"Темнее дня" - читать интересную книгу автора (Шеффилд Чарлз)

13.

— Итак, вы утверждаете, что модель Лонакер и Лигона — хлам. — Магрит находилась в своем кабинете вместе с Томасом де Билесом и Оле Педерсеном. Она стояла, и двум мужчинам тоже не предложила сесть. Таким образом Магрит указывала, что совещание будет недолгим.

— Вы можете быть правы, и даже вполне вероятно, что вы правы. — В принципе Магрит адресовалась к обоим своим собеседникам, но у тех не оставалось ни малейших сомнений, что она прежде всего разговаривает с Педерсеном. — С другой стороны, эта модель представляется радикально новой. Есть шанс, что она выдает предостережение, которое мы не вправе игнорировать. Поэтому я хочу, чтобы вы сделали следующее: выясните все, что возможно, об этой модели. Я особенно настаиваю на то, чтобы на каждый заданный вами вопрос был получен ответ, причем ответ настолько подробный, насколько вам это будет нужно. Далее мне потребуется ваша личная оценка этой модели. Не простое отбрасывание — хотя бы потому, что она отличается от тех, что разрабатывала ваша группа. Мне нужен будет реальный, доскональный анализ. В то же самое время держитесь простоты. Представьте себе, что вам потребуется отчитаться не передо мной, а перед Маканелли.

Магрит заметила, как Педерсен вздрогнул. Лоринг Маканелли был тем крестом, который она заставляла его носить — несмотря на все его жалобы, а отчасти именно из-за них. Оле Педерсен представлял собой любопытный типаж. Не слишком одаренный интеллектуально, но предельно амбициозный, он был также вполне компетентен и в высшей степени понятлив. Магрит считала, что основываться следует на том, что люди реально могут, а не зацикливаться на том, чего они не могут. Существовало два способа мотивировать Оле Педерсена. Один состоял в том, чтобы обеспечить его повседневными испытаниями — например, извлечением толка из индивида, который был глуп, но достаточно логичен, хотя и тяжел на подъем. Таким индивидом являлся Лоринг Маканелли. Другой способ состоял в том, чтобы требовать очевидно невозможного и добиваться, чтобы Оле Педерсен время от времени это невозможное выполнял.

Именно второй способ заставил Магрит добавить:

— И не удовлетворяйтесь простой оценкой того, что вы выясните. Вам необходимо настолько досконально понять модель Лигона, чтобы вы сами смогли ее усовершенствовать.

Ссылаясь только на модель Лигона, Магрит тем самым гарантировала себе то, что Педерсен не станет тратить время на вопросы, адресованные кому-то помимо Лигона. Она ни секунды не сомневалась, что Педерсен понимает, чья это модель, и если перышки Сола Глауба окажутся растрепаны из-за того, что его обошли по служебной цепочке, Магрит потом отдельно с этим разберется. Чтобы облегчить себе последнюю задачу, она добавила:

— Хочу, чтобы ясно поняли одну вещь. Изучать вы будете новую модель и только новую модель. Я не даю вам полномочий рыться в других проектах, которые там есть.

Педерсен кивал. Он даже казался обрадованным. Магрит легко могла прочесть его мысли. Если модель имеет капитальные изъяны, и Педерсен сможет их обнаружить, честь ему и хвала. Если же модель окажется безупречной, но Педерсен каким-то образом сумеет предложить свои ее доработки, он будет купаться в славе.

Магрит повернулась к де Билесу.

— У вас есть по этому поводу какие-либо вопросы, Томас?

— Нет. Если возникнут разногласия, я сделаю все, чтобы их уладить.

Что он несомненно сделает и в чем он был очень хорош. Все оригинальные мысли Томаса де Билеса остались далеко в прошлом, зато он был великим посредником и примирителем. Когда он в ближайшем будущем уйдет на заслуженный отдых, Магрит не раз придется об этой потере пожалеть.

