Глава 2

— Ожидает ли Секретарь… — попробовал было возмутиться тощий молодой человек, сидевший за письменным столом в приемной, но Майлз гордо прошествовал мимо, а следом за ним — Том. Сразу за столом располагалась дверь, услужливо отъехавшая в сторону и пропустившая Майлза с Томом в кабинет Секретаря.

Пропустила и закрылась за ними.

— А-а-а, вот и вы, — проговорил Домэнго Аскизи, оторвав взор от кучи бумаг, которыми был завален его огромный стол.

Голосок у него был негромкий и по-старчески дребезжащий. Гладкое смуглое лицо, почти без морщин, казалось до странного молодым, особенно в сочетании с седыми и редкими волосиками. Наверное, когда-то он имел внушительную фигуру, но с годами весь как бы сморщился, усох.

— Садитесь, садитесь, Том, — пригласил Секретарь. — А тебя я не смею задерживать, Альберт.

— Я только хотел сказать, — заметил Майлз, — что Пэрент сможет ответить на любые ваши вопросы касательно кандидатов. Он у нас проработал дольше их всех.

— Да-да, я знаю о Томе, — кивнул Домэнго. Секретарь улыбнулся. Том подошел к столу и сел на указанный стул, старательно уложив на коленях стопку папок с досье. — Ну а ты, Альберт, можешь быть свободен, ведь ты торопишься, тебе пора на слушания…

— Ну, я… — начал было Майлз, но тут же осекся. — Да, Секретарь.

И он ретировался в приемную. Дверь открылась прямо перед его носом и тут же захлопнулась. Том и Секретарь остались один на один.

— М-м-м, Том, — начал Секретарь. — Виделись мы с вами неоднократно, но поговорить все как-то не удавалось; верно?

— Не удавалось, господин Секретарь, — подтвердил Том.

Ну, вообще-то поговорить им таки удавалось, правда, встречались они всегда в обстановке сугубо официальной, когда Секретарь мог произнести два-три слова, не больше, а Том ответить ему тем же.

Домэнго во многом был полной противоположностью Майлзу. Секретарем по иностранным делам он стал большей частью из-за того, что оказался единственным, кого единогласно избрали на этот пост делегаты конференции Всеземной Федерации. На самом деле об этой должности он вовсе не мечтал, но счел своим долгом принять ее, раз уж все так дружно его выдвинули, и надеялся, что, налаживая отношения с инопланетянами, он принесет Земле пользу.

В действительности же, как хорошо знал Том, больше всего на свете Домэнго мечтал уйти в отставку. По возрасту ему уже давно было пора это сделать, а жизнь он прожил такую, что отставку вполне заслужил. Из пятидесяти своих сознательных лет тридцать он провел либо в тюрьме, либо под следствием. Его подвергали пыткам, отправляли в ссылку, лишали всяческих прав, разлучали с семьей. Первую жену и большинство детей убили или сделали так, что они как бы умерли своей смертью, — в итоге от девяти отпрысков Домэнго на сегодняшний день в живых осталась единственная дочь.

И все же, на взгляд Тома, Секретарь не затаил смертельной обиды на прожитую жизнь и человечество в целом. Вид у Секретаря был вполне умиротворенный, и Тому показалось, что сейчас он испытывает к Домэнго даже более теплые чувства, чем раньше.

— Насколько мне известно, в продолжительные контакты ни с кем из инопланетян, ранее посещавших Землю, вы не вступали? — уточнил Домэнго.

— Нет, господин Секретарь, — ответствовал Том. — Я встречался с ними только на официальных мероприятиях.

— Что ж, — протянул Домэнго, — думаю, опринкиане вам понравятся больше других — да, наверное, они и на самом деле лучшие, по крайней мере — в нашем секторе Галактики. Ну а господин Реджилла принадлежит к очень древней расе. Его народ уже десятки тысяч лет не просто цивилизован, но совершает полеты в космос. Впрочем, что я вам рассказываю, вы ведь и так это знаете.

