"Любовник из фантазий" - читать интересную книгу автора (Кеньон Шеррилин)

Глава 10

Что-то было не так. Грейс почувствовала это, когда они ехали в старый город.

Юлиан сидел рядом с ней и молча смотрел в окно. Несколько раз она пыталась начать разговор, но он продолжал молчать. Разумеется, виной всему было то, что случилось в ванной, – мужчине особенно сложно терять над собой контроль в таких ситуациях.

Добравшись до места, Грейс поставила машину на стоянку. Когда она выбралась наружу, горячий воздух сразу навалился на нее тяжелой пеленой.

Заметив, что Юлиан весь в поту, она озабоченно спросила:

– Кажется, здесь для тебя слишком жарко?

– Нет, все в порядке.

– Значит, ты чем-то раздражен?

– Нет. Раньше я не знал, что такое психоаналитик, но теперь, кажется, начинаю понимать.

– Верно, я стала профессионалом по этой части.

Поскольку Грейс не видела его глаз за солнцезащитными очками, она не могла понять, как он отреагировал на ее слова.

– Это твои пациенты приучили тебя так въедливо все выяснять?

Грейс кивнула.

– Скажи, они когда-нибудь делали тебе больно?

– Пожалуй, нет. – Грейс на минуту задумалась. Но после звонка Родни она впервые подумала о том, что ее работа не так уж безопасна.

По-видимому, Юлиан что-то почувствовал; его слова прозвучали неожиданно для нее:

– Мне кажется, тебе стоит найти другую работу.

– Может, ты и прав. – Грейс решила сменить тему: – И куда пойдем?

Юлиан пожал плечами:

– Мне все равно.

– Тогда я выбираю аквариум – там хоть кондиционер есть. – Она взяла его за руку и повела к кассе.

Юлиан молча ждал, пока она расплатится за билеты, и вскоре они оказались в стеклянном тоннеле в окружении самых экзотических обитателей моря.

– Невероятно! – воскликнул Юлиан, когда над их головами проплыла огромная медуза, и Грейс, не выдержав, засмеялась. В этот момент у нее зазвонил пейджер, и она, взглянув на номер, опешила: ей звонили из офиса. Но кто мог разыскивать ее в субботу? Очень странно.

Она нашла в сумочке сотовый телефон и позвонила.

– Привет, Грейс, – услышала она голос Бет. – Слушай, тут такие дела! Нас вчера ограбили.

– Не может быть! Кто это мог сделать?

Грейс увидела, что Юлиан смотрит на нее с любопытством, и улыбнулась ему, продолжая слушать подробности, которые торопливо сообщала ей Бетти Ливингстоун, снимавшая офис вместе с Грейс и Луанной.

– Понятия не имею, кто это мог сделать. Криминалисты уже приехали, снимают отпечатки пальцев. Впрочем, ничего особенного не украли. В твоем кабинете было что-нибудь ценное?

– Только компьютер.

– Он на месте. А что еще? Деньги, может быть?

– Да нет, я никогда ничего такого на работе не хранила.

– Погоди, сейчас с тобой будет говорить полицейский. Через мгновение Грейс услышала мужской голос:

– Доктор Александер?

– Да.

– Офицер Олред. Из вашего кабинета, похоже, пропали кое-какие бумаги и электронный органайзер. Вы не знаете, кому они могли понадобиться.

– Ума не приложу. Если нужно, я могу подъехать.

– Думаю, в этом нет необходимости. Если вспомните что-нибудь, обязательно позвоните нам. – Офицер передал трубку Бет.

– Тебе я тоже не нужна? – поинтересовалась Грейс.

– Нет. Вряд ли ты чем-то поможешь.

– Ладно, звони, если что, – отключила Грейс телефон и убрала его в сумочку.

– Что-то случилось?

– Наш офис ограбили прошлой ночью.

Юлиан нахмурился:

– Кто?

