока? — спрашивал тем временем Стефан.

— Аларих, — чопорно поправила его Бонни. — Он хочет, чтобы мы звали его Аларих. Ах, он был так мил. Он ужасно себя чувствовал из-за того, что ему пришлось заставить меня оживить в памяти такой мучительный опыт. Но дело в том, что Аларих не знал, как именно погиб мистер Таннер, и не понимал, насколько я чувствительна. Конечно, он сам невероятно чувствителен, так что он прекрасно представляет себе, каково это. Ведь по знаку зодиака он Водолей.

— С луной в восходящих линиях, — еле слышно промолвила Мередит. — Послушай, Бонни, ведь ты сама не веришь во всю эту чушь, разве не так? Он же учитель, ему не следует распространять весь этот бред на учеников.

— Да Аларих ничего такого не распространял! В точности то же самое он сказал Тайлеру и Сью Карсон. Еще он сказал, что нам следует всячески поддерживать друг друга в связи со случившимся. Возможно, нам даже следует написать реферат по поводу того вечера, чтобы как-то выразить свои чувства. Аларих сказал, что подростки очень впечатлительны, и он не хочет, чтобы эта страшная трагедия оказала длительный эффект на нашу жизнь.

— Какой он душка! — заметил Эд, и Стефан закашлялся, чтобы скрыть приступ душившего его смеха.

Однако ситуация его вовсе не позабавила, а вопрос, адресованный Бонни, был вызван не просто праздным любопытством. Елена прекрасно понимала это. Стефан относился к Алариху Зальцману примерно так же, как большинство школьников в гостиной относились к Стефану, — настороженно и недоверчиво.

— Действительно странно, — заметила Елена, бессознательно откликаясь на невысказанную Стефаном мысль. — Ведь Аларих вел себя так, будто идея о вечеринке пришла к нему спонтанно, тогда как все явно было запланировано.

— Еще более странно то, что школа может взять на работу учителя, даже не сообщив ему о том, как именно погиб его предшественник, — поддержал ее Стефан. — Все говорили о смерти мистера Таннера, об этом даже газеты писали.

— Но там не было всех подробностей, — твердо заявила Бонни. — На самом деле некоторую информацию полиция до сих пор не разглашает, потому что считается, что это необходимо для поиска убийцы. В частности… — тут она понизила голос, — знаете, что сказала мне Мэри? Доктор Фейнберг разговаривал с тем человеком, который производил вскрытие трупа, с судебно-медицинским экспертом. И тот заявил, что в теле вообще не оказалось крови. Ни капельки.

Елена внезапно почувствовала, как ледяной ветер продувает ее насквозь, будто она опять оказалась на кладбище. Она не могла выдавить из себя ни слова. Но тут Эд спросил:

— Куда же она вся делась?

— Не знаю, — спокойно ответила Бонни. — Наверное, разлилась по полу и алтарю. Именно с этим полиция прямо сейчас и разбирается. Но это очень необычно для трупа — то, что в нем совсем не осталось крови. Обычно в нижней части тела обязательно остается кровь. Посмертный цианоз, так это называется. Такие большие фиолетовые синяки. Мередит? А в чем дело?

— Меня от твоей невероятной чувствительности сейчас стошнит, — сдавленным голосом произнесла Мередит. — Не можем ли мы поговорить о чем-нибудь другом?

— Между прочим, не тебя всю заляпало этой кровью, — обиженно начала Бонни, но тут Стефан перебил:

— А следователи пришли к какому-нибудь выводам основе полученной информации? Стали они ближе к поимке убийцы?

— Не знаю, — честно призналась Бонни, а затем лицо ее прояснилось. — Да, кстати, Елена, ведь ты сказала, что знаешь, кто…

— Заткнись, Бонни! — возмущенно перебила ее Елена.

