"Русская Никита" - читать интересную книгу автора (Барякина Эльвира)ГЛАВА 31Всю дорогу до дома Мэг боялась выпустить папку из рук. Ворвавшись в свою квартиру, она, не раздеваясь, прошла в комнату, разложила бумаги на столе… От радости Мэг чуть не плакала. Сколько раз за последнее время судьбы нещадно била ее, и вот теперь наконец-то удача! Резкий звук дверного звонка заставил ее вздрогнуть. Кто это мог быть? Мэг не имела ни малейшего понятия. Отрываться от бумаг Ильина совершенно не хотелось, но делать было нечего… Подойдя к двери, Мэг заглянула в глазок и тут же отпрянула. Перед ее квартирой стоял Витька. Она могла ожидать кого угодно, но не его. Ее супруг сам пришел к ней? Сам?! Честно говоря, она не знала, что делать и как реагировать. За последнее время Мэг попросту позабыла, что когда-то у нее был муж… В сердце не было не то что ненависти или радости, в нем не было даже любопытства… И это новое чувство пустоты несказанно удивило ее. Мэг повернула замок. — Привет… Витька — весь промокший под дождем, с покрасневшими несчастными глазами — взглянул на нее исподлобья. — Я могу войти? Мэг окончательно изумилась. Он разговаривал с ней как-то совсем по-иному! — Да… Но… Конечно, проходи! Оставив Витьку самого справляться с раздеванием и поиском тапочек (чай, не первый раз в гости зашел!), Мэг отправилась на кухню ставить чайник. — Садись, сейчас чаем тебя напою, — предложила Мэг, когда Витька появился на пороге кухни. Но он замотал головой. — Не надо чая. — Да у тебя зуб на зуб не попадает! — Мэг, — вздохнув, позвал Витька, — я могу забрать у тебя фотоаппарат? Помнишь, где-то с полгода назад Юля давала его тебе? Мэг наморщила лоб. Вроде, действительно что-то такое было… Только вот где он сейчас? В столе? Или в кладовке, куда она свалила все оставшиеся от Витьки вещи? — Ты что, решил моделей своих поснимать? — спросил она. Но тот покачал головой. — От меня ушла Юля. И попросила вернуть фотоаппарат… И вообще все. От неожиданности Мэг аж пролила заварку на пол. — Интересно… Удивление, шок и даже тайное злорадство враз переполнили ее. Ого, до чего мы дожили! Помниться, Виктор Науменко говорил, что они с Юлечкой только друзья… Или Мэг что-то пропустила?! — Ты не представляешь, что случилось… — прошептал Витька, глядя перед собой невидящими глазами. — Ее не было день, два… Я просто с ума сходил. Звонил ей, а родители каждый раз говорили, что ее нет дома, и они понятия не имеют, когда она вернется. Я думал, она на что-то обиделась, пошел к ней в агентство… Мэг смотрела на его ссутуленные плечи, на скорбное, какое-то отрешенное лицо и вдруг поймала себя на мысли, что до содрогания сердца жалеет его. У Витьки было горе — тяжелое, непоправимое, — и он пришел жаловаться к ней. Фотоаппарат был здесь вовсе не при чем. Витьке просто надо было выговориться и выплакаться. — И чем Юлечка объяснилась? — спросила Мэг как можно мягче. — Ты не поверишь… Помнишь, я участвовал в фестивале «Русский подиум»? Она мне нашла спонсора, владельца казино «Ягуар»… Его фамилия Волков. Так вот… — Витька передохнул, как перед отчаянным прыжком. — Она сказала, что всю жизнь любила его, а не меня, и только по его просьбе она познакомилась со мной… — По просьбе Волкова?! — воскликнула пораженная Мэг. Витька кивнул. — Неделю назад они поругались. Он сказал, что больше не нуждается в моей Юлечке… И поэтому она ушла от меня… Он поднял на Мэг измученный взгляд. — Мэг, я не понимаю, что происходит… Она пошутила, да ведь? Зачем какому-то Волкову это могло потребоваться?! Мэг не отозвалась. Так значит развал ее семьи — тоже дело рук Максима? Ну конечно, Юлечка появилась в их доме сразу после того, как Сергей Иванович решил направить Мэг в «Промхолдинг»! Волков готовился к встрече с Охотником и делал все, чтобы дезорганизовать его по полной программе. Витька достал из кармана пачку сигарет, зачиркал зажигалкой. Так и не сумев высечь огонь, бросил ее на стол. — Мы были вместе шесть месяцев и девять дней, — произнес он. — Я дни считаю, представляешь?! И что, она полгода притворялась?! Подойдя к Витьке, Мэг положила ему руки на плечи. — Она наврала тебе, — сказала она тихо. — Просто не могла придумать, как тебе сказать, чтобы ты побыстрее ее разлюбил. Это как ампутация: можно пилить