— Отлично. — Магрит повела их к двери. — Это задание имеет высший приоритет, и мне бы хотелось каждые пару дней получать отчеты. Краткие, не больше странички — пока вы не обнаружите что-то по-настоящему крупное.

«Пока», а не «если» — чтобы дать Оле Педерсену дополнительную мотивацию. Закрывая дверь и возвращаясь к своему столу, Магрит перевела дух. Ее работа требовала постоянных актов балансировки… но она не променяла бы ее ни на какую другую в Солнечной системе.

Регулярный ленч Магрит уже пропустила. Тогда она подогрела себе миску мягкой лапши, проглотила ее с пригоршней крекеров и просмотрела входящие сообщения. Одно показалось ей важным, хотя у нее не было времени обдумать его в деталях. Магрит сделала быструю распечатку, сунула документ себе в карман, после чего изучила список неотложных дел.

Лигоны. Весь этот трижды проклятый день казался битком набит Лигонами, хотя Магрит вынуждена была признать, что Алекс Лигон произвел на нее неожиданно приятное впечатление. Кейт Лонакер клялась, что он гений, и сегодня он без всякого намека на ложную скромность постоял за свою работу. К несчастью, Алекс казался именно тем исключением, которое лишь подтверждает правило. В поистине имперском сообщении от Проспера Лигона, переданном Магрит с головокружительных высот Штаба Совета, отчетливо проявлялось все то пренебрежение, какое может позволить себе только признанная власть и богатство: Магрит предписывалось как можно скорее вступить в контакт с Натали и Рашелью Лигон и незамедлительно организовать их встречу с арендатором Пандоры.

«Контакт» в данном случае мог означать все, что угодно. Имея дело с кем-то могущественным, Магрит в высшей степени предпочитала встречу лицом к лицу в собственном кабинете. Таким образом твой собеседник не мог без твоего ведома призвать на помощь какие-либо мощные внешние ресурсы.

На сей раз пришлось ограничиться половиной. Натали и Рашель Лигон согласились встретиться лично, однако Магрит для этого необходимо было прибыть в корпоративный центр «Лигон-Индустрии». Она встала и направилась к двери, но затем передумала. Вернувшись к столу, Магрит вынула из ящичка имиджевый кубик и сунула его в карман. Если информация Совы была достоверной — а в прошлом она никакой иной не бывала, — этот кубик мог пригодиться.

Все пятнадцатиминутное путешествие по высокоскоростным лифтам и скользящим дорожкам Ганимеда Магрит задумывалась о том, не допускает ли она ошибку. Если предположить, что Сове не грозило свидание с Натали и Рашелью Лигон, тогда кого еще из членов семьи смогут они предложить? Похоже, чтобы добиться желаемого, Магрит требовалось пойти на очередной акт балансировки.

Прибыв в корпоративный центр, Магрит представила свою идентификацию Факсу третьего уровня в наружном зале. Факс вежливо предложил ей сесть и сказал, что новости о ее прибытии будут переданы на соответствующие вечеринки. Магрит уселась в неудобное, угловатое кресло. Напротив нее оказались впечатляющие фрески с китовой командой менеджмента и гигантскими сборщиками криля, с которых начался второй подъем империи Лигонов. Она сверилась с часами и отметила, что прибыла вовремя.

Тридцать минут спустя Магрит по-прежнему сидела в том же неудобном кресле. Факс, имевший вид привлекательного молодого человека, без конца извинялся. По его словам, ничего для ускорения этого процесса он сделать не мог. В более молодом возрасте Магрит могла бы испугаться или рассердиться. Теперь же она распознавала знакомую тактику. Важных гостей никогда не заставляли ждать. Это была довольно грубая попытка продемонстрировать Магрит ее место в воспринимаемом Лигонами порядке вещей.

Магрит проверила мобильный коммуникационный блок. Как она и ожидала, он не работал. По соображениям безопасности интерьер корпоративного центра «Лигон-Индустрии» был экранирован как в отношении входящих, так и исходящих сигналов. «Это ничего» — подумала Магрит. Славно было на целый час оказаться отрезанной от других проблем. Кроме того, у нее накопилась масса занятий. Сова, во время их самого последнего разговора о семье Лигонов и ее требованиях, добровольно поделился с Магрит своей тревогой о том, что в Солнечной системе происходит «нечто новое и масштабное».

