"Час Орды" - читать интересную книгу автора (Диксон Гордон)

Глава 4

Майлз проделал путь, который скорее походил на ночной кошмар… Из университетской больницы, где они оставили спящую Мэри, его доставили в аэропорт и самолетом — в Вашингтон; потом на голубом дипломатическом «седане» — к большому зданию, в котором он едва узнал Пентагон. Дальше по коридорам с множеством комнат, которые напоминали отель. В итоге после ненужной суеты и спешки, он был усажен в кресло одной из комнат, и ему оставалось лишь ждать.

Двое, отыскавших его в Миннеаполисе и доставивших сюда, оставались рядом с ним до обеда. Сервировочные столики с бряцающими пустыми тарелками и грязным серебром тянулись вереницей, весь вечер они, приглушив по требованию Майлза звук, смотрели по телевизору бесконечный парад ведущих.

Сам Майлз, исследовав комнату, задав несколько вопросов и получив от своей охраны ничего не значащие ответы, в конце концов уселся скоротать время с карандашом и блокнотом в руках, рисуя своих стражей. За этим занятием, не слыша бормотания телевизора, он отвлекся и позабыл о времени, когда раздался стук, и один из охранников встал, чтобы открыть дверь. Секунду спустя Майлз понял, что тот стоит возле него и ждет, когда молодой человек оторвется от рисования. Майлз поднял голову.

— Пришел президент, — сообщил охранник.

Майлз помедлил, потом, убрав блокнот, резво вскочил на ноги. Он увидел, что дверь в комнату позади охранника открыта, услышал приближающиеся шаги по полированному полу коридора, все ближе и ближе.

Мгновение спустя в комнату вошел человек, которого Майлз видел утром по телевизору.

«Живьем» президент не казался таким высоким, как на экране, он был не выше Майлза. Тем не менее вблизи он выглядел моложе, чем на фотографиях и по телевидению. Он подал Майлзу руку с большой теплотой усталого и обеспокоенного человека, который только несколько мгновений в день может оставаться самим собой: человеком и личностью.

Он положил руку на плечо Майлзу и подвел его к окну, выходившему на узенькую полоску травы, по-видимому служившую искусственным двориком под застекленной крышей. Двое, находившиеся с Майлзом, и остальные, вошедшие с президентом, выскользнули за дверь, оставив их одних.

— Это честь… — произнес президент. Он остался стоять, держа руку на плече Майлза, и его голос — наверное, сказывался возраст — звучал глубоко и хрипло. — Это честь, что они выбрали именно американца. Я хотел сказать вам это лично.

— Спасибо… мистер президент, — ответил Майлз, споткнувшись на непривычном звании. Вопреки требованиям хорошего тона он не выдержал и взорвался:

— Но я не знаю, почему они захотели взять именно меня! Почему я?

Рука пожилого мужчины похлопала его по плечу, немного неуклюже и даже озадаченно.

— И я не знаю, — пробормотал президент. — Никто не знает.

— Но… — Майлз остановился, а затем подался вперед. — Мы знаем только то, что они нам рассказали. Откуда мы знаем, что сказанное ими правда?

Президентская рука снова с сочувствием похлопала его по плечу.

— Мы не знаем, — согласился президент, глядя на траву искусственного дворика. — Вот в чем дело. Мы не знаем. Но их корабль — это нечто… нечто не правдоподобное. Он подтверждает их рассказ. И кроме того, они хотят только…

Он прервался, посмотрев на Майлза, и виновато улыбнулся.

Майлз почувствовал внезапный холод внутри…

— Вы имеете в виду, — медленно спросил он, — что готовы поверить им только из-за того, что они требуют всего одного человека? Потому что они хотят только меня?