понемножку, кусочками, а можно рубануть сразу. Будет больно, но, поверь, так гораздо лучше. …Мэг чувствовала себя старшей сестрой. Что говорить, без сомнения, нельзя было сказать, что она вообще ничего не испытывала к своему мужу. Он был все такой же родной, такой же понятный, такой же… любимый. Но только эта любовь уже не имела ничего общего с тем чувством, которое взрывало ее изнутри несколько недель назад. И еще Мэг было чего-то жаль. Она держала Витькину руку в своей, говорила ему какие-то утешительные слова… Бедный, бедный! Как он мог упустить ее любовь? С чем он теперь останется? Как будет жить? * * * Витька ушел только через два часа. Мэг дала ему зонтик, чтоб он лишний раз не мок под дождем, велела заходить и звонить… Розовая папка все так же лежала на столе, Мэг сгребла ее вместе со всем содержимым и, переместившись на кровать, принялась листать страницу за страницей. …Ей никогда не приходилось читать ничего подобного. Неведомый пророк предсказывал, что через много столетий после его смерти в мир придет человек, которого сатана изберет своим приемником на земле, зверем. Он родится в незнатной семье и поначалу даже не будет подозревать о том, какая судьба ему уготована. Но потом он встретит Гореса, предвестника, и тот укажет ему путь. Зверь начнет с малого: сначала ему подчинятся купцы и народы, а потом и наместники склонят перед ним свои головы. «И будет он творить чудеса без чудес, и люди станут дивиться его славе и могуществу, не понимая отчего так», — читала Мэг. У нее захватывало дух. Горес был тысячу раз прав: каждое слово пророчества с точностью обрисовывало всю биографию Волкова, с самого начала… Бедная юность, уход от родителей, учеба… Первые шаги «к золотым сокровищам и несметной казне»… И тут Мэг наткнулась на что-то совершенно невероятное: «И будет зверю знамение — Белая Дева поднимет на него меч. И будут волосы ее как золото, а лицо как мрамор, а глаза как два сверкающих изумруда. Но зверь выйдет против нее и не даст ей сразить себя, однако ж и Девы не погубит. Позовет ее зверь в стан свой, а она не услышит, ибо сердце ее будет отдано мужу человеческому. Но не долго мужу владеть им, ибо вырвет зверь сердце Девы из рук его. Даст он отпить Деве из трех чаш: от чаши мерзости людской, от чаши безумия и от чаши забвения. Испив, Белая Дева падет на колени пред ним, воспримет венец от него и поклониться ему, и начнет пророчествовать во всех землях о царстве зверя. Сие будет главное знамение ему: начнется отсчет его времени». Вздрагивающей рукой Мэг закрыла папку, так и не дочитав рукопись до конца. Это было просто непостижимо! В пророчестве говорилось о ней?! И именно по этой причине на нее свалились все несчастия? Заключение в больнице, предательство Структуры, даже развод с Витькой — все было предначертано! Объяснения этому не было. * * * До самой ночи Мэг лежала на своей кровати, пытаясь все осмыслить или хотя бы принять для себя. Вспыхнув, заалело небо за окном, потом в комнату прокрались сиреневые сумерки, потом все погасло… В квартире было обыденно и тихо: привычные звуки, привычные запахи… Но на самом деле Мэг чувствовала, что мир перевернулся. В течение нескольких месяцев она бок о бок жила рядом с мистическим чудовищем и даже не подозревала об этом! Воспоминания одно за другим вставали перед глазами Мэг: как Волков первый раз заговорил с ней, как поддразнивал ее, как делал какие-то туманные намеки на свои особые чувства к ней… Было время, она приняла его внимание к себе за влюбленность. Но это была совсем не любовь. Мэг была просто частью громадного плана, и только поэтому Волков нуждался в ней как ни в одном человеке на свете. Понятно, почему он так испугался ее случайного разговора с Наташей о «Vade mecum»: да скажи ей хоть пару дней назад, что Максим считает себя посланцем сатаны, она бы посоветовала ему лечиться. Так неужели пророчеству суждено сбыться? Белая Дева поклонится ему? Мэг не успела все как следует обмозговать: сон накрыл ее с головой и перемешал все мысли. Она очутилась в каком-то ярко освещенном холле с люминесцентными лампами под потолком. «Опять психушка!» — пронеслось в мозгу. От ужаса Мэг не могла ни думать, ни даже дышать… Она побежала по коридору, пытаясь найти выход, но лестницы