Если и существовало место, где это можно было обсуждать то определенно не в людной гостиной чужого дома. Не в комнате, переполненной людьми, ненавидевшими Стефана. Глаза Бонни распахнулись, но затем она кивнула, успокаиваясь.

А вот Елена никак не могла успокоиться. Пусть Стефан не убивал мистера Таннера, но ведь та же улика, которая вела к Дамону, с не меньшим успехом вела и к нему. И она определенно приводила к нему, ибо никто, за исключением Елены и Стефана, вообще не знал о существовании Дамона. Он таился где-то во Тьме. Поджидая очередную жертву. Вполне возможно, поджидая Стефана. Или Елену.

— С меня хватит, — внезапно вырвалось у нее. — Пожалуй, я пойду, посмотрю, какие закуски приготовил нам этот самый Аларих.

Стефан тоже начал было подниматься, но Елена махнула ему рукой, призывая сесть обратно. Все равно никакого достойного применения для картофельных чипсов и пунша у него не имелось. И она хотела хотя бы на несколько минут остаться наедине с собой. Хотела двигаться, а не сидеть, и тем самым, возможно, успокоиться.

Общение с Мередит и Бонни обеспечило Елене ложное чувство безопасности. Оставив своих подруг, она вновь вступила в противоборство с косыми взглядами и намеренно обращенными к ней спинами. Однако на сей раз этот опыт не на шутку разозлил Елену. Она двигалась сквозь толпу с намеренным высокомерием, ловя случайные взгляды.

«Я прекрасна и знаменита, — думала Елена. — Я могу с таким же успехом быть дерзкой и нахальной».

Она уже серьезно проголодалась. В столовой дома Рамси кто-то расставил целый ассортимент легких закусок, которые выглядели на удивление аппетитно. Елена взяла бумажную тарелку и положила себе немного моркови, не обращая внимания на школьников вокруг дубового стола. Она не собиралась заговаривать с кем-либо раньше, чем кто-то заговорит с ней.

И уделяя все свое внимание угощениям, Елена то и дело наклоняясь к столу, выбирая сырные закуски, подсоленные галеты, задевая своих соседей, пропиливала руку и выщипывала виноградины, старательно оглядывая весь ассортимент, чтобы не пропустить что-нибудь вкусное. В результате, даже не поднимая глаз, Елена вскоре заметила, что стала центром всеобщего внимания. Тогда она аккуратно откусила хлебную палочку и, держа ее в зубах как карандаш, отвернулась от стола.

— Ничего, если я тоже укушу?

Глаза Елены вдруг широко распахнулись от потрясения, и она затаила дыхание. Мозг отчаянно сопротивлялся, отказываясь подтверждать увиденное и оставляя Елену в состоянии беспомощной уязвимости. Хотя серьезные мысли исчезли, ее чувства продолжали безжалостно все регистрировать: темные глаза, немилосердно пронзающие ее взглядом, приятный запах какого-то одеколона, два длинных пальца, спокойно берущие ее за подбородок. Наконец Дамон наклонился и с предельной аккуратностью откусил другой конец хлебной палочки.

В этот момент их губы оказались в считанных дюймах друг от друга. Затем Дамон наклонился для второго укуса, но тут уже разум Елены резко заработал, заставляя ее отпрянуть. Ее рука автоматически схватила палочку хрустящего хлебца и отшвырнула ее в сторону. Виртуозно демонстрируя свои рефлексы, Дамон поймал ее в воздухе.

И он по-прежнему не спускал с нее глаз. Наконец Елена, сама не зная зачем, шумно втянула в себя воздух и раскрыла рот. Возможно, она собиралась закричать. Предупредить всех школьников, чтобы они бежали отсюда куда глаза глядят. Сердце ее стучало, как молот, а в глазах помутнело.

— Полегче, полегче.