— Именно так, — согласился президент. Сейчас он уже не похлопывал Майлза и смотрел ему прямо в глаза. — Они не требуют ничего, кроме одного человека. И они предъявили нам, главам государств, весьма достоверные доказательства того, что Орда несколько миллионов лет назад смерчем пронеслась по нашей Галактике. Мы увидели мертвое тело одной твари из Орды, разумеется, законсервированное. Мы увидели образцы оружия и инструментов Орды. Естественно, это может оказаться подделкой, просто для того, чтобы провести нас. Но, Майлз… — он сделал паузу, по-прежнему не сводя глаз с юноши, — нам ничего не остается делать, как допустить, что они говорят правду.

Майлз открыл рот, чтобы возразить, но затем опять беспомощно закрыл его.

Он только и смог выдавить из себя:

— Но, если они лгут…

Президент выпрямился и вновь положил руку на плечо Майлза. Изящное движение, которым президент заменил обряд посвящения Майлза в рыцари.

— Разумеется, — медленно произнес он, — может статься, что… ваши обязанности будут даже шире.

Они стояли лицом друг к другу. Внезапно Майлз понял, в чем заключалось то главное, что этот человек хотел передать ему лично. Даже невысказанное вслух, это стало для него совершенно понятным. И все же Майлз почувствовал необъяснимое, неистовое, похожее на зуд желание высказаться напрямик, расставить все по местам.

— Вы имеете в виду, что если получится так, что они захотят втянуть меня в нечто, несущее опасность людям, оставшимся здесь, — сказал он, — то не хотите, чтобы я принимал в этом участие? Да?

Президент не ответил. Он продолжал смотреть на Майлза и держать его за плечо, будто давал ему некое особое поручение.

— Вы имеете в виду, — уже громче переспросил Майлз, — что если сложится так, что во мне будет заключена опасность для… человеческой расы, то мне надо уничтожить самого себя? Да?

Президент вздохнул, и его рука упала с плеча Майлза. Он отвернулся, продолжая смотреть на траву во дворике.

— На ваше собственное усмотрение, — сказал он Майлзу.

Майлз почувствовал себя оторванным ото всего. Леденящее чувство. Он никогда не казался себе таким одиноким. Слова президента схватили его и перенесли далеко-далеко, в изолированный от всего человечества маяк, в уединенный сторожевой пост, отрезанный от остального мира. Он тоже повернулся и посмотрел на узкую полоску травы. Неожиданно она показалась ему самой зеленой и самой прекрасной. За всю свою жизнь он не видел такой травы… Она была бесценна.

— Майлз, — услышал он.

Он поднял голову и, обернувшись, увидел, что президент опять стоит к нему лицом, протягивая руку.

— Удачи, Майлз, — пожелал президент.

— Спасибо, — Майлз машинально протянул ему руку. Они пожали руки, президент развернулся, пересек комнату и вышел в дверь, оставив ее открытой. Два агента, «открывшие» Майлза, вернулись, плотно закрыв за собой дверь. Не произнеся ни слова, они опять сели перед телевизором, включили его, и Майлз услышал негромкий шум.

Ничего не видя, он повернулся и, прикрыв за собой дверь, прошел в одну из двух спален. Он лег на спину, уставясь в белый потолок.

Проснулся Майлз неожиданно и, проснувшись, подумал, что все его переживания перенеслись в сон. Около кровати рядом с ним стояли две фигуры, показавшиеся ему смутно знакомыми, хотя он и не мог вспомнить, где же видел их раньше. Он медленно припоминал. Этих двоих в тех же самых деловых костюмах показывали по телевидению, когда он и Мэри смотрели в баре выступление президента. Следовательно, рядом стояли двое инопланетян, прибывших с огромного корабля, зависшего над Землей, и окрасившие Солнце в красное, чтобы привлечь внимание всех людей к своему появлению.

