"Любовник из фантазий" - читать интересную книгу автора (Кеньон Шеррилин)

– Так этот парень так и не повзрослел? – Похоже, Юлиан был крайне удивлен.

Грейс кивнула. Она была рада уже тому, что ее необычный гость без возражений принялся готовить салат по ее просьбе.

– Он вернулся на остров вместе с Тинкер Белл.

– Занятно.

Грейс окунула ложку в соус, зачерпнула горячую густую массу, поднесла ложку ко рту, подставив снизу руку, чтобы не накапать, подула и передала Юлиану на пробу.

– Ну, что скажешь? – Она с тревогой наблюдала за его реакцией.

– Божественно.

– Не пересолила?

– Нет, все отлично. – Юлиан протянул ей кусочек сыра и вдруг, воспользовавшись ситуацией, нагнулся и поцеловал ее в губы.

Боже, его язык надо бы отлить в бронзе! Чудеса, которые он им вытворяет, должны быть увековечены. А эти губы… Впрочем, Грейс решила не думать о губах, чтобы не лишиться чувств.

Когда Юлиан крепко прижал ее к себе, Грейс почувствовала выпуклость у него на джинсах. Боже, как ей хотелось, чтобы он пустил в ход все свои таланты ради нее!

Сможет ли она пережить эту сладкую ночь?

Грейс чувствовала, как напряглось тело Юлиана, а дыхание стало прерывистым. Он уже завелся, и Грейс испугалась, смогут ли они остановиться.

Как ни жаль ей было прерывать объятия, все же она высвободилась из его рук.

– Ты должен вести себя прилично, не забывай об этом.

Она видела, что Юлиан изо всех сил борется с собой.

– Это совсем не просто, учитывая, как чертовски хорошо ты сегодня выглядишь.

Грейс чуть не рассмеялась.

– Прости, я не привыкла к комплиментам. Самое лучше, что я слышала от мужчин, – это фраза Рика Глисдейла, который заехал забрать меня на выпускной бал. Он сказал: «Черт возьми, детка, ты вырядилась даже лучше, чем я надеялся».

Юлиан нахмурился:

– Меня беспокоят мужчины вашего времени. Похоже, они все откровенные идиоты!

Грейс поцеловала его в щеку и пошла доставать спагетти из духовки, но вспомнила о хлебе.

– Посмотри, как там наши булочки.

Юлиан подошел к плите и, присев на корточки, заглянул внутрь, а Грейс закусила губу, чтобы удержаться от соблазна наброситься на него прямо здесь.

– Как бы они не подгорели.

– Ладно, доставай их.

Взяв со стола полотенце, Юлиан стал вытаскивать противень из духовки, и вдруг до Грейс донесся его крик.

Оглянувшись, она увидела, что полотенце вспыхнуло.

– Скорее сюда, брось полотенце в раковину!

Ринувшись к раковине, Юлиан случайно задел горящим полотенцем пальцы Грейс, и ее кожа мгновенно покраснела.

– О Боже, я тебя обжег!

– Да уж, поджарил малость.

Юлиан поспешно взял ее за руку и осмотрел ожог.

– Прости, – сказал он и в следующее мгновение засунул ее пальцы себе в рот.

Грейс не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, пока Юлиан ласкал языком чувствительную кожу. К ее удивлению, вместо того чтобы ощутить боль от ожога, она испытывала лишь приятные ощущения.

– Ты всем так ожог лечишь? – прошептала она.

Юлиан улыбнулся и, открыв кран с холодной водой, быстро сунул руку Грейс под струю, потом протянул руку к цветку алоэ, стоявшему на подоконнике, и оторвал листок.

– Откуда ты знаешь про алоэ? – удивилась Грейс. Юлиан усмехнулся:

– Целебные свойства алоэ были известны задолго до моего рождения.

По спине Грейс побежали мурашки, когда он выдавил вязкий сок на обожженные пальцы.

– Так лучше?

Она кивнула.

Юлиан не отрывал взгляда от ее губ, словно ему не терпелось попробовать их на вкус.

– Пожалуй, лучше, если с плитой ты разберешься сама, – неуверенно сказал он.