— Я знал, что они совершают космические полеты, — заметил Том, — но понятия не имел, что они этим занимаются так долго.

— С ума сойти, правда? — улыбнулся Домэнго. — Мы еще по пещерам прятались, а они уже странствовали от звезды к звезде. Изо всех сорока трех рас, представленных в Совете нашего Сектора Галактики… если бы все были такими же зрелыми, самостоятельными, способными оказать помощь другим и такими же — по крайней мере в соответствии с тем, что об этом сказано в хартии Сектора, — цивилизованными, как опринкиане, наша жизнь не подвергалась бы такой опасности. Дело в том, что в состав членов Совета входит несколько рас, которых опринкиане со свойственной им тактичностью именуют «слабоцивилизованными». Это определение относится, конечно, и к нам, а что касается остальных, то они посвящены в само существование галактической цивилизации только потому, что раз в тысячелетие неизбежно возникает какая-то проблема, которая требует совместной деятельности всех рас без исключения.

— Понятно, — кивнул Том. Чем дальше, тем больше он изумлялся. С какой стати Домэнго рассказывает ему все это? Может, ему просто одиноко и не с кем поговорить?

— Увы, так оно и есть, — вздохнул Домэнго, и Тому показалось, что во вздохе прозвучала усталость. — Среди инопланетян могут попасться сущие дикари. Дикари, даже по нашим меркам. Они, как и мы, совсем недавно вышли в космос. Однако некоторые из них уже успели захватить и поработить другие планеты, где живут разумные, но еще более низкоразвитые народы. Ну да ладно, речь сейчас не об этом. Говорю я все это только для того, чтобы вы поняли: господин Реджилла — личность выдающаяся, а его народ готов оказать нам любую помощь, какую только сумеет.

— Простите, сэр, — вмешался Том, чувствуя, что впадает в отчаяние. — Боюсь, что я все же вас не совсем понимаю. Мне предстоит познакомиться с господином Реджиллой?

— А как же иначе, как же иначе? — прищелкнул языком Домэнго. — По-другому и не получится. Конечно, вам предстоит с ним познакомиться, как только он прибудет. Вас будут сопровождать сотрудники Службы безопасности, но это уже из другой оперы. Позвольте я кое-что уточню в вашем досье.

Домэнго склонился к столу и вынул из груды сваленных там бумаг папку, точно такую же, как те, которые Том так бережно держал на коленях.

— Тут сказано, что компьютер-менеджер Альберта Майлза вас любит, — уставясь на страницу, провозгласил Домэнго. — Так ли это?

— Ну… — Том всеми силами пытался придумать ответ, который прозвучал бы вразумительно и при этом не отразился бы на карьере Пусси. — Это она так говорит. Думаю, у нее что-то такое с микросхемами или с программированием…

— Может быть, может быть, — задумчиво протянул Домэнго и нахмурился, не отрывая от страницы глаз. — И еще она утверждает, что вас любят все остальные, за редкими исключениями. — Домэнго наконец оторвался от досье и посмотрел на Тома. — Сильно сказано, верно?

— Верно, сэр, — промямлил Том. — Верно. Сам не пойму, с чего бы это ей так меня характеризовать.

— Далее… — Домэнго снова вперил глаза в страницу. — Следует ли мне понять, что последние два часа вы употребляли недюжинные старания на то, чтобы направить некое насекомое по верному пути, дабы оно обрело возможность покинуть это здание и попало на волю, где стало бы счастливо и свободно? Так ли это?

И снова Домэнго в упор посмотрел на Тома. Том почувствовал, что покрывается испариной.

— Просто… просто получилось так, что я вслух разговаривал с пауком, когда ожидал в приемной у Майлза, — запинаясь, пробормотал Том. — Ну, вы же знаете, бывает иной раз, вот так заговоришь… хоть и с пауком.