Рефлекс, который заставляет животное вскакивать со сна на ноги, заставил Майлза быстро подняться. Он встал прямо между двумя пришельцами, смотревшими прямо на него. Вблизи черты и цвет их лиц или их внешность не выглядели менее человеческими. Но на таком близком расстоянии Майлзу показалось, что он чувствует, как они испускают некое излучение, слишком тихое, слишком сложное, чтобы являться человеческим. И глаза, застывшие на нем, все же не принадлежали людям. Полностью отсутствующий взгляд человека, наблюдающего с высокого плато за джунглями, где живут дикие звери.

— Майлз, — сказал тот, что слева и чуть пониже ростом. Он говорил баритоном: твердо, без эмоций, спокойно и без малейшего иностранного акцента. — Вы готовы идти с нами?

Все еще не придя в себя после сна, с нервами, взвинченными инстинктом, выдернувшим его из сна, у Майлза вырвалось нечто, что, поразмыслив, он бы, наверное, не сказал:

— У меня есть выбор?

Двое внимательно посмотрели на него.

— Разумеется, у вас есть выбор, — уверенно ответил тот, что ниже. От вас будет мало проку, как для вашего мира, так и для нас, если вы сами не захотите помочь нам.

Майлз рассмеялся. Безо всякого умысла он засмеялся тяжелым, хриплым смехом. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы успокоиться.

— Хочу ли я? — переспросил он, ощутив, как вопреки собственному желанию начинает злиться. — Разумеется, я не хочу. Вчера я жил своей жизнью, планировал свое будущее. Сейчас Солнце стало красным, а я, кажется, оказался не там, где надо, и совершаю невероятные поступки, вместо того чтобы осуществлять запланированное на пять лет вперед! И вы еще спрашиваете, ХОЧУ ЛИ Я!

Он всматривался в них, вовремя справившись с зарождавшимся у него в горле смехом. Они не отвечали.

— Ну? — поинтересовался он. — Почему я должен хотеть?

— Чтобы помочь выжить своей расе, — спокойно ответил более низкий. Это — единственная стоящая причина. Если ты этого не хочешь, тогда мы зря теряем здесь время, а оно — бесценно.

Он замолчал и посмотрел на Майлза. На этот раз уже Майлз почувствовал, что они ждут от него ответа. Но он не знал, что сказать.

— Если вы не хотите стать представителем вашей цивилизации в битве с Ордой, — будто растолковывая, медленно и отчетливо произнес невысокий, то должны сказать нам об этом сейчас, и мы уйдем.

Майлз не сводил с него глаз.

— Вы имеете в виду, — глаза Майлза сузились, — что не найдете никого другого?

— Больше не из кого выбирать, — ответил невысокий. — Нет больше никого, кто стоил бы нашего времени, потраченного на него. Если вы не хотите, то мы уйдем.

— Подождите, — сказал Майлз, вслед развернувшимся пришельцам. Они остановились и повернули обратно. — Я не сказал, что не хочу. Дело в том, что я ничего не понимаю во всем этом. Неужели нельзя сначала все мне объяснить?

— Разумеется, можно, — неожиданно ответил высокий. — Спрашивайте у меня все, что вас интересует.

— Хорошо, — согласился Майлз. — Что и как отличает меня от любого другого в этом мире, что заставило вас выбрать именно меня?

— Ты можешь установить внутреннюю связь с людьми твоего мира, ответил невысокий, — и это самое ценное, чем в данный момент обладает все живое на этой планете.

— Понимаете, мы не можем утверждать, — вставил высокий, — что в настоящий момент вы владеете этой способностью. Мы имеем в виду, что вы обладаете этим качеством, этим потенциалом. С нашей помощью этот потенциал можно развить до того уровня, которого ваша раса в обычных условиях не достигнет в течение многих поколений.

— Представитель вашей цивилизации, сражаясь против Орды, должен наладить внутреннюю связь, — объяснил невысокий. — Потому что вам понадобятся источники… — он прервался, а затем продолжил:

— Того, чем они, каждый в отдельности, обладают только в малых количествах. Вы должны объединить эти маленькие частички в себе в нечто достаточно большое, чтобы суметь эффективно управлять оружием, которое мы вам дадим для борьбы с Ордой.