Дамон забрал у нее тарелку, а затем ловким движением ухватил ее за запястье. Он спокойно держал Елену за руку, как это делала Мэри, когда проверяла пульс Стефана. Пока Елена продолжала, раскрыв рот, на него смотреть, Дамон гладил ее ладонь большим пальцем, словно утешая.

— Полегче. Все хорошо.

«Что ты здесь делаешь?» — подумала Елена.

Сцена в гостиной казалась ей зловеще-яркой и неестественной. Все было как в одном из тех кошмарных снов, когда окружающее кажется совершенно обычным, как в нормальной жизни, а потом случается что-то гротескно-уродливое. Наверняка Дамон собирался их всех убить.

— Елена? С тобой все в порядке? — К Елене, трогая ее за плечо, обращалась Сью Карсон.

— Я подумал, что она чем-то подавилась, — пояснил Дамон, выпуская запястье Елены. — Но теперь как будто все прошло. Тебе не трудно нас друг другу представить?

Наверняка он собирался их всех убить…

— Послушай, Елена, это Дамон… гм… — Сью разбила руками, словно извиняясь, и Дамон закончил за нее:

— Смит, — Он поднял бумажный стаканчик. — За знакомство.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Елена.

— Он студент университета, — отважилась вставил Сью, когда стало ясно, что Дамон отвечать не собирается. — Точнее, колледжа Вильгельма и Марии.

— И его тоже, — сказал Дамон, по-прежнему пристально глядя на Елену. На Сью он даже и не посмотрел. — Мне нравится путешествовать.

Мир вокруг Елены со щелчком встал на место, но это был очень холодный мир. Люди со всех сторон заворожено наблюдали за диалогом, не давая ей говорить свободно. Однако благодаря всем этим людям Елена оставалась в безопасности.

По неизвестной причине Дамон вел здесь какую-то игру, прикидываясь одним из них. И, пока маскарад продолжался, Дамон ничего не мог с ней поделать в присутствии такого количества свидетелей… по крайней мере, Елена очень на это надеялась.

Игра. Но правила в ней устанавливал именно Дамон. Теперь он стоял в гостиной дома Рамси, играя с Еленой.

— Дамон приехал всего на несколько дней, — охотно продолжила Сью. — Навестить… друзей, правда? Или родственников?

— Друзей, — кивнул Дамон. — И родственников.

— Так тебе повезло быть совершенно свободным во всех своих передвижениях? — спросила Елена.

Она сама не понимала, что ею владеет. Она отчаянно хотела сорвать с него маску.

— Везение никакого отношения к этому не имеет, — отозвался Дамон. — Ты любишь танцевать?

— А какая у тебя специализация в колледже? — спросила Елена.

Дамон мило ей улыбнулся.

— Американский фольклор. К примеру, ты знаешь, что родинка на шее означает, что ты станешь богатой? Можно мне посмотреть?

— Нет, нельзя.

Ясный, тихий и холодный голос донесся из-за спины Елены. Елена лишь раз слышала, чтобы Стефан так к кому-либо обращался в ту ночь кладбище, когда Тайлер пытался ее изнасиловать. Пальцы Дамона замерли в воздухе — и, освобожденная от его влияния, Елена отступила назад.

— А разве твои слова что-то значат? — спросил Дамон.

Братья стояли лицом друг к другу под слабо мерцающем светом медной люстры.

Целый вихрь мыслей кружился в голове Елены.

«Все смотрят на нас, картинка, должно быть, почище чем в кинофильмах… Раньше я не замечала, что Стефан чуть выше ростом… Бонни и Мередит недоумевают гадая, что происходит… Стефан явно в гневе, но он все еще слаб, все еще болен… Если он вступит в противоборство с Дамоном, он безнадежно проиграет…»

И это произойдет прямо у всех на глазах. Елену озарило понимание, когда все встало на место. Именно за этим и пришел сюда Дамон — чтобы заставить Стефана на него напасть, причем якобы без всякой причины. И неважно, что будет потом. Дамон все равно останется в выигрыше. Если Стефан все-таки от него отобьется, это станет всего лишь очередным доказательством склонности Стефана к насилию. Больше улик для обвинителей Стефана. А если Стефан проиграет бой…

«Это будет означать его гибель, — подумала Елена. — Ах, Стефан, ведь он сейчас гораздо сильнее тебя, пожалуйста, не делай глупостей. Дамон хочет тебя убить, он просто ищет удобного случая».