– Понятия не имею. – Грейс вздохнула. – Ума не приложу, зачем кому-то мог понадобиться мой электронный органайзер: с тех пор как я купила его в прошлом году, мне еще ни разу не удавалось воспользоваться им.

– Тебе нужно идти?

Грейс покачала головой:

– Нет. Пока нет.

Слушая, как Грейс переводит ему надписи на незнакомом языке, Юлиан послушно ходил за ней вокруг сосудов разной величины, попутно выясняя, кто здесь содержится. Он снова отметил, что у нее чудесный голос. В этом голосе было что-то успокаивающее, приятное. Ему было комфортно с ней, нравилось ощущать ее рядом.

Грейс улыбнулась ему, и его сердце забилось быстрее, отказываясь подчиняться воле. Что же такого в этой женщине, что трогает его так, как не случалось еще никогда в его долгой жизни?

Впрочем, Юлиан знал ответ. Грейс была первой, кто заглянул в его душу. Она не просто смотрела на его совершенное тело или восхищалась его мастерством воина, а видела его насквозь и при этом общалась с ним как с другом. Она действительно хотела ему помочь. Другой вопрос – может ли красивая умная женщина полюбить такого мужчину, как он? Пока она читала ему про какую-то рыбку, он сгорал от желания уединиться с ней. Никогда еще Юлиан не хотел женщину так сильно, как сейчас Грейс. Он мечтал потеряться в ней, растаять, расплавиться, пока она, вонзая в него ногти, кричит от экстаза.

Да сжалятся над ним мойры, он уже не мог контролировать себя. Эта женщина пленила его.

А это значило, что она может причинить ему боль, от которой он едва ли оправится.

Из аквариума они вышли в час дня. К этому времени жара еще больше усилилась. И как люди жили раньше без кондиционеров?

Посмотрев на Юлиана, она встрепенулась: наконец хоть кто-то может ответить на ее давний вопрос!

– Слушай, а что вы делали, чтобы выжить в такую жару?

Юлиан удивленно приподнял бровь:

– Разве это жара? Если хочешь узнать, что такое настоящая жара, то пересеки с армией пустыню в полном боевом облачении с одной флягой воды на человека.

Грейс поежилась.

– Звучит страшновато. – Она быстро оглянулась. – Хочешь повидаться с Селеной, пока мы здесь? Она, должно быть, на своем рабочем месте – в субботу у нее обычно неплохо идут дела.

– Куда ты, туда и я.

Грейс взяла Юлиана за руку и повела его через Джексон-сквер. Как она и предполагала, Селена стояла на обычном месте и общалась с покупателем.

– Привет, Грейс, помнишь его? Это доктор Бен Льюис из школы.

Грейс не сразу узнала того, кого ей представила Селена, но, вспомнив, обомлела. Это он поставил тройку ей в аттестат. Коротышка Льюис вообще любил обижать молоденьких девушек, видимо, отыгрываясь за свою физическую неполноценность. Однажды он довел одну из учениц до слез, провалив ее на экзамене. Садист! А когда девочка расплакалась, он рассмеялся ей в лицо.

– Привет, – сказала Грейс, изо всех сил стараясь не показывать своей неприязни.

– А, мисс Александер! – сказал Льюис именно тем тоном, который Грейс больше всего ненавидела.

– Доктор Александер, – поправила она, обрадовавшись тому, что может хоть так поставить его на место.

– О, простите, я не мог представить…

– Мы с Беном как раз разговаривали о Древней Греции, – поспешила загладить неловкость Селена. – Я вот, например, придерживаюсь той точки зрения, что Афродита была дочерью Урана.[7]

Бен трагически закатил глаза.

– А я говорю тебе, что общепринятая точка зрения заключается в том, что она была рождена Дианой от Зевса.

Селена насмешливо посмотрела на него.

– Пусть Юлиан рассудит, кто из нас прав.

– Ты, – немедленно заявил Юлиан, и Бен тут же окинул его высокомерным взглядом.

– Молодой человек, вы когда-нибудь слышали о Гомере? Боже, что я говорю – вы, вероятно, даже не знаете, кто это.