Он замолчал. На мгновение от обрушившейся информации у Майлза все смешалось в голове. Все звучало достаточно убедительно, но он продолжал упорствовать.

— Откуда мне знать, что все это делается во благо человечеству? спросил он. — Откуда мне знать, может быть, нам вообще не грозит опасность, а вы для своих целей нуждаетесь во мне и в том, что есть у каждого из нас в маленьких количествах?

Они смотрели на него, не меняя выражения лиц.

— Здесь вы должны поверить нам на слово, — тихо сказал более высокий.

— Тогда скажите мне одно, — с вызывающим видом спросил Майлз. — Вы в самом деле похожи на людей?

— Нет, — ответил невысокий, и слово, казалось, эхом прокатилось по комнате. — Мы носим эту внешнюю оболочку так, как вы носите одежду.

— Я хочу увидеть, как вы выглядите на самом деле, — попросил Майлз.

— Нет, — отказал тот, что пониже ростом. — Вам не понравится то, что вы увидите, если мы предстанем перед вами в своем настоящем обличье.

— Не беспокойтесь, — поспешил уверить их Майлз. Он нахмурился. — Я художник. Я привык смотреть на вещи объективно. Уверяю вас, что, как бы вы ни выглядели, это меня не особо взволнует.

— Нет, — так же твердо повторил невысокий. — Вы думаете, что это вас не тронет. Но это не так. И ваша эмоциональная реакция, верите вы в это или нет, отразится на нашей совместной работе против Орды.

— Прекрасно! — недовольно согласился Майлз. — Я вам верю! Но вы не доверяете мне!

— Это ваше дело, — сказал высокий. — Если вы внесете свой вклад в защиту Галактики, то попадете под защиту всех сил обороны. Но ваш вклад небольшой. В цивилизации, откуда мы пришли, такие, как я и мой друг, могут управлять неимоверно более мощным оружием, чем то, которое будет вручено вам. Короче говоря, один наш человек обладает боевыми способностями, в несколько раз превышающими потенциал населения всей вашей планеты. Поэтому присоединитесь вы к нам или нет, это не так уж важно. Ваша помощь потребуется, когда во время сражения с Ордой на чашу весов будет доложено все, чтобы склонить ее в нашу пользу. Но все-таки она очень мала, какое бы значение вы ей ни придавали.

— Короче, — вставил более низенький, — в ваших глазах, вы — один из защитников, как и я сам, который должен сражаться против Орды. Для себя, вы — это несколько миллиардов ваших соотечественников. Выбор за вами.

— Если мы — маленькая изолированная цивилизация вдалеке от других, поинтересовался Майлз с тяжелым чувством, подозревая, что хватается за соломинку, — не имеющая большого значения, зачем Орде нас вообще трогать?

Если в центре Галактики есть много других лакомых кусочков, зачем ей прилагать лишние усилия?

— Вы не осознали прожорливости Орды, — сказал невысокий. — Считайте, что мы показываем вам фильм.

Комната вокруг Майлза исчезла. Он стоял среди пыли и камней выветренной пустыни, простирающейся до самого горизонта. Ни единого намека на присутствие разумных существ или животных. Ни даже малейшего намека на кустик, деревце или травинку. Ничего не было… ничего, кроме голой поверхности планеты.

Неожиданно он вновь очутился в комнате.

— Так выглядит мир после нашествия Серебряной Орды, — объяснил невысокий. — Эта картина взята у нескольких выживших из той расы, которая жила в центре Галактики за несколько миллионов лет назад до нас. Орда прорвалась и переработала всю органику на пищу. Вы даже не можете представить себе число членов Орды. Мы можем назвать цифру, но она вряд ли что-нибудь вам скажет.