Какого рода нечто? Сова, горбясь в своем неимоверном кресле и хмурясь под черным капюшоном, признал, что он этого не знает. Это могло быть каким-то эффектом Невода, теперь уже полностью введенного в действие. Возможно, здесь было замешано еще какое-то развитие. В высшей степени логичному и организованному разуму Совы куда тяжелее было признать свою неуверенность, чем Магрит ее принять. На данный момент он мог предложить ей лишь висцеральный дискомфорт — такое чувство, сказал он, как будто в его деликатной паутине информационного поиска случайно запуталась гигантская оса. Сова пообещал еще поработать и постараться сделать свои беспокойства более реальными и специфичными. А тем временем, добавил он, не могла бы Магрит сохранять бдительность на предмет чего-то нового под Солнцем, от цепи Вулкана до облака Оорта?

Она пообещала ему быть бдительной. А тем временем в очереди входящих сообщений у нее в кабинете уже появился кандидат на это «нечто новое и масштабное». Магрит вынула из кармана недавно сделанную распечатку, разложила ее на коленях и трижды внимательно прочла.

«Центральному совету Ганимеда, особо секретный доклад. 10/10/97, в 4:16:44, станция „Аргус“ в юпитерианской точке Л-4 зарегистрировала сигнал, очевидно исходящий из-за пределов Солнечной системы. Его идентификатор, который дается здесь с целью подтверждения приоритета, следующий: АТ-66-ДБ-2214. О частоте, продолжительности и направлении сигнала будет доложено позже, предполагая, что процедура подтверждения даст положительные результаты. Согласно утвержденному протоколу, сигналу присвоено название „аномалия Ву-Бестона“. Была проведена общая процедура регистрации, и мы переходим к подтверждению, прежде чем пытаться интерпретировать. Настоящее сообщение передается по плотному лучу двум и только двум адресатам: Ганимедскому государственному архиву и станции „Цербер“ в юпитерианской точке Л-5. Подпись: Джек Бестон, директор проекта СЕТИ на станции „Аргус“».

Это определенно было что-то новое. Какую важность имело это новое, было уже совсем другое дело. За многие годы до Магрит доходили слухи о доброй дюжине контактов с внеземным разумом. Каждый кончался пшиком через несколько недель, когда его объясняли как природный радиоисточник, как сигнал человеческого происхождения из пределов Солнечной системы или как излишне оптимистичную оценку каких-то естественных данных, замаскированных под статистически значимую последовательность. Трудно было поверить, что этот сигнал окажется чем-то другим, однако при следующем же разговоре с Совой Магрит непременно ему на него укажет. Сообщение было секретным, предназначенным только для поименованных адресатов, однако существовали весьма немалые шансы на то, что Свами Савачарья уже видел его и оценил. Сова обладал ненасытным любопытством в отношении вещей, которые ему знать не полагалось, а кроме того, он располагал личными зондами, посредством которых мог взломать код почти любого сообщения в Солнечной системе. Закодированные сигналы были для него все равно что черный шоколад с трюфельными конфетами — Сова так на них свои толстые губы и раскатывал.

Однако этот разговор должен был подождать. Факс-секретарь наконец-то замахал рукой, привлекая внимание Магрит. Дверь по ту сторону вестибюля раскрылась, и Магрит прошла туда, готовясь предстать перед инквизицией.

В зале оказались два женщины, обе стояли. Натали и Рашель Лигон. Магрит с легкостью узнала их благодаря досье на семью Лигонов, которым снабдил ее Сова. Они были достаточно похожи, чтобы легко сойти за близняшек, хотя Магрит знала, что они просто сестры с двумя годами разницы. Каждая из сестер была грудастой блондинкой с короткой стрижкой по последней ганимедской моде — челкой на лбу и закругленными прядями на щеках. Каждая носила платье цвета электрик, плотно обтягивавшее осиную талию и достаточно короткое, чтобы демонстрировать длинные, идеально стройные ноги.