— Не думаю, что такое бывает со всеми, — уклончиво отозвался Секретарь. — Но это интересно, интересно… Ну, и паук, стало быть, спасся?

— Ну да, насколько я могу судить, — с трудом выдавил Том. — Он исчез за вентиляционной решеткой, а за ней расположена система вентиляционных труб. Наверное, по ним он добрался до нижнего этажа, а потом выбрался на свежий воздух, а там травка и солнышко… Я, конечно, не верю, что паук понял те наставления, которые я ему давал. Скорее всего это просто совпадение.

— И все же, — возразил Домэнго, — на удивление мало кому пришло бы в голову проявить такой вот живой интерес к пауку. Ладно, не будем об этом… Вы, конечно, женаты. С вашей женой я вроде бы знаком — очаровательная молодая дама. Ее зовут Люси, не так ли?

— Так, — кивнул Том. — Она работала в Отделе Лингвистики Секретариата. Но она так быстро поднималась по служебной лестнице, что Майлз уговорил ее… уйти в долговременный отпуск — на шесть месяцев. Во время отпуска она занималась работой над книгой по лингвистике и уже почти закончила ее.

— Вот как! — восхитился Домэнго. — Значит, она не из тех, кто порхает как пташки? А кстати, не было ли у нее другого имени?

— Было, сэр. Ее второе имя — Торсдаттер. Скандинавская фамилия. Тор считался у древних скандинавов богом войны, а «даттер» означает, что она — его дочь.

— Неужто? — изумился Домэнго. — И ее так назвали? Могучее имя, не правда ли?

— Да. Но оно ей очень подходит. Маленькая, но неукротимая.

— Ага, ага, — пробормотал Домэнго и снова принялся просматривать странички досье. — Тут еще сказано, что у вас есть собака — большой датский дог по кличке Рекс.

— Есть, сэр, — просиял Том. — Наш пес — праправнук знаменитого Рекса — датского дога, который снимался в роли помощника Холмса в бессчетном количестве фильмов. И знаете, сэр, тот Рекс и лаял-то не как обычная собака, а «выгавкивал» каждый звук по-английски. Но вы, наверное, сэр, о нем ничего не слышали.

— Ну почему же? — возразил Секретарь. — Кое-какие из этих фильмов я видел в записи. Особенно мне понравился тот, где пес спасает людей, застрявших в трансатлантическом туннеле, а все думали, что это уже безнадежно. А потом был еще один фильм… ну, этот, где он разгадал тайну исчезновения небоскреба, и еще один, в котором он выследил, задержал и доставил в наручниках всемирно известного преступника — Уэллэби Ксанзаду.

— Точно-точно! — воскликнул Том, охваченный волной воспоминаний о фильмах с участием прапрадедушки Рекса. — Те, кто имел дело с псом, говорили, что он все умеет делать, вот только не разговаривает, но ему и это было не нужно — ведь он умел читать людские мысли.

— Вот этого я не знал, — признался Домэнго. — Но готов поверить. Да, вполне можно поверить. Итак, ваш пес — совсем как тот, первый Рекс, да?.

Волна воспоминаний мгновенно отхлынула, остался только противный холодок под ложечкой.

— Да нет, не то чтобы… — покачал головой Том. — На самом деле наш Рекс совсем не такой, как его великий прапрадед. Но он очень славный. У него добрейшее сердце.

— А это, — подхватил Домэнго, — самое важное — и для человека, и для собаки, и для инопланетянина. Ну, хорошо, это, собственно, все, о чем я хотел вас порасспрашивать. Просто мне самому было очень любопытно уточнить кое-какие мелочи из вашего досье. Если вы такой всеобщий любимец, то вы — вполне подходящая кандидатура для общения с любыми инопланетянами, а главное — с опринкианами. А ваше отношение к бедняжке паучку, угодившему в такое громадное здание, указывает на то, что вы способны сострадать представителям иных форм жизни. Но и это не так уж важно. Думаю, я все равно остановил бы свой выбор на вас после просмотра всех шести досье, предоставленных мне Альбертом. Принимать господина Реджиллу будете вы. Люси и Рекс в данном случае — необходимые детали, и только.