— Но, — заспорил Майлз внезапно и резко, — если Орда в последний раз пронеслась и уничтожила все обитаемые миры, откуда появились эти записи?

— Мы не говорили, что Орда уничтожила все обитаемые миры в Галактике, — возразил высокий. — Небольшой процент выжил благодаря случайности. Даже если мы будем сражаться и проиграем, некоторые корабли после битвы с Ордой все-таки спасутся. И вновь начнется освоение Галактики. Так случилось в последний раз миллионы лет назад после прихода Орды. Жившие здесь перед нами встретили их, как мы все встречаем, сражались с ними и проиграли. В течение многих лет после этого Орда кормила своих членов на обитаемых мирах нашей Галактики, пока добыча не стала такой мизерной, что им пришлось двинуться дальше. Но, как я уже сказал, некоторые корабли сумели уйти от них. И туг и там оказались незамеченными некоторые обитаемые миры.

После ухода Орды цивилизации начали возрождаться сызнова.

— С тех пор прошли миллионы лет, — продолжил другой, — разоренные миры начали возрождаться. Посмотрите снова на ту же самую планету, которую мы вам показали вначале. Смотрите, какая она сейчас.

Майлз обнаружил, что стоит не в комнате в сердце Пентагона, а совсем в другом месте. Только сейчас вокруг него простирались холмы, покрытые травой и высокими деревьями с искривленными стволами. Издалека слышался щебет мелких птичек, и футах в тридцати от него кто-то небольшой и слишком быстрый, чтобы он успел разглядеть, промчался по травяному ковру. Затем, так же неожиданно, он вернулся в комнату.

— По всей Галактике найдется множество подобных примеров, — продолжил невысокий. — Температура, атмосфера и другие физические характеристики делают их абсолютно пригодными для жизни. Но их флора и фауна примитивны, будто прошло менее миллиарда лет с тех пор, как они вылупились из водоворота слипшейся звездной пыли и частиц. Но они не так молоды. Просто после прихода Орды они начинали все с нуля, с простейших форм жизни в океане.

— Подобные планеты пригодятся вам для заселения людьми, если вы переживете Орду, — уточнил высокий.

— Но, как вы сказали, даже если я пойду с вами, то это не изменит ровным счетом ничего, — сказал Майлз. — А если останусь, наш мир может оказаться среди тех, которые Орда пропустит по той или иной причине.

— Совершенно верно, — подтвердил низенький. Оба они апатично смотрели на Майлза. — Но, как я уже говорил, нам дорого время. Вам надо дать ответ немедленно.

Майлз повернулся и посмотрел в окно спальни, которое также выходило на узенькую полоску травы во внутреннем дворике. И на монолитную бетонную стену. Он осмотрел ее и не заметил ни маркировочных знаков, ни неровностей поверхности. Ничего; гладкая безликая стена. Майлз холодно отметил, что столь же безлика и безразлична его реакция, когда он думает о мире вокруг себя. Вопреки тому, что говорила Мэри, вопреки тому, что думали эти инопланетяне, ценность для него составляли не люди… а картины.

Совершенно неожиданно, буквально из ниоткуда, «выпрыгнула» мысль и вцепилась ему в глотку так, что перехватило дыхание. Если планету разрушат, если людей на Земле уничтожат, что произойдет с его живописью?

Его охватило понимание того, что на карту поставлено не только продолжение его занятий, а, скорее всего, принципиальная их возможность.

Зачем он останется здесь и будет рисовать, отказавшись пойти с этими двумя, если появится Орда и сотрет его мир, а вместе с ним и его картины?

У него не было выбора. Он должен защитить нерожденные призраки своих будущих картин, даже несмотря на тот потенциальный риск, что он никогда не сможет их нарисовать.

Он стремительно повернулся к двум чужакам.

— Хорошо, — согласился он. — Я — с вами.