Магрит находилась в слишком большой запарке, чтобы привести себя в порядок после импровизированного ленча. Как и на утреннем собрании, на ней по-прежнему была белая блузка и цветочная блузка. На государственных уровнях такая одежда расценивалась как слегка вызывающая — на самой грани дозволенного в плане служебной униформы. Теперь же, сравнивая себя с сестричками Лигон, Магрит чувствовала себя безвкусной, неказистой и неприбранной.

Впрочем, она мгновенно эти мысли отбросила. Здесь был не конкурс красоты. И не дружеская встреча. Последний факт еще больше прояснился, когда женщина слева — Рашель, прикинула Магрит, та, что чуть-чуть повыше и покрупнее — внезапно сказала:

— Кнудсен? Садитесь, и давайте поскорее с этим закончим. У нас совсем мало времени.

«Но ведь это именно ваш дядя, Проспер Лигон, настаивал, чтобы я с вами встретилась», — подумала Магрит. Однако она мило улыбнулась, села за стол напротив сестер и стала ждать.

После долгой паузы та же самая женщина продолжила:

— Я Рашель Лигон. На самом деле нам вовсе не хотелось с вами встречаться. Мы хотим встретиться с тем мужчиной, Совой или как там его, который владеет арендой Пандоры.

«С тем мужчиной». Лигоны тоже выполнили свое домашнее задание. Магрит совершенно определенно знала, что пол арендатора Пандоры ни в одном из официальных документов не упоминался. Сова идентифицировался как Мегахиропс — по своему псевдониму, используемому в Сети Головоломок, тогда как Магрит именовалась просто связником. Однако, помимо всего прочего, на деньги можно было купить информацию.

— У меня есть все полномочия вести переговоры от лица Совы, — мягко отозвалась Магрит. — Что вы предлагаете?

— Мы не станем вести с вами переговоры. — Натали Лигон закончила с ледяными взорами и впервые раскрыла рот. — Мы предпочитаем иметь дело с самим Совой.

— Но почему? — Магрит прекрасно знала ответ на собственный вопрос. Сестры составляли пробивную сексуальную команду, которая уже получила от пары десятков самых твердолобых и рациональных бизнесменов наиболее выгодные для «Лигон-Индустрии» условия контрактов. Ей любопытно было услышать, какие причины приведут сами сестры, и она испытала истинное наслаждение, когда Натали в ответ сказала:

— Мы находим, что мужчины более восприимчивы к логическим аргументам, чем женщины.

— Возможно. Однако Сова не желает встречаться ни с вами, ни с любыми другими женщинами. Надо полагать, он находит их слишком логичными.

— С вами же он встречается.

— Только не в последнее время. А в то время, когда он действительно со мной встречался, у него не оставалось иного выбора. Он был моим подчиненным.

Это признание вызвало заметную реакцию. Идеальный лобик Рашели сморщился, а Натали сказала:

— Итак, Сова на вас работал. И он смог позволить себе долгосрочную аренду Пандоры?

— Впоследствии он стал очень состоятельным человеком. — Магрит задумалась, помнят ли люди вообще что-нибудь? Имя Свами Савачарьи гремело по Солнечной системе всего лишь несколько лет тому назад, когда Сова удостоился богатого вознаграждения за его спасательную миссию на Европе.

Магрит не стала упоминать о том, что их собственный кузен Алекс Лигон, также обладающий немалым богатством, работает на нее теперь. Вместо этого она добавила:

— Сова очень богат. Он встречается только с теми, с кем пожелает.

Еще один огненный взор морозно-голубых глаз Натали. Рашель сказала:

— Очевидно, вы не желаете с нами сотрудничать. Это не вопрос денег. Мы настаиваем на разговоре с Совой. Мы убеждены, что при личной встрече сможем убедить его передумать насчет аренды Пандоры.