С этими словами Домэнго Аскизи захлопнул папку. Том, не мигая, пялился на Секретаря. Дар речи он обрел далеко не сразу.

— Сэр? — хрипло вопросил он наконец. — Вы имеете в виду меня? Вы хотите сказать, что выбрали меня? Что это я должен приютить господина Реджиллу, желающего поселиться в семье с домашним животным?

— Ну, конечно, — недоумевающе воззрился на Тома Секретарь. — Ничего не имею против остальных пяти кандидатов, но вы и ваше семейство подходите поистине идеально.

— Но… — растерялся Том. — Речь шла не о шести кандидатах. Майлз мне сказал, что их всего пять! Вот и у меня с собой всего пять копий — Майлз велел мне захватить их на тот случай, если у вас возникнут вопросы. Это же досье совсем других людей, и их пятеро.

— Ну, наверное, свое досье вы по дороге ко мне выронили, — пожал плечами Домэнго. — Я-то точно просил у Майлза отобрать для меня полдюжины, он мне столько и прислал…

Тут Секретарь неожиданно нахмурился и снова уставился на первую страницу досье.

— Хотя… наверное, так оно и есть, — задумчиво проговорил Домэнго, не отрывая взгляда от страницы. — Наверное, сначала именно вашего и не хватало — оно попало ко мне отдельно, прямо из этой секретарской машины, которую вы прозвали Пусси, и попало чуть позже, чем остальные папки… Наверное, она решила, что вашего досье не хватает, что оно пропало. Так… а у вас сколько папок?

Том раньше посчитать папки не удосужился. Посчитал…

— Шесть! — ошарашенно выпалил он.

— Я так и думал, — довольно провозгласил Домэнго. — Ну-ка, поглядите, нет ли там вашего досье?

Том торопливо просмотрел первые страницы… и, конечно, в третьей по счету лежало его досье.

— Вы правы, сэр, — сказал он и показал Секретарю папку.

— То-то же, — назидательно проговорил Домэнго. — Где-то какая-то неувязочка случилась, вот и все. Странно, правда, поскольку Альберт всегда так точен и непогрешим.

«Это Пусси точна и непогрешима», — подумал Том, но промолчал.

— Но с другой стороны, — продолжал размышлять вслух Домэнго, — вы внимательно просмотрели первую страницу своего досье?

— Нет, сэр, — покачал головой Том и просмотрел.

В самом верху первой страницы красовалась надпись, сделанная прописными буквами:

— О, — только и сумел выговорить Том. Он вспомнил про папку с досье, лежавшую в корзинке для бумаг рядом с письменным столом Майлза, и живо представил, как Майлз рявкает на Пусси: «Эй! Подбери мне шесть кандидатов, кто мог бы принять у себя этого опринкианина!»

Прорявкал — и забыл, пока не обнаружил, что одно досье из отобранных шести составлено на Тома.

— Ну, как бы то ни было, — воспрянул духом Домэнго, — если вы еще не свыклись с мыслью о том, что вам предстоит сыграть роль гостеприимного хозяина для господина Реджиллы, отправляйтесь-ка домой и свыкайтесь. Да, и Люси Торсдаттер подготовьте к этой мысли. Господин Реджилла прибудет в ваш загородный домик вечерним вертолетом. Видимо, Люси нужно будет как следует подготовиться к его встрече — ну, то есть, если она, конечно, хоть немного похожа на мою супругу. Кстати, вот мой личный телефон — это номер аппарата, установленного там, где мы с женой будем проводить выходные дни. Если что — сразу звоните мне.