— Отлично, — отозвался невысокий. Согласие Майлза изменило выражение их лиц и тон голосов не более, чем все остальное, сказанное им.

— Что я должен делать? — спросил Майлз. — Я думаю, мы отправимся на ваш корабль?

— Мы уже находимся на корабле, — сказал невысокий. — Мы оказались здесь сразу же после вашего согласия присоединиться к нам.

Майлз огляделся. Комната не изменилась. Полоска травы и дальняя стена дворика за маленьким окном остались прежними. Он обернулся и увидел, что двое пришельцев вышли из спальни не в гостиную. Он последовал за ними и остановился. Охранники исчезли, и на том месте, где находилась дверь в пентагоновский коридор, сейчас была только голая стена. Инопланетяне подождали, пока он придет в себя.

— Видите? — через мгновение спросил невысокий.

— Нет двери, — с глупым видом констатировал Майлз.

— Мы не пользуемся дверьми, — сказал пришелец. — Вскоре и вы не будете. Эта квартира будет вашей, пока мы не доставим вас к Боевому Порядку. А сейчас, если вы вернетесь в спальню, мы начнем ваше обучение.

Они прошли в спальню и встали около кровати.

— Сейчас, пожалуйста, ложитесь на спину.

Майлз выполнил просьбу.

— Пожалуйста, закройте глаза.

Майлз так и сделал. Он лежал с закрытыми глазами, ожидая дальнейших указаний. Ничего не происходило. Он открыл глаза, как ему показалось, только через несколько секунд. Двое пришельцев ушли.

За окном спальни дворик заполнила ночь. Тьма царила и в комнате, закрыв проем полуоткрытой двери в гостиную. У Майлза было ясное чувство, что он закрыл глаза буквально на мгновение, на самом же деле прошло довольно много времени. Его охватило желание встать и разобраться, но в тот же момент оно прошло. Он почувствовал сильную апатию и умиротворяющую усталость, как будто весь долгий день занимался тяжелой физической работой. Наравне с усталостью он чувствовал также и покой. Словно в тумане он ощущал, что в нем произошли какие-то огромные перемены, но постель, обещавшая покой, и усталость, поглотившая и скрывшая его, мешала понять, что же произошло.

Кроме того, он чувствовал, что достиг успокоения. Всеподчиняющая тихая колыбельная уюта и спокойствия, казалось, окутала его, настойчиво потащила за собой вверх, подобно гребню волны в бесконечном ласковом океане. Он миновал гребень волны и медленно заскользил вниз в следующую ложбину. Тьма надвинулась на него. Он подчинился убаюкивающему ритму.

Сознание медленно покидало его, и он почувствовал, как опускается в глубокий и естественный сон.

Проснувшись во второй раз, Майлз увидел, что за окнами его спальни наступил день или его подобие. Обычный желтый, а не красный дневной свет наполнял «колодец» дворика. Он оглядел комнату и увидел двух инопланетян, стоящих рядом с кроватью бок о бок и наблюдающих за ним.

Постепенно Майлз начал приходить в себя. Он чувствовал себя совершенно иначе: удивительно легко и собранно. Исчезновение привычных мелких неудобств и ощущений заставило его внимательно всмотреться, а осталось ли у него прежнее тело.

Осталось. Он лежал на кровати, завернутый или одетый в одежду из какого-то металлически блестящего, серебристого материала, плотно облегавшего и закрывавшего все тело, кроме рук и лица. Его тело никогда не испытывало подобных ощущений, равно как и мозг. Голова его была такой чистой и свободной от сонливости, пустоты и всех иных спутников человеческой усталости, что мысли, казалось, пели внутри нее. Он снова посмотрел на двух пришельцев.

— Сейчас вы можете встать, — сказал невысокий.