Настала пора для другой тактики. Магрит оглядела конференц-зал. Стены украшали трехмерные картины из семейной истории Лигонов, столь богатые и разнообразные, что невозможно было определить, какое оборудование за ними скрывается.

— Есть в этом помещении что-то, что смогло бы продемонстрировать нам имиджевый кубик?

Рашель просто нахмурилась, но Натали протянула руку и нажала на участок столешницы. В поле зрения тут же возник блок имиджевого дисплея, смонтированный как одно целое с отполированной поверхностью и практически от нее неотличимый. Магрит достала из кармана имиджевый кубик, вставила его и включила проектор.

— Вот, — сказала она, когда имиджевый клип появился, — Свами Савачарья, известный также как Сова, Великая Сова, а в Сети Головоломок… — при этом упоминании на лицах у сестер не отразилось ровным счетом ничего, — как Мегахиропс. Вот тот самый мужчина, с которым вы желаете встретиться. Этому клипу несколько лет. С тех пор, как он был снят, Сова еще килограмм тридцать прибавил.

Магрит немного жульничала. Она специально выбрала такой эпизод, где Сова представал в самом что ни на есть зловредном виде. Сидя на корточках в Совиной Пещере, среди россыпи реликвий Великой войны, он изучал одно из своих сокровищ — лишенную мозга ракету типа «искатель». Свечение рубиновых датчиков «искателя» отражалось в темных глазах Совы. Он выглядел немытым и небритым — и, несомненно, таковым являлся. На Сове были его обычные черные одеяния, предельно измятые, которые скорее подчеркивали, чем прикрывали его неимоверную тушу.

Натали от неожиданности негромко хрюкнула. Рашель не издала ни звука, но уставилась на картинку с разинутым ртом.

— Встреча не так уж невозможна, — продолжила Магрит. — Однако, есть несколько вещей, которые вам следует знать и о которых это изображение ничего не говорит. Сова не путешествует. Если вы действительно намерены с ним встретиться — чего лично я вам не рекомендую, — эта встреча должна состояться у него дома.

— Вот это его дом? — Натали глядела на темные стены и мрачные бездны Совиной Пещеры.

— Совершенно верно. — Магрит мило улыбнулась сестрам. — Но там не так скверно, как может показаться. Все это оружие обезврежено — или, по крайней мере, так меня уверяет Сова. В вашей семье, как я понимаю, технарей нет. А Сова — типичный технарь. Он вечно разбирает все на части, потом снова собирает, без конца возится с компьютерами. Вы просто даром потратите на него время. Какая жалость, что в вашей семье нет никого со схожими интересами.

Рашель задумчиво изогнула стильные брови и взглянула на Натали. Та сказала Магрит:

— Оставайтесь здесь.

Затем обе сестры встали из-за стола и прошли к задней стене, которая при их приближении загадочным образом сделалась дверью.

Магрит осталась одна. Она вынула из проектора имиджевый кубик с Совой и сунула его обратно в карман. Было весьма маловероятно, что сестрички Лигон попросили бы снова его показать. Еще через пять минут Магрит встала и на пробу обошла вокруг стола, направляясь к тому месту, где исчезли Натали и Рашель. Стена так и осталась стеной. Очевидно, в нее был встроен какой-то код распознавания. Магрит вернулась к столу.

Еще через три минуты часть задней стены внезапно сделалась изображением Факса-секретаря. Его глаза стали поворачиваться, пока на воззрились точно на Магрит — там явно имелась какая-то замечательная программа распознавания, куда совершенней всего того, что можно было найти у Факса любой государственной конторы. Затем Факс сказал:

— Встреча закончена. Мне даны инструкции предложить вам немедленно покинуть корпоративный центр «Лигон-Индустрии».