– Да, ты прав, так будет лучше.

Грейс достала тарелки, после чего они с Юлианом перешли в гостиную, чтобы, сидя на полу рядом с диваном, посмотреть «Матрицу».

– Обожаю этот фильм, – сказала она, когда Юлиан, поставив тарелку на кофейный столик, сел рядом с ней.

– Ты всегда ешь на полу? – Он положил кусок хлеба в рот.

Грейс не могла оторвать взгляда от симфонии его движений. Ей нравилось даже то, как он ел.

Есть ли у него хоть одна некрасивая часть тела? Теперь она начала понимать, почему женщины, которые призывали его, обращались с ним так бесцеремонно.

Мысль запереть Юлиана на месяц в спальне нравилась ей все больше и больше.

К тому же у них и наручники есть…

– Видишь ли, – протянула она, пытаясь отвлечься от навязчивого образа его загорелой кожи на простыне в ее спальне, – у меня, конечно, есть стол, но я привыкла есть перед телевизором.

Юлиан накрутил спагетти на вилку.

– За тобой глаз да глаз нужен, – сказал он и впился в спагетти зубами.

Грейс пожала плечами:

– Я и сама справлюсь.

– Не скажи.

Она нахмурилась. Ей показалось, что Юлиан недооценивает ее как женщину.

– Каждому нужен тот, кто будет заботиться о нем, это верно, – прошептала она.

Юлиан уставился в телевизор, но при этом ел так, словно его обучали манерам за королевским столом.

– Покажи, как это у тебя получается, – попросила Грейс.

Юлиан удивленно посмотрел на нее:

– Ты о чем?

– Ну то, что ты делаешь с вилкой. Меня с ума это сводит. Мне никогда не удается накрутить спагетти на вилку до последнего кончика, и они торчат во все стороны.

Юлиан отпил вино из бокала и отставил его в сторону.

– Проще показать. – Он протиснулся между ней и диваном.

– Юлиан…

– Я всего лишь хочу дать тебе то, что ты сама попросила.

– Ну-ну, – протянула Грейс с сомнением в голосе.

Чувствуя мощь его тела, она ничего не могла с собой поделать; а когда он обнял ее могучими руками, у нее и вовсе все поплыло перед глазами.

Юлиан сел позади нее и вытянул вперед ноги. Когда он нагнулся, чтобы показать ей, что хотел, она почувствовала ягодицами его копье, и впервые это не испугало ее. Похоже, она начинала привыкать. Юлиан словно окутал ее своим сильным телом, и она почувствовала себя точно в защитном коконе, отчего на нее тут же нахлынули незнакомые эмоции, о существовании которых она раньше и не подозревала. Интересно, как он заставляет ее испытывать такое счастье и чувство безопасности? Если это и есть проклятие, то ему определенно нужно дать другое имя.

– Итак, – прошептал Юлиан, заставив Грейс задрожать, – теперь мы будем делать все вместе.

Он взял ее за руки, и вместе они подобрали с пола столовые приборы.

Ему пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы сосредоточиться на поставленной задаче и забыть на какое-то время о том, как невыносимо сильно он хочет заняться с Грейс любовью.

Их пальцы переплелись, и Юлиан почувствовал ее мягкую теплую кожу, отчего на него нахлынула новая волна отчаяния. Он хотел не только ее тело – ему надо было получить нечто большее.

Но об этом он даже думать не смел. Грейс для него недосягаема – Юлиан чувствовал это сердцем и душой. Что бы он ни делал, одно останется неизменным – он не достоин этой женщины.

Открыв глаза, он показал, как пользоваться ложкой, чтобы помочь себе накрутить спагетти на вилку.

– Видишь, это просто.

Грейс открыла рот, и Юлиан положил спагетти ей на язык, потом осторожно вытащил вилку. Его разум говорил, что нужно поскорее отодвинуться от нее, но он не мог. Как давно не было у него хорошей компании, не было друга…

Он просто не мог отпустить ее сейчас, не знал как, и поэтому стал кормить Грейс, а она опустила руки и полностью отдалась на милость Юлиана. Проглотив очередную порцию спагетти, она протянула руку и взяла хлеб, а потом скормила маленький кусочек Юлиану.