и коридоры были бесконечны… Наконец она распахнула какую-то дверь, оттуда ударил мощный поток солнечного света… Комната была пуста — белые стены, белый потолок, и одно единственное окошко, сквозь которое виднелось ослепительно синее небо. Мэг несмело вошла и вдруг заметила, что на подоконнике кто-то сидит — спиной к ней. Сначала ей показалось, что это всего лишь большая черная птица, но потом этот «кто-то» повернул маленькую темную головку, и она узнала Гореса. — Ты же умер! — воскликнула пораженная Мэг. Но он только пожал плечами. — Я же говорил тебе, что я ангел. Как я могу умереть? И тут Мэг заметила, что у него действительно имеются два черных крыла, аккуратно сложенных за спиной. Она подошла еще ближе, осторожно погладила кончиками пальцев блестящее, отливающее зеленым оперение. — Ты что, вот так и родился ангелом? Горес посмотрел на нее острым птичьим зрачком. — И ангелами, и бесами не рождаются. Ими становятся, — сказал он очень значительно. Но Мэг не поверила. — И что же, каждый может при желании им стать? — Мы те, кем хотим себя видеть. Один видит себя учителем, другой героем, третий — неудачником… С самого начала мы знаем, кем мы будем. Где-то там, — он внушительно постучал себя по лбу тонким узловатым пальцем, — в подсознании, мы рассчитываем быть тем-то и тем-то… И все делаем для того, чтобы соответствовать своим ожиданиям. Я всегда знал, что буду ангелом. Я им стал. Мэг растерялась. В глубине души она чувствовала, что Горес прав. Она сама когда-то мечтала работать в таком учреждении как Структура, и всю жизнь положила на то, чтобы осуществить свою мечту… Но быть ангелом? — Ангелом нельзя стать, — твердо сказала она. — Ты заблуждаешься. Ты себе это просто внушил! — А можно быть пророком? Секс-идолом? Полководцем? Правителем, ведущим свой народ к светлому будущему? Может быть, все они тоже только внушили себе, что они те, кто они есть? А на самом деле заблуждаются? Разве для того, чтобы свести человека с ума, достаточно объявить его сумасшедшим? Разве ты станешь великим ученым, всего лишь потому, что тебе дадут Нобелевскую премию? Главное, кем ты себя считаешь, и что делаешь в этой связи. Я — ангел, у меня была миссия, и я ее выполнил. — Ты болен и потому так говоришь. У тебя бред Котара и мания величия, и лишь поэтому ты думаешь, что вскоре наступит конец света, а твое предназначение — пробудить посланца сатаны. Знаешь, это просто высоко структурированный бред… Ты ведешь себя нормально во всех ситуациях, если они не касаются твоего пунктика. Мне все это объяснил врач, Валентин Валерьевич… — В таком случае ты тоже больна! — рассердился Горес. — Ты считаешь себя Белой Девой… — Это не я так считаю, это Волков… Произнеся это, Мэг вдруг замолчала, пораженная своим открытием. Высоко структурированный бред, мания величия, ожидание прихода в мир сатаны… …Проснувшись, некоторое время она лежала без движения. В голове царил полный хаос, все события опять смешались, сплелось в какой-то новый узор… Если бы не пророчество в книге, Волкова и вправду можно было бы считать шизофреником. Они с Горесом были одного поля ягода. Только один оказался в дурдоме, а другой правил сотнями тысяч здоровых людей, которые и не подозревали о его истинном лице. Улыбка — робкая, осторожная, — мелькнула на губах у Мэг. Кажется, она знала путь, как ей победить зверя… * * * Мэг не стала дожидаться утра и набрала номер Волкова. — Алло! — проговорил он сонно. — Мэг, ты? Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени? В ответ она только расхохоталась. — Привет! Угадай, где я сейчас? — Откуда я знаю? — Извини, что я отвлекаю тебя от заслуженного отдыха, но мне надо кое-что сказать тебе. Какое-то предчувствие шевельнулось в душе Максима. — Ну? — Я звоню тебе из ванной! — ликующе прокричала Мэг. — Я сейчас сижу в теплой водичке и… В общем, я перерезаю себе вены! Несколько мгновений он молчал. — Ты что, совсем сошла с ума?! — наконец выдавил Волков. — Такими вещами не шутят! — А я вовсе не шучу, солнце мое! Минут через двадцать-тридцать моя душенька отлетит от тела, и тебе ее никогда не поймать! Я ведь нужна тебе? — Да! — тяжело выдохнул Волков. Мэг захохотала — истерично, со всхлипами. — Черта с два, дорогой! Я ухожу! Встретимся на том свете! |
||
|