Майлз сел, перекинул ноги через край кровати и встал. Ощущения при этом оказались совершенно неописуемыми, как будто ноги поднялись сами, без его участия. Он стоял лицом к лицу с двумя пришельцами, с удовольствием понимая, что легкость в его теле не исчезла. Ему казалось, будто он стоит безо всяких усилий на цыпочках, но не отрывая пяток от пола.

— Что со мной произошло? — удивленно поинтересовался он.

— Сейчас вы — совершенно здоровы. Вот и все, — объяснил высокий. Хотите взглянуть на себя?

Майлз кивнул.

Он едва успел выпрямить голову, как стена позади пришельцев внезапно превратилась в сверкающую зеркальную поверхность. В нем он увидел отражение: он — Майлз — стоял позади кровати, закутанный в плотное серебряное одеяние, и в первый момент не узнал сам себя.

Человек, который смотрел на него из зеркала, держался прямо, его руки и ноги, казалось, вытянулись, он непонятным образом стал выше того отражения, которое Майлз привык видеть. Но у Майлза перехватило дыхание не из-за этого. Что-то определенно стало в нем совершенно иным. Что-то произошло. Ничего не понимая, он долго всматривался в себя и затем увидел ЭТО. И леденящее чувство волной проехалось по его спине. Из плотно прилегавшего до самой кисти рукава виднелась его левая рука, такая же большая и развитая, как и правая. Кисть, которая венчала ее, ни малейшим образом не отличалась от своей здоровой правой «сестры».

Майлз стоял, рассматривая ее. Он не мог поверить. Но, поверив в это, боялся, что, когда отвернется, «иллюзия» в тот же миг растает. А рука вновь вернется в прежнее убогое состояние, в котором пребывала последние шесть лет. Он продолжал стоять не шевелясь, но его отражение не изменялось. Медленно, ошеломленно Майлз бросил взгляд в сторону двух инопланетян.

— Моя рука, — сказал он.

— Разумеется, — ответил низенький.

Майлз повернулся обратно к зеркалу. Он нерешительно поднял свою правую руку, чтобы ощупать новую, здоровую, левую. Под пальцами бывшей единственной хорошей руки она оказалась твердой и теплой, живой и подвижной. Радость и изумление начали растекаться внутри его тела. Он вновь обернулся к пришельцам.

— Про это вы мне не говорили. Вы не сказали, что вылечите мне руку.

— Это — попутно, — объяснил высокий. — И мы бы не хотели, чтобы ты чувствовал себя каким-то образом подкупленным.

Майлз снова отвернулся, ощупывая свою левую руку и снова любуясь ею.

Пока он двигал рукой, ощущения в ней разбудили в нем ощущение всего остального тела. Разглядев себя, он увидел, что выпрямился, потяжелел.

Что-то ему подсказывало, что он стал сильней и энергичней, чем раньше.

Майлз мысленно пытался, но не мог найти слова, чтобы выразить свое внутреннее состояние. Увидев произошедшие в нем перемены, он не мог разобраться в деталях. Отсутствовали обычные боли, усталость и прочие некомфортные мелочи. Он и его тело стали одним целым, как в те далекие времена, когда он был очень молодым. Он повернулся к инопланетянам:

— Спасибо.

— Не надо нас благодарить, — сказал невысокий. — Это необходимо нам в той же степени, что и тебе. Сейчас для тебя пришло время установить внутреннюю связь с твоими товарищами-землянами.

Майлз с интересом посмотрел на них.

— Мне надо опять лечь в кровать? — спросил он.

— Нет, — сказал высокий. — Здесь нет ничего, чем мы могли бы тебе помочь. Ты должен все сделать сам. Ты покинул поверхность своей планеты два с половиной дня назад. В течение этого времени люди Земли были проинформированы всеми доступными средствами о том, что ты вскоре вернешься и будешь находиться среди них. Их попросили, если они увидят тебя, не разговаривать с тобой и стараться не давать понять, что видят тебя. Ты будешь просто передвигаться среди них, а они сохранят в сердцах твой образ.