Грейс с трудом сдержала улыбку, а Юлиан громко рассмеялся:

– Я перечитал Гомера от корки до корки. Сказки, которые он пересказывает, – плод фантазии не одного поколения рассказчиков. Другое дело Гесиод – он написал свою «Теогонию» при непосредственном участии Клио.

Доктор Льюис демонстративно произнес что-то на древнегреческом.

– Это не просто точка зрения, доктор, – ответил ему Юлиан по-английски. – Это факт.

Бен с интересом посмотрел на Юлиана. Он все еще не мог поверить, что кто-то, кроме него, мог так разбираться в его любимом предмете.

– А вам откуда это известно?

На этот раз Юлиан ответил по-гречески, чем немало озадачил собеседника.

– Ого, да вы владеете греческим так, словно родились в то время.

Юлиан незаметно подмигнул Грейс.

– Я же говорила вам, – важно заявила Селена, – он лучше всех знает греческих богов и богинь.

Заметив перстень на пальце Юлиана, доктор Льюис пристально уставился на него.

– Это именно то, о чем я думаю? – неуверенно спросил он, – Перстень полководца?

Юлиан кивнул:

– Он самый.

– Вы не против, если я взгляну на него поближе?

Сняв перстень, Юлиан протянул его Бену.

– Македонский? Полагаю, второй век до нашей эры?

– В самую точку.

– Великолепная копия. – Льюис с явной неохотой возвратил перстень.

– Это не копия.

– Не может быть! – недоверчиво воскликнул Бен. – Для подлинника он слишком хорошо сохранился.

– Перстень находился в частной коллекции, – немедленно вмешалась Селена.

Взгляд Бена выразил сомнение.

– И как же он попал к вам?

Юлиан стал вспоминать, как ему вручили перстень: он и Кир Трасейский были удостоены этой чести за то, что вдвоем освобождали от римлян Темополь. Это была жестокая, кровавая и продолжительная схватка, их армии бежали, и они обороняли город вдвоем. Юлиан был уверен, что и Кир бросит его, но глупый юнец лишь улыбнулся ему и сказал, взяв в каждую руку по мечу: «Это хороший день, в такой день не жалко умирать. Предлагаю прихватить с собой на тот свет как можно больше этих ублюдков».

У Кира смелости всегда было больше, чем ума.

Когда все закончилось, они поили друг друга вином, празднуя победу, а поутру обоих представили к награде. Даже теперь из всех людей, кого он знал в Македонии, Юлиан больше всех прочих скучал по Киру. Кир был единственным, кто прикрывал его спину с мечом в руках.

– Мне его подарили.

Взгляд Бена наполнился благоговением и алчностью.

– Может, вы желаете его продать? Я хорошо заплачу.

– Ни за что, – сказал Юлиан не раздумывая. Слишком много крови он потерял в бою за Темополь.

Бен покачал головой:

– Жаль, что мне никто таких подарков не делает. Вы хоть знаете, сколько это стоит?

– Мой вес в золоте.

Бен рассмеялся и ударил ладонью по столу Селены:

– Отлично! Насколько я помню, это размер выкупа за пленных полководцев, не так ли?

– Да, выкуп за тех, кто не сумел умереть в бою.

В глазах Бена блеснуло уважение.

– У вас есть предположения по поводу того, кому мог принадлежать этот перстень?

– Юлиану Македонскому, – уверенно ответила Селена. – Слышали о таком?

Бен от удивления открыл рот:

– Серьезно? А вы-то сами знаете, кто это?

Лицо Селены приобрело странное выражение, но Бен этого не заметил.

– О нем говорили, что он станет вторым Александром Великим. Юлиан был сыном полководца Диоклия Спартанского, известного так же как Диоклий-мясник. По сравнению с ним маркиз Де Сад просто Роналд Макдоналд.[8] Если верить легенде, Юлиан родился от союза Диоклия и Афродиты после того, как Диоклий спас один из ее храмов от разорения. Впрочем, современные историки считают, что его матерью скорее всего была одна из жриц Афродиты.