Он легонько укусил ее за пальцы, и Грейс улыбнулась, проводя ладонью по щеке Юлиана. Ей нравилось каждое движение его тела; каждая мышца была совершенством.

Пока она пила вино, Юлиан принялся за ее спагетти.

– Эй, это мое, – сказала она с притворным гневом.

Его небесно-голубые глаза сияли, когда он положил в ее открытый рот очередную порцию.

Грейс с наслаждением вонзила зубы в пропитанную соусом массу. Чтобы не терять времени даром, она подала Юлиану свой бокал с вином, и он стал пить из ее рук.

Она не рассчитала и пролила немного на его подбородок.

– Ой, прости! Я такая неуклюжая.

Чувствуя, как легкая щетина царапает кожу, Грейс стала вытирать его подборок пальцами.

Юлиан взял ее пальцы в ладонь и слизал с них вино.

Грейс застонала: она испытала невероятное удовольствие, пока он один за другим облизывал ее пальцы. Закончив с этим занятием, Юлиан поцеловал ее в губы. Это не был требовательно-властный поцелуй, к которому Грейс уже привыкла, но тихий и нежный поцелуй. Его губы прикасались к ней словно перышки – они дразнили, щекотали…

Наконец Юлиан оторвался от нее.

– Ты все еще голодна? – спросил он.

– Да, – выдохнула Грейс, имея в виду вовсе не еду, а истому во всем теле.

Они продолжали кормить друг друга и наслаждаться до конца фильма, и лишь в последней сцене Юлиан заинтересовался поединком.

– Ваше оружие просто восхитительно, – сказал он, не отрывая взгляда от экрана.

– Типичная мысль для полководца.

– Да? А тебе что больше всего нравится в этом сюжете?

– Аллегории.

Юлиан кивнул:

– Я вижу здесь много от Платона.

– Неужели ты слышал о Платоне? – удивилась Грейс.

– Я изучал его в молодости. Нас умудрялись учить разумному в промежутках между битьем.

Грейс уже мыла посуду, когда раздался телефонный звонок.

– Я сейчас вернусь. – Она прошла в гостиную и взяла трубку.

– Слава Богу, это ты.

Грейс застыла, услышав голос Родни Кармайкла.

– Здравствуйте, мистер Кармайкл, – сказала она холодно.

В эту минуту она готова была голыми руками задушить свою коллегу, Луанну Дженкинз, зато, что та уехала за город.

У нее была лишь одна встреча с Родни в минувшую среду, но этого оказалось достаточно, чтобы Грейс уже горела желанием нанять частного детектива, только бы побыстрее найти Луанну и вернуть ее домой. От одного голоса этого человека ее бросало в дрожь.

– Где ты была сегодня, Грейс? Надеюсь, ты не заболела? Может, принести тебе…

– Разве Лиза не перенесла нашу встречу?

– Перенесла, но я думал, мы можем…

– Послушайте, мистер Кармайкл, я не встречаюсь с пациентами у себя дома. Встретимся с вами, когда назначено, договорились? – Она бросила трубку.

– Грейс? – раздался за ее спиной голос Юлиана. Он озадаченно смотрел на нее, и ей, наверное, стало бы смешно, если бы не было так страшно. – С тобой все в порядке?

– Да, прости. Это звонил тот самый пациент, о котором я тебе рассказывала, Родни Кармайкл. Он меня напрягает.

– Напрягает?

– Ну да, заставляет нервничать. – Едва ли не впервые Грейс порадовалась тому, что Юлиан рядом с ней и ей не придется напрашиваться в гости к Селене и Биллу на все выходные.

– Пойдем. – Она выключила свет на кухне. – Теперь мы будем учиться читать по-английски.

Юлиан покачал головой:

– Ты никогда не сдаешься?

– Никогда.

– Тогда ладно. – Он двинулся вслед за ней. – Я согласен стать твоим учеником, но только при одном условии – ты наденешь свой новый пеньюар…

– Нет, нет и нет. Даже и не думай об этом.