И тут Елена заставила себя двигаться, хотя тело почти не слушалось ее и казалось несгибаемым, как у деревянной куклы.

— Стефан, — выговорила она, сжимая его холодную ладонь. — Пойдем домой.

Елена почувствовала в его теле напряжение, подобное электрическому току, бегущему под кожей. В этот момент Стефан был полностью сосредоточен на Дамоне, и в глазах его сиял свет, напоминавший отражение пламени на лезвии кинжала. В таком состоянии Елена его еще не видела. И она поняла, что ее это пугает.

— Стефан, — повторила Елена, взывая к нему так, словно она заблудилась в тумане и не могла его найти. — Стефан, пожалуйста.

И медленно-медленно Елена почувствовала, как он откликается. Она услышала, как Стефан дышит, и ощутила, как из его тела уходит напряжение, а сознание со щелчком возвращается к реальности. Смертоносное сосредоточение его разума рассеялось. Стефан посмотрел на Елену и внезапно ее увидел.

— Хорошо, — негромко произнес он, заглядывая ей в глаза. — Идем.

Елена продолжала его держать, пока они отворачивались от Дамона, одной рукой крепко сжимая его ладонь, а другой обхватив локоть. Ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы не оглянуться через плечо, пока они уходили прочь. Однако ее кожа была словно наэлектризована, а по спине ползли зловещие мурашки, как будто Елена ожидала удара ножом.

Вместо этого сзади донесся низкий и ироничный голос Дамона:

— А вы слышали, что поцелуй рыжеволосой девушки излечивает герпетическую лихорадку?

В ответ послышался откровенно радостный смех Бонни. Она явно была польщена.

По пути к двери Елена и Стефан, наконец, столкнулись с хозяином вечеринки.

— Уже уходите? — спросил Аларих. — Но мне еще даже не удалось с вами поговорить.

В его голосе звучали укоризненные нотки. Аларих вел себя как собака, которая совершенно точно знает, что ее не возьмут на прогулку, но все равно скулит. В животе у Елены вдруг сжался комок тревожного предчувствия как в отношении Алариха, так и в отношении всех остальных, пришедших на вечеринку. Еще бы! Ведь они оставались в обществе Дамона!

Теперь Елене оставалось лишь надеяться, что ее более раннее предположение оказалось верным, и что Дамон захочет продолжить этот маскарад. Но сейчас с нее было довольно. Елена должна любой ценой вызволить Стефана отсюда, прежде чем он передумает.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — сказала Елена, подбирая свою сумочку с оттоманки. — Извините. — Она крепко сжала руку Стефана.

Потребовалась бы сущая малость, чтобы заставить его прямо сейчас вернуться в столовую.

— Мне очень жаль, — сказал Аларих. — До свидания.

Только когда они уже оказались у порога, Елена вдруг заметила клочок темно-лиловой бумаги, засунутый в боковой карман ее сумочки. Вытащив бумажку, она машинально ее развернула, пока мысли были заняты другим.

Бумажка содержала надпись — четкую и недвусмысленную. Почерк показался Елене незнакомым. Прочтя записку, она вдруг почувствовала, как весь мир покачнулся.

«Только этого мне не хватало», — подумала Елена.

— Что там? — спросил Стефан.

— Ничего. — Елена сунула клочок бумаги обратно в боковой карман сумочки, заталкивая его поглубже. — Ничего, Стефан. Идем на улицу.

И они вышли под иглы проливного дождя.