Вот тебе и переговоры! По пути назад в свой кабинет Магрит оценила прошедшую встречу. С одной стороны, Лигоны прекратили требовать свидания с Совой; с другой стороны, было ясно, что они не пожелают общаться с Магрит; этого она, впрочем, от них и не ожидала. В самом конце встречи Магрит заронила в их умы зернышко нужной идеи — и в целом это было все, на что она рассчитывала.

Снова оказавшись у себя в кабинете, Магрит попыталась связаться с Совой. Достучаться до него всегда было делом проблематичным, и Сова давным-давно заверил ее, что не бросит определенных священнодействий, даже если входящее сообщение известит его о том, что Солнце вот-вот станет сверхновой. Магрит тогда спросила, что это за священнодействия. Сова упомянул приготовление пищи, ее поедание, отыскивание реликвий Великой войны и размышление о сложных абстрактных проблемах.

— Но ведь это все, чем вы вообще занимаетесь, — заметила Магрит.

Сова немного подумал, сложил руки на животе и кивнул.

Сегодня он, по Совиным стандартам, не ел и не готовил. Да, перед ним стояли три миски с различными сладостями, но Сова не находился на кухне, возясь со всевозможными припасами, омарами и мелко нарезанными травами.

Наклоном головы Сова показал Магрит, что осведомлен о ее телеприсутствии.

Она помахала распечаткой.

— Это доклад со станции «Аргус» в Л-4. Я подумала…

— Я его прочел. Он интересен и, вероятно, актуален. Однако это не то центральное явление, которое вызывает мои опасения. То, что я чувствую, уходит корнями в прошлое и представляется более тревожным. Это единственная причина вашего присутствия? Если так, то простое сообщение…

— Это не единственная причина. Сова, сегодня я оказала вам немалую услугу. Я убедила двух членов семейства Лигонов в том, что встреча с вами ничего хорошего им не принесет.

— За такое облегчение большое спасибо.

— Но это вовсе не означает, что с вас или с меня снято давление. Поверьте, Сова, я знаю, что вы по этому поводу испытываете. Вы хотите, чтобы они совсем от вас отстали. Я тоже. Но они не отстанут. Если только мы не обеспечим им серьезную причину, чтобы отстать, они будут давить и давить, пока живым или мертвым не выжмут вас из центра Пандоры. Есть у вас что-то новое, что я смогла бы использовать?

— Вы сами должны об этом судить. Я лишь могу представить вам то, что я обнаружил.

— Валяйте.

— Очень хорошо. — Сова закрыл глаза. Полагаю, мы можем начать с Джакомо Лигона, чьи первые антарктические аренды были получены путем угроз, взяток и заказных убийств. Однако, это было почти столетие назад. Отсюда я выводу предположение, что здесь, вероятнее всего, применим некий свод ограничений.

— Если заглянуть достаточно далеко в родословную любого человека, там непременно найдутся разбойники. Так или иначе, это было на Земле, и юпитерианские законы здесь неприменимы. Сова, нам нужно что-то новое, какая-то зацепка за ныне живущих членов семьи.

— Не сказал бы, что я об этом факте не сознаю. Однако, мне по природе свойственно скорее быть всеобъемлющим, нежели поверхностным. Позвольте мне все же продолжить, и раз уж вы так желаете, я сосредоточу свое внимание на тех членах семьи Лигонов, которые в настоящее время живы и имеют местом своего проживания Ганимед. Наиболее многообещающий кандидат, поскольку он располагается в самом сердце финансовых дел Лигонов и имеет в них последнее слово, это Проспер Лигон. К сожалению — с нашей, разумеется, точки зрения, — мне не удалось обнаружить на этом человеке какое-либо пятно. Если он и интересуется чем-то помимо работы, мне не удалось ничего об этом узнать. Похоже, у него столь же незначительное число пороков, что и у меня.

Язык у Магрит так и зачесался, но она крепко его прикусила.

— Итак, Проспера Лигона вычеркиваем. Кто еще?

— Есть две сестры, которые специализируются в обольщении, наркотизации и последующем шантаже важных фигур в юпитерианском правительстве и коммерческих кругах. Однако, поскольку заинтересованные стороны гораздо скорее заинтересованы в сокрытии фактов, нежели в их разглашении, я вижу здесь весьма малую опору.