– Разве ты не знаешь, что мне нужна муза, чтобы я начал учиться? А лучшая муза – это ты в…

Грейс заставила его замолчать, приложив палец к губам.

– Если я надену его, то едва ли ты научишься хоть чему-нибудь.

Юлиан легонько куснул ее за палец.

– Обещаю вести себя хорошо.

Грейс понимала, что это плохая затея, но все же позволила уговорить себя.

– Только не забудь про свое обещание, – бросила она через плечо и прошла в спальню.

Зайдя в огромную кладовку, которую много лет назад ее отец переделал в библиотеку, Грейс, порывшись на полках, отыскала «Питера Пэна», а Юлиан в это время нашел то, что так хотел увидеть на ней.

Они встретились посреди комнаты, после чего Грейс пошла в ванную и переоделась. Однако, посмотрев на себя в зеркало, она застыла от ужаса. Стоит Юлиану увидеть ее в этом, и он сбежит в ту же минуту.

Не в силах вынести разочарования от вида собственного тела, Грейс снова надела привычную домашнюю одежду и вернулась в комнату.

Взглянув на нее, Юлиан неодобрительно покачал головой:

– Ты почему все еще не выполнила уговор?

– Потому что я еще не сошла с ума. У меня не такое тело, от которого мужчины заводятся с пол-оборота.

– А ты что, мужчина?

– При чем тут это? Конечно, нет.

– Тогда откуда ты знаешь, что нам нравится?

– Но это же очевидно! Я вообще не уверена, что хоть кто-то видит во мне женщину.

Юлиан не спеша подошел к ней.

– Иди ко мне, – мягко потребовал он.

Когда Грейс неохотно подчинилась, он подвел ее к огромному, в человеческий рост, зеркалу.

– Скажи мне, что ты видишь?

– Тебя.

Юлиан улыбнулся ее отражению, потом попытался спрятаться за ее спиной, присев, чтобы не возвышаться над ней.

– Что ты видишь теперь?

– Человека, которому не мешало бы сбросить килограмм восемь – десять, а еще прикупить в косметическом отделе крем от веснушек.

Ответ Юлиану явно не понравился, и он обхватил ее за талию.

– Теперь позволь мне рассказать, что вижу я. – Он погладил ее по животу. – В первую очередь прекрасные, темные как ночь волосы, мягкие и густые. У тебя волосы, которые каждый мужчина хотел бы ощущать на своем торсе, а еще зарыться в них лицом и вдыхать их аромат.

Грейс задрожала.

– Идем дальше. У тебя лицо в форме сердца, с полными чувственными губами, которые не терпится поцеловать. Что до твоих веснушек, то они весьма привлекательны и придают особую прелесть твоему телу, которое совершенно бесподобно. – Юлиан развязал пояс и поморщился, увидев под ночной рубашкой розовую футболку.

Впрочем, это его, похоже, ничуть не обескуражило: не успела Грейс возразить, как он тут же стянул с нее ночную рубашку, и та упала к ее ногам. Затем он принялся снимать с нее футболку.

– Прекрати! – Грейс схватила его за руку, но тут их взгляды встретились в зеркале, и она замерла словно завороженная.

– Я хочу увидеть тебя всю, – сказал Юлиан тоном, по которому Грейс поняла, что отказа он не примет.

Он быстро стащил с нее футболку и провел ладонью по ее плоскому животу.

– У тебя чудесная грудь. – Юлиан выпрямился и теперь возвышался над ней, словно башня. – Она идеально подходит для мужской руки. – Он тут же взял в каждую руку по груди.

– О, Юлиан, – простонала Грейс; ее тело пылало. – Ты же обещал.

– Я веду себя вполне пристойно, – сказал он слегка осипшим голосом и, опустив руки, проскользнул под ее штанишки.

– У тебя прекрасное тело. – Он осторожно погладил ее лоно, потом поцеловал в шею, продолжая ласки внизу.

– О, Юлиан! – выкрикнула Грейс, понимая, что если не положить этому конец прямо сейчас, то потом они уже не остановятся.

– Тише, у меня все под контролем. – Юлиан проник пальцами в самое сокровенное место ее тела.

Грейс застонала, снедаемая огнем желания, когда Юлиан припал губами к ее губам долгим страстным поцелуем.

Потом он поднял ее на руки, не отрываясь от ее губ, и, перенеся на постель, устроился рядом, продолжая целовать.

Грейс вся горела от его прикосновений и от его удивительного запаха, а еще от того, что он лежал рядом с ней. Раздвинув ее бедра коленями, Юлиан лег поверх нее, не снимая одежды, и Грейс почувствовала, что ей нравится ощущать его вес и его эрекцию.

Словно под гипнозом она подалась бедрами ему навстречу.

– Вот так, вот так. – Юлиан продолжил массировать телом ее лоно. Грейс было так хорошо, что она поняла – будь он сейчас в ней, она уже достигла бы вершины наслаждения.

– Чувствуй, как я дотрагиваюсь до тебя. Чувствуй мое желание. Не сопротивляйся своим эмоциям.

Грейс снова застонала, когда Юлиан принялся целовать ее шею и грудь, покрывая их паутиной нежных прикосновений. Она исходила желанием, чувствуя, как он подвергает ее сладкой пытке, доставляя доселе незнакомое удовольствие.

Юлиан дрожал от напряжения – таких усилий ему стоило оставаться в одежде. Он так сильно хотел ее, что постепенно разум начал покидать его. С каждым взмахом ее бедер он хотел кричать в голос от нарастающего желания. Это была самая настоящая пытка.

Грейс погладила его по спине, а затем просунула руки в задние карманы джинсов и сжала ягодицы, что явно не облегчило Юлиану жизнь.

– О да, – промурлыкала она, когда он ускорил темп.

Голова Юлиана шла кругом. Ему хотелось оказаться внутри ее, и если он не может это сделать одним способом, то, именем всех храмов Афине, сделает другим.

Юлиан принялся целовать ее живот и спустился ниже, одновременно снимая нижнее белье.

Тело Грейс сотрясалось от предвкушения.

– Скорее, – только и смогла прошептать она.

Он раздвинул ее ноги шире, потом поднял ягодицы и подставил плечи под бедра.

Грейс распахнула глаза, когда он прикоснулся языком к сокровенному бутону, потом откинулась назад. Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Снова и снова Юлиан творил такие чудеса языком, что она боялась навсегда лишиться дыхания.

Юлиан тоже наслаждался их интимной близостью; стоны Грейс будоражили его. Он чувствовал, как отвечает ее тело на каждое его прикосновение, и ему хотелось показать ей, чего именно она была лишена все эти годы. Когда Грейс выйдет из этой комнаты, она уже не сможет жить прежней жизнью.

– Юлиан! – ахнула Грейс, когда к языку присоединился палец, но он только ускорил движения, лаская ее, как никто никогда не ласкал.

Грейс думала, что лучше уже быть не может, и тут разразилась немыслимым, неописуемым, восхитительным оргазмом, а Юлиан все продолжал и продолжал до тех пор, пока она снова не достигла пика наслаждения.

Когда это случилось в третий раз кряду, Грейс подумала, что так можно и вовсе раствориться в блаженстве.

Ослабев от сладостных мучений, она замотала головой из стороны в сторону.

– Юлиан, прошу тебя. – Ее тело вновь содрогнулось от его прикосновений. – Я больше не вынесу.

Только после этой мольбы он оставил ее, и дыхание Грейс начало постепенно успокаиваться, хотя она все еще дрожала от макушки до самых пяток. Такого наслаждения она еще не испытывала никогда в жизни.

Юлиан поднялся поцелуями по ее телу до самых губ.

– Скажи мне правду, Грейс, ты когда-нибудь испытывала что-либо подобное?

– Нет, – прошептала она, сомневаясь, что кто-то из женщин вообще мог испытать нечто похожее. – Я и понятия не имела, что такое бывает.

Юлиан осмотрел ее голодными глазами, словно не прочь был продолжить, и Грейс, почувствовав его эрекцию, поняла, что он в отличие от нее не довел дело до конца. Он сдержал слово, данное ей, и теперь она решила помочь ему, невзирая на отсутствие должного опыта.

Опустившись ниже, она принялась расстегивать его джинсы, и он, поймав руку Грейс, поднес ее к губам и поцеловал раскрытую ладонь.

– Это сладкая мысль, но не утруждай себя.

– О нет, Юлиан. – Грейс шумно вздохнула. – Я знаю, мужчинам вредно не…

– Нет, – упрямо сказал он.

Грейс нахмурилась:

– Но почему?

– Я не могу кончить.

Грейс широко раскрыла глаза. Неужели он это серьезно?

– Таково проклятие. Я могу доставить тебе несказанное удовольствие, но не себе. Если ты продолжишь, от этого мне будет лишь больнее.

Грейс быстро отдернула руку.

– Тогда зачем ты…

– Просто хотел показать тебе.

Грейс огорченно заморгала.

– Хотел или был должен? Это часть проклятия, не так ли?

Юлиан взял ее за подбородок.

– Нет. Я борюсь с проклятием, иначе уже давно был бы в тебе.

– Тогда я не понимаю.

– Я тоже. – Он поймал ее взгляд, словно надеялся в нем найти ответ. – Просто полежи со мной, прошу.

Грейс поморщилась. Бедный Юлиан, что они сделали с ним…

Он поднял книгу и протянул ей:

– Ты обещала почитать мне.

Грейс раскрыла книгу, а Юлиан тем временем взбил подушки и, сложив их у изголовья кровати, лег сам, а затем притянул Грейс к себе и, накрыв их одеялом, стал баюкать ее в колыбели своих рук.

Наслаждаясь ароматом сандалового дерева, Грейс принялась читать вслух историю о Уэнди и Питере Пэне, и это длилось около часа.

– Мне нравится звук твоего голоса, нравится, как ты говоришь, – сказал Юлиан, когда она переворачивала очередную страницу.

Грейс улыбнулась:

– То же самое я могу сказать тебе. У тебя удивительный акцент, он очень приятен для слуха.

Юлиан забрал у нее книгу и положил на ночной столик. Грейс молча посмотрела на него. В его глазах горело желание, от которого у нее перехватило дыхание.

Он поцеловал ее в кончик носа, потом протянул руку и, взяв пульт управления, убавил свет до минимума. Потом прижал Грейс к себе и откинул непослушные пряди с ее лица.

– Мне нравится, как ты пахнешь…

– Спасибо, – прошептала она в ответ и попыталась придвинуться к нему еще ближе, несмотря на то, что грубая ткань джинсов больно терлась о ее обнаженные ноги.

– Тебе удобно в этой одежде? Может, переоденешься?

– Нет, – тихо сказал Юлиан. – Так я уверен, что моя ложка не полезет за твоим медом.

– О, не говори этого больше! – Она засмеялась. – Кстати, твой братец иногда просто несносен.

– Что ж, с этим не поспоришь.

Грейс забрала у него пульт.

– Спокойной ночи, Юлиан.

– Спокойной ночи, сладкая моя.

Едва Грейс выключила свет, дыхание Юлиана изменилось, стало прерывистым и частым.

– Юлиан?

Он не ответил и отодвинулся от нее.

Грейс не на шутку обеспокоилась и включила свет, чтобы посмотреть, что происходит. Юлиан сидел на кровати, обхватив колени руками; на лбу его выступила испарина, глаза дико вращались.

– Да очнись же!

Юлиан огляделся по сторонам, словно избавляясь от страшного сна, потом протянул руку и ощупал стену за кроватью, словно хотел убедиться, что она реальна и не является плодом его больного воображения. Затем он облизнул губы, потер ладонью грудь и сглотнул.

Только теперь Грейс поняла, в чем дело. Темнота – его главный враг.

Вот почему Юлиан лишь приглушил свет.

– Прости, я не подумала. – Грейс прижала его к себе, удивляясь, что такой сильный мужчина может быть слабым, точно младенец.

В эту минуту она поняла, что ни за что, ни за что не позволит ему вернуться в книгу. Вместе они преодолеют проклятие, а когда все останется позади, Юлиан отомстит всем своим врагам.