– Неужели? – не удержалась Грейс.

Юлиан пожал плечами:

– Кому какое дело, кто такой этот Юлиан Македонский – он умер давным-давно, и не надо тревожить его память.

Но Бен не обратил на эти слова никакого внимания:

– Римлянам Юлиан был известен как августейший Юлиан Пунитор… – Он посмотрел на Грейс и добавил, видимо, специально для нее: – Юлиан Каратель. Он и Кир Трасейский устроили настоящую резню по всему Средиземноморью во время четвертой македонской войны с римлянами. Юлиан ненавидел Рим и мечтал разрушить его. Они с Киром поставили Рим на колени.

– И вы знаете, что случилось с Киром Трасейским?

Бен кивнул.

– Бесславный конец. Римляне поймали его и казнили в году сто сорок седьмом до Рождества Христова.

Юлиан сжал челюсти.

– Это был, возможно, один из лучших воинов за всю историю Греции; он любил битву так, как никто другой из тех, кого я знал. Удивительно, что он дал себя поймать.

Бен безразлично пожал плечами.

– После исчезновения Юлиана Кир остался единственным достойным полководцем в Македонии, так что римляне охотились за ним по всему Средиземноморью.

– А что случилось с Юлианом? – спросила Грейс, которой было интересно, что думают по этому поводу ученые.

– Никто не знает. – Бен нахмурился. – Это одна из величайших загадок истории. Став легендарным полководцем, не потерпевшим ни одного поражения, он исчез без следа в возрасте тридцати двух лет. В последний раз его видели во время битвы яри Коньяре, когда он заставил Ливия сдать свои неприступные позиции. Это было одно из самых позорных поражений римлян за всю историю.

– Вряд ли это кому-то интересно, – проворчал Юлиан.

– Не знаю, не знаю. По некоторым источникам, после битвы Юлиан послал весть Сципиону Младшему, обещая, что следующим будет он. – Бен покачал головой. – Испугавшись, Сципион бросил дворец и бежал в Испанию, но Юлиан, не успев осуществить угрозу, исчез. Его семью нашли во дворце без признаков жизни. Вот здесь-то и начинается самое интересное. Некоторые македонские источники утверждают, что в бою с Ливием Юлиан был смертельно ранен и, из последних сил добравшись до дома, убил всю семью, чтобы никто из них не стал рабом. Зато римские историки считают, что Сципион послал наемных убийц, и те, напав на семью Юлиана среди ночи, убили всех, причем тело Юлиана разрубили на куски и спрятали.

Услышав столь нелепую версию, Юлиан поморщился:

– Сципион был трусом, у него духу бы не хватило напасть…

– Кстати, – вставила Грейс, опасаясь, что Юлиан наговорит лишнего, – отличная сегодня погода.

– Сципион не трус, – возразил Бен. – Никто не может отрицать его успехи в Испании.

Лицо Юлиана потемнело от ненависти, но Бен, похоже, этого не заметил.

– Молодой человек, перстень, который вы носите, абсолютно бесценен. Мне бы очень хотелось знать его историю, и я готов отдать многое за то, чтобы узнать, что же стало с его истинным хозяином.

Грейс бросила на Селену встревоженный взгляд, однако Юлиан сохранял невозмутимость.

– Юлиан Македонский навлек на себя немилость богов и был наказан за свое высокомерие.

– Это ваша версия, я полагаю, – Бен взглянул на часы. – Черт, мне пора. – Он встал и протянул Юлиану руку. – Нас так и не представили должным образом. Бен Льюис.

– Юлиан, – просто ответил его новый знакомый и пожал протянутую руку.

Бен рассмеялся:

– Вы это серьезно?

– Возможно, меня назвали в честь этого вашего полководца.

– Или ваш отец, как и мой, любил все греческое.

Бен оглянулся на Селену.