— Это все, что мне надо делать? — спросил Майлз.

— Не совсем, — ответил невысокий. — Тебе надо открыть свою душу и установить связь с ними, ведь все, что ты будешь делать, — во имя них. Ты должен научиться чувствовать к ним то же, что и они к тебе. Ты должен научиться ценить их.

— Но куда мне идти в первую очередь? Как это сделать? поинтересовался Майлз.

— Очень просто. Отправляйтесь в путешествие, — опять ответил низенький. — Знаешь ли ты «Сказание о Старом Мореходе»? Его написал человек по фамилии Кольридж.

— Я читал поэму.

— Тогда, наверное, ты помнишь строчки, в которых Старый Моряк рассказывает о своих странствиях по Земле, — напомнил ему маленький пришелец. И хотя в его голосе по-прежнему отсутствовали эмоции, но процитированные две строчки, казалось, с особой силой прозвучали у Майлза в уме.

— Ты обнаружишь, — продолжил невысокий, — что с тобой будет происходить то же самое, что и со Старым Моряком. Если ты захочешь перенестись куда-нибудь в другое место, достаточно будет только подумать о нем, и ты окажешься там. Если ты захочешь подняться в воздух или полететь подобно птице, сможешь сделать и это, стоит лишь подумать. Ты обнаружишь, что если захочешь куда-то войти, то ни один замок не остановит тебя. Если захочешь, сможешь преодолеть любой барьер. Люди твоей планеты, которых можно было оповестить, предупреждены и ожидают тебя. Им известно, что ты можешь оказаться в любом месте… Даже в их собственных домах. Их попросили оказать содействие. Если ты внезапно окажешься среди них, они не будут обращать на тебя ни малейшего внимания.

— А что, если они не проигнорируют меня? — спросил Майлз. — Ваша просьба не гарантирует того, что они выполнят ее.

— Кто не проигнорирует тебя, — ответил высокий, — не сумеет предложить тебе свою энергию, которую ты должен собрать у большинства твоих соплеменников. Поэтому избегай присутствия тех, кто не помогает, ибо только потеряешь время. Если по отношению к тебе кто-то будет настроен враждебно, знай — ты можешь притронуться к чему захочешь, но к тебе никто не может прикоснуться и нанести тебе вред, в том числе и ядерное оружие вашей планеты. Ничто не может удержать тебя, и ничто не может тебе навредить.

Он замолчал. Майлз нерешительно постоял, подумав.

— Ну, — наконец произнес он. — Может, я тогда начну?

— Чем раньше, тем лучше, — ответил высокий инопланетянин. — Просто подумай о каком-нибудь месте на поверхности Земли, где хотел бы очутиться, и окажешься там.

— И когда я должен вернуться?

— Когда ты установишь достаточно прочную связь со своими людьми, ты сам это поймешь, — сказал невысокий. — Если решишь вернуться на корабль, то подумай об этом и очутишься здесь. Затем мы вместе улетим к Боевому Порядку, за пределы спирального рукава Галактики.

— Хорошо, — медленно произнес Майлз. Он чувствовал себя очень странно. Все произошло с ним слишком быстро. В то же самое время, к своему удивлению, это его не угнетало. Сейчас, получив новое, совершенное тело, присутствие всех этих пришельцев казалось ему совершенно естественным и нормальным.

Он задумался, куда бы ему лучше отправиться в первую очередь. Пока он думал, шальной импульс заставил его еще раз взглянуть в зеркало на стене.

Там он увидел самого себя и не смог сдержать улыбки при виде своего отражения. Он обернулся к инопланетянам:

— Хорошо, я — новый человек.

Впервые с тех пор, как он встретил их, Майлз увидел, что один из них покачал головой. Им оказался невысокий пришелец.

— Нет, — сказал невысокий. Никто из них не улыбался. — Ты не новый человек. Ты — главный человек.