— Натали и Рашель? Эти две красотки — те самые, кто сегодня хотел с вами встретиться. Вам повезло. Полагаю, я спасла вас от обольщения, наркотизации и последующего шантажа.

— Несомненно. Я могу продолжать — или мы оба должны опуститься на уровень игривых комментариев? Далее мы имеем Гектора Лигона, который, похоже, способен на любые недостойные проделки, если только они не требуют ни йоты здравого смысла или оригинальности. Мы определенно смогли бы поймать его на любом числе компрометирующих или незаконных действий. Печально, что никто из всей семьи пальцем не шевельнет и не даст ни су, чтобы его спасти. Даже его отец считает, что это просто вопрос времени, когда какой-либо особенно дурашливый акт со стороны Гектора приведет его к окончательному позору и отстранению от груди семейства Лигонов.

— Сова, я знаю, что вы предпочитаете быть доскональным. Но у меня через полчаса заседание Совета инспекторов, и если я приду туда неподготовленной, там непременно найдется пара людей, которым захочется накрутить мне хвост. Вы не могли бы прекратить перечислять тех членов семьи Лигонов, на которых мы надавить неспособны, и перейти к тем, на которых мы все-таки надавить можем?

— Осуществление последнего действия, безусловно, было бы в высшей степени желательно, однако таковое, боюсь, в настоящий момент невозможно. Юлиана представляется столь же свободной от грехов, что и ее дедушка Проспер. Различные пожилые тетушки были повинны во многих масштабных актах, но все это было так давно, что сегодня никому нет до этого никакого дела. Члены семьи, которые решили стать симбионтами, представляют определенный интерес, однако я должен провести дальнейшее расследование. Какое-то время я считал, что нашей лучшей надеждой является Каролюс, человек, очерненный грехами бесчисленными и подлыми; однако, к сожалению, мне пришлось убедиться в том, что у него также отсутствует всякий стыд. Если мы станем угрожать ему разоблачением, он просто посмеется над нами и сам во всем признается.

— Все верно. Буду ли я несправедлива, если выскажу резюме о том, что, согласно всему вышеизложенному, у нас ничего нет?

— Если вы и несправедливы, то по крайней мере точны.

— Тогда я рада тому, что мне удалось сделать сегодня. Но если все сработает, вам придется обдумать действие, которого вам делать не хочется.

Сова наконец открыл глаза, чтобы иметь возможность с укоризной взглянуть на Магрит.

— Логический свод вещей, которые мне хочется делать, представляет собой почти бесконечный набор. Предполагаете ли вы проявить специфичность или просто желаете дразнить меня неясностью?

— Вам придется встретиться с одним из Лигонов. Ничего-ничего, держитесь. — Магрит заметила, как Сова начинает ощетиниваться. — Это не просто какой-то Лигон. Это человек, который работает на меня. Я встретилась с ним и считаю, что вы двое сможете очень даже поладить.

— Гм!

— На сегодняшней встрече с сестрами я бросила наживку. Если они ее заглотили, я вправе предположить, что Алекс Лигон полетит с вами увидеться. После этого все будет зависеть только от вас. Вы хотите остаться на Пандоре? Тогда вам двоим придется заключить сделку, которая удовлетворит семейство Лигонов.

— А вы, я так понимаю, не имеете никаких предположений на тот счет, какой могла бы стать подобная схема?

— Конечно же не имею. Это ваша задача. Я хочу сказать, вы ведь очень умны, не так ли?

— Гм!

— Вот-вот. Именно так я и подумала. Теперь вам предстоит это доказать. А я должна бежать на заседание.

Избегая дискуссии, Магрит прервала связь.

Впрочем, с Совиной точки зрения, момент она выбрала исключительно удачный. Ибо не успел коммуникационный экран побелеть, как там появилось самое что ни на есть высокоприоритетное сообщение от Морда.