– Приведите его как-нибудь на наше заседание Сократовского клуба. Нечасто мне удается встретить человека, который разбирался бы в греческой истории почти так же хорошо, как я. – Он снова повернулся к Юлиану: – Рад был знакомству.

– Ну, – Селена с облегчением вздохнула, когда Бен растворился в толпе, – ты, мой друг, совершил невозможное. Ты только что произвел впечатление на одного из самых уважаемых в стране ученых историков, занимающихся Древней Грецией.

Юлиан равнодушно пожал плечами.

– Лейни, как ты считаешь, сможет Юлиан преподавать историю, когда проклятие спадет? Я уже думала над этим…

– И напрасно, – прервал ее Юлиан.

– Но тебе ведь понадобится работа…

– Нет. Я все равно не останусь здесь.

Грейс стадо не по себе.

– То есть как?

Юлиан отвел взгляд.

– Афина предложила мне вернуться домой. Когда проклятие спадет, я отправлюсь в Македонию.

Грейс задыхалась, ей не хватало воздуха.

– Что ж, ясно. – Ей показалось, что она вот-вот умрет. – Ты просто воспользуешься моим телом и уйдешь. Ладно, по крайней мере, не придется вызывать Селену, чтобы она отвезла меня домой.

Юлиан вздрогнул, словно его ударили.

– Чего ты хочешь от меня? Разве я нужен тебе здесь?

Грейс не знала, что ответить. Она хотела, чтобы он остался, и не думала об остальном. Но умолять его она не собиралась.

– Знаешь, я тоже не хочу, чтобы ты оставался. И вообще, почему бы тебе не пожить у Селены несколько дней? – Грейс оглянулась на подругу. – Ты ведь не против?

Селена тут же принялась делать предостерегающие знаки, но Грейс уже было все равно. Юлиан вздохнул:

– Перестань, Грейс…

– Не прикасайся ко мне. – Она оттолкнула его руку. – Меня от тебя тошнит.

– Боже, Грейс! – воскликнула Селена. – Поверить не могу…

– Да нет, все в порядке, – холодно сказал Юлиан. – Она хотя бы не плюнула мне в лицо, и на том спасибо.

Грейс видела по его глазам, что сделала ему больно. Но ведь и он сделал ей больно. Ужасно больно.

– Ладно, увидимся, – бросила она Селене и, повернувшись, быстро пошла в сторону улицы.

Селена глубоко вздохнула, глядя, как Юлиан смотрит Грейс вслед. Его тело было напряжено, и на щеке она почувствовала нервный тик.

– Удар – и гол. Прямое попадание в сердце.

Юлиан окинул ее хмурым взглядом:

– Открой мне, оракул, что я сказал не так?

– Не знаю. – Селена задумчиво перетасовала колоду карт. Она явно не собиралась помогать Юлиану, и он, сев на стул, устало потер глаза. Боже, он вовсе не хотел обидеть Грейс! Не хотел, и тем не менее…

Похоже, мойрам сегодня было скучно на Олимпе, и они снова всласть поиздевались над ним.

– Хочешь, я тебе погадаю? – неожиданно спросила Селена.

– Почему бы и нет. – Едва ли она скажет ему что-то новое, но, возможно, хотя, бы отвлечет от грустных дум.

– Что ты желаешь узнать?

– Смогу ли я когда-нибудь… – Он остановился. Стоило ли задавать ей тот же вопрос, который когда-то он задавал Дельфийскому оракулу? – Я смогу когда-нибудь избавиться от проклятия? – Его голос прозвучал едва слышно.

Селена сдала три карты и удивленно ахнула.

Юлиан и сам все увидел, ему ничего не надо было объяснять. На одной из карт молния ударила в башню, на другой – три меча пронзили сердце, а на третьей демон держал на цепи двух людей.

– Ничего себе, – воскликнула Селена, – никогда не верила, что такое бывает. Здесь этого не говорится, но тебя ждет еще одна битва.

Покачав головой, Юлиан рассмеялся:

– К битвам я привык, хотя сейчас мне было бы легче